Я всё для вас делаю. Сборник рассказов

– Угадал, твой размер.

– Спасибо, – тихо произнесла Валя и залилась румянцем.

– Петр, ты предложение что ли сейчас сделал Вале? – спросила одна из подруг и переглянулась со второй.

– А зачем предлагать, вместе же уже живем, и так все ясно, – повернулся к мужчинам, – пойдемте перекурим.

Мужчины вышли, а подруги пересели поближе к Вале, обняли с двух сторон.

– Счастливая ты, Валюша – вздохнула одна, – на Новый год такой подарок получила, распишитесь, будете уже законно жить вместе.

– Ага, только странно как-то он кольцо подарил, без слов, – задумчиво произнесла вторая, взяла руку Вали и стала рассматривать кольцо. Покачала головой, но больше ничего не сказала.

После новогоднего праздника прошло уже три месяца, Валя проснулась рано, привычно потянулась рукой обнять мужчину, но его не было рядом. Она тихо поднялась и пошла посмотреть, где он. Петр сидел за столом на кухне, пил кофе из большой кружки и разгадывал кроссворды.

– Ты чего так рано встал?

Валя подошла, обняла мужчину за шею, уткнулась носом в его волосы.

– Не спится, – коротко ответил Петр и легонько отстранил Валю, – завтракать не буду, побежал. Буду поздно, на работе аврал.

Валя кивнула, а Петра уже как ветром сдуло.

«Что-то происходит не так, – подумала Валя, – что с ним творится? Плохо спит, постоянно задерживается на работе».

Долго думать времени не было, Валя разбудила дочку, отвела её в садик, а сама поспешила на работу. На работе накопились неотложные дела, и Валя перестала думать о своих проблемах. Еще сегодня коллега по работе по какой-то личной причине не вышла на работу и часть её дел свалилось на Валю. Перед самым обедом на её рабочем столе зазвонил телефон.

– Слушаю, – взяла трубку Валя.

– Привет, Валя. А сейчас твой Петр где должен быть?

Валя удивленно слушала голос коллеги, которой как раз сегодня не было, даже растерялась.

– Валя, ты меня слышишь?

– Слышу. На работе должен быть.

– Тогда бери свой сотовый и звони ему, а эту трубку не клади.

– Зачем?

– Сейчас скажу.

Валя достала сотовый, набрала номер Петра. Он не сразу взял трубку, еще и недовольно ответил «да».

– Это точно он, – зачастила в другое ухо коллега, – Валя, я сейчас на почте, пришла платить за коммунальные, он стоит впереди меня, обнимает за плечи женщину и все время что-то болтает, они смеются. Спроси его, где он.

– Петр, а ты где сейчас? – спросила Валентина.

– Как где? На работе! – возмутился Петр в трубку.

– А мне кажется, что ты на почте и женщину обнимаешь.

Коллега в это время комментировала:

– Он резко отстранился от этой бабы, вертит головой.

– Головой не крути! – сказала в сотовый Валя.

– А где ты, я тебя не вижу, – немного растерянно спросил Петр.

– А меня видеть не надо. Вот значит какая срочная у тебя работа и авралы, да?

Петр сбросил вызов.

– Он поцеловал женщину и уходит, – сообщила коллега.

– Спасибо, – прошептала Валя и тоже положила трубку.

Остатки дня прошли в мучительных сомнениях. Валя не знала, как себя вести с Петром. У нее то и дело на глаза наворачивались слёзы, она сдерживалась изо всех сил, чтобы коллеги по работе ничего не увидели. Валя зашла за дочкой в садик и поспешила домой, предстоял тяжелый разговор. Но разговор не состоялся. Потому, что Петр просто не пришел домой ночевать. Валя сначала терпеливо ждала, а поздно ночью не выдержала, позвонила ему на сотовый. Ответил сонный женский голос:

– Алё.

Валя сбросила, подумала, что не туда попала, проверила, всё точно. Снова набрала.

– Алё, что нужно?

– Я звоню Петру, дайте ему трубку.

– Спит он. Имейте совесть женщина! Чего вы ночью моему мужу звоните?

– Мужу?

– Да! Мы заявление подали в загс месяц назад, через неделю у нас свадьба.

Валя нажала отбой и ошеломленно выдохнула, оказывается всё это время она сдерживала дыхание. Всю ночь Валя не могла заснуть. Её просто разрывали мысли на части.

«Как так?»

«Почему?»

«Чем она лучше оказалась?»

