Невеста радужного дракона

– Смотри не переусердствуй, Нина, – рыкнула я.

Моё терпение заканчивалось. Я была готова прямо сейчас накинуться на неё, и плевать, что будет дальше. Нина вела грязные игры, и меня начинало раздражать вся ситуация.

– Лучше бы поблагодарила меня за такую находку. Потому что благодаря этому мы сможем улизнуть из института.

– И как же?

– А всё просто. Ты создашь копии других ключей.

Из груди вырвался злобный смешок – у меня начинали сдавать нервы.

– Ты ничего не знаешь об алхимии, Нина. Я этот сигил создавала несколько дней. Для одного ключа. А мне нужно так быстро сделать целых два? Я тебе что, доцент наук, чтобы это сотворить?

– Тебе придётся, Вайт. Иначе ты знаешь, чем закончится.

Нина подошла ближе и заглянула мне в глаза.

– Я понимаю, что тебе наплевать на свою судьбу. Но подумай о подругах.

Сдержав порыв сейчас же врезать нахальной девчонке, я спрятала чертёж в карман платья.

– Хорошего тебе вечера.

С этими словами девушки покинули комнату, оставив меня в полном одиночестве. Как только они ушли, мне стало тяжело дышать от нахлынувшей волны ярости. Тело начало сотрясать от крупной дрожи, ноги едва ли держали. Я бросилась к раковине, находившейся в углу комнаты и включила кран на всю мощность. И не совладав с эмоциями, громко зарычала. А затем начала плескать ледяную воду прямо себе в лицо, пытаясь успокоиться. Руки очень быстро стали ватными, щёки все также горели, не желая остывать. Я выключила кран и стала расхаживать по мастерской, наворачивая круги. Скомканный лист бумаги неприятно шуршал в кармане.

Со злости я вытащила его и швырнула в сторону, тихо ругаясь себе под нос. Надо было успокоиться, постараться взять под контроль нахлынувший гнев. Это только первый день учёбы, а мне уже удалось вляпаться в большие неприятности. Теперь стоило признать поражение и с позором идти к директору, умолять не втягивать во всю историю Елену и Вики.

Но для начала нужно уничтожить лист с формулой, придумать легенду о том, где удалось достать ключ. Иначе будут ещё большие неприятности. Тот факт, что я собиралась улизнуть из института, ведёт мою репутацию к краю гибели, но меня это не огорчало. Больше беспокоила мысль, что дядя обучал меня запрещённой для женщины наукой. Это огромной тенью падёт на все его труды и репутацию.

Я остановилась в центре мастерской и огляделась, но нигде не смогла найти лист. Обошла всю комнату, посмотрела в углу, где стояли вёдра и швабры. Но тот как будто сквозь землю провалился. У меня снова запульсировало в висках и неприятно сдавило в груди.

– Какой же паршивый день! – я негромко выругалась себе под нос.

Тяжело вздохнув, подняла голову и посмотрела на квадратные окна мастерской. И только сейчас заметила, что одно из них распахнуто. Подул ветерок, и повеяло ароматами цветущей сирени и вечерней свежести. Но моё сердце больно сжалось от мысли, что я случайно запульнула чертёж в открытое окно. Надо незамедлительно забрать до того, как кто-то найдёт. Сейчас улизнуть из учебного корпуса через главный выход не получится – везде дежурные. Тем более, чтобы это сделать – мне нужно пройти мимо библиотеки. А там сидела Белла – она-то сразу меня заметит и отправит на читальный час.

Я подошла к окну, затем огляделась и прислушалась. В коридоре сейчас царила тишина. Бо́льшая часть студенток из старших и средних классов сидела в библиотеке. Младшие находились на прогулке. И если кто-то из них обнаружит лист, то будут неприятности. Узнать, кем является автор, сигила будет несложно – я начертила знаки на плотной бумаге, на которой очень отчётливо видно теснение нашего герба.

Окно было на уровне моего роста и небольшого размера, но я с лёгкостью могла бы пролезть. Недолго думая, я сняла с себя наряд, оставшись в одной тонкой сорочке, доходящей до самих колен. Пришлось скинуть каблуки, а за ними чулки. Я подошла к окну – для того, чтобы туда пролезть, требовалась поддержка. Но эту проблему удалось быстро решить, когда мой взгляд упал на железное ведро в углу возле двери.

