Заставь меня влюбиться

Девушкам нравится чувствовать свою силу, нравится мысль, что они сводят с ума мужчин настолько, что те готовы выворачивать карманы, только бы добиться одного часа приватного танца или ночи. Но в Сабрине этого не было, в ее взгляде проскальзывало отвращение к тому месту и отвращение к каждому, кто появлялся в клубе, в том числе и ко мне.

Утром я ожидал, что найду ее на соседей половине кровати, предложу позавтракать, и тогда мы познакомимся заново. Но проснувшись, я обнаружил, что нахожусь в номере совершенно один, из моего кошелька пропали деньги, а с прикроватной тумбы исчезли дорогие часы.

Меня раздражало, что я не понимаю ее мотивов, поэтому я решил действовать, не растрачивая больше времени впустую. Я поцеловал ее, а перед этим напомнил, как она обокрала меня. Я рассчитывал на то, что подловлю ее, она перестала бы строить из себя идеальную работницу и попыталась бы переспать со мной. Ведь для этого она устроилась в отель. У меня появилась очередная влюбленная преследовательница. Но Сабрина удивила своим поведением, она отвергла меня. В серых глазах возникли возмущение и страх. И вчера я впервые допустил, что могу ошибаться на ее счет.

После обеда Браун ушел. Он приступит к работе в ближайшие дни, а я вернусь в Лос-Анджелес.

Я поднялся в кабинет, остановился в приемной и уставился на пустой стол.

Где ее, черт возьми, носит? Я весь день пытаюсь дозвониться до нее, но она не отвечает. Кем она себя возомнила? Пусть только ступит на порог кабинета, я немедленно уволю ее! Я не терплю пренебрежительного отношения к работе.

Через десять минут меня потревожила Лайла или Лила, – у меня была очень плохая память на имена. Сотрудница из отдела кадров подошла к столу. Мой взгляд неторопливо поднялся по ее стройным ногам к черной обтягивающей юбке и свободной шелковой блузе.

Симпатичная, пожалуй, но Джоанна будет вне себя от ярости, если вдруг узнает, что я трахнул кого-то на работе, сестра просто повернута на пра-ви-лах.

– Мистер Морель, вы предпочитаете беседовать с кандидатами на должность лично, как делала это ваша сестра, или доверите работу отделу кадров? – спросила она, вскидывая острый подбородок.

Не припомню, чтобы у нас были открытые вакансии, за исключением управляющего, конечно, но это место уже отдано Брауну.

– С какими кандидатами?

– Ну как же. Вакансия ассистента.

Мой взгляд опустился на мобильный телефон, лежащий на столе, словно я ожидал, что одна загадочная особа заметит мои пропущенные звонки и перезвонит мне.

– Ты имеешь в виду ту вакансию, которая занята Сабриной Риттер?

Девушка кивнула.

– Сабрина уволилась в пятницу.

– Что? – громко спросил я, поднимаясь из-за стола.

– О-она не предупреждала вас? Но Сабрина сказала, что все улажено, – испугано залепетала Лайла-Лила.

Уволилась? Почему она уволилась? Нет, как она могла уволиться сразу после нашего разговора? Выходит, Сабрина решила сбежать, и это только подтверждало мои слова, те, кому нечего скрывать, не бегут.

– Лайла, принеси мне личное дело Сабрины, – потребовал я.

– Я Лайза.

– У всех есть свои недостатки. Поторопись.

Скоро тонкая папка с делом Сабрины была передо мной. Я принялся ее изучать.

Сабрина Риттер родилась в Нью-Йорке, ей двадцать пять лет. Училась в Бруклинском колледже Городского университета Нью-Йорка. А специальность ее «Искусство».

– Она либо лепит из глины, либо плетет корзины, – фыркнул я себе под нос. Или что там вообще делают люди со специальностью «Искусство»? Тратят свое время на бесполезную хрень?

Впрочем, не это интересовало меня сильнее всего. Как Джоанна могла взять ее на работу? Сабрина, конечно, была хорошим сотрудником, но по резюме этого не скажешь.

Она год работала помощницей управляющей гольф-клуба в Филадельфии. А после официанткой в стриптиз-клубе «У Джо».

Пока ее резюме было похоже на миллионы таких же, принадлежащих золотоискательницам. Два заведения, где обитают мужчины с деньгами. Интересно.

Детей нет, не замужем.

– Думаю, нам стоит поговорить лично, Сабрина Риттер. – Я закрыл папку с ее делом, накинул куртку на плечи и отправился навестить беглянку.

