Рубиновые лепестки

– Только не сейчас, слишком рано, – он широкими шагами подошёл к нам и опустился рядом, обнимая нас обоих, – Син, мы что-нибудь придумаем, без паники.

Мы просидели так половину ночи. Не потому что Син никак не приходил в себя, он довольно быстро вернул контроль над собой, приобняв нас обоих. Просто так мы ощущали безопасность, это действие казалось нам естественным, обычным. Тем, чего мне не хватало в той жизни, которую я помню.

«Я покажу вам это,»– змей появился на наших плечах, но все так же говорил только в моей голове.

Небольшая комната сменилась просторным залом. На полу сидел маленький Син, его кожа была почти белой, он трясся, а на лице блестели дорожки от слез. Он плотно сжимал губы, кулаки уже синели, но в комнате была абсолютная тишина.

– Это был последний, – в этот раз я на мгновение увидела лицо того мужчины, кто всегда оставался вне моего внимания.

Он был чуть старше отца, на одежде видны были элементы его принадлежности к советникам. Он не советник, но приближен к ним. Рядом с мужчиной стоял глава дома Байвер, он старался не смотреть на сына.

Мои ноги сами понесли меня к маленькому Сину. Я упала перед ним на колени, содрав их об ковер, и крепко прижала к себе. Следом присоединился Фамас, а затем я ощутила на спине еще две руки. Мы – дети сплелись в кокон вокруг измученного Сина, а он позволил эмоциям прорваться и закричал сквозь слезы. Это была боль.

Картина перед глазами сменилась туманом, а затем я снова увидела свою темную комнату.

– Это наш обряд, – Син говорил шепотом, голос его едва заметно дрожал, – с того момента он стал особенно ценным. Я скучал, Мэл, твои руки всегда лечили душу.

Их объятья стали крепче, но мне и самой становилось намного спокойнее. Мы разберемся со всем утром. Мы разберемся со всеми проблемами.

– В коридоре я, наверняка напугал тебя. Я убью только в одном случае, – Син шептал мне на ухо, – если нам всем будет определено умереть, я не дам им причинить боль. Я сделаю это сам, только потому что смогу сделать это быстро.

И не смотря на серьезность этих слов, мне правда стало легче.

Глава 17

Син усомнился в моем плане, но других вариантов мы не смогли придумать. Наша утренняя разминка была похожа на решение головоломки, а не разогрев. Мы обрушили друг на друга все свои опасения, догадки, новости. А новости были не веселыми.

– От поместья твоей семьи и так остались руины, но их снова перевернули? – Фамас чуть замедлил темп, уже просто растягивая время.

– Верно, и я понятия не имею, что там можно было искать. Я думаю, что все важное оттуда уже вытащили те, кто уводил нас. А записи, будь они где-то там, уже вполне уничтожены временем.

– А если искали личные вещи? Я слышал бывают сочетания магов, идеальные в роли ищеек, – меня пробрало будто молнией от слов Сина, – кстати. Мне кажется, мы можем выяснить кто поставил твою метку.

– Снова бегал в архив? – истеричный смешок вырвался из горла. Да я на грани чертовой истерики, никаких новостей просто не вынесу, – давайте закончим. Голова уже трещит. А по дому – я хочу поискать новости и сводки тех дней, только позже. И я еще спрошу тебя, зачем ты сам бегал в архив.

Мы одновременно поменяли направление. Помимо мыслей нас всех уже беспокоили онемевшие ноги и побелевшие носы.

Не знаю, сколько я просидела, смотря в стену напротив. С дня обсуждения нашего плана прошла неделя. Сегодня у нас в расписании ранняя лекция профессора Леонры, после которой назначена церемония полной манифестации. У меня будет так мало времени продумать подробный или даже новый план, если все изменилось с прошлого года.

«Попробуй спросить совета у меня. Ты же так усиленно думаешь, что мне тяжело прорваться!»

Вот я дура! Древний мощный дух все это время со мной, а я даже слушать его не хотела.

«Я же часть тебя, ты можешь использовать мою магию, а я могу использовать твою. Отставить панику, лучше просто попроси меня, когда придет время. Будь готова, что это может быть не очень приятное ощущение.»

