Васильки на снегу

Саша Ворон

Васильки на снегу

Пролог

Большинству людей в мире кажется, что если ты родился в богатой семье – тебе повезло. Как бы не так…

Моя история не похожа на сказку, скорее на фильм ужасов, но кому есть дело, когда всё скрыто за фасадом богатого дома, крутыми тачками и яркими фотографиями в соц сетях? Кому какое дело, если синяки скрыты за дорогими шмотками, а кровоподтёки замазаны люксовой косметикой?

***

– Ваш билет, пожалуйста? – улыбчивая стюардесса протянула свою руку и склонила голову, ожидая, когда я протяну ей талон.

От её взгляда не ускользнуло, что мои пальцы слегка подрагивали, когда я доставала из рюкзака билет. В принципе, мне было плевать, что она подумает, лишь бы подозрений у неё не возникло.

В который раз подумала, что нужно было одеться по-другому. Широкая кофта с капюшоном и тёмные джинсы клёш обычно не вызывают подозрения. Другое дело взгляд, с которым смотришь на мир. Не все окружающие в курсе, что я сбегаю из дома в надежде начать новую жизнь.

– Благодарю, ваше место в центре, справа, – снова улыбнувшись, сказала девушка.

Кивнув, я пошла к своему месту у иллюминатора. Натянула капюшон на голову и отвернулась от людей.

В дороге придётся провести часов 20, если задержек не будет. Первая пересадка в Дубае, после ожидание пару часов и самолёт до Манилы.

Мне казалось, я продумала всё, что только можно, вопрос только в том, когда меня схватятся и притащат обратно… Если всё сложиться хорошо – никогда.

Я украла приличную сумму денег из сейфа отца, на всякий случай захватила бриллиантовый комплект матери. Через одноклассницу завела крипто кошелёк, на который закинула денег, которых хватит примерно на полгода безбедной жизни. Остаётся надеяться, что семейка не сразу поймёт, что я решила на такой кардинальный шаг.

Но надежд на удачу я всё равно не питаю. Со связями отца, он может достать меня даже из-под земли. Мне нужна только небольшая фора…

Доберусь до Манилы, сделаю там поддельные документы, а после рвану куда-нибудь в Таиланд или Вьетнам, где среди населения легко затеряться. Уверена, что родители не начнут поиски с такой версии. От кого угодно можно ожидать такого, но не от меня.

Прилежная, запуганная, избитая девчонка, которая без разрешения отца не способна даже ложку поднять. Вот какой они меня видят. Вот только в отчаяние люди творят и не такое.

А в отчаяние я была последние четыре года, с тех пор как мой старший брат погиб в аварии. Семейная драма сломала всех по-своему, но сильнее всего последствия коснулись именно меня.

Александр Витковский решил, что если брат в тот день поехал забирать меня от подруги, то значит – винить можно меня. Сопротивляться, спорить или доказывать что-то было бесполезно.

С тех пор я стала чем-то вроде тени в собственном доме. Невидимкой, на которую можно срывать злость, проецировать боль, мстить за то, что невозможно изменить.

Первое время я надеялась, что он остынет. Что мама вмешается. Что хоть кто-то из семьи увидит, как мне больно. Но все были слишком заняты горем, делами, статусом, имиджем. Алина Витковская вообще исчезла, растворилась в своих снотворных и работе, которая удачно нарисовалась на другом конце земного шара.

Иногда я смотрела в зеркало и не узнавала себя.

Всё началось с разбитых и сломанных вещей. Разбитые телефоны, ноутбук, порванная одежда.

«Я покупал всё это! Имею права делать с этим всё, что хочу!» – типичная фраза «заботливого» родителя.

Когда Александр осознал, что его «наказания» не работают, он перешёл на телесные воспитания. Выяснилось, что пощёчины и удары работают куда эффективнее, чем разбитый телефон.

Он всегда был методичен, аккуратен. Никогда не оставлял следов, которые нельзя было бы объяснить падением или случайностью. А я… я научилась молчать. Очень рано.

Самым страшным было не это. Страшнее – осознание, что я к этому привыкла. Что перестала вздрагивать от резких звуков, что научилась не плакать и не показывать боли. Превратилась в профессионального лжеца. Для всех – дочь успешного бизнесмена, отличница, образец благополучной семьи. А на деле – пленница с красивым профилем в соцсетях.

