Всё в дыму, убийц не видно

– Давай же, а то мне скучно, – заныла Джулия. – И одеты мы подходяще, в самый раз.

Она была права: обе немало потрудились, прихорашиваясь перед выходом. Хотя Джулия, с ее огромными темными глазами, эльфийским личиком и изящными изгибами тела, свободнее чувствовала себя в вечернем платье, чем в пижаме, она оставалась бы красавицей и нацепив на себя мусорный мешок. Сара знала, что тоже выглядит неплохо, но все равно рядом с Джулией казалась себе уродливой сестрицей Золушки.

– Отлично, – согласилась Сара, поднимая сумочку. – Два часа. Нам придется зайти в разные бары, я ведь не смогу облапошить того, у кого ты уже свистнула кошелек. Встречаемся в баре возле бассейна. Он будет к тому времени закрыт, но мы найдем дальний столик, где нас никто не увидит. Смотри только не попадись! Египет не лучшее место, чтобы угодить за решетку, и здесь нет Тэсс, которая могла бы как-нибудь все уладить.

Джулия поморщилась, услышав имя единокровной сестры. Тэсс была сотрудницей полиции, а значит, обязанной найти и арестовать Джулию. Такие вот, мягко говоря, запутанные семейные отношения.

– Ах вот как! – хлопнула в ладоши Джулия и встала, добавив с легкой усмешкой: – Я начинаю думать, что мы теперь будем ходить по струнке.

– Да ты же украла все, что сейчас на тебе, – укоризненно заметила Сара. – Тебе хоть разметку делай – все равно будешь ходить по кривой.

– Три, два, один, начали! – махнула рукой Джулия и умчалась прочь.

Сара досадливо поцокала языком и закатила глаза. Нужно было сказать «нет». Уж Тэсс-то наверняка бы сказала. И все-таки это шанс дать понять Джулии, что в сноровке Сара ей не уступит.

– Получается, я выиграла? – притворно удивилась Сара, когда остальные сидевшие за столом с хмурым видом протянули ей деньги.

Низкорослый худой мужчина, одетый, несмотря на жару, в строгий костюм, повертел в руках стакан с безалкогольным, судя по всему, напитком и подозрительно прищурился, из чего она поняла, что пора на выход. Водить за нос простаков можно только до поры до времени. За последний час она побаловала себя парой-тройкой хитрых пари с небольшими ставками, показала дешевый фокус с сигаретой и немного побросала кости, которые всегда носила с собой в сумке. Заработала две сотни долларов, потом сотню фунтов на последней игре в покер, но даже и близко не подобралась к тому, что могла добыть Джулия за оговоренный срок. Быстрые аферы были забавны, долгие – прибыльны, но откровенное воровство все равно возьмет верх. Сара вовсе не брезговала возможностью стащить кошелек или ювелирное украшение – она много упражнялась и училась у лучших мастеров. Но для нее такая кража обычно была частью большого мошенничества: чтобы заполучить пропуск в здание или подружиться с женщиной, вернув ей «случайно оброненный» браслет. Сара больше не была Аладдином, вынужденным воровать, чтобы прокормиться, – инвестиции отца об этом позаботились.

Вернувшись в бар, она еще пару раз сыграла в «три карты» – любимый фокус отца. Потом заказала шесть напитков и отнесла их к закрытому бару у бассейна, нашла удобное место и села поджидать Джулию. В запасе у нее оставалось тридцать минут, и Сара достала книгу, наслаждаясь тишиной.

– Ты тоже закончила раньше? – послышался за спиной голос Джулии за десять минут до условленного срока.

Сара отложила книгу, а сестра подошла к столику и выложила перед ней пачку банкнот, трое часов и пару браслетов.

– Впечатляет, – сказала, присвистнув, Сара. – Здесь, наверное, на тысячу наберется, не считая побрякушек, которые мы, между прочим, не можем оставить себе.