Со вторым звоном колокола я затянула ремешки на рукавах парадной формы. Голова резко опустела, все мои тревоги так быстро снял фамильяр, сделал бы он это пораньше, возможно, я бы хоть выспалась.

«Я говорил, что мой характер не очень привлекательный? Ну и еще мне хотелось, чтобы ты расшевелила свои мозги.»

Спасибо, дорогой. Зато теперь мне проще объяснить хотя бы Байверам свои полностью поседевшие пряди. Как удачно, что Ильда подметила их линяющий цвет после тренировки сочетаний, легко было свалить это на сильное истощение и переживания. Пока что я отделалась от вопросов.

– Ну давай же, быстрее, – звонкий голос Солл раздался раньше, чем стук в дверь, – не хочу пропустить ни секундочки этой лекции!

– Интересно, какой будет твоя метка? – я распахнула дверь, когда она уже собиралась стучать снова, – пойдем, пойдем. Остальных уже растолкала?

– Их уже нет в комнатах, сорвались раньше меня, представляешь? – она почти припрыгивала от предвкушения.

Я смогла расслабленно улыбнуться, искренне. Давно мне не было так спокойно как сейчас. Разве только привычка перекидывать волосы на спину на мгновение возвращала тревожность, но это уже такие мелочи.

От аудитории слышался звонкий стук набоек сапожек и веселые голоса. Этого дня ждали все, церемония раскроет наши силы в полной мере, зафиксирует наши роли. Мы станем магами – наши имена будут вписаны в сводки и статистики, теперь имена – а не общие цифры.

Я сразу направилась к окошку, едва заметила разбитого Сина. Он был темнее тучи на фоне всех остальных, но подбодрить прямо я его не смогу. Вставая спиной к стеклу, за которым уже светило яркое зимнее солнце, я пыталась выловить его между спинами остальных. Когда я одна – ошибиться не страшно, но сейчас так много вещей отвлекают меня. Как на зло я не могла выловить его отсюда, поэтому выбрала Фамаса.

«Передай что план точно сработает, мы посоветовались тут в голове, он в безопасности»

Фамас едва не оступился у первого ряда парт. Взявшись за угол стола, он осмотрелся и только заметив меня у окна, улыбнулся. Но затем едва заметно пригрозил мне пальцем. Да я и так знаю, что это может быть опасно, но уж точно не так опасно, как в людной аудитории говорить это ему вслух.

К своему месту я поднялась, когда в аудиторию уже вошла профессор. Она тоже была в парадной форме, а губы были растянуты в добродушной улыбке. Не смотря на веселье, все быстро заняли свои места, в воздухе повисла звенящая тишина.

– Для начала я хочу поздравить вас. Церемонию метки, которую так же зовут церемонией полной манифестации, все мы проходим однажды, она дает нам полную силу. Только после неё вы поймете, какой большой части вас на самом деле не хватало, – профессор как обычно прислонилась к своему столу, – но сейчас я кратко расскажу вам как она проходит. Записывать снова нет необходимости, это будет беседа.

Раздался тихий стук карандашей и перьев о стол. Мы были готовы впитывать каждое её слово, как никогда раньше в этой аудитории.

– Это магическая процедура. Никто не будет выжигать клейма или что-то вырезать. Проводит ее по обычаю Высший жрец храма Пантеона, правая рука императора, маг созидательно-боевого направления. Его сила – отражение, именно она и известное жрецам заклятие заставят вашу магию просыпаться без вашего усилия, – она приподняла рукав, показывая свою метку пока только первым рядам, – этот процесс нельзя описать как приятный, но и боли в нем нет.

По рядам прокатился шепот, он не нарастал, это было не удивление, а новая волна интереса.

– После этого вы обязаны принести присягу на верность империи. Но в этом году будет отличие от прошлого, – он мельком взглянула на Фамаса и чуть сильнее улыбнулась, – в прошлом году из-за смены императора высшим чином был его правая рука жрец Сарат, поэтому он и принимал клятву. В этом же мы снова можем лицезреть самого императора в стенах академии. Поэтому присяги будет две – империи и императору.

– Высокие клятвы подкрепляются жертвой, с этими клятвами такого нет? – парень, что всегда старался быть незаметным подал голос, но сразу же чуть не вжался в лавку.

