Похождения Цзиньлуна. Часть 2. Удержать свет

Клим Руднев

Похождения Цзиньлуна. Часть 2. Удержать свет

Глава 1. Судьба не спрашивает

Есть вещи, которые не меняются. Например, моя хроническая нехватка сна.

Но есть вещи, которые меняются чересчур быстро. Например, власть в Чанъане. Городе, за который мне пришлось побороться, и который точно не спешил меня благодарить. Хоть я этого особо и не ждал.

Когда Белый Феникс исчез, я наивно подумал, что теперь-то можно будет отдохнуть. Например, взять в руки чашку чая, посмотреть на закат без страха, что тебя вот-вот попытаются расчленить (физически и ментально), и спокойно поразмышлять о жизни. Но, как оказалось, на освободившееся место тут же начали набегать новые кандидаты на роль главного злодея.

Я даже не успел толком почитать великие триграммы, как в город уже полезли те, кто раньше прятался в тенях. Есть такие ребята, известные как клан Мин – гордые, сильные, когда-то уважаемые воины, а теперь жадные до власти, как шакалы. Едва исчезла фигура Белого Феникса, как они начали тянуть руки к брошенному им пьедесталу опасного и властного мудака.

«Тараканы», – подумал я тогда. Но потом вспомнил, что Сяо Лянь с детства панически боялся пауков и решил, что это ироничное сравнение ему понравилось бы больше.

Пауки, которые плетут паутину по всему городу. Они уже в Чанъане.

Сначала клан Мин действовал осторожно. Влиятельные семьи с их людьми пропадали или начинали менять свои взгляды на пользу «сильных мира сего». Затем появились патрули, неофициальные, но агрессивные, контролирующие улицы. Потом торговцы начали платить за «защиту», а те, кто отказывался – находили свои дома сожжёнными дотла.

Если бы я не поседел после битвы с Фениксом, однозначно сделал бы это сейчас. Зато душевная закалка!

Иногда я вижу его глаза. Те самые – холодные, полные уверенности в своём выборе.

«Ты не понимаешь, Цзиньлун…»

Нет, я не хочу даже думать об этом. И уж тем более понимать и принимать его извращенную логику.

В очередной раз вспоминая всё это, я, вздохнув, поднял голову и посмотрел на Пагоду девяти небес. Мастер Ли, несмотря на все усилия его учеников по поддержке остатков порядка в городе, выглядел удручённым в последнее время. Он явно знал больше, чем говорит.

Но я пока не спрашивал.

За последние месяцы рядом с Пагодой восстановили храм – Мэйлин предложила. Наше убежище, некогда почти разрушенное, а теперь более-менее восстановленное. Не роскошные хоромы, конечно, но, по крайней мере, лучше того, что мне досталось во время первой ночёвки в городе, теперь он выглядел как почти достойное жилище.

– Люди должны иметь хоть какое-то место, где они могут чувствовать себя в безопасности, – сказала она тогда.

Так и вышло. Теперь в этом храме собирались те, кто не хотел войны. Старики, дети, да и просто люди, сохранившие крупицы здравого смысла.

Город был расколот.

Три силы противостояли друг другу: клан Мин, которые жаждали власти; последователи Белого Феникса, которые, пусть и не чувствовали его пагубного благословения, ждали его возвращения; и обычные люди, которые просто хотели жить.

Чанъань больше не принадлежал никому.

Я поднялся на крышу, смотря вниз на улицы.

– Думаю, если мы ещё денек-другой не будем вмешиваться, они рано или поздно сами друг друга перебьют, – лениво заметил Шэнь.

– Какой тонкий стратегический ход, – проворчал я.

– Просто люблю экономить силы, – пожал он плечами.

Город бурлил.

– Цзиньлун!

Я обернулся.

Сяо Лянь взбежал по лестнице, запыхавшись.

– Император собирается вмешаться.

Я медленно повернулся.

– Что, официально?

– Пока нет. Но ходят слухи, что скоро прибудет посланник. Вроде бы в других городах уже видели отряды его войск.

Я стиснул зубы.

Пусть я и устранил Белого Феникса (как минимум, физически), родство с кланом Го уже не играла мне на руку. И если император решит, что мы мешаем, нас сотрут с лица земли.

Шэнь усмехнулся:

– Теперь ты точно можешь быть уверен, что нам представится великая честь пополнить список тех, кого казнят последними.

Я не ответил.

