Архивы Радужного Дворца. Лейери

Деревня, где выросла Галя, тоже находилась на берегу Волги. Обычно тихое и спокойное течение редко когда выбрасывало на берег бурные волны, и Галя всегда думала, что штормов на Волге быть не может. Вот только сейчас реку штормило, и даже Лёнка с опаской смотрела на воду внизу. Ветер, вроде бы утихший, снова разыгрался не на шутку, так что ребятам пришлось поплотнее прижаться друг другу, чтобы хоть немного сохранить тепло. Небо же и вовсе затянуло тучами, будто и не было до этого жаркого дня. Даже для острова, со всех сторон окруженного водой и подверженного высокой испаряемости влаги, как Гале рассказывали в обычной школе, это было странно.

Но старшие, казалось, этого не замечали. Лада и Лида все также стояли на самому краю скалы и затянули песню, от одного звука которой Гале становилось не по себе. Мотив был тягучим и немного печальным, но хуже всего, что он будто описывал то, что происходило здесь и сейчас. Будто так было нужно.

Мир иной в подлунном свете:

Вьются искры от костра,

Наверху смеется ветер,

Рвутся волны в небеса.

Мы стоим перед обрывом, Волны бьют о брег крутой, Славим мудрые стихии Ветер, воду и огонь. Пламя, даруй свою силу, Услышь наш зов, матерь-земля, Верить нам, что утро близко,

Здесь, в ночи, никак нельзя.

Не волнуйся, матерь-Волга, Свети в ночи, отец-огонь, Разгоните тьму ночную, Подарите нам покой. Пусть пронзает ветер тучи, Вейтесь ввысь, огни костра. Даруйте, стихии, силы

Песни петь нам до утра.

От странной мелодии, казалось, рев волн только усилился, ветер задул сильнее, а пламя костра, которое должно было взвиваться вверх, наоборот, затухало. Наконец, оно погасло.

– Вот же, вы что, уже даже за костром нормально присмотреть не можете? Вас сюда зачем брали? – набросилась на мальчишек Лада. Они с сестрой отвернулись от воды и пошли к костру, уже собираясь разжечь его заново. На мальчишек, внезапно остолбеневших, они даже не обратили внимания, как и на младших, тихонько слезших с бревен и придвинувшихся ближе к деревьям. Стас сам вцепился в руку Гали, и девочка покрепче сжала руку братца, чтобы ни в коем случае его не потерять. Затем она резко развернулась и бегом бросилась в сторону Дворца следом за уже убежавшими вперед Настей и Лёнкой.

Галя не слышала, как волна, огромная, поднявшаяся чуть ли не на высоту Школьной башни, рухнула на берег. Она не слышала крики старших учеников, которых она наверняка утащила в воду, ведь они стояли слишком близко к воде и пологу. В ушах девочки стучала кровь, и все ее мысли были лишь о ладошке братца, которую она не должна была выпускать из рук. Не должна.

Галя сама не поняла, когда обогнала Настю и Лёнку и как они четверо очутились с противоположной стороны парка, ближе к закрытой Центральной башне, куда входа ученикам Дворца не было. Лёнка где-то в стене нашла неприметную дверцу и провела их внутрь, вот только выйти к галереям и переходам сразу не получилось. Центральная башня была по своей площади чуть ли не в два раза больше остальных башен Дворца, и галереи, примыкающие к ней, были на порядок шире привычного Лабораторного крыла, где проходили учебные занятия.

А еще Галя с ужасом поняла, что знает, где находится. В коридорах наверху всегда было светло из-за магии витражей, но на стенах вокруг детей ни одного из них не было. Вместо них чадили факелы, с потолка капала вода, а вокруг разливалась ледяная тишина. Лишь капель перебивала ее – кап, кап. А в голове снова начал звучать чужой голос.

«Я жду, ма даэни».

Как зачарованная, Галя прошла вдоль коридора к дальнему выходу. Приложила руку к стене, как уже не раз делала во сне, и потянула за ручку появившейся из ниоткуда двери. Внутри был парк, которого во сне никогда не было.

– Галя, ты чего, нам туда нельзя! – словно издалека до нее донесся голос Насти.

– Нельзя, но нас зовут, – Галя с трудом расслышала свой голос. —Он ждет нас.

И вошла.

Галя не знала, пошли ли за ней остальные. Мир окончательно потерял четкие очертания, размылся, не давая осознать, сон вокруг или все же явь. Она снова была в своем видении и шла за голосом, который никто не слышал, кроме нее.

«Иди ко мне, ма даэни, я жду».

И она шла. Галя с трудом ощущала, что шагала не по привычному мягкому гравию, а по каменной плитке, что в нос врывались невероятные запахи лилий и роз, должно быть, в обилии росших вокруг, а в ушах снова шумел ветер, тот самый, из-за которого поднялись волны на берегу. По щекам Гали текли слезы. Спаслись ли остальные? Что, если они единственные во всем Дворце, кого не коснулась та ужасная волна? Она должна была бежать к даэ Вилене, даэ Ренате, да хоть к самой тхаре с криками о помощи! Но вместо этого могла лишь двигаться вдоль бесконечной проклятой дорожки. Шаг. Еще один. Другой.

Наконец, дорожка закончилась. Девочка поняла, что находится перед странным постаментом. Каменный круг, вокруг которого во все стороны расходились семь языков Пламени. Они пришли.

«Коснись меня».

– Его нужно коснутся, всем вместе, – произнесла она в воздух, не оглянувшись. Краем уха она слышала, как остальные молча вставали вокруг постамента. Справа от нее появилась Настя, слева замер Стас, руку которого она так и не отпускала все это время. Лёнка остановилась с противоположной стороны постамента.