«Что я сделала неправильно?»

А утром Валя позвонила брату Петра и попросила приехать забрать его вещи. Видеть его она больше не хотела. Брат удивился, он не знал, что Петр женится на другой. Он тоже был уверен, что, Валя с Петром хорошо живут.

Как раз были выходные дни, Валя слонялась из комнаты в комнату, не находила себе места. Даже дочка притихла, глядя на её метания, потом забралась на руки, прижалась щечкой к щеке.

– Все хорошо, доченька, все хорошо.

Валя обняла дочку покрепче и вдруг поняла, что уже несколько месяцев она жила на нервном срыве. Ведь чувствовала, что Петр отдалился, что уходил рано, приходил поздно, почти ничего не ел дома, в выходные находил причину тоже уйти. Повод был разный, то к братьям, то срочно съездить нужно к матери.

«А ведь если бы не сотовый, я бы никогда не поверила, что он уже с другой. А потом было бы, как гром среди ясного неба. Ведь он всё равно бы ушёл. Через неделю свадьба… – Валентина горько вздохнула, поцеловала дочку, – О-о-о, как он мог со мной спать?! Потом тут же идти к другой… Спасибо сотовым!»

Мысли крутились и крутились в голове. Валя подняла руку погладить дочку по голове и увидела, что до сих пор на пальце надето кольцо. Она сняла его и снова стала рассматривать. Подруга, которая промолчала за новогодним столом, позже ей сказала, что было похоже, что кольцо уже ношенное.

«Видимо уже дарил кому-то, – подумала Валя, – а я не отдам… пусть новое купит своей будущей жене.»

«Чем она лучше оказалась?»

«Как так случилось?»

«Почему?»

«Как хорошо, что появились сотовые телефоны!»

Бес в ребро

Николай и Вера жили в браке уже двадцать восемь лет. Вера работала на заводе за токарным станком, а Николай дальнобойщиком, вся жизнь в поездках. Сын и дочь выросли, завели свои семьи, родили детей.

Жизнь текла спокойно, неторопливо и стабильно. До поры до времени. Пришли в страну изменения и стало жить труднее. У сына была малосемейка – комната в трехкомнатной квартире. И у дочки такая же комната только в двухкомнатной квартире. Детям хотелось иметь своё жилье, квартиру, чтобы жить отдельно. Подумали, подумали Николай с Верой и решили продать свою трехкомнатную, а себе купить однокомнатную.

– Нам с тобой на старости и одной хватит, мы же не молодеем, – говорила Вера, – хоть уборки меньше надо будет делать.

– Но эту квартиру ведь мы заработали, жалко продавать.

– Ну давай, по-другому сделаем, продадим, деньги поделим поровну на три части, на свою часть купим двухкомнатную.

– Где ты такую дешевую найдешь?

– Ипотеку возьмем, дети каждый себе купят в ипотеку что хотят, и мы так же.

На том и пришли к согласию. Три года жили хорошо, ходили к детям в гости в их новые квартиры. Дети радовались, что теперь у них отдельное жильё, на каждый выходной звали Николая и Веру к себе в гости, еще и спорили, чтобы по очереди ходили, а не к кому-то чаще. Вера была счастлива:

– Как хорошо, Коля, что дети теперь в своих квартирах, душа радуется за них.

Но со временем стала Вера замечать, что, Коля стал раздражительным и не всегда сразу отвечал на её вопросы, будто постоянно в своих мыслях находился.

«Не заболел ли? – думала Вера, – или может на работе проблема. Или всё же тяжело стало баранку крутить, по полмесяца в дороге. Не молодой ведь. Седина вон уже по всей голове. Хотя для его возраста, еще стройный и мускулистый. Эх, красавец у меня Коленька.»

Вера в очередной раз проводила Николая в командировку, а сама вся извелась. Тревожно было на душе.

«Что-то не так. Тревожно мне, позвоню ему.»

Николай сердился, когда Вера звонила, всегда ворчал, что отвлекает звонками его внимание от дороги. Вера набрала номер, но механический голос ответил, что «абонент вне зоны действия сети». Тревога еще больше закралась в душу Веры. В этот день и следующий не отвечал Николай на звонки и телефон был «вне зоны». Вера уже дочери и сыну позвонила:

– Коля не отвечает, переживаю, не случилось ли чего.

– Не паникуй мама, может связи нет, может телефон разрядился, может сломался. Позвонит. Вот увидишь, всё хорошо будет.

На третий день Николай позвонил, голос довольный:

– Вера, как дети, внуки?