Я поставила его у окна и встала, выглянув наружу. Узкая дорожка, проходящая вдоль стены корпуса, пустовала. Но вдалеке раздавались голоса. Шанс, что кто-то сейчас будет идти по дорожке, слишком мал, но рисковать не стоило. Я посмотрела вокруг и увидела скомканный лист в сочной траве. Его легко заметить, потому что на фоне зелени сильно выбивался. Даже невнимательная младшекурсница сразу увидит.

Я уже хотела влезть в окно, но тут же осеклась: как я потом заберусь обратно?

И если сейчас окажусь снаружи, то возвращаться в корпус придётся уже через главный вход, надеясь, что никого по пути не встречу. Не в сорочке же мне расхаживать в окрестностях института. Я вернулась к брошенным на пол вещам, быстро выкинула их из окна и затем сама полезла.

Высота между окном и землёй была выше моего роста. Мне пришлось спрыгнуть босиком. Я неудачно опустилась и рухнула на колени, ощутив резкую боль. Теперь будут синяки, придётся надеяться, что никто из дежурных не придаст этому значение во время вечернего осмотра и ничего не скажет. Не хотелось, чтобы меня опять отправляли в лазарет и оставляли на ночь. В прошлый раз я неглубоко порезала руку – так старшая дама приволокла к медсестре и заставила там остаться на ночь.

Справившись с болью, я подобрала сброшенное платье и быстро его натянула, следом чулки, которые теперь были все в грязи, а потом туфли. Одежда выглядела не самым лучшим образом, но мне сейчас было не до внешнего вида. Я быстро кинулась к сиреневым кустам, под которыми валялся листок. Раскрыла и наконец облегчённо вздохнула. Одна проблема решена – теперь надо придумать, что делать дальше.

Я огляделась по сторонам. Голоса молодых студенток раздавались слева. Значит, сейчас они находились на игровом поле. В институте благородных девиц времени на развлечения практически не оставалось. И лишь в редкие моменты мы могли хоть немного развеяться. Зимой мы развлекались на снежных горках или на лыжах или тренировались на ледовом катке, играя в хоккей. А в осеннее и летнее время нам позволяли играть в гандбол. Это стало для меня настоящей отдушиной. Я обожала бегать на небольшом поле вместе с другими девчонками. И каждые выходные, когда нам выделяли четыре свободных часа – мы почти все неслись на поле, чтобы провести там время. Даже выстраивали график и по очереди ходили развлекаться. Это действительно весело. И я не понимала, почему взрослые против того, чтобы девочки занимались спортом. Они постоянно повторяли о благородстве и так далее, как будто из-за того, что мы будем бегать по спортивному полю и развлекаться, у нас что-то отвалится.

Я раздражённо цокнула и подняла глаза на окна мастерской. А ещё мгновение, и в голове словно пролился свет, тело покрылось мелкими мурашками.

На моём лице появилась радостная улыбка.

И как же я сразу не подумала об этом?

Глава 4

Возвращаться в библиотеку не хотелось. После встречи с Ниной настроение испортилось окончательно. И снова оказаться в четырёх стенах и читать тошнотворные книги не особо привлекало. Да и мой помятый вид вызвал бы кучу вопросов. Потому я решила остаться на улице и выжидала, когда студентки покинут главный корпус.

Солнце лениво опускалось за горизонт, окрасив одинокие облака в оранжевые оттенки. Небо медленно начинало темнеть. Первые звёзды продирались сквозь вечернюю дрему. Я сидела в кустах сирени, с наслаждением наблюдая за просыпающейся луной, восходящей в противоположной стороне небосвода. В воздухе витал аромат вечерней свежести и цветущих деревьев. Волнение и страх в груди медленно улетучивались, оставляя после себя приятное ощущение пустоты. Я старалась избавиться от любых мыслей, давая возможность мозгу передохнуть от сегодняшних потрясений.

И не сразу осознала, что рядом кто-то находится. Со стороны дорожки послышались шаги. Но я слишком поздно опомнилась и убежать уже незаметно не смогла. И ничего не придумав, кинулась на землю, чтобы меня никто не заметил. Но любопытство взяло верх, и я подняла голову, чтобы посмотреть на людей, которые остановились недалеко от моего укрытия.

Пара говорила на повышенных тонах. Господин Айр и госпожа Блэксноу громко спорили.

– Мне всё равно, что происходит в столице, я не позволю вашей толпе расхаживать по священным землям, – директор говорил быстро и раздражённо.

