Где ты, мое "Я"

Приехали, родители добавили к накоплениям Вадима и появилась своя квартира.

Мебель и всю обстановку выбирали родители Вадима, Светы и сам Вадим. Робкая попытка Светы поучаствовать в выборе мебели была сразу же с негодованием отвергнута Вадимом. Ее дело- заниматься сыном, кормить его, гулять, играть. Все прекрасно справляются и без нее. И уж не хочет ли она потащить маленького ребенка в мебельный магазин, дышать красками, лаком, получать микробы и аллергены. Даже подумать об этом невозможно. Только плохая мать может так рисковать здоровьем сына. И вообще, любая женщина на ее месте радовалась бы тому, что ей предоставляют все готовое. Света притихла.

Квартира была обставлена, быт обустроен. По выходным приходили родители.

Родителей Вадима интересовал исключительно внук, а не сноха. Как- то они переключились с первого внука, который жил с первой женой Вадима в другом городе, на Сережу. Свои родители привычно находили промахи и ошибки в любых Светиных действиях.

Вот и все развлечения. Игры и прогулки с сыном, разговоры на детской площадке с мамочками о своих чадах, воскресный обед с родителями.

Круг замкнулся. Кроме сказок, мультиков, игр с машинками больше ничего не было. В голове образовалась пустота. Как- то томительно стало от ежедневной рутины. Хотелось подспудно каких- то новых ощущений и впечатлений. Хотелось посмотреть интересный фильм вместо привычных мультиков, услышать взрослую речь вместо визгливых криков мультяшных персонажей. Хотелось съесть чего- нибудь острого, пряного вместо овощного пюре. Хотелось встряхнуться, как собаке после купания, чтобы брызги полетели в разные стороны, изменить хоть что- нибудь в привычном стереотипе. Хотелось почувствовать себя женщиной, наконец. Одеться в красивое платье вместо спортивного костюма, сделать укладку волнами вместо хвостика. Но что можно изменить? Даже заикнуться об этом мужу нельзя. Он воспринимает любое движение в сторону от забот о Сереже как предательство семейного очага. Желание красиво одеться – это в его понимании уже шаг к супружеской измене. Его все устраивает, значит, наряды и прически нужны для соблазнения другого мужчины. Ох, даже подумать страшно, чем может закончиться ее стремление к женственности. Уж лучше молчать, ходить с хвостом и в растянутых спортивных штанах. А, в самом деле, в чем еще можно пойти на детскую площадку? Какая- то непонятная усталость иногда наваливается.

Сережа находится на ее руках круглые сутки. Вадим занимается с ним вечером, после работы. Но Света при этом должна быть в шаговой доступности, должна отвечать, комментировать, поправлять, подсказывать. В общем, принимать участие.

Несколько раз Света пробовала уйти в другую комнату, просто подремать. Но Вадим строго пресекал такие попытки. Она плохая мать, если может устать от общения с единственным сыном!

Так же строго он пресек Светины робкие попытки отпроситься в парикмахерскую или магазин. У них был договор! Все делать вместе!

Он вместе с сыном подождет ее у входа. Пойдем всей семьей! И Света трясущимися руками быстро перебирала обувь, хватала подходящее по размеру, неловко примеряла, все время вслушиваясь и всматриваясь – не капризничает ли Сережа? Не слишком ли долго она заставляет их ожидать?

Поэтому покупки совершались только при острой необходимости, а пока была возможность надеть что- то другое, Света предпочитала не обращаться к Вадиму с просьбой пойти в магазин. В деньгах ограничения не было. А вот ожидание того, что его терпение иссякнет при ожидании конца примерок или выбора, было вполне реальным, оно парализовало любое желание обновить гардероб. Света так и не смогла придти в форму после родов. Многие вещи стали настолько малы, что ходить в них было просто стыдно. Поэтому Света гуляла и ходила на прогулки исключительно в спортивных костюмах, тоже купленных Вадимом. Больше ходить было некуда.

Теперь при приходах своих родителей или родителей Вадима Света старалась больше молчать. Ей все труднее было находить темы для разговора, если они не касались Сережи, его здоровья и аппетита.

И тут Света с тревогой начала осознавать, что если она посидит дома еще год, то просто не сможет выйти на работу. И не только потому, что забудет все, чему ее научили. Она стала стараться избегать больших скоплений людей, ей уже было некомфортно в толпе, хотелось съежиться, раствориться, оказаться на привычной детской площадке.

