Всё в дыму, убийц не видно

– Допустим, я вам верю, хотя и не должна, и готова вам помочь, хотя это не так. На что еще нужно обратить внимание? Какой у людей может быть мотив убить Руперта Миллингтона и навредить стаду Бабетты?

– Ты когда-нибудь говорила хоть с одним из них? – фыркнула Лили. – Руперт Миллингтон – такое дерьмо, какого не наложат все коровы Забияки Рэмзи, вместе взятые. И ты сама видела старуху Бабетту в действии – найди мне хоть одного человека, который не мечтает взашей прогнать ее из деревни, и я докажу, что он бессовестно врет.

Тэсс вздохнула:

– Я скажу вам то же самое, что и Саре.

Она откусила от сэндвича. Лили нетерпеливо ждала, когда Тэсс прожует и проглотит кусок.

– Это не мое дело, – продолжила Тэсс. – Мне поручено собирать слухи и сплетни.

– Ты никогда не смотрела «Отца Брауна»? – спросила Лили. – Так и расследуют деревенские преступления: слухи и сплетни.

Тэсс замолчала, не зная, что на это ответить. Раз уж сестра не видит разницы между местом преступления и карточными фокусами, а мачеха сравнивает сбор показаний с эпизодом из «Отца Брауна», остается только думать, что они обе вообще не воспринимают ее работу всерьез. Но где-то по краю сознания беспокойно зудела простенькая мысль: Уокер послал ее стучаться в каждую деревенскую дверь, потому что решил, что так она не будет путаться у него под ногами. А еще он хотел унизить Тэсс в глазах тех людей, которые всего несколько месяцев назад называли ее боссом. Но что, если в словах Лили есть доля правды? Что, если несчастье с коровами Бабетты как-то связано со смертью Руперта? Раз уж Тэсс не пускают играть за одним столом с серьезными парнями, может быть, у нее получится прошмыгнуть под стол и увести его у всех из-под носа при помощи учебника Сары.

Джером отложил нож и вилку, вероятно поставив рекорд по скоростному поеданию пирога с картофельным пюре. Тэсс не съела и половины сэндвича, но тоже отпихнула его в сторону. Ее снова наполнила жажда расследования.

– Итак, Лили, – произнесла она, – если я собираюсь доказать, что вы не убивали Миллингтона, мне понадобится вся информация о нем самом и о том, что происходит в Кингстоне.

Лили бросила косой взгляд на Харриет, протиравшую стаканы за стойкой.

– Отлично. Только не здесь. Хватит и того, что меня считают ведьмой. Не хочу, чтобы люди думали, будто я еще и доносчица. Пойдемте ко мне домой. Но держитесь на расстоянии, если не трудно.

Лили жила в небольшом коттедже – именно таким Тэсс и представляла дом деревенской ведьмы. Над побуревшей с годами дверью сушились пучки шалфея, по стенам вился плющ. Во дворе стояла неиспользуемая поилка для птиц с покосившейся чашей в форме головы Бафомета[9]. Весь дом казался неухоженным, но не запущенным, как будто сама природа навела красоту там, где человек оставил лишь упадок и разложение. Джерому пришлось нагнуться, чтобы пройти в низкий дверной проем. За дверью оказались кованая стойка для зонтов и хлипкая на вид железная вешалка. Пол был выложен холодным камнем, но плетеный пурпурно-оранжево-красный коврик не позволял дому выглядеть вовсе уж негостеприимно.