– Есть, но ваша жертва – одна капля крови и силы на пустой амулет. Так сказать, гарантия, что вы не предадите. Так же ваша сила создает или продолжает род, что необходимо зафиксировать в особом отделе архива.

Я вздрогнула от догадки. Выходит, все-таки существуют маги, которые ищут? Но даже найди они мои личные вещи в развалинах – там нет ни крови, ни магии. Нужно будет заглянуть в библиотеку, вдруг есть какие-то упоминания таких способностей.

– Попрошу вас сдерживать ваши эмоции до тех пор, пока император не покинет зал. Я не говорю о ваших прекрасных улыбках или объятиях для друзей, но вот крики и прыжки оставьте на вечер, – профессор медленно начала продвигаться вверх по рядам, показывая нам свою метку, – какой она будет – зависит от вас и вашей магии. Так же и то место, где она появится. Когда ваша магия наследная – след метки всегда доходит до сердца.

– Но ведь она будет на видном месте, да? Иначе как отличают раненых магов во время битв, – неожиданно вопрос прозвучал от Лаора.

Значит семьи ничего не говорят наследникам наперед? Ждут, когда дети с головой окунутся в это сами. Даже не знаю, страшно это или нет.

– Слишком забегаем вперед, но я отвечу. В первую очередь смотрят на вашу форму, а затем уже целители и лекари осматривают тела. Крайняя редкость, когда метку на самом деле не находят.

Амулеты. Те амулеты, которые зарядил неизвестный от магии Сина – они могут занести магов-пожирателей на нашу сторону фронта. Но зачем им быть на войне, разве ради этого стоит тратить ценную силу?

После еще нескольких вопросов профессор отпустила нас на завтрак. Церемония должна начаться после полудня, несколько часов у нас должно быть в запасе.

– Не отставайте, – довольный Фамас магией нес сразу несколько завтраков в свою комнату, – вдруг не удержу, половина из нас останется голодными.

В столовой было слишком шумно, а нам и самим хотелось поговорить. Никто не был против расположиться в этот раз в комнате Фамаса – она у него была самой обжитой и уютной во всём общежитии. У двери я легко придержала Сина за рукав, пропуская остальных внутрь.

– Я уже знаю, – он легко улыбнулся и кивнул, – твоей голове я доверяю, – его палец легко ткнулся в мой лоб.

– Знаю, какой голове ты доверяешь, – в дверном проеме я опередила его, но говорила при этом очень тихо.

Плотный завтрак мы съели даже слишком быстро. Я разместилась на полу, облокотившись на кровать, рядом пристроился Кирс. Син занял стул, Фамас сел на широкий подоконник, укрытый тонким мехом, а Солл и Ильда разместились на постели с молчаливого согласия хозяина.

– Девочки у нас воздушные, легкие, как и магия, думаю у них будет метка примерно, как у профессора Леонры, – Кирс перевел оценивающий взгляд на Сина, – твоя – не удивлюсь если и сама покроется камнями, острыми, черными.

– Тогда буду использовать её как еще одно оружие, пока рука на месте я буду вооружен, – Син чуть сощурился, но все равно улыбнулся, – а твоя вообще будет заметна?

– Кстати, да, – Солл опустила ноги на пол у плеча Кирса, – как её вообще поставят, если ты заглушаешь силу?

– Ну так и Мэл тогда покроется своей меткой с ног до головы, – он легко ткнул меня плечом, потревожив желудок, – думаю, они лучше нас знают, как делать правильно. Магия найдет выход.

– А хотите я открою вам секрет? – Фамас чуть наклонился и заговорщицки нас осмотрел, – вижу, что интересно. После получения меток нам станут доступны новые отделы библиотеки. Хроники, подробная история, характеристики чужих сил, вплоть до самого императора.

– А я уж подумала, – Ильда откинулась на подушку, которую заранее подставила к стене, – это не так интересно, как если бы мы снова могли видеть другие лица.

– А еще тогда же мы получим настоящее оружие и сможем использовать силу на тренировках, – Фамас будто расстроился от её реакции.

– С этого бы и начал, – она поерзала на кровати и довольно улыбнулась.

Я заметила, как Син ушел в себя и даже знаю, по какому поводу. Видимо, мы встретимся в библиотеке в ближайший свободный вечер. Я очень хочу узнать, что случилось с моим настоящим домом, видел ли кто-то те самые цветы.