Внизу братья Линь, бывшие сторонники Белого Феникса, теперь уже начинающие Истребители, помогали патрулировать улицы. На них то и дело косились, но они не подавали вида. Объяснять, что ты больше не на стороне величайшего тёмного мага, надо всё же словом, а не делом.

– И что ты собираешься делать? – спросил Сяо Лянь.

Я посмотрел на Чанъань ещё раз.

Того города, который я защищал, больше не существовало.

Был только этот.

И мне ещё предстояло решить, спасать его или нет.

– Решать проблемы по мере их поступления, – с хмурой усмешкой ответил я Сяо Ляню.

– Другими словами, плана у тебя нет? – сухо спросил он.

– Можно и так сказать… – пожав плечами, ответил я.

Я не стал договаривать, что, возможно, это к лучшему, и почему.

Если бы кто-то сказал мне год назад, что я стану человеком, который не может доверять даже самому себе, я бы посмеялся.

А сейчас я всерьёз задумывался: насколько вообще стоит слушать свой собственный голос?

После битвы с Белым Фениксом я думал, что худшее позади. Ну, как думал… Слабо надеялся. Но стоило мне избавиться от одного кошмара, как на его месте появилось что-то гораздо сложнее – сомнения.

Они остались во мне. Или я остался в них?

Я разорвал сеть Белого Феникса, обрубил связи, сжёг нити, связывавшие его с людьми, но его след остался в каждом, с кем он когда-то был связан. В том числе и во мне.

Но не так, как я думал.

Это не было проклятьем. Не было даже голосом в голове, не было чёткими мыслями. Это было что-то неосязаемое, как если бы я раз за разом ощущал в комнате чьё-то присутствие, но оборачивался – и видел только себя в отражении.

Иногда мне казалось, что я не один.

Что-то следило за мной из глубины моего сознания.

Тень? Остаток магии? Или…

Я не знал.

Но этот вопрос терзал меня не меньше, чем правда о Хуань Тяне.

Я не сразу разобрался в том клубке эмоций, которые на меня обрушились после той битвы в катакомбах. Я обо всем рассказал моим спутникам, но… Я просто поведал им факты. Но я не знал, как точно передать, что чувствую.

Когда я узнал, что Белый Феникс был моим братом в прошлой жизни, это ударило по мне сильнее, чем его сюрикен.

Тянь. Хуань Тянь.

Я даже не помнил его хорошо, только отрывками, размытыми образами, словно кто-то разбил зеркало прошлого и теперь я мог видеть его только в осколках.

Его смех. Его безрассудная сила и уверенность в своей правоте.

И теперь я сам же убил его.

Я сделал то, чего не смог бы сделать в прошлой жизни.

И я не знал, правильно ли поступил.

Я не знал, можно ли доверять самому себе.

Но дело было не только в этом.

Я спас отца, братьев, сестёр. Спас клан Го. Но теперь я не мог быть с ними.

Го Мо. Мой отец в этой жизни. Человек, который, казалось бы, дал мне всё – и который всё это время предоставлял Белому Фениксу убежище.

Я не мог этого забыть.

И пусть он не знал всей правды. Пусть он просто играл в свою игру, заключал сделки, пытался выжить. Всё равно мне было мерзко.

После того обвала большая часть клана Го, опозоренные, ушли на край своих земель к горам Куньлунь. Они больше не хотели жить в главном доме, как будто пытались убежать от прошлого. Я, конечно, пару раз посылал им письма, но так, для приличия. И то от имени всё того же Хубилая, на всякий случай.

А то праведный гнев не отпускал жителей нашей земли.

В деревнях начались беспорядки. Было много тех, кто хотел напасть на клан Го, потому что они были «замараны» связями с Белым Фениксом.

Если бы не Гань Чжэ и его друзья, ситуация была бы куда хуже.

Никогда бы не подумал, что группа артистов станет спасением для клана воинов.

– Честно говоря, я бы поставил на них в любом бою, – сказал мне как-то Шэнь, наблюдая за тем, как Чжэ с его актёрами тренировались с мечами. Это было несколько месяцев назад, когда мы вновь решили уехать в Чанъань.

– Это почему? – удивился я.

– Потому что они знают, как сделать всё красиво.

И он был прав. Они не только защищали Го, но и делали это с соответсвующим пафосом.

Трагедия.

Спектакль.

И пусть жизнь была далека от театра, зрителей здесь хватало.

Но я всё ещё не знал, кто теперь мой настоящий враг.

Ладно уж Белый Феникс. Он сам по себе был абсолютным злом. Наверное.