Света все- таки решилась поговорить с Вадимом о своем желании выйти на работу. Как она и предполагала, Вадим воспринял это в штыки. Отдавать ребенка в детский сад- значит подвергать его опасности инфекций! Только плохая мать может устать заниматься с ребенком, захотеть сбросить его на чужих людей, устать от собственного сына!

Света плакала от обиды. Она любила своего сына не меньше, чем Вадим! Но она забывает все свои рабочие навыки! Скоро никто не возьмет на работу молодого специалиста после такого большого перерыва! Она не готова стать лишь домохозяйкой! Она хочет работать!

С новой энергией Вадим обрушил на нее упреки! Она желает кокетничать с молодыми коллегами, не хочет быть примерной женой и матерью, хочет быть пустышкой, безответственной кукушкой.

Это было так обидно, что Света набралась смелости поговорить об этом со своими родителями. Она пыталась объяснить, что если не выйдет на работу сейчас, то окончательно забудет то, что освоила. Тем более, что ее опыт был не особенно большим. Она не хочет бросать сына, забывать о своих домашних обязанностях. Она хочет работать, Вадим с Сережей никак не пострадают от этого. Их интересы всегда будут на первом месте.

Когда Света жаловалась родителям, то не рассчитывала на успех. Но неожиданно, ее поддержал отец.

Родители Светы в ближайшее воскресенье пришли вразумить зятя, Светин отец втолковывал что- то Вадиму за закрытой дверью соседней комнаты. После он сказал Свете доводы, которыми он убедил зятя.

Главным аргументом было то, что они не молоды, не сумеют достойно обеспечить дочь и внука, если, не дай Бог, с Вадимом что- нибудь случиться. Никто не может знать своего будущего. Поэтому следует рассчитывать только на себя. У Светы есть профессия, не следует ее потерять. Ее учеба в университете было своеобразным вкладом в будущее. Не следует разбазаривать сделанные родителями вложения. Они оплачивали учебу как вклад в дочерний капитал. Они не позволят пропасть вложенным в дочь деньгам. Ей следует выйти на работу, начать самостоятельно зарабатывать, делать вклад в семью. Слово отца было крепко. Вадим покуражился еще немного, поупирался, посомневался в Светиных способностях работать, без ущерба заниматься семьей и ребенком, но вынужден был согласиться с тестем. Светины родители стали ее союзниками. Спорить с родителями жены в планы Вадима не входило, Света получила разрешение выйти на работу.

Начались трудности. Мало того, что Свете было очень сложно осваиваться на новом месте, так как требования на новой работе немного отличались от тех, которые были на прежней. Оказалась еще не предвиденная сложность. Она настолько одичала, сидя дома и смотря детские мультики, что ей было реально трудно поддерживать отношения с коллегами, даже просто разговаривать о чем- то в перерыв, во время традиционных чаепитий. Она не видела последних фильмов, ничего не знала о сериалах и музыке, отстала от моды.

Она чувствовала себя вернувшейся с необитаемого острова. Света прямо отчетливо видела, как дико выглядит со стороны, когда с вытаращенными от недоумения и непонимания глазами пытается понять, что обсуждают ее коллеги. Она сильно отстала от других женщин.

Света чуть не плакала от обиды. Ну, почему она чувствует себя такой униженной, по сравнению с другими? Такой дремучей и неловкой?

Все время где- то в глубине души шевелится мысль, что она хуже других, как-то не дотягивает до уровня остальных женщин из отдела.

Вроде, муж хороший, помогает по дому, с сыном. Покупает одежду, правда, по своему вкусу. Сравнивая себя с коллегами, Света явственно ощущала безвкусицу собственных нарядов. Вроде, недешевые вещи на ней, но как провинциально, немодно она выглядит! Это сказывалось отсутствие стиля.

Естественно. Ведь все ее вещи были выбраны лично Вадимом, с поправкой на его ревность и разницу в возрасте с женой. Почти все платья Светланы были бесформенными, не облегали фигуру, сидели мешковато.