Звон колокола выдернул нас из сладкой дремоты. Парни вышли первыми, а мы остались быстро привести себя в порядок. Я перехватила лентой передние пряди волос, стараясь спрятать седые, когда Солл буквально из ниоткуда достала свои любимые румяна, быстро проходясь ими по нашим, наверняка бледным, щекам.

На входе в зал секретарь предупредил нас, что метки будут ставить по порядку наших учебных списков. Я никогда не видела их правильный порядок, но даже так я уже не нервничала. Мне нет необходимости прятать магию в толпе.

В большой зале почти не осталось свободного места. В каждом подходящем, да и не подходящем месте были вазоны с роскошными травами и цветами. По центру стояла арка-алтарь, покрытая рельефами богов, а по обе стороны от неё были ряды кресел. Нас всех направляли в одну сторону, другая оставалась пустой. Напротив больших окон у южной стены стоял одинокий трон, на расстоянии от него был низкий стол, на алом бархате скатерти которого лежали одинаковые, простые на вид амулеты. Ближе ко входу было еще несколько кресел, на которых размещались преподаватели и несколько советников. Только одно там было определено под не пробудившегося студента – оно стояло на небольшом отдалении, что уже казалось унизительным. Фамас так же сидел в прошлом году?

По залу прокатился тихий мелодичный звон, все медленно стали подниматься со своих мест. Широким шагом, без дополнительного света и звуков, в зал зашел император, сразу направляясь к трону. За ним, видимо вошел Верховный жрец. Я мельком заметила, как Син дернулся, но не предала этому значения, опускаясь в реверансе.

– Его могущество император Инженор, второй своего имени, верховный главнокомандующий боевого направления магии, – ректор Давен сегодня исполнял роль глашатая, вкладывая в слова как можно больше заискивающих нот.

Когда жрец занял место в арке, ректор вернулся к своему креслу и прочистил горло.

– Верховный жрец храма Пантеона, правая рука его могущества, верховный покровитель созидателей Сарат, третий своего имени, – только после этих слов ректор занял свое место, выпрямившись будто по струне.

Я была бы удивлена, если бы церемония началась с воодушевляющих речей. Эту роль осознанно переложили на профессора Леонру, что сейчас с нежной улыбкой осматривала всех нас. И под ее взглядом я была необычайно спокойна.

Солл позвали десятой. Её магия, как и все предыдущие, светом разлилась по залу, когда она издала сдавленный писк. Дымка вырвалась из неё, обошла каждого из нас, а затем быстро вернулась к ней. Она дернулась, а затем глубоко задышала, будто до этого ей не хватало воздуха. Следом шла клятва империи и императору. Император внимательно наблюдал и слушал каждого, кто подходил к нему, но хватит ли у него этого желания на остальных?

Я отвлеклась, когда услышала, что приглашают Сина. Всего на мгновение меня охватила паника, но я прикрыла глаза и несколько раз вздохнула.

«Я уже, не переживай и дыши ровно.»

Я все-таки открыла глаза, чтобы не привлечь внимания. Сейчас я чувствовала, как что-то чужеродное медленно перетекает ко мне, наполняет разум, путает мысли. Голова начинала болеть, но терпимо, я даже не сбивала спокойное дыхание.

Темно-серые, почти черные нити протянулись от Сина к углам зала. Сколько не вглядывалась, я не заметила даже отблеска золотисто-желтого, от чего неосознанно вырвался вздох облегчения. Он остался незамеченным за шипением Сина. Возможно, мне показалось, но я будто услышала треск, когда нити вернулись в его тело.

«Все, делов-то. Видишь, как я умею,– я по интонации слышала, как фамильяр улыбается, -закройся от меня, на всякий случай.»

Перед тем как выстроить последний кирпичик, я поблагодарила фамильяра за помощь. Не думаю, что я могу переживать за себя. Эта метка прячет мою силу, я уверена. Или нет…

– Мелисса Талар, – я подорвалась, услышав свое имя.

Не поднимая глаз, я шла к алтарю и жрецу. Почему я вспомнила и начала переживать именно сейчас? Нет, нельзя, они не узнают.