А теперь?

Клан Мин? Фанатики Феникса? Или император, который мог в любой момент объявить нас предателями?

– Ты опять завис, – раздался голос Шэня, и я вздрогнул. – Ты и так вечно выглядишь, как человек, которому в жизни не везёт, но сейчас это уже даже меня напрягает.

– Ты не понимаешь, – проворчал я.

– Конечно не понимаю. Разве я когда-нибудь тебя понимаю?

Я усмехнулся, но настроение не улучшилось.

– Если ты не знаешь, что делать, просто спроси у Триграмм, – предложил он. – Может, судьба тебя обрадует.

– Ага. Скажут: «Терпи».

– Ну, а вдруг повезёт?

Я пожал плечами.

Почему бы и нет?

Я спустился вниз, в тихий внутренний двор Пагоды.

Разложил свитки перед собой.

Ничего волшебного в гаданиях не было, я не использовал магию, но этот инструмент направлял меня не единожды.

Куда они направят меня на этот раз?

Ци текла по телу, пальцы касались бумаги. Символы начали раскрываться передо мной, складываясь в ответ.

Я задержал дыхание.

«Жди. Будь осторожен».

– Что?

Шэнь приглушённо хмыкнул.

– Что, судьба опять сказала тебе «терпи»?

– В этот раз – «жди и будь осторожен».

– Ну, хоть не «сдохни».

Я поднял взгляд в небо.

«Жди».

«Будь осторожен».

Но к чему?

Что-то назревало. Всяко лучше, чем переливать из пустого в порожнее и прозябать в погрузившемся в хаос Чанъане.

Я чувствовал, что не просто теряю контроль над ситуацией, но и начинаю самому себе казаться чужим.

Вот только находиться наедине со своими мыслями – последнее, что мне сейчас было нужно.

Но, как назло, именно этим я и занимался.

Некоторое время спустя я в раздумьях спустился во двор Пагоды, наблюдая, как тени вечернего солнца ползут по земле. Было тихо, но в этой тише не было умиротворения – слишком много шума в голове.

Вот в такие моменты неожиданное присутствие чужого человека воспринимается как атака.

– Так и собираешься тут сгнить?

Я дёрнулся, услышав знакомый голос.

Передо мной стояла Мэйлин – хмурая, скрестив руки на груди.

Я почувствовал, как невидимая стена выросла между нами.

Почему-то за последние недели мне было сложнее находиться рядом с ней.

Она была нормальной.

Её жизнь не была привязана к прошлым воплощениям, тёмным проклятиям и навязчивым следам магии.

Она не заслуживала того, чтобы окружать себя людьми, в которых сложно разобраться.

– Обычно ты не подходишь ко мне, если я не вляпался в очередную проблему, – попытался я сказать сдержанно.

– А ты в неё вляпался. Просто этого не видишь.

Она опустилась вниз, присев на ступени, и вздохнула.

– Ты ведёшь себя так, будто должен тащить весь мир на своих плечах.

– Может, потому что так и есть?

– А может, ты просто сам выбрал себе такую долю?

Я промолчал.

Мэйлин пристально смотрела на меня.

– Ты не только из-за меня пришла, верно?

Она замялась, но всё же заговорила.

– Из-за отца.

Я закатил глаза.

– Неужели он вынашивает план, как продать нас всех и остаться в плюсе?

Мэйлин невольно прыснула.

– Мой отец вроде бы не собирался ставить таких рекордов прохидейства. Но вообще… Не знаю… – её голос был тихим. – Он изменился. Я не понимаю, что с ним, но он… будто другой.

Я не удивился.

– Ты всегда знала, что твой отец – тот, кто не делает ничего просто так.

– Но раньше он играл в эту игру осознанно. Теперь… теперь я не уверена, что он вообще знает, чего хочет.

Она сжала руки в кулак, словно пытаясь удержаться за что-то.

– Знаешь, он как-то даже намекал мне, что я могла бы подумать о браке с кем-то из клана Мин.

Я резко посмотрел на неё.

– А ты бы хотела?

– Ты шутишь?

Она грустно усмехнулась.

– Сначала про Мин расходятся слухи, что это они прикончили Фа Цзи, а теперь мой собственный отец считает, что, мол, они сильные и с ними надо примириться.

Она присела рядом со мной.

– Ты бы видел его. Говорил он это таким тоном, будто и сам не понимает, зачем вообще сказал. Как будто кто-то вложил эту мысль в его голову, а он просто передал дальше.