Было очень обидно. Целый шкаф набит немодными вещами, подходящими не молодой женщине, а, скорее, возрастной даме. Между собой они не сочетались. Конечно, подбирать гардероб женщине даже трудно, а мужчина не имеет об этом ни малейшего представления. Вадим покупал то, что ему нравилось, или то, что ему советовали продавщицы, лукавые консультантки. Да, ее вещи были не дешевыми. Но как неуклюже сидели, какой колодой себя ощущала в них Света. Нет легкости, уверенности в своей красоте, неотразимости, отсутствует даже намек на элегантность и стиль. Даже походка в таких нарядах становится тяжелой, грузной, как у женщины с натруженной спиной и больными коленями.

Чтобы легко процокать каблучками, чувствовать себя легкой, воздушной феей, нужны другие наряды и обувь. А главное, непоколебимая уверенность в своих женских чарах и неотразимости. У Светы они отсутствую начисто. Получается, именно ее мешковатые платья гармонируют с внутренней неуверенностью, ощущением того, что она всегда хуже других.

Да Вадим и не поймет ее, если она станет просить каких- то новых нарядов. Вон, полный шкаф вещей!

Как- то Света попыталась объяснить мужу, что женщины у них на работе одеваются иначе, чем он одевает ее. Светины робкие жалобы на то, что она выглядит гораздо хуже своих ровесниц- коллег, сразу натолкнулись на жесткий отпор Вадима.

Другие женщины могут только мечтать о полном шкафе вещей, она капризничает, сама не знает, чего хочет.

Бесится с жиру, как говорили раньше.

К тому же, она так и не пришла в форму после рождения сына. Нет, самому Вадиму до этого нет дела, он привык к ней, принимает такой, какая она есть. Но, модные, стильные вещи не рассчитаны на круглых, бесформенных женщин. Поэтому им следует прятать располневшие формы под объемными вещами.

Света восприняла слова мужа о ставшем бесформенном теле как удар под дых. От обиды стало нечем дышать, от нахлынувших и готовых пролиться слез защипало в носу, в глазах потемнело.

Самое страшное, что это было чистой правдой! Света совсем не занималась собой, перестала контролировать порции еды, потому, что сначала ее заставляли есть за двоих, потом много есть, чтобы сын получал с ее молоком все нужные ему вещества. Вот она и превратилась в дойную корову!

– Да ведь ты же сам заставлял меня съедать двойную порцию!– трясущимися от обиды губами выкрикнула Света.

– Да, заставлял,– холодно подтвердил Вадим. – И что? Меня устраивает твой внешний вид, твоя фигура. Я считаю, что замужняя женщина не может быть худой. Тем более, после родов. Тебе гораздо больше идет твой теперешний облик, полная женщина всегда добрее и мягче. А твои претензии по поводу гардероба я считаю нелепыми и необоснованными. Мало ли, что есть у каждой из твоих новых сотрудниц! Мне что, покупать тебе все вещи, которые ты у них заприметишь?

Было понятно, что Вадим даже не понял суть Светиных претензий.

Вот что делать в такой ситуации?

Поведение другого человека изменить нельзя. Даже смешно представить, что ей удастся изменить Вадима. Он как гранитная скала. Он него отлетают все ее робкие слова.

Можно менять только свое поведение, или отношение к происходящему. Света поняла, что именно ей придется изменить свое отношение не только к собственному внешнему виду, но и кмужу, и к семейной жизни в целом.

Не надо сравнивать себя с другими, следует мысленно смириться с тем, что она стала женщиной без возраста, без фигуры, без стиля, без желания украсить себя и принарядиться. Что она получила взамен?

Порядочного, солидного мужа, который занимается сыном, делает ей подарки, помогает по дому. Есть квартира, есть вещи в шкафу. Что еще она хочет?

Хочет сама решать, что ей носить, куда ей ходить? Хочет иметь подруг и возможность пощебетать с ними о женских штучках? Хочет иногда побыть одна, полежать в ванне, даже просто подремать в тишине опустевшего дома?

Так надо понимать, что это несовместимо.

Или ее желания, или семейная жизнь. Вадим обрисовал правила совместной жизни очень четко, когда они только собирались жить вместе. Никаких изменений быть не может.

Так что придется смириться. Она не готова и не может жить одна, без мужа. Ей не хватит денег, если она вдруг, захочет самостоятельности. Она не сможет обеспечить достойное будущее сына.

И, если положить на чашу весов ее стремление к самостоятельности и будущее сына, то выбор совершенно очевиден. Придется мириться с мешковатыми платьями. Семья есть семья. А ее желание цокать каблучками в модных и элегантных платьях не более чем минутный каприз.

