Пацанячьи истории 5. Охота на альфача

Андрей Ненароков

Пацанячьи истории 5. Охота на альфача

Глава 1

Над Москвой стоял удушливый июльский вечер, а в клубе от работы десятков кондиционеров стояла майская прохлада. На танцполе зажигали около сотни людей. Инна Синичкина сидела возле бара и посматривала по сторонам. На ней было одето коротенькое облегающее зеленое платье, на лице был обильный макияж, меняющий черты лица. Даже всмотревшись, невозможно было определить, сколько Инне лет – то ли двадцать, то ли двадцать пять, то ли тридцать. На самом деле женщине в этом году исполнилось тридцать восемь, но, если бы она даже смыла макияж, то все бы дали ей не больше тридцати. Ее лицо было без морщин, на ногах и животе не наблюдалось признаков целлюлита. Синичкина очень следила за собой: четыре дня в неделю посещала спортзал, три раза – бассейн, частенько бывала у косметолога и массажиста, плюс здоровое питание – все это помогало сохранять ей молодость.

Взгляд Инны блуждал по сторонам, как будто кого-то выискивая. Вдруг она вся оживилась, увидев нужный ей типаж. Молодой мужчина возрастом чуть за двадцать лет в расстегнутой чуть ли не до пупка рубашке с короткими рукавами приближался к барной стойке. Во всех его движениях сквозила уверенность в себе, он сел недалеко от нее и сделал заказ бармену. Синичкина поняла – надо действовать. Она встала и, подойдя к молодому человеку, уселась на соседний стул, чуть зацепив его плечо рукой.

– Извините, – сказала женщина.

– Не стоит извиняться, милашка, – окинул ее взглядом незнакомец. – Тебя угостить? – предложил он, решив, что самка этого достойна.

– Виски со льдом, – сказала Инна бармену.

Синичкина уже точно знала, что мужчина ей подходит. Для нее были не важны рост, телосложение, цвет волос, красота, главное было поведение. Этот самец был симпатичный высокий блондин с голубыми глазами, с накаченными в спортзале мускулами и руками, каждую неделю бывавшими в маникюрном кабинете.

– Леди пьет виски, я это оценил. Мне тоже виски, только безо льда.

– Тебя как зовут, красавчик?

– Это разве имеет значение? Допустим, Александр.

– А меня Алиса.

– Как лису в «Буратино»?

– Угу, – подтвердила Инна.

– Я тебя раньше здесь не видел, Алиса.

– Часто бываешь в этом клубе?

– Раз в неделю.

– Я предпочитаю другие. Подружки посоветовали этот, и я заглянула на огонек.

– А где подружки?

– Ушли танцевать. Но зачем нам они? Хочешь устроить кастинг?

– Почему бы и нет. Покажи их.

– Я не терплю конкуренток.

– У тебя на меня серьезные планы?

– Да.

– Я обожаю минет в машине, – услышав ответ, заявил Александр. – Летишь по Садовому в кабриолете, у меня в это время отсасывают, и все это видят, снимают, потом выкладывают в сеть.

– Только по Садовому кольцу не разгонишься, а так заманчивое предложение. Я тебе покажу место, где действительно можно прокатиться на скорости.

– Тогда пошли в машину. Зачем время терять?

Действительно, у Александра был красивый двухместный кабриолет. Они сели, и машина, рванув с места, моментально набрала скорость.

– Можешь приступать, – поторопил Саша снятую девушку, – в этом месте полно камер.

– Мне нужна скорость, тогда больше драйва. Сверни сюда и выйдем на проспект.

Автомобиль свернул на указанную Инной узкую улицу с односторонним движением, зауженную припаркованными у одной из обочин машинами.

– Что за дятел?! – закричал Александр на огромный грязный джип с заляпанными номерами, вывернувший от обочины и перегородивший всю ширину проезжей части. – Думаешь, если у тебя джип, тебе все можно? – надавив на клаксон, водитель кабриолета начал неистово сигналить. – Он что, глухой?! – окончательно Саша взбесился, увидев, что джип не собирается освобождать дорогу.

– Убери его! – крикнула Инна.

Саша выхватил лежавший в бардачке пистолет и выскочил с ним из машины.

– Утырок глухой, ты что, не видишь, что проезд перегородил?! – рыча открыл Александр водительскую дверь джипа и выстрелил в воздух.

– Тише, мальчик, – ответил сидевший за рулем детина, на лице которого была маска свиньи.

