Аномалия

– Какого хрена! – Были первые слова, которые она услышала и относились они ко всему сразу. Но, по большей части именно к её воплю.

Ещё некоторое время свою реакцию на реальность начавшегося дня она наблюдала на лицах условных подруг. Пока общий вопрос не возник из криков и вздохов обильно удобренных междометиями и бранью. Вопрос этот был адресован Стасу. И звучал он достаточно просто:

– Какого чёрта здесь происходит?

Стас осмотрел салон перепуганными глазами из-под красных, налитых кровью век, словно вспоминая случившееся, или сочиняя его заново. Потом смачно охарактеризовал ситуацию одним не цензурным антропоморфным словом и вцепился себе в волосы пытаясь привести в порядок разбегающиеся мысли.

– Кристина с балкона упала. – Сказал он, объясняя случившееся и задрожал в ознобе, заводя двигатель. Машина завелась, но лампа уровня топливо горела ярко, было видно даже с заднего сидения.

– Не упала, её столкнули. – Вдруг взвизгнула Света словно вспомнив что-то жуткое и сама зажала себе рот.

– Дура. – Сказал Стас. – Дура тупая. Вы все думаете мы просто так в лесу ночуем!? Хер знает в каком глухом Подмосковье. Обдолбались все вчера как тупые школьницы. Ты хоть понимаешь кто хозяин этого особняка, что теперь с нами может быть. Мы здесь все никто, пыль, грязь которую с ботинок счищают. Если история в публичное поле выйдет или до прокуратуры дойдёт. Куда мне теперь по-вашему Кристину девать? Точнее то что от неё осталось. Ой, дуры. Нам теперь всем хана. Всё это финиш девочки.

Одна из девчонок заплакала, закрыв лицо руками. Две другие начали давить на жалость рассказывая о несовершенно летних дочерях и ипотеке.

Вика перетащила к себе на сидение Свету. Они сидели молча, обнявшись под одним пледом пытаясь согреться и поплотней прижаться друг к другу.

– Нам нужна помощь влиятельного человека шёпотом сказала Света Вике на ухо.

– Да, где бы только взять такого!?

Проехав несколько километров, машина заглохла на подёрнутой льдом просёлочной дороге. Топливо кончилось. Стас матерился. Девочки плакали, ругались, подвывали. Но в конце концов тишина победила и настало время думать, искать выход из сложившегося положения. Остатки одежды ворохом лежали в углу салона, телефоны остались в особняке где проходила вечеринка и были уничтожены хозяевами, пытавшимися скрыть все улики в особенности фотографии.

Глядя на растрёпанного и перекрытого от вчерашнего нервного потрясения Стаса, даже для самой глупой из присутствующих, становилось ясно, что особого толка от него не будет и возлагать на него надежды по спасению бессмысленно. Решение было простым и очевидным: надо просить о помощи кого-то солидного, отзывчивого, умного и со связями. Таких друзей у девочек, ворошащих в памяти виртуальную записную книжку, не нашлось или просто никто из них не хотел доставать «козырей» на случай если придётся прикрывать свой личный зад, когда сложившаяся ситуация получит развитие. Вполне очевидно, что выпросить покровительство для одной себя гораздо легче чем для целого микроавтобуса шлюх.

– Стас у тебя же должны быть люди, крыша в конце концов на такой случай. – Сказала одна из девочек.

– Есть люди конечно, но сейчас не вариант к ним обращаться.

После расспросов что это за крыша, к которой не вариант обращаться в беде, Стас всё больше нервничал, а потом признался, что его крыша скорее всего избавится от всех них лишь бы не ввязываться из-за таких тупых косяков в серьёзную передрягу.

Вика, занимаясь поиском «спасательного круга», вспомнила про их со Светой знакомого «мента», с которым они провели Новый год и который не так давно писал ей и оказался очень милым человеком. Перепуганная Света поддержала предложенную подругой кандидатуру «рыцаря на белом коне» и коллектив естественным образом одобрил их предложение согласным молчанием. Вику начали собирать в дорогу потому что она вызывала у всех собравшихся наибольшее доверие и именно она лучше всех знала человека, который может помочь.