Света вздохнула и пошла на кухню. Там были с вечера замочены кухонные полотенчики.

На работе тоже были трудности. Оказалось, что она многое забыла, а некоторых вещей и не знала. Поэтому приходилось сидеть, не поднимая головы в буквальном смысле. Света чувствовала какую- то непонятную собственную ущербность по сравнению с коллегами. Но теперь было трудно самой понять, отчего это. От того, что она не может легко поддерживать разговоры на нерабочие темы, от того, что одета в мешковатые платья, или от того, что постоянно напряжена из- за страха сделать ошибку?

Все Светины страхи, тревоги, обиды смешались в горький и терпкий коктейль. Поэтому Вадиму больше не было необходимости предупреждать Свету о возможности приобретения нежелательных подруг. Она чувствовала себя настолько приниженной по сравнению с другими, что не решалась разговаривать в перерыв ни о чем, кроме сугубо рабочих моментов. Старалась незаметно высиживать до конца рабочего дня, чтобы потихоньку направиться к двери.

Главное, что она не могла признаться мужу в том, как дискомфортно и тошно ей на работе!

Света мысленно видела, как Вадим довольно улыбается от ее слов, покровительственно советует уволиться, заниматься домом и сыном.

Нет уж, сама захотела выйти из своей раковины к людям, так придется терпеть, стиснув зубы!

Вот так, стиснув зубы, Света по вечерам, управившись с домашними делами, пыталась изучать новые документы и приказы.

Сначала на работе было очень трудно. Она отвыкла общаться, работать, даже просто разговаривать, чувствовала себя скованной, напряженной, к тому же все время боялась сделать ошибку, сказать что- то невпопад. Боялась, что отстала от коллег, пока сидела дома и занималась сыном. Боялась, что подведет коллег, боялась, что начальник отдела пожалеет, что взял ее, растерявшую немногие знания. Поэтому дома она старалась читать разные руководства, самостоятельно изучать новые руководства. Спрашивать у коллег было стыдно, они не должны знать, что она забыла то, чему ее когда- то учили в университете.

Света прямо изводила себя, читая и заучивая наизусть целые абзацы из руководств. Она плохо спала ночами, вскрикивала, вскакивала во сне, видела кошмары. Они были напрямую с работой, во сне ей угрожали, выгоняли, стыдили. Так было почти целый год. Потом Света поняла, что справляется, успокоилась, стала нормально спать, перестала вздрагивать от шагов своего начальника.

Но это пришло не сразу. Первое время было трудно.

Сережа постоянно требовал играть с ним. Если Света отвлекалась от игр, то он бежал к Вадиму, жалобно говорил, что мама с ним не играет, бросила его одного.

Надо ли говорить, что Вадим сразу шел в детскую наводить порядок. На робкие просьбы Светы поиграть с сыном самому Вадим предлагал играть всем вместе, или просто холодно высказывался о том, что хорошие матери всегда занимаются с детьми, а не отвлекаются на собственные прихоти. Света приспособилась немного читать нужную ей литературу перед сном, после того, как уложит непоседливого Сережу.

Неожиданно возникла еще одна сложность. Вадим резко и в довольно грубой форме отказался есть полуфабрикаты, вообще всю готовую, покупную еду.

– Но, ты же ел это раньше!– оправдывалась Света, – я не могла готовить, пока Сережа был маленький, ты ел все подряд, без выбора.

– Вот именно!– с пафосом воскликнул Вадим. – Я давал тебе возможность заниматься с ребенком, поэтому портил желудок непонятной едой, какими- то несъедобными полуфабрикатами. Я не привык к такой пище! У нас в семье мамам всегда готовила свежую еду, каждый раз другую! Я терпел, сколько мог, ради нашего сынульки, чтобы он ни в чем не пострадал, не просил тебя о вкусной еде. А теперь я прошу, да нет, просто требую, чтобы ты, как жена, обеспечивала нас с ним нормальной, полноценной домашней едой! Я не просил тебя выходить на работу, и я против того, чтобы ты после возвращения, тратила время не на домашние дела, а на повышение квалификации. Нужно будет, тебя на курсы отправят. А самой нечего свое время тратить попусту. Надо заниматься домом и сыном, и мужем тоже. Я чувствую себя брошенным и обделенным.