Я почувствовал неприятный холод в животе.

Вэй Лин никогда не был человеком, который бы отдал власть в чужие руки. Он плёл многослойные интриги, держал тысячу нитей в своих пальцах.

Но что, если теперь кто-то натягивал эти нити за него?

– К счастью, я уже усвоила урок, как сказать заботливому родителю «нет», так что в крайнем случае… Да что угодно! Сбегу куда-нибудь, под чужим именем! Не одна, конечно, вместе с тобой! – бодро воскликнула Мэйлин, легко подтолкнув меня локтём и подмигнув.

Я одобрил её отчаянный энтузиазм, но в кои-то веки не мог его разделить. Вместо этого я хмуро пробормотал:

– Может, тебе лучше наоборот стоит держаться от меня подальше…

Она моргнула, явно ожидавшая совершенно иной реакции.

– Что?

– Серьёзно. Ты слишком умная, сильная, нормальная. А я – бедовый неудачник с тёмным прошлым, сражённым братом и прорехами в психике. Может, тебе стоит найти кого-то… попроще?

Она смотрела на меня, как на идиота.

А потом хмыкнула.

– Да, конечно. Великий Цзиньлун, защитник Чанъаня, внезапно решил, что я должна искать кого-то попроще.

Она поднялась на ноги.

– Послушай, если ты считаешь, что тебе без меня будет лучше – тогда, конечно, попробуй. Просто помни, что без меня ты станешь ещё большим бедовым неудачником.

Я пытался выглядеть непоколебимым, но внутри что-то дрогнуло.

Она не ушла.

Просто села обратно, скрестив ноги, как будто этого разговора вообще не было.

– А знаешь, откуда взялась Хоу? – ни с того, ни с сего задала вдруг Мэйлин вопрос.

Я приподнял бровь:

– Тебе подарил её Фа Цзи, так ведь?

– До этого. Видишь ли… Хоу не должна была выжить.

Я почувствовал напряжение в воздухе.

– Раньше таких огненных саламандр разводили как боевых животных. Но Хоу… не вышла размерами. Слишком маленькая.

Она сжала колени руками, будто боялась говорить дальше.

– Поначалу маленькая Хоу была очень хилая, и её хотели умертвить за ненадобностью. Но Фа Цзи выкупил её. Выкормил, немного выдрессировал, а потом подарил мне.

Я посочувствовал бедной ящерке, невольно вспомнив, как познакомился с Шэнем. Но всё ещё не понимал, к чему клонит Мэйлин.

– А сама Хоу…Знала о том, что с ней хотели сделать?

– Думаю, да, она догадывалась.

– Как думаешь, она изменилась с тех пор, как началось всё это безумие, то есть наше знакомство?

Мэйлин кивнула.

– Она стала разговорчивее.

Я рассмеялся.

– Ты серьёзно? Хоу? Разговорчивее?

– Ну, по меркам Хоу. Теперь она хотя бы отвечает, если к ней обратиться.

– Ты думаешь, это связано с Шэнем?

– Ты сам видел.

Действительно, в последнее время Шэнь и Хоу перестали пререкаться.

Мэйлин вдруг придвинулась ко мне и посмотрела на меня с таким заговорщицким видом, будто готова была поделиться тайной невероятной.

– Ты не поверишь, что я наблюдала накануне, – заявила она, скрестив руки на груди и чуть вскинув брови.

Я лениво поднял голову, раздумывая, насколько серьёзной эта информация могла быть.

– Если это не заговор императора, не тайное логово клана Мин и не призрачное появление Белого Феникса, то… возможно, я действительно не поверю.

Она прищурилась, но явно была полна решимости поделиться своим знанием, несмотря на мою полнейшую неподготовленность к драматическим откровениям.

– Шэнь и Хоу.

Я моргнул.

– Что?

– Они. Вдвоём. На охоте. Почти не поругались.

Я поднял брови выше.

– Ты пытаешься сказать, что они не сцепились в первые же пять минут? Что, мир рухнул? Великие триграммы сломались? Может, это знак грядущей эпохи хаоса?

– Послушай! – она уселась рядом, размахивая руками, как очевидец чего-то невероятного. – Я хотела набрать запасов воды для тех, кто укрылся в храме. И вчера я шла через бамбуковый перелесок тут неподалёку…

– Уже сомнительно.

– Не перебивай. Я увидела, как Шэнь охотится.