Стас достал из-под торпеды старый кнопочный телефон с последним делением зарядки. Пояснил, что завёл его на всякий такой случай. Связи всё равно не было, но, если пройти достаточное расстояние вперед по дороге должна была когда-то появиться. Бережно передал аппарат Вике, казалось оторвал от сердца и сказал несколько фраз о том, что и сам бы мог пойти, но бросать девочек здесь одних он не хочет. Отговорка была так себе, но её приняли молча.

– Ну что же это твой звёздный час моя дорогая. – Сказала подруге Света, когда закутанную во всё самое тёплое Вику отправили вперёд по дороге в поисках места откуда можно будет позвонить и добраться до города.

Читая старую тетрадь

В поисках комфортного и безопасного места люди часто прибегают к помощи вымышленных миров. Таким миром для Сергея в первую неделю Марта стала найденная на чердаке переписка. Чем больше он читал эти письма, тем сильнее ему нравился писатель и тем больше он влюблялся в его избранницу. Сергея словно встряхнуло и выпавшие в осадок чувства вновь всплыли на поверхность.

По большому счёту в этих письмах не было ничего сверхъестественного, возможно при скептическом прочтение они показались бы любому другому современному, молодому читателю до тошноты напыщенными, выспренными и, если бы они попали в руки к Сергею в другое время, возможно, он не обратил бы на них такого внимания. Это был диалог между двумя взрослыми людьми почти преклонных лет. Эти люди словно в последние тёплые дни осени вдруг вспомнили о жаре юношеских чувств и используя приобретённую с годами способность филигранно точно изъяснять свои мысли изобразили эти чувства в письмах друг к другу.

Ценность которую Сергей нашёл среди этих строк заключалась в том, что он узнавал там себя. Того себя который перед ним ещё не раскрылся или вообще никогда не сформировался бы до такой степени отчётливости. Многие чувства, которые терзали его душу, и он не мог их даже охарактеризовать, здесь были описаны и словно вынуты, выставлены к стене перед светом разума из тёмного чулана подсознания. У писателя и его подруги это получалось так просто и естественно словно они только что и делали как оттачивали свою способность облекать переживания в слова.

Они никогда не были женаты, по крайней мере друг на друге и по всей видимости не так часто виделись. Писатель до последних своих дней, по крайней мере до того момента как попал в пресловутую допросную комнату был холост, а его возлюбленная, теперь, возможно, с миром покойная, долгие годы была замужем за нелюбимым человеком. Она всячески подчёркивала это и очень ярко описывала холодные взгляды и колкие слова потерявшего к ней интерес с годами супруга. В одном из писем она писала:

«Он снова вернулся из своей северной экспедиции и ходит по комнате размеренно и гулко, словно наши старые напольные часы, перекочевавшие к нам на дачу из моего детства. После возвращения он стал дальше для меня чем, когда был в путешествии. Его взгляд, которым он смотрит на меня с утра за чашкой кофе холоден и полон расчётливого анализа.

Сегодня утром, под этим взглядом я чувствовала себя поломанным предметом интерьера, и допив кофе, без сливок и сахара, совсем не так как я люблю, убежала в ванную, а потом долго пряталась за жужжанием фена. А когда привела себя в порядок, отправилась в магазин только бы его не видеть.

Когда, скажи мне, когда я снова буду купаться в лучах твоих добрых глаз и чувствовать силу обнимающих меня твоих сильных рук. Мне просто необходимо покинуть этот «просроченный» мир в котором я задыхаюсь и отправиться наконец к тебе. Только с тобой рядом я чувствую себя собой. Прости за тавтологию. Мы часто думаем, что жизнь может течь только по одному вероятному руслу. Ведь и вода из всей ширины равнин выбирает самое низкое место. Но я не хочу верить, что для нас на территории всей бескрайней вселенной нет вариации, в которой мы не могли бы жить счастливо вместе. Приедь скорее и забери меня. Пусть это будет не долго и чёрствая судьба не позволит нам наслаждаться друг другом вечно. Просто приедь, ведь мне в мои годы уже нет необходимости сгорать сладострастным огнём в твоих объятиях. Гореть и не сгорать в плену твоих прикосновений и ласк. Позволь мне просто видеть тебя, слышать твой голос и знать, что фибры твоей души щекотят фибры моей. Просто приезжай не тяни!»

