
Полная версия
Два плюс два или строптивая любовь майора Белова
Я возвращаюсь в салон авто и тянусь к сумочке на переднем пассажирском кресле. Достаю телефон и, пока захожу в интернет в поисках номера эвакуаторщика, замечаю краем глазам, что кто-то за мной притормозил.
Заглядываю в зеркало заднего вида.
С моих губ слетает стон.
Да твою же мать! Вы издеваетесь что ли? Опять он? Как?! Как этот мужчина это делает? Почему именно он появляется всегда в самый отвратительный в моей жизни момент! Гребаный спасатель!
Назар выходит из машины и ленивой походочкой чешет в мою сторону. Заложив руки в карманы форменных брюк, идет в одной синей футболке со служебной эмблемой. Без куртки или хотя бы кофты. А на улице жуткий ветер и всего плюс десять, на минуточку. Он что, блин, сверхчеловек?
Наблюдая за приближением своего заклятого приятеля, я напрочь забываю про телефон и эвакуатор.
Назар подходит, и, опершись рукой на крышу моей машины, нагибается и заглядывает в салон.
– Опять стоишь посреди дороги без предупреждающих знаков и аварийки. Ты любишь испытывать судьбу что ли?
– А ты меня преследуешь что ли? И на этот раз я стою на обочине, умник. Никому не мешаю и дорогу не перекрываю.
– Больно надо тебя преследовать. Аварийку включи и стой себе дальше, автоледи, мать его, – бросает Назар и собирается уйти. Мужчина выпрямляется, убирает руку с крыши «Ауди» и делает шаг, хрустнув гравием под своими берцами.
Я стискиваю зубы.
Дьявол!
– Не могу, – нехотя признаюсь, сжав пальцы в кулаки.
– Чего не можешь? Кнопку аварийного сигнала найти? – издевательски хмыкает неандерталец метр восемьдесят ростом.
Он что, думает, что я настолько тупая?
– Включить ее не могу! – злюсь я. – Вот! – тычу по кнопке раз, второй, реакции от машины нет. – Ничего не работает! Я вообще ничего сделать с ней не могу!
– Так бы сразу и сказала, что машина сломалась. А то сидишь, вые…кхм…делываешься.
– Я не вые-кхм-делываюсь! Я и рта раскрыть не успела, как вы налетели со своими необоснованными претензиями.
– Ты уж определись, я тебе «вы» или «ты». Что с тачкой? Она просто ехала и заглохла?
– Да. Она просто ехала и заглохла. Все погасло и на попытки ее завести никак не реагирует.
Назар снова нагибается. Я и пикнуть не успеваю, как его внушительная фигура по пояс ныряет в салон. Он тянется через мои колени, заставляя меня вжаться в кресло. Его рука проходит в опасной близости от моей груди. А в мой нос сходу ударяет аромат ментола и кедра. От него пахнет гелем для бритья и шампунем, и это удивительно возбуждает.
Я едва заметно вздрагиваю. Спасатель жмет на кнопку, пытаясь завести мою девочку. Но она не заводится. А вот я… со мной, кажется, что-то не так. Давление, наверное. Или бури магнитные. Иначе я не могу никак объяснить моего неожиданно участившегося дыхания и закружившейся головы.
– И правда, не реагирует. Ладно, открывай капот, – слышу как сквозь толщу воды, не сразу соображая, что приказано это было мне. – Прием! – щелкает пальцами у меня перед носом Назар. – Капот, говорю, открывай, бедовая.
– Что?
– Жень, ты серьезно?
Жень…
Впервые от звука собственного имени, с которым я уже прожила ни много ни мало тридцать три года, у меня по рукам бегут мурашки.
Жень…
Я даже не знала, что мое резкое и чопорное «Евгения» может звучать так мягко и нежно.
Назар тем временем закатывает глаза, поучительным тоном выдавая:
– Штука такая, у тебя под носом. Где движок спрятан.
Тут-то с меня и слетает весь морок.
– Я знаю, что такое капот! – оскорбленно бурчу я. – Тебе это зачем?
– Посмотрю, что можно сделать, чтобы завестись и доехать хотя бы до сервиса.
– Не стоит, я вызову эвакуатор.
