Наемницы дьявола

‒ Собирай собрание в главном зале к пяти часам, и чтобы все присутствовали. Кожу снимать буду со всех, а то больно самостоятельные стали! Почему людей столько пропало, а я не в курсе!? Ты! – ткнул я пальцем на Киру, ‒ иди выполняй!

Девушка, чуть вздрогнув, быстро выбежала за дверь. Я сел за стол. Чашка все-таки не выдержала и взорвалась, один из ее осколков полетел прямо в мое лицо, которое я успел загородить рукой. Осколок попал в ладонь прямо вдоль поперечной складки, которую называют еще линией жизни. Кровь медленно текла по руке, собираясь в несколько струек, что я, засмотревшись, немного успокоился.

‒ И несколько свидетелей приведите тоже, ‒ уже более спокойным голосом попросил я капитана.

‒ Хорошо, повелитель.

‒ Иди.

Достав осколок из ладони, кровь не переставала течь, даже после того как я замотал ее бинтом, поэтому зашел сначала к А́ссии. Свои раны я, к сожалению, так и не научился лечить, но хоть чужие умею, не так, конечно, как Йен, который может по частям человека собрать, что тот сразу пойдет на своих двух, однако мои навыки для дьявола уже считались прогрессом, по крайней мере мне так сказал сам Йен, а он ангел ‒ знаток.

‒ Нехорошее знамение, ‒ запричитала Ассия, вытирая кровь с руки, чтобы лучше видеть рану. ‒ Ох, нехорошее! Быть бедеее, ‒ растягивала последнее слово бывшая ведьма и заглядывала в мои глаза, тянувшись ко мне так, как будто хочет поцеловать. Она была немного безумнее, чем все остальные в моей резиденции, но умела залечивать любые раны и много давала дельных советов, таких, как будто знала все наперед.

‒ Ты во всем видишь знаки, Си, уймись! ‒ закатил я глаза.

Ассия шлепнула меня по больной руке, и я громко втянул воздух.

‒ Цыц, неблагодарный! Если бы люди и нелюди знали все знамения, то это очень облегчило бы им жизнь, и даже продлииило, ‒ поучительно вещала, Си. Посмотри на меня, милок, ‒ расправила Ассия плечи и гордо задрала подбородок, ‒ ты даже не догадываешься, сколько живет уже моя прекрасная душенька.

‒ И что тебе? Не надоело, душенька? Жить-то столько в аду, ‒ посмеивался я.

На первый взгляд Ассия обычная женщина лет сорока, но немного присмотревшись, можно увидеть в ее тусклых глазах не просто безумство, а какую-то древность, от которой искра вздрагивает.

‒ Может и надоело, ‒ жестко ответила женщина, ‒ но к гадким людям на перерождение идти, это дурой быть, родишься у каких-нибудь алкашей, вывернут всю душеньку, и поделом!

Когда Ассия достала свой артефакт из кармана, я машинально задержал дыхание. Она придерживала свою небольшую указку тремя пальцами на тыльной стороне руки, растопырив мизинец и большой палец, изобразила над раной пару рун, настолько быстро, как будто оставила автограф, после этого порез стал медленно затягиваться, а это, кстати, не очень приятно.

‒ А вдруг повезет, Си, может, тебя встретят хорошие люди, которые очень ждут, ты ведь даже не пробовала, ‒ выдохнул я, продолжив диалог.

‒ Аспид! Ты мне зубы не заговаривай, ‒ пригрозила мне Ассия своей указкой. ‒ Я еще здесь тебе нужна, мой дорогой Варди-Вард. А теперь ступай и не иди со всеми на север, время еще не пришло.

Только она сказала последнее слово, как я уже оказался за дверью медпункта, прогоняя наваждение, которое заставляло чувствовать тревогу и страх. Конечно же, когда я хотел вернуться и спросить ее подробностей, в медпункте уже никого не было:

‒ Ведьма! ‒ крикнул я в пустой кабинет и хлопнул дверью.