Они прошли на кухню, где пахло маслом пачули и розмарином. Просторная деревенская кухня, казалось, была специально выстроена вокруг главной достопримечательности – огромной черной плиты, стоявшей под панорамным окном с видом на холмы Сассекса. Все вокруг было густо уставлено комнатными растениями, словно для того, чтобы ты забыл, что уже зашел в дом. Растения буквально выпирали из кадок. Одни стояли прямо, как часовые, другие напоминали измотанных в бою солдат, бессильно опавших в путанице горшков. На кухне Лили не было ничего парного: ни стульев вокруг широкой, длинной доски, служившей столом, ни мисок, ни чашек, ни даже ножей. Все предметы казались экспонатами коллекции, собираемой всю жизнь: каждый попал сюда не без причины, каждый имел свою легенду и ждал момента, чтобы ее рассказать. Разумеется, с тем же успехом это могло выдавать в хозяйке женщину, не уверенную, что она надолго осела на одном месте, и потому не спешащую приобретать парные предметы мебели или хотя бы наборы ножей и вилок. Женщину, которая не рассчитывает прожить здесь столько, чтобы утварь имела значение.

– И давно вы в деревне? – поинтересовалась Тэсс, когда Лили наполнила водой железный чайник и поставила на плиту.

– Это часть моей истории, – ответила Лили, вынимая чашки из самых разных на вид буфетов, причем ей приходилось открывать по две-три дверцы подряд, чтобы отыскать нужную посуду. – Я не готова говорить об этом. По крайней мере, пока не расскажу Саре.

– Значит, вы просите меня помочь, но сами не хотите дать никакой информации?

Лили вздохнула с печальной улыбкой и ответила:

– Я поделюсь всем, что имеет отношение к смерти Миллингтона, хотя получится не так уж и много.

– Хорошо, – согласилась Тэсс, уселась за длинный деревянный стол и достала блокнот.

Спорить смысла не было. Она понимала, что Лили права – Сара должна узнать правду первой.

– Расскажите все, что вам известно о Руперте Миллингтоне.

Глава 9

Сара отперла тяжелый железный замок и справилась со старыми ржавыми воротами пустующего склада на окраине Брайтона, в котором ее команда обустроила штаб-квартиру. Она все собиралась поменять ворота, но для этого нужно было вызвать ремонтников в здание, которое считалось заброшенным. Любой подрядчик начал бы задавать лишние вопросы, а Саре совсем не хотелось снова сниматься с места, только-только приспособленного для их нужд. Этот склад был выбран из-за удаленного расположения, чтобы никто не видел, как туда заходят или выходят. Но сначала они сами несколько месяцев присматривались, пока не убедились, что здесь не выгуливают собак и не шастают бродяги.

Превратить заброшенный склад в оперативную базу команды оказалось делом нелегким. Нельзя было нанять строительную фирму, иначе пришлось бы объяснять, зачем они одеваются как правительственные чиновники или муниципальные служащие и почему кабинеты размещаются в подземном уровне, а не на первом, просторном и пустом этаже. Но благодаря связям отца, а теперь уже ее связям, здание стало в конце концов удобным и безопасным. Точнее, достаточно безопасным.

Саре не терпелось снова взяться за дело. Она жила мошенничеством, а команду считала своей семьей. Однако первым делом все же поехала в Чичестер и даже попросила помощи у клоунов, чтобы разыграть Тэсс, и только потом отправилась на базу повидаться с Маком, Гейбом и Уэсом. Хоть она и любила всех троих как родных, но безумно хотела встретиться именно с Тэсс.

Она жестом велела Джулии следовать за ней по усыпанному гравием двору. Сестра тихонько взвизгнула, словно маленькая девочка, впервые попавшая на детский праздник.

– Не могу дождаться, когда увижу это место! – захлопала она в ладоши.

Сара притормозила ее перед дверью.

– Послушай, я здесь работаю, – пояснила она, пытаясь внушить Джулии всю значимость того, что собиралась представить. – Здесь никто не болтается просто так. Может показаться, что они играют и веселятся, но эти ребята – лучшие в своем деле. Они не ярмарочные жулики. Только без обид.

Во владениях Фрэнка Джулия не была желанным гостем. Прямо никто бы этого не сказал, но ее появление здесь вряд ли бы кому-то понравилось.

