Белое пламя бездны

Если ты маг огня, стоит задуматься о выпуске собственной линейки парфюмов. Можно уже придумывать название: «Ночь Гая Фокса», «Аутодафе» или «Ваша овсянка пригорела».

Не опасная, но в неудобном месте рядом с запястьем, рана все утро кровоточила.

Доска отражалась в экране компьютера. Красные флажки обозначали на карте места преступлений, рядом висели фотографии жертв и останков, фотографии подозреваемых, стикеры с выписками из отчетов криминалистов. В отличие от многих специалистов, которые воспринимали доску как бутафорию, Алан действительно с ней работал: выписывал даты, бросившиеся в глаза слова, приклеивал фотографии предметов, перемещал их местами. Искал логику, правильный порядок действий. В этом деле – безуспешно. Чтобы поймать Джерри, нужно прыгнуть выше головы.

Имя, конечно, было условным. Если преступника удастся поймать, то из Джерри он превратится в Теда Банди, Джеффри Дамера или Джона Гейси.

Что он уже проверил: радиус убийств довольно широкий. Все убийства происходят не слишком далеко от порта, а в район Агентства Джерри не заглядывает.

Жертвы – мелкие наркодилеры, которые сбывают «кислоту» в подворотнях.

Убийства всегда максимально отвратительные: если хотите найти фотографию в интернете, придется пару раз ответить на вопрос, есть ли вам восемнадцать. Зато описания у газетчиков получаются прекрасные:

«В розовой жиже, которая когда-то была человеком, плавал чудом уцелевший глаз».

«Про него нельзя сказать, что не осталось и мокрого места: мокрое как раз и осталось».

«Если бы Прессовщик был ботаником, мы бы сказали, что у него получился чудесный гербарий».

Кличка «Прессовщик» Алана раздражала: убийца с кличкой превращался в поп-звезду.

Алан посмотрел на карандаш, лежавший на столе, и заставил его подняться перед глазами. Пришлось сосредоточиться, чтобы не сделать вспомогательного жеста рукой – телекинез, простейшая из магических способностей, давался ему с трудом. Алан прокрутил карандаш, подкинул вверх и дал упасть. Потом снова подкинул. Потом снова.

Карандаш застыл в миллиметре над поверхностью стола, и его охватил огонь. Охряный корпус за мгновение превратился в черную линию из пепла, и пламя исчезло.

Если ты маг огня, ты точно знаешь, сколько секунд горит спичка и другие деревянные предметы.

– Ты меня с ума сведешь! Сейчас сюда, твою мать, ОВР прискачет – что им врать будем? – пробурчал Лео.

Алан хмыкнул: наконец-то удалось привлечь внимание соседа. Хоть какая-то победа.

Поняв, что произошло, Лео выругался:

– Повезло тебе, что Эмма вышла, засранец. Она бы в тебя этой кружкой запустила. Просто не знаешь уже, как себя развлечь, пока другие работают.

– Ладно, извини, я перегнул палку! – Алан поднял ладони. – Извини.

Настроение снова испортилось. Он собрал пепел с помощью телекинеза, а затем отправил черную массу в мусорное ведро – хоть какая-то активность. Потом вздохнул, положил голову на руки и растекся по рабочему столу. На экране с тупой настойчивостью мигал курсор в середине строки недописанного отчета.

– Это кофе, – громко сказала Эмма откуда-то сверху.

Алан разлепил глаза и увидел бумажный стаканчик и черную юбку Эммы. Вот черт. Он что, серьезно заснул на рабочем месте?!

Он потянулся, опираясь на стол и зевнул, потом сказал:

– Эмма, ты моя спасительница. Мне очень стыдно. Я что, храпел?

– Немного, – фыркнула она, опустилась на стул и тоже зевнула, прикрыв рот ладонью. Потом спросила: – У тебя проблемы?

Врать не хотелось, говорить правду было сложно, поэтому Алан глотнул кофе и ответил:

– Теперь на одну меньше.

– А, ну конечно.

Однажды на свою голову Лео предложил их отделу поиграть в пейнтбол. Эмма оказалась прекрасным стрелком, и к концу матча на парнях не осталось ни одного живого места. Алан до сих помнил, как отплевывался от краски, попавшей в рот, и еще пару дней чувствовал ее привкус.

Так вот, сейчас привкус снова стал заметен. Алан сделал еще глоток кофе и ополоснул рот, по-прежнему ощущая себя под прицелом. К счастью, дверь открылась и в кабинет вплыла гора папок, которую Лео придерживал подбородком.