Сергей, пользуясь благодатным, но недолговременным одиночеством, разложил на кухонном столе все письма и нашёл ответное. Ему не терпелось узнать приехал писатель к возлюбленной или нет и что ответил на её полное отчаяния и страсти письмо. Спустя несколько минут ему удалось отыскать ответ:

«Душа моя, пространство не властно над нашими чувствами, но я надеюсь сократить его в ближайшее время до непосредственного. Издательство обещало в скором времени выплатить мен очередной гонорар и у меня появится возможность приехать к тебе и снять гостиницу неподалёку…».

По всей видимости писатель вёл весьма скромный образ жизни. Прямо он никогда не жаловался на бедность, но по разным оговоркам, появляющимся на страницах его писем Сергей сделал вывод что тот испытывает постоянную нужду в средствах. В какой-то момент у Сергея даже появилась устойчивая мысль, что будь его исследуемый богача, он забрал бы к себе возлюбленную и их жизнь сложилась бы иначе, но потом он понял, что было и ещё что-то кроме финансов, что не позволяло этим любящим друг друга людям жить вместе.

«… Я часто вспоминаю одну из наших первых встреч, когда я, если можно так выразится, только занялся поисками истины и ещё не успел нащупать ту тропинку, по которой теперь пытаюсь пробраться к поставленной цели. Ты пила кофе вся такая нарядная, город дышал весной и у прохожих было весеннее настроение, но в тебе в тот момент весна жила. Её квинтэссенция отдыхала на твоих щеках, искрилась в глазах и дыхание весны было твоим дыханием. Когда я подошёл ближе и отчётливо почувствовал то о чём пишу тебе сейчас. я уже не смог оторваться от тебя, наши отношения были неизбежны, а близость предопределена. Поверь мне.

Возможно, и это только моё предположение. Судьба не дала нам окончательно тесно соединить наши жизни для того чтобы сохранить сакральность наших встреч. Горечь разлуки не позволяет нашим отношениям скатится до профанной грязи быта, начав делить который мы непременно притупили бы восприятие друг друга и утратили ту остроту переживаний которую мы сохранили до сих пор на протяжение стол долгих лет.

Помнишь нашу первую ночь. Какой она была невыносимо жаркой. Какое нетерпение вызывала близость и силуэт твоего обнажённого тела в ночном сумраке на фоне окна. Ничего не изменилось, вино в жилах нашей страсти всё тоже что и тогда. Да оно стало выдержанным, более густым и отчётливым на вкус, но это сок всё того же винограда. И я как сейчас помню твоё лицо, которое в слабом свете на кануне утра выглядело чарующе прекрасным как видение потустороннего сна. Я узнал с тобой главное, узнал ту страсть, которая поднявшись до высот ума перестаёт быть животным вожделением. Она превращается в нечто совсем иное. Не могу подобрать готовое имя этому чувству. Оно как амброзия, пища богов, питает душу, наполняет сосуды чувств и даёт силы разуму парить над бренным миром. И вот поверь мне ничего не изменилось и в этом не только наша заслуга. Всё то как сложились наши судьбы – это дар Неба и наша неполнота физической близости восполняется духовной. Но я как и писал выше постараюсь как можно скорей исправить и это. Тело совсем лишённое пищи, как и любви истощается и становится дряхлым, пора уже вспомнить и о его потребностях.

Тем более что я наконец почти на пороге открытия к которому шёл всю жизнь. Мне удалось найти ту «дверь» в Божественный Мрак о котором я тебе всё время говорил. Туда где, освободившись от маркеров нашего пространства очищенный разум сможет приобщится к вечности. В ту экзистенциальную плоть мироздания на которой как на закваске поднимается тесто всей вселенной, но она вечно скрыта от нашего восприятия, как дрожжи размешанные в тесте. Прошлой ночью у меня было откровение и я всё понял, вдруг всё сложилось в единую картину и словно пошёл ток, это знание вспыхнуло словно электрическим светом и стало реальным. По горячим следам я записал всё открывшееся мне в блокнот, в который обычно записываю свои мысли. Обязательно всё прочту и расскажу тебе при встрече. А сегодня пойду к своему другу физику и расскажу о случившемся со мной, а потом отправлюсь в издательство за гонораром, конечно. Люблю тебя и спешу быть вместе».