– Не парься, – ответила Джулия, и Сара поняла, что она имела в виду.

Джулию трудно было чем-нибудь обидеть.

Сара хмыкнула и повела сестру к лифту. Снаружи он сохранил прежний ободранный вид, но все механизмы заменили, и никто не боялся рухнуть в нем и разбиться насмерть.

Двери лифта открылись на подвальном этаже, и увиденное потрясло Сару. На складе стояла почти полная тишина, никто не суетился по углам, никто не упражнялся в мошенничестве на товарищах. В прошлый раз Сара застала здесь не меньше тридцати человек. Они готовили реквизит, сдавали навар или толпились возле компьютеров у стены. Сейчас же их было вдвое меньше. Не играла музыка, не звучал смех, и даже хуже того – не было вообще никакого шума.

У нее отлегло от сердца при виде удивленных и приветливых лиц людей, мимо которых она проходила. На некоторых читалось что-то вроде облегчения. Бекки обняла ее и поцеловала в щеку, другие вели себя сдержаннее, но тоже радовались возвращению Сары.

– Эй, кто-нибудь может включить музыку? – крикнула она, и почти в то же мгновение воздух наполнили мелодии шестидесятых – ее любимые, как все хорошо знали.

– Что здесь у вас творится, Бекки? – обвела рукой помещение Сара. – Где Кери, Фред? Где Марк?

Кери была у них экспертом по ставкам. Фред устраивал финансовые пирамиды, а Марк мастерски подделывал документы.

Сара огляделась. Отсутствовали не только эти трое.

– У Марка была какая-то работа в Солт-Лейк-сити. Вообще-то, он уже давно уехал, и мы начали беспокоиться. Остальные…

Бекки замолчала, как будто не знала, что сказать.

– Ладно, не бери в голову, – отмахнулась Сара, украдкой посмотрев на Джулию. – Кто еще на месте?

Она хотела спросить, здесь ли ее семья, с ней ли они все. Саре начинало казаться, что ее решение отправиться на поиски матери почти сразу после гибели отца принесло больше вреда, чем она ожидала.

– Уэс, Гейб и Мак все утро были в офисе. Сейчас они здесь особенно не засиживаются. Но был разговор, что кого-то из них выследили за подбрасыванием кошелька.

У Сары похолодело внутри. Все разваливалось.

– Ладно.

Она направилась к кабинету, но Бекки остановила ее, положив руку на плечо, и сказала, понизив голос:

– Ребята теперь туда не заходят. Собираются в соседней комнате.

Сара кивнула и обернулась к Джулии, которая разговорилась с Луисом, их лучшим карманником. Сестра рассмеялась, запрокинула голову, ее длинные темные волосы накрыли его лицо. Она слегка выпятила грудь и едва заметно шевельнула рукой.

– Джулия, – подошла к ним Сара, – подожди меня здесь, это наш старый кабинет. Постарайся ничего не сломать. И не стащить, – добавила она, доставая кошелек Луиса из сумочки Джулии и протягивая ошеломленному карманнику.

Глубоко вдохнув, она направилась к «новому» офису.

Когда она вошла, все трое мгновенно подняли голову и прекратили разговор. Мак, Гейб и Уэс смотрели на нее так, будто она была призраком.

– Сара, – произнес Гейб после многозначительной паузы. – Ты вернулась.

Обычно облачавшийся в кричаще-яркие наряды художник по костюмам был с головы до ног одет во все черное – от кожаных брюк до спадающей с плеч накидки и водолазки под ней.

– Гейб, ты выглядишь… как-то иначе, – заметила Сара. – Не обижайся, но ты немного староват для стадии эмо.

– Он постоянно носит черное, с тех пор как погиб Фрэнк, – ответил Уэс. – Ты бы знала об этом, если бы была здесь.

Сара пропустила колкость мимо ушей и подняла брови, разглядывая Гейба.