– Нашел? – спросила его Эмма.

Лео ногой закрыл дверь и прогудел:

– Сверху возьми…

Эмма процокала к нему и аккуратно вытянула тощую папку. Алан наблюдал за цирковым номером напарников с растущим интересом.

Папка приземлилась точно перед ним. На обложке стоял штамп «Дело закрыто». Алан отставил кофе в сторону и открыл: сверху была фотография мужчины, лежавшего навзничь.

– Мы тебе еще одного наркодилера нашли. Мел видишь? – спросила Эмма.

На асфальте действительно можно было различить белые линии.

– Угу, – протянул Алан, посмотрел на обложку папки и, увидев фамилии оперативников, недовольно выдохнул. Остин и Лейн, стоило догадаться. На той самой пейнтбольной вечеринке они первыми подставились под выстрелы – чтобы пораньше прибыть к накрытому столу. – Эти двое решили, что мужчина пытался вызывать демона и погиб от своего же ритуала.

Допустим, это линия, а вот здесь две закорючки и символ луны. Похоже на печать вызова.

– И, возможно, они правы, – ответила Эмма. – Но посмотри на дату.

Алан быстро пролистал папку, нашел дату инцидента и не удержался от возгласа.

Лео хмыкнул:

– А мы ничего так детективы, да?

Он протянул Эмме открытую ладонь, а она хлопнула по ней своей. Звук получился звонкий.

Иногда демонстрация их совместной эффективности вызывала странное чувство. Кажется, зависть.

Алан вытащил фотографию из-под скрепки и прицепил на свою доску – первой в очереди. Тело, конечно, выглядело совсем иначе рядом с красными абстракциями остальных фотографий, а вот род деятельности убитого и район совершения преступления вполне подходили.

– Думаешь, это первая жертва твоего маньяка? – спросил Лео.

Алан покачал головой:

– Нет. Тут что-то другое. Ритуал. Сложный сигил. И случилось все полгода назад.

– Думаешь, связаны?

– Связаны.

Напарники коротко переглянулись, и ответила Эмма:

– Ну, интуиция тебя еще ни разу не подводила. Главное, не зацикливайся. И скажи, если понадобится помощь.

– Как будто у вас своих дел нет, – отмахнулся Алан. – Спасибо.

Покопавшись в подаренной папке еще минут пятнадцать, он понял, что ненавидит и Остина, и Лэйна. С этим делом они точно дали маху, да еще и с отчетом явно нахалявили. Две фотографии и пять страниц текста, большей частью – с пустыми картами. Вздохнув, Алан встал, подхватил пиджак и сообщил напарникам, что направляется в архив.

– Огонёк! Ну, здравствуй!

Если ты маг огня, приходится терпеть детские прозвища. Огонек, Костровик, Спичка, Бешеный придурок…

– Роб, вечер добрый! А можно мне материалы по делу посмотреть? – Алан назвал учетный номер.

– А запрос у начальника ты подписал? – осведомился архивариус, глядя на Алана поверх очков.

– Для закрытых дел не нужно же, – ответил Алан, едва удержавшись от слов «вроде бы». Некоторые регламентные процедуры просто выпадали у него из головы.

– Оперативникам первой категории – не нужно. Все забываю, какой ты взрослый стал! – Архивариус улыбнулся и исчез в глубине зала за решеткой.

В ожидании Алан привалился к стене. Сверху висело кривое зеркало, обеспечивающее обзор помещения, и в нем – искаженное отражение: человек с огромными глазами, длинным носом и крошечным подбородком. Наивный уродец. Алан задумчиво погладил подбородок – отражение повторило его движение. Может, стоило перестать бриться, чтобы выглядеть немного солиднее?..

Роб вернулся к окну выдачи с небольшой коробкой:

– Твои подельники сегодня забрали основную папку, у меня только фотографии остались. Нужны?

Алан кивнул, взял коробку и постучал по крышке пальцами. А потом спросил:

– Слушай, Роб… А можешь мне дать подборку по огненным элементалистам, которые стоят на учете по нашему округу?

Задачка не была слишком сложной: элементальная магия не передавалась по наследству, а огненных магов слишком долго и методично уничтожали – сначала в Средние века инквизиторы, потом в снова в XX веке, с особым рвением. Сейчас они были вроде зверушек из Красной книги. Под надзором. На пересчет.