В тот же момент Сашу схватили за руки двое громил в масках и заломили их за спину, зажали рукой рот. Пистолет упал на асфальт.

– Не надо оружием разбрасываться, – сказал один из громил и подобрал пистолет.

Александру быстро нагнули голову, усадили в джип и накинули на голову черный матерчатый колпак до плеч. Он попробовал кричать, но ему тогда всунули в рот кляп и снова надвинули колпак. Кабриолет Саши поставили к обочине и, подняв крышу, закрыли. Синичкина пересела в поданное ей представительское авто, которое последовало за джипом.

Две машины вышли на МКАД, пролетели по Ленинградскому шоссе и свернули с него в область. Шлагбаум на въезде в коттеджный поселок пропустил машины, а затем они въехали в накрытый навесом двор, и высокие ворота за ними закрылись.

– Возьмите кровь у этого альфа-самца и мазок из ротовой полости на экспресс-анализ, – сказала Инна своему начальнику охраны, сидевшему на переднем сиденье. – Если он чистый, подготовите его в зале и позвоните мне.

– Все, как обычно, Инна Витальевна?

– Да, Сергей Захарович, без излишеств.

Взяв анализы, Александра ввели в зал с огромными шестиметровыми потолками, украшенный в рыцарском стиле, и сняли колпак. Молодой мужчина принялся обозревать средневековое убранство. Вверху висела огромная люстра в виде колеса, на которой горели несколько десятков настоящих восковых свечей. На стенах висели трофеи из голов животных: кабаньих, волчих, медвежьих, лосиных и оленьих. Между головами были развешаны щиты с разными гербами. В углах зала стояли в полный рост рыцарские доспехи. На полу лежали застеленные простынями маты, на которые уложили на спину Сашу. С него содрали одежду, руки задрали над головой и пристегнули к прикрученным к полу наручникам.

– Я вас пересажаю, вам конец! – закричал молодой человек, когда ему вытащили изо рта кляп. – Вы знаете, кто мой папа?! Это похищение, вам каждому по двадцатке светит!

Привезшие сюда Александра люди никак не реагировали, на них все так же были надеты маски, и они молча ждали. Пленник повыгибался, побарахтался, покричал и через пятнадцать минут, устав, затих. Прошло полчаса, дверь в зал открылась, и вошла Инна, одетая в облегающий латексный костюм женщины-кошки. Охранники отвернулись, только один незаметно искоса поглядывал через плечо. В руках у женщины была плетка со множеством концов, которой она хлестала в воздухе, издавая звуки выстрелов. Подойдя к Саше, лежащему на полу, Синичкина расстегнула короткую молнию на промежности своего костюма. Оголив свой половой орган, она начала садиться молодому человеку на лицо.

– Саша, приобщайся, – произнесла она, приблизив половые губы к губам молодого мужчины.

– Сука, убери свою ссаную дырку! – отвернувшись, закричал Александр и, звеня наручниками, задергал руками и ногами.

– Не хочешь, альфач?! – резко поднялась Инна. – А, чтобы я у тебя отсосала, хотел?!

Женщина вскочила на ноги. Плетка, взвизгнув в воздухе, опустилась своими косичками на бедро мужчины.

– Сука! – вскрикнул от боли Александр. – Тебя в порошок сотрут, блядь! – последовал второй удар, и мужчина заскулил.

Экзекуция над альфа-самцом продолжалась до тех пор, пока он кричал ругательства.

– Будешь лизать, малыш, или продолжим порку? – надсмехаясь, произнесла Синичкина. – Молчание – знак согласия, – приблизила она губы к уху Саши. – Сделай мне приятное, и тебя больше никто не тронет, – зашептала женщина-кошка. – Никто не узнает. Иначе я отстегаю твоего малыша, он после этого, может, никогда не встанет.

Не привыкший к боли Александр сломался и обреченно смотрел на опускающуюся на него женскую промежность.

– Нет, – успел вымолвить он и ощутил на своих губах сок влагалища.

Инна вся текла, предвкушая акт принуждения. Почувствовав, что язык альфа-самца начал лизать ее клитор, она дернулась и, сжав ноги на ушах молодого человека, кончила.

– Умничка, вот так, вот так, поглубже, – заговорила она, расслабившись.

Язык Александра проник глубоко во влагалище, Синичкина почувствовала, что он трется там, где нужно.

– Сильнее, сильнее, быстрее, быстрее, – повторяла она.