Я представил себе нашего дракончика – скрытого в тенях, двигающегося тихо, как призрак, с его светящимися глазами, выхватывающими малейшее движение.

– Он что-то вынюхивал, выслеживал добычу. Всё как обычно. Но тут появилась Хоу.

Я вздохнул.

– И, разумеется, она тут же решила, что его надо морально уничтожить.

Мэйлин кивнула, скрестив руки.

– Ну да. Она подошла, села и смотрела на него так, будто он – просто большая ошибка природы.

– Типичная Хоу.

– Шэнь в ответ поклонился.

– Чего?!

Я подавился воздухом.

– Да-да, кивнул ей, вежливо сказал: «Мы охотимся на одном участке, не хотелось бы мешать друг другу».

Я уставился на неё.

– Шэнь? Наш Шэнь? Дракон, который считает, что правила хорошего тона – это «не есть еду у тебя из тарелки, пока ты на неё смотришь»?

– Он был серьёзен, Цзиньлун. Он реально сказал это так, будто вдруг стал мудрецом.

Я попытался представить это.

Не смог.

– И что сделала Хоу?

– Фыркнула, конечно.

– Разумеется.

– Но не ушла.

Я замер.

– Что?

– Она не ушла. Она смотрела на него, как будто пыталась решить, прибить его или нет.

Я почесал затылок.

– Ладно, допустим. И что было дальше?

Мэйлин театрально развела руками.

– Шэнь подошёл к ней и… положил голову ей на лапу.

Я осознал, что мой мозг отказывается это воспринимать.

– То есть он что?

– Ну, буквально. Просто подошёл. Опустил голову. Положил её на её лапу, как будто это… не знаю… извинение?

Я задумался.

Шэнь никогда никому так не доверял.

Да, он подшучивал, язвил, мог помогать, если это было в его интересах, но… это?

Что это вообще было?

– И что она?

– Видимо, решила, что он сошёл с ума. Смотрела на него минуту, молчала, а потом… лизнула его по голове.

Я едва не упал со своего места.

– Лизнула? Хоу?

– Ага. Вот так.

Я потряс головой.

– То есть… получается, что они теперь…

Мэйлин пожала плечами.

– Не знаю. Но они явно начали… уважать друг друга.

Я хмыкнул.

– И давно ты наблюдаешь за ними?

Мэйлин вдруг слегка покраснела, но не сдалась.

– Ну, знаешь, после того, как Шэнь подрос…

– О, так ты тоже это заметила?

Она попыталась скрыть ухмылку.

– Шэнь заметил. Хоу тоже. И, судя по всему, она решила, что он теперь достоин хотя бы небольшого жеста признания.

Я откинулся назад, глядя в небо.

– Шэнь, который взрослеет. Хоу, которая признаёт его силу. Что дальше? Великие триграммы напишут мне «расслабься и наслаждайся жизнью?

– Ну, что-то намекает на это, – ухмыльнулась Мэйлин.

Мы оба замолчали, смотря в небо, где зажигались первые звёзды.

После такой бурной дискуссии неловкая тишина как-то затянулась.

– Ты ведь понимаешь, что я не только о них говорю, верно?

Я вздохнул.

Да, я понимал.

Она сравнивала Хоу со мной?

Я почесал затылок, усмехнулся.

– То есть ты хочешь сказать, что я тоже маленький и слабый?

– Ты сам так думаешь. У тебя это на лице написано! – добавила Мэйлин, хихикнув.

– Это моё обычное состояние, – пожал я плечами, не удивляясь.

– Зато, пусть ты и не умеешь стрелять огнём, ты выпутываешься из невероятнейших передряг. И других выпутываешь, – добавила Мэйлин с теплотой в голосе.

Я опять промолчал в ответ. И понял, что мне стало легче.

Немного.

– Наверное, это мое нечаянное призвание, – пробормотал я, пока Мэйлин дотронулась до моей ладони. В кои-то веки это перестало у меня вызывать такую смесь радости и ужаса, как перед землетрясением.

– Знаешь, некоторые люди с детства знают, чего хотят. У них есть мечта, цель, к которой они идут, спотыкаясь, падая, но неизменно поднимаясь. Они знают, зачем живут, и, возможно, даже понимают, как этого достичь. А я… Я не был таким человеком.

– Тебе тоже расписывали весь день наперёд, как и положено наследнику-аристократу?