– Я нашла человека, который купит их за две сотни, – ответила Джулия. – На самом деле мы одновременно пытались стащить одни и те же часы. Забавно получилось. Ну а ты сколько заработала своими фокусами с картами и костями?

– Всего триста пятьдесят, – помрачнев, пожала плечами Сара. – Я поняла, что не смогу выиграть, и отправилась отдыхать пораньше. Выпивку я принесла – бар уже закрывался, и поэтому я взяла нам по три порции.

Джулия хмуро покосилась на три кружки пива и три стакана виски.

– Ты собираешься выпить все это? – показала она на пиво. – Мы застрянем здесь на всю ночь.

– Не беспокойся, я пью быстро.

– Три кружки? – хмыкнула Джулия. – Это займет не меньше часа, а я устала.

Сара выпрямилась.

– Давай поспорим, что я допью пиво раньше, чем ты разделаешься со своим виски?

– Не говори глупости, – рассмеялась Джулия.

– Нет, правда. Спорим, я смогу? Если нет, ты забираешь себе все, что я сегодня заработала.

– Отлично, – усмехнулась Джулия. – А если сможешь, то заберешь всю мою добычу.

– Только тебе нельзя дотрагиваться до моих кружек, – предупредила Сара. – Или двигать их.

– Ладно, ладно, – нетерпеливо махнула рукой Джулия. – Не буду я их трогать.

– Заметано, – сказала Сара и потянулась к кружке.

Джулия взяла стакан с виски, отпила и удивленно подняла брови, услышав, как сестра шумно глотнула. Когда они закончили с первой порцией, лицо Сары позеленело.

– О господи, какая гадость! – скривилась она. – Не припомню, чтобы пиво было таким отвратительным на вкус.

– Впереди еще две, – ухмыльнулась Джулия и сделала глоток из второго стакана.

Сара улыбнулась в ответ, перевернула пустую кружку вверх дном и накрыла ею последний стакан с виски.

– Что ты делаешь? – нахмурилась Джулия, опуская руку с напитком.

Сара подняла вторую кружку, глотнула и вытерла пену с губ. Джулия допила стакан и потянулась к пустой пивной кружке, чтобы достать из-под нее свою последнюю порцию.

– Так не пойдет, – погрозила пальцем Сара. – Не забывай, что тебе нельзя прикасаться к моим кружкам.

Джулия ахнула, а Сара наклонилась над столом, сгребла всю добычу сестры и, добавив к своей куче, посмотрела на часы.

– По моим подсчетам, у меня в запасе три минуты.

Она отпила еще немного.

– Вот так, дорогая сестренка, мошенники и зарабатывают больше, чем воры.

Глава 5

Тэсс затащила почти бесчувственного мужчину в дверь, проволокла по узкому коридору и уложила большую его часть на потрепанный диван. Морщась от запахов перегара и потного тела, мгновенно наполнивших комнату, она молила любого из тысячи богов, чтобы незваный гость не заблевал ей ковер. Тэсс оценивающе посмотрела на лежащего. Растрепанные черные волосы спадают на лицо, под глазом расцвел синяк. Пьяный в хлам. Только этого ей сейчас и не хватало, мало того что весь день безрезультатно обивала пороги возможных свидетелей.

– Уэс?

Она легонько встряхнула тушу, но не получила ответа.

– Уэс?

Никакого толка.

За несколько шагов Тэсс очутилась в каморке, служившей кухней, и наполнила стакан водой. Почему она вообще должна с этим возиться? Уэс Картер не ее забота. Тэсс вытащила из кармана телефон и нажала кнопку повтора последнего набранного номера. Звонок был настойчивым, но безответным.

Она вернулась в гостиную и плеснула водой на мужчину. Он подскочил, словно в него угодила пуля.

– Господи! – вскрикнул Уэс, вытирая с лица холодные капли. – За что ты меня так?

– Извини, поскользнулась.

– Ага, черта с два я тебе поверил, – нахмурился он и огляделся. – Где это я?

