Смертный цветок

Гадес приподнял бровь в ответ на вспышку неуверенности Леды, слабая ухмылка тронула уголок его рта. Редко кто был настолько резок в его присутствии, особенно смертный. Большинство было слишком напугано его аурой власти и тягучей, неизбежной смерти. Но Леда … она просто захлопнула рот рукой, как детсадовец. Он мог видеть неловкость на ее лице, в нервно поджатой губе и бегающем взгляде. Капельки пота на ее пояснице, наверное, были осязаемы.

Он шагнул ближе к ней, его высокая фигура возвышалась над ее. Он почувствовал слабый аромат ее духов, смесь чего-то морского, приторно-сладкого и чего-то большего, чего-то, присущего только ей. В некотором смысле это отвлекало. Но он отогнал эту мысль, сосредоточившись на насущном вопросе.

– Мои глаза … необычные? – переспросил он, его глубокий голос отдавался низким рокотом в груди. Он не часто обсуждал свою внешность, но что-то в искреннем любопытстве Леды заинтриговало его. Он поймал себя на том, что хочет ответить на ее вопрос, хотя бы для того, чтобы понаблюдать за ее забавной реакцией.

Он перевел взгляд на окно, уставившись на яркие солнечные лучи, струившиеся сквозь стекло, и радужки его фиалковых глаз почти заискрились от интенсивности игры света. Теплые блики плясали на его угловатых чертах, отбрасывая тени, подчеркивающие сильную линию подбородка и высокие скулы. Он был красивым мужчиной, даже он знал это. Но его красота была обоюдоострым мечом, напоминанием об одиночестве, которое пришло с бессмертием.

– Да, я полагаю, так оно и есть, – пробормотал он, поворачиваясь лицом к Леде. Он мог видеть, как расширились ее глаза, когда она вгляделась в его черты, как у нее слегка перехватило дыхание. Он почувствовал прилив удовлетворения от того эффекта, который произвел на нее, хотя и приказал себе быть осторожным.

– Но это не так важно, – продолжил он, слегка тряхнув головой, будто пытаясь избавиться от отвлекающих мыслей. – Сейчас важно то, что ты здесь, и ты готова приступить к своим обязанностям. Я верю, что это так.

– Агх… Да, сэр, – Леда вдохнула и незаметно выдохнула. – С чего начнем? Я открыта для мастер-классов, – пошутила она нервным голосом, сцепив руки в замок за спиной.

Она переступила с ноги на ногу, одернув брюки.

– Фартук, – Гадес подал ей ткань с завязками и выжидающе уставился на нее, словно решив посмотреть, задаст ли она вопросы к странному дизайну фартука или безропотно наденет его. Он был нежно-розовым, с массивными рюшами по подолу, с длинными завязками – такие смертные любили показывать в фильмах определенного жанра. И это забавило Гадеса больше, чем он готов был признать.

– Да, точно… – Леда развернула фартук и вскользь оглядела его: ее лицо на секунду сморщилось в красноречивую гримасу, не похожую на удовольствие.

– Ого… Как… Необычно, – она долго подбирала слово, но в конце концов остановила выбор на слове "необычно", хотя ее интонация была громче слов.

Тем не менее Леда повязала фартук на талии, обернув завязки вокруг пояса брюк несколько раз, сделав небольшой узел спереди.

– Будем приступать? – было видно, что фартук ей исключительно не понравился, но она отказывалась признавать это в первый день своей работы, не желая вылететь за скверный характер.

– Проходи, – Аид указал ей на стойку, наблюдая за ней, как коршун.

Леда прошла за прилавок, постучав кончиками пальцев по полированному дереву. Ее взгляд остановился на Гадесе, и она почувствовала себя настолько тупой, что ее колени сщелкнулись вместе.

– Умеешь открывать кассу? – спросил он.

– Да, – нахмурившись, на ходу пытаясь вспомнить, Леда открыла программу и подключила пин-пад. Гадес ухмыльнулся уголком губ.

– Хорошо. Теперь нагнись, – он кивнул под прилавок, Леда растерялась и замерла на пару минут. На ее лице пронеслась двойная паника, но затем, взяв себя в руки, она нагнулась и, заметив маленький ручной секатор, несколько ножниц и флористическую ленту, подняла все это и разложила перед собой. Гадес наблюдал, как Леда шарилась под прилавком, в ее движениях сочетались нервозность и решительность. Он видел, как сосредоточенно нахмурились ее брови, как слегка дрожали ее пальцы, когда она возилась с инструментами. Это было странно притягательное зрелище, от которого он обнаружил, что не в силах отвести взгляд.

– Фух, – она потерла лоб, снова чувствуя себя идиоткой. Ей подумалось, что идиоткой она чувствовала себя только в присутствии Гадеса. Если б его здесь не было, она бы явно расслабилась больше. – Что дальше?