Когда я только познакомился с Ассией, то не понял кто она, ведь я не чувствовал ни капли магии в ней, даже искры, но тогда побоялся спрашивать. Потом меня напрягали случаи, когда она была нужна, а ее нигде не находили, и комнаты ее, кстати, тоже. Тогда я подумал, что Ассия свободный дух, но, проследив за ней, я понял, что дело в указке, которую она таскает везде с собой. Как раз когда она пользуется своим артефактом, магия в ней ощущается, и каждый раз моя дьявольская реагирует на нее, будто приветствуя. Оказалось, этот артефакт сделан из Манцинеллового дерева и Великого дуба, что было невозможным. Бывшая ведьма всегда увиливала от этой темы, но мне было жутко интересно, откуда у нее такой артефакт и как он вообще возможен.

Манцинелловое дерево – источник, с помощью которого душа может продолжать жить, из-за подпитывающей энергии дерева, которую получает каждая искра Загробья. Великий дуб – такой же источник, только находится в Райнхорде.

Узнал я лишь слухи о том, что в Си давным-давно были влюблены ангел и дьявол, которые благословили ее оба на своей земле, поэтому своя она была и в раю, и в аду. Ее возлюбленные оба подарили частицу своего древа, как символ бесконечной любви к ней. Древо жизни и смерти переплелись у нее в руках, как две ручные змейки, и наделили Ассию могущественной энергией.

А мне вот говорили, что на двух стульях нельзя усидеть, а Си вон, смогла, да еще как умело.

***

Собрания проводятся вместе с капитанами и главными управляющими. Капитаны каждый день следят за порядком Загробья, отправляя на посты солдат. В общем-то они во многом справляются без меня, если только проблема не больше блохи. Выслушав несколько свидетелей, все по очереди стали предлагать варианты:

‒ Повелитель, разрешите отправить наших ищеек3на поиски пропавших. С их помощью мы найдем всех уже завтра к утру, ‒ просил и предлагал, капитан Дейцил.

‒ Еще варианты, ‒ сказал я, когда молчание затянулось.

Конечно, можно было бы отправить ищеек, только вот в последний раз, одну такую псину не удержало целое отделение солдат, и она побежала жрать наших. Смогли поймать ее только тогда, когда вмешались наемницы.

‒ Я считаю, толпой идти не вариант, дело непростое, чую, и народ говорит все одно: сами ушли они, как по зову. Может, детектива послать сначала? Мы-то солдаты, как бы, мелочей не подмечаем, а Корн разузнал бы, поди, уже что, ‒ предложил капитан Эдэм, не отводя от меня взгляд, что удавалось далеко не каждому.

‒ Идея с детективом хорошая, НО, наш Корнелиус на спецзадании, а не нашего детектива посылать не вариант, ‒ обдумывал я предложение Эдэма, вспоминая, в каком сейчас, наверняка, непростом положении мой друг Корн.

‒ На каком таком? ‒ спросил недоуменно Дейцил.

‒ Это конфиденциальная информация, ‒ отрезал я.

‒ У нас есть еще один весьма неплохой детектив, точнее одна ‒ его сестра, ‒ продолжил предлагать Эдэм.

‒ Кхм, ‒ привлекла внимание Мона, занимающую должность главной управляющей в отделе перевоплощения. ‒ Повелитель, я согласна с капитаном Эдэмом, Кира очень способный детектив, дайте, пожалуйста, ей шанс.

‒ Я не могу этого допустить. ‒ раздраженно отозвался я. ‒ Четыре раза, Мона! Четыре раза она чуть не умерла, каждый раз, когда выходила на задание. Она не смогла с магией убить безоружную тварь, понимаешь? Мне как Корну в глаза потом смотреть, если я отправлю его сестру в место, в котором сам пока понятия не имею что творится?!

Все эти проблемы были из-за того, что Кира не должна была попасть в загробный мир.

