
Полная версия
Жизнь, которую стоило прожить
Он сидел напротив меня, играл на гитаре и пел. Он так играл и пел, что всё, что окружало меня, исчезло. Исчезли ребята, лес, луна и звёзды. Осталась я, костёр между нами и он. Я видела только его, отблески костра на гитаре и в его глазах. Его низкий бархатный голос поднимался над деревьями, путался в ветках и улетал с лёгким ветерком вверх к звёздам вместе с искрами от костра. Я даже не дышала, слушая его. Его голос вибрировал каждой клеточкой моего тела. Я была тугой натянутой струной его гитары. Или это была не его гитара? Да какое это имело значение! Я была его голосом, его песней, его музыкой, которая вылетала из-под его тонких пальцев. Я никогда так не чувствовала себя раньше. Меня манил, затягивал в омут его голос. Мне хотелось и плакать и смеяться одновременно, я словно немножечко сошла с ума. Я видела его первый раз, я даже не знала, как его зовут. Но мне казалось, что я знаю его всю свою небольшую жизнь.
О любви я пока только читала в книжках. Я не думала о принцах на белом коне, о любви, о романтике. Мы все мечтали об этом, но эти настроения витали в воздухе, как отголоски детской сказки. У всех же сказок счастливый конец: «И приехал за Принцессой Принц на белом коне. Жили они долго и счастливо и умерли в один день». Это были сказки. Романтические отношения во времена моей молодости были робкими и сводились к разговорам обо всём на свете. Мы не умели выражать своих чувств и очень стеснялись друг друга. Мы просто дружили. Мы даже за руки стеснялись держаться, а объятия допускались только в танце. Ко встрече со своим Принцем я в то время была не готова. Мне казалось, что он где-то далеко скачет на взмыленном белом коне, и я пока не ждала его. Я поступила в институт! Сначала надо выучиться. Мне было очень хорошо и так, без Принца. Вот когда прискачет, тогда и будем разбираться. Сейчас у меня были дела поважнее: учёба в институте, новые друзья.
Он пел, я слушала, я вообще в тот вечер не способна была думать. Я просто была частью вечера, костра, ночи, музыки. У меня начиналась новая жизнь. Мы все были одно большое существо, лениво расположившееся на берегу какой-то речушки, названия которой никто не знал. Сердца наши были открыты, души светлы, нежны и наивны. Мы познавали новую жизнь, мы стали взрослыми, мы студенты. Это было новое осознание себя, жизнь впереди была безоблачной и тревожно-счастливой. Мы до слёз и икоты хохотали, украдкой смахивали слезинки печали и браво хором пели строевые песни. Голоса далеко разносились по воде, пугали заснувших птиц.
Кто-то сунул мне железную кружку в руки, я выпила и задохнулась. Это была водка. Мы отпивали по глотку из железной кружки, пущенной по кругу. Мы же взрослые и нашу встречу полагалось обмыть. Все делали вид, что выпивка для них не внове, хотя во времена моей молодости чаще пили вино или плодово-ягодные винные напитки. И дёшево и не так противно. Я не пила тогда ничего кроме лимонада. Песня замолкла, он прекратил играть и улыбнулся. Мне улыбнулся. А я задыхалась то ли от водки, то ли от его улыбки. Хватала ртом воздух как вытащенная на сушу рыба.
– Тимур, – произнёс он низким бархатным голосом, глядя мне прямо в душу.
Душа моя затрепетала, мурашки побежали по всему телу. От него или от водки? Я не знала. Горло перехватило, мне не хватало воздуха. Глаза защипало и захотелось зареветь в голос. Я не понимала, что со мной происходит. Подружка Таня пнула меня локтем в бок и произнесла со смехом:
– Её зовут Элеонора.
Он был красив той красотой и грацией, что отличают горцев. Мои родители из Грузии, и я хорошо знаю, как красивы грузины. Те, что настоящие, не метисы, не из смешанных семей. Он встал, передал гитару рядом сидящему парню и подошёл. Моё тело не слушалось меня, всё занемело, и я не понимала, что надо делать, что говорить.
– Прогуляемся до реки? – спросил он.
