Запретные игры

– Витя! – подзываю охранника. – Проводи девушку, пусть Тимур отвезет ее домой.

Надя разворачивается, быстро моргая, словно пытается не зарыдать.

Вот это драма. Смешно.

– Свободна пока, иди! – велю ей.

И она буквально выбегает из комнаты, хватая пальто, забывая свой кейс. Беги пока, киска.

Мне надо, чтобы твои хозяева заглотили и переварили пока мою наживку. А дальше я решу, что с тобой делать…

Хватаю телефон, вызывая Веронику, и трахаю ее всю ночь, воплощая все, что нафантазировал с девочкой. Только особого удовольствия не получаю… Потому что не тот запах, не та кожа, и нет страха и невинности в глазах.

Глава 9

Надежда

– Что именно он сказал, повтори слово в слово, – с горящими глазами допрашивает меня Эдик.

– Дословно я не помню.

– Ты хоть что-то можешь сделать нормально? Это ты не можешь, то – не хочешь, другое – не помнишь! – психует. – Как ты вообще такая дожила до двадцати лет!

– Какая? – нервно спрашиваю я, потому что обидно. Сколько можно меня оскорблять! Сколько можно тыкать в мою никчёмность!

– Ни рыба ни мясо, – кидает мне Эдик, снова противно хлебая чай из моей кружки. Естественно, я его не приглашала и не угощала. Он зашёл сам, открыв дверь своими ключами, и сам заварил себе чай. – Ну, говори, что помнишь, – поторапливает меня.

– Он сказал, что думает принять предложение Самарцева. А «Техстрой»…

– Точно фигурировала эта фамилия и эта организация? – прищуривается Эдуард.

– Да, я повторяла про себя, пытаясь запомнить.

– И? Что дальше? Что с «Техстроем»?

– Он продолжит делать вид, что его интересует эта организация, но будет готовить документы по Самарцеву.

– Всё?

– По сути, да.

Морщусь, когда Эдик снова шумно отхлебывает чай. Как можно так противно пить?

– Что, бля, значит «по сути»?! – психует Эдик, повышая голос.

На меня никогда никто не кричал. Ни родители, ни бабуля, ни учителя. Поводов не появлялось, я была послушной и прилежной. И поэтому от повышенного голоса у меня всегда звенит в ушах, и я начинаю теряться.

– Он матерился! – тоже повышаю голос, а это уже защитная реакция.

– Ясно. Смотри, какая ранимая, – приторно усмехается. – Это всё, конечно, хорошо… – задумывается, подозрительно меня осматривая.

– Это то, что ты хотел знать? – решаюсь спросить в надежде.

– И это тоже. Но все только начало.

– Что еще?

– Не гони коней, Надюха. Ты меня все равно очень огорчила, – разочарованно произносит Эдуард.

– Что я опять сделала не так? – нервно спрашиваю.

Последнее время я всегда в напряжении и страхе. Настолько, что меня мучают головные боли и очень плохой сон.

– Литвин сменил массажиста, не подскажешь почему?

– Не знаю, – пожимаю плечами. Если скажу, что мой массаж Литвину не понравился, отхвачу от Эдуарда. – Но всё нормально. Он предложил встречаться, – быстро поясняю я, пока Эдик не разозлился.

– Как это? Что сказал: Надежда, я ваш навеки? – издевается надо мной.

– Нет. Но он сказал, что мы еще встретимся, когда он захочет.

– Прям так и сказал? Это похоже на то, что он тебя отшил, – произносит сквозь зубы. – Передай дословно! – требует.

– Он сказал, что покупает меня! – громко выдаю я то, чего не хотела озвучивать.

– Ааа, ты всё-таки отсосала ему, что ли? – ржет, запрокидывая голову.

– Нет! – всхлипываю, потому что это обидно.

– Ну ты там не тяни, никто не будет держать при себе бабу, которая не даёт, – снова ржёт, а я закусываю щеки изнутри, чтобы не нагрубить ему.

– Ладно, – наконец допивает свой чай и поднимается с места. Иду за ним.

– Если Литвин отказался от сеансов, можно мне выйти в салон на работу? – спрашиваю, потому что салон принадлежит Эдуарду. Если бы я знала, чем все обернётся, когда устраивалась в его салон, то ни за что бы не переступила порог этого места.

– Зачем? – оборачивается ко мне.

– Как зачем? Мне деньги нужны.

– А, ну выходи. Созвонись с Любой, узнай.

Киваю, смотря, как Эдик вынимает деньги из кармана и оставляет их на тумбе в прихожей.

– Не надо, я сама заработаю.

Не хочу ничего принимать от этого мерзкого мужика просто так. Я и так чувствую себя проституткой.

– А это тебе на витамины для памяти. Чтобы запоминала всё, что слышишь, и всё, что видишь. И да, при случае напросись к Литвину в кабинет. Мне нужно, чтобы ты там всё запомнила и рассказала.

– Как ты это себе представляешь?

– Ну, бл*ть, не знаю. Прояви фантазию. Скажи, что всегда мечтала, чтобы тебя трахнули в кабинете на рабочем столе, – снова противно усмехается.

Такого я никогда не скажу. Но киваю, чтобы этот мерзкий мужик ушел.

***

Неделя проходит спокойно. Всё почти как раньше. Словно и не было в моей жизни этого треша, будто мне всё приснилось. Я работаю в салоне, пью кофе с коллегами, навещаю бабулю и в общем спокойно живу. У меня прошли головные боли и нормализовался сон. В какой-то момент мне даже показалось, что всё закончилось. Эдуард получил, что ему надо, а Литвин забыл о моем существовании. Дура.

Сегодня выходной. Будильник я отключила, а шторы плотно задёрнула, чтобы выспаться. Просыпаюсь, подпрыгивая на кровати от громкого стука. Стучат так, будто выносят мою дверь. В испуге соскакиваю с кровати и в чем есть несусь к входу в квартиру. А есть на мне только майка и трусики.

Что там? Пожар?

Но лучше бы был пожар… Ураган, цунами, всемирный потоп – всё что угодно, кроме Эдуарда.

Открываю ему и быстро убегаю в спальню одеваться. Мужчина бесцеремонно идет за мной, и халат я натягиваю уже под его тяжёлым взглядом.

Завязываю халат так плотно, что спирает дыхание. Потому что взгляд у Эдика недобрый. Я даже не понимаю почему. Я ничего не сделала. Но сердце начинает колотиться так, словно я виновата.

– Какого хрена ты закрылась? – рычит он на меня.

– Я не могу спать с открытой дверью, – мямлю.

– Не строй из себя идиотку. Я спрашиваю, зачем закрыла щеколду!