Путешествие для одного

– Лауви? – мягко позвал он. Она смотрела открыто, не пряча ничего из того, что поднялось в её сердце. Боудар медленно уложил её и целовал в шею и плечи, пока не почувствовал, что она сдаётся ему, растекается, расслабляется.

– Я знаю, ты решаешь, как будешь жить без меня, если что, моя разумная женщина, – тихо сказал он ей на ухо и с нажимом продолжил: – Я вернусь к тебе, слышишь?

Она обняла его за плечи, улыбнулась и прошептала:

– Продолжай, я почти тебе поверила.

* * *

Дорогу на Варатад часто заметало зимой, но в этот раз им повезло. Уже пару недель дуло со стороны, прикрытой плечами гор, и тракт был свободен от сугробов. Они ехали впятером, замотавшись в меховые плащи, прикрыв лица шерстяными повязками, останавливаясь только в специально поставленных на пути каменных домиках. Там была печь, всегда лежал запас дров и можно было переночевать в тепле и сухости.

Боудар молчаливо покачивался в седле впереди, и никто не доставал его разговорами. Перед поворотом на Каменное Копьё он остановил отряд и один проехал немного по тропе вверх, убедившись, что сейчас там пройти невозможно – склон сровнялся под снежным одеялом. Он вернулся, и они двинулись дальше.

В крепости их встретил новый воевода Нотем. Молодой командир ещё не освоился со своим положением, и некоторые старые воины, служившие много лет под командованием холодной и жёсткой Маур, скептично отнеслись к его задору и живости характера. Арес почувствовал это в первый же час. Когда он приезжал к Маур, для её людей он оставался гостем, несмотря на его положение военачальника. Она была главной и держала свой порядок железной рукой. Сейчас же, стоило ему войти под каменный свод замка, мир начал вращаться вокруг него как старшего.

Они с Нотемом сидели в приёмном зале воеводы, когда пришли с донесением разведчики. Говоря, они чаще обращались к аресу, чем к своему воеводе. Командир стражи замка позволил себе еле заметно усмехнуться на какое-то замечание Нотема, и даже слуга первым поставил кубок аресу. Боудар наблюдал, и его взгляд становился всё более холодным.

– Ты назначил командиром стражи местного? – спросил он, когда они с воеводой остались одни.

– Да. Маур рекомендовала его.

– То есть это Маур назначила?

Нотем удивлённо посмотрел на ареса и подобрался всем телом. По выражению лица военачальника он понял, что это не праздное любопытство.

– Я помню, что ты советовал поставить своего человека. Но мои люди не знакомы с местными порядками и у них нет репутации среди гвардии, – ещё не договорив, Нотем понял в чём ошибся.

– Ты воевода, и порядок устанавливаешь ты. Начальник стражи – второй человек в крепости, а ты назначил того, у кого больше уважения, чем у тебя. Если твой приказ разойдётся с его, за кем последуют люди? Как ты собираешься командовать ими, когда по твоему слову они должны будут поставить на кон свою жизнь?

На скулах Нотема проступили красные пятна.

– Ты привык командовать отрядом своих мальчишек-конников, они по-детски обожали тебя и потому следовали. Здесь тебе не город, это злой край. Задержался на ночь в горах зимой – почти наверняка умер. Что в тебе есть такого, что эти люди должны поверить тебе и последовать за тобой?

– Я хотел вникнуть в дела, а не начинать с противостояния.

– Это рассудительность или неуверенность в своих силах?

Молодой воевода опустил глаза в стол, потом поднял их на Боудара и ответил:

– Ты прав, мой арес. Я не был уверен, что справлюсь с открытым неповиновением, и осторожничал.

– Я ошибся, поставив тебя сюда?

– Нет. Но, как заменить для них Маур, я не знаю.

– Не знаешь?

– Я узнаю, мой арес.

Боудар встал и отошёл к окну. За толстым узорным стеклом, закрывавшим узкую бойницу, кружил снег.

– В Маур обаяния, как в местных ледниках. Она никогда и не стремилась нравиться. Но она волевая и непоколебимо уверена в своей правоте. А Тильдан дотошный и хлопочет как наседка. Всегда заботится о своих людях и принимает их вопросы близко к сердцу. Они разные, как Варатад и Карратир. И тем не менее отличные воеводы.

– Я понимаю, к чему ты ведёшь, арес. Я не смогу заменить Маур, так же как и не смогу стать Тильданом. Или тобой.