– Думаешь, ему бы понравилось, если бы ты из-за него растерял свой техниколор?

– Это в знак уважения, – приуныл Гейб. – Я все еще в трауре.

Сара посмотрела на Мака, но тот лишь пожал плечами.

– Ну хорошо, – сказала она. – Как глава семьи я объявляю, что траур закончен. Время двигаться дальше, Гейб, и как бы меня ни восхищал твой образ профессора Снейпа, с ним покончено. Никому из нас не нравится работать без Фрэнка, но никто не хочет, чтобы его наследие умерло вместе с ним.

Она обвела взглядом самых близких своих друзей, свою команду, свою семью.

– Мне жаль, что я не была здесь со всеми вами, – сказала она. – Это моя ошибка, я не должна была уезжать. Но я вернулась, и мы сможем справиться с этим. Еще не поздно собрать команду снова.

Уэс фыркнул. Мак до сих пор ничего не сказал – и это смущало Сару больше всего.

– Что-то не так, Уэс? – спросила она с настороженной резкостью.

– О нет, все в порядке, босс. Только не открывай дверь в кабинет Фрэнка, а то выпустишь слона.

– Ты намекаешь на Джулию, – догадалась Сара.

– Если только ты не привезла из своих путешествий настоящего слона.

Сара вздохнула:

– Конечно, ситуация с Джулией… сложная.

Она не могла не заметить, что все трое избегали встречаться с ней взглядом. Гейб по-прежнему сидел с опущенной головой, как будто молился. Мак изучал трещины в стене с таким видом, словно это была дамба Гувера[10] и она начинала подтекать, а Уэс собирал и разбирал кубик Рубика с такой быстротой, что у Сары закружилась голова.

– То, что случилось с папой, просто ошибка. Джулия понятия не имела, что это он находился в том гостиничном номере. Она думала, что убрала одного из наших конкурентов.

– Наших конкурентов? – вскинул голову и обжег Сару взглядом Уэс. – Ты хоть слышишь, что говоришь? Мы воры, а не банда убийц. Мы не «убираем» людей, которые с нами соперничают. И раз ты ее защищаешь…

Он не договорил, но все и так было ясно.

– Я не защищаю ее.

В голосе Сары проскользнули умоляющие нотки. Ее отношение к Джулии было куда сложнее, чем она могла бы выразить словами.

– Тогда что она здесь делает?

– Она нам пригодится, Уэс. Посмотри, чего она добилась в одиночку. Став частью команды, она поможет нам удвоить прибыль, возможно, даже утроить. Когда мы были в Венеции, она провернула умопомрачительный развод. Это у нее в крови, Уэс, и когда ты привыкнешь к ней…

– Господи, Сара! – взорвался Уэс, не в силах сдержать отвращения. – Я не хочу к ней привыкать и совершенно не понимаю, зачем тебе это нужно. И ты ошибаешься, если думаешь, что у этой команды есть хоть один шанс выжить, когда убийца нашего отца будет сидеть в его кресле и потягивать смузи.

– Моего отца, – огрызнулась Сара и тут же пожалела об этом.

Лицо Уэса вытянулось. Не сказав больше ни слова, он бросил кубик на стол и встал, собираясь выйти.

– Уэс! – попыталась остановить его Сара, но он вырвался и пулей вылетел из комнаты.

Мак перехватил руку Сары.

– Не трогай его. Ему больно. И он озадачен появлением здесь Джулии.

– Мы все озадачены, – поддержал его Гейб. – Что происходит, Сара? Ты же понимаешь, что это ни к чему хорошему не приведет. Она слишком… скажем так, неуравновешенная.

– Я знаю, что от нее сплошная головная боль, – простонала Сара. – Но она была мне нужна, чтобы отыскать мать.

– Тэсс уже это сделала, Сара, – тихо сказал Гейб. – А Джулия все еще здесь.

