Дружить нельзя предать

– Какая Аня? Откуда она тут? Ты её пустила? – забросал Герман Юлю вопросами.

– Не я… Я не знаю…

В это время открылась дверь.

– Гера! Это Петрович.

В холл шагнул высокий мужчина с седой бородой в объёмной куртке и в валенках. Широкие лесные лыжи отряхнул и поставил в угол возле двери. Снял куртку и шапку, прошёл в гостиную.

– Всем здрасьте! Я Евгений Петрович, детектив, по просьбе Германа проведу тут расследование. Разрешение от полиции получено. Как только расчистят дороги, полиция приедет. Пока прошу никуда не расходиться и отвечать на мои вопросы.

– Нам некуда расходиться, – буркнул Сергей.

– Вы имеете на это право? – спросила Инна. – Как вы вызвали полицию? Связи же нет.

– Право имею. Вот договор. Подпиши, Герман. Тогда всё будет официально. А связь у меня своя, спутниковая.

Герман взял договор, пробежал его глазами, подписал.

Петрович отправился на веранду, осмотрел труп, сделал несколько снимков убитой девушки, кухни, стола, всех друзей, записал данные друзей, их номера телефонов. Вместе с Германом накрыл девушку простынёй.

– Кто знает убитую? – спросил Евгений Петрович.

– Я, – ответила Юля.

– И мы, – подтвердил Павел.

– Кто «мы»?

– Я, Герман, Фил, Сергей.

– Интересно… – протянул Петрович.

– А кто убил?

– Не мы! – хором ответили мужчины.

Остальные покачали головами.

– А кто впустил?

– Не я, – ответила испуганно Юля.

– Но кто-то из вас это сделал. Зачем? И кто? Кроме вас в доме никого нет.

– Никого, – подтвердил Герман.

– Дверь у тебя была открыта. Может быть она и сама зашла, но кто-то в неё стрелял. Кто-то из вас.

– А может быть кто-то чужой? Ведь дверь была открыта, – спросила Юля.

– Стреляли в упор со стороны двери в холл. Следы только одни, в сторону дома. Девушка пришла одна. На дороге машина стоит. Возможно, что её. У нас в деревне таких нет. Вы парковались где?

– На участке Германа, – нестройно ответили присутствующие.

– Проведи-ка меня в кабинет. Я буду там вести беседы. С кем поговорю, отправь в спальни.

Герман повёл Петровича в кабинет.

– А ты сказал, что не знаешь её. Соврал?

Герман нахмурился, протёр очки.

– Старая история. Я старался забыть её. Вот и забыл. Так забыл, что не узнал.

– Криминальная история?

– Почти…

– Мы, конечно, дружим… Но, если это ты… причастен к убийству, не обессудь.

– Я понял, – Герман сжал зубы. – С меня начнёшь?

– Да, нет, пожалуй, – задумчиво произнёс Евгений Петрович. – Пока поможешь. Последним опрошу. Начнём. Только вкратце охарактеризуй всех.

– Вы же половину знаете.

– И всё-таки… – вздохнул Петрович.

Герман рассказал про друзей и историю, произошедшую несколько лет назад. Петрович хмыкнул, но не прокомментировал.

– Покажи пистолет.

Герман достал из сейфа свёрток, развернул полотенце и протянул Петровичу. Тот ещё раз хмыкнул:

– Трофейный. Состояние отличное. М-да… Зови кого-нибудь. Приступим к опросу.

Глава 3. Мирослава.

Первой в кабинет Германа к Петровичу зашла Мирослава. Красивая самоуверенная, ухоженная, женщина. Тёмные прямые волосы до плеч, белая кожа, синие глаза делали её похожей на Клеопатру, которую сыграла Элизабет Тейлор. Выразительно изогнутые губы подчёркнуты карминовой помадой. Это с утра-то, после ночи с мужчиной. Стройную фигуру, примерно около метра семидесяти, обтягивали джинсы, сверху белая футболка свободного кроя с длинными рукавами. Выглядела Мирослава лет на тридцать.