– Не забывай, что эти земли принадлежат семье императора. И как верховная драконов сваха, я имею полное право находиться здесь. Не смейте мне указывать. Иначе мы все сделаем, чтобы тебя устранить!

Только сейчас я заметила, что госпожа Блэксноу была одного роста с директором. Она смотрела на мужчину с нескрываемым отвращением.

– Это территория института! Чтобы попасть сюда, нужно письменное разрешение императора. Но вы не предоставили мне их. Я принял вас, потому что уважаю императорскую семью. Но поселить в институте ваших адепток я не соглашался. Мы обговаривали, чтобы здесь остались только вы. А теперь хотите привести сюда всех? Вы с ума сошли?

– Мне не требуется разрешения, чтобы находиться здесь! И не забывай, что только благодаря императору ты стал директором. Одно моё слово, и тебя уволят.

– Да как вы смеете говорить о подобном! Я из семьи Айр, и если вы сделаете подобное, то это не сойдёт вам с рук.

Госпожа Блэксноу, стоявшая всё это время к нему спиной, резко повернулась и схватила директора за ворот рубашки.

– Не сойдёт с рук? А когда я расскажу, что ты делаешь с воспитанницами? Как думаешь, что с тобой произойдёт?

Мужчина вздрогнул, словно его ударили в грудь, а в глазах его отразился ужас.

– Это полная чуть! Вы собираетесь оклеветать меня? Слишком самонадеянно с вашей стороны, госпожа.

– Да ладно, ты мне не веришь? Когда все узна́ют, то твоя карьера моментально закончится. – Блэксноу хищно улыбнулась. – Закрой рот и не мешай мне выполнять свой долг. Я обязана найти девчонку и избавиться от неё до того, как он придёт. Ты меня понял? Иначе я сделаю так, что оставшуюся свою жизнь ты будешь в ссылке и никто о тебе даже не вспомнит. И никто из твоего клана не поддержит тебя.

 Директор опустил глаза, так ничего ей не ответив. Женщина оттолкнула мужчину от себя.

– Скоро в институт прибуду мои адептки. Их нужно будет разместить в домах хранителей. А их сам отправь подальше, чтобы не мешались нам.

Сваха развернулась на каблуках и направилась в сторону главного корпуса. Директор проводил её взглядом и последовал за ней.

Поймав себя на том, что всё ещё лежу на земле и почти не дышу, я всё-таки поднялась и стряхнула подол платья. Тело продрогло от внезапно поднявшегося ветра, я поёжилась. От подслушанного разговора стало не по себе. Кого сваха искала и что собиралась делать? Вспомнились разговоры о радужном драконе и переполохе в столице. Неужели слухи являются правдой? Значит, адептки решили найти спящую среди нихилл? С трудом в это верилось – если бы спящая находилась в институте, её давно обнаружили. Не зря в начале каждого учебного года нашу кровь проверяют на присутствие магии.

Последний звонок, гулко разнёсшийся в стенах учебного корпуса, вырвал из размышлений. И совсем скоро из института стали выходить воспитанницы. Когда все оказались на каменной дорожке, я спокойно вышла из своего укрытия и оказалась рядом с подругами. Девочки посмотрели на меня, в их глазах отразилось беспокойство. Да, уж, вид у меня сейчас не самый лучший. И мне стало немного неловко. Придётся многое объяснять подругам, но только не сейчас – слишком много ушей.

С тяжёлым сердцем я шла в сторону небесного корпуса, с трудом справляясь с неприятным чувством в груди от волнения. Взгляд сам упал на девочек в зелёных платьях – выпускниц этого года. Каждая из них сейчас переживала настоящий стресс. Подготовка к экзаменам и императорскому балу отнимали всё время и силы. Кроме основных дисциплин им ещё приходилось постоянно репетировать танцы. А также всем им надо готовить подарки и украшения для главного корпуса. Выпускницам помогали и мы старшекурсницы.

– Как думаешь, что в этом году выпускницы будут готовить для украшения института? – Голос Вики вернул меня в реальность. – Я так волнуюсь. Ведь мы тоже увидим императора.

– Я тоже так волнуюсь! – Ответила Елена. – Всем уже известно, что в качестве подарка для дворца императора ткут ковёр. Разве нет?

– Точно! Вот у меня дырявя голова, – тихо засмеялась подруга. – Жаль, что нас сейчас крайне редко допускают в мастерскую. Представляете, какой ковёр они соткали? Ещё когда его только до середины соткали, он был невероятно красивым.

