Страсти по Андрею

Северный Лис

Страсти по Андрею

В Петербурге происходят убийства. В город отправляется московский профайлер специалист по серийным убийствам Матвей Ильинских.

Театральный художник Андрей Стасов на пути своего становления, поиска себя и своего места в жизни оказывается втянутым в расследование.

Эта повесть – размышления автора о вечном сражении добра и зла в человеческих душах, о том, как один человек превращается во зло, а другой, становясь на путь борьбы со злом, наконец, обретает себя, о lex talionis (законе воздаяния), и, конечно, о любви.

Странным образом судьбы героев переплетаются, а найти убийцу помогают события из прошлого одного из героев повествования.

Глава 1

Просите и дано будет вам…

Вся эта история началась в день рождения Маргариты. Точнее в день ее рождения события стали стремительно развиваться, цепляясь одно за другое, а началось все несколько месяцев назад, когда рано утром в отделение полиции, расположенное на пересечении Бронницкой улицы и набережной Обводного канала в Санкт-Петербурге пришел хмурый лохматый парень в сером пальто с большими карманами и поднятым воротником, и протянул в окошко «аквариума» сидевшему там дежурному листок бумаги.

Что это? вяло поинтересовался заспанный дежурный.

Заявление.

Что, тебя тоже дворники разбудили или коты громко орали и мешали спать?

Какие дворники? Я написал тут все.

Что «все» ты тут написал?

О том, что двадцать лет назад был убит ребенок, и теперь я случайно узнал, кто это сделал.

Ты что, парень? Какие двадцать лет назад? Какой ребенок? Ты чего там обкурился? Иди, мозг проветри! и уже в сторону выругался Придурки, блядь!

Заявление примите, не унимался молодой человек.

Проваливай, или что еще не понятно? начал заводиться дежурный.

Примите, с нажимом сказал парень и было видно, что уходить он не собирался.

Я тебе сказал, иди отсюда и не мешай работать, а то сейчас в обезьянник отправлю.

Слышь, Геннадий, обратился дежурный к напарнику, кто там у нас отдыхает?

Геннадий почесал ляжку и заржал:

Свободно. Бомж сидел, так я его отправил двор убирать.

Вот, видишь, свободные места есть. Занимайте, граждане, места согласно купленным билетам, и заржали теперь уже оба.

Парень насупился и отошел от аквариума, будто бы собираясь уходить, но остановился у выхода. В этот момент двери отделения распахнулись и вошел средних лет человек с капитанскими звездочками на погонах. Дежурный крикнул ему: «Товарищ капитан, тут вот к вам посетитель с ерундой какой-то пришел». Тот, к кому обращался дежурный обернулся:

Кто пришел? С какой ерундой?

Да вот, дежурный кивнул на парня.

Пойдемте со мной, бросил капитан на ходу, и не оглядываясь пошел по коридору.

На дверях кабинета висела табличка «Капитан полиции Лункин И.П.».

Заходи. Бери посадочное место. Садись, Лункин И.П. кивнул на старый стул, сиротливо примостившийся в углу.

Парень сел, с грохотом придвинув стул.

Ну, давай, что там у тебя?

Парень протянул ему заявление и капитан начал читать. Читая, он периодически поднимал глаза на посетителя и прищурясь, недоверчиво смотрел, словно пытаясь понять, псих к нему пожаловал или нормальный.

Так… Значит, ты, Стасов Андрей Николаевич утверждаешь, что тебе известны сведения о человеке, который 20 лет назад в Подмосковье изнасиловал и убил ребенка… Что сведения ты эти получил от гражданки, фамилии которой ты не помнишь, хотя и учился с нею вместе десять лет в одном классе…

Правда , не помню. Простая какая-то фамилия. То ли Никонова, толи Кононова. Ну, забыл! Что такого?

Да ничего. Бывает. Ну вообще, этим делом следком должен заниматься. Но я тебя огорчу. Ничего не будет. 20 лет, брат, все сроки давности вышли. Так что, ничем тебе помочь не могу. Да и дела расследуются по месту совершения преступления, так что заявление твое мы отправим в Тулу, а уж что там они решат…

Значит, никакого наказания ему не будет?

Справедливости, значит, хочешь? Капитан закурил. Ты где ее видел, справедливость -то? Но не переживай, что от нас требуется, мы выполним строго по инструкции, отправим твое заявление по всей форме и куда надо. А ты молодец, что пришел. Столько лет прошло, а ты пришел, правды ищешь. Совестливый, значит, капитан улыбнулся.