***

Корна и Киру я встретил в 1936 году. Была ночь. После тяжелого дня, я опрокинул уже пару стопочек, выхожу из душа ‒ благо хоть штаны надел ‒ смотрю, на столе мигает рубин моего артефакта и так ярко, что слепит. Честное слово, если бы я знал, что это значит, то надел хотя бы рубашку, потому что как только я повесил на шею «глаз», меня перебросило за считанные минуты на Землю.

Едва, прострация осталась позади, я услышал выстрелы и крики. Уже подумал, что я на поле боя, пока не проморгался и не понял, что стою в одном из заброшенных домов, в самой гуще перестрелки.

Я всегда старался не лезть в разборки людей, особенно глобальные, поэтому просто нашел парня, ради которого привел меня мой артефакт. Но не успел сделать переброс, потому что неподалеку от нас сдетонировала граната. Нас откинуло ударной волной. Я лежал и думал, если бы сейчас осколки, попали не в ногу, а в место, где горела моя искра, я бы умер? И кому бы перешла моя магия? Тому, кто активировал гранату? Мои глубокие мысли перебил шепот:

‒ Мя сестра…Я должн…спасти, ‒ лепетал он, мотая головой, наверное, чтобы не потерять сознание.

Кое-как добравшись до него, я ухватился за его руку и перебросил нас подальше от этого злосчастного места. Корнэлиус лежа на земле, быстро захлопал глазами и только тогда обратил на меня внимание:

‒ Мужик… Ты кто? ‒ ‒ разборчивее заговорил он, пробегая глазами по моим татуировкам.

‒ Твое спасение! Не рыпайся, ‒ держал я его за плечо, начав выводить кинжалом на груди руну.

‒ Ааа… ангел, шоль? ‒ еле говорил Корн, застыв с гримасой боли на лице, то ли от кровоточащих ран, которые оставило множество осколков, то ли от царапин, которые я оставлял кинжалом. В любом случае, я попытался его отвлечь:

‒ Видишь ли, на ангела тебя не хватило. Что это там за место?

‒ Магазин, ‒ выплюнул он с ненавистью.

‒ И чем торгуют? Наркотой?

‒ Женщинами, ‒ заключил он, и, дав ему приподняться, он посмотрел не на раны, оставленные осколками, а на руны, которые я быстро накарябал ножом на его груди и животе. Он провел по ним своей рукой, часто-часто заморгал и последний раз встряхнул головой.

Корнэлиус пришел в себя уже на следующий день, хотя, пришел в себя ‒ теперь имело другое значение, потому что душа покинула тело.

Он все не унимался на счет своей сестры, которую должен был спасти из плена, но тогда я не внимал ни одному его желанию, ибо я не Джин из лампы, а мать его, дьявол. Тем временем, Корн зря времени не терял, потому что нашел единственный рычаг давления на меня ‒ Амбрэллу. Рассказ Корна заставил Амбрэллу кипеть от ярости, как неугомонный свистящий чайник на газу. Именно в таком состоянии она ворвалась ко мне, чуть не расквасив мой череп.

Пришлось выполнять просьбу Амбрэллы, и отправиться в то злосчастное место ‒ тем более я былуверен, что от него ничего не осталось, как и от всех людей.

Оказалось, что штаб ублюдков, который я видел, был лишь верхушкой айсберга. Спасательная бригада не смогла найти вход в подвал, и решила ломать пол, наделав дыр, но так ничего не найдя. Корн же за полдня нашел потайной вход, который был вырыт на метров шести в глубину, как туннель. Но из-за нехватки воздуха здесь никто не выжил, видимо, всех девушек заперли, когда окружили это место. Я пытался почувствовать душу Киры, но не получалось, потому что как оказалось, она была чиста, как ангел.

Какое было мое удивление, когда я услышал в небе знакомое птичье щебетание. Этой семье благоволит сама удача, ведь она призвала на помощь целых двух божеств. Йен явился в виде белой птицы каладрия, вдохнув в Киру жизнь. А очнувшись, она пошла и убила, какого-то бедолагу, чтобы я смог ее заново убить, забрав в Загробье, вместе с ее братом.