«Эта женщина знает себе цену и цену окружающих, – подумал Евгений Петрович. – Ухоженная, явно не выглядит на свой возраст. Ей около сорока, наверное. Как она тут оказалась? По-моему, я где-то видел её. Не у Германа, но тоже зимой. Где? Мы не могли нигде пересечься».

– Присаживайтесь. Расскажите о себе и как вы оказались в этой компании.

Петрович умел разбираться в людях, слишком большой у него стаж работы и глаз намётан. Мирослава села в кресло, закинула ногу на ногу, руки свободно лежали на коленях.

«Немного раздосадована, но явно не убийством. К нему она не имеет отношение. Случайно залетевший мотылёк», – подумал Петрович.

– Меня зовут Мирослава. Я замужем. Мы женаты давно. У нас есть сын. Он учится в Англии. Мне бы не хотелось, чтобы муж узнал, где я провела вечер и ночь.

– А кто у вас муж и где он находится сейчас?

– Он уехал с проверкой в область. На открытие филиала банка.

«Банкир. Дамочка, что ты тут делаешь?» – удивился Петрович, не удержался и вслух сказал:

– Я не могу вам обещать держать в тайне ваше пребывание в доме Германа. Здесь произошло убийство. Найти убийцу, знаете ли, не кур ловить.

– Я понимаю. И всё же…

– Сколько вам лет? – полюбопытствовал детектив.

– Тридцать восемь.

– Прекрасно выглядите, Мирослава.

– Спасибо. Я знаю.

– Вы знаете убитую?

– Нет. Никогда не видела её в этой компании и где-либо ещё. У нас разный круг общения.

– Почему вы так решили.

– По одежде. И люди нашего круга не приходят в чужой дом ночью без предварительного звонка.

– С чего вы решили, что девушка пришла без приглашения?

– По разговорам. Её никто не знает. В гостиной живо обсуждают её появление, – пояснила Мирослава.

– Совсем никто?

– Павел сказал, что знает её.

– Так может быть он и пригласил? – предположил Петрович.

– Не думаю. Он был очень удивлён.

– Кто ещё знает убитую?

Мирослава поморщилась.

– Я не знаю. Мне показалось, что это какая-то давняя знакомая мужчин.

– Имя Анны упоминалось вчера в разговорах?

– Нет.

– Как вы оказались не в вашем кругу общения? – Петрович подчеркнул интонацией «не в вашем».

– Чистая случайность. Я не хотела бы об этом говорить, – Мирослава занервничала и переплела пальцы.

– Придётся. Если ваши сведения не будут важны для розыска убийцы, я постараюсь не придавать их огласке.

Мирослава нервно ломала пальцы, смотрела в окно на заснеженный двор, на холмики машин, на серое небо. Неприятная история, которая изменила её жизнь. Когда ехала сюда, Мирослава думала, что это будет последняя встреча. Она обманывала себя, что не любит, врала себе, что ничего менять не будет, не хочет, её всё устраивает. Врать мы все умеем виртуозно. Мирослава давно замужем. У мужа несколько филиалов банка в городе и области. Сама Мира хозяйка трёх салонов красоты. Сыну исполнилось семнадцать, и муж отправил учиться его в Англию. Сейчас он учится на подготовительных курсах по программе Foundation, куда принимают с семнадцати лет. Программа даёт общую академическую и языковую подготовку к учёбе в вузе. Затем предполагалось поступление в университет. В Англии живёт сестра мужа, которая взяла к себе племянника. Семья Миры богатая и благополучная. Мирославе казалось, что её жизнь никогда не поменяется. Она была счастлива и всё её устраивало. Мужа она любила, он тоже её любил. Они не ссорились, вечерами обсуждали и его и её дела. И в постели всё было привычно и ровно. Жизнь казалась устойчивой и ничего не предвещало разлада. Казалось, что так будет всегда. Мира никогда не смотрела на других мужчин, в её жизни всё было стабильно. Стас немного располнел, волосы поредели, но это был тот Стас, с которым она познакомилась двадцать лет назад. Он был родным и близким, понятным, она знала его привычки, когда он раздражён и его надо оставить в покое, когда можно покапризничать самой. Всё было предсказуемо и прочно. Мире нравилась стабильность и предсказуемость.