Спасибо. Тогда я пойду. Мне на работу пора. До свидания.

Ну, давай.

Андрей вышел. Капитан еще раз пробежал глазами исписанный лист бумаги, подумал секунду, и смахнул его в ящик стола, третий снизу, где у него лежали заявления об отсутствии воды в кране, о том, что заявителю в овощном киоске продали горький перец вместо сладкого, о том, что сосед поставил у себя электронную пушку и облучает заявителя нейтронами, то есть о таких делах, которые никогда не будут расследоваться, и годились бы только для сборника курьезов о работе в дежурной части.

Никто не знал тогда, что этот исписанный листок и стал тем самым файлом из небесной канцелярии, где решили, что время Lex Talionis пришло.

Там, на самом верху, решение приняли и файл отправили, но по причине, именуемой человеческим фактором, а именно капитаном Лункиным И.П., он попал в спам, а точнее ящик стола капитана и пролежал там почти полгода.

Но с той почтой лучше не шутить…Эти файлы рано или поздно, но обязательно находят своих адресатов. Так случилось и с этим, когда капитана Лункина И.П. свалил инсульт, и молоденького стажера посадили разбирать старые бумаги в столе капитана. Вот тогда файл и нашелся. И теперь следователю экстра-класса, специалисту по серийным убийцам подразделения «П» ГУУР майору Матвею Ильинских надлежало в самое ближайшее время отправиться в Петербург на расследование серии убийств.

Глава 2

Не сотвори себе…

Люди с опаской, а чаще насмешливо относится к одиночкам и заводят какие-то взаимоотношения, чтобы не чувствовать себя ущербными. Люди поддаются и тратят время на не нужных людей и даже заводят семьи, просто потому, что так принято, потому что нужно бояться одиночества. И за всей этой бестолковой и бесплодной суетой как-то совершенно забывается простой факт: единственный человек, с которым ты проведёшь всю жизнь, это ты сам. С некоторых пор Матвей хорошо усвоил это и предпочитал быть один. Свой сороковой день рождения Матвей тоже праздновал один.

Однажды его коллеги решили пошутить. Скачали где-то в интернете, и оформив в рамочку, подарили ему заповеди интроверта. Все они более или менее соответствовали характеру Матвея, и можно было подумать, что он и вправду был нелюдимым человеконенавистником, но ,на самом деле, он просто ценил своё время и предпочитал проводить его либо наедине с собой и миром с пользой, либо с действительно близкими и дорогими людьми. Да и вообще, все эти ярлыки, такая же чушь, как и гороскопы, например. В каждом всего хватает, а вылезает то, что спрятано в человеке, на самом деле, в зависимости от обстоятельств, вот и все, а звезды тут ни при чем.

Но подарок Матвею понравился. Он прочел тогда эти заповеди и немного слукавил, отметив, что все, как одна «в десятку». С тех пор они висели над телевизором рядом с молитвой Оптинских старцев, которую подарила ему мама. «Господи, дай нам с душевным спокойствием принять все, что принесет нам сегодняшний день…».

Вот и в день рождения Матвей тоже не стал делать исключения, считая собственное одиночество вполне достойной компанией. Купил себе пластиковый бочонок хорошего пива, брусок Бюш де Шевр, который любил за тонкую полынную горчинку аромата и сливочный вкус. К этому сыру рекомендуют красное вино, но ему нравилось есть его с пивом. Полистал интернет в поисках фильма на вечер… Сеть предложила фильм «Подлость». Чернухи тоже не хотелось, но ладно, тем более на превью были изображены две милые девушки. Фильм оказался так себе, ничего особенного, но для того, чтоб скоротать вечерок самое то. Не хотелось заумного артхауса или еще чего похлеще. Было очевидно, что и режиссер не собирался мудрствовать и финал скорее всего стал бы незатейливым хэппи эндом, но в один момент все пошло не так.

Если коротко, то две подруги решились на кражу. Но одна сбежала, прихватив добычу, а вторая осталась в ловушке за закрытой дверью. Он даже отвлекся от своего пива, когда она, от отчаяния и безвыходности положения, решила сигануть в окно. Тогда он увидел ее лицо. Сказать, что ему сунули электрошокер в мозг-ничего не сказать. И не столько его потрясла сама сцена, сколько эмоции актрисы, сыгравшей героиню.