Женя, ты дура? Какой нахрен эвакуатор?
– Ах, да, точно, прости. Забыл, что ты у нас мажорка и для тебя эти пару десятков тысяч за десять километров дороги – просто фантики.
– Мажорка? – вспыхиваю я гневом, вылетая из машины, как пробка из теплого шампанского. – Фантики? Да я вкалываю как проклятая, чтобы заработать эти бантики!
– Фантики.
– Какая нахрен разница!
Мы оба замолкаем. Упрямо бодаемся взглядами. Ну, то есть я с ним бодаюсь, а Назар, судя по выражению его лица, просто дает мне время перебеситься, что подтверждают его следующие слова:
– Закончила? Теперь капот открывай.
Ох уж этот отвратительно повелительный тон!
Я поджимаю губы и не думаю двигаться с места, сама продолжая мысленно себя распекать. Вот какого лешего ты упрямишься, Ежова? Тебе мужик предлагает помощь. Сэкономишь время и деньги. На нервных клетках, конечно, понесешь потери, но плюсов значительно больше. Как ни крути.
– Ладно, – нехотя бросаю я и делаю, что он просит: заглядываю в салон и открываю капот.
Крышка щелкает. Назар фиксирует ее и нагибается над кучей непонятных мне деталей, достаточно долго там копошась.
– Может, вам чем-то помочь?
– Ага, помоги.
– Чем?
– Не мешай.
– Грубиян! – фыркаю я возмущенно и демонстративно отхожу.
Сную туда-сюда вдоль машины, снова и снова ругая себя за собственную тупость и бессилие. Этот мужлан – последний, перед кем мне хотелось бы предстать глупой, ни на что не способной куклой! Но по каким-то мало понятным мне небесным соображениям – он единственный, кто оказался рядом в этот унизительный момент.
– Шансов, конечно, мало, но я все-таки спрошу, – слышу и оглядываюсь. – У тебя ключа на десять не найдется случайно?
– Ну да, а еще на пять и на пятнадцать, – огрызаюсь я. – Откуда? Я разве похожа на ту, кто возит с собой инструменты?
– Больше тебе скажу, ты и на ту, у кого есть права, не похожа. Ты уверена, что они у тебя настоящие, а не куплены в магазине приколов? – язвит мужчина, с тихим недовольным рычанием решительным шагом топая к своему огромному танку.
– Я хороший водитель! А то, что я не разбираюсь во всех этих винтиках, так для этого есть специально обученные люди.
– Точно, – кивает Назар, шумно перебирая вещи в своем багажнике. – А еще деньги мужа и эвакуаторы, – очевидно найдя нужный инструмент, двигает обратно к моей машине.
– Мужа? – взлетает моя бровь. – Ты где-то здесь видишь обручальное кольцо? – вскидываю я правую руку.
– Бывший, возможно? Алименты?
– Я обеспечиваю нас с сыном сама. Ясно тебе? Не все женщины сидят на шеях своих мужиков! Некоторым приходится пахать, как проклятым, чтобы у них были лучшие машины, брендовые шмотки и собственное жилье! То, что я не разбираюсь в устройстве движка дорогой тачки, не делает меня тупой содержанкой.
Впервые за все время нашего «знакомства» Назар смотрит на меня так пристально, словно увидел только сейчас и только в это мгновение осознал, кто я и что я из себя представляю. Изучает мое лицо внимательно, будто пытаясь высмотреть в моих мимике и жестах лукавство или ложь. Вот только их нет! Увы. Может, я и хотела бы в своей жизни иметь сильное мужское плечо, да только все плечи, что оказывались рядом, были в разы слабее меня самой. Это я была тем самым «мужиком» в наших отношениях, а не наоборот, как заложено природой.
– Не всем женщинам в этой жизни везет жить счастливыми бездельницами за спинами своих мужей. Некоторым свое приходится выгрызать зубами, – договариваю я.
Мужчина медленно кивает.
– Извини, – говорит искренне. – Не хотел обидеть. Сделал поспешные выводы.
– Извинения приняты, – говорю я холодным, как льды Арктики, голосом.
После этого мы оба замолкаем, каждый продолжая делать свое дело. Назар – чинить мою машину, я – праздно прогуливаться по обочине вдоль дороги.