– Наклоняемся все вместе, насчет три. Раз, – Галя отпустила руку брата и подняла вверх свою. – Два. – Она чуть присела и наклонилась к постаменту. —Три. – Ее ладонь опустилась на ближайший язык Пламени.

Огонь, тот самый из ее видения, устремился вверх. Высокий, чистый, яркий и горячий, он окутал четверых детей, стоявших вокруг него. Сквозь Пламя нельзя было ничего разглядеть, и на секунду Гале показалось, что она ослепла. Но огонь не опалил ее, лишь окутал теплом, как значок, который снова нагрелся от его жара в кармане. Галя впитывала растекшуюся повсюду энергию, словно губка, и чувствовала, как Пламя теплеет от ее дыхания.

Наконец, огонь погас. Стас в ошеломлении смотрел на свои руки, на кончиках пальцев которых появились зеленые искры. На ладонях Насти такие же искры были серебристые, а у Лёнки – голубые.

Галя с трудом заставила перевести взгляд на саму себя. И испугалась.

– Нет! – услышала она сзади голос даэ Селены. Мама Лёнки, растрепанная и почему-то мокрая, со всех ног бежала к дочери и со слезами обняла ее. – Нет, нет, нет! Не отдам, слышишь, Стелла, я ее не отдам!

–Селена, успокойся, на нас смотрят, – раздался за спиной Гали незнакомый голос. Девочка развернулась и увидела, что к ней подошла невероятно красивая женщина, которую она уже видела в одном из своих видений. Шелковые золотые локоны даэ Стеллы струились по серебристой мантии, которую носила во всем Дворце, по слухам, лишь она одна, а холодные голубые глаза насмерть приковывали к себе взгляд. Галя остолбенела. Ни Кодекс, ни Пламя, ни даже та волна на Волге не заставили ее чувствовать того, что она испытала сейчас. Аура Хозяйки Дворца ослепляла всех, кто не был готов к ее появлению.

– Тише, девочка, – даэ тхара нежно провела рукой по ее щеке. – Ты все сделала правильно, ты молодец.

– Молодец? – голос даэ Вилены с трудом пробивался до сознания Гали. Кажется, учительница была чем-то недовольна. – Да это же просто сумасшествие, видела, что на берегу эти четверо учудили? Если полог не выдержит…

– Выдержит, никуда не денется, да и девочка не виновата. Посмотри на меня, вот так, – Даэ Стелла подняла ей подбородок. У голубых глаз образовались веселые морщинки. Тхара улыбалась. – Да, ты готова. У тебя снова янтарные глаза. – Хозяйка нежно погладила ее по волосам, затем словно нехотя развернулась. – Вилена, проводи детей в их комнаты. Сбор Совета через полчаса, думаю, этого времени будет достаточно.

– Достаточно? – истеричные нотки в голосе даэ Селены с трудом вернули Галю в реальный мир. Ох, что она наделала! – Ты серьезно считаешь…

–Мы поговорим после, —перебила ее даэ тхара. —Галя, что-то случилось? —даэ с любопытством взглянула на девочку.

– Даэ, простите, там на берегу… Я не хотела! – Галя почувствовала, как по щекам полились слезы.

Даэ Стелла нежно прижала ее к себе.

– Ну что ты, милая, что ты, – ручьем вливался в Галю серебристый голос, обволакивая, внушая покой. – Все хорошо, все живы, здоровы, уже спят в кроватях. Завтра вы все вместе разъедетесь по домам, и все останется просто страшным сном, вот увидишь, моя хорошая.

Галя почувствовала, что ее, как маленького ребенка, передают с рук на руки.

– Время, Вилена, я жду. – И даэ Стелла испарилась.

Галя поняла, что исчезает. Через мгновение она открыла глаза уже у себя в комнате, в башне. Даэ Вилена крепко держала ее в руках, затем слегка отстранилась и отступила на шаг назад.

– Оставайся здесь до утра, Галя, и, Пламени ради, ложись спать. Утро вечера мудренее. Да, и не вздумай приближаться к окну или двери, я все равно узнаю! – и испарилась.

Галя в ужасе села на кровать. Что происходит? Почему все это случилось именно с ней и ее друзьями? И что теперь с ними будет?

Девочка посмотрела на свои руки. Свет, так напугавший ее внизу, у Пламени, постепенно стихал, а волосы снова приобрели прежний цвет темного шоколада. Ее одежда больше не светилась, как и ноги и кеды. Галя снова понемногу становилась прежней, и лишь огонь, который зажгло Пламя у нее внутри, не стихал, а словно разгорался вновь. Скинув обувь, девочка упала прямо на нерасстеленную кровать и закрыла глаза. Будь, что будет, но она слишком устала, чтобы просто ждать утра.

* * *

Запись из личного ПУ Селены Арэйел.

Воспроизведение

Селена появилась в комнате дочери лишь через час после окончания Совета. Малышка, конечно, уже спала, но ей так хотелось еще раз посмотреть на дочь, успеть запомнить свою крошку до тех пор, пока она была еще здесь, рядом. Даэ подошла к кроватке, стараясь двигаться как можно мягче и незаметнее. Но все, конечно, оказалось напрасно: Алена уже открыла глаза и уставилась на нее.

– Мама, что случилось? Ты плачешь? Я не спала, все тебя ждала, знала, что ты ко мне придешь! Мама, что случилось? Я не понимаю!

– Все хорошо, моя милая, все хорошо, – Селена не знала, кого больше обманывает, себя или дочь. Их жизнь изменилась, и назад уже ничего не вернется.

А ведь Стелла обещала, что этого не случится. Так почему же? За что?

Конец записи