Я кивнула. Голос пропал, мозги растеклись, а сердце стучало о грудную клетку так, что мне казалось вот-вот выпрыгнет. Он протянул руку и поднял меня с бревна. От его прикосновения меня словно током прошибло. Разряд побежал от руки к сердцу, спустился по позвоночнику и заземлился через ноги, уходя в землю. Мне стало жарко. Кто-то крикнул:
– Тимур, ты уводишь самую красивую девушку. Она наша. Выбирай из своих.
– Теперь уже не ваша, – весело ответил Тимур.
Пока мы шли к реке, я пришла в себя. Тимур рассказывал про себя, про семью, про учёбу. Он держал меня за руку и мне казалось, что она горит. Ладонь вспотела, мне было неловко от этого. Тимур спрашивал про мою семью, про учёбу. В ответ я что-то невразумительно лепетала и отчаянно злилась. Мне казалось, что я говорю ерунду, что слова не складываются в предложения, что выгляжу я смешно и глупо. Мне хотелось плакать. Он спросил:
– Тебе правда понравилось, как я пою и играю?
Я кивнула.
– Мой инструмент – дудук.
Я не знала, что это такое и мне было стыдно в этом признаться, но он весело продолжил.
– Это дудка, её называют «циранапох», что переводится как абрикосовая труба или душа абрикосового дерева. Это армянская флейта. Хочешь послушать?
– А он у тебя с собой?
– Конечно.
И мы пошли к дому, где нас поселили. Тимур вышел с дудочкой, и мы снова пошли к реке. Он начал играть. Ни с чем не сравнимая мягкая, глубокая, бархатная мелодия лилась над рекой, сверху светила луна, лес шумел в такт мелодии за спиной, а по моему делу носились мурашки, словно тараканы, испуганные внезапно вспыхнувшим светом. Мурашки были колкие, щекотные и я не понимала, от холода они или от Тимура. Тогда я решила, что от свежего воздуха, исходящего от реки. Ну не могла же я так чувствовать себя от парня, которого вижу первый раз. Но я оказалась неправа. Это так действовал на меня Тимур. Рядом с ним я словно растворялась в воздухе, меня затягивало в водоворот его вселенной. Мы соединялись как две капельки ртути в одну. Мы думали одинаково, мы хотели одного и того же, мы договаривали друг за другом фразы. Когда мы расставались, мне не хватало воздуха, солнце сияло тускло и ветер морозил кожу, пощипывая её мурашками ожидания. Я думала так не бывает. О таком не писали в книгах, не рассказывали подружки. Я очень боялась, что Тимур меня не поймёт, но всё же спросила его, что чувствует он. И он чувствовал так же!
Я ревновала его безумно! Холодная волна накатывала на меня и лишала воздуха, когда он разговаривал с какой-нибудь девчонкой или улыбался не мне. На глаза наворачивались слёзы, сердце разбивалось в дребезги и мне казалось, что я больше никогда-никогда не буду рядом с ним. Мой мир рушился, его сносило ураганом, мощным цунами в океан одиночества и страха. Стоило Тимуру повернуться ко мне и взять за руку, шторм утихал, выглядывало солнце и грело его улыбкой, смеющимися чёрными глазами. Я не предъявляла ему претензий и не говорила о своей ревности. Я была слишком гордой, чтобы признаться в этом. Но ему этого было и не надо говорить. Он чувствовал меня даже на расстоянии. Говорят, что у каждого человека есть своя половинка, так вот мы были половинки одного целого и нам посчастливилось встретиться. Не всем в жизни удаётся найти свою половинку. Люди мечутся от одного человека к другому, сходятся, расходятся, обвиняя друг друга в своих неудавшихся мечтах. Придумывают друг друга, ломают, бросают и снова ищут. Сломанные души залечивают раны другими душами, а потом оставляют израненных любовью на поле боя. Раненые бойцы любви лечат свои раны другими людьми и нет конца этой битве. Свои раны они залечивают ранами других.