Дочитывая последние строки Сергей понял, что кончики его пальцев начинают дрожать, сюжет чувств отошёл на второй план, уступив место открытию, которое он сделал вслед за писателем. Блокнот, о существование которого никто из прежних исследователей не знал, должен был содержать в себе разгадку всей тайны и мог объяснить причину появления аномалии. Сергей оказался первым кто читал эту переписку после автора, и не про какой такой блокнот в деле не упоминалось. Там фигурировали дневники писателя, но это совсем другое. Он перестал их вести почти за год до открытия. Сергей посмотрел на дату, поставленную в конце письма и понял, что из всей переписки оно является последним. Всё что в истории писателя происходило после этого письма было уже в допросной.

Сергей встал прошёлся по комнате, протёр уставшие от долгого труда глаза и поставил кофейник на плиту подогреться. Понял, что по белой стене плывут фиолетовые пятна, а в висках постукивает метроном. Сергей посмотрел на разгорающийся за окном закат, на то, как он разлился по замёрзшим к вечеру лужами и окнам многоэтажек, смешал с облаками дым ТЕЦ, сделал ветви деревьев отчётливо чёрными, словно вылепленными из того же асфальта что и тротуары. Дул промозглый, сердитый ветер, сорвавший ещё в начале зимы с деревьев остатки листьев, а теперь пытавшийся сорвать с проходившей по тротуару девушки пуховик и шарф. Сергеюстало не уютно, и он чтобы спрятаться от этого противного чувства представил красивую голую женщину податливо расположившуюся рядом с ним на кухне. Она словно пряталась в тени угла, куда не попадали лучи заката. Ждала его там предлагая своё соблазнительное тело. Он ещё не знал хочет ли её, готов ли он вступить с ней в связь или ему просто нравится, что она рядом, и чувства, которые она вызывает затмевают его одиночество. Словно заполняют пустоту вокруг него, делают мир осязаемым, приятным. Сергей подмигнул ей, потёр лоб ладонями, задёрнул занавески и пошёл умыться к раковине. Пиликнул телефон, информируя о полученном сообщение.

Сообщение пришло с неизвестного номера, писала Вика. Сердце ёкнуло, когда он прочёл её имя. С первых строк она была нежна и ещё не дочитав Сергей понял, что она будет о чём-то просить. Есть что-то интригующее в том, чтобы завладеть сердцем дорогой, гордой шлюхи, как телом девственницы. Сергей попался на эту удочку сам того не понимая.

Вика писала про заглохшую машину, замерзающих подруг и про своё бедственное положение, просила помочь и разрешения позвонить. Он сам набрал номер с которого пришло СМС. Выслушал сбивчивый рассказ. Вика конечно не говорила всего, девочек называла парой подруг, а лесную дорогу объездной. Просила приехать и забрать её из придорожного мотеля как можно скорей.

Сергей сразу спросил связанны ли её проблемы с неудачным клиентом. Ему совсем не хотелось выступать в роли этакого решалы-сутинёра, но Вика заверила его что никаких клиентов сегодня не видела и что вообще в последнее время больше занимается учёбой, а с клиентами видится только так чтобы были деньги на жизнь.

После небольшого опроса Сергей не спеша оделся, хотел показать сам себе что сердится и торопиться не будет. Но вышло немного быстрей чем обычно. Сфотографировал письмо, которое читал, то место где было написано про блокнот и вышел из квартиры. На улице у подъезда позвонил Петру, рассказал про своё открытие и про Вику, и про её просьбу. Предложил встретится, помочь девчонкам и обсудить дело. Пётр согласился.

По опустевшим к вечеру улицам в том числе и благодаря непогоде Сергей доехал до Петра минут за пятнадцать. Тот ждать себя не заставил и практически сразу вышел на улицу прячась под капюшоном широкого худи и на ходу застёгивая молнию пуховика.

– Здоров, – протянул он Сергею успевшую похолодеть руку. Сергей пожал её и тронул. – Мы спешим? – Заметил Пётр.

– Нет, не спешим. Так машинально, чего стоять то.

– Ну рассказывай, что нашёл.

Сергей достал из кармана телефон и показал сделанное недавно фото Петру.

Они выезжали из двора на шоссе, Пётр пытался разглядеть и прочесть рукописный текст на фотографии, а Сергей ему рассказывал о том, что прочёл.

– Надо как-то найти этот блокнот. Похоже в нём может быть разгадка всей тайны. По крайней мере мы узнаем, что он рассказал физику.

– Да, слушай, это уже что-то. С этим по крайней мере можно работать и есть что доложить. – Сказал Пётр, выключая смартфон и кладя его в маленький бардачок на торпеде.

