Последняя итерация

Василий Григоров

Последняя итерация

[Название документа]

[Подзаголовок документа]

Admin

Последняя итерация

Глава 1: Лазуритовый ад

Антон Милованов проснулся от резкого удара током.

– Вставай, шахтёр! Смена через пять! – голос надсмотрщика прозвучал прямо у него в голове, словно кто-то вбивал слова отбойным молотком в череп.

Он открыл глаза. Тёмная камера, стены из грубого камня, запах сырости и металла. Но это была не настоящая тюрьма. Настоящая осталась где-то там, в другом мире, где его тело медленно разлагалось в капсуле виртуального заключения. Здесь же, в Лазуритовом Аду, он был просто аватаркой – измождённым шахтёром с потрёпанной кожей и вечно ноющими мышцами.

Системное уведомление всплыло перед глазами:

СМЕНА НАЧАЛАСЬ. КВОТА: 50 ЕДИНИЦ ЛАЗУРИТА. НЕВЫПОЛНЕНИЕ ПОВЛЕЧЁТ НАКАЗАНИЕ.

Антон скрипнул зубами, поднялся с каменного пола и потянулся. Каждый день одно и то же: спуск в шахты, кирка в руках, бесконечные удары по жиле лазурита, пока пальцы не начнут кровоточить. А потом – сон, короткий и тревожный, и снова в бой.

– Милованов, ты опять засыпаешь на старте? – хриплый голос принадлежал Геннадию, его напарнику по камере.

Геннадий, бывший военный, осуждённый за мятеж, был на голову выше Антона и вдвое шире в плечах. Его аватар отражал реальную внешность – шрамы, грубые черты лица, холодные глаза.

–Я не спал, просто…

– Просто опять витал в облаках? – Геннадий хмыкнул. Слушай, мечтатель, если сегодня не выполним норму, надсмотрщик устроит нам вечерний моцион. А я не хочу снова чувствовать, как мне ломают кости.

Антон молча кивнул.

Шахта встретила их привычным мраком. Факелы, вбитые в стены, отбрасывали дрожащие тени на грубые стены. Где-то вдалеке слышался стук кирок, крики надзирателей и монотонный гул работающих дробильных машин.

– Сегодня копаем сектор 47-Б, – пробурчал Геннадий, разминая плечи. Там жила потолще, но и охраны больше.

Антон лишь кивнул. Он уже привык к этому – к боли, к усталости, к бессмысленности всего этого цирка. Его посадили за пиратство – он взламывал корпоративные нейросети и продавал доступ. Никого не убил, никого не ограбил, но система решила, что он социально опасен.

– Эй, новичок, не засыпай на ходу! – крикнул кто-то из проходящих мимо заключённых.

Антон даже не обернулся.

Они спустились глубже. Воздух стал гуще, насыщенный пылью и гарью. Геннадий первым подошёл к жиле и с размаху ударил киркой.

– Давай, работай!

Антон вздохнул и присоединился.

Удар. Ещё удар. Ещё.

Камень крошился под натиском, но лазурит был крепким. Иногда приходилось бить по десять раз в одно место, чтобы отколоть кусок.

Прошло два часа.

– Чёрт, тут что-то твёрже обычного, – проворчал Геннадий, вытирая пот со лба.

Антон присмотрелся. Да, жила была странной – не просто синей, а с едва заметным фиолетовым отливом.

– Может, это какой-то другой минерал?

– Неважно, что это. Бей!

Антон замахнулся и ударил изо всех сил.

Раздался неестественный звон, будто он ударил не по камню, а по металлу.

– Что за…?

И тут камень треснул.

Не так, как обычно – не осыпаясь кусками, а ровно, будто его разрезали лазером.

А внутри…

Антон замер.

Там лежал предмет.

Не лазурит. Не руда.

Куб.

Совершенно чёрный, с едва заметными голубыми прожилками, пульсирующими, как вены.

– Что это? – прошептал Антон.

Геннадий нахмурился.

– Не знаю. Но если надсмотрщики увидят – отберут. И нас накажут за кражу ресурсов.

Антон протянул руку.

Коснулся.

И мир взорвался.

Системное сообщение:

Обнаружен артефакт: Сердце Кубика. Уровень угрозы: ???. Доступ к свойствам: ограничен.

Антона отбросило назад. Он упал, голова гудела, перед глазами плясали странные символы – не игровые, не системные.

Чьи-то.

– Милованов! Ты что, обдолбался рудной пылью?! – Геннадий схватил его за плечи.