Гадес молча поставил перед ней пустую вазу, когда она появилась из-под прилавка, вооруженная необходимым оборудованием. Он не смог удержаться от легкого смешка. Для него было редкостью видеть кого-то, настолько искренне озадаченного простым поручением. Почти все его сотрудники (в не самом большом количестве) были опытными профессионалами, уже сведущими в искусстве флористики. Но Леда… она была глотком свежего воздуха.

Они в тишине переглянулись – Гадес скрывал веселье и любопытство, Леда скрывала волнение и панику.

– Собрать букет?.. – неуверенно пискнула она.

Она посмотрела на него широко раскрытыми и неуверенными голубыми глазами. Он мог видеть вопросы, клубящиеся в их глубинах, нерешительность, подергивающую уголки ее рта. Он знал, что она ждет дальнейших инструкций, ждет, когда он проведет ее через следующие шаги, как терпеливый и опытный наставник.

Ваза была реликвией времен его пребывания в Подземном мире, пережиток прошлого, который он принес с собой в этот новый век. Он поднял ее, медленно поворачивая в руках, оценивая изящный дизайн.

– Это редкая винтажная штучка, – объяснил Гадес, и его голос прозвучал как низкий гул в тишине магазина. – Она требует нежных прикосновений и твердой руки. Цель состоит в расположении цветов таким образом, чтобы они дополняли форму и текстуру самой вазы.

Он передал сосуд Леде, наблюдая, как ее пальцы коснулись его собственных. Он ощутил странное тепло от прикосновения, вспышку причастности, которого не ощущал уже несколько столетий. Он отмахнулся от нее, говоря себе, что это просто тепло магазина, влажность цветов.

– Первый шаг – вымыть вазу.

– Да… Да, точно, помыть… – засуетилась Леда, похлопывая себя по бедрам: мозг от волнения отключился, она все никак не могла вспомнить, чем можно помыть старую вещь, которая от одного чиха могла рассыпаться в прах и наверняка стоила куда дороже, чем все ее внутренние органы вместе взятые.

– Держи, – Гадес со смешком протянул ей ведерко с водой и тряпкой, которое стояло неподалеку от прилавка среди цветов. Леда выдохнула с таким облегчением, что это нельзя было не заметить – от напряжения у нее со лба скатилась капелюшка пота.

Дрожащими руками она смочила тряпку и начала аккуратно стирать пыль с завитков на вазе – ее движения были неуверенными, аккуратными и расторопными.

– Нежнее, – в одно слово попросил Гадес, но голос у него был слегка мрачный – Леда сжалась на секунду, сделала глубокий вдох и продолжила уже аккуратнее.

Работая в тишине, она чувствовала себя неловко, стараясь не смотреть в сторону Гадеса, чтобы случайно не вызвать его раздражение. Обычно она не вела себя, как идиотка, но сейчас все валилось из рук – паника в крови, впрыснутая с первой мыслью "Меня уволят, если я подышу не так".

Через пару минут сосуд был чист, а вода в ведерке стала темной от пыли. Леда отжала тряпку и повесила ее на ручку ведра, неловко обтерев руки о фартук.

– Теперь цветы?.. – начала она скрипящим хриплым голосом.

– Теперь цветы, – Гадес уложил перед ней стопку гладких белых лилий с темно-зелеными стеблями. Леда вдохнула – она знала (потому что мама показывала ей в детстве), что нужно обрезать стебли под углом, чтобы они смогли впитывать влагу и распускаться.

Дрожащими руками Леда начала обрезать стебли чуть выше первого среза, ставя лезвие под угол. Они отщелкивали и брякались о столешницу с тихим "пынь".

Гадес внимательно следил за каждым ее вдохом, и Леда чувствовала, как по ее спине ползли неприятные мурашки, но руки синхронно двигались, сжимая и разжимая мелкий гладкий секатор.

– Тебе кто-то рассказывал? – голос Гадеса выдернул ее из параноидального панического бреда в голове, она подняла взгляд, щелкнув секатором – отрезанный кусочек стебля отщелкнул и, ударившись о плечо мужчины, упал на пол. «Пынь…»

– Что рассказывал? – Леда поджала губы, ее глаза были почти дикими от волнения, похожими на два стеклянных шарика марблс.

Взгляд Гадеса скользнул вниз, туда, где маленький кусочек стебля ударил его в плечо, затем снова поднялся к лицу девушки. Он мог видеть страх и замешательство, кружащиеся в ее широко раскрытых голубых глазах, плотно сжатую челюсть, которая выдавала ее нервозность. Это было выражение, которое он видел бесчисленное количество раз прежде на лицах недавно умерших, когда они пересекали реку Стикс, не совсем уверенные в том, что ждет их впереди.