– Это только полбеды. В прошлой жизни я был гениальным алхимиком, и у меня вроде бы были все шансы прожить нормальную жизнь, стать известным и уважаемым… Но мне всегда казалось, что этого недостаточно. Потому что… мой брат был сильнее. Я же просто пытался его догнать. Ну вот, догнал, перегнал, а что теперь?

Мэйлин призадумалась.

Действительно. В этой жизни мне сначала досталось имя аристократа, потом судьба беглеца, затем ярмо «спасителя».

А теперь?

Теперь я метался между Пагодой и храмом, каждый день видел людей, которые нашли там убежище, и не знал, чего хочу сам.

В храме не было войны.

Только люди, которые пытались выжить.

Каждый день здесь царила какая-то странная суета, отчаянно пытавшаяся игнорировать беспорядки за стенами Пагоды и храма. Старики то и дело переговаривались у стен, перебирая чётки в натруженных пальцах. Дети, которым пока неведом ужас мира, строили из камней башенки, будто это было самое важное занятие на свете. Женщины, не поднимая глаз, разбирали мешки с травами, из которых потом под руководством Мэйлин готовили лекарства для раненых.

Они не мечтали о власти. Не хотели мести. Они просто ждали, когда всё закончится.

Мог бы я жить так же?

– Ты выглядишь так, будто только что похоронил свои последние надежды.

Я моргнул.

Мэйлин, слегка склонив голову, наблюдая за мной с выражением, в котором смешивались насмешка и забота.

– Опять читаешь меня, как открытую книгу?

– Ты слишком предсказуем.

Я фыркнул.

– Если бы у меня был шанс уйти, забыться, начать всё сначала, я бы… Я бы что? Я бы открыл лавку и делал бы отравы? Тьфу, отвары! Или я ушёл бы в горы, нашёл там уединение? – начал бормотать я, активно жестикулируя.

Когда я закончил выплескивать свою тираду, Мэйлин вдруг потянула меня и к себе, и мою щеку словно обдало расплавленным металлом. Ну, точнее, это было тепло её дыхания и жар моих покрасневших щёк, но ощущения были схожи.

– Го Цзиньлун, вы тот ещё дурачок, но вы точно умеете делать правильный выбор. Ведь вы уже остались здесь, с теми, кто на самом деле в вас нуждается…

Я хотел что-то ответить, но вдруг нас окликнули. Какой-то семье, бежавшей из самых опасных районов Чанъаня, надо было помочь дотащить несколько котомок до храма.

Хихикнув, Мэйлин лишь подспудно стрельнула в меня глазками с точностью похлеще, чем у императорских лучников, и резво побежала помогать.

Я последовал за ней. Несмотря на эмоциональный ступор, я впервые за долгое время почувствовал облегчение.

***

Чуть позже вечером у меня был другой откровенный разговор:

– Хозяин!

Я едва успел повернуться, как в меня врезался чешуйчатый комок с яркими янтарными глазами и безмерным энтузиазмом.

– Шэнь, ты что, снова во что-то вляпался? – как можно более беспристрастно спросил я, молясь всем триграммам и духам в надежде, что он не был свидетелем ультранеловкой сцены между нами с Мэйлин.

К счастью, Шэнь был в на редкость хорошем настроении, у него явно было что-то на уме. Он приветственно обнюхал меня, затем гордо поднял голову.

– Во-первых, я никуда не вляпываюсь. А во-вторых, у меня новости.

Я вздохнул.

– Ну давай, просвети меня, о великий носитель новостей.

– Ты заметил, что я подрос?

Я моргнул.

На самом деле, заметил.

Он был чуть крупнее, лапы стали сильнее, хвост длиннее.

– Заметил. Это ты к чему?

Шэнь ехидно прищурился.

– К тому, что я отлично натренировался за время наших странствий!

– Это просто я тебя хорошо кормлю.

– Ну, да, и это тоже. Но я всё-таки не теряю время зря и делаю «Кусь!» плохишам, когда надо.

– Да уж! Говорят, Хоу тоже это заметила, – парировал я.

Шэнь, сбитый с толку, поспешно отвёл взгляд.

– А ты это к чему?

Я ухмыльнулся.

– Знаешь, если бы мне кто-то два месяца назад сказал, что ты и Хоу перестанете пытаться друг друга поддеть в каждом разговоре, я бы его просто высмеял.

Шэнь фыркнул.

– Я не понимаю, о чём ты, хозяин.

– Всё ты понимаешь. И тебе неловко.

Шэнь наигранно зевнул, отворачиваясь.

– Давай лучше вернёмся к важному.