***

– Мы точно приехали по адресу? – спросил я, оглядывая ветхие строения одного из самых захолустных кварталов в городе.

– Да, сэр.

Мы были в Бедфорде, районе на севере Бруклина. Каждая клетка моего тела напряглась. Этот район небезопасен. Мимо машины проходили сомнительные личности, они открыто пялились на черный дорогой автомобиль и о чем-то переговаривались.

– Пистолет при тебе? – не отводя взгляда от компании афроамериканцев, стоящих неподалеку, поинтересовался я у водителя – Рика.

Я всегда прибегал к услугам частной охранной компании, когда приезжал в другие города. Мне нужен был водитель с хорошей машиной, интересоваться о наличии оружия, к слову, мне до сегодняшнего дня не приходилось. Но и в подобных районах я до этого момента не бывал, предпочитая слышать о них только из сводки криминальных новостей.

– Да, сэр.

– Отлично.

Я еще раз взглянул на дом перед нами. Трехэтажное здание явно нуждалось в ремонте или сносе. Я еще не определился. Кажется, в прошлом году кто-то хорошо постарался, замазывая трещины краской. Это как заклеить пробоину в судне пластырем: самонадеянно, но бессмысленно.

Это место – чертова дыра! Вероятность, что тебя ограбят по дороге домой один к сорока: слишком велика. Неужели Сабрина живет в такой халупе?

Я вышел из машины и направился к дому, по пути одаривая местных жителей серьезным, угрожающим взглядом.

У дома даже подъезда не было. Хлипкая лестница сбоку с пролетами и на каждом пролете по входной двери. Я поднялся на второй этаж и постучался. За дверью послышался шум и разговоры.

Несколько голосов. Надеюсь, она не зажигает там с каким-нибудь дружком.

От этих мыслей что-то потяжелело в груди, и мне пришлось сжать зубы до боли в деснах. Это всего лишь мое недовольство, ведь вместо работы она предпочла развлечения с каким-то придурком.

Вернее, это лишь мои догадки. Лучше бы ей быть там одной.

Вскоре дверь передо мной распахнулась, на пороге появилась невысокая полноватая женщина. У нее была очень темная кожа и черные курчавые волосы, собранные в хвост. Явно не родственница Сабрины.

Неужели я перепутал адрес?

Прямым и суровым взглядом она кого угодно могла заставить спрятаться в панцирь, увы, но свой я потерял еще в детстве.

– Я ищу Сабрину Риттер, – опуская приветствия, сказал я.

Мне не терпелось отыскать мошенницу, слишком много тайн и вопросов она собрала вокруг себя. Я не любил тайны.

Женщина вскинула бровь.

– Вот значит, тот придурок, из-за которого моя девочка вынуждена была уйти с работы.

– Почему вы решили, что она ушла из-за меня? – недоуменно спросил я, упуская ту часть, где она назвала меня придурком.

Она громко фыркнула, словно мой вопрос показался ей глупым.

– При тебе стандартный набор всех белых, которые забыли что на дворе двадцать первый век. – Я вскинул брови, не совсем понимая, о чем она говорит. – И физиономия соответствующая.

– Может, уже позволите мне зайти в квартиру и увидеть Сабрину? – раздражаясь еще сильнее, спросил я.

– Кто сказал тебе, что ты приглашен? Здесь не твоя территория, убирайся в свой мир.

– Послушайте…

Она выдвинулась вперед, я невольно сделал шаг назад. Не из страха, скорее от неожиданности.

– Нет, это ты послушай, на первом этаже этого дома живут три моих племянника, если ты сейчас же не уберешься отсюда, то они поднимутся сюда и надерут твою белую припудренную задницу! – воскликнула она. В этот самый момент из-за ее спины показалась рыжая макушка Сабрины.

– Роза, что происходит? – Тон ее голоса сделался удивленным, когда за крупной фигурой темнокожей боевой женщины она заметила меня. – Мистер Хэтфилд?

– Здравствуй, Сабрина. – Я окинул ее беглым взглядом. Мисс Риттер была одета в джинсовый комбинезон и белую свободную футболку. Ее лицо и руки были перепачканы краской пастельных оттенков: лиловой, голубой и розовой. – Нам нужно поговорить.

– Я позову Зевса, Рина, – проворчала женщина.

– Не стоит. Ты можешь не беспокоиться.

– Уверена?

– Да.