Вот уже который день он видел перед собой ее крупный план в окне третьего этажа. Ни слез, ни слов, ни крика. Один этот безмолвный взгляд, сокрушительный взгляд жестоко обманутого, но все еще любящего ребенка…

Он подумал тогда: вот живешь, и с каждым годом сердце обрастает каменной кладкой, которая заливается бетоном, не оставляя самой маленькой дырочки к живой плоти, все это обматывается цепями, скрепляется замками, а ключи выбрасываются подальше, чтоб уже никогда не открыться… И вдруг один вот такой взгляд взрывает всю эту конструкцию и она летит в чертову бездну.... Волна какой-то отчаянной нежности, про существование которой он давно забыл, накрыла его с головой.

«С тех пор, как чей-то чудный взор смутил тебя смертельно…», крутились в голове строчки. Этот взгляд врезался в него, запомнился и потом он не раз мысленно возвращался к нему и ловил себя на том, что слишком часто стал думать о ней.

Он нашел ее профиль в соцсетях. Но там она была другая. Невероятно красивая, но такая… недосягаемая, что и понятно, ведь она известная персона, про таких говорят звезда. Он никогда не интересовался этими знаменитостями, считая, что звезды вообще-то сияют на небе, и был далек от киноиндустрии и, уж тем более, от шоу-бизнеса. А ведь он подумал вначале, что актриса, сыгравшая героиню всего лишь актриса вторых ролей. Лицо ее не примелькалось. Да и не актриса она вовсе. Она известный режиссер и сценаристка. Снималась она исключительно там, где хотела только она, а не там, куда звали. Таких женщин он стеснялся и побаивался. Увидела бы его и даже не обратила внимания. Хотя зря он так думал. Высокий, стройный и сероглазый, он нравился женщинам. Впрочем, где бы она его увидела? Смешно. Две разных мира, которые никогда не пересекутся. И вообще зачем она ему, он не понимал. Но его уже накрыл морок, который он не распознал вовремя и заболел ею. В один момент он превратился в несущийся с горы неуправляемый состав и никто не знал, что впереди разобраны пути…

Воистину «не сотвори себе кумира»…

В день ее рождения он написал ей в соцсети поздравление под ником Хантер. Скорее всего она не увидела его среди прочих и не прочла. Да и читает ли она все эти восторженные сопли фанатов? Наплевать, подумал он, листая профиль и любуясь ее фотографиями, а вокруг него рассыпались тем временем крохотные и сверкающие частицы счастья.

«С тех пор , как чей-то чудный взор…»…

Глава 3

Боящийся не совершенен в любви…

Варька, симпатичная кареглазая барышня с пышными формами, лет тридцати с небольшим и по совместительству кинокритик, лежала на кровати в квартире своей знаменитой подруги Маргариты Вересовой, которая была и режиссером и сценаристом, и даже снялась в нескольких фильмах а теперь еще и представляла на показах очень известный модный бренд, хотя и нечасто. Девушка листала ленту с поздравлениями, адресованными Маргарите, у которой недавно был день рождения, в ее же телефоне, комментировала их и ерничала.

Слушай, сколько же народа сходит по тебе с ума. Вот делать нечего людям.

Не завидуй, хмыкнула Маргарита, перебирая какие-то вещи в шкафу, смотри, какой шарфик. Она приложила к щеке нежный шелк, расшитый забавными кошачьими рожицами.

Совсем про него забыла. А он, между прочим, из прошлогодней коллекции. Не стыдно еще надеть или подарить кому.

Да ладно, чему завидовать, подруга? Они просто не знают, что у тебя классный фотограф. А у фотографа классный Фотошоп, Варвара откровенно издевалась.

Ладно, не сердись. Конечно, все они пишут от души, девушка сложила ладони вместе, будто в молитве, и сделала брови домиком, ага. Многие бы свою душу продали за то, чтобы ты хоть пару слов написала в ответ или за то, чтобы заглянуть в твою спальню, например…

Кстати, знаешь, сколько среди них идиотов и откровенно криминальных придурков? А может и маньяков, Варька сделала страшные глаза, ты слышала, что в Питере маньяк завелся?

Ну дура… Идиотка… Хватит пить уже…, Маргарита поджала губы и покосилась на полупустую бутылку вина, стоящую рядом с кроватью.