Ровное течение семейной жизни не предвещало непредсказуемых событий. Однако прошлой осенью Мирослава заметила, что муж стал отдаляться от неё. Всё их общение сошло до «доброе утро», дежурный, вскользь, поцелуй. Супруги чаще встречались на презентациях, чем дома. Муж стал слишком занят. Мира оправдала все изменения возрастом, её мужу исполнилось пятьдесят лет. Просила его пройти обследование, но он отмахивался. Затем Мирослава заметила, что от мужа пахнет чужими, дешёвыми духами, он перебрался спать в кабинет, мотивируя тем, что храпит и не даёт ей выспаться. Мира запаниковала. Она звонила ему на работу, случайно проезжала мимо его банка вечером. Её подозрения и попытки поймать мужа не удались. Мира пыталась вызвать мужа на разговор, рассказывала истории об изменах и разводе из жизни мифических знакомых. Муж отмахивался:

– Чушь. Если женился, будь добр не разрушать семью.

Мирославе нравились его ответы, но маленький червячок сомнений грыз изнутри и отравлял жизнь, которая уже не казалась безоблачной. Надвигалась гроза, только вот откуда? Мира теперь задумывалась над словами мужа и искала в них скрытый смысл. Мирослава стала тщательнее следить за собой, купила эротическое бельё, на что муж рассмеялся и сказал, что она возбуждает его и без этого вульгарного белья. Когда муж уехал зимой на охоту, она вся извелась. Яркие картинки измены мужа вставали перед глазами и не давали покоя. Мирославе казалось, что её муж не на охоте, а где-то отдыхает с любовницей. Потом женщине казалось, что её муж серьёзно болен и скрывает это. И, отстранившись от неё он пытается приучить её жить одной. Мирослава перебирала варианты, отвергала и верила в них, сама себя накручивая. Мира решилась проверить и поставить все точки над «i». Она решила застать мужа за изменой и начать новую жизнь. Без него. Как это будет, Мира не знала. Она знала одно: или да, или нет. Зачем мучить друг друга, когда можно мирно разойтись и остаться друзьями. Многие семьи их круга расходились, сходились, делили имущество, судились. Мира хотела решить всё мирно и честно. Она устала жить на вулкане и ждать его извержения. Внешне ничего не изменилось, разве что кроме некоторых мелочей. Но эти мелочи не давали жить, пугали, тревожили. Муж уехал на охоту, Мирослава позвонила ему и попросила сбросить геолокацию.

– Я хочу приехать и посмотреть на отважного охотника в деле, – весело произнесла она.

Муж отговаривал, Мира настаивала. Подозрения подогревали её решение приехать. После долгих препирательств она уже начала сомневаться и подумала, что эта идея – приехать на зимовку – глупая. Но неожиданно муж сдался, и Мирослава поехала к нему. Всю дорогу она придумывала разговор, которого у неё с мужем так и не получалось в последнее время. Муж говорил, что она придумывает всякую ерунду. Ничего в их жизни не поменялось и не поменяется. Речь не складывалась, Мира отвлекалась на воспоминания и подозрения. Выяснять отношения или нет, что же на самом деле происходит у них в семье, может быть, это просто кризис – вот что волновало женщину.

«Пусть будет как получится», – решила она.

Мира приехала к небольшому крепкому дому в лесу и стала ждать возвращения охотников. Присутствия тут женщины Мирослава не нашла и подумала: да, она сама придумала себе печаль. Отворилась дверь, и в дом зашли семь богатырей-охотников. Мира грустно подумала:

«Белоснежка и семь гномов».