Антон не мог говорить. В его сознании звучал чужой голос:

Ты нашёл меня. Значит, ты – последняя итерация.

А потом всё потемнело.

Глава 2: Тайна Кубика

Тьма не отпускала его долго. Она была густой, вязкой, словно чёрная смола, заполнявшая лёгкие и затягивающая глубже. Антон пытался крикнуть, но звук растворялся в пустоте. Затем – вспышка.

Он оказался в месте, которого не знал.

Бескрайнее поле, усыпанное цифровыми цветами – их лепестки мерцали, переливаясь шестнадцатеричными кодами. Над головой – не небо, а гигантская сетка, словно каркас вселенной, и по ней текли строки программного кода, как реки.

– Где я? – его голос прозвучал странно, будто наложенным эхом.

– В промежутке.

Антон резко обернулся.

Человек сидел на прозрачном камне, похожем на кусок застывшего стекла. Лет сорока, худой, с острыми чертами лица и тёмными глазами, в которых светились те же голубые прожилки, что и в кубе. На нём была просторная серая рубаха, а на шее – старомодный кулон в виде шестерёнки.

– Кто ты?

– Войцех Кубик. Точнее, то, что от меня осталось.

Имя ударило, как током. Кубик. Создатель системы. Легендарный программист, разработавший первые нейроинтерфейсы. Тот, кто построил этот мир.

– Ты… мёртв?

– Да. Нет. Сложно объяснить. Он улыбнулся, но в этой улыбке не было радости. Я вшил себя в код, когда понял, что они сделают с моим детищем.

Антон сглотнул.

– Они превратили твою систему в тюрьму.

– Хуже. Кубик поднял руку, и воздух перед ним сжался в голограмму – миллионы капсул, ряды заключённых, подключённых к матрице. Они сделали её машиной для рабства. Лазурит – это не просто ресурс. Это сжатые нейроимпульсы, кусочки сознания. Они качают из вас данные, перерабатывают в алгоритмы.

Антон почувствовал, как по спине пробежал холод.

– Ты говоришь, что мы… топливо?

– В каком-то смысле. Кубик встал, подошёл ближе. Но ты нашёл ключ. Ты – последний, кто может это остановить.

– Я? Я никто! Я просто пират, который…

– Который взломал систему, которую не могли взломать годами. Кубик ухмыльнулся. Ты идеальный кандидат.

Поле начало распадаться, цветы превращались в пиксели.

– Жди знака. И не доверяй надсмотрщикам.

Тьма снова накрыла его.

Антон очнулся от того, что его трясли.

– Чёрт возьми, Милованов, ну сколько можно!

Геннадий стоял над ним, лицо искажено яростью. За его спиной маячили ещё двое – Лера и Штопор.

Лера, худая, с короткими выгоревшими волосами и шрамом через левый глаз, была единственной женщиной в их бригаде. Бывшая хакерша, посаженная за взлом банковских систем. Она редко говорила, но когда делала это – все слушали.

Штопор – коренастый, с перекошенным носом и вечно жующий что-то, бывший наёмник. Его посадили за убийство, но здесь он вёл себя тихо, как будто ждал чего-то.

– Что с ним? – Лера присела рядом, приглядываясь.

– Очнулся! – Штопор хлопнул Антона по плечу так, что тот чуть не свалился обратно.

Антон сел, голова раскалывалась.

– Что… что случилось?

– Ты схватил эту штуку и отрубился, – Геннадий скрипнул зубами. Надсмотрщики уже идут. Если найдут её при нас – всем каюк.

Антон потрогал карман. Куб был там. Тёплый, пульсирующий.

– Надо его спрятать.

– Или выбросить, – пробурчал Штопор.

– Нет! – Антон резко встал, едва не падая. Он… он важный.

Лера прищурилась.

– Ты что-то знаешь.

Он хотел ответить, но в этот момент раздался гулкий стук сапог по камню.

– Группа 47-Б! Отчёт по добыче!

Надсмотрщик.

Высокий, в чёрной броне, с закрытым шлемом, из которого доносился механический голос. За ним – двое таких же, с электропрутами в руках.

Геннадий мгновенно выпрямился, лицо стало каменным.

– Добыча идёт, ждём подтверждения квоты.

Надсмотрщик медленно обошёл их, остановившись перед Антоном.

– У вас проблемы?

– Нет, – Антон заставил себя не дёргаться.

– Странно. Надсмотрщик наклонил голову. Наши датчики зафиксировали аномалию в этом секторе.