Инну всю затрясло, и ее лоно начало извергать жидкость, которая растеклась по лицу альфа-самца и намочила простынь под ним. Женщина в этот момент испытала бешеное наслаждение и эмоциональную встряску. Она сама не знала, что ее доводит до такого небывалого оргазма – власть над сильным мужчиной или недельное воздержание.

– Слабоват оказался? – спросил ее начальник охраны, когда она встала.

– Завезите подальше и выкиньте, – приказала Синичкина и ушла из зала.

Сашу отстегнули, он оделся в кинутую ему одежду и опять надели на голову непроглядный колпак. Через час Александра выкинули из машины в подмосковном лесу. Начинал брезжить рассвет, и он побрел по лесной дороге в сторону, куда уехал автомобиль с похитителями. В начале пути молодой человек хотел лично найти и наказать обидчиков, но вспомнил, что, кроме лица женщины в баре, ничего не запомнил. Поэтому он решил обратиться в полицию, но ему стало стыдно рассказывать кому-либо, как его использовали. Уже совсем рассвело, когда Александр добрел до автотрассы, где ловила сеть, и его смартфон смог определить, где он находится. Когда же за ним приехало такси, Саша хотел только спать и забыть приключения сегодняшней ночи.

Получив удовольствие, Синичкина поднялась на второй этаж, на котором находились жилые комнаты. Сняв костюм женщины-кошки, она зашла в душевую кабинку и долго обмывалась, смывая с себя грим. Уже три года как Инна начала похищать мужчин в барах и клубах столицы и принуждать их к куннилингусу. На это ее подтолкнули постоянные неудачи в личной жизни. В свои тридцать восемь лет она еще ни разу не была замужем. Всегда в жизни Синичкиной были только сильные мужчины, но они никогда не давали ей опоры, а в один прекрасный момент предавали. Однажды в унылый вечер больше трех лет назад она поехала в клуб развеяться. В то время она не хотела больше никаких длительных отношений с мужчинами. Ее пригласил на танец молодой жгучий брюнет, а потом начал предлагать секс в туалете, хватать за руки и пытаться тащить в отхожее место. Находившийся всегда недалеко начальник охраны Инны, высокий сильный мужчина с седыми волосами, вытащил зарвавшегося мужчину на улицу. Тот сопротивлялся, и начальник охраны успокоил его кулаком до беспамятства.

– Грузите его в машину, – приказала охранникам Синичкина, находящаяся в бешенстве.

Брюнета закинули в багажник. Поначалу Инна хотела просто вывезти наглеца в лес и выкинуть там, чтобы он добирался ночью до города, но, пока они ехали, ее планы изменились. Пришедшему в себя пленнику, когда его вытаскивали из багажника, просто завязали шарфом глаза. Тогда в рыцарском зале ее дома еще не было ни матов, ни наручников. Наглеца просто привязали к большому дубовому столу.

– Отвернитесь, – приказала Синичкина охране и залезла на стол. – Сейчас ты у меня отлижешь.

– Пошла на хер, сука!

– Ах, ты мразь! – закричала Инна и с силой вытянула из брюк брюнета ремень. – Получай, получай! – принялась охаживать она его ремнем.

– Хуй тебе, сука ебаная! – кричал ей в ответ клубный ухажер.

– Запорю! – вскрикнула Синичкина.

Матерные слова привели женщину в неуправляемый раж. Спрыгнув со стола, она перевернула ремень и стала хлестать наглеца увесистой пряжкой.

– Хватит, не надо! – закричал вскоре брюнет. – Я все сделаю!

– Сделай так, чтобы я получила удовольствие. Иначе я за себя не отвечаю.

Инна во второй раз забралась на стол, и брюнет, игравший до этого роль альфа-самца, сдался и сделал все, как она пожелала. Язык пленника проник глубоко во влагалище и надавил на тайную точку. Из женщины водопадом на его лицо потекла жидкость. Она никогда до этого такого не испытывала.

Получив мощную сексуальную разрядку, Синичкина через неделю решила повторить произошедшее и испытать острые эмоции. В зале были сделаны приготовления: привезены маты, к полу прикручены четыре кольца с возможностью крепить наручники для рук и ног. Была найдена бывшая гримерша с «Мосфильма», а ныне пенсионерка, которая могла до неузнаваемости менять лицо человека. Охране были розданы маски и балаклавы. Номера машин замазаны. В этот раз Инна поехала в бар, расположенный на другом конце Москвы. Ее снял тридцатилетний любитель боевых искусств. Охранникам пришлось постараться, чтобы запихнуть его в машину.