До тех пор, пока однажды не проснулась с мыслью, что если не сбегу сейчас – не выживу. Не в физическом смысле. Просто сломаюсь окончательно, навсегда. И тогда уже никто не сможет меня спасти.

Самолёт начал движение по взлётной полосе. Я вжалась в кресло, закрыла глаза и почувствовала, как сердце бешено колотится в груди.

Я не знала, что ждёт меня впереди. Может быть – новое разочарование, может – одиночество, может – свобода. Но я знала одно: назад дороги нет.

Глава 1

Дубайская жара против московской ранней весны оказалась просто невыносимой. И зачем я только вышла на улицу… Сухой воздух обжигал лицо, одежда прилипала к телу, а солнце, казалось, преследовало с особым азартом. Я пробежалась от терминала к ближайшему навесу, где хоть немного спасала тень, и пожалела, что не осталась внутри аэропорта. Ни прогулки, ни облегчения – только головокружение и страх, что меня вот-вот кто-нибудь узнает.

Внутри постоянно крутилась дурацкая мысль, что вот-вот меня схватят за руку. Окликнут по имени и заставят пройти куда-нибудь, несмотря на то что я не была преступницей.

Считается ли преступлением желание сбежать от отца тирана, который при любом удобном случае избивает меня, наказывая за то, что произошла с моим братом?

Нет… не считается. А вот кража в особо крупном размере – вполне. Пусть даже у собственных родителей.

Внутри, в стерильной прохладе транзитной зоны, всё снова стало казаться привычным. Магазины duty free, туристы с чемоданами, короткие перекусы и вечное ожидание. Я купила бутылку воды и кофе, но ни к одному не притронулась. Просто сидела у окна, глядя, как садятся и взлетают самолёты, словно в надежде понять, правильно ли я делаю. Спать не хотелось, есть – тем более. Внутри была только пустота и глухой гул в ушах.

Когда объявили посадку на рейс до Манилы, внутри что-то болезненно сжалось. Почему-то в этот раз было страшнее.

В Дубае я была уже не раз – с родителями, с подругами, когда училась в университете, на выходные, по делам. Город был знакомым, пусть и безликим, как фоновая картинка. Но Азия… Азия пугала неизвестностью. Неизвестной культурой, языком, запахами, звуками. Там никто не будет знать, кто я. Там никто не будет меня искать. Или наоборот – именно потому и найдут?

Вопросов в голове было больше, чем я могла вместить. Как я устроюсь? Где буду жить? Что, если криптокошелёк заблокируют? Что, если меня уже ищут? Что, если…

Я заставила себя замолчать внутренне. Стоп. Сейчас не время. Сейчас я просто должна сесть в самолёт. Всё остальное – потом. Глубоко вдохнув, я протянула посадочный талон и шагнула на трап.

Ночной рейс окутал молчанием. Салон был полон – кто-то спал, кто-то смотрел фильмы, кто-то нервно теребил ремень безопасности. Я же просто смотрела в иллюминатор. Там была только чернота, редкие огни и далёкие облака. Казалось, я лечу в никуда. Но это «никуда» впервые за долгое время было моим собственным выбором.

К бегству я подготовилась буквально за месяц. У меня было время, чтобы сделать всё тщательнее, но я больше не могла терпеть. Последней точкой кипения стало то, что отец швырнул меня в стену… Он вынул ремень из штанов и принялся хлестать меня.

«Мало тебя били в детстве, да?!» – брюзжа слюной, орал он, не прекращая удары.

Я умоляла его остановиться, но всё без толку. Пока на его лице не выступил пот, он не остановился. Его не смутило, что я вжалась в угол, жалобно скуля.

Закрыв глаза, мысленно приказала себе не реветь. Этого только не хватало.

Включив плейлист на стареньком телефоне, я постаралась не думать о том, что что-то может пойти не так. Мне нужно найти чёрный рынок и сделать там фальшивые документы. Паспорт, права, диплом.

Пришлось порыться в даркнете, чтобы найти информацию об этом месте. Про сам тёмный интернет я узнала от одногруппника, который рассказывал как-то, насколько там обширный вид услуг.

Пользователи на форумах говорили, что там можно найти всё от поддельных Rolex до настоящих судебных приговоров. Там можно купить новую биографию, если знаешь, к кому обратиться и умеешь молчать.