Девушка, пропустив мимо ушей совет подруги, снова налила себе вина и закурила, блаженно вытянувшись. Толстый пушистый кот мягко прыгнул на кровать, и стал ластиться к ее руке. Машинально почесывая кота за ухом она продолжала листать ленту.

Слушай, протянула вдруг девушка, а вот это нечто. Послушай!

Отстань от меня! Тебе самой не надоело еще дурью маяться? отмахнулась Маргарита.

Да нет, послушай, послушай! «Итак, бал продолжается… Череда гостей не иссякает. Еще приходят запоздалые, чтобы выразить королеве восхищение. Присоединюсь и я, пожалуй. «Мы в восхищении, королева Марго. Мы в восхищении». Пожелаю вам: Восхищайте нас, все остальное человечество, и далее. Восхищайте, не жалея нас, восхищайте, не щадя нас. И воздастся вам, поцелованная Творцом, совершенной красотой и божьими искрами. Пусть струятся эти искры нескончаемыми потоками, подобно огненным водопадам Энцелада. И может быть тогда вы смилостивитесь и поставите этой планете оценку повыше?

Будьте счастливы». Фигасе… Как поэтично. Слушай, а что такое Энцелада?

Посмотри в интернете.

Варька, держа в руке бокал с вином, одним пальчиком озадачила Google:

Так…ну вот… Энцелад один из 274 спутников Сатурна. Атмосфера состоит из 98% водяного пара, остальное сжиженный метан, выбрасываемый из недр огненными струями. Надо же…, Варвара замолчала и лицо девушки приобрело озадаченное выражение:

Вот есть же люди, которые всё про всё знают… Смотришь на таких, и прям страшно от собственной тупости.

Ну, допустим, не все и не про всё. Между прочим, писатель Оскар Уайльд говорил, что «Я не настолько молод, чтобы всё знать». Когда взрослеешь, все больше понимаешь, что ты ничего не знаешь, резонно заметила Маргарита.

Бу-бу-бу. Да ладно тебе ворчать! Скука какая! А хорошо бы, чтобы такие пожелания сбывались. Представь, ты выходишь из дома, а на тебя льются эти самые потоки и водопады? И ты идешь вся такая… сверкающая и все вокруг падают ослепленные.

Да уж. Только успевай уворачиваться. Лучше бы эти потоки в карманы падали. Если серьезно, то с финансами-то совсем печаль. Я уж даже решила кое-какие вещи продать. С работой совсем никак, с этими праздниками теперь до конца января тишина, показов не будет. Да и билеты на февральские спектакли не продаются. Цена, конечно, высокая, а что делать? Театр крошечный, больше заплатишь за аренду сцены, а еще свет, декорации, костюмы. Мы скоро превратимся в кружок художественной самодеятельности при каком-нибудь Доме культуры, грустно констатировала Маргарита.

Но, казалось, что подруга ее не слышит.

Слушай, а напиши ему, задумчиво сказала Варвара, покусывая кончик сигареты.

Зачем?! И с чего ты взяла, что это он?

Конечно он. Ник Хантер. Где ты видела женщин с таким ником? Да просто так. По приколу, как говорят подростки. А вдруг это безнадежно влюбленный в тебя владелец яхт и пароходов или вообще меценат?

Слушай, заканчивай пить, правда. Владельцы яхт в соцсетях не пишут.

А что они делают по-твоему?

На нефтяной трубе сидят и нефть качают, вот что. Некогда им, усмехнулась Маргарита.

Вот точно про тебя говорят, что ты ледышка бесчувственная. Женщина ты или где? Да просто поблагодари за поздравление. Типа напиши, что самое крутое поздравление и бла-бла-бла. Да оно и вправду самое крутое. И почему всему нужно всегда находить объяснение? Я б написала. Вот честно! Жаль, что я не ты и мне такого не пишут.

Ну ты же понимаешь, во что это может вылиться?

Во что?

Да в ерунду какую-нибудь! В переписку, например. Потом не отделаешься. Зачем мне это?

Ты вчера родилась? Соцсеть тем и хороша, что если надоело или что, всегда можно заблокировать человека и ноль проблем. Давай я ему напишу? Будто я это ты.

Ты совсем тронулась? Слушай, отдай мой телефон! И вообще, смотреть чужие телефоны неприлично.