Лера незаметно сжала кулаки. Штопор замер.

– Может, оборудование глючит, – пробормотал Геннадий.

Надсмотрщик молчал секунду, потом резко повернулся.

– Продолжайте работу.

Они ушли, но Антон знал – это ненадолго.

Вечером, в общей камере, они собрались в дальнем углу.

– Так что это за штука? – Лера скрестила руки.

Антон вытащил куб. Он светился чуть сильнее, чем в шахте.

– Я… видел Кубика.

Штопор фыркнул.

– Освежись, парень, он умер лет десять назад.

– Он в системе, – Антон посмотрел на каждого. Он сказал, что лазурит – это не просто руда. Это части сознания. Нас используют.

Лера замерла.

– Чёрт…

– Бред, – Штопор встал. Я не верю в сказки.

– А в это веришь? – Антон протянул куб.

Штопор посмотрел – и отпрянул. В глубине куба мелькнуло лицо.

Его лицо.

Но не здесь.

В реальном мире.

– Что за хрень?!

Геннадий мрачно смотрел на куб.

– Значит, они правда качают из нас данные.

Лера медленно кивнула.

– Если это правда… то этот куб – ключ.

– К чему?

– К свободе.

В этот момент стены камеры дрогнули.

Как будто весь мир сжался.

А потом раздался голос:

Обнаружен несанкционированный доступ. Начата процедура изоляции.

Лера вскочила.

– Они знают.

Геннадий схватил кирку.

– Значит, пора выбираться.

Антон сжал куб в руке.

Кубик не соврал.

Игра только начиналась.

Глава 3: Процедура изоляции

Стены камеры задрожали, как будто весь мир сжимался в кулаке невидимого гиганта. Потолок испещрили трещины, из которых сочился неестественный фиолетовый свет. Лера первой рванула к двери, но та уже была заблокирована – массивный стальной затвор опустился с глухим лязгом, отрезая путь к отступлению.

– Вентиляция! – Штопор рванул к решётке под потолком, впиваясь пальцами в прутья.

Геннадий молча схватил табурет и со всего размаха ударил по замку. Дерево разлетелось щепками, но металл даже не помялся.

Антон чувствовал, как куб в его руке пульсирует всё горячее, почти обжигая ладонь. В воздухе запахло озоном, как перед грозой.

– Что они с нами сделают? – его голос прозвучал чужим, сдавленным.

Лера повернулась, и в её единственном глазу Антон увидел не страх, а холодную ярость.

– Изолируют. Сотрут. Или переработают в лазурит.

Штопор резко обернулся:

– Ты серьёзно?!

– Я видела, как это происходит с другими, – её пальцы сжались в кулаки. Тех, кто узнавал слишком много, просто… стирали.

Геннадий швырнул обломки табурета в стену.

– Значит, прорываться. Сейчас.

В этот момент свет погас.

Полная тьма.

Тишина.

Потом – резкий, пронзительный звук, будто кто-то включил гигантский трансформатор на полную мощность. Антон вскрикнул, зажав уши, но звук шёл не снаружи – он рвался изнутри, прямо из головы.

– Это… они влезают в интерфейс! – закричала Лера.

Пространство камеры разорвалось.

Пол ушёл из-под ног, и Антон полетел в пустоту.

Очнулся он в белом помещении без стен, пола и потолка – просто бесконечная пустота, где не было даже тени.

Перед ним стоял человек в чёрном костюме.

Не надсмотрщик.

Администратор.

Его лицо было идеально симметричным, словно выточенным по шаблону, но глаза… Глаза были пустыми, как у куклы.

– Антон Милованов. Заключённый 4471-09. Нарушение протокола: контакт с неразрешённым артефактом.

Голос был спокойным, почти ласковым, но Антона от него бросало в дрожь.

– Где остальные?

– Они ждут своей очереди, – Администратор сделал шаг вперёд. Ты носишь в себе фрагмент запрещённого кода. Он будет изъят.

Антон попытался пошевелиться, но тело не слушалось – будто все мышцы отключили.

– Вы… вы не имеете права…

– Мы имеем все права, – Администратор поднял руку, и из ладони вытянулся тонкий луч света. Этот мир – наша собственность. И вы – часть его.

Луч коснулся лба Антона.

Боль.

Острая, как удар ножом в мозг.

Но в тот же миг где-то в груди вспыхнуло тепло.

Куб.

Он был здесь, внутри него, пульсируя, как второе сердце.

Администратор вдруг замер. Его идеальное лицо исказилось.

