bannerbanner
Почему я никого не ем?
Почему я никого не ем?

Полная версия

Почему я никого не ем?

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 2

– Я тоже так делал. Это нормально. У нас у всех есть путь. Вопрос в том, куда он ведет – и зачем мы его выбираем.

– А ведь правда, – тихо сказала Елена. – Мы же с детства едим мясо. Даже не обсуждается.

– Да, – кивнул Роман. – Никто не спрашивает ребенка: «Ты хочешь есть чью-то ногу?» Просто дают котлетку, и все.

– Мясо – это что-то теплое, домашнее…

– «Вкус детства». Бульон, бабушкина курочка, шашлыки на даче. И вот тут начинается самое интересное: мы не столько любим продукт, сколько эмоции, которые с ним связаны.

– Получается, это память?

– Именно. Кусок еды становится якорем – на любовь, уют, заботу. Но само по себе мясо не несет этих чувств. Мы их туда приклеили.

– Поэтому людям так сложно отказаться, да?

– Потому что это будто предательство – не продукта, а своего прошлого. Семейных традиций. Маминой кухни.

– Слушай, это сильно… – Елена провела пальцем по ободку чашки. – Я ведь столько раз пыталась «ограничить мясо», но каждый раз срывалась, когда становилось грустно.

– Вот. Потому что ум не просто хочет поесть. Он хочет восполнить что-то внутри.

Он сделал паузу и добавил:

– Это не про слабость. Это про неосознанность. Как только ты начинаешь видеть – действительно видеть – что стоит за этим вкусом… возвращаться уже не хочется.

Роман сделал паузу, взглянул на Елену и добавил:


– И есть еще один момент, который меня когда-то пробрал до мурашек.


– Какой?


– Люди, которые работают на скотобойнях или промышленных фермах, – они почти никогда не едят мясо.


Елена удивленно подняла брови:


– Почему?


– Потому что они знают, как это выглядит изнутри. Они видят, слышат, чувствуют. Некоторые, по их словам, просто не могут смотреть потом на мясо без отвращения. А еще – очень многие из них не задерживаются надолго.


Он чуть склонил голову:


– Можешь представить, какой это опыт? Когда человек теряет способность спокойно относиться к еде, потому что видел, как она превращается из живого существа в объект.


– Это многое говорит… – тихо ответила Елена.

– А еще, знаешь, что мешает людям отказаться от мяса? – Роман слегка улыбнулся.

– Что?

– Социальное давление.

– Ты имеешь в виду… родственников, друзей?

– Да. Попробуй прийти на шашлыки и сказать, что не ешь мясо. Первая реакция – смех. Вторая – агрессия. Третья – «ну ладно, вот тебе кабачок».

Елена рассмеялась:

– Ой, да. Было такое. Я как-то сказала на корпоративе, что неделю сижу на фруктах – на меня посмотрели, как на пришельца.

– Потому что, когда ты начинаешь есть иначе, люди бессознательно ощущают угрозу. Будто ты критикуешь их выбор, даже если просто молчишь.

– То есть их задевает… факт, что ты выбираешь по-другому?

– Именно. Это работает как зеркало. Ты никого не учишь, не давишь – но твой пример заставляет задуматься. А не все к этому готовы.

– И что делать?

– Не воевать. Просто жить своим выбором. Спокойно, с любовью. Без пафоса. Люди чувствуют силу – и начинают слушать не слова, а энергию.

Роман отхлебнул чай и вдруг, будто бы между делом, добавил:

– Ты замечала, как меняется состояние после разной еды?


– Ну… если честно – да, – задумалась Елена. – После тяжелого мяса как будто тупеешь немного. Спать хочется. Тело становится ватным.


– Вот именно. А после легкой пищи – фруктов, зелени, бобовых – появляется энергия. Тонкая, ровная. Возникает желание творить, двигаться, думать.


Он сделал паузу и добавил:


– Есть такая простая истина: то, что мы едим, становится нами. И если мы питаемся страхом, болью, тяжестью… это все начинает проявляться в наших мыслях и поступках.


– Ты хочешь сказать, что мясо может влиять… на ум?