В Загробье, как и в Райнхорде, душе можно остаться в этом мире настолько, насколько пожелает, но только если дьявол или ангел наделит тебя хотя бы крохой магии. Она же, в свою очередь, замкнет твою линию жизни, которых у всех двенадцать, то есть в каком-то роде это то же самое, что и бессмертие.

3Ищейки – большие черные собаки, с гладкой шерстью и рогами быка.

Сьера

Я даже не заметила, как уснула и напустила слюней на половину подушки. В этот раз сон был без кошмаров и по-настоящему безмятежным. За эти шесть часов я выспалась больше, чем за все три кошмарных месяца, и спала бы и дальше, если бы желудок не потребовал пищи. Такой парадокс…Вроде ты дух, но все равно хочешь есть, хотя и не умрешь, если не поешь, просто чувствуешь дискомфорт.

Солнце уже успело скрыться за горизонт, но еще напоминало о себе раскрашенным небом в теплых розовых и оранжевых тонах. Ветер из открытого окна раздувал белую тюль, принося в комнату вечернюю свежесть с запахом цветущей вишни. Дни на Земле всегда казались мне каким-то сказочным отпуском, хоть без работы нас сюда и не отправляли, но сейчас что-то было по-другому, как будто посетило чувство умиротворения и…свободы, что ли.

Я привела себя в порядок после сна, затем спустилась на кухню. Здесь на первом этаже никого не было, что очень порадовало. На кухне я приметила электрическую вафельницу, поэтому, отыскав яйца, масло и муку, принялась замешивать тесто. Обрадовалась первым вафлям, которые получились, к моему удивлению, не комом, и стала искать чай. На верхней полке я нашла навалом заварки, которую скупает по всему миру Катера, а некоторый даже собирает и сушит сама. Тут какого чая только нет: китайский желтый, белый, зеленый, травяной и много-много других, подписанных на китайском и, кажется, японском.

‒ Хочешь, я выберу? ‒ спросила Катера, появившись за моей спиной. Она стояла в прихожей и, кажется, только вернулась с улицы, судя по одежде и торчащим от ветра волосам.

Согласившись, я уступила ей место для поиска чая, а сама продолжила делать вафли из оставшегося теста. Катера взяла целых три банки разного чая, которые заваривала по какой-то особой технологии.

Разлив чай по красивым расписным пиалам, мы уже хотели налететь на вафли, как саранча, которых я наделала с голодухи много, как перед нами появилась Ширра, сделав переброс.

‒ О, вафли! А я как раз ягод купила. Разберете? Она поставила крафтовый пакет на стул, на ходу сняла кожанку и стала мыть руки. Мы с Катерой переглянулись, и быстро запихнув по вафле в рот, принялись разбирать ее пакет. Пока я возилась с ягодами и фруктами, Ширра сделала с моими вафлями ресторанную подачу, что, признать, хорошо у нее получалось. Несколько вафель она разложила по тарелке, полив на них кленовым сиропом, а нарезанные ягоды и фрукты рандомно разложила по тарелке.

‒ Я в интернете нашла несколько симпатичных кандидатов и возраст тоже подходит. Можно сначала их проверить. Когда мы выдвигаемся? – начала диалог Ширра.

‒ Не знаю, ‒ нехотя ответила я, и то потому что с меня не переводили взгляд. ‒ У нас главная Амбрэлла, у нее надо спросить.

‒ А где она? ‒ спросила Катера, подливая нам странного чая, которого вкус описать было невозможно. Сначала мне показалось, что он сладкий, хотя сахара там нет, потом горький, а распробовав, я почувствовала мягкий травяной вкус.

‒ Думаю, она уже выслеживает новую жертву.

‒ Она сегодня, кажется, опять кого-то убила. Вы слышали крики?