– Давайте драться честно – один на один! – кричал спортсмен, когда его пристегивали к полу.

Синичкина тогда латексных костюмов не имела, но плетку уже приобрела. Она была в соблазнительном пеньюаре, давящего на психику антуража еще в зале не было. На предложение отлизать любитель боевых искусств ответил нецензурной бранью. На удары плетью он реагировал смехом.

– Мне все похуй! – кричал он. – Хоть убей, я этого делать не буду!

Инна, не зная, как его принудить, сильно стегала альфа-самца по бокам, а потом просто нассала ему на лицо. Это был первый из немногочисленных случаев, когда ей отказали сделать приятное, а также когда в милицию было подано заявление о похищении и надругательстве. Синичкина узнала это через свои связи в МВД и порадовалась, что никаких зацепок у следствия нет. Над потерпевшим в милиции посмеялись, обозвав его «обоссаным», и никто этим делом серьезно заниматься не стал.

Так Инна Синичкина подсела на подобное развлечение, которое давало ей бурю эмоций и адреналина, а также райское наслаждение.

Глава 2

После того, как Александра выкинули в лесу, джип с охранниками направился в Москву.

– Я хочу поговорить с тобой, Захарович, наедине, – сказал один из охранников начальнику, когда джип довез его до дома. – Может, зайдешь ко мне домой, посмотришь, как я устроился.

– Хорошо, Стас, пошли.

Они вышли из машины и направились к недавно построенному двадцатиэтажному дому на окраине столицы.

– Неплохо устроился, крестник, – произнес Сергей Захарович, переступив порог маленькой студии на восемнадцатом этаже. – Чаем угостишь?

– Не только чаем, но и коньяк под яичницу могу налить, – ответил Стас.

– Тоже не откажусь. Как говорили у нас в батальоне, раз пошла такая пьянка – режь последний огурец.

Сергей Захарович Калинин и Стас Полуяров были старыми сослуживцами. Калинин был комбатом у только что вылупившегося из военного училища Полуярова. Их разделяла разница в возрасте в пятнадцать лет. Калинин вел себя по отношению к Стасу по-отечески, став его крестным отцом, когда тот двенадцать лет назад надумал креститься.

– Я сегодня не понял, что произошло? – спросил Полуяров, когда яичница была разложена по тарелкам, соленые огурцы нарезаны, а первая стопка выпита. – Зачем Инне Витальевне это нужно?

– Нужно и нужно, какое наше дело, – не дал ответа начальник охраны.

– Молодая красивая богатая женщина занимается ерундой, похищает мужиков для сексуальных извращений.

– Слушай, Стас, ты мне сказал, что покупаешь эту квартиру в ипотеку и тебе нужно получать больше денег, чтобы выплачивать кредит. Я тебе предложил перейти в элиту нашего ЧОПа – личную охрану его владелицы. Я тебе сказал, что ты будешь получать в три раза больше, но не задавать лишних вопросов. Был такой разговор?

– Был то был, но все равно я не понимаю!

– Без лишних эмоций, крестник. Особенно нехорошо смотреть через плечо, когда тебе приказали отвернуться. Давай лучше выпьем.

Сослуживцы выпили и захрумкали коньяк огурчиками.

– Захарович, без нравоучений. Должен же я был знать, для чего мы этого сосунка домой к Синичкиной в балахоне везли.

– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Пойми, Стас, у богатых свои причуды. Мы старые солдаты, нам отдают приказ, а мы выполняем. Да, это чуть-чуть незаконно.

– Что значит чуть-чуть? Он явно этого не хотел. Как бы это называлось, если бы это делал мужик над женщиной? Изнасилование.

– То мужик, а это – женщина. Я даже уверен, что он в милицию заявлять не будет, а даже, если напишет заяву, то над ним только посмеются в ментовке. Вот ты сам представь: приходишь ты в участок и говоришь, меня похитили там-то и там-то, вывезли в неизвестном направлении и дали полизать женский половой орган. Правда, на анекдот похоже?

– Похоже. Но насилие то было?

– Синичкина классная баба, и я лучше буду служить ей, чем какому-то хлыщу. Есть у нее свои тараканы в голове. А у кого их не бывает? Или ты хочешь обратно в рядовые ЧОПвцы? Будешь сидеть на турникете, кнопочку нажимать, чтобы зеленая стрелочка зажглась.