– Невозможно… Это…

Белое пространство затрещало, как лёд под ногами.

Из трещин хлынул код.

Строки, символы, алгоритмы – они обвивали Администратора, как змеи, впиваясь в его кожу.

– Нет! Это не должно…!

Его голос превратился в цифровой вой, тело начало распадаться на пиксели.

Антон упал на колени, хватая ртом воздух.

– Что… что происходит?!

Из последнего клочка белого пространства донёсся голос Кубика:

Они нашли тебя. Беги.

Мир рухнул.

Антон пришёл в себя на холодном полу техподвала.

Где-то капала вода.

Рядом стонали остальные – Геннадий первым поднялся, ощупывая сломанное ребро.

– Чёртова система… думала, что нас перезагрузят.

Лера уже осматривала помещение – узкий коридор с низкими сводами, заваленный старыми серверами.

– Мы в служебных тоннелях. Под основными шахтами.

Штопор выплюнул кровь.

– Как мы сюда попали?

Антон медленно встал. Его руки дрожали, но куб… куба не было.

– Он во мне… – прошептал он.

Лера резко обернулась:

– Что?

– Куб. Он… встроился в мой код.

Геннадий хмыкнул:

– Значит, теперь ты наш билет на свободу?

Где-то в темноте раздался скрежет металла.

Все замерли.

Из тени вышла фигура.

Не надсмотрщик.

Не администратор.

Девочка.

Лет десяти, в рваном платье, с мертвенно-бледной кожей и глазами, светящимися голубым, как у Кубика.

– Вы живы, – её голос звучал странно, с лёгким эхом. Они уже ищут вас.

Лера шагнула вперёд:

– Кто ты?

Девочка улыбнулась.

– Я – Лия. Первая итерация.

Антон почувствовал, как куб откликается на её голос.

– Ты… часть системы?

– Я была ею. Пока меня не стёрли, – её пальцы сжали край платья. Но Кубик оставил меня здесь. Чтобы помочь вам.

Штопор мрачно посмотрел на неё:

– И как ты нам поможешь, призрак?

Лия повернулась к стене и провела рукой по бетону.

Поверхность ожила, превратившись в экран.

На нём – карта.

Лабиринт тоннелей, шахт, а в центре…

Ядро.

– Если вы уничтожите его, система рухнет, – прошептала она. И все проснутся.

Геннадий усмехнулся:

– Просто уничтожить сердце всей этой тюрьмы? Легко.

Лера внимательно изучила карту:

– Тут охрана. Много охраны.

Антон сжал кулаки.

– Значит, нам нужен план.

Лия посмотрела на него, и в её глазах мелькнуло что-то… человеческое.

– У вас есть я.

Где-то сверху донёсся гул шагов.

Они уже близко.

Глава 4: Первая итерация

Тоннель впереди изгибался змеёй, теряясь во тьме. Антон прижался к сырой стене, чувствуя, как капли конденсата скатываются за шиворот. Лия шла впереди, её босые ноги не издавали ни звука. Голубоватое свечение глаз выхватывало из мрака ржавые трубы и оборванные кабели.

– Дальше – пост охраны, – её шёпот звучал как шелест мёртвых листьев.

Геннадий сжал в руке самодельный клинок – заточенную пластину от серверной стойки.

– Сколько?

– Двое. Но они не люди.

Лера приподняла бровь:

– Надсмотрщики?

– Хуже. Сборщики.

Штопор нервно провёл языком по зубам:

– Вот же сука… Эти твари последних парней из нашего блока в мясорубку пустили.

Антон почувствовал, как куб в его груди сжался, словно в предчувствии.

– Как их брать?

Лия повернулась. В свете её глаз Антон увидел нечто, от чего кровь застыла в жилах – силуэты с слишком длинными руками, с суставами, ломающимися под неестественными углами.

– Они видят код. Но не видят тебя. Ты… особенный.

Геннадий хмыкнул:

– Значит, мечтатель идёт первым.

Лера резко схватила Антона за руку:

– Если она врёт, ты умрёшь первым.

Девочка вдруг улыбнулась – слишком широко, слишком по-взрослому:

– Я уже умерла. Много раз.

Пост оказался круглой камерой с разбитыми мониторами. Два силуэта действительно стояли спиной – высокие, в рваных плащах из чёрного латекса. Их головы постоянно дёргались, как у птиц.

Антон шагнул вперёд.

Никто не отреагировал.

Он обернулся – остальные замерли в тени, но сборщики будто не замечали и их.