За сто долларов, переведённых на счёт анонимному пользователю, я получила контакты одного «торговца», который, по его словам, творит настоящие чудеса. Фальшивые документы не спасут меня от всего, но благодаря им я смогу находиться в стране не под своим именем, чтобы невозможно было отследить моё нахождение.

Если отец возьмётся искать меня – ему надо очень сильно постараться. И мне надо постараться, чтобы как можно скорее залечь на дно.

У меня был план: сделать документы, переждать немного в Маниле, а после нанять яхту и доплыть до Таиланда. Там, я планировала снять какой-нибудь домик подальше от цивилизации. По возможности, найти удалённую работу, ведь украденные деньги не безграничны. И молиться, чтобы ничего непредвиденного не случилось…

Манила встретила влажным жаром и навязчивыми голосами таксистов. Город пах смесью бензина, уличной еды и пыли. Воздух будто вибрировал от шума: сигналы, крики, глухой грохот автобусов.

Я вышла из аэропорта, вцепившись в рюкзак. Куча пересмотренных видео в интернете явно намекали, что в этом месте нужно быть бдительной. Мой первый инстинкт – убежать обратно в здание. Но пути назад не было.

Аккуратно вытащив блокнот, я открыла его и ещё раз пробежала глазами по записи. На одной из страниц был нацарапан адрес – район на окраине, название которого я еле могла выговорить. Именно туда мне и нужно было добраться.

Я выбрала самое неприметное такси, не брендированное, с затёртыми сиденьями и потёртыми дверями. Водитель, молчаливый мужчина лет пятидесяти с татуировкой на шее, просто кивнул, когда я показала адрес. Он не задавал вопросов. Это меня устраивало. А ещё почти все говорили по-английски, это тоже несомненный плюс.

Мы ехали почти час. Чем дальше от центра, тем беднее и мрачнее становился пейзаж. Высотки сменялись трущобами, неоновый свет – лампочками под жестяными навесами. Я прижималась к стеклу, пока внутри не поселилось знакомое чувство тревоги. А что, если этот тип утащит меня, продаст в рабство или вообще убьёт? С чего я вообще решила, что всё пройдёт гладко…

Такси остановилось у полуразвалившегося трёхэтажного здания, облепленного проводами и выцветшими рекламами. На первом этаже была лавка, торгующая лотерейными билетами и сигаретами. На втором – темнота. Я заплатила в местной валюте, но водитель мерзко улыбнулся и попросил дать «на чай». Спорить было бесполезно, поэтому я не задумываясь протянула ему ещё несколько купюр.

По узкой лестнице, от которой пахло плесенью и жареными баклажанами, я поднялась на третий этаж. Дверь была полуоткрыта. Постучав, я замерла. Через пару секунд раздался голос:

– Закрой за собой.

Я вошла. Помещение напоминало офис, которому давно не было дела до закона. Старый стол, принтер, монитор с надтреснутым углом и стойкий запах пластика. На стене висела карта Азии с несколькими красными отметками.

За столом сидел мужчина. Лет филиппинец сорока, с седеющими висками и глазами, которые сразу же вцепились в меня, будто пытаясь насквозь прочитать. Его цветастая рубашка была расстёгнута на груди, в уголке рта – зубочистка.

Он бросил взгляд на мой рюкзак, потом – на лицо.

– Ты одна? – спросил без выражения.

Я кивнула, но поздно спохватилась, что надо было соврать. Он откинулся в кресле, недовольно качнул головой и встал.

– Идём. Здесь не место для разговоров.

Он прошёл мимо, открыл боковую дверь, которая вела в ещё одно, менее освещённое помещение, и махнул рукой. Я снова глубоко вдохнула и последовала за ним. На стенах – потускневшие сертификаты и черно-белые фотографии с нечитаемыми подписями. На одном из столов – камера, старый светильник с лампой дневного света и потёртый фон из белой ткани. Мужчина щёлкнул выключателем, включив настольный вентилятор, и посмотрел на меня в упор.

– Покажи лицо, – коротко бросил он.

Я сняла капюшон. Его бровь едва заметно дёрнулась.

– Хорошо. Волосы назад. Не улыбайся.

Щёлк. Вспышка. Щёлк ещё раз. Он подошёл к ноутбуку, что-то вбил, потом обернулся:

– Что нужно?

– Паспорт. Права. Диплом, – выдохнула я.

– Имя? Настоящее не надо. Что хочешь? Только не придумывай ничего фэнтезийного. Польские и венгерские прокатываются лучше всего.