Мы с Катерой, привыкшие к этому, только кивнули.

‒ Может, она сегодня вообще не придет? ‒ не замолкала Ширра.

‒ Должна, это в ее интересах.

‒ Разве? Она постоянно отлынивает от нашей работы.

‒ Да, но именно этаработа в ее интересах, ‒ показала я пальцем на бланк в руках Ширры, которая читала его уже в раз третий. ‒ Тем более у нее «глаз», нет смысла без него идти.

Когда мы уже поели и почти убрали все со стола, дверь наконец хлопнула. Амбрэлла, держась за голов, поставила какой-то контейнер на стол и осторожно села на ближайший стул.

‒ Далеко была? ‒ осторожно поинтересовалась Катера.

‒ Ага. Налей что-нибудь, ‒ устало прошептала Амбрэлла и потерла устало руками лоб.

Как оказалось, чай, который мы пили, был очень тонизирующим, потому что Амбрэлла после него быстро оклемалась.

Переброс является самым опасным видом магии, потому что чем дольше находишься в пространстве между точками А и Б, тем больше магии затрачивается, то есть если просчитаться, то можно зависнуть там навсегда, ибо сфера там не восполняется.

***

Я закатывала рукава синей ветровки и рассматривала карту в телефоне, который держала передо мной Ширра. Мы все вместе решили, что переброшу всех я, так как мой запас магии был полностью цел, в отличии от других наемниц.

‒ Поняла, где?

‒ Вроде того, ‒ ответила я Ширре и вытянула оголенные две руки перед собой.

Все обхватили их обеими руками, кроме Ширры, которая держалась еле-еле одной рукой. Но та, посмотрев на хитрую улыбку Амбрэллы, в последний момент ухватилась еще и второй рукой. Я сделала переброс всех четверых где-то за пятнадцать минут, что было очень быстро, потому что теперь мы оказались в другой стране.

Перемещения в пространстве ‒ в моем случае это всегда было похоже на карусель, обычно потом все блевали с непривычки или валились с ног, кроме Альямса, ну и понятное дело меня. Дьявол говорит, что я не виновата в том, что магия так быстро работает, и считает это большим плюсом.

По прибытию наемницы несмело отцепились от меня. Их ноги повело в сторону так, будто собирались отцепиться от тела. Лучше всего держалась Катера, которая только покачивалась, приняв позу лыжника, летящего с горки. Ширра, дойдя зигзагом до декоративных деревьев, исторгала из себя ужин. Она не в первый раз подвергается моим перебросам, но тогда они были намного короче, поэтому она не прочувствовала до конца всю прелесть. Амбрэлла, самая привыкшая к моей магии, быстро восстановила равновесие и, сидя на ограде бывшей клумбы, умывалась водой из бутылки. С ее шеи свисал артефакт дьявола, в виде глаза: за место ресниц, по краям раскинулись шипы, радужку в центре заменял почти круглый, как кровь рубин, остальное пространство заполняли тоненькие золотые веточки манцинеллового дерева, как будто за место капилляров. Если присмотреться в рубин, то можно заметить, как внутри него клубиться настоящая тьма, будто играя в догонялки со своим черным хвостом. Артефакт идеально контрастировал с черной водолазкой Амбрэллы, что я на несколько секунд залюбовалась вещицей, будто ворона.

Спустя время, Ширра наконец подошла обратно к нам, одарила меня многозначительным взглядом и почти вырвала у меня бутылку из протянутой руки.

‒ Я же не специально, ‒ сказала я вместо извинений, подняв плечи.