– Конечно, подожди пару минут. – Архивариус снял очки, вытащил тряпочку из заднего кармана брюк и стал с силой протирать стекла. – К аттестации готовишься?

Алан изобразил страдание:

– Ну да, приходится учебники перечитывать, валерьянку глотать…

– Это тебе-то? – хмыкнул Роб, возвращая очки на место. – Ты же у нас с железными нервами парень, ни разу не получал балл ниже максимального!

Оставшиеся полдня Алан провел за изучением фотографий с места преступления. Поигрался с фотошопом, разглядывая изображение на асфальте через фильтры, прибавляя экспозицию, увеличивая и снижая контрастность. А потом увидел, что мел отпечатался на одежде погибшего. В итоге Алану удалось восстановить большую часть печати. Она выглядела до боли классической – стоило поискать совпадение в архивах.

Большинство магов пользовались стандартными печатями-сигилами, которые не нужно было адаптировать под себя. Редко кто-то создавал новые – как, например, Этьéн Лемáр, маг вне категорий, лучший убийца демонов Агентства. Кому-то нравилось копаться в древних свитках. Алану нравились гальдраставы: с одной стороны, магия всем известная, руническая, прямолинейная, с другой – капризная, требует внимания, ощущается пальцами, а не головой, и, стоит отвлечься – сработает не так, как ожидалось. Это было интересно: Алана захватывала возможность сработать тонко, выстроить самую точную траекторию – пусть и не с первого раза. Спалить карандаш, не спалив стола.

Отец считал его исследовательский интерес несерьезным.

Алан откинулся на спинку кресла и запрокинул голову. Успел увидеть потолок, прежде чем закрыл лицо ладонями. И с удовольствием широко зевнул.

– Может, домой? – спросила Эмма.

Ее поддержал Лео, а Алан покачал головой:

– В зал. Потом домой.

– Отдохнуть не забудь, – фыркнула Эмма. – А то завтра позову весь этаж смотреть на твое сладкое сопение на рабочем столе.

Алан усмехнулся, и они попрощались.

Убираясь на столе, он снова взял в руки распечатку с перечнем огненных магов, которую получил от Роба. Прочитал имена. Отложил в сторону. Интеллектуальной работы сегодня было достаточно, а вот тело просило движения.

К несчастью, тренировочный зал был занят. Сначала Алан услышал музыку, а потом увидел высокого темноволосого мужчину, над ладонями которого мерцали бело-голубые печати.

Конечно. Лемар. Стоит только вспомнить.

Алан фыркнул.

Мужчина обернулся, печати погасли.

И нравится же кому-то тренироваться под музыку. Очередная французская тягомотина, в которой электронных эффектов было больше, чем самой мелодии.

Лемар поднял смартфон и заставил мелодию оборваться.

– Алан ван дер Линден. Ну, привет! – Он наконец повернулся к Алану, одернул костюмный жилет. – Неожиданно.

– Уже уходишь? – Алан привалился к дверному косяку. Расстояние, разделяющее их, давало повод пренебречь нормами вежливости и не пожимать друг другу руки. Лемар, впрочем, в поводах не нуждался: при всей своей гениальности знаменит он был, в частности, манерой заставлять двери лифта захлопываться перед носом других сотрудников.

– Только разогрелся.

Надо же. Великий Лемар тоже нуждается в тренировках. Интересно, он когда-нибудь был оперативником третьей категории или сразу получил первую, за то, что колдует, как дышит?..

– Грустишь, потому что наставник твой ушел на пенсию? – спросил Лемар.

– Наставник?..

– Лоу. Из ОВР.

Алан хмыкнул и дернул плечами, отлип от косяка. Делить тренировочный зал, а уж тем более общаться с Лемаром ему сегодня не хотелось. Он налил воды из кулера в бумажный стаканчик, выпил залпом и уже собрался уходить, когда Лемар спросил:

– Давай спарринг, ван дер Линден?

Алан чуть не поперхнулся. Лемар был лет на десять старше, недавно вернулся в Агентство после непродолжительного периода работы на фрилансе, и общался только с несколькими оперативниками первой категории – престарелым следопытом, красоткой-реенактором, парой человек в архиве, включая Роба. Лемар спал на совещаниях, игнорировал корпоративы, отвратительно писал отчеты, но был неизменно и исключительно эффективен в уничтожении демонов. Единственный маг, до спарринга с которым снисходил Лемар, был его напарником – элементалистом с магией земли.

Интересно, каково это – быть лучшим?..