Охотники на гномов совсем не были похожи. Бородатые, могучие великаны, все в снегу. И тут Мира увидела совсем не своего мужа. Она увидела Филиппа. Он снял шапку, седина на висках, светлые, пронзительные глаза, суровое лицо. Он посмотрел на Мирославу и немного задержал взгляд. Женщина смутилась и опустила глаза. Ей стало жарко, она почувствовала, как горячий румянец заливает её щёки. Она сразу же забыла зачем вообще сюда приехала. Всё стало вдруг так не важно, безразлично, кроме этих глаз. Мирославу бросало то в жар, то в холод. Сердце пустилось в бешеный галоп. Она вообще плохо слышала и понимала, что происходит вокруг и что говорят. С большим трудом она взяла себя в руки, Мира умела «держать лицо»:

– Стас, я плохо чувствую себя. Зря я приехала. Я сейчас уеду.

Первой мыслью Мирославы было: бежать! Бежать немедленно, быстро, без оглядки. Ноги не слушались её, они стали ватными. Что с ней происходит? Ответить Мира не могла. Но это было так внове, что никакому объяснению не поддавалось.

– Да ты вся горишь! У тебя температура? – заволновался муж.

– Нет. Всё нормально. Душно у вас тут.

Мира видела, что муж рассердился, ему не хотелось уезжать. Она заметила, что он не был рад её приезду. Зря Мирослава всё это затеяла. А может быть и не зря, и сама Вселенная толкала её на эту поездку? Внезапно в разговор вмешался Филипп, он был занят своим делом и на Миру больше не смотрел, а она пыталась исподтишка поймать его взгляд. Но, увы, их глаза так и не встретились.

– Мне в город надо. Я отвезу, – Сказал Филипп Стасу.

Муж даже обрадовался и поспешно проводил Мирославу до машины Филиппа, взял обещание, что она сразу же позвонит, как приедет домой. Мирослава не знала, что до дома она так и не доедет и что с этой минуты вся жизнь её повернётся резко в другую сторону. Что это было? Любовь? Страсть? Влечение? Между Филиппом и Мирославой разгорелся даже не костёр, а вселенский пожар любви. Мира никогда не испытывала таких чувств. Она горела, пылала, умирала и возрождалась вновь. Она не знала ни стыда, ни совести. Она сливалась, врастала, рождалась или умирала? Никаким объяснениям эти чувства не подчинялись. Так получилось. Так вышло. Пусть будет так. И как можно дольше. Потому что по-другому уже не получалось. Мирослава нырнула из одной привычной вселенной в неизведанную. Остатки разума ещё пытались её вернуть назад, но чувства перевесили. И Мире сразу стало не интересно, что там со Стасом, где он и какими духами от него пахнет. То, что муж спал отдельно, теперь радовало её. Сначала Мирослава сопротивлялась напору Филиппа. Она каждый день давала себе обещание всё прекратить. Она не хотела обманывать мужа. Но когда в трубке раздавался низкий голос Филиппа, все слова о расставании куда-то улетали. Ну вот сегодня последний раз и всё. И после свидания Мира опять давала себе слово расстаться. Она давала слово и потом забирала его обратно. Не было сил расстаться. Не было будущего. Было сегодня. Завтра могло не наступить, но наступало и не было сил от него отказаться. Эта связь держалась в строжайшей тайне. Мира настаивала, а Филипп не отказывался. Миру это задевало. Она сама предложила не афишировать их отношения, почему же он так сразу согласился? У него есть женщина? Мирославу захлёстывала ревность. Потом она брала себя в руки, она ведь тоже замужем.

Но по-другому было нельзя. Это же временно. Всё пройдёт и закончится, а муж – он вечен. Но с Филиппом всё было по-другому. Стас был её первым мужчиной. Он был старше, опытнее. Он учил её, а с Филом был фейерверк, взрыв вселенной. Ни запретов, ни стыда, ни неловкости. Тут даже сравнивать было не с чем. Это было две разные вселенные, разные чувства, разные эмоции. Мира, как наркоман, не могла отказаться.