– Я подумаю, – наливая новую порцию алкоголя, произнес Стас.

– По последней, – пресек начинающуюся пьянку Калинин. – Ипотека твоя, значит, будет сама собой платиться?

– Наберу лишних смен и буду жить на работе.

– А квартиру эту тогда зачем покупал? Мог бы сразу на работе поселиться.

– Это был бы лучший вариант.

– Как твоя личная жизнь?

– Никак.

– Стас, ты молодой красивый мужик, надо как-то определяться. Развод – это не повод поставить на себе крест. Столько лет прошло, а ты все не можешь отойти.

– Захарович, тебе хорошо рассуждать, женился по молодости раз и навсегда, сначала дети, теперь внуки. А в моем возрасте семейную жизнь по новой начинать поздно. Все женщины кажутся не такими.

– Тридцать пять лет – это разве возраст? Тебе еще двадцатилетние девчонки под стать будут.

– Не хочу об этом разговаривать.

– Тогда я домой отсыпаться. Такси вызову и поеду, а ты ложись отдыхай.

Старый товарищ ушел, а Полуяров лег на диван и прикрыл глаза. Ему вспомнилось, как он лейтенантом после училища приехал с молодой женой Аллой к месту службы. Сколько было тогда радости, когда они селились в комнату в офицерском общежитии.

– Переклеим обои, изгоним тараканов и заживем, – весело говорила ему жена, и глаза ее светились счастьем.

Служить он начал командиром мотострелкового взвода, в батальоне которым командовал Калинин. В середине девяностых жалование военным задерживали, и комбат взял шефство над семьей своего молодого подчиненного.

Потом была первая командировка в Чеченскую республику и мольбы беременной Аллы остаться. Тогда они с комбатом прошли все круги ада. После возвращения домой Стас часто кричал во сне, отдавая команды солдатам. Жена возилась с полугодовалым сыном, а он выпал из мирной жизни. Через короткое время последовала вторая командировка, из которой он вернулся злым и резким.

– Сколько мы можем ютиться в комнате в общежитии? – спрашивала его жена.

– Столько, сколько нужно, – отвечал по-военному Полуяров. – Солдат должен стойко переносить тяготы и лишения.

– Я не твои солдаты, я не хочу что-то переносить. Посмотри, вокруг жизнь идет, а ты вечно или в командировке, или на службе. Когда это все закончится?

– Когда на пенсию выйду.

– Значит, мне ждать еще двадцать лет? Стас, через двадцать лет я старая стану, я сейчас хочу жить. Может, ты уволишься, мы уедем в большой город и начнем новую жизнь?

– Нет, – оборвал он просьбы жены.

– Ты превращаешься в солдафона, кроме службы – ничего. Я тебя полюбила не за это. Ты, когда учился в училище, был романтиком: стихи мне писал, цветы дарил – так красиво ухаживал. Я хотела находиться с тобой все время. Сейчас ты даже, когда рядом, то какой-то отстраненный.

Лейтенант не смог найти слов в свое оправдание, а вместо этого начал кричать:

– Если тебя что-то не устраивает, давай разводиться!

Алла тогда замолчала и какое-то время не поднимала этот вопрос. Она стала меньше обращать на мужа внимание, посвящая себя воспитанию сына. Стас периодически выезжал в командировки в горячие точки. Жена заговорила второй раз об этом в тот год, когда сын готовился идти в школу.

– Ты понимаешь, что мы тут застряли, перспектив ноль. Подумай хоть о ребенке. О себе я не говорю, работы по специальности для меня тут нет.

– Мне капитана осенью дадут.

– Сначала мы ждали старшего лейтенанта, теперь капитана, потом майора, а затем дембель в сорок пять. Мы получим в этом городке квартиру и будем выращивать картошку на садовом участке. Вот и вся твоя перспектива, Стасик. Я подаю на развод и уезжаю.

– Неожиданное решение, – весело сказал Полуяров, подумав, что это шутка.

– Наоборот, даже очень взвешенное. Я отдала тебе свои лучшие годы, хватит.

– Развод, значит, развод, – вспомнив, что эти слова раньше остужали жену, произнес Стас. – Вперед за орденами!