– Добро пожаловать в мою скромную обитель, – обвела рукой гостиную Тэсс.

– По мне, «скромная» – это еще мягко сказано, – проворчал Уэс, проследив за движением ее руки.

– Десять секунд назад ты лежал в отключке на моем диване, а теперь тебе не нравится дизайн интерьера?

Тэсс снова сходила в кухню за водой. Увидев стакан, гость вздрогнул.

– Не беспокойся, я принесла тебе пить.

Она протянула стакан, и Уэс жадно осушил его до дна.

– Спасибо. Как я здесь оказался?

Тэсс села напротив.

– Мне позвонил бармен. Тим, правильно? Красивые волосы, боксерский нос.

– Et tu[6], Тим? – проворчал Уэс. – Презренный иуда.

– А что, было бы лучше, если бы он вызвал полицию? Ты так надрался, что мне пришлось просить помощи у соседа, чтобы вытащить тебя из машины и приволочь сюда. Одному богу известно, что бы ты мог ляпнуть полицейскому.

Уэс, опустив голову, пригорюнился, но Тэсс понимала, что это спектакль.

– Откуда Тим знал, что нужно позвонить тебе? – хмуро спросил он.

– Потому что в прошлый раз он в самом деле вызвал полицию, а Мак связался со мной и попросил все уладить. Я решила дать Тиму свой номер и велела сразу сообщить, если ты опять нарвешься на неприятности. Какого черта ты выпендриваешься, Уэс? Ты же говорил, что завяжешь с этим. Ты обещал мне.

Он посмотрел на нее из-под длинных ресниц, и его голубые глаза наполнились притворным раскаянием.

– Тэсс, мне жаль, что так вышло.

– Да неужели? Ты хотя бы представляешь, чего мне стоит прикрывать тебя? Не говоря уже о том, что мой босс может узнать, на кого ты работаешь…

– На кого я работал, – поправил ее Уэс с болезненной гримасой.

Разумеется, в этом-то все и дело. Фрэнк Джейкобс. Точнее, его смерть. Тэсс вздохнула, ее гнев утих. Уэс тяжело перенес гибель Фрэнка.

– Ты работаешь на Сару, – напомнила она. – Во всяком случае, так было, когда я в последний раз проверяла.

– А когда ты в последний раз что-то слышала о нашей бесстрашной предводительнице? – чуть громче спросил Уэс, распаляясь от выпитого.

Злость исказила симпатичное лицо. Таким Тэсс терпеть его не могла. Обычно Уэс выглядел самым милым парнем на свете. Неразговорчивый, но веселый, невероятно умный, а самое главное – преданный. За то короткое время, что Тэсс его знала, он ей очень понравился. Она видела, как он сдал после смерти человека, которого считал вторым отцом. Который на самом-то деле был ее отцом, вот только Уэса с покойным Фрэнком Джейкобсом связывали более долгие и не такие сложные отношения.

– Она написала мне вчера, – ответила Тэсс, вспоминая полученную фотографию: Сара делает вид, будто держит пирамиду на ладони.

Раздражало ли Тэсс, что Сара, вместо того чтобы разыскивать мать, болтается где-то в компании с подозреваемой в убийстве и шлет глупые фотки, а сама Тэсс тем временем вынуждена объяснять начальству, как эта подозреваемая ускользнула прямо у нее из-под носа? Да, разумеется. Было ли это раздражение вызвано еще и тем, что Тэсс прекрасно знала, кто держит в руках фотоаппарат? Может быть, и так. Но все это не имело никакого отношения к Уэсу и к тому, что он должен следить за собой.

– Оттягивается в Риме? – спросил он.

– В Египте.

Уэс удивленно вскинул брови.

– Только не притворяйся, будто тебе нравится то, чем она занята. И с кем, – добавил он.

Тэсс отвернулась, не желая врать ему в глаза.

– Она делает то, что должна. Я не собираюсь мешать ей. Не забывай, что она тоже потеряла отца. Если есть хоть малейший шанс, что Джулия говорит правду…

– А его нет.