– Люди пойдут за тобой, если ты будешь сильнее и будешь лучше знать себя. А сильнее большинства ты можешь стать только в том, что для тебя естественно от рождения.

Арес отошёл от окна и остановился над сидящим за столом воеводой.

– Я учил тебя с тех пор, как ты был сопливым мальчишкой. Я знаю, что не ошибся с выбором. Надеюсь, ты тоже поторопишься узнать это. Ты теперь одна из опор Арракады, и она должна иметь возможность опереться на тебя.

Нотем встал и оказался почти на полголовы выше Боудара. Он кратко склонил голову и сказал:

– Благодарю за доверие и науку, мой арес, – потом не сдержал своей лучезарной улыбки и добавил: – Ты ведь приехал не только затем, чтобы намылить мне шею?

– Нет, – усмехнулся арес. – Я даже не ожидал, что придётся её мылить. Мне нужно добраться до местного портала.

Нотем сдвинул брови.

– Лошади, припасы, проводники – конечно, я всё дам тебе. Но что ты будешь делать? Пойдёшь в портал?

– Пока не уверен. Но может случиться и так.

– Через сколько дней мне отправить людей встретить вас?

Арес покачал головой.

– Мы либо вернёмся скоро все вместе, либо мои люди придут без меня. Тогда я вернусь позже и другим путём. Мой притягатель настроен на Карратир.

Молодой воевода помолчал, раздумывая, и всё-таки спросил:

– Я должен знать, что происходит?

– С нами пока ничего. Если начнёт происходить, Фольке всё скажет тебе, – Боудар помедлил секунду, прислушиваясь к себе, и серьёзно посмотрел Нотему в глаза. – Вот ещё что. Проверь, исправны ли баллисты и сетемёты в крепости.

– Баллисты? От драконов? Они могут понадобиться? – изумился Нотем.

– Пока просто предчувствие, – ответил арес и вышел.

* * *

Утро было прозрачное и морозное. Хатер как всегда бубнил что-то о том, где он видел зимние походы по Варатаду; Бордан, проезжая мимо него по двору, дружески хлопнул его по спине и предложил остаться греть старые косточки у камина и вязать носки. Хатер в ответ несильно пнул его коня по заду и тот заплясал, увлекая смеющегося старшего разведчика к воротам. Тави старательно запахивала свой плащ, подбитый рысьим мехом, и щурила на солнце серо-зелёные глаза в пушистых темных ресницах. Они с Амари напросились в этот поход, наскучившись мокрой зимой в городе.

Тéокар, пока ещё командир стражи, вчера весь вечер ходил вокруг неё, шутил, ухаживал, но она отправилась ночевать со своим отрядом в длинной комнате, которую арес всегда занимал, приезжая сюда. Сейчас он вышел из крепости и сразу направился к ней. Широкоплечий стройный красавец двигался по двору мягко как кот, и Тави, усмехаясь, наблюдала за ним. Командир подошёл и попробовал взять её кобылу под уздцы, но та подняла губу и попыталась куснуть его. Он увернулся ловко и красиво, но Тави всё равно засмеялась.

– Лошадь под стать хозяйке, да? – улыбнулся Теокар.

– Нет, она очень милая девочка.

– Может, тебе что-нибудь нужно, Тави? Особенные стрелы? Я вижу, у тебя прекрасный лук.

– Ты хороший лучник?

– Да. И стрелы делаю сам.

– Щедрое предложение, я ценю. Но я тоже делаю себе стрелы сама.

– Поохотимся вместе, когда вы вернётесь? Здесь множество куропаток в долинах.

В этот момент сзади подъехала Амари на своём сером в яблоках жеребце и остановилась рядом, высокомерно глядя сверху вниз огромными синими глазами и поджимая полные губы.

– Зря стараешься, красавчик.

– Почему?

– Тем, кто ходит в отряде ареса, можно спать только с аресом, – серьёзно ответила она.

Брови Теокара поползли вверх, он растерянно оглядел двор. Сгорбившийся в седле неподалёку Хатер сделал кислое лицо и прогудел:

– Да, мне тоже, представляешь? Он красавец, конечно, и мы все его очень любим, но бывает тяжеловато.

Командир стражи наконец понял шутку и захохотал вместе со всем двором.

– Я буду ждать вашего возвращения, – улыбнулся он и погладил по шее кобылу Тави. На этот раз животное не противилось, только скосило на него хитрый глаз.

Из конюшни вышел Боудар, посмотрел на ясное небо, потянулся и спросил, глядя на укутанных мехом людей:

– Гогочете, зверьё? Готовы морозить задницы?