Возвращаясь из очередной стометровой прогулки обратно к машине, я слышу:
– Все. Пробуй.
Забираясь в салон, жму на кнопку запуска движка, молясь, чтобы на этот раз все получилось! С легким урчанием мотор заводится, а приборная панель, родненькая, загорается, показывая все датчики до единого.
Я со свистом выпускаю воздух сквозь сжатые зубы. Аллилуйя!
– Что это было? – спрашиваю, когда Назар захлопывает крышку капота, вытирая руки о какую-то видавшую виды тряпку.
Мужчина…
Я достаю упаковку влажных салфеток, протягивая ему. Назар подхватывает, отчитываясь:
– Клемма слетела с аккумулятора. Питание пропало. Я поставил ее на место, но лучше заскочи в сервис, пусть механики посмотрят. Вдруг есть что-то еще. И вообще, тебе не помешало бы хотя бы раз в полгода-год отгонять ее на СТО, чтобы таких ситуаций не случалось.
Я киваю. Назар ведет плечами, вытирая руки влажными салфетками.
Мы переглядываемся.
Я поджимаю губы. Давай же, Женя, самое время сказать «спасибо». Одно простое «спа-си-бо». Оно уже вертится на кончике твоего языка, правда, все никак не решаясь слететь с него. Человек потратил на тебя свои силы и время. Безвозмездно помог. А мог бы забить и проехать. Как и двадцать пролетевших мимо машин за то время, что Назар возился у тебя под капотом. Чего ты молчишь? Надо поблагодарить!
Вот только гордость не позволяет.
Ага, или тупой принцип, Ежова?
Я открываю и тут же закрываю свой рот, так и не издав ни звука. Назар кивает, словно подтверждая собственные мысли, словно тоже ждал хоть какой-то моей реакции на свою помощь и не дождался. Неловкий момент между нами развеивает шипящая у него на поясе рация. Я слышу:
– Белов, прием. Савелич, ты тут?
Он подхватывает ее, снимая с ремня, бросая мне:
– Все, я поехал. Осторожней на дороге, бедовая, – и уже отойдя на пару шагов, отвечает на вызов. – Белов на связи. Чего у вас там, Михалыч? – спрашивает, скрываясь в своей машине.
Я так и остаюсь молча сидеть на месте. С открытой дверью. Урчащим мотором. Колотящимся сердцем. Провожаю взглядом черный внедорожник спасателя, страшно ругая себя за собственное невежество.
Стерва ты, Ежова. Вот поэтому у тебя нормального мужика никогда не было и не будет.
Закончив сеанс самобичевания, отпускаю козырек и смотрюсь в зеркало. Поправляю разметавшиеся на ветру волосы и готовлюсь тронуться с места, как телефон в моей сумочке начинает трезвонить.
Что и кому от меня надо?
Достаю гаджет. От имени вызываемого абонента у меня начинается нервный тик.
Мария Львовна.
Господи, неужели снова?
За полтора года учебы Кирилла в школе классная руководительница набирала мне всего трижды! И два звонка из трех случились на этой неделе. На фоне стычек со спасателем и проблем с машиной еще пару таких звонков в семь дней, и меня можно будет смело транспортировать в психлечебницу с диагнозом: невменяемая.
Я растираю переносицу и жму на зеленую кнопку, прикладывая телефон к уху. Мысленно молясь, чтобы учительнице просто понадобилось скинуться всем классом на новые шторы, открываю рот, собираясь вежливо поздороваться. Да всю свою вежливость проглатываю, когда слышу недовольное на том конце провода:
– Евгения Александровна? И недели не прошло, у нас опять ЧП. Все те же действующие лица. Абсолютно неподобающее поведение, я совершенно не понимаю, что с ними делать! Учебный день только начался, но мне нужно, чтобы вы подъехали в школу. Желательно прямо сейчас. Скажите, это возможно?
Хочется спросить: а у меня есть выбор?
Но я кидаю только:
– Я близко, сейчас буду, – и вешаю трубку, проклиная этого гребаного спасителя, которому на кой-то черт нужно было перевестись именно в наш город, в нашу школу, и наш, блин, класс!