Я на секунду задумалась, но он не дал времени.

– Предлагаю Анна Марек. Подойдёт? – спросил филиппинец, не поднимая глаз от экрана.

Я кивнула, а он снова постучал по клавишам, потом протянул листок и ручку.

– Распишись вот так. Мягко, но разборчиво. Это для паспорта, прав и диплома. Университет какой хочешь? Польский, британский? Есть заготовки. Под инженерное, медицину, гуманитарку?

– Социальная психология, – выдохнула я. Звучало убедительно и не слишком громко.

Он хмыкнул.

– Не самый частый выбор. Хорошо, – ненадолго замолчав, он вернул взгляд ко мне. – Деньги. В зависимости от того, сколько всего нужно. Паспорт – 500 долларов. Права – ещё 300. Диплом – 200. Если хочешь быстрее – плюс сто сверху.

Он посмотрел пристально.

– Работать буду сам. Без помощников. Это три дня. За два – ещё двести. Дешевле не будет.

Я молча кивнула и протянула пачку купюр, которую отложила специально для этого. Тот аноним в интернете сказал примерно такие расценки, но у него была информация полугодовой давности.

Он забрал деньги, открыл тумбочку, спрятал их туда и снова посмотрел на меня.

– Через двое суток. Здесь же. Если не придёшь вовремя – я всё сожгу. Поняла?

Я снова кивнула. Он на секунду взглянул на меня поверх монитора, как будто хотел оценить, зачем мне всё это понадобилось.

– И ещё. Слушай внимательно. То, что я тебе дам, – это не волшебный пропуск в новую жизнь. По этим документам ты сможешь снять жильё, купить симку, устроиться на простую работу, если не полезешь в государственные системы. Но…

Филиппинец наклонился чуть ближе, голос стал ниже:

– Если ты попытаешься пройти по ним границу – в аэропорту раскусят сразу. Не важно, насколько качественно всё сделано. Паспорт не зарегистрирован ни в одной базе. Проверка – и всё. Дальше решай сама, как будешь передвигаться.

Мне не оставалось ничего другого, как в очередной раз кивнуть соглашаясь. Я достаточно прочитала про фальшивые документы, чтобы не светить ими там, где не надо.

– Всё. Теперь исчезни.

– Подскажите… Мне нужно где-то переночевать, там, где паспортом светить не надо, – неуверенно обратилась я, понимая, что это очень опасно.

Я понятия не имела, с кем я имею дело и что у него в голове, но у меня правда не было выбора. В рюкзаке лежит наличка и драгоценности, если кто-то ограбит меня – я окажусь на самом дне без возможности выплыть.

Он посмотрел на меня, будто прикидывая: стоит ли с этим связываться. Потом что-то резко выкрикнул на филиппинском, в сторону двери.

Через пару секунд в проёме появился парень лет двадцати с растрёпанными волосами в кожаной куртке. Он посмотрел на меня оценивающе, чуть сощурив глаза, но ничего не сказал.

– Отвезёшь её, – сказал филиппинец, обращаясь к нему на своём. – Скажи Тессе, чтоб поселила её без бумаг. Два дня. Оплатят на месте. Без вопросов.

Парень кивнул, не отрывая от меня внимательного взгляда.

– Заплатить придётся больше. Без документов – всегда дороже. Понимаешь?

– Понимаю, – ответила я почти шёпотом.

Он кивнул, уставился в экран и не сказал больше ни слова. Я встала, на ватных ногах проследовала за проводником. Дверь захлопнулась за мной с глухим щелчком.

Глава 2

Ровно через два дня я снова стояла в душной комнате, где пахло перегретой электроникой, клеем и дешёвыми сигаретами. На столе передо мной лежали аккуратно сложенные документы: паспорт, водительские права, диплом. Всё – на имя Анны Марек. Я сжала их в руках, чувствуя, как странное тепло расползается внутри. Страх не ушёл, но появился вкус чего-то нового. Свободы, что ли.

Здравствуй, Анна Марек. Прощай, Христина Витковская.

Я провела пальцем по обложке паспорта. Полиграфия, ламинация, водяные знаки – всё выглядело настолько реально, что если бы кто-то сунул мне этот документ месяц назад, я бы не сомневалась, что он настоящий. Даже фотография получилась удачной: уставшие глаза, серьёзное лицо – именно та, кем я теперь должна стать.

– Всё проверила? – буркнул филиппинец, не поднимая головы от клавиатуры.