– Прямо влияет. Ум – это продолжение тела. Пища – не только про живот. Она влияет на ясность, на волю, даже на восприятие. Есть пища, которая отягощает. А есть – которая освобождает.


– Это как с топливом… – Елена вдруг оживилась. – Зальешь грязь в бак – машина глохнет.


– Именно. А мы заливаем что попало – и ждем, что тело и ум будут работать на максимум.

Он замолчал, давая словам осесть.


– В древности, кстати, об этом говорили четко. В тех же Ведах пища делится по гунам: благость, страсть и невежество. Мясо – это пища невежественная. Она притупляет сознание, усиливает страх, злобу, лень.


– А растительная?


– Это благость. Чистота, ясность, вдохновение. Ты как будто переходишь на другую частоту.

– У меня есть один знакомый, – продолжил Роман. – Работает в IT, раньше был типичным мясоедом: шашлык на выходных, стейк в обед, пиво вечером.


– Классика, – усмехнулась Елена.


– Да. А потом у него начались проблемы – с желудком, с давлением, со сном. Врачи прописали таблетки. Он начал пить, потом бросил, начал снова. Потом просто решил попробовать: месяц без мяса.


– И что?


– Через две недели начал спать глубже. Прошла изжога. Минус три килограмма. Через месяц – полное удивление у терапевта.


– А он вернулся потом к животной пище?


– Нет. Он сказал, что не может – не хочет возвращаться. Сам удивлялся: «Я чувствую себя чище. Легкость – как будто скинул старую шкуру».

Елена кивала, что-то внутри нее откликалось. А Роман, заметив это, продолжил чуть тише:

– Есть еще один эффект, о котором не принято говорить вслух.


– Ну-ну, теперь интрига, – улыбнулась она.


– После отказа от мяса у многих людей восстанавливается природная сексуальность. Энергия. Не агрессивная, не показная – а спокойная, глубокая, настоящая.


– Ты имеешь в виду потенцию?


– В том числе. У мужчин и у женщин. Просто очищается тело – и оно начинает звучать по-другому.


– Никогда не связывала это с питанием.


– А все связано. Пища – это прана, жизненная энергия. Если ее не тормозить тяжелым топливом – она начинает течь свободно.

– Есть еще один человек, о котором я иногда вспоминаю, когда говорю о важности осознанности, – Роман помолчал немного, словно перебирая в памяти нужные слова. – Максим. Мы с ним давно знакомы.


– И что с ним? – спросила Елена, чувствуя, что сейчас будет что-то серьезное.


– Он всегда был веселым, шумным, ел и пил все подряд. «Люблю жизнь» – так он говорил.


– Звучит как обычный эпикуреец, – усмехнулась она.


– Да. Только с годами «любовь к жизни» обернулась совсем не тем, чего он ожидал. К сорока пяти годам Максим весил больше 170 килограммов.


– Ого…


– Он почти не двигался. Задыхался от того, что поднимался по лестнице. Врачи – разводили руками. Почки, печень, давление, сахар – все вышло из-под контроля. Но самое страшное даже не это.


Роман посмотрел ей в глаза и произнес тихо:


– Он перестал справляться с базовой гигиеной. Не мог… даже вытереть себя после туалета.


Елена закрыла глаза и сжала губы.


– Это страшно…


– А теперь представь: это не только его личная боль. Это – и боль его близких. Жена, дети. Они не выбирали такого сценария. Но теперь вынуждены жить с этим.


Он замолчал.


– Вот почему так важно заботиться о себе. Не только ради себя. А ради тех, кто рядом. Чтобы в какой-то момент не переложить на них ответственность за свое существование.

– Ты прав, – тихо ответила Елена. – Очень прав.

Некоторое время они молчали.

Не потому, что не о чем говорить, а потому что… говорить хотелось тише.

– Ты знаешь, – Елена наконец заговорила, глядя в окно, – я ведь и сама слежу за собой. Санатории, чистки, пешие прогулки. Но все чаще думаю о том, как много людей просто… не заботятся о себе.


Роман слушал, не перебивая.


– Они бегут, работают, едят что попало, живут на автомате. А потом, когда тело сдает – это неожиданность. Шок. Но ведь это был выбор. Только сделанный неосознанно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
На страницу:
2 из 2