Каждый выпускной класс к императорскому балу готовил для правителя подарки. В этом году воспитанницы готовили потрясающий рукодельный ковёр, который должен составлять несколько метров. Его начали ткань ещё несколько лет назад. Иногда наш класс участвовал в сотворении этого потрясающего изделия. Но мне не нравилось рукоделие, и я всеми возможными отговорками избегала этого. Меня больше привлекал спорт, чем шитьё или вязание.

Продолжая рассматривать старшекурсниц, я невольно перевела взгляд на двух девочек нихилл. Обе из клана белых магов. Интересно, кто-то из них может оказаться спящей? Вдруг одна из них и является той самой невестой радужного дракона? Какое же будет потрясение для кланов белых магов, когда пробудится магиня. В груди кольнуло от такой невероятной мысли. На протяжении трёх веков ни в одной семье белых не рождалась сильная девушка, способная овладеть хотя бы двумя стихиями. А если родилась та, кто окажется сильнейшей магиней белого клана? От таких мыслей сердце ускорило ход.

Пока мы шли к небесному корпусу, я пыталась скинуть с себя оцепенение и краем уха слушала разговоры подружек. В институте перед выпуском всегда поднималась суета, и подготовка к выпускным всегда вызывала у всех радостное волнение. Но в этом году будет настоящий ажиотаж. За все годы учёбы в институте я ни разу не видела императора. Чаще всего приезжали родственники: многочисленные дяди, братья или крёстные. Поэтому сейчас все воспитанницы небесного корпуса будут работать в поте лица, чтобы предстать перед императором в лучшем виде.

Сколько бы я ни пыталась отвлечься, но мысли всё равно вернулись к ситуации с Ниной. Совсем скоро мне придётся с ней встретиться. К этому времени мне нужно обязательно разработать план. Но из-за голода у меня голова шла кругом. И решила, что подумаю об этом, когда поужинаю. Ещё после того, как пришлось вылезать из окна мастерской и лежать в траве, мне очень хотелось помыться. Радовало лишь то, что сегодня у нас купальный день. А это означало, что помимо обычного душа, мы могли понежиться в бассейне с тёплой водой.

Я зашла в комнату первой и кинулась к своему столу, чтобы запрятать лист. Но меня опередили подруги и преградили путь.

– Говори, – сказала Вики, сложив руки на груди.

– О чём говорить?

– Мы знаем, что ты нам врёшь. Ты что-то скрываешь от нас.

Время настало – стоило признаться во всём. Тяжело вздохнув, я опустила голову.

– Юки, что-то происходит. И ты не хочешь нам рассказывать. Ты постоянно тянешь всё на себе. А мы остаёмся в стороне, как будто и не друзья тебе. Расскажи нам, умоляю, – заговорила Елена.

Мне пришлось раскрыть девочкам правду. Я рассказала про мою беседу с Ниной в классе, о встрече в мастерской, её шантаже и похищении ключа. Однако так и не рискнула поделиться о подслушанном споре между директором и свахой.

– И ты решила, что справишься одна? Вот же Нина – хитрая лиса! И откуда только она узнала о нашем побеге? – заворчала Вики.

– Я не знаю. Здесь столько ушей. Все слышат и друг другу передают. Но я не думала, что мы попадёмся. Теперь нам нужно всё отменить.

Я положила в стол сигил и ушла к своей постели, снова оглядев её, затем уселась на край, тяжело вздохнув и закрыв руками лицо.

– Нам нужно идти к директору и во всём признаться, – испуганно произнесла Елена.

– Нет. Это будет конец всему. – Я покачала головой.

Елена и Вики сели на мою постель по обе стороны от меня. Их присутствие успокаивало. И я, наконец, смогла расслабиться.

– Слушайте, у меня есть план. Но это рискованно.

– Юки, вся наша афера – это один сплошной риск. Ты это понимаешь? – засмеялась Вики.

Её весёлый смех оказался заразительным, и мы втроём тихо захихикали, заговорщически переглядываясь. Когда напряжение, наконец, спало, я смогла рассказать подругам о своём плане.

Мне нужно выкрасть у старшей дамы то, что станет нашим спасением.

– А вы не переживаете, что появление драконовой свахи всё испортит? – сказала Елена, когда мы закончили доделывать задания и складывали учебники и тетради по своим сумкам. – Это может быть опасно. А вдруг они нас обнаружат?