Жрец проводил ритуал молча, без амулетов, просто касаясь руки своей белоснежной магией. И когда он поднял мою ладонь я осмелилась поднять глаза. Было в его лице что-то, что заставляло его рассматривать, но я пересилила себя и опустила взгляд на руку. Из тела вырвались светло-голубые линии, на расстоянии превращаясь в дымку, а внутри росла пустота. Слишком быстро, я начинала задыхаться, но сдерживала себя. Проще было с закрытыми глазами, я зажмурилась до ярких вспышек. И когда поток силы рванул назад – лишь молча распахнула глаза. Крик так и застрял в горле.

Меня разрывает изнутри, что-то мечется, пытается найти выход. Сердце колотится в груди, в ушах стоит безумный звон и грохот. Я не проронила ни звука, просто упав на колени, едва жрец отпустил мою ладонь. Кто-то попытался помочь, но я поднялась сама, пытаясь идти ровно к столу через пелену перед глазами.

Зрение прояснилось быстро, когда я уже стояла у амулетов. Медленно я опустилась на колени, они еще саднили от падения. На кромке стола к скатерти был прикреплен листок с текстом клятвы. Он точно спасает нас от позора.

– Клянусь в своей верности империи и императору Инженору, второму своего имени, верховному главнокомандующему боевого направления магии, – я тихо прочистила горло и продолжила увереннее, – клянусь, что буду использовать свою силу во благо боевых успехов армии и целостности империи. Клянусь быть чуткой к страждущим, послушной командованию и жестокой к противнику, – оставшуюся часть каждый говорил от себя, и я всего на миг задумалась, – клянусь начать свой род с верного служения и боевых успехов, – я соврала. Иначе я и не могла сделать.

– Уникальная сила, – император впервые подал голос, обращаясь ко мне, – возьми другой амулет, слева от тебя, – он перетирал пальцы, будто трогал отголоски моей магии.

Слева лежали три красивых резных амулета. Они были разными и мне больше понравился вытянутый, в виде капли, с обрамлением из тонких вензелей. Тонкой иглой, что была приложена к амулету, я ткнула мизинец и втерла каплю крови в прозрачный камень. Он медленно, наливаясь дымкой, окрасился в светло-голубой цвет. Магия в нем была словно жидкостью и в её переливах я заметила едва различимую черную искру.

Я слишком резко положила амулет назад на стол. Не поднимая головы и не отворачиваясь, я отдалилась от стола и выпрямилась, когда за моей спиной разлились синие волны. Следующим стал Кирс.

Глава 18

Я плохо помню, как прошел праздничный вечер. Не потому что так хорошо веселилась или много пила, просто меня так и не отпускало напряжение, от того, что я начала свою службу со лжи.

Метка моя действительно была большой. Я так и не нашла времени, да и любопытства, изучить её полностью. Она разливалась витиеватым, симметричным узором под моими ключицами. А рассмотреть её подробно – у меня впереди вся жизнь.

Прошла уже неделя, но я все никак не могла успокоиться. Фамильяр лишь ехидничал в беседах, видимо, пытаясь меня отвлекать. И за такое поведение я не смела на него обижаться, иногда это действительно работало.

«Подними уже свои топоры,– в голосе фамильяра прорывалось змеиное шипение, – я еще хочу бодрствовать. Знаешь ли без хозяина жить – наказание.»

Да, да. Сегодня слишком важная тренировка. Мы получили боевое оружие – настоящее и острозаточенное. Профессор Сомнус перед тренировкой пообещал мне, что мой противник будет с заглушающим амулетом, а вот остальные будут использовать и магию. У меня впереди еще много индивидуальных занятий, я не останусь беспомощной один на один со своей магией.

Мой противник уже стоял напротив, занеся для боя свой меч. Это был равный мне по силам парень, у него была сила по истине разрушающая – он мог воздействовать на землю, создавать разломы, воздвигать преграды. Здесь он не опасен, но на поясе у него все-таки был амулет профессора.

– Дамы вперед, – заметив мою готовность он занял устойчивую позицию.

– Как пожелаете.

Я замахнулась одним топориком, подбирая удобную себе и, наоборот, неудобную ему позицию. Форма лезвий топориков позволяя мне отбить хотя бы первые его удары и, возможно, даже обезоружить. Главное не радоваться раньше времени.