– Все хорошо у нас Коля, а как ты? Я звонила, у тебя телефон отключен был…

– Я сколько раз просил мне не звонить, когда я в пути? – перебил Веру, Николай, голос стал злым, – неужели за столько лет не поняла еще?

– Поняла, поняла. Я беспокоилась. Все хорошо у нас. Тебя рада слышать.

Вера старалась говорить быстрее, чтобы Николай не отключился.

– Ладно, утром завтра обратно выезжаю. Не звони! Поняла?!

– Да, да. Хорошо, Коля, хорошо. Ждем тебя.

Вера отложила в сторону телефон и от обиды по щекам потекли слёзы.

«Я тут переживаю за него, а он еще покрикивает, – смахнула слезинки, – с другой стороны, ведь не первый раз ругает, говорит, что в дороге нельзя его отвлекать.»

До возвращения Николая дни пролетели незаметно. Он приехал к вечеру, усталый, небритый, голодный, раздраженный.

– Иди, мойся, Коля, я на стол накрою.

Пока муж был в ванной Вера, суетилась, ставила на стол любимые блюда мужа и когда Коля вышел, стол был заставлен как в праздничный день.

– Дай водки, – угрюмо произнес Николай, – а то стол, как на праздник, а выпить нет.

– А и правильно, давай, чтоб усталость снять, – махнула рукой Вера и достала из холодильника начатую бутылку водки.

Николай пил только по праздникам или вот так же после длительной поездки, поэтому Вера не ругала его и в холодильнике всегда стояла бутылка. Вера налила в стопку мужу и плеснула чуть себе «за компанию».

Николай ел молча, жадно. Несколько раз еще налил себе водки, так же молча выпил. Вера ждала, когда муж наестся, разговор не начинала, смотрела только тревожным взглядом. Немного начатая бутылка уже заканчивалась. Раньше муж за раз столько не пил. Когда муж вылил остатки водки себе в стопку и одним глотком выпил, она не выдержала:

– Коля, что-то случилось? Ты сам не свой.

– Случилось, – муж посмотрел на неё тяжелым взглядом.

– Расскажи. Мы многое вместе пережили и с этим справимся.

Муж недобро усмехнулся:

– Не вместе. Я ухожу от тебя.

– Что?! – Вера прикрыла ладошкой рот, – как уходишь? Куда?

– Разводится будем.

– Разводиться? – с сомнением переспросила Вера

– Да. Разводиться.

– Ты что, Коля, из-за чего?

– Другую я полюбил. Всё разговор окончен.

Николай тяжело поднялся из-за стола и пошёл в спальню, потом развернулся:

– Постели мне на диване.

Вера машинально поднялась, постелила на диван простыню, принесла подушку и одеяло.

– И всё же…

– Я всё сказал, сейчас спать. Устал я. Завтра документы на развод пойдем подавать.

Он лег и тут же уснул, а Вера проплакала всю ночь. В её голове не укладывалось, как можно развестись, если они столько прожили вместе.

«До внуков дожили. Нет. Это он спьяну. Проснется и еще посмеемся над его словами» – утешала себя Вера.

Утром ничего не изменилось. Муж с самого утра сказал, чтобы она достала нужные документы и повел Веру в загс к открытию. Когда вышли из загса, Николай повернулся к Вере:

– Мои вещи сложи в чемодан, я через три дня уеду, мне некогда ждать, когда в паспорт штамп поставят. Да и еще. Квартиру продадим. Я свою долю деньгами заберу, а ты себе малосемейку или однокомнатную купишь.

– Да как же это, Коля?!

– Вот так. Я так решил.

Мужчина развернулся и пошёл в противоположную сторону от их дома.

Вера растерянно постояла, а потом позвонила сначала дочери, потом сыну, попросила вечером прийти.

Вечером, когда все собрались она со слезами на глазах, рассказала о случившемся. Дети были шокированы рассказом матери.

Сын вышел из квартиры и набрал номер отца:

– Отец, это правда, что мать говорит?

– Правда. Я все решил.

– Но ведь должна быть причина.

– Дорастешь до моих лет, сын, поймешь. Я другую полюбил.

– Но почему ты собираешься продать квартиру?

– Потому что мы с моей новой женой свою купим, а деньги все в эту вложены.

Ни слёзы Веры, ни уговоры детей не изменили мнение Николая. Развод оформили через месяц по согласию сторон. Вера уже не спорила, в суде сказала, что согласна. Квартиру продали тоже быстро.