– Я тоже об этом думала, но посчитала, что всё будет хорошо. – ответила я, убираясь на своём столе.

– Почему ты так уверена? Вдруг свахи начнут осматривать весь институт ночью? И мы столкнёмся с ними в сиреневом саду?

Я понимала, почему Елена переживала. И её волнение передавалось и мне. С одной стороны, она права: мы не знали, следят ли подчинённые свахи за институтом по ночам. Но с другой я знала, что сад – последнее место, которое осматривали перед ночной сменой. И после полуночи у нас будет время, чтобы выбраться из института.

– У меня всё продумано, девочки. Всё будет хорошо. – Я пыталась говорить как можно спокойнее, но моё волнение всё равно было заметно.

– Ладно, мы тебе верим. Лучше попытаться что-то сделать, чем ничего, – Вики подскочила ко мне и крепко обняла. – Это приключение мы никогда не забудем!

Я погладила подругу по рукам, ощущая приятное тепло. Вики всегда позитивно мыслила и верила в меня. Она выступала в роли моей поддержки. А Елена постоянно всего боялась. Она была для меня той, кто всегда ставила под сомнения любые мои действия, помогая трезво взглянуть на многие вещи. И за это я любила своих подруг – они такие разные и отлично дополняли меня.

Мы доделывали домашнее задание, перешёптываясь и обсуждая предстоящий праздник. Я очень радовалась, что подруги поддержали мой план побега. И смогу повеселиться в их компании перед тем, как покину стены этого учебного заведения.

Институт благородных девиц достаточно известный на весь мир. Здесь обучались девушки из самых знатных и известных семейств и магических кланов разных стран. Для нас не удивительно, что приходится жить бок о бок с девочками с удивительной внешностью и с поразительными именами. Одно моё имя всегда вызывало у окружающих недоумение. Впрочем, я сама удивлялась, почему мама дала мне такое редкое и странное имя. Однажды отец обмолвился, что до встречи с ним, она много лет жила в Ауруме – восточной стране, на отдельных островах, где совсем иная культура и поразительные имена. В детстве надо мной даже издевались из-за такого редкого имени. Но через время все привыкли называть меня Юки, и задиры быстро потеряли ко мне интерес.

На ужине я нашла Нину за столом возле большого окна. Как только её подруги заметили, меня, сразу одарили недобрыми и тяжёлыми взглядами, отчего хотелось провалиться сквозь землю.

– Ну что, пустышка, как успехи? – спросила Нина.

Не дожидаясь приглашения, я уселась за стол перед девушкой.

– Есть план. Он может тебе не понравиться. Но если откажешься, то никто из нас не пойдёт на праздник.

– Ты хочешь мне условия поставить? Ладно, давай, рассказывай, что там придумала? – Она скучающе ковырялась в своей тарелке, даже не поднимая на меня глаза.

– Нет. Здесь слишком много ушей. Нас могут подслушать. Придёшь ко мне в купальне. И ключ от моей комнаты не забудь.

Не дав Нине и слова, вставить, я быстро поднялась из-за стола и вернулась к своим подругам. По спине пробежалась волна мурашек, спиной ощущалось, какие тяжёлые взгляды в меня направили эти злобные фурии.

– Что она ответила? – спросила Елена, когда я села рядом.

– Мы встретимся в купальне. К этому времени я всё подготовлю.

Ужин завершался примерно в восьмом часу. После студентки отправлялись в комнаты, чтобы взять сменную одежду и принадлежности для душа. Купальни, расположенные в восточной части жилого корпуса, подготавливали для нас два раза в неделю. Остальные дни мы просто принимали душ и отправлялись спать.

Я схватила свои вещи, сложенные небольшую деревянную коробку, и направилась прямиком в комнату старшей дамы.

С каждым шагом, приближавшим меня к заветной двери, сердце ускоряло ход. Оставалось несколько метров до комнаты госпожи Жорес, но силы как будто покинули меня. С трудом получалось заставить себя двинуться вперёд.