Ой, да хватит! Опомнилась она. Ладно, не психуй, я пошутила. Кстати, мы с одной моей подружкой так одному мужику на сайте знакомств как-то написали. Давно. Я не помню уже что он там о себе писал, но главное, он написал, что совсем лысый. Ну вот мы ему послали инструкцию от шампуня для лечения гнездной плешивости и чего-то там еще… Ржали тогда! Бедный мужик. Представляю, что с ним было, когда он получил ответ.

Ну, дура. Ну дура и есть. И подружка твоя. Такая же. Обе. Парень наверняка переживал.

Ой, да смотри ты на вещи проще! Написали. Поржали и забыли. А я должна была все эти годы переживать, что где-то там, какой-то левый перец всплакнул над своими несбывшимися надеждами и влажными фантазиями? Ладно. Не хочешь и не надо. Может он и вправду маньяк или псих, кто их разберет. В сети все белые и пушистые.

Глава 4

Человек проводник своего проклятия

Андрей метался по кровати словно в горячке. На лбу проступили крупные капли пота. Ненависть пожирала его. Ненависть вновь заполнила его до краев, также, как однажды заполнила боль.

Ему снилось, что он шел по длинному коридору. Серый длинный коридор, как в той коммуналке на Большой Зеленина, в которой он однажды побывал, выбирая комнату для аренды. С обеих сторон бесконечного коридора были двери, будто ведущие в другие помещения, но как только он касался ручки каждой двери и толкал ее, оказывалось, что и ручки никакой нет, а это просто провалы в стенах, заложенные кирпичами. Было темно, словно кто-то разлил чернила, и они поднялись в воздух и наполнили его чернотой. А свет почему-то шел снизу и был такой слабый, что он едва мог рассмотреть свои ботинки. Он плыл в темноте, как рыба. Возможно, что сверху было и небо и облака и даже звезды, но все это невозможно было разглядеть из-за сгущенного до вязкости мрака. Потом коридор закончился и Андрею открылся сад с корявыми яблонями. Да и не сад это был. Какие-то задворки, кругом мусор и битые кирпичи…

Он знал, что тот, кого он ищет, здесь. Он даже различал в шорохах и звуках капающей воды его шаги и дыхание.

Страшное место. Он знал это место. Откуда?

Кто ты?!!!!! что есть сил закричал он темноте.

Тыыы!!! Ответила тьма.

Андрей проснулся, словно кто-то схватил его за волосы и просто вышвырнул из этого сна, и резко сел на кровати.

Они опять были здесь. Они всегда приходили к нему по ночам. Иногда по очереди, иногда все вместе. И нашептывали ему свои сальные мерзости и дразнили и, как раньше издевались над ним. Ничего не менялось. Он так и остался тем мальчиком, живущим в мрачном грозовом облаке.

Первой, как всегда, приходила его вечно пьяная мать. Словно одержимая после смерти отца, она таскала в дом всех мужиков без разбора. Но эти ее «кавалеры» раз от раза и год от года становились все страшнее и изобретательней в истязаниях его пьяной матери и его, тогда совсем еще слабого и беззащитного подростка. Иногда вместе с матерью и мужиками приходили и ее подруги, которые тоже приходили не одни. У каждой из них дома был свой сын или дочь, и поэтому они, сохранив толи остатки мозгов, толи остатки совести не тащили этих страшных мужиков к себе. Они шли с ними в дом, где в соседней комнате, за тонкой стенкой малометражки прятался подросток, маленький чужой сын. Им на него им было плевать. Приходили пьяные, потом еще пили. Потом мать срывала со стенки ковер, подаренный свекровью. Кто-то занимался этим на кухне, вот на этом ковре, кто-то в соседней комнате. Комнаты были проходные, стены тонкие, но это никого не смущало. Через стенку от кровати, где он спал, стоял стол. Этот стол потом полночи долбил ему в стену, а он лежал, притаившись под одеялом, прижав худенькие колени к груди и обхватив их руками. Все знают, что если страшно, нужно непременно спрятаться под одеялом. Он тоже знал, выучил, как дважды два. Заберись под одеяло, притворись, что спишь и , может быть, тебя не заметят и оставят в покое.

Утром мать, ничуть не смущаясь, смотрела ему в глаза, ничего не говорила, не объясняла. А он и не спрашивал. Делал вид, что крепко спал.