– …и Лили действительно жива…

– А это не так.

– …то я не могу винить Сару в желании разыскать маму.

– А она ее не отыщет, – закончил Уэс.

Тэсс вздохнула. Что она могла сказать, если сама в это не верила? Что Джулия Джейкобс – сестра Сары и единокровная сестра самой Тэсс – лгунья и психопатка? Что она втянула сестру в погоню за ветром в надежде найти мать, которая, вероятно, умерла, когда Саре было три года, как и говорил отец?

– Она вернется, Уэс, – мягким тоном произнесла Тэсс. – И когда это случится, ей очень нужно будет, чтобы семья была рядом. В трезвом виде.

Теперь уже вздохнул Уэс.

– Да-а, – протянул он, закрывая глаза и укладываясь обратно на диван. – Мне и самому нужно, чтобы она была здесь.

Когда Уэс тихо захрапел, Тэсс снова набрала тот же номер.

На этот раз ей ответил хриплый голос:

– Тэсс? А Уэс с тобой?

– Да, он у меня. Отсыпается на моем диване после пьянки.

Из трубки донеслось приглушенное ругательство.

– Извини, что так вышло. Я понимаю, что наши дела не должны тебя касаться. Сейчас приеду и заберу его.

– Пусть уж остается до утра, – сказала Тэсс, оглянувшись на Уэса. – Ему сейчас нелегко, Мак. Сначала Фрэнк, потом Сара. Он как потерянный.

– Вся команда сейчас как потерянная, – признался Мак. – Я знаю, что не должен тебе это рассказывать, но все посыпалось, когда некому стало направлять нас. Как будто у семьи вырвали сердце, а она, вместо того чтобы остаться и поддерживать нас, гоняется где-то за призраками.

– Считаешь, Лилиан Дауз умерла?

Тэсс никогда не спрашивала у Мака, что ему известно о матери Сары, и почти не общалась с командой с тех пор, как отпустила Джулию и Сару.

Телефон долго молчал. Мак знал куда больше, чем рассказывал.

– Ей нужно приехать домой, – повторил он.

– Вот и скажи ей сам, – предложила Тэсс. – Позвони и попроси вернуться. Она должна знать, насколько все плохо, иначе скоро будет незачем возвращаться.

В трубке опять замолчали.

– Я думал, ты этого и хотела, – наконец сказал Мак, и Тэсс закусила губу.

– Так должно быть, – согласилась она. – Я должна больше всего на свете желать, чтобы криминальная империя Фрэнка Джейкобса рухнула.

– А ты этого не хочешь, – ответил Мак, и это был не вопрос.

– Нет, не хочу, – нахмурилась Тэсс. – Фрэнк был моим отцом, а Сара все еще моя сестра. Не хочу увидеть, как она все потеряет.

Пауза.

– Ты понимаешь, что правильно сделала, когда отпустила ее?

От этих слов сердце Тэсс забилось быстрей. Они никогда не обсуждали то, как она позволила убийце сбежать, как поверила мошеннице, обещавшей вернуть Джулию в руки правосудия, лишь только узнает от нее всю нужную информацию. Это точно не пошло на пользу Тэсс и ее карьере. Она так долго добивалась повышения, а теперь его получил другой, и она каждое утро просыпалась с болью в груди от страха, что Джулия могла убить еще кого-нибудь. И тогда кровь жертвы будет на руках Тэсс, потому что она упустила возможность арестовать убийцу.

– Это не более чем отсрочка, – напомнила Маку Тэсс. – Когда они вернутся, я возьму Джулию.

– Речь не о Джулии, – тихо сказал Мак. – Я понимаю, как тяжело тебе было отпускать Сару, ведь она только-только вернулась в твою жизнь.

Тэсс хотела усмехнуться, но у нее получился лишь странный, сдавленный звук.

– Скатертью дорожка! Эта женщина опасна.