В любовном угаре неожиданно наступило лето, и Филипп поставил Мирославу перед выбором:

– Ты уходишь от Стаса. Да или нет. Я больше не могу делить тебя ни с кем.

Мирослава, которая тоже принимала решение «да» или «нет» и не терпела полутонов, не могла сказать ни «да» ни «нет», она вдруг растерялась. Её разрывало на части от любви к Филиппу, от обязательств перед мужем. Они оба были дороги ей. Без Фила даже солнце светило не так ярко, а со Стасом она прожила восемнадцать лет и даже в мыслях не представляла, что они расстанутся. Это очень большой отрезок времени, они слишком много пережили и воспоминания были добрыми. Она знала Стаса как себя. А Филипп? Но представить свою жизнь без Фила было уже не возможно. Мирославу кинуло в любовь с такой силой, что она даже опомниться не успела. Это была страсть с первого взгляда. Мира всё думала: или Фил или она разорвут отношения. Но ничего не получалось. Мирослава даже подумать не могла, что может влюбиться в кого-то кроме мужа. С мужем ничего подобного не было, ни в начале отношений ни тем более сейчас. Как всё запуталось! Она изменяет мужу с его товарищем по охоте. Но Филиппа не волновал этот вопрос, его волновала Мира. На последнем свидании Филипп сказал:

– Я не буду на тебя давить. Я не позвоню. Я буду ждать твоего звонка – ты со мной или с ним.

Филипп не звонил. Мирослава металась, худела и никак не могла принять решение. Сотни раз она брала телефон и набирала номер, сотни раз она скидывала звонок. Что она скажет? Сотни раз она смотрела на фото Филиппа и просила: позвони. Он не звонил. Мира извелась и не могла понять, что же ей делать. Какое решение она должна принять?

В это время стал проявлять к ней своё внимание Сергей. Как любая женщина, Мирослава решила, что её встречи с Сергеем подтолкнут Филиппа к решительным действиям. Она верила, что решение примет он и увезёт её в свою квартиру, которая уже стала Мире родной. Но Филипп молчал. Сделать первый шаг Мирославе было страшно. Что она скажет мужу? Я ухожу, потому что влюбилась? Смешно. У них прекрасная семья. Это сама Мира всё разрушила. Как она попала в такую ситуацию? Почему не закончила? Зачем вообще пошла на это? Так получилось. Вот если бы у Стаса была любовница… Но нет, Стас не такой. Мирослава чувствовала вину перед мужем.

Летом муж купил путёвки, и они улетели на море. Мирослава думала, надеялась, что всё у них наладится и тогда не придётся делать мучительный выбор. Медового месяца и примирения не получилось. Мирослава считала дни, когда закончится тур. Стас её раздражал, она нервничала, злилась и старалась быть хорошей женой, чтобы муж ничего не заметил. Отпуск получился мучительным, длинным. Казалось, что они никогда больше не вернутся назад. Мире опостылела жара, море и муж. Она не могла остаться наедине, чтобы подумать, они всё время были вместе. Только Мирины мысли были далеко-далеко, возле Филиппа. По возвращении ничего не изменилось. С мужем натянутые, холодные отношения, Филипп молчал. Сергей, которого Мира с мужем часто встречала на всевозможных мероприятиях, пытался ухаживать. Жизнь казалась пустой и никчемной.

После нового года Мирославе с незнакомого номера пришли фотографии. На одной она с Сергеем, на другой с Филиппом. И угроза: «готовь деньги или я перешлю эти фото твоему мужу, шлюха». Мирослава запаниковала, и начала искать возможность встретиться с Филиппом как бы случайно. Она должна его предупредить. По телефону такие дела не обсуждают. И случай подвернулся. Муж сказал, что ребята собираются у Германа встретить сразу все праздники: новый год и рождество. Мира пригласила Сергея на этот день на свидание, но он отказался и пригласил Мирославу поехать с ним к Герману. Мире только это и было нужно. Она понимала, что Сергей надеется остаться с ней на ночь, но решила, что встреча с Филиппом – главное. Она должна его предупредить. Мирослава убедила себя, что хочет только предупредить Фила. Мирослава была уверена, что Филипп отказался от неё. Он же уже полгода не звонит. Но пусть он это скажет ей, глядя в глаза. И надо ему сказать про фото. Надо что-то предпринять. Мирослава обманывала себя, она просто хотела видеть Филиппа. До ломоты во всём теле, до боли в сердце, до слёз. Она посмотрит и поймёт. А потом Мире будет уже всё равно.