Все это время Сабрина не сводила с меня хмурого взгляда.

– Ладно. Но я скажу своим мальчикам, чтобы проследили за ним и в случае чего проводили его туда, откуда он пришел.

Ошеломление давно сошло с меня, уступая место раздражению.

Сабрина попрощалась с женщиной и та ушла.

– Входите, мистер Хэтфилд.

– Морель, – машинально поправил я.

Она прикусила губу и взглянула на меня свысока.

– Я знаю.

Мой подбородок дернулся от столь неприкрытой дерзости, впрочем, дернулся не только он, а еще мой член.

Дьявол! Я здесь по делу. И не по делу члена.

Дверь за мной закрылась, я оказался в маленькой и тесной прихожей. Деревянный стенд и четыре крючка для одежды на нем, большое зеркало и тумба под ним. Все выглядело старым, однако я не мог назвать прихожую неприбранной. Очевидно, Сабрина следила за порядком.

– Зачем вы здесь? – Риттер сложила руки перед собой. Ее волосы были распущены, рыжие волны доставали до узких плеч. В этой простой одежде она смотрелась гораздо лучше, чем в подобранных не по размеру строгих юбках и блузках.

– Для начала давай ты перестанешь обращаться ко мне на «вы». Мы оба понимаем, что это без надобности, особенно когда ты так дерзко зовешь меня Хэтфилдом.

Щеки Сабрины покраснели от смущения.

– Я вовсе не…

– Даже не продолжай, – оборвал ее я. – Я здесь, потому что хочу знать, что заставило тебя уволиться?

Ее взгляд моментально приобрел оттенок враждебности.

– А вы не догадываетесь? – Стискивая пальцами свои плечи, спросила она.

В таком положении ее грудь оказалась где-то под самым подбородком, и этот вид перетягивал все мое внимание, заставляя меня думать членом, а не мозгом.

Черт возьми! В рабочие моменты я думаю о работе, а не о груди моей ассистентки.

Запомни, Конрад.

Усилием воли я вернул взгляд к ее сердитому лицу.

– Вы… ты изводил меня каждый день с того момента, как появился в отеле и стал моим начальником, разве не этого добивался? – спросила Сабрина, прикусывая зубами нижнюю губу, а затем медленно выпуская ее.

Твою мать.

Она пытается соблазнить меня, или это я надышался выхлопами из располагавшейся поблизости подпольной халупы, где варили мет и теперь вижу то, чего нет? Со всей этой работой я забыл о базовых потребностях, наверное, поэтому мои яйца готовы были взорваться.

– Нет, я хотел правды, – возразил я, с трудом собираясь с мыслями.

– Я сказала правду! – вспыхнула она. Затем виновато взглянула куда-то в сторону, на соседнюю комнату, словно корила себя за несдержанный тон и тихо продолжила: – В ту ночь я совсем не знала тебя. Мы сделали, что хотели, и разошлись. Мне не нужно было от тебя ничего, пойми.

– Кроме денег и часов, что ты стащила. Честно говоря, я спал с разными девушками, но впервые имею дело с воровкой.

– Я не воровка. Просто… Это сложно. Но поверь мне, ты был случайной связью, о которой я забыла сразу, как покинула номер отеля. А деньги… Я верну тебе все до копейки, но мне понадобится больше времени.

Я щелкнул зубами, блуждая взглядом по ее лицу, которое приобрело самое невинное выражение, что мне только удавалось видеть в жизни. Признаю, это ударило по моему самолюбию. Когда девушки говорили мне, что связь со мной ничего для них не значит, они лгали – делали это, чтобы вызвать во мне определенную реакцию, которой никогда не возникало. Ведь я не из тех мужчин, которые привязываются к одной киске. Сейчас я видел, что Сабрина не лгала. А значит, окажись на моем месте кто угодно в ту ночь, она пошла бы с ним. Дело было не во мне, дело было в сексе.

Ауч.

– Хорошо, в таком случае я хочу, чтобы ты вернулась, – сказал я.

Она удивленно вскинула брови, явно не ожидая от меня подобной щедрости.

Но я был очень щедр.

– Зачем тебе это?

– Через два дня я возвращаюсь в Лос-Анджелес. Нью-Йоркский отель будет под управлением нового человека. И последнее, что мне сейчас нужно – искать ассистентку. Какими бы напряженными ни были наши с тобой отношения, ты явно не глупа, очень старательная и ответственная… – Я замер на полуслове, когда понял, что невольно отвесил ей сразу два комплимента.