– Я – нет, – Хатер хмурился из-под капюшона на улыбающегося ареса.

– Поедешь первым, – сказал военачальник и под смех девушек взлетел в седло. Бормочущий проклятия Хатер двинулся к воротам, за ним парами потянулись остальные, ведя ещё четверых вьючных лошадей.

Они медленно тащились обледенелой древней каменной дорогой, ведущей к арке нестабильного портала, единственного в Варатаде. Тем не менее портал был очень активный: чужаки часто выскакивали из него, так же быстро уходя обратно. Страже в замке в основном приходилось только стеречь единственную дорогу на юг – негостеприимный край редко вызывал у пришедших желание задержаться и исследовать местность.

Заснеженные сосны то скрывали от них ближайшие повороты, то отступали вниз в долины, открывая захватывающие дух виды. Суровые горы сверкали под низким зимним солнцем острыми пиками. Дорога петляла, постепенно сужаясь, к концу короткого дня они ехали по одному в ряд, ведя вьючных за собой. В сумерках путники разложили зимний шатёр из толстых кож с дымоходом наверху, чтобы разжигать очаг прямо внутри.

Поужинав, они устроились вокруг огня и потягивали из походных рогов горячее вино. Бордан рассказал пару древних баек, обсудили городские сплетни и сидели в тишине, слушая уханье белых сов.

Старший разведчик покрутил в руках рог, посмотрел на друга через огонь и решил, что пора.

– Боудар?

Арес оторвал взгляд от огня, и Бордан продолжил:

– Расскажи, что мы здесь делаем.

– Вы хотите знать всё или удовлетворитесь сегодняшней задачей?

– Сам как думаешь?

Боудар вздохнул и отпил из рога.

– Хранитель Компаса попал в какую-то переделку и застрял в мире, где ему не место. Мне приснился тот мир, а потом наяву привиделся Геммар – ты его помнишь, – и жрецы считают, что он не ушел в Синеву и пытается передать мне какое-то послание. Я намерен связаться с ним. Каменное Копьё сейчас недоступно, а я не хочу ждать до весны. Этот портал связан с Копьём, потому что оно излучает нечто вроде эхо, а отсюда по хребтам совсем недалеко.

– Под "связаться" ты подразумеваешь призвать его?

– Я попробую. Это самый простой вариант. Хотя Атари сказала, что вряд ли удастся поговорить с Геммаром, когда я здесь, а он там.

– И если не сработает, ты отправишься следом за зовущим тебя мертвецом? Дружище, ты совсем спятил на старости лет?

Арес криво усмехнулся. Бордан был старше его всего на шесть лет, но выглядел так, будто на все двадцать. На разведчике оставила явный отпечаток жизнь бродяги, лицо в паутине мелких морщин обветрилось, жесткие руки словно состояли из одних жил. Только живые внимательные глаза по-прежнему молодо сверкали на лице. Боудара же в старости ещё никто не упрекал – в свои пятьдесят четыре он выглядел как мужчина на пике сил. Арракады старели медленно.

Тави перебросила толстую русую косу на другое плечо и сказала спокойно:

– Мы пойдём за тобой куда скажешь, арес. Хоть и за мертвецами.

– Молчи уже, кошка! – перебил её Бордан. Тави уничижающе посмотрела на него из-под ресниц, но старый разведчик давно ходил с воительницами и стал толстокож, как мамонт.

– Это не понадобится, Тави, – улыбнулся арес.

Бордан зло сплюнул на землю и толкнул ногой Хатера, полулежавшего рядом и дремавшего, накрыв лицо капюшоном.

– А ты что молчишь?

– Мне сразу не понравилась эта затея, – пробурчал следопыт. – Но моё дело простое: Боудар Арракад приказал – я выполнил. Смерть – значит, смерть. Зато больше не придётся тащиться никуда по морозу, – добавил он и зевнул.

Амари перехватила взгляд Бордана и пожала плечами:

– Я поддерживаю Тави. Впрочем, нас никто не спрашивает и я не понимаю, отчего ты расшумелся как квочка. Что, никогда не ходил в хаотичный портал?

Разведчик обвиняюще ткнул пальцем в ареса через огонь:

– Это всё твоя вина, твоя глупость и недальновидность. Окружил себя бабами, готовыми на всё ради своего героя, и пустоголовыми болванами вроде Хатера, и теперь даже некому пнуть тебя под зад, когда нужно! Хотел бы я знать, что сказала на это волоокая малышка Лауви!