Лемар буднично подошел к кулеру и повторил движения Алана. Сначала холодной, потом – совсем немного – горячей.

– Напарника позови, – буркнул Алан. – Он тебе с удовольствием компанию составит.

Лемар допил, смял стаканчик и отправил его в урну – похоже, немного помог себе телекинезом. Этот базовый навык давался Алану с особенным трудом, и такое бытовое использование неимоверно раздражало.

Лемар перевел взгляд на Алана и продолжил, закатывая рукава:

– Ты же как-то говорил, что не понимаешь, как я могу расправляться с несколькими демонами высокого уровня одновременно. Могу показать. Чему-нибудь да научишься.

Алан почувствовал, как кровь приливает к щекам. Он действительно говорил такое в столовой, не зная, что Лемар стоит за спиной.

Тот продолжил:

– … и со мной не придется сдерживаться. И мне с тобой. Возможно. Неужели не интересно?

Лицо у Лемара было красивое, пропорциональное, с большими серо-зелеными глазами. И так хотелось эту идеальную симметрию подправить…

– Сгораю от любопытства, – отозвался Алан. Он не видел, но чувствовал, как над тыльной стороной ладони собирается пламенеющий гальдрастав.

– Огонь оставь при себе, – выдвинул условие Лемар. – Бьемся на печатях.

Алан поднял бровь и кивнул. Как будто это могло помешать.

Пламя вокруг гальдрастава исчезло, оставив только оранжевое свечение магии.

Без предупреждения Алан метнул в противника сигил, но тот молниеносно поставил щит, и печать, разбившись об него, рассыпалась искрами. Лемар, отскочив в сторону, атаковал. Алан отвёл первый сигил, а от второго пришлось уворачиваться.

Поединок был самым настоящим. Обычно на тренировках маги бились с помощью ослабленных печатей, но Лемар то ли пытался Алана убить, то ли был абсолютно уверен, что в любой момент сможет развеять заклинание. Адреналин уничтожил медленные и тягучие мысли о расследовании, в голове осталась только чуткая пустота. Гальдраставы вспыхивали и гасли, оставляя на сетчатке светящийся след.

Лемар отмахнулся от гальдрастава изящным движением, как будто откинул прядь волос с лица, и улыбнулся. Похоже, ему нравилось. Разбил второй гальдрастав, швырнул два сложных сигила – видимо, собственного сочинения.

Нет уж. Сигилы попали в простейшую ловушку – гальдрастав короля Олафа. Алан стиснул зубы. Два символа превратили щит в атакующую печать. Сигил разбил защиту Лемара, тот попятился назад, едва не потеряв равновесие. Алан снова ударил, противник отвел один сигил, увернулся от второго, ушел в оборону.

Алан оскалился и… немного отвлекся.

Лемар занес охваченный магическим сиянием кулак, Алан выставил вперед предплечье, над которым загорелся агисхьяльм. Рука Лемара врезалась в печать, и Алан стиснул зубы, сдерживая удар. Щит мерцал, а в местах соприкосновения с чужой магией руны все ярче светились белым, раскаляясь.

Кулак Лемара медленно, но верно преодолевал последние миллиметры.

Думай, Алан, думай…

Он рванул руку вверх, превращая свой защитный гальдрастав в атакующий. В плече предательски хрустнуло, но маневр удался: он сумел достать Лемара, но и сам открылся. Алана отбросило в сторону и припечатало об стену.

В глазах на секунду потемнело. Алан встал на четвереньки и с трудом сфокусировал взгляд, чтобы увидеть, что Лемар стоит на коленях и тоже не торопится вставать. Они одинаково тяжело дышали, но с разными ритмом и скоростью. Шипящий звук наполнял пустой зал.

Лемар поднялся первым. Алан тоже встал, стараясь не слишком заметно придерживаться за стену. Лемар подошел с презрительной усмешкой, как вдруг нахмурился:

– Эй, а это что?.. Тебе к медику надо.

Алан поднял руку, на которую показывал Лемар. Рана, нанесенная ящиком вчера, снова открылась, и кровь капала с промокшей повязки на ярко-желтое покрытие пола.

– Кровью истечешь – мне шеф голову снимет, – проникновенно сообщил Лемар. – Продолжим в следующий раз, я пока согласен на ничью.

«Ничья – это твой проигрыш», – говорил отец.

Алан почувствовал, как магия огня, словно дрожь, течет по пальцам к ладони. Резко заболела голова.

– Иди к черту, – подытожил он и свалил из тренировочного зала.