Черт побери! Когда я заходил в ее дом, оставил свои яйца у входа?

Сабрина задумчиво прикусила губу, как делала это часто. Мне показалось, что запахло горелым. В прямом смысле.

– Не думаю, что… – Она остановилась и обеспокоенно принюхалась. – Крысиные хвостики! Мои овощи! – Ничего не объяснив, Сабрина побежала по короткому коридору и скрылась за углом.

Крысиные хвостики? Отличная замена слову «дерьмо», хоть и странная.

Я колебался несколько секунд, а потом пошел за ней, решив, что ей может понадобиться моя помощь. Как я понял, она убежала на кухню. Послышался звон кастрюли и столовых приборов, а за всем этим раздался громкий детский смех, который моментально пригвоздил меня к полу.

Это же не галлюцинации?

Смех точно шел не из кухни. Я оглянулся на другую комнату, замечая лишь выкрашенную в светлый стену и комод.

– Сабрина, все хорошо? – спросил я, не отрывая взгляда от прохода в комнату.

– Да! Жди меня у двери, пожалуйста.

Снова смех.

Черта с два я буду стоять здесь!

Я свернул в ту самую подозрительную комнату. Взгляд сразу выхватил бесчисленное количество полотен, стоящих на полу, прислоненных друг к другу. В воздухе был легкий запах краски.

– Значит, ты художница, – усмехнулся я себе под нос, вспоминая, как гадал, каким именно искусством могла заниматься Сабрина. Из окна открывался не самый приятный вид, однако комната была наполнена светом и уютом. Помещение, по размерам сравнимое с конурой, было куда уютнее моего дома.

Шум отвлек меня, я повернул голову и заметил небольшой манеж в углу. В центре него сидел ребенок. Он улыбался, играя с поющей плюшевой игрушкой, но заметив меня, нахмурился.

Это так сильно удивило меня, что я оторопел на несколько секунд.

Сабрина подрабатывает няней? Художница, работница гостиничной сферы и няня. Где-то был подвох.

Я подошел ближе, разглядывая ребенка, и понял, что это девочка. Темные короткие волосы были собраны в хвостик, что делало голову девочки похожей на луковицу. Розовая резинка, розовая одежда – точно девочка.

Малышка улыбнулась, открывая вид на маленькие торчащие зубы – неполный комплект. Надеюсь, они вырастут, иначе бедняжке придется искать хорошего дантиста.

Я был спокоен, однако стоял как парализованный, мне никогда раньше не приходилось видеть маленьких детей так близко. Я не много знал о них: дети плачут, не умеют подтирать себе задницы и появляются в результате секса двух разнополых людей. Все. Я не испытывал неприязни к детям, но относился к ним равнодушно. Все это было слишком далеко от меня.

Девочка вдруг опустила голову и лукаво взглянула на меня исподлобья, все сильнее растягивая губы в улыбке.

Что здесь, мать вашу, происходит?

Сердце в моей груди замерло, огромные темно-синие глаза заглядывали прямо в душу. Она напомнила мне кое-кого. Так в детстве делала Джоанна – моя сестра, когда что-то замышляла. Но все дети же похожи, не так ли?

Нет. Не так.

…и появляются в результате секса двух разнополых людей.

Мысль, посетившая меня, едва не вызвала у меня обморок. А что если?..

Не может быть.

Но если…

Нет. Я всегда заботился о безопасности, черт возьми, ни один мой секс не проходил без презерватива. Это было предельно важно для меня, у меня пунктик на чистоту.

Я судорожно стал отсчитывать месяцы. Девочке на вид год или полтора, я не знал, добавим сюда девять месяцев, а с Сабриной мы встречались около двух лет назад…

Вдруг мне в руки прилетела та самая поющая игрушка, которая до этого была в руках у ребенка. Я сжимал зеленую штуку и никак не мог понять, что это такое.

Вроде кузнечик.

Подняв взгляд, заметил, как маленькая проказница начинает смеяться, ужасно довольная тем, что швырнула в меня плюшевого кузнечика. Ее улыбка, хоть и почти беззубая, отзывалась непривычной тяжестью во мне. И странное чувство разъедало меня до костей… Словно я видел этого ребенка раньше, или видел кого-то до ужаса похожего на нее.

Нет, черт побери.

Нет. Нет. Нет.

Этого просто не может быть!

– Что ты здесь делаешь? – послышался возмущенный вскрик Сабрины.