– Ты не поверишь, – рассмеялся арес. Бордан грязно выругался, взъерошил себе волосы и подпёр подбородок кулаком, глядя на друга юности, бывшего ему и военачальником, и младшим братом.

– Я всё понял. Ты утомился обязанностями, а смерти в бою боги не дают, и ты решил уйти загадочно. Чтоб никто не понял, что ты просто сбежал.

Боудар захохотал, а потом внезапно посерьёзнел.

– Если меня сразу втянет в портал, уходите, не ждите. Мой притягатель сработает на Карратир, здесь делать нечего, – и, увидев как Бордан открывает рот, отрезал: – Это приказ.

Они укладывались спать рядком на одной длинной шкуре для тепла. Девушки обняли ареса с двух сторон, он улыбнулся и мгновенно уснул сном человека уверенного в завтрашнем дне. Хатер прижался к Тави и прикрыл её полой своего плаща. Хлопнуло полотнище входа, выходивший на воздух Бордан вернулся, встал на пороге и хмыкнул:

– Даже не знаю, кого предпочесть – тебя или Амари?

– Я ещё не забыл тебе "пустоголового болвана", – пробормотал Хатер, накидывая капюшон, и уже из-под него прогудел: – Разбудишь в полночь на стражу.

* * *

Парень висел на низкой толстой ветке, подвешенный за запястья, плотно стянутые верёвкой. Носки тонковыделанных сапог почти касались травы. Он ещё не пришёл в себя, светлые волосы свисали на опущенное лицо влажными прядями.

Адамар мыл нож в ручейке, поглядывая на молодого мужчину и пытаясь сообразить, кого ему удалось подцепить. Белая рубашка из хорошего полотна, в вороте болтается красивая серебряная цепочка, штаны из тонкой кожи. Это явно был не крестьянский сын. На нём не было ни одного магического предмета, ни оберега, ни атакующего. Из оружия только этот длинный охотничий нож. Руки не были руками воина – предплечья тонкие, ладони без мозолей. Выходило, что либо маг, либо знатный сынок, не утруждающий себя воинским делом. Но что он делал в лесу без свиты или охраны?

Старшему разведчику пришлось забраться далеко от лагеря, чтобы выполнить задачу аракса. Ему повстречались большая группа работников, что чинили дорогу, две девчушки с коровой на верёвке, несколько женщин, собиравших какие-то местные растения в лесу. Пока Адамар шёл, ему дважды попадалось что-то шуршащее в чаще, от чего его обдало давешним острым чувством опасности. Второй раз он даже влез на дерево и переждал, пока в низком кустарнике под ним проскользнула чешуйчатая спина и чувство исчезло.

Этого хлыща он поймал у самого замка, уже поглядев из зарослей на высоком склоне на каменные стены и яркие голубые знамёна на башне и вернувшись в лес. Возможно, парень отстал от охотников. Или мнил себя храбрецом и гулял один в лесу. В любом случае, разведчику ничего не стоило подкрасться к нему сзади, схватить, зажав рот, и надавить на сонную жилку. А потом ещё припорошить ему нос порошком, расслабляющим тело и ум. Утащив парня подальше, в низину с зарослями погуще, он устроился под раскидистым дубом, подвесил того и ждал, когда действие порошка пройдёт.

Наконец мальчишка зашевелился и застонал, откашливаясь. От порошка, бывало, здорово тошнило, и сидящий напротив на пеньке Адамар надеялся, что обойдётся без этого.

– Очухался? – спросил он.

Пойманный дёрнулся, взвизгнул как девка, дрыгнул ногами, не касающимися земли, и наконец поднял голову, встретившись взглядом с холодными голубыми глазами разведчика. Ему потребовалось время, чтобы оценить положение, и только после этого его лицо вытянулось от страха.

– Кто ты такой? Что тебе нужно от меня? – пересохшим горлом проговорил парень.

– Давай ты первый. Кто ты?

– Лýндо.

Адамар хмыкнул.

– Это имя? Звание? Дело?

– Имя. Лундо Рéвиц. Тебе нужен камагон?

– Кто такой камагон и зачем он мне может понадобиться? – спросил Адамар, ковыряя отобранным у мальчишки ножом под ногтем. Парень помолчал и что-то сообразил.

– Ты чужак? Из портала?

– Пока я спрашиваю. Погоди немножко, ещё познакомимся поближе, – хищно улыбнулся рыжий. Парень посмотрел на улыбку, на нож и задёргался на верёвке, как окунь на леске. – Не дрыгайся, руки повредишь. Так кто такой камагон?