Выйдя из тени высоких деревьев и кустов, мы попали, кажется, в парк, где была проложена дорожка для велосипедистов и бегунов. Здесь солнце еще не успело скрыться, а только приближалось к закату, грев намного лучше, даже чересчур. Мы переместились чуть поодаль от центра и теперь шли пешком к главному зданию суда. Хоть мы и были одеты как все, но все равно не оставались без внимания людей, ловя на себе косые взгляды, в которых отражался интерес и испуг. Другие, не понимая откуда исходила угроза, вдруг стали крутить головой, а некоторые убегать сами не зная от чего. Нашу магию мы глушили, но вот тьму артефакта никто не мог глушить, поэтому маленькие человеческие сердечки сжимались, чувствуя тьму артефакта. Амбрэлла и Катера не обращали ни на кого и ни на что внимания, а вот Ширра крутила головой, как сова, разглядывая бутики и людей. Мы подошли к белому красивому зданию суда с высоченными колоннами, но не стали заходить внутрь и сели на одну из уличных лавочек.

‒ Здесь нам должны встретиться двое мужчин, которые подойдут под параметры, ‒ стала рассказывать Ширра, уткнувшись в айфон. Один рыжий Итон Кроули, а другой Фред Дикинсон, шатен с бородой, кстати, очень горячий.

‒ Проверь их тачки. Они здесь? ‒ указала Амбрэлла глазами на парковку рядом с судом.

‒ Уже проверила. Красный «Майбах» Фреда, мы как раз проходили мимо, а вот у Итона, походу, машины вообще нет, прикиньте? Хотя, как сказано в интернете, у него плохая репутация, из-за многочисленных взяток, значит, у него должны быть бабки.

‒ Плохая репутация, говоришь? Значит, «глаз» должен отозваться на него, ‒ заключила Амбрэлла, рассматривая и поглаживая в руке артефакт.

‒ А как он отзывается? ‒ не замолкала Ширра, которая единственная из нас не любила молчать.

Я заметила на другой стороне широкого тротуара маленький ларек с мороженным и воспользовалась возможностью не слушать Ширру:

‒ Кто будет мороженое? ‒ встала я с лавки и потянулась.

‒ Где мороженое? ‒ тут же спросила Ширра, крутя головой в поиске ларька.

Я отошла и указала рукой.

‒ О, я буду! Если там будет, то возьми мне дынное, а если его нет, то земляничное, а если нет земляничного, то тогда …

‒ Шоколадное! ‒ перебила я малышку Ширру.

‒ Тюю, я не люблю шоколадное.

‒ Мы любим! Нам возьми шоколадное, ‒ решила я за всех.

‒ Пожааалуйста, ‒ растянула Амбрэлла слово и свою зловещую улыбку, когда Ширра сердито уставилась на меня.

Той ничего не оставалось делать, и она одна пошла к ларьку с мороженным.

‒ Хвала Лукавому! ‒ шепотом сказала Катера, провожая взглядом Ширру. Она сразу села посвободнее, откинула назад руки и подняла голову к солнцу, что я на мгновение залюбовалась кайфующей подругой. Сейчас Катера была бела, как мел, причем вся ‒ даже ее пушистые волосы, но пятнадцать лет назад я помню, что кожа ее была немного смуглая, а волосы золотистыми. Наемница очень любила солнце, и я не знаю, как она обходится столько времени без его тепла в Загробье.

Идут.

Сказал голос Амбрэллы, как будто наяву, но на самом деле прозвучал лишь в голове, и мы с Катерой одновременно повернули головы к выходу. Во время нашего караула из здания выходило много людей, а сейчас их была целая группа, но я сразу определила, кто нам нужен. Двое мужчин в красивых костюмах спускались медленно по ступенькам и о чем-то беседовали, кажется даже спорили. Темненький с бородой достал пачку сигарет и, дерзко прикурив с первого раза, закурил.

‒ Это они? ‒ подбежала Ширра с маленькими пластиковыми стаканчиками, внутри которых таяло мороженое.

‒ Ага, ‒ Амбрэлла, не забирая стаканчик из рук Ширры, поддела маленькой детской ложечкой мороженое и, промычав от удовольствия, только тогда забрала стаканчик. ‒ Работаем, ‒ продирижировала она детской ложечкой.