Я вздрогнул, что было охренеть как нетипично для меня, и обернулся, встречаясь взглядом с разъяренным лицом Риттер.

Девочка совсем не похожа на Сабрину, к тому же в резюме мисс Риттер нет ни слова о ребенке или муже. Она не замужем, не имеет детей. Тем не менее, достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что ребенок живет именно в этом доме. Детская мебель, обилие игрушек: что-то на полу, что-то убрано в пластиковую корзину. Отпечатки желтой краской детских рук на стене комнаты. Сабрина не может работать няней каждый день, она работает в отеле.

Работала.

– Твоя дочка? – спросил я, игнорируя возглас Сабрины и свое колотящееся о ребра сердце.

Она зашевелила губами, словно испугалась моего вопроса. Но какого черта она пугалась бы такого простого вопроса?

– Да…

– Сколько ей? – резко спросил я, замечая, как паника в ее глазах начинает разрастаться.

– Тебе нельзя было сюда! – мгновенно собравшись, воскликнула она, подбегая к манежу и вставая между мной и им, будто я представлял опасность для ее ребенка.

Мне не нравилось это дерьмо. Почему она ведет себя так странно?

Одолеваемый яростью, я шагнул ближе.

– Ты слышала вопрос. Сколько ей?

Сабрина выпятила вперед подбородок и смело встретила мой взгляд.

– Год и два месяца, но это не твое чертово дело!

Я тяжело дышал, пытаясь осмыслить то, что она сказала.

Не может этого быть.

Хотя сроки совпадают.

Я всегда предельно осторожен. Мои карманы набиты презервативами.

Но я просто не мог не спросить.

– Эта девочка… моя?

Глава 4

Сабрина

Я готова была сквозь землю провалиться, только бы не видеть его пугающего взгляда. Конрад был не просто зол. Он пришел в бешенство. И чем дольше я тянула с ответом, тем краснее становилось его лицо.

Боже, надеюсь, он не умрет в моей детской, уверена, смерть такой важной шишки повесят на меня.

– Чего ты молчишь? – зарычал он, затем, взглянув на Аврору, заговорил тише. – Этот ребенок может быть моим?

Этот. Ребенок.

Он сказал это с такой брезгливостью в голосе, будто наступил в собачье дерьмо. Каждым своим словом он лишь подтверждал мои ранние опасения – ему нельзя знать правду.

Он изводил меня, вынудил уволиться, ворвался в мой дом и ведет себя так, словно он тут хозяин. Каждое появление Конрада – ураган, последствия которого мне приходится разгребать. В первый раз я оказалась беременной, во второй лишилась работы, надеюсь, в следующий раз меня не собьет гребаный грузовик у дома!

Я знала, как с ним бороться. Знала, как навсегда решить этот вопрос. Я приблизилась к нему и улыбнулась как подлая сука.

– Не надейся, я никогда не родила бы от ублюдка вроде тебя! – Усилием воли я не отводила взгляда. Он должен был понять, что не имеет надо мной власти.

В его глазах промелькнуло что-то темное, но вместе с тем отразилось облегчение. Конечно, он не хотел быть отцом. Странно, что в его голове вообще могла возникнуть подобная мысль.

– Это точно? – переспросил он.

– Точнее некуда. Подобные тебе должны оставаться в единственном экземпляре, а не размножаться.

Конрад сжал зубы, мышца на его щеке дернулась.

– Ах да, как я мог забыть? Ты же профессионал в этом деле. С каждым клиентом стриптиз-клуба зажигала? Сама-то знаешь от кого родила?

Хэтфилд даже не успел договорить, я замахнулась и ударила его по лицу. На его щеке стал проявляться красный отпечаток от моей ладони. Ниже скул заиграли желваки, синие глаза стали почти черными от переполняющего их обладателя гнева. На секунду я подумала, что он ударит меня в ответ, однако Конрад не сделал этого, его рука даже не дернулась в мою сторону.

Я знала, что он очень вспыльчивый и приходил в ярость от любой мелочи, и сейчас ожидала самой настоящей бури, но не могла молчать.

– Ты не будешь говорить так обо мне. Помни, что сейчас ты находишься в моем доме, куда я тебя, к тому же, не приглашала!

На его губах растянулась издевательская улыбка – такая же фальшивая как моя сумочка «Шанель» купленная на прошлой неделе в подземном переходе за одиннадцать баксов.

– В доме? Не знал, что здания под снос называют «домом», – брезгливо процедил он.