И только в своем кабинете, затягивая зубами на ладони бинт, сообразил: реакция огня – это попытка создать гальдрастав защиты.

Иногда его магия была умнее его самого.

Угроза

Первыми просыпались трамваи. Вдалеке от центра, в недорогом спальном районе все еще ездили старые, глухо красные вагоны, которые дребезжали с пяти утра. Сначала Алан просыпался вместе с ними, теперь только слышал звуки сквозь сон, и это успокаивало.

Иногда он вставал раньше трамваев, чтобы пробежаться. Ему нравился пустынный город, который еще спит, еще надеется на рассвет, не зная, наступит ли он. Нравилось петлять по спальным районом со скучными серыми многоэтажками, где под окнами иногда можно было встретить пышный куст гортензии или резко пахнущие в жару кусты томатов – и кому-то ведь нравится копаться в земле… Иногда ему попадались кошки, которые охотились на полусонных голубей. Иногда – совсем редко – бродячие собаки с неаккуратными рыжими пятнами на тускло-черной шерсти.

Иногда он вставал пораньше, чтобы просто чашку кофе, заглядывая в окна дома напротив, которые медленно розовели, потом полыхали желтым – а потом солнце скрывалось за тучами, возвращая ландшафту привычно-унылую серость.

Эскаль – темный город: но огонь всегда лучше видно в темноте.

Алан запрыгнул в полупустой трамвай и крутанулся вокруг поручня, занимая удобное место у окна. Держался левой рукой, заботясь о том, чтобы правая быстрее пришла в норму. На сидении рядом дремала женщина-кондуктор в цветастых вязаных митенках. Водитель невнятно объявил следующую остановку.

Добравшись до работы, Алан первым делом занес аттестационную анкету в отдел кадров и разобрался с новыми формами: утром еще не замученная вопросами девушка-HR была вполне расположена к общению.

В кабинете его ждал сюрприз. Рядом с его столом впихнули еще один, за которым теперь красовался темноволосый очкарик-стажер, тот самый, который недавно участвовал в вылазке на склад.

Алан поздоровался и занял свое обычное место, стараясь не замечать щенячьего взгляда справа. Неужели старик Лоу привел свою угрозу в действие и решил навязать напарника? Как раз вовремя. Дело про неуловимого маньяка-убийцу очень способствует тому, чтобы начать развивать навыки нянечки из детсада.

– А я могу чем-то вам помочь? – пропищал стажер из-за стола.

– Ага, – Алан сгреб со стола вчерашний рисунок сигила. – Топай к аналитикам и найди мне все печати, похожие на эту.

Парень взял картинку из рук Алана и повернул ее на бок. Потом вверх ногами.

– А это… – начал он.

– Ты еще здесь? – изобразил удивление Алан.

– Понял! – ответил парень и ринулся на выход, чуть не впечатавшись в открывшуюся дверь.

– Здрасьте, – кивнул он заходящей Эмме, а потом выскользнул из кабинета.

– Уже здоровались… – протянула девушка, а потом посмотрела на Алана. – И куда это он?

– К а-на-ли-ти-кам, – довольно ответил он.

– Зачем?

– Мне нужно идентифицировать сигил из дела, которое вы с Лео раздобыли вчера. А еще нужно, чтобы мне в спину влюбленно не дышали.

– К аналитикам, – повторила Эмма. – У которых даже ты без шоколадки ничего раздобыть не можешь.

– Ага. Пусть себя проявит, – ответил Алан, открывая сводку происшествий.

Эмма прислонилась к своему столу, прямо напротив Алана, сложила руки на груди, и дождалась, пока он обратит на нее внимание:

– Подытожим. Ты послал моего стажера разбираться со своей печатью к аналитикам, где он застрянет в лучшем случае на полдня.

– Эээ… твоего стажера?

– Что у нас случилось с утра пораньше? – жизнерадостно спросил Лео, зашедший в кабинет с четырьмя стаканами кофе.

– Эмма только что заработала право запустить в меня книжкой, – вздохнул Алан.

– А, я-то думал, что-то случилось! – хмыкнул Лео, раздавая добычу. – Мелкий где?

– У а-на-ли-ти-ков, – передразнила Алана Эмма. Она взяла стаканчик, обошла вокруг стола и плюхнулась в свое кресло.

Алан в очередной раз поразился, как ей удается демонстрировать раздражение всем, вплоть до стука каблуков.

– Моя вина, ну правда, – сказал Алан. Эмма невнятно промычала в ответ. – А зачем вам стажер?