Вера с трудом купила себе малосемейку, маленькую комнатку в бывшем общежитии. Комната была грязная, окно плохо закрывалось. Хорошо, что дети помогли, за неделю сделали ремонт. Поклеили свежие обои, отремонтировали окно и двери. Даже линолеум новый постели, правда сверху на старый. Комната стала светлее и уютнее. Перевезли вещи, и Вера осталась одна в новой комнате ночевать. Всю ночь она смотрела в потолок, сон не шел.

«Как же так произошло? Ведь жили хорошо. Неужели он мне в своих поездках изменял постоянно… а я и не подозревала».

Такие мысли крутились в голове Веры уже не первый день. Все слёзы она уже выплакала. Человек ко всему привыкает. Вера жила почти месяц в своей новой комнате, когда вечером ей позвонила дочь:

– Мама, как ты?

– Хорошо, дочка, а у вас все в порядке?

– Мама, у нас все хорошо – дочка замялась, – только вот мне папина новая пассия звонила.

– Что ей надо? – с раздражением спросила Вера.

– Она просит отца забрать.

– Как забрать?

– Говорит, что он пьет каждый день, что обещал ей денег на ипотеку, а пришел с одним чемоданом своих ношеных вещей.

– Ничего не понимаю.

– Я звонила отцу, он доказывает, что отдал деньги ей в руки.

– Права была нотариус, когда официальную расписку предложила нам оформить. Сейчас бы мы тоже не смогли доказать, что я отдала его половину денег ему в руки. Права.

– Мам, что делать будем?

– Ничего. Я его обратно не приму. Комната маленькая. Он меня не любит.

– Жалко его, мам.

– А мне жалко себя. Извини, дочка. Может вы с братом его приютите, а я – нет.

После разговора остался тяжелый осадок. Вере конечно же было жалко Николая, но обида была сильнее.

«Так вот боком вышла тебе „седина в бороду, бес в ребро“, Коленька. Ты все решил сам».

Николай несколько раз приходил к Вере, на коленях умолял его простить и разрешить жить с ней, но был всегда не трезвый, она не смогла его простить.

Не разбитое зеркало

Я живу одна, как говорят в народе – я разведёнка. Развелась с мужем, когда мне было за тридцать. Все подруги были в шоке.

– У тебя же муж – красавец, – говорила одна.

Вторая:

– Где ты найдешь себе другого, ты же осталась с ребенком?

Третья:

– Что за глобальная была причина, что до развода дошли? Ведь можно было простить… потерпеть.

В то время я на них злилась, обижалась, что вместо поддержки, они мне указывают, дают ненужные советы. Ведь я уже всё решила.

Надо сказать, что я сменила подруг. Теперь в моём окружении были такие же одиночки. Мы с ними ходили кататься на сноубордах, велосипедах, катамаранах. Пока дети были маленькие, то брали их с собой, а когда стали старше, то по желанию, если не хотели, то мы не настаивали.

Не буду скрывать, были у меня мужчины для удовольствия. Я сама знакомилась, сама их бросала, если отношения начинали напрягать. Мне моя жизнь нравилась.

Шло время, сын вырос, поступил в высшее учебное заведение. И вот что-то я загрустила. Позвонила одной из бывших подруг, позвала в гости.

На удивление, подруга обрадовалась моему звонку и приглашению. И вот она пришла в гости, зашла прихрамывая. Мы обнялись. Она охнула и отстранилась.

– Что случилось? Проходи, садись за стол, я манты приготовила.

– Вкуснятина, что-то я давно манты не ела.

Мы сели за стол, я поставила тарелки, разложила приборы, села напротив:

– Рассказывай уже, как ты, чего прихрамываешь?

И подруга на одном дыхании рассказала о произошедшем.

– Ёлки-палки. Я чуть не убилась в ванной. Пошла мыться под душем. Нога поскользнулась, я схватилась за штору, пытаясь удержаться, но упала, сильно ударилась поясницей и ступней. Вдобавок перекладина со шторой выдернулась из крепления и стукнула меня по голове. Лежу подняться не могу, думаю «ну все, крындец»… Потом еле поднялась. Ополоснулась. Уже не до мытья. Знаешь, я ведь вскрикнула и грохот был. Захожу в комнату, говорю мужу:

– Я так сильно упала в ванной…

А он вскакивает и бежит в ванну, возмущенно крича при этом:

– Ты там зеркало уронила что ли. Зеркало не разбилось?!