– Ну что ж, – хмыкнул Мак, – хоть в чем-то мы с тобой согласны. Утром я приеду и заберу мальчика. Еще раз спасибо, Тэсс.

– Всегда пожалуйста, – ответила она, но Мак уже отключился.

Она вытащила из подкроватного ящика запасное одеяло, подошла к Уэсу, храпевшему уже не так деликатно, накрыла его и подоткнула края. Даст бог, Сара скоро вернется.

Тэсс уже собиралась лечь в постель и спасти хотя бы остаток ночи, когда зазвонил телефон. Ей не хотелось брать трубку: она больше не босс, не исполняющий обязанности и вообще даже не на дежурстве. Если Тэсс не ответит, они попробуют связаться с кем-то другим. Вероятно, ей позвонили лишь потому, что не отозвался Джером.

Но только она не могла так поступить, и инспектор хорошо это понимал. Пусть даже сейчас была не ее смена.

Выругавшись вполголоса, Тэсс взяла трубку.

– Сержант Фокс, – сказала она служебным тоном, особенно подчеркнув слово «сержант» и едва удержавшись от того, чтобы добавить: «Отдыхает после работы».

– Фокс, ты срочно нужна в полицейском участке Льюиса.

Тэсс ощетинилась, но ответила со всем возможным спокойствием, без малейшего намека на сарказм в обращении «сэр»:

– Думаю, здесь какая-то ошибка, сэр. Я не на дежурстве. Сегодня дежурит сержант Морган.

– Знаю, – послышался резкий ответ. – Но мы обнаружили эту леди по фамилии Донован с заседания совета, и она заявила, что не станет разговаривать ни с кем, кроме тебя.

– Но, Джефф… – вздохнула Тэсс.

– Кроме того, она единственная подозреваемая в убийстве. Впрочем, если ты сейчас согреваешь чью-то постель…

Тэсс шумно выдохнула через нос. Как смеет этот сексист, этот мешок с… Раз, два, три… Она очень хотела послать его, но не стала. Не каждый день подозреваемая в убийстве просит позвать именно тебя, тем более что единственная убийца, знающая фамилию Тэсс, сейчас находится за пределами страны. Тэсс была заинтригована, на что и рассчитывал инспектор Джефф Уокер.

– Нет, сэр, – процедила она сквозь стиснутые зубы. – Я скоро буду.

Даже посреди ночи дорога от Чичестера до Льюиса заняла целый час. Полицейский участок Льюиса, неприметный с виду, служил штаб-квартирой для отдела расследования особо тяжких преступлений полиции Сассекса и Суррея.

Тэсс вошла в полупустое помещение.

Сидевшая за столом регистрации Саманта Кирк подняла голову и улыбнулась:

– Привет, Тэсс.

– Привет. Мне позвонил Джефф. Сказал, кто-то меня спрашивает.

Сэмми вскинула густые черные брови:

– Не просто кто-то, Тэсс. Та самая ведьма, которая наложила проклятие на Руперта Миллингтона, перед тем как он пропал. То ли язычница, то ли еще кто.

Тэсс закатила глаза. Она и без этого вздора устала как собака.

– Я не верю в проклятия, Сэмми. Джефф сказал, она назвала мое имя.

– Да. Заявила, что хочет поговорить с тобой, а иначе вообще не произнесет ни слова.

Тэсс покачала головой. Вот спасибо Уокеру, подсунул задачку! Мало того что в участке ее до сих пор называют Шейлой Холмс, а в начале года пришлось не один месяц терпеть насмешки насчет человека-невидимки, когда Тэсс, исполняя обязанности инспектора, расследовала три невероятных убийства, – так теперь она должна разбираться с подозреваемой, обвиняемой в колдовстве.

– Она ведь не арестована? – спросила Тэсс, стараясь не проявить ни раздражения, ни отчаяния. – Джефф велел просто взять показания. Повтори, пожалуйста, как ее зовут?

Сэмми сверилась с журналом.