С наемницами мы договорились заранее разделится. Я с Катерой отправилась вслед за рыжим адвокатом, чтобы девочки, проверив темненького, смогли сделать переброс к нам, тем самым не потерять и проверить другого. Находим друг друга мы с помощью браслетов ‒ это артефакты, которые еще давно подарил Альямс.

Амбрэлла

Глаз дьявола я отдала Ширре. Она выполняла работу приманки-обольстительницы, пока я затаилась около парковки в тени цветущих яблонь, ела мороженое и наблюдала за темненьким адвокатом. Наемница фотографировала его машину, как будто не замечая, что ее владелец стоит позади нее, рассматривает ее зад и курит. Еще и лыбится! Ублюдок! От раздражения я не заметила, как сломала ложечку для мороженого, которое не успела доесть.

Ширра была одета в короткие джинсовые шорты, и свободную пурпурную рубашку, на которой она специально расстегнула две верхних пуговицы. Ее черные завитые волосы немного трепал ветер, кажется, который она сама зачем-то создала.

‒ Здравствуйте! ‒ подошел наконец адвокат, уже без сигареты. ‒ Может вас сфотографировать? ‒ улыбался во все зубы тот.

‒ Ой, да, спасибо большое! ‒ обернулась наемница и залепетала, смягчая по-глупому свой голос.

Ширра отдала ему свой телефон, и он нарочно коснулся ее руки, задержавшись на несколько секунд.

Дотронься до него рубином!

Наемница никак не отреагировала на мой голос в ее башке, и стала позировать на камеру. Опершись руками на машину, она задрала голову и прикрыла глаза. Потом робко присела на нее, мило до тошноты улыбалась и выпячивала губы, намазанные бордовой помадой.

‒ Спасибо, ‒ забрала она телефон и почти незаметно коснулась его руки артефактом, который она вложила в ладонь. Рубин засиял на несколько секунд слабым розовым цветом, что говорило о положительном раскладе наших дел.

‒ Ты же знаешь, что это моя машина, да? ‒ спросил вдруг мужчина.

Ширра, незаметно улыбнувшись, подняла глаза с телефона на него, в которых уже не отражалось столько тупости, как минуту назад, и серьезным голосом ответила:

‒ Допустим.

‒ Может вы бы хотели прокатиться, милая девушка?

У меня уже начали болеть глаза от того, насколько часто я их закатывала. Я не стала дослушивать их диалог ‒ что меня интересовало, уже выяснилось, поэтому я пошла за добавкой мороженого, которое оказалось очень вкусным.

Мой выбор пал на ежевичное мороженое с крошкой горького шоколада, которое оказалось еще вкуснее. Я уже почти доела его, когда ко мне на лавочку подсела Ширра, от которой меня тут окатило волной сильного гнева. Все ее лицо стало пунцовым, ноздри заметно раздувались, а грудь тяжело вздымалась, как будто она пробежала кросс.

‒ Ты чо? ‒ рассматривала я ее.

‒ Этот мимо, ‒ сказала Ширра и, взяв мою ладонь, вернула артефакт, а затем стала приглаживать свои слегка растрепанные волосы. Только тогда я заметила кровь на ее руках, и сбитые костяшки.

‒ Ты его убила?

‒ Нет, пока что только избила, ‒ спокойным голосом ответила та, устремив взгляд куда-то вдаль.

Вдруг по моей руке пробежала вибрация, которая исходила от браслета. У Ширры был точно такой же, поэтому она удержала палец у себя на подвеске в виде плоского круга, на котором были выгравированы руны, и тогда оба браслета успокоились.

‒ Погнали, нас ждут, ‒ глубоким голосом скомандовала Ширра.

Нам пришлось идти обратно к тому парку, потому что здесь в центре нигде не нашли укромного места, где бы не было посторонних глаз. Видимо, наступил час пик, потому что мы еле проталкивались через толпы снующих людей, хоть они и шарахались от меня, как от больной, но особо отходить им было некуда ‒ настолько было тесно.