Сара вздохнула. Нужно было объясниться, но дело в том, что никакого объяснения она дать не могла и просто надеялась, что они сами все поймут. Это было решение, которое нельзя отменить, и она хотела немного оттянуть момент, когда ей придется предать сестру. Она знала, что должна так поступить, но ничего не могла с собой поделать. Саре нравилось иметь сестру. Точно так же, как нравилось быть вместе с Тэсс, тогда, в феврале, с той лишь разницей, что рядом с Джулией она не чувствовала себя виноватой в том, какая она есть. Черт возьми, она была моральным компасом для них обоих, и это новое ощущение ей тоже пришлось по душе. Не говоря уже о том, что Джулия такая импульсивная и веселая. Она вообще не думала о последствиях, не то что Фрэнк, который всегда взвешивал риски и сравнивал их с возможной выгодой от операции. Сара как будто встретилась с полной противоположностью отца, какой всегда представляла свою мать. Джулия казалась ей потерянной и вновь обретенной частью семьи, и Сара не готова была отказаться от нее прямо сейчас.

– Ты говоришь совсем как Тэсс, – хмуро сказала Сара. – Она хочет, чтобы я выполнила уговор и отдала ей Джулию.

– Что ж, дорогая, даже сломанные часы дважды в сутки показывают правильное время, – сказал Гейб. – Было бы лучше, если бы ты послушалась Тэсс. Понимаю, что Джулия – твоя сестра, но для всех остальных она та женщина, которая убила Фрэнка.

Сара подняла взгляд на Мака, чье лицо, как всегда, походило на чистый лист бумаги.

– А ты как думаешь?

Мак пожал плечами, его голубые глаза смотрели прямо в глаза Сары.

– Я думаю, тебе не следовало приводить ее сюда. Ты играешь с огнем, Сара, и кончится тем, что мы все сгорим. Держи ее в стороне от людей, преклоняющихся перед твоим отцом. И возможно, тебе самой тоже не стоит приходить, пока ты не определишься, за какую ветку семейного дерева хочешь уцепиться… а какую нужно отрезать.

Сара старалась сдержать слезы. Она беспомощно посмотрела на Гейба, но тот упорно отводил взгляд. Джулия, Тэсс, Уэс… они все были ее семьей. Как, спрашивается, должна она поступить, чтобы все были довольны. Сквозь стекло она видела, как Джулия в кабинете Фрэнка складывает бумажные самолетики из фальшивых десятифунтовых купюр. Если это и означает быть лидером, то Сара уже начинала сомневаться, что хочет такого лидерства.

Глава 10

– Руперт Миллингтон был редкостным подонком, – начала Лили. – Представь себе человека при деньгах, обаятельного, с хорошо подвешенным языком, повадками старого ловеласа, обходительного с дамами, но с порочным чувством юмора. Женщины хотели его, а мужчины хотели быть похожими на него. Вот так он себя и подавал. «Подавал» – волшебное слово.

– Лучше оставить магию в стороне, – сказал Джером. – Учитывая обстоятельства.

Тэсс закатила глаза:

– Продолжайте.

То, как Лили описывала Миллингтона, пока совпадало с мнением каждого, с кем она успела переговорить в подомовом обходе. В основном совпадало.

– Что тут еще можно сказать? Он был заносчивым, самовлюбленным и скользким типом…

– Но он совсем не выглядел неудачником, – перебила Тэсс. – Если вам нравится такое…

– Послушай, я просто один раз переспала с ним, – развела руками Лили.

Похоже, Джерома это удивило, а вот Тэсс – нет. Она понимала, что презрение к Руперту Миллингтону не могло появиться у Лили из ниоткуда.

– И чем кончился ваш роман с мистером Миллингтоном?

Лили насупилась:

– Давай просто скажем, что только один из нас дошел до финишной черты. И если ты еще раз назовешь это «романом», я прокляну тебя.