От одной мысли о госпоже Жорес внутри пробуждался настоящий животный ужас вместе с отвращением. За спиной старшую даму называли госпожа Жаба – настолько у неё омерзительная внешность. Но страшнее всего даже не это, а просто находиться рядом с ней больше пяти минут становилось настоящим испытание. Проблема в том, что госпожа Жорес обожала использовать очень резкий и странный парфюм, от которого глаза начинали слезиться. После того как она пройдётся по коридору – аромат этих духов оставался ещё долгое время. А ещё при любой оплошности старшая дама начинала орать так, что уши закладывало. Поэтому в жилом корпусе мы предпочитали вести себя тихо. Были у госпожи Жорес и свои любимицы, к которым она относилась с некоторым теплом. Но по очевидным причинам в список таковых я не входила.

У старшей дамы часто болела голова, и настроение из-за этого менялось с невероятной скоростью. И сейчас, идя в комнату, я понимала, что всё зависит от реакции женщины. Если меня отошлют в лазарет, то план рухнет в одночасье.

После короткого стука в дверь послышался резкий голос госпожи Жорес. Я тихо вошла в комнату, пытаясь не дрожать как осиный лист. В нос ударил резкий запах, и тело покрылось мурашками. На глазах тут же навернулись слёзы.

Старшая дама стояла у своего рабочего стола, раскладывая какие-то бумажки. На носу у неё красовались тонкие очки. Женщина кинула в меня недобрый взгляд, и внутри всё сжалось.

– Вайт? Что вам надо?

Я пыталась глубоко не дышать. От этого в ушах начинало гудеть.

– Г-госпожа Жорес, вы могли бы выдать мне средства личной гигиены для особенных дней? – я попыталась говорить как можно спокойнее, но волнение в голосе всё равно чувствовалось.

Госпожа Жорес нахмурилась, и от этого на её лбу образовалась глубокая морщина. Сложно было понять, какое у неё настроение сегодня. Но судя по опущенным плечам и уставшему взгляду, её снова мучили головные боли. Госпоже Жорес было уже за шестьдесят лет. Выглядела она как иссохшая мочалка – худая, маленькая, сутулая, нос длинный и крючковатый, а лицо всё покрыто мелкими морщинами, кожа неровного цвета. Свои седые волосы женщина укладывала в круглую причёску на манер старой моды. Платья она носила исключительно чёрных оттенков. Госпожа Жорес родом из очень бедной и малочисленной семьи клана земли. Её магия была почти на нулевом уровне. Всю свою жизнь она занималась воспитанием чужих детей. В молодости она служила в домах знатных немагических семей, работая нянечкой и воспитательницей. А когда она перестала быть способной на это, устроилась институт благородных девиц. Мне иногда становилось жалко эту женщину, которая совершенно никому не нужна и всю свою жизнь наблюдала за другими, но сама не могла познать счастья.

– Вот паршивка, – буркнула старшая дама. – Почему сейчас? Ты не могла сказать перед ужином? Что я с тобой буду делать? Мне придётся идти в лазарет теперь!

– Госпожа, умоляю, простите меня. Я обнаружила это только сейчас. Я очень виновата.

Мне становилось сложнее дышать из-за давления в груди. Я опустила голову, надеясь, что старшая дама примет это за чувство вины и стыда.

– Мне так жаль, госпожа, я приношу вам столько неудобств.

Старшая дама громко цокнула.

– До утра не дотянешь?

– Простите, госпожа, но я боюсь испачкать постель и ночную сорочку. Я не хочу, чтобы потом были проблемы. Пожалуйста, помогите мне.

– У меня столько дел! Ладно! Жди меня здесь. Я принесу тебе бинты и вату. До утра дотянешь. А потом пойдёшь в лазарет и возьмёшь всё, что тебе нужно. Ух, чертовка, вечно от тебя проблемы!

Продолжая ворчать себе под нос, она убрала бумаги со стола, и двинулась в мою сторону. Я вовремя успела отойти и снова опустила голову. Госпожа Жорес одарила меня злобным взглядом и вышла из комнаты.

У меня не больше десяти минут, чтобы найти ключ. Как только дверь закрылась, я кинулась к столу старшей бамы. Все ключи она хранила в своей комнате. Старшая дама лично ходила по коридору в сопровождении дежурных, проверявших нас, и закрывала комнаты на замок. Единственные, кому она доверяла свои ключи, это Рута и Диана. Именно у последней мне удалось стащить один для чертежа и вернуть до того, как она отдала старшей дамы. Это было несложно, так как Диана не отличалась особой внимательностью и частенько могла что-то забыть. Теперь надо отыскать ключ от окон. И мне оставалось надеяться, что госпожа Жорес не проверяла их так тщательно, как от комнат.