Нам не надо было искать. Мы нашли друг друга. Случайность свела нас вместе в одно время в стройотряде и подарила светлую любовь. Мы с первой встречи не расставались. Расходились вечером, а утром встречались словно после долгой разлуки. Тимур учился в нашем институте на третьем курсе, я только поступила. Это было удивительное время, мы жили в каком-то сказочном мире всеобщей любви. Скажешь, так не бывает. Бывает.
Мы больше не расставались. Окружающие нас воспринимали только вдвоём. Мы вместе сидели в библиотеке, готовясь к курсовым и экзаменам, вместе обедали в столовой, вместе приходили и уходили из института. Тимур провожал меня домой, мы долго прощались, словно завтра никогда не наступит или он уходит в далёкий поход. А утром Тимур стоял возле подъезда и радость переполняла меня, накрывая волной счастья от встречи. Когда я окончила институт, мы поженились. Тимур работал со своим отцом, у которого был бизнес. Жили мы у моих родителей. Семьи наши между собой подружились и, как принято в Грузии, мы отмечали все праздники большой семьёй. Мы прожили восемь лет. Восемь прекрасных лет пролетели как медовый месяц. Казалось, что так будет всегда и ничто не сможет нас разлучить. Прав Толстой: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, а каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Можно много говорить о несчастьях, раскладывать на составляющие, искать виноватых и совершенно нечего сказать о любви. Она просто есть, она витает в воздухе, с ней просыпаешься и засыпаешь, ею живёшь.
И мне действительно, нечего рассказать о нас. Его глаза всегда загорались, когда Тимур смотрел на меня. Словно в пустом доме зажигались огни. Руки его всегда были горячими, от них загоралось моё тело и мурашки разбегались от места прикосновения в разные стороны, будили бабочек и те щекотали внутри своими нежными крылышками. Мои умные тараканы в голове моментально глупели и прятались. Сердце начинало учащённо биться пойманной птицей. Я становилась лёгкой, воздушной или это моя душа покидала тело? Тимур никогда не признавался в любви. Он говорил:
– Посмотри на меня. Я хочу видеть в твоих глазах счастье, я хочу, чтобы твои губы улыбались. Я никогда не выпущу твоей руки из своей. Есть много других красивых девушек, но они не ты. А мне нужна только ты. Я это сразу понял, когда увидел твои глаза и отблески костра в них. Я хочу, чтобы в твоих глазах отражался я.
Так мы и жили, словно только что встретились на рассвете нового дня, открывая каждый день друг друга. Моя подруга Таня говорила, что так не бывает, и мы составляем угрозу для её жизни, потому что такого, как Тимур, и таких отношений она может не найти. А Тимур отвечал, что она сразу же узнает своего принца. Вот увидит и узнает. А спустя несколько лет так и случилось, моя Таня влюбилась. Любовь красит человека. Наша жизнь была светла, безоблачна и счастлива.
А потом в Грузии случился государственный переворот. Наши родители решили покинуть Россию. Мы с Тимуром остались, выдержав многодневный эмоциональный натиск родителей. Надо было нам уехать вместе с ними. Надо было нам уехать! Но мы выросли тут, у нас здесь были друзья и зов предков нам был не слышен. Это был наш город, наша жизнь зародилась в нём и давала уверенность пережить все трудности. Нам казалось, что ничего с нами не произойдёт. Нам казалось, что мы будем всегда. Нам казалось…»
3. Лена.
Лена положила дневник на колени и задумалась. А была ли у неё такая любовь?
– Нет, – с сожалением ответила она самой себе.
Такой любви у Лены не было. Она хотела любви, она ждала её и искала. Она кричала всем своим существом: полюбите меня! В Лениной жизни были парни и она сразу же примеряла их к себе, в свою жизнь. К Лениной жизни подходили только красивые, спортивные мальчики, с которыми весело. У обычных парней, у которых и стрижки модной нет и джинсы на коленях вытянуты, можно только просить о помощи, списать или понятно рассказать материал, когда до полуночи прогуляла, а выучить не успела.