– Миссис Донован, мы вроде бы уже выяснили, что я не верю в проклятия. Можно ли сказать, что ваш… э-э… разрыв с мистером Миллингтоном был скандальным?

– Во-первых, нельзя ли обойтись без этого идиотского «миссис Донован»? А во-вторых, никакого разрыва не было. И романа не было. Просто разовый… нет, я даже не хочу повторять это слово. Это было ужасно. Минуту назад мы ругались из-за Ночи костров, и вдруг он набросился на меня, как одуревший кролик, и я подумала: «Почему бы и нет?» Наверное, Руперт решил, что это может повториться, но я посоветовала ему выкинуть такие мысли из головы, и, если он не хочет, чтобы его жена обо всем узнала, пусть лучше откажется от идеи запретить шествие в Ночь костров и уберет свои руки от Клиффа.

Тэсс сделала большой глоток чая, но чуть не поперхнулась при этих словах.

– Вы хотите сказать, что шантажировали жертву? – спросила она, со стуком опустив чашку на стол. – Какого черта, Лили? А с самого начала нельзя было поделиться с нами этой бесценной информацией?

– Никакой истории не получится, если сразу перейти к изюминке, – ответила Лили.

Тэсс потрясенно посмотрела на Джерома. Он едва сдерживал смех.

– А полиция знает об этом?

– Ну, теперь-то уж точно знает, – указала Лили на Тэсс.

– О господи, вот чувствовала я, что это плохая идея. Как, по-вашему, я должна сохранить это в тайне от начальства?

– Вероятно, так же, как ты скрывала пятнадцать лет, кем был твой отец, помимо всего прочего, – предположила Лили.

Произнося последние слова, она выразительно изогнула брови, и Тэсс уже не в первый раз задумалась, откуда мачеха так много знает о ее прошлом.

– Кто такой этот Клифф? – спросил Джером. – Вы сказали, что потребовали у Руперта «убрать руки от Клиффа». Кто он такой?

Лили нахмурилась, явно не обрадованная внезапной сменой темы разговора.

– Боже правый! – воскликнула она. – Ты вообще ничего не слышал о Ночи костров в Льюисе? Клифф – это не человек, а общество. Старейшее в Льюисе и единственное правильное среди них.

– Мне казалось, старейшее общество в Льюисе – это Боро, – невинным тоном заметила Тэсс.

– Не говори глупости, – поморщилась Лили, – иначе этому милому мальчику придется расследовать убийство. – Она повернулась к Джерому. – Уж поверь мне, куда более крутые парни, чем Руперт Миллингтон, пытались закрыть старый добрый Клифф. Но в этот раз Миллингтон задумал покончить не только с Клиффом, но и с самим шествием. Сказал, что это опасное занятие и оно обходится городу слишком дорого, со всеми этими перекрытиями дорог, отрядами полиции и прочим.

– Ну хорошо. Значит, из-за этого вы и наложили на него проклятие?

– Я не…

– Ладно, ладно, – нетерпеливо махнула рукой Тэсс. – Вы из-за этого угрожали ему?

– Говорю же, я ему не угрожала.

– Вы сказали, что он окажется на костре.

– Просто неудачно выразилась. Я имела в виду чучело Руперта, а не его самого. Постараюсь впредь угрожать точнее.

Тэсс вздохнула, уже сомневаясь, что продолжение разговора имеет смысл.

– Значит, он пообещал отказаться от своих предложений из-за вашего шантажа?

– Не настолько многословно, но я так поняла, что он согласился. А потом пришел на это собрание и заявил, что собирается отменить шествие. И я решила – его нужно вышвырнуть из совета. Свергнуть, как Вильгельма Завоевателя.

– Который убивал своих врагов, – напомнил Джером.

– Ну тогда не совсем как Вильгельма Завоевателя. Но его дни как представителя Льюиса были сочтены.

– Почему все это вас беспокоило? – спросила Тэсс. – Защитница городских традиций? Не больно-то на вас похоже.