– Здесь написано «Донован», – нахмурилась она. – Но дальше есть пометка, что раньше ее звали Дауз. Я правильно произнесла? Лили Дауз.

Глава 6

Пока Тэсс шла по коридору в комнату для допросов, где ее поджидала бывшая жена отца и ее мачеха Лили Дауз, мысль о невозможности этого не выходила у нее из головы. Только кровь Джейкобсов, текущая в венах Тэсс, помогла ей сохранить невозмутимое выражение лица, когда Сэмми назвала это имя. Тэсс хотелось оглянуться в поисках скрытой камеры и спросить, не Джером ли все это подстроил. Женщина, которую единокровная сестра Тэсс разыскивала в Египте, сейчас находилась в считаных милях от ее дома, в полицейском участке, и хотела поговорить с ней. Женщина, подозреваемая в убийстве.

Тэсс остановилась перед комнатой для допросов и задумалась о том, что же она скажет этой женщине. У нее было столько вопросов к скандально известной Лили Дауз, но все они не касались убийства Руперта Миллингтона.

До этого Тэсс видела мать Сары на фотографии, сделанной много лет назад, но сразу узнала ее, как только открылась дверь камеры.

Лили сидела на стуле лицом к выходу и смотрела на Тэсс. Вьющиеся каштановые волосы с седыми прядями, тяжелые круги под большими темными глазами. Глаза Джулии. Она носила длинное, до полу, зеленое платье с накинутым поверх поношенным серым кардиганом, туго стянутым на груди. На шее цветные кристаллы и подвески, пальцы унизаны кольцами. Она была по-своему красива. В комнате пахло благовониями.

Тэсс села напротив Лили, обе молчали. Эти женщины не были знакомы, но их связывала история длиной в целую жизнь.

Лили заговорила первой:

– Значит, ты и есть другая дочь Фрэнка.

Тэсс и не предполагала, что Лили может испытывать к ней неприязнь. Она родилась до того, как Фрэнк и Лили встретились. Удивительно, что Лили вообще о ней известно: Тэсс разыскала Фрэнка спустя годы после того, как Лили умерла… точнее, пропала, как теперь выяснилось.

– А вы мать Сары, – ответила Тэсс, вложив в эту фразу как можно больше осуждения.

У Лили хватило совести принять смущенный вид. Сара с трехлетнего возраста была убеждена, что ее мать умерла, и только несколько месяцев назад начала сомневаться в этом. Как могла мать так поступить?

– Я знаю, что ты думаешь обо мне, – тихо проговорила Лили. – Бросить дочь. Этого нельзя простить.

– Не важно, что я о вас думаю. Меня прислали взять ваши показания о том, что произошло между вами и Рупертом Миллингтоном на заседании муниципального совета в пятницу первого ноября. Больше нам нечего обсуждать. Оставьте это для Сары и Джулии.

Глаза Лили округлились.

– Что ты знаешь о Джулии? А Сара о ней знает? Как дела у Сары?

– Мы едва знакомы с Джулией, благодаря вашей лжи и тайнам. За пару месяцев Сара успела узнать, что у нее есть сестра, потерять отца и выяснить, что ее мать, паталогическая лгунья, вовсе не умерла. Все это немного выбило ее из колеи.

– По крайней мере, она нашла тебя, – сказала Лили, повертев кольцо на указательном пальце. – Хорошо, что ты теперь у нее есть. Ты ей очень нужна.

Тэсс ощутила, как внутри поднимается гнев. Гнев и боль за Сару, за их общего отца Фрэнка.

– Вы не знаете меня. Ничего обо мне не знаете.

– Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь.

Тэсс усмехнулась и откинулась на спинку неудобного стула.

– Это потому что вы ясновидящая? Что-то вроде ведьмы? Вам и впрямь удалось одурачить соседей. Мы получили тридцать свидетельств о том, что вы наложили проклятие на Руперта Миллингтона накануне его исчезновения. Что вы кричали ему там, на собрании?