Он заметил, как неудобно соскальзывает его меч по лезвию моего топора и сразу отвел его к себе. Наивно было полагать, что это будет просто. Но я хотя бы попыталась. От его замаха я перескочила за спину, но ударить не успела. Мне нужно набраться смелости на удар, который действительно навредит, вот только это не просто.

В мою заминку он успел подбить мой топор снизу, едва задев пальцы. Боль я не почувствовала, но рукоятка становилась скользкой. Нужно сделать хорошую обмотку. А пока левый топор останется моим щитом, не очень надежным, надо сказать.

От двух быстрых ударов я увернулась чудом, я все искала момент ответить. И он подвернулся – я сделала обманный рывок влево, провоцируя его на действия, а сама почти села на маты, едва чиркнув лезвием по его ногам. Смелости я так и не набралась, старалась бить так, чтобы пострадали только его брюки, но кожу все-таки немного царапнула. Противник коротко зашипел, но не отстранился, а наоборот – воспользовался моим положением, заходя за спину.

Я увидела свое отражение в отполированном мече. Он держал его на безопасном расстоянии, я видела, как оно дрожит от напряжения его рук. Секунда на принятие решения, ведь кто-то из нас точно покалечит другого. И самым лучшим решением я увидела резкий рывок. От того, как быстро получилось встать, даже закружилась голова. На ключице появилась жгучая боль, блузка пропитывалась кровью, но это не опасно. Зато у меня получилось сбить с толка противника. Он отвел меч в сторону на рефлексе, а я напрыгнула на него спереди, выбрасывая из руки скользкий от крови топорик. Второй прижался к коже на его шее, когда он упал на маты вместе со мной.

– У тебя вся блуза в крови, – он осторожно сглотнул, а я резко одернула руку с оружием.

– Не страшно, – уже медленно я встала и подала ему руку, как стало заведено на тренировках.

Лязг металла вокруг прервался на звонком вскрике. Профессор Сомнус сорвался с места, он бежал куда-то за мою спину.

– Солл! – Кирс, который сражался на соседнем мате, бросил оружие и ринулся за профессором.

Я не торопилась поворачиваться, хотя уже ощущала тяжесть на душе. Это ведь просто ранение? Целители будут тут буквально через мгновение. Но двери в зал оставались закрытыми, а за спиной царила тишина. Мне нужно обернуться, я ведь смогу помочь профессору её спасти.

На ближнем к стене мате лежала Солл, пытаясь ухватить воздух окровавленными губами. Даже издалека я уже видела, как кровь на них пенится, как пульсирует рана на груди. Ноги проскальзывали по плотной ткани, я падала, пыталась вставать, не останавливаясь даже на четвереньках.

Припав к стене замер Оман. Он почти не дышал, а под ногами его лежал окровавленный меч. Без того бледная кожа стала похожа на снег, глаза остекленели. Он не отрывался от зияющей в груди раны Солл. Когда я приблизилась, она уже не хватала воздух, глаза её застыли, а кожа посинела. Ярко-голубые глаза будто разом потеряли все краски, а светлые волосы пропитались кровью.

– Я не хотел, я не… – голос Омана был похож на хрип, будто и он стоит с такой же раной.

– Я видел, – профессор провел ладонью по лицу Солл, закрывая её глаза, – она не рассчитала место, ты не ожидал появления. Скорбно, но такое случается, увы.

Профессор должен держать лицо, но даже он не мог. Мы знали, что на этих тренировках мы уже можем погибнуть, но знать и видеть – не одно и то же.

– Аполот однажды не успеет помочь нам, передавая в руки заботливой Исхоры. Да сохранит она душу мага в своей обители, да развеет она её дар ныне живущим на благо, – профессор возвел над телом Солл едва прозрачный купол, но не торопил нас расходиться, – занятие на сегодня окончено.

Он первым покинул зал. Через несколько минут большая часть студентов так же разошлась. У купола остались только мы – те, кто знал её. Оман упал на колени, головой уперся в окровавленную ткань мата и взревел, будто раненый зверь. Никто из нас не винил его открыто, хоть в душе кипела злость. Мы знали, что совсем недавно он принял заигрывания Солл, она стала ему не чужой.

– Это случайность, – я первая подала голос, опускаясь на колени, – однажды наша сила может привести нас к этому, – ком застрял в горле, а глаза застелила пелена, – но кто знал, что так рано.