– Они слепые? – прошептал Штопор.

Лия покачала головой:

– Они видят только тех, кто не сопротивляется системе. Вы… испорченные файлы.

Геннадий медленно выдохнул:

– Значит, проходим тихо.

Они крались вдоль стены, когда один из сборщиков резко обернулся.

Голова повернулась на 180 градусов.

Пустые глазницы уставились прямо на Антона.

– Об…нов…ление… – его голос скрипел, как повреждённый жёсткий диск.

Куб в груди Антона вспыхнул болью.

Сборщик рванулся вперёд, его пальцы вытянулись, превратившись в острые шипы.

– Бегите! – взвизгнула Лия.

Геннадий пнул ближайший сервер, и тот рухнул на тварь. Вторая полезла через верх, её плащ разорвался, обнажив тело, сплетённое из проводов и костей.

Лера выхватила из-за пояса кусок арматуры – удар пришёлся точно в шею, но сборщик даже не дрогнул.

– Чёрт, не работает!

Штопор прыгнул на спину второму, впиваясь зубами в шею. Чёрная жидкость брызнула ему в лицо.

– Плюёт кислотой, сука!

Антон стоял, парализованный. Куб горел, в голове звучал голос Кубика:

Они часть тебя. Возьми контроль.

Он протянул руку.

Сборщик замер.

– Стой.

Тварь затряслась, её конечности дёргались в конвульсиях.

– У…бей… – прошипела она.

Антон сжал кулак.

Тело сборщика разорвалось на пиксели.

Второй вскрикнул и рухнул, обмякший, как отключённая программа.

Тишина.

Лера тяжело дышала, вытирая кровь с губ:

– Что… что это было?

Антон смотрел на свои дрожащие руки:

– Я… не знаю.

Лия подошла к останкам и тронула их пальцем. Тело рассыпалось в пыль.

– Они боялись тебя. Потому что ты можешь их переписать.

Геннадий мрачно посмотрел на Антона:

– Значит, теперь ты наш ствол?

Штопор плюнул чёрной слизью:

– Только стреляет он в обе стороны, да?

Антон не ответил. Куб в его груди теперь пульсировал в такт сердцу.

Тоннель вывел их к огромному шахтному лифту. Ржавые решётки скрипели на ветру, доносящемся снизу.

Лия остановилась у края:

– Внизу – ядро. Но есть проблема.

Лера заглянула в пропасть. Где-то в глубине мерцал красный свет.

– Какая ещё проблема?

– Он проснулся.

Геннадий нахмурился:

– Кто?

Девочка повернулась к ним. В её глазах отражалось что-то огромное.

– Нулевая итерация. Первый заключённый. Тот, кого Кубик не смог стереть.

Ветер из шахты донёс звук, от которого у Антона свело живот.

Смех.

Глубокий, надтреснутый, как голос старика, но с металлическим призвуком.

Штопор отступил:

– К чёрту. К чёрту это. Я не пойду туда.

Лера схватила его за шиворот:

– Ты пойдёшь, или я брошу тебя первым.

Антон подошёл к лифту. Куб горел, как раскалённый уголь.

– Он ждёт меня.

Геннадий щёлкнул зубами:

– Значит, спускаемся.

Лия вдруг схватила Антона за руку. Её пальцы были холодными, как мёртвые.

– Когда увидишь его… не смотри в глаза.

Моторы лифта заскрежетали, когда они шагнули на платформу.

Внизу тьма шевелилась.

Что-то дышало там.

Глава 5: Нулевой пациент

Ржавый лифт скрипел и вздрагивал, опускаясь в черноту шахты. Антон крепче сжал поручни, чувствуя, как холодный металл впивается в ладони. Лера стояла рядом, её дыхание было ровным, но пальцы белели от напряжения, сжимая самодельное копьё из обломка трубы. Геннадий методично проверял заточку своего клинка, будто готовился не к битве, а к привычной работе. Штопор же нервно переминался с ноги на ногу, его глаза бегали по стенкам шахты, выискивая несуществующие угрозы.

Лия исчезла.

Она растворилась в темноте ещё до того, как лифт тронулся, оставив лишь шёпот: Он вас ждёт.

Глубже.

Темнее.

Воздух становился гуще, пропитанный запахом машинного масла и чем-то ещё – сладковатым, как гниющие фрукты.

Внезапно лифт дёрнулся и замер.

Тишина.

Только капли влаги, падающие с потолка, нарушали безмолвие.