– Понятия не имею, – пожала плечами Лили. – Я из цирковой семьи, мы не говорим по-цыгански. Я понабралась кое-каких словечек у бродяг, с которыми мы встречались в дороге. Вроде бы одно из них означает «животное» или, может быть, «лжец». Но для этого существует около тридцати слов, и все зависит от того, откуда ты родом, так что я могла и напутать. Смысл в том, что я их выдумала, выкрикивая все, что приходило в голову, лишь бы напугать старого мерзкого расиста. Он с легкостью поверил, что «цыганка» наложила на него проклятие.

– А то, что он умер через несколько дней после вашего фальшивого проклятия, – простое совпадение?

– Так это и в самом деле был он? – вскинула брови Лили.

Тэсс не знала, что и думать. Все казалось невероятным. Она пришла в участок поговорить с женщиной, которая угрожала жертве убийством, а столкнулась лицом к лицу с собственной мачехой. Но какая разница? Хоть Лили и была пропавшей матерью Сары, она не перестала от этого быть подозреваемой.

– Личность жертвы еще не установлена, – сказала Тэсс, решив не вдаваться в детали. – Но если это Миллингтон, вам придется ответить и на другие вопросы.

– Полиция не верит в проклятия, – усмехнулась Лили.

– Но верит в угрозы, – возразила Тэсс. – А на том заседании вы сказали Руперту Миллингтону, что его дни сочтены.

– В совете, – с нажимом уточнила Лили. – Его дни в совете сочтены. Боже правый, Тэсс, все смотрели это видео. И как ты сама можешь представить, у меня в деревне сложилась репутация немного… эксцентричной особы.

– Конечно же нет, – сухо ответила Тэсс.

– Должно быть, это видео разошлось по всему «Фейсбуку»[7]. Я стою и проклинаю политического деятеля, который через несколько дней сгорел на костре. Уверена, ты уже читала обвинения. Как будто я Гай Фокс или что-то вроде этого. А потом меня вызывают сюда на допрос…

– Гая Фокса казнили за измену, – напомнила Тэсс. – Даже не могу сказать, кем бы вы были в этой ситуации. Парламентом? Изящное сравнение, учитывая то, как было обнаружено его тело.

– И это, видимо, самое главное. Сюжет. Никому нет дела, что бедная, безвинная пожилая леди отправится на виселицу за преступление, которого не совершала.

– Лили, вы угрожали человеку, который вскоре погиб. Мы плохо выполняли бы свою работу, если бы все не проверили. В другое время я бы сказала, что вы этого не делали и вам не о чем волноваться. Но для инспектора Уокера это первое убийство с момента повышения, и он наверняка захочет закрыть громкое дело как можно скорей.

Женщина откинулась на спинку стула, прожигая Тэсс взглядом.

– Думаю, вы уже знаете, что случилось с Фрэнком, – тихо и мягко сказала Тэсс.

Лили вздрогнула от внезапной смены темы.

– Да, знаю, – кивнула она, прикрыв глаза. – А еще знаю, что Сара его не убивала… Уверена, тебе это тоже известно.

Тэсс поразили ее слова. Очевидно, Лили не догадывалась о том, что вина за убийства в Брайтоне, включая смерть Фрэнка, лежит на ее старшей дочери, Джулии. Тэсс не горела желанием стать первой, кто ей это скажет. Скоро Лили сама все узнает, когда Джулию арестуют.

– Не понимаю, откуда вы вообще можете что-то знать о Саре, – отрезала Тэсс. – Она вполне могла быть серийной убийцей, судя по тому, что о ней известно.

Лили вздрогнула, но быстро справилась с собой. Она подготовилась к этой встрече… А к встрече с Сарой?

– Мне нужно взять у вас показания, – произнесла Тэсс. – Если вы не собираетесь объяснить свои взаимоотношения с Миллингтоном, давайте не будем напрасно тратить время. Я сегодня устала.