– Правитель! Это наш правитель. Мы охотились на ящеров, и я отстал.

– Ты так легко сообщаешь мне, что твой владыка сейчас в лесу, без защиты замковых стен, – Адамар поцокал языком и покачал головой. – Ты не служка, больно хорошо одет. Кто ты такой?

– Сын владетеля местного замка. Это не столица, камагон у нас гостит. Внебрачный сын, если точно, – при этих словах скулы пленника залила краска.

– Далеко до столицы?

– Четыре дня верхом, семь, если с обозом, как камагон ехал.

– Сколько с ним людей?

– На охоте? – задрожал пленник.

– Нет. Сколько он привёл из столицы? И сколько есть местных в замке? Не крестьян – войска.

Назвавшийся Лундо внезапно решил проявить храбрость. Он нахмурился и замолчал, хотя губы тряслись. Адамар вздохнул, встал и лениво направился к пленнику, крутя пальцами его же оружие. Парень заорал, и разведчик одним прыжком достиг его, схватил за подбородок и всунул ему между губ нож тупым краем. Ледяные глаза оказались прямо перед лицом подвешенного, и тот проглотил крик.

– Я спрошу ещё раз, а потом начну спрашивать иначе, – спокойно сказал Адамар, и, глядя в его лицо, Лундо безоговорочно поверил. Разведчик убрал нож, всё ещё держа парня за нижнюю челюсть. – Сколько людей в замке и сколько камагон привёл с собой?

– Около четырёхсот в замке и полсотни людей камагона, – прошептал пойманный.

– Все такие же трусы, как ты?

– Нет.

– Жаль. Что за ящеры, на которых вы тут охотитесь? – спросил Адамар, отпуская его и отступая на шаг. Парень даже моргнул от неожиданности.

– Цурканы. Как огромная ящерица. Но очень быстрая и умная, почти как дракон.

Разведчик кивнул.

– А что с драконами?

– Что с драконами?

– Есть у вас драконы?

– Конечно. В горах на северо-востоке. Мы туда не ходим, это их земли. Но они больше охотятся в соседних мирах. У них свои переходы.

– Вы охотитесь на них? Убиваете?

– Что ты! – парень округлил глаза. – Нужно быть сумасшедшим, чтобы напасть на дракона.

Адамар пожал плечами. Арракады выбили драконов из своего мира давным-давно, после заключив перемирие и договорившись о том, что драконы не суются в их мир, а Арракады не трогают те миры, что драконы уже заняли. Мальчишке знать об этом было не обязательно. Старший разведчик подумал и спросил:

– А есть ли кто-нибудь, считающий, что драконы – не такие уж хорошие соседи?

Пленник поёрзал плечами, у него явно заканчивались силы терпеть боль в руках.

– Да, некоторые военачальники считают, что лучше бы избавиться от них. И даже что мы можем сражаться с ними и победить. Но камагон против. Это же самоубийство.

– Для вас, по-видимому, да, – кивнул Адамар. Разведчик задумался, глядя под ноги, и у Лундо по спине побежали мурашки. Если чужак выяснил всё, что хотел, нужен ли ему живой свидетель? Он осторожно пошевелил уже онемевшими плечами, понял, что кистей и пальцев не чувствует совсем. Попробовал наугад махнуть ногой и достать ствол дерева и вдруг увидел наблюдающие за ним холодные глаза чужака. От страха его охватила такая слабость, что он даже орать не мог.

Разведчик отвернулся и присел к своим вещам. Набрал в небольшой стаканчик немного воды из ручья и накапал туда белёсой жидкости из маленького пузырька, хранимого в нагрудном кармане. Сок растения из гор Карратира вызывал видения и бред, спутывая сознание на несколько дней так, что человек уже не помнил, что было с ним на самом деле, а что привиделось. А окружающие не воспринимали серьёзно рассказанное после отрезвления.

Он быстро подошел к подвешенному, схватил его за челюсть и влил содержимое стаканчика в глотку. Тот испуганно поперхнулся, но проглотил. Адамар обрезал верёвку, и пленник мешком рухнул на землю. Срезав путы с запястий и размяв их, чтобы осталось меньше следов, разведчик убедился, что яд подействовал и Лундо начало мутить, подхватил его под локоть и провёл какое-то расстояние в сторону замка, заметая следы. Оставив парня на поляне, посмотрел на шатающуюся фигуру в последний раз и растворился в чаще. Если внебрачному сыну повезёт, он будет найден своими. Если нет, цурканы хорошо поужинают. Адамару было безразлично.