Любовь – великая сила. Она возносит нас до небес и бросает в бездну. Она посылает на подвиги и преступления. Любовь нельзя потрогать, описать, предугадать, предсказать. Это локальный взрыв вселенского масштаба из дофамина, серотонина, окситоцина, это древний коктейль из нейропептилдов. В таких случаях в соцсетях ставят статус: «Всё сложно». У Мирославы всё было сложно, у неё разваливалась или уже развалилась жизнь. Как собрать её из осколков и обломков, она не знала.

Мирослава оторвалась от раздумий и посмотрела на Евгения Петровича. Что она должна сказать детективу? Обо всём этом? Но это так лично, а он не священник, чтобы исповедоваться. Петрович ждал.

– Видите ли, мой муж занят на работе все двадцать четыре часа в день. Мы иногда даже не встречаемся. Он уходит рано, я ещё сплю, приходит поздно – я уже сплю. Мы чаще встречаемся с ним на всевозможных мероприятиях, чем дома. У меня сеть салонов красоты, я хорошо зарабатываю. Но, как всякой женщине, мне хочется внимания, поклонения, любви. У нас хорошая семья. Но… Мы скорее партнёры, чем любовники. Разрушить устоявшуюся жизнь я не хочу…

Мирослава оправдывала своё появление в доме Германа и понимала, что выглядит это глупо и не убедительно.

– Зачем тогда вы приехали? Вы знакомы с присутствующими здесь? С кем вы приехали?

– Я приехала с Сергеем. Я не знакома с присутствующими.

– А ночь вы провели с Филиппом?

– Это не имеет значения.

– Вот как? – удивился Петрович. – Может быть Аня – девушка Сергея или Филиппа. Узнала, что её парень с другой девушкой и приехала разобраться?

– Что вы такое говорите! – возмутилась Мирослава.

– Строю версии, – хмыкнул Петрович.

Мирослава посмотрела в окно, вздохнула, сжала руки в замок и заговорила:

– Я вышла замуж восемнадцать лет назад. Мы прекрасно жили. Но в последний год, может чуть больше наши отношения стали остывать. Может быть привычка, может быть возраст мужа. Я не знаю, но мы все реже стали разговаривать о чём-то другом кроме работы и потребностей сына. Нам стало как-то не о чем говорить. Мы стали спать в разных спальнях. Муж объяснил это тем, что не высыпается, встаёт рано и не хочет меня будить.

– Может быть у него появилась любовница?

– Любовница? – Мирослава искренне удивилась. – Я не знаю. Стас не уйдёт от меня и поэтому я даже не думала об этом. Нет, Стас не такой. Это исключено.

– Почему вы так уверены в муже?

– Уверена. Мы оба не хотели менять жизнь.

– Не хотели? Сейчас что-то изменилось? – полюбопытствовал Петрович.

– Изменилось. Не хотела до сегодняшнего дня. Вернее, до вчерашнего.

– Что же вас заставило изменить своё мнение? – искренне удивился детектив.

– Я поняла, что хочу… другого, – вздохнув ответила Мирослава.

– Не понял.