– Новая разнарядка от кадров. Стажер наблюдает, как работают напарники, – ответил Лео. – Заодно поможет нам с мастером ифритов, а то мы просто не успеваем прошерстить весь его антиквариат. А ты испугался, что шеф тебе напарника нашел?

Алан неопределенно пожал плечами, но напряжение его точно отпустило.

– Что сидишь? – спросила Эмма. – Иди спасай моего малька.

– Э, нет, – протянул Лео. – Пусть спустится к аналитикам через час, когда они в раж войдут.

Поняв, что рано расслабился, Алан покорно кивнул.

Аналитический отдел занимал два этажа и представлял собой открытый просторный офис. Стажер обнаружился на стуле у входа, все еще с бумажкой в руках. Увидев Алана, он вскочил.

– О, господин ван дер Линден…

– Алан, – бросил элементалист.

– Алан, – стажер слегка покраснел.

Из за горы документов на соседнем столе выглянула голова аналитика, который угрожающе зашипел.

Стажер поднял плечи и продолжил уже шепотом:

– Я подошел к начальнику группы, он послал меня к этому специалисту, потом в архив, а потом во-о-он к той даме за дальним столом. Она сказала ждать. И я жду.

Спихотехника – любимый спорт аналитиков.

– Молодец, – похвалил парня Алан. – Садись. Дальше я сам.

Забрав листок из рук стажера, он двинулся к дальнему столу, где маячило солнечно-желтое платье. Чтобы идти под звуки перешептываний и презрительных смешков до конца кабинета и не рассыпаться в извинениях, требовалась немалая выдержка. Алан добрался до последнего стола и уверенно заявил:

– Привет, Айсли!

Аналитик с блестящим послужным списком и карьерными перспективами, она почему-то питала к Алану нежные чувства, а он бесстыдно этим пользовался.

– Приве-е-ет! – Айсли оторвалась от компьютера и повернулась к нему на крутящемся кресле. В ушах блеснули и закачались крупные янтарные серьги. – Как дела?

– Замечательно! А ты вся в делах?

– Ой, ну что ты… – Отталкиваясь ногами, она подъехала к краю стола и убрала пачку документов со стула для посетителей, похлопала по сиденью рукой, счищая невидимую пыль, и жестом предложила Алану присесть. – Пытаюсь вычислить демона-марионеточника.

– Марионеточника? Серьезно! – Алан опустился на стул и положил ногу на ногу. – Немаленькая нагрузка, наверное. Как себя чувствуешь?

– А что, я плохо выгляжу? – забеспокоилась она.

– Как раз напротив, в этом платье у тебя нереально голубые глаза…

Айсли расхохоталась и спросила:

– Что тебе нужно, солнце?

– Не хотелось бы тебя лишний раз напрягать…

– Ну же! Не волнуйся, мне совсем несложно! – Айсли облокотилась на стол и посмотрела на Алана снизу вверх. В ее очках сиреневым бликом отражалась полоска лампы. Острый и чуть курносый нос придавал ее лицу хитрое лисье выражение.

Алан отвернул светильник в сторону.

– Я тут нашел одну фотографию. Может, помнишь?..

Он выложил первый козырь на стол. Айсли посмотрела мимолетом и сказала:

– Ага. Остин и Лэйн, дело закрыто. А зачем тебе?

– Я восстановил печать, которая была под этим парнем. И мне кажется, что она связана с моим нынешним делом.

– Прессовщик, – Айсли засмеялась и накрутила светлую прядь на палец. – И ты хочешь?..

Алан поставил локоть на стол и положил голову на ладонь, так же как она, и придвинулся еще ближе:

– … чтобы ты помогла мне распознать печать. Ты же в визуальном самая лучшая.

На ее щеках появился румянец.

– Простотень-то какая. Хорошо, я тебе все пришлю, дай мне… часа три.

– Спасибо! Жду! – Элементалист пружинисто поднялся.

– С тебя кофе, – мечтательно вздохнула Айсли. – С о-о-очень вкусной шоколадкой.

Когда он уходил из кабинета, то чувствовал ее взгляд у себя на спине. Или немного ниже.

– Что, уже все? – изумленно спросил стажер.

– Что ты, – со всей серьезностью ответил Алан. – Теперь специалистам надо поработать, а я должен вернуть тебя твоим наставникам. Пошли, Вальтери.

В такие моменты он чувствовал себя очень взрослым. Мудрым и взрослым – не сказать, старым.