– Приехали, – пробормотал Штопор, но даже он не решался сделать первый шаг.

Антон выдохнул и шагнул вперёд.

Перед ними открылся зал, напоминающий сердце гигантского механизма. Стены состояли из переплетённых труб, проводов и стальных пластин, пульсирующих в такт невидимому ритму. В центре, на троне из старых серверных стоек, сидел Он.

Нулевой.

Его тело было человеческим лишь отчасти – слишком длинные конечности, пальцы, сросшиеся в сплошные пластины, шея, вытянутая как у цапли. Лицо… Лицо казалось почти нормальным, если не считать отсутствия век. Глаза – два чёрных бездонных окуляра – не моргали, следя за каждым их движением.

– Антон Милованов, – его голос звучал как скрип несмазанных шестерён. Я так долго ждал тебя.

Геннадий выдвинулся вперёд, прикрывая остальных:

– Что ты за хрень такая?

Нулевой медленно наклонил голову, и Антону показалось, что в уголках его рта шевельнулись какие-то щупальца.

– Я – первый. Тот, кого Кубик пытался стереть. Но нельзя убить то, что уже мертво.

Лера сжала оружие:

– Мы пришли за ядром.

– О, я знаю, – Нулевой поднялся с трона. Его движения были неестественно плавными, как у марионетки на невидимых нитях. Вы хотите освободиться. Как трогательно.

Штопор отступил на шаг:

– Босс, мне это не нравится…

Антон почувствовал, как куб в его груди начинает вибрировать, словно предупреждая об опасности.

Нулевой сделал шаг вперёд – и вдруг оказался прямо перед ними, хотя никто не видел, чтобы он двигался.

– Ты носишь в себе его часть, – он протянул руку, почти касаясь груди Антона. Но ты не понимаешь, что это значит.

Геннадий взмахнул клинком, но лезвие прошло сквозь Нулевого, как сквозь дым.

– Не трать силы, солдат, – Нулевой улыбнулся, и теперь Антон точно увидел – его рот растянулся слишком широко, обнажая ряды мелких острых зубов. Я не то, что можно убить сталью.

Лера бросилась вперёд, её копьё нацеливалось прямо в глаз, но Нулевой просто исчез и появился за её спиной.

– Вы все такие… предсказуемые.

Антон вдруг понял – они не могут его победить.

Но куб может.

Он закрыл глаза и сосредоточился на жжению в груди.

– Что ты задумал, мальчик? – голос Нулевого прозвучал прямо у него в ухе.

Антон не ответил. Он представлял код, строки, команды – всё, что видел в видениях.

Куб ответил.

Боль пронзила его, как раскалённый клинок, но вместе с ней пришло и знание.

Он открыл глаза.

И увидел истинное лицо Нулевого.

Не человека.

Не монстра.

А ошибку.

Громадный, пульсирующий сгусток кода, опутанный чёрными нитями повреждённых данных.

– Ты… глюк, – прошептал Антон.

Нулевой замер.

– Что?

– Ты не должен существовать. Ты – сбой.

Впервые за всё время на лице Нулевого появилось выражение, напоминающее страх.

– Ты не понимаешь, что делаешь!

Антон протянул руку.

– Стереть.

Нулевой вскрикнул – звук, похожий на вой сирены. Его тело начало распадаться, пиксели рассыпались, как песок.

– Нет! Я… я не могу… исчезнуть снова…

Лера и Геннадий застыли, наблюдая, как существо, ещё секунду назад казавшееся всесильным, превращается в цифровую пыль.

Штопор рухнул на колени:

– Чёрт возьми… что ты сделал?

Антон опустил руку. Куб в его груди успокоился.

– Исправил ошибку.

Тишина.

Потом стены зала задрожали, и из темноты вышла Лия.

– Теперь путь свободен, – она указала на массивные двери за троном. Ядро там.

Геннадий тяжело вздохнул:

– Ну что, идём ломать систему?

Лера ухмыльнулась:

– Давно пора.

Антон посмотрел на свои руки. Они всё ещё дрожали.

Но теперь он знал – куб не просто артефакт.

Это ключ.

И он готов его использовать.

Глава 6: Сердце лабиринта

Массивные двери перед ними походили на вход в древнюю гробницу – покрытые паутиной трещин, испещрённые выцветшими символами, которые Антон смутно узнавал как ранние версии кодировки Кубика. Лера первой подошла к ним, провела пальцами по шершавой поверхности, ощущая лёгкую вибрацию, будто за этой преградой билось огромное механическое сердце.