– Год назад, осенью мы совсем отдалились друг от друга. У мужа не хватало на меня времени. Я предложила съездить вместе куда-нибудь на пару дней. Муж взял путёвки летом к морю. Наше путешествие не восстановило отношений. Но я хотела попытаться ещё раз. Но тут начался сезон охоты. Он у меня охотник. Я подумала, что мы сможем вместе провести время на его охоте. Если ему нравится охота, возможно, что мне надо посмотреть на это своими глазами, чтобы иметь хоть какие-то точки соприкосновения. Я позвонила и спросила, где он находится, сказала, что хочу приехать. Поучаствовать, так сказать, в охоте хотя бы только своим присутствием. Я никогда не ездила с мужем на охоту и никогда не приезжала к нему. Но в тот день меня что-то толкало, мне непременно надо было поехать. Я даже подумала: не случилось ли чего-нибудь со Стасом. Я позвонила, Стас сначала отговаривал, я настаивала, он сбросил геолокацию и я приехала. Я не люблю охоту. Я не умею стрелять, а стрелять в живых – это убийство. Охота – это что-то варварское, дикое.

– Ну почему же. Я тоже охотник. Постойте, а как зовут вашего мужа?

– Станислав.

– Ну конечно! – воскликнул Евгений Петрович. – Я вспомнил вас. Стас из нашего товарищества. Мы тогда ходили на кабана. Когда возвращались, он сказал, что приедет его жена.

«У них разница в возрасте с мужем двенадцать лет. Да, кризис семьи. Она ещё молода, а Стас уже в зрелом возрасте, вот и охлаждение в семье», – подумал Петрович.

– Как тесен мир, – пробормотала Мирослава. – Я приехала к мужу в охотничий дом. Я ждала вас внутри. Вы зашли в дом, Сергей сразу стал уделять мне внимание, но муж поставил его на место, объявив, что я его жена. А Филипп… Когда вы все ввалились в дом, возбуждённые, с ружьями, громко обсуждали как прошла охота, я увидела только Филиппа. Меня словно молнией пронзило. Светлые глаза, седина на висках, высокий. Я не могла оторвать от него глаз. А он просто кивнул. Я ничего не могла с собой поделать, меня трясло, наворачивались слёзы, меня раздражал весёлый гвалт охотников. Я видела только Филиппа, остальные мне мешали. Когда муж подошёл ко мне, обнял и поцеловал, я готова была убить его. Я поняла, что ничего восстановить уже не смогу. Он хороший человек, но… Мне стало понятно, что я совершила глупость. Это со мной что-то не в порядке. У Стаса всё хорошо, он занимается любимым делом, отрывается на охоте. И я тут совершенно лишняя. Я злилась на себя, на Стаса и почему-то на Филиппа, который занимался своим делом и не смотрел в мою сторону. Я сказала, что зря всё это затеяла, мне нехорошо, и я поеду домой. Я приехала на машине. Муж забеспокоился, но уезжать он не хотел. Я чувствовала это. Мы долго спорили, что ехать мне в таком состоянии нельзя, а оставаться я не хотела. Я не могла оставаться с ним. Я не могла оставаться там. Это было состояние какой-то истерии. Я ругала себя за то, что приехала. Стас начал злиться. Тогда Филипп лениво произнёс:

– Мне всё равно завтра надо быть в городе, я отвезу вас, Мирослава.

Стас даже обрадовался. Ему хотелось, чтобы я уехала. Мне так показалось.

– А машина? – забеспокоилась я.

Машину обещал пригнать муж через пару дней. Охота уже заканчивалась. Мы поехали на машине Филиппа. До моего дома мы не доехали. Два дня прошло в безумной любовной лихорадке в его квартире. Это было наваждение. Это не внезапно вспыхнувшая любовь, это страсть, голод, помешательство. Мы начали встречаться. Тайком. Я просила Фила не афишировать наши отношения. Я понимала, что из этого романа ничего хорошего не выйдет. И не вышло. Летом Филипп поставил меня перед выбором: либо я ухожу от мужа, либо мы расстаёмся. Я не могла выбрать ни то, ни другое. Мы поссорились. Сергей всё это время присылал мне смешные картинки и предлагал встретиться, я отказывалась. После ссоры с Филиппом я от отчаяния приняла приглашение Сергея. Я думала: они друзья и Сергей обязательно расскажет про меня Филу, а тот…