– Давай тогда завтра вместе засядем за переписку что ли, может он ещё где-то этот блокнот упоминает. Ещё, наверное, по следам физика надо пройтись. – Сказал Сергей, выстраивая маршрут в навигаторе по координатам полученным от Вики.

– Ну ок, только насчёт переписки не знаю, у меня завтра оперативные дела есть. – Отмазался от нудного занятия Пётр. – А что за бабам мы помогать едем? Ты любовницу завёл?

– Не, так знакомая. – Сказал себе под нос почти без ударения в словах Сергей.

«Ну значит скоро заведёшь». – Подумал про себя Пётр. – «Может оно и к лучшему, а то они с Леной совсем скоро съедят друг друга».

Как тёмные ледяные глыбы возвышались на фоне беззвёздного неба высотки «Москва-Сити». Сергей свернул в сторону «Новой Риги», на западе ещё блестела светлая полоса у горизонта, но небо над городом было уже беспросветно чёрным.

Твоя должница на веки

Вика боялась включать свет, боялась отойти от окна, боялась, что он не приедет. Боялась, что теперь будет жить в страхе. Не мытые окна грязного мотеля мутно рассеивали свет. Сквозь это мало прозрачное стекло, машины представлялись набором проплывающих в тумане огоньков. Исчезая из поля зрения, они оставляли в глазах зеленоватые пятна. Каждая из них могла ехать за Викой, но кто из неё выйдет, друг или враг? Что теперь ждёт Вику вообще и сегодня в частности? Это вопросы, на которые она не могла ответить и больше того, боялась знать ответ.

Тёмно-синий Форд Сергея припарковался у мотеля. Вика не знала чья это машина и по началу струсила. Потом телефон напугал её резким звонком. Сергей сказал только два слова:

– Это я, выходи.

Вика, собрав волю в кулак побежала к выходу. На улице мело. Колючая снежная крупа сразу впилась в кожу щёк. Ветер переворошил и без того спутанные волосы. Она была на каблуках, предпочла бы кроссовки, но ничего другого не было в машине у Стаса. Туфли оказались малы, жали ногу она боялась споткнуться и семенила как японская гейша. Сергей, не вылезая из машины, открыл заднюю дверь.

– Вика мы тут садись.

У самой двери она поскользнулась, чуть не упала, но схватилась за крышу форда, залезла в салон и съёжилась на заднем сидении.

«Выгляжу жутко» – подумала она. – «Но отсюда никуда не уйду даже если будут выгонять».

Сергей обернулся и оглядел её с ног до головы и без слов понял, что дело дрянь. Пётр даже не оборачивался ему и так всё было ясно.

Какое-то время они сидели молча. Каждый понимал, что любое следующее слово может изменить жизнь и боялся его произнести. Потом Сергей понял, что Вика разговор не начнёт, а Петру это совсем не надо и спросил, стараясь отсечь излишние заботы:

– Ну что, мы тебя спасли, возвращаемся в Москву?

– Серёжь, пожалуйста, помощь нужна не только мне. Люди возможно умрут. Машина заглохла и некому помочь. Это не очень далеко, но они там уже три часа примерно. Давай доедем, ты сам всё поймёшь.

Сергей, состроив кислую гримасу, как после стопоря самогона согласился. Пётр ощупал кобуру с табельным, словно проверяя не испарилось ли оно как бывает во сне и почувствовав прикосновение к знакомому металлу немного успокоился.

Ехали молча. Вика только иногда показывала куда надо свернуть и очень боялась запутаться в малознакомой дороге. Но память её не подвела и через минут десять – пятнадцать они действительно приехали к обледеневшему микроавтобусу.

Девочки собирались жечь покрышки чтобы согреться, но не знали как их открутить и чем поджечь, когда из-за серых в ночном сумраке ёлок показались фары Серёжиного форда.

– Вот они, вот они, – почти застонала Вика с заднего сидения, когда увидела знакомый фургон у обочины.

Сергей аккуратно затормозил словно размышляя, потом сказал Вике:

– Пойдём с нами.

Она хотела опротестовать такое решение слишком ей было уютно в тёплой машине, но увидев насколько серьёзен Сергей послушалась.

Внутри фургона как и снаружи было темно и тихо. Вика потянула за ручку боковой двери. Пётр достал из кобуры оружие, а Сергей сделал шаг назад.