Лили пожала плечами:

– Просто Клиффское общество было тем местом, где я могла завести друзей. У меня вовсе не каменное сердце, как бы ты, Тэсс, ни думала обо мне из-за моего поступка с Сарой. Когда я бросила Сару и Фрэнка ради старого бродячего цирка, там все оказалось не так, как раньше. Потом выяснилось, что и вернуться я тоже не могу, ведь Фрэнк объявил, что я умерла… Я осталась одна. Прыгала из одной труппы в другую, и все было неплохо. Но только поселившись в Кингстоне и вступив в Клифф, я снова почувствовала себя по-настоящему своей. А этот бюрократ задумал все запретить.

Тэсс смутилась. Конечно, было вполне объяснимо, что Лили хотела стать где-то своей. Разве не этого хочет большинство людей? Она всегда к этому стремилась.

– Значит, вы собирались осуществить угрозу и предать вашу любовную связь огласке?

– Боже милосердный, нет конечно! – усмехнулась Лили. – Думаешь, мне бы хотелось, чтобы все об этом услышали? Кроме того, вся деревня и так знала о похождениях Руперта, включая его жену. Ничегошеньки бы не изменилось, вот почему мои мягкие уговоры не подействовали. Нет, я решила поделиться «предсказаниями», чтобы убедить людей, что их будущее будет ужасно, если они не изберут нового члена совета.

– Гениально, – уважительно кивнул Джером.

– Спасибо. Вот это я и имела в виду, когда сказала, что его дни сочтены.

Тэсс откинулась на спинку стула.

«Ох, какую запутанную сеть мы плетем, – подумала она. – Кто же знал, что общественная жизнь в маленьком городке может быть такой ожесточенной?»

– Хорошо, – сказала она, сделав глубокий вдох. – По-вашему, жена Руперта знала, что он спал со всеми подряд?

– Если у нее есть хоть капля ума, то да, знала. Он не слишком осторожничал. Впрочем, раз уж она вышла замуж за этого бонвивана, то ума у нее, наверное, нет совсем.

– Сколько у него было романов?

– Я знаю двух женщин – и сразу предупреждаю, что себя не считала, потому что уже говорила, что это был не роман. Одна из них – Харриет из паба…

Тэсс записала.

– А как ее фамилия?

– Из паба, – повторила Лили. – Просто Харриет из паба. Во всяком случае, так ее все зовут.

Тэсс вздохнула. Выяснить будет несложно.

– Откуда вы об этом знаете?

– Харриет приходила ко мне за приворотным зельем.

– Мне казалось, кодекс ведьм запрещает готовить приворотное зелье, – заметил Джером.

Лили посмотрела на него так, будто он сказал что-то до невозможности глупое, и Тэсс поняла, что так и есть, хотя сам Джером об этом не догадывался.

– Я не ведьма, идиот, и к тому же никакого приворотного зелья не существует. Но у бедной простушки Харриет были такие же опасения. Она тоже думала, что это запрещено нормами морали – заставлять человека влюбиться против его воли.

– Говорят, величайшее достижение дьявола состоит в том, что он убедил людей, будто его не существует, – сказала Тэсс. – А вы заставили окружающих поверить, будто у вас есть нравственные ориентиры.

Лили приняла обиженный вид, но не стала оправдываться.

– Харриет уверяла, что это для «прояснения головы». Не для того, чтобы кто-то влюбился в нее, а чтобы просто осознал, что любит ее. Понимаете, она была уверена, что он в нее уже влюблен. А я, зная, кто этот загадочный мужчина, не смогла удержаться и добавила в фальшивое снадобье кое-что еще, от чего язык выпившего варево на несколько дней приобретал дивный синий оттенок. И разумеется, наш милый Руперт стал выглядеть так, будто отсосал у смурфика. После этого все стало ясно, все те тайные взгляды, которых мы раньше не замечали.