Лёша был красивый, высокий, спортсмен. Все девчонки бегали за ним, а он выбрал её. Лена наслаждалась победой, Лена гордо несла себя рядом с этим красавцем. А какие у них будут красивые дети. Лене было восемнадцать, и она мечтала о любви, свадьбе, семье. Лена рисовала красочные картины себя в свадебном платье, на лимузине. Она позволила Лёшке всё, ведь они поженятся. Но предложения руки и сердца не поступало. Лёша приходил тогда, когда ему было удобно, отговаривался тренировками, встречами с друзьями. Лена устраивала скандалы, кричала и плакала, что в его жизни должна быть только она, Лена. А когда в пылу очередной ссоры она высказала неудовольствие, что Лёша не делает ей предложение, он отстранил её и спросил:
– Ты это серьёзно? О какой свадьбе ты говоришь? Я сейчас никто. Студент. Сижу на шее у родителей. Да я и не собирался жениться. Не нагулялся ещё.
Лена опешила, как это он не собирался жениться? Они же были близки. Лёша рассмеялся и сказал, что её никто не принуждал. А если она хочет замуж, то это не к нему. Лена выгнала парня и стала ждать, когда он придёт к ней с букетом, извинится и подарит кольцо. Ведь по-другому просто не может быть. Она, Лена, красавица, модно одета, умная. Да Лёша на коленях приползёт и будет просить прощения. Она, конечно же не сразу его простит. А потом! А потом белый лимузин, шикарное платье и счастье, счастье. Какое счастье случится потом Лена не знала. Это было не важно. Лена ждала прихода Лёши. Ведь он не может не прийти. Может. Лена гордо отворачивалась при встрече с Лёшей в институте, начинала громко смеяться и показывала, что ей всё равно. Потом жалела, плакала и ждала. Лёша не приходил, не звонил. Через неделю, проведённую в молчании, Лена увидела Лёшу с другой девушкой. Они шли в обнимку и весело смеялись. Этого Лена перенести не могла, она решительно подошла к ним и спросила:
– Как это понимать?
– Ты ж меня выгнала, – спокойно ответил Лёша.
Лена ушла в тоску, боль, ненависть. Она сидела целыми днями дома и слушала грустную музыку, плакала и придумывала, как отомстить Лёше. Она придумывала нелепые ситуации: облить краской, сунуть в сумку змею, выйти замуж за другого. И тогда он горько пожалеет. Все планы мести отвергались. Где найти змею? А если она ужалит саму Лену? Выйти замуж было не за кого. Никто не мог сравниться с Лёшей. Лена не могла жить, не могла учиться, не могла ходить в институт. Она целыми днями валялась в постели под заунывные печальные песни и плакала. Через три дня бабушка Эля, видя её настроение, сказала:
– Если ты теряешь кого-то из своей жизни, не теряй себя. Мы встречаем людей не случайно. Всегда есть какая-то причина, почему кто-то приходит в нашу жизнь и уходит из неё. Очень трудно осознать, что некоторым людям суждено быть с нами лишь ненадолго. Если надо сидеть и ждать, пока о тебе вспомнят и выведут гулять – это не любовь. Это использование одного человека другим. Удобное и несправедливое использование. Если ты вступила в отношения в здравом уме и трезвой памяти, если вы говорили о любви, обнимались, спали в одной постели, – обязательства есть. По умолчанию. Только вот бывает так, что обязательства эти односторонние. И не надо держать того, кто не хочет быть рядом. Не удержишь. Любовь, она или есть, или нет. Если любовь односторонняя, неразделённая – это тоже не любовь.
Лена никак не могла понять, как это не любовь. Она же любит, делает всё, что нравится Лёше.
– А тебе самой это нравится? – спросила бабушка.
Нравилось ли это самой Лене? Ну конечно! Она же хотела, чтобы Лёша обращал на неё внимание, одобрял её действия. Ей хотелось нравиться ему. Она старалась.
– Ты старалась для него, – тихо сказала бабушка.
– А для кого надо? – удивилась Лена.
– Ты не должна стараться. Ты должна просто жить, получать любовь и дарить её, наслаждаться моментом, чувствовать себя счастливой. Чувствовать, а не стараться быть счастливой.
– А как можно быть счастливой, если не стараться? Тебя же могут не заметить, – возражала Лена.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.