Как мне стало обидно. То есть ему по фиг, что я ударилась, главное вдруг зеркало не разбилось ли. Сижу на диване, на голове огромная шишка, поясница болит и правая ступня. Выпила обезболивающее и легла. Отвернулась в стенку. А муж после того, как сбегал проверил, что зеркало не разбитое, снова сел смотреть сериал. Даже не поинтересовался, как я себя чувствую. Может меня в травматологию нужно вести или скорую вызвать. Вот. Обидно было. К вечеру на пояснице проявились черные гематомы, с двух сторон от позвоночника, шишка на голове стала еще больше, горячей и пульсирующей, и на ступне тоже появился синяк и легкая припухлость.

Она замолчала. Я от её рассказа выдыхаю:

– Ну дела…

Она грустно смотрит на меня, продолжает:

– Все последствия падения заживают до сих пор. Прихрамываю еще. Видимо сильно мышцу потянула. Хорошо, что обошлось без переломов. Но обиднее всего за такое поведение мужа.

– Да уж…

У меня слова закончились, я не знала, как успокоить подругу, а она вдруг заулыбалась:

– Зато теперь в ванну стелю силиконовый коврик, отлично помогает, не скользит. Не хочу, чтобы подобное повторилось.

Тут же загрустила, даже слёзы на глаза навернулись, продолжила:

– Тем более, что для мужа важнее не разбитое зеркало. Временами мы совсем не понимаем друг друга.

Я смотрела на подругу и не знала, что сказать, а она встрепенулась, будто отогнала плохие мысли:

– А ты как живешь? Мы так давно не виделись.

– У меня всё хорошо.

Я стала рассказывать, что занимаюсь собой, гуляю, катаюсь с подругами на сноубордах, велосипедах, катамаранах.

– Я ведь никому ничего не должна, сын вырос, учится. У меня всё хорошо.

– Да-а-а, – протянула подруга, – и обидеться не на кого, никто не побежит смотреть «не разбитое зеркало».

Подруга более подробно рассказала, как живет, про семейную жизнь. Про то что ездили отдыхать с мужем в Турцию, Египет и побывали в Париже. Она с восторгом описывала посещение Эйфелевой башни. В какой-то момент я ей позавидовала. Вдруг захотелось, чтобы «муж» свозил тоже куда-нибудь.

Мы просидели весь вечер, приятно провели время, но нет-нет да возвращались к теме «не разбитое зеркало».

Подруга ушла, после общения с ней у меня осталось неопределенное чувство. Сомнение. В её жизни было много такого, что мне бы хотелось испытать, но были моменты не очень приятные. Впрочем, как и в моей. В моей жизни помимо веселых беззаботных дней были дни тоски и одиночества. Дни безысходности и слёз, когда я не знала, как мне разорваться, то ли сидеть на больничном с мечущимся от высокой температуры сыном, то ли идти работать, чтобы было на что купить лекарства.

Не было сомнений в правильности моего выбора до встречи с подругой…. А тут появились сомнения, жить дальше одной или присмотреться к кому-нибудь… Что лучше?

Приоритеты

Случилось это в перестроечные времена. Вы подумаете, снова какой-то скучный рассказ. А это не рассказ, это переживания матери.

Зина сидела перед начальником, сжав в кулачки свои руки на коленях и изумленно смотрела ему прямо в глаза. А Степан Леонидович отчитывал Зину:

– Я вас уволю по статье за прогул! Вы у меня на работу нигде не устроитесь!

Почему вы вчера не вышли на работу?

– Но я же…

– Вздумали нарушать! Хочу прихожу на работу, хочу не прихожу! Хорошо, что за вас написали заявление на административный день.

– Степан Лео…

– Чтобы это было единственный раз! Идите работайте!

Глухая обида, поднявшаяся из самой глубины души, заставила Зину встать и прямо глядя в глаза начальнику, немного повысив голос она сказала:

– Вы, Степан Леонидович, хотя бы выслушали две стороны. А то выслушали только чью-то.

Зина развернулась и вышла из кабинета. Ей так сильно хотелось хлопнуть дверью, но она сдержалась. Села за своё рабочее место и все происходящее в последние месяцы пролетело перед её мысленным взором.