– Убирайся!

Конрад усмехнулся, сунул руки в карманы джинсов и стал медленно расхаживать по комнате. Он вел себя здесь, словно хозяин, держался уверенно и надменно, бесцеремонно разглядывал картины, мою мебель. На его лице была гримаса отвращения. Он презирал мой образ жизни и презирал меня.

– Ты оглох? Я сказала, убирайся! Я сейчас же позову Зевса, он выставит тебя, если ты не понимаешь нормальных слов!

Конрад тихо рассмеялся, и от этого смеха волоски на моих руках встали дыбом. Это был не радостный смех, а ленивый, злорадный. Хэтфилд словно был котом, который наступил лапой на мышиный хвост, а я была той самой мышью, которая не оставляла попыток сбежать, тем самым веселила его сильнее.

– Боюсь, ты кое-что не поняла, Сабрина. Это я буду диктовать тебе условия, а не ты мне. Джоанна, моя добрая лояльная сестрица сильно распустила своих работников. Я удивлен, что сотрудники отдела кадров не сказали тебе, но по договору ты должна отработать еще неделю, прежде чем уволишься, плюс прогул.

Они сказали, но я ответила, что все улажено, и Хэтфилд отпустил меня. Я была крайне убедительна и не думала, что дьявольский засранец будет так мелочен.

– Я не стану этого делать…

Он подошел ближе и склонил голову, открыто наслаждаясь своим превосходством надо мной. Я поймала себя на том, что замерла и даже вдохнуть боялась. Конрад стоял слишком близко, был большим и сильным, я на его фоне была просто маленьким насекомым, которое в два счета могло оказаться под подошвами его брендовых ботинок, и понимание этого полностью лишало меня всякой отваги.

– Станешь, Сабрина. Разве у тебя есть выбор?

Собрав последние остатки храбрости, я сложила руки на груди и вскинула подбородок.

– Я тоже могу играть грязно. Ты домогался меня на рабочем месте, забыл?

Его улыбка дрогнула, он медленно обхватил мою челюсть пальцами и коснулся губами моего уха, а вместо того, чтобы оттолкнуть его, я словно в пол вросла.

– Если бы я домогался, то ты не стонала бы мне в рот, Рина, – прошептал он, явно не впечатленный моей угрозой. Я хотела достойно ответить ему, но не успела даже рта раскрыть, он отстранился, не сводя уверенного взгляда с моего лица. – И не забывай, что ты воровка. Я щелкну пальцами, и ты окажешься за решеткой. Думаю, тебе не хотелось бы этого, но должен признать, оранжевый тебе пойдет, как и цепи на лодыжках.

– Ты отвратителен, – поумерив свой пыл, бросила я. – Шантажировать меня этим…

– А ты думала, легко отделаешься? Не разыгрывай драму и скажи спасибо, что я не прошу тебя отрабатывать эти деньги. Даже с твоими внешними данными ты и на две тысячи не потянешь. Поэтому вернись на работу и хватит строить из себя оскорбленную невинность, я же прекрасно вижу, что ты совсем не такая.

Я прикусила губу, чтобы не высказать ему все, что думаю о его мерзкой персоне.

– Хорошо, я вернусь, но пообещай, что не станешь шантажировать меня прошлым.

Он посмотрел на меня так, словно я была самым наивным человеком в мире.

– Ты думаешь, что смеешь просить меня о таком? Я ставлю условия, не забывай об этом. Завтра чтобы была на месте.

Я стиснула зубы и едва заметно кивнула, хотя вместо этого хотела ударить его чем-нибудь тяжелым по голове.

– Кстати, о муже ты тоже солгала в своем резюме? – безразлично спросил он, однако его взгляд совсем не был безразличным, в нем играло любопытство.

– Это не твое дело.

– Нет, это было правдой, не так ли? Родила ребенка от случайного незнакомца. Сколько таких было в том месяце помимо меня?

– Не. Твое. Дело.

Конрад молчал и просто смотрел на меня какое-то время, словно пытался отыскать все ответы в моих глазах. Но кроме чистой ненависти ему не суждено было увидеть в них ничего другого.

– Несчастный знает, что стал отцом?

– Не. Твое…

– Да-да, не мое дело. Да мне и не интересно на самом деле.

Если бы это действительно было так, то он не задавал бы столько вопросов.

– Мы обо всем договорились. Вы можете возвращаться в свой мир, мистер Хэтфилд.