Алла не отвернула, а в понедельник подала заявление на развод в ЗАГС. В тот момент старший лейтенант закусил удила и даже не стал пробовать ее вернуть. Никто не включил заднюю, и их довольно быстро развели. Алла уехала с сыном в Москву, где были другие перспективы и зарплаты. Полуяров же запил и потерял смысл жизни. Оказалось, что семья была главная его опора. Он сам начал напрашиваться в командировки на Кавказ, отчаянно рисковал головой, но пули его не брали. Приезжая в свою воинскую часть, Стас беспрестанно пил, что даже в звании его не повысили, и он остался старшим лейтенантом. Его комбат Калинин к тому времени вышел на пенсию и уехал, получив квартиру в Подмосковье. Повлиять на Полуярова было некому. В итоге, ему влепили неполное служебное соответствие, в ответ Стас написал рапорт об увольнении. К удивлению старшего лейтенанта, считавшего себя незаменимым, его рапорт был удовлетворен, и он оказался в свободном плавании. Жизнь Полуярова покатилась под откос, на гражданке он совсем не знал, что делать. Комнату в офицерском общежитии пришлось освободить. На нормальную работу он устроиться не мог, перебивался случайными заработками, снимал какие-то убогие комнаты, из которых его постоянно выселяли за неуплату. Желание залить неурядицы алкоголем никуда не делось. Пару лет Стас катился по наклонной плоскости все дальше вниз, тут-то его и разыскал бывший комбат.

– Десять часов дня, а ты прохлаждаешься, – сказал Калинин, зайдя в клоповник рабочей общаги, в которой обитал тогда бывший подчиненный.

– Захарович, какая встреча, сейчас отметим! У тебя деньги есть?

– У меня есть. А почему у тебя их нет, чтобы встретить гостя?

– Не надо меня стыдить. Я могу пить, могу не пить, не в этом проблема.

– А в чем?

– Аллка от меня ушла.

– Так она три года как от тебя ушла. Давно пора свыкнуться с потерей. Или ты на себе решил крест поставить? Докажи ей, что она многое потеряла.

– Перспектив в этом городке никаких нет.

– Так можно уехать. У меня к тебе деловой разговор есть. Я сейчас работаю начальником охраны у одной девицы в Москве. У нее есть свой ЧОП, могу тебя туда устроить, зарплата хорошая. Только одно условие – пить нужно бросить!

– Не бухать – это не проблема, главное, чтобы смысл какой-нибудь был.

– Утри нос своей Алле, пускай увидит, кого она потеряла. Она же сейчас в Москве?

– В Москве.

– Я уверен, у нее сейчас мнение, что она правильно сделала, что тебя бросила. Докажи, что это не так.

– Я согласен, ЧОП, так ЧОП.

Полуяров действительно пил все это время от безысходности. Когда перед ним замаячила призрачная цель, он вышел из штопора и уехал с Калининым в столицу.

ЧОП «Стальная птица» занимался охраной разных объектов от магазинов и бюджетных организаций до объектов повышенной ответственности. Надев черную униформу, на рукаве которой был шеврон с птицей, выпускающей стрелы из крыльев, Полуяров снова почувствовал себя на службе. Калинин поначалу проверял бывшего сослуживца, и его посадили на турникет в какую-то организацию. Присмотревшись, что Стас ходит на работу нормально, не пьет, Захарович начал понемногу его продвигать. Полуяров повысил разряд охранника, получил право на ношение оружия, и его перевели на охрану серьезного объекта. Постепенно Стас распрямил плечи, через родителей бывшей жены он нашел ее адрес в Москве. Купив подарки сыну, Полуяров явился к ней.

– Привет, – беззлобно, даже радостно, встретила его Алла, открыв двери квартиры. – Какими судьбами?

– Решил навестить сына. Я тоже сейчас в Москве работаю.

– Проходи, мы чай собрались пить.

Глянув на живот бывшей жены, Стас по виду определил шестой – седьмой месяц беременности. Он замялся, но зашел на кухню, увидел подросшего сына и теперешнего мужа Аллы. Посидев, выпив чай, Полуяров получил разрешение от бывшей жены видеться с сыном. Алименты она с него никогда не требовала, но он решил компенсировать их покупками вещей для сына и подарками. Появился еще больший стимул хорошо зарабатывать. Чтобы не отдавать приличную сумму за съемную квартиру, Стас решил купить в ипотеку студию. Как холостяку, много квадратных метров ему было не нужно, и он решил, что двадцати двух квадратных метров ему за глаза хватит. Полуяров набрал на работе подработки, чтобы показать банку, что у него высокая зарплата, и вскоре строители делали ремонт в его маленькой студии.