Я кивнула, пряча бумаги обратно в рюкзак.

– Спасибо.

Он не ответил, махнул рукой проваливать, доставая из кармана пачку сигарет.

На улице было жарко и душно, как и всегда. Я вызвала такси через приложение и вбила адрес гостиницы, которую заранее присмотрела – у самого берега. Манила стояла на побережье, и пусть большинство пляжей были не такими уж чистыми, всё же море здесь было. Город лежал у Манильской бухты, и даже если не белоснежные пляжи, но шум прибоя, солёный воздух и вид на воду были вполне реальны.

Ехать пришлось почти час – жара, пробки, рваные улицы и хаос. Но когда я наконец вышла перед гостиницей – не роскошной, но опрятной, с видом на океан и ветхими пальмами у входа – впервые за долгое время мне захотелось просто… вдохнуть полной грудью.

Номер был крошечный, с вентилятором, пластиковыми шторами и видом на бухту. Я, не раздумывая, сбросила рюкзак, заперла дверь и включила холодный душ. Вода текла мутноватая, но мне было всё равно. Главное – я здесь. Они не знают, где я. Я теперь никто.

Следующие два дня я почти не выходила. Сидела на балконе, пила дешёвый кофе, листала сайты и форумы. Искала одно – человека с яхтой, который мог бы переправить меня на материк.

Контакты нашлись не сразу. На местном форуме, под видом «частных туров», один мужчина предлагал «спокойные переезды в соседние страны, без лишних формальностей». Указана была точка на юге – Batangas Pier, примерно в двух часах езды от Манилы. Туда нужно было добраться, встретиться, и оттуда уже – по морю, через фрагменты Филиппинского архипелага, в Малайзию или к побережью Таиланда.

Я написала ему. Получила короткий ответ:

«Могу. Через 3 дня. Наличные. Без глупостей.»

Для Таиланда я выбрала не Бангкок и не Пхукет. Слишком шумно, слишком туристически. Мне нужно было место, где можно затеряться, раствориться. Я долго искала, и взгляд остановился на Трат – небольшой прибрежный город недалеко от границы с Камбоджей. Оттуда рукой подать до нетуристических деревень, а поблизости – острова Ко Чанг, где легко затеряться среди местных и редких европейцев, сбежавших от всего.

В голове рисовался идеальный план, который совсем скоро станет моей новой жизнью. Я не тосковала по тому, чего лишилась. Плевать на деньги, роскошь, хорошую жизнь… Какой в этом смысл, если за всем этим я рискую умереть каждый день? В том, что отец рано или поздно мог прикончить меня, я не сомневалась. С его связями и возможностями обыграть всё таким образом, чтобы выставить всё, как суицид – проблем не будет.

Меня никто не защитит, даже собственная мать. Единственный, кому было не плевать – Тимур, но теперь его нет, а меня винят в его смерти.

Отставив кружку кислого кофе в сторону, я поднялась с места и решила спуститься вниз. Ресторан при отеле показался приличным, но еда… Впрочем, выбирать особо не приходится.

Я закинула рюкзак на плечо, сунула в уши наушники, запустив плейлист с грубым женским вокалом, который почему-то всегда помогал держать себя в руках.

Ресторан оказался почти пустым. Утро было ранним, жара ещё не набрала полную силу. Я выбрала столик у самого края деревянной террасы – оттуда открывался вид на мутное, но всё же бесконечное море. Волны мягко шептали о свободе. Я села, сняла наушники, положила их рядом и взяла меню. Всё выглядело… странно. Местная кухня, перемешанная с западной. Рыба в кокосовом молоке, курица с ананасом, бургеры, лапша. Я водила пальцем по названиям, пытаясь понять, что звучит менее отвратительно.

В этот момент рядом с моим столом остановился официант. Молодой, улыбчивый, с аккуратным фартуком и бейджем без имени.

– Miss… это вам, – он поставил передо мной высокий стакан с ананасовым соком, украшенным крошечным бумажным зонтом.

– Я не заказывала, – удивлённо подняла бровь.

– Угостили. Молодой человек, – кивнул он куда-то в сторону и быстро ушёл, будто знал, что я не стану задавать лишних вопросов.