Зина вышла на работу сразу после окончания декретного отпуска. За дочкой присматривала свекровь. Еще и муж работал по сменам. Со спокойной душой Зина ходила на работу. Молодая, симпатичная, очень улыбчивая, она быстро влилась в коллектив и работала, что называется с душой. Работала за себя, за отсутствующих и просто помогала коллегам. Работа ей нравилась, выполняла очень быстро, порученное. В свободное время еще училась работать за компьютером, они тогда только стали появляться. Совсем незаметно пролетело уже больше трех лет.

В их отделе работала пожилая женщина Алсу Сагитовна. У нее сын вырос, уже уехал покорять столицу, а она жила одна. С собачкой. И у нее постоянно что-нибудь случалось. Совсем недавно целый месяц Алсу Сагитовна приходила на работу к девяти часам, вместо восьми и уходила в четырнадцать часов. Она со слезами на глазах рассказывала-жаловалась:

– Собачка моя заболела. Я ей уколы делаю. Их нужно ставить через определенное время. Так жалко её. Знаете, она плачет. Да, плачет. Я набираю в шприц лекарство, а она знает, что лечится нужно, не убегает, но сразу слёзки на глазах. Ивонна Александровна, отпустите меня снова.

И Ивонна Александровна отпускала. При чём, даже часы не снимали с Алсу Сагитовны, писали, будто по работе поехала. Ивонна Александровна была заместителем Степана Леонидовича и имела такие права. А еще она имела какое-то влияние на начальника. Зина на эту тему не задумывалась.

Немного позже этого случая, у Алсу Сагитовны появилась подработка, она стала ходить помогать пожилой паре по хозяйству и снова с ноющими и тянущими нотками в голосе:

– Ивонна Александровна, отпустите меня пораньше, пожалуйста. Мне нужно на подработку сходить. Сегодня там много чего нужно сделать, и стирка, и уборка, и в магазин сходить. Я устаю. А еще с собакой погулять нужно, она же, бедная, терпит, пока я приду.

И снова Ивонна Александровна отпускала. Так же, без снятия часов. Жалко было Алсу Сагитовну. Одинокая. Денег не хватает, ведь зарплаты у всех снизились, а сыну помочь надо и себе чтоб осталось.

Незаметно работа Алсу Сагитовны передалась Зине. Зина не спорила, работала за себя и за женщину. А тут вот этот случай…

Утром Зина проснулась от громкого плача дочки. Кинулась к ней в комнату. Дочка сидела на кровати, плакала. Голова дочки была наклонена вперед, волосы закрывали ручки, которые она держала под подбородком, сложенные лодочкой.

Зина сначала растерялась, испугалась, когда увидела, что ладошки дочери были полные от крови.

– Что случилось, маленькая?

– Мама, кровь – и дочка еще громче заплакала.

– Тише, тише, сейчас умоемся.

Она подхватила дочку на руки и занесла в ванную комнату, посадила к себе на колено, наклонила над раковиной и стала умывать. Кровь капала из носа дочери с периодичностью хорошей весенней капели. Зина приложила к носу дочки, смоченное в холодной воде полотенце, постепенно кровь остановилась. Она уложила дочку снова в кровать.

– Я сейчас сбегаю позвоню, а ты полежи, не вставай.

– Мама, не уходи. Мне страшно, – дочка снова начала всхлипывать, – вдруг снова кровь.

– Нет, не бойся, больше не будет крови. А я схожу только к соседнему подъезду, вызову врача и сразу обратно. Вот тебе тигрёнок твой мягкий, обними его и полежи. Хорошо?

Зина сильно переживала, она уже опоздала на работу, но еще сильнее она переживала за дочку, торопилась врача вызвать.

«Что же это такое было? Почему так сильно кровь носом пошла? Только бы всё обошлось».

Домашнего телефона у Зины не было. Хорошо, что автомат с телефоном стоял у соседнего подъезда. Зина быстро добежала до него. Сначала с трудом дозвонилась до детской поликлиники и вызвала врача на дом. Затем позвонила на работу:

– Здравствуйте, Ивонна Александровна. Это Зина. Я врача на дом вызвала, у меня у дочки кровь носом сильно шла, еле остановила. Если врач быстро придет, и скажет, что не нужно в больницу или на больничный, то я позову свекровь и она посидит с дочкой, а я на работу приду.

– Ладно, – коротко ответила Ивонна Александровна и зазвучали короткие гудки.

Зина набрала еще номер свекрови, сказала, что она дома и та может не торопится приходить к ним сидеть с внучкой.

Так получилось, что весь день прошел в нервном ожидании. В итоге, врач пришла около шестнадцати часов. Сказала, что можно было её не вызывать, «подумаешь кровь носом пошла».