– Девочки это я. – едва слышно сказала Вика готовясь увидеть самое страшное.

Девочки тихо сидели на полу обнявшись, стараясь не замёрзнуть, обсуждали как можно поджечь покрышки и дрожали от страха и холода. Они прижались друг к другу а сверху накрылись всем чем можно было накрыться.

– Чё так долго? – спросила одна из них.

Этот вопрос остался не отвеченным. Труп блондинки коченел в дальнем конце салона, но кровавый след хорошо виднелся на полу чёрным пятном. В салон заглянул Пётр с фонарём и пистолетом. От его вида девочки тихонько взвизгнули и прижались друг к другу плотнее. Синий от холода Стас Сказал с переднего сидения:

– Добрый вечер. – Его не пустили в тёплую кучку, больше для наказания чем от стеснительности, и он пытался согреться как мог. Пил вискарь из старой фляжки, время от времени пританцовывал сидя и растирал окоченевшие руки.

– Парам пам пам. – Сказал Пётр, выхватывая фонарём из темноты труп завёрнутый в ковёр. Одновременно отвечая на приветствие и игнорируя его. Потом, указывая на тело, сказал обращаясь к одной из девочек:

– Подними край простыни.

– Зачем? – Сказала та стараясь спрятаться или найти предлог чтобы этого не делать.

– Подними я сказал. – Тихо повторил Пётр, но уже с нажимом и навёл ей в лицо фонарь.

Девушке пришлось повиноваться, и окровавленная голова блондинки отчётливо засияла в луче фонаря. Ситуация стала очевидной. Пётр чтобы выразить свои чувства смастерил самую грязную матерную фразу, на которую был способен и сделав шаг назад навёл ствол на Вику. Потом голосом спецназовца взявшего на прицел террориста скомандовал:

– Быстро полезай в салон к остальным!

Вика не собиралась сдаваться без боя, понимая, что защитник её вовсе не Пётр она, спряталась за Сергеем и обратилась к нему почти на ухо, но так чтобы обидчик тоже слышал:

– А можно я лучше в вашу? – Имея в виду машину, сказала она.

– Лучше делай что он тебе говорит. – Сказал мягко, почти уговаривая Сергей.

– Он что твой начальник? – Спросила Вика ласково, от чего эта фраза казалась особо ядовитой.

«Насколько же надо быть прожжённой чертовкой, чтобы под дулом пистолета, продолжать вилять хвостом, заманив до этого двух серьёзных мужиков в полное говно». – Подумал Пётр. А Сергей разумно ответил:

– Нет, мы напарники, но он лучше знает, что делать. – Потом всё же добавил. – Не бойся поступай как он говорит, с тобой ничего не случится я обещаю.

Вика послушалась, она демонстративно медленно залезла в фургон, делая вид, что не обращает на Петра внимание.

Пётр захлопнул боковую дверь и подошёл к Сергею. Но тут же открылось водительское окно и высунулась лохматая голова Стаса, он непослушными от холода губами промямлил:

– Я извиняюсь, но вы нас здесь бросите?

На лице Петра в этот момент проступило всё что он думал и только ночной полумрак спас Стаса от инфаркта. Несмотря на переполняющее его раздражение Пётр сдержался и более мягко чем собирался ответил:

– Нет, сиди тихо. – А потом добавил – Если в тюрягу не хочешь.

Окно быстро закрылось. Стас был понятливым, он услышал всё что ему было нужно знать, а лишнего знать ему совсем не хотелось.

Пётр аккуратно взял Сергея под локоток и манерно, елейным голосом, явно издеваясь сказал почти нежно:

– Там, – Пётр сделал невнятный жест в сторону минивена, – труп блондинки с разбитой головой и штук десять шлюх. Ты понимаешь в какое говно нас втянула твоя недосучка?

Сердце Сергея пропустило удар, вязкие облака низкопробной романтики развеялись одномоментно как лопается мыльный пузырь и показалось что жизнь треснула, разделившись на прежнюю до этих слов, и на новую, сложную и опасную после них.

– А, вот теперь подумай, как нам умнее поступить. Я здесь из-за тебя, и тебя в этом говне не брошу. Хоть это и не разумно. Но очень тебя прошу не заставляй меня нырять в него с головой.

– Что ты предлагаешь? – Мрачнея спросил Сергей.