Я машинально обвела взглядом террасу. За двумя столиками сидели пожилые пары, у края – мужчина в деловом костюме, с ноутбуком, и ещё немного дальше, почти в тени – он. Темноволосый, в чёрной футболке и лёгких брючных шортах, опирался на спинку кресла, небрежно перелистывая что-то в телефоне. Его взгляд поднялся как раз в тот момент, когда я на него смотрела. Не ухмылялся. Не подмигивал. Просто смотрел – спокойно, чуть оценивающе, но не настойчиво. С расстояния показалось, что его взгляд почти чёрный… Пугающий.

Я резко отвернулась, чувствуя, как на затылке зашевелились волосы. Что это было? Случайный жест? Или кто-то что-то знает?

Сделав глоток сока, я поморщилась. Холодный, кислый, освежающий. Внутри всё сжалось – глупо было принимать что-то из рук незнакомца, даже через официанта. Но теперь уже поздно.

В голове не переставая крутились мысли, что в этом месте нужно быть аккуратнее. Я читала столько ужасающих историй о том, как молодых девушек воруют и заставляют работать в секс-услугах. Не хватало из одной клетки добровольно перелезть в другую.

Резко поднявшись, я отправилась на ресепшн.

– Извините, я могу сделать заказ в свой номер? – обратилась я к молодой филиппинке с круглым лицом.

– Конечно! Что хотите?

– Бургер и картошку фри. Спасибо, – я уже отправилась к лестнице, когда краем глаза заметила тёмную фигуру.

Предчувствие подсказывало бежать как можно дальше, но какой в этом смысл… Сжав лямки рюкзака сильнее, я подняла голову и пошла к лестнице, стараясь думать, что его фигура за моей спиной – всего лишь совпадение.

Но нихрена это было не совпадение. На моём этаже располагалось всего три номера и вчера я видела, как из соседнего выходил европеец лет сорока с двумя девушками, очевидно, оказывающих самые разнообразные услуги. А во втором жила пожилая пара, которую я только что видела в ресторане.

Осторожно просунув руку в карман, я дотянулась до ключа, на всякий случай готовясь обороняться.

Глаз на затылке у меня не было, но чуйка подсказывала, что незнакомец точно за моей спиной. Я резко обернулась, вытаскивая ключ и сжимая его так, чтобы можно было, в случае чего, обороняться.

Ключом… ну да…

Он толкнул меня в стену, прижимая предплечьем горло.

– Пискнешь – грохну прямо здесь. Кивни, если поняла, – тихо произнёс он на чистом русском и мне не оставалось ничего другого, как медленно шевельнуть головой. – Ключ, сюда.

Я вытянула ладонь, но… инстинктивно дёрнула рукой, царапая его лицо острым краем ключа. Казалось, что это очень мудрый поступок, но… как бы не так. Рванув в сторону, я ожидала, что мне удастся добежать до лестницы и закричать. И у меня почти получилось…

– А ты дерзкая, – схватив меня за волосы и таща обратно к двери, засмеялся мужчина.

С силой выхватив у меня ключ, он распахнул двери и швырнул меня на кровать.

– Эй! – я сорвалась на крик, но он навалился сверху и одной рукой закрыл мне рот. Тело чужое, тяжёлое, лицо близко, слишком близко. Дыхание сбито. Я забилась, стараясь вырваться, но он не давал ни малейшего шанса. Весовые категории оказались неравны.

Что я могу сделать против высокого мужика, состоящего из горы мышц? Я уже сделала всё, на что была способна… По правой стороне его лица струилась рвана рана, из который бежали струйки крови. Засадила бы чуть выше – могла бы попасть в глаз, а так…

– Заткнись, если хочешь жить, – прошипел он в ухо. – Кивни, если поняла.

На этот раз я кивнула искренне. Фраза: «Если хочешь жить» звучит так, будто он не собирается меня убивать. Или… пока не собирается?

Осторожно убрав ладонь, он внимательно рассматривал моё лицо, а я тем временем сосредоточилась на нём. Брюнет. Коротко стрижен, глаза тёмно- карие. Черты лица… пугающие. Теперь ещё и шрам на щеке останется.

– Что… тебе надо?

– А сама не догадываешься? – ухмыльнулся незнакомец.

Он всё ещё сидел на мне сверху, крепко прижимая бёдрами к кровати. Если бы мне не было до ужаса страшно, я бы не обратила внимание, насколько интимная между нами атмосфера…

– Маленькая беглянка, нагулялась. Пора возвращаться домой, – на этот раз он улыбнулся и мне это совершенно не понравилось.