Глава 5

Золото в огне жгут, чтобы оно стало чище…

Раньше, когда еще его отец был жив, все было иначе и у него даже были друзья. Он ходил заниматься в художественную школу и там тоже у него были друзья. Особенно они сдружились после месяца на пленэре. Тогда все первые классы вывезли в деревню, недалеко от города. Они жили в палатках. Днем они бродили стайками за своими преподавателями живописи, таща на себе тяжеленные этюдники, будто хоббиты за Гендальфом и писали акварелью. Акварель пахла медом, а ветер пах травами и покоем. Вечерами они жгли костры, рассказывали страшные истории, а в траве стрекотали кузнечики. Время текло неслышно и счастье казалось бесконечным.

Преподавательница истории искусств часто водила их на разные выставки и много рассказывала о художниках. И конечно каждый из этих юнцов, воображал себя в будущем известным художником, минимум Боттичелли, максимум Репиным или Саврасовым. Мечтал и он. Но отец тогда быстро вернул его на землю, сказав, что можно быть средним инженером, конструктором, учителем и врачом. Это не стыдно. Но если ты хочешь стать художником, нужно быть творцом и нужно быть первым. Средним художником, средним музыкантом или артистом быть стыдно. Это штучная профессия. В ней всегда надо быть первым и лучшим.

Сможешь ли ты? Скорее всего нет. Прости, старик, ты бесспорно неплохо рисуешь, но этого мало, резюмировал отец. Андрей очень любил отца. С ним он был на одной волне. Все, что он умеет, этому его научил отец. С матерью было сложно. Она была очень красива, но истерична, вульгарна и глупа. Ее ласки он не помнил. Если она и ласкала его, то в таком нежном возрасте, что он забыл. Вот спроси его кто-нибудь: «Расскажи о матери в двух словах», он так бы и сказал, что она вкусно готовила и была очень красивой. Но потом отец умер и все изменилось.

В школе был свой ад, там его поджидали одноклассники. Почему они выбрали именно его? Чем он был хуже их? Учился он не хуже других, но лучше многих из тех, кто не давал ему жить спокойно. Он старался держаться подальше от своих сверстников, не принимал участия в их, порой страшных развлечениях, ни в играх «ты за кого дружишь?». Он много читал, ходил к гаражам кормить котов и птиц. Очевидно это и задевало его одноклассников. «Ты что, особенный?» говорили они ему. Людям вообще не нравится, когда кто-то отличается от них. Раз ты не такой и один против всех, то держись! И он держался, а они травили его изощренно, с энтузиазмом. Казалось, делали они это соревнуясь друг с другом в собственном изуверстве. И девочки, эти маленькие женщины, которые тоже издевались над ним, были чаще изобретательней пацанов.

Они портили его вещи, пинали портфель, топтали тетради, ставили подножки и когда он падал, пинали ногами, подзадоривая друг дружку. Особенным кайфом было поймать его на задворках у гаражей, где он кормил бродящих кошек и птиц. Окружали его, как зверька и гнали с гиканьем и улюлюканьем. Он бежал и просил своего, одному ему известного Бога, чтобы они только не трогали котов. Однажды они догнали его и сильно избили. Старенькие очки со сломанной дужкой слетели с носа и упали на траву. Заводила поднял их, плюнул в стекла, размазал, а потом снова нацепил их ему на нос. Такая охота повторялась раз от раза.

Поначалу он кричал, плакал и звал на помощь тонким писклявым голоском. Но если кто и вступился за него однажды, это случайный прохожий, который не знал его и просто шел мимо. Он разогнал эту зондер-команду, когда они уже отправились избивать палками вышедших на кормежку котов. Другие взрослые не вмешивались. Все они знали его мать, презирали ее, а вместе с ней и его. Если спросить их:

Почему вы не пожалели этого подростка? этот вопрос вызвал бы у многих удивление. Такое окружение проживало на той рабочей окраине. Бьют? Поделом, так считали они. Однажды его обвинили в том, что это он начал драку и избил сверстника. И все потому что мать того мальчишки председательствовала в родительском комитете. Она пришла в школу и нажаловалась директору, а его мать никогда не ходила в школу и заступиться за него было некому.

Учительница тогда отвернулась с плохо скрываемым отвращением, увидев, как он кулаком размазывал по лицу кровавые слезы вперемежку с соплями. А мать дома отругала за форму, испачканную кровью, с раздражением сказав: «Ну и кто теперь должен это отстирывать?»