– Как подрезать цветы, – Гадес изящно нагнулся, поднял обрезок и положил его на прилавок к остальным.

– А, о… Мне когда-то показала мама, – Леда вернулась к монотонной обрезке стеблей, пока Гадес ждал продолжения истории.

– Чудно, – так и не дождавшись, прогундосил он слегка разочарованно.

Леда закончила обрезать стебли лилий и выдохнула, отложив секатор. Она огляделась, но, не заметив раковину в павильоне, быстро смекнула, что она находилась в подсобке.

– Но! – уточнила Леда. – Мама не рассказала, сколько и какой температуры нужно налить воды в вазу.

– Тебе никто не говорил, не так ли? – тихо сказал Гадес, его голос прозвучал низким рокотом в тишине павильона, цветы словно мерно качнулись в напольных вазонах. Он сделал шаг ближе к прилавку, его высокая фигура нависла над маленькой фигуркой Леды. – Люди говорят, что со мной… трудно работать. Что у меня большие ожидания и еще более вспыльчивый характер.

Он протянул руку, забирая гладкий секатор из дрожащих пальцев Леды. Широко раскрыв глаза, она наблюдала, как он ловко обрезает стебли с привычной легкостью, поправляя ее работу. Тихие щелчки ножей был единственным звуком в магазине, если не считать нежного шелеста лепестков.

– Я вижу, что у тебя к этому талант, – продолжил Гадес, показывая ей аккуратно подрезанные стебли. – А талант заслуживает того, чтобы его лелеяли, даже если носитель немного… нервничает.

Он отложил секатор на стойку и скрестил руки на груди, его фиалковые глаза впились в глаза Леды.

– Теперь следующий шаг – подготовить сосуд для цветов. Мы хотим, чтобы цветы плотно прилегали к основанию, без воздушных карманов. Ты знаешь, как это сделать?

– Мгм… Нет, – Леда знала, что притворяться, юлить и врать было бессмысленно: складывалось впечатление, будто Гадес точно знал, где она могла приукрасить действительность.

Она неловко похлопала себя по бедрам, ее взгляд бегал по ровно обрезанным стеблям лилий, солнечные лучи проникали сквозь стеклянные двери, вокруг пахло свежими цветами.

– Но я готова учиться, – добавив в голос оптимизма, она подняла широко распахнутые глаза на Гадеса, словно вверяя себя и свои руки под его руководство полностью и добровольно.

Он не мог удержаться от легкой улыбки, тронувшей уголок его рта, пока он наблюдал, как Леда нервно ерзала, ее глаза метались по магазину, она выглядела, как олень в свете фар. Это было редкое зрелище – видеть кого-то, кто так искренне стремился учиться, был так готов отдать себя в руки того, кого он считал… смущающим.

– Славно, – сказал он тихим шепотом, когда потянулся за маленькой баночкой с чем-то, похожим на мелкий белый песок. – Первый шаг – создать подстилку для стеблей. Это поможет удержать их на месте и обеспечит немного дополнительного питания.

Он насыпал щедрое количество песка на дно вазы, его большие руки работали с удивительной нежностью. Творя, он непрерывно давал инструкции, его глубокий голос звучал успокаивающим рокотом в тишине магазина.

– Затем тебе нужно наполнить вазу чуть теплой водой. Не слишком горячей, не слишком холодной – просто комфортная температура для стеблей. Думай об этом, как о дне спа.

Он отступил в сторону, жестом предлагая Леде попробовать. Когда она потянулась за кувшином с водой, он не мог не заметить, как ее пальцы коснулись его собственных, посылая маленькую электрическую искру по его коже. Он стряхнул это наваждение, говоря себе, что это всего лишь игра света, тепло магазина.

Но когда Леда начала наливать воду в вазу твердыми и уверенными руками, Гадес поймал себя на том, что восхищается ее растущей уверенностью. Это была приятная перемена по сравнению с нервозностью, с которой он столкнулся впервые, и он не мог не испытывать небольшого чувства гордости за то, что помог ей успокоиться.

– Итак, – сказал он, потянувшись за маленькой бутылочкой с чем-то, похожим на прозрачную жидкость. – Секретный ингредиент – цветочная пища.

Леда послушно наблюдала и впитывала услышанную информацию, ее глаза следили за руками Гадеса, и она пока не смела вставить ни одной ремарки, только кивала, словно умудренная опытом ученица филфака.

– Угу… Мгм… Аха… – вылетало из ее рта, пока Гадес добавлял какие-то капли в воду.

Он не смог удержаться от тихого смешка при звуках подтверждения, которые срывались с губ Леды, каждый из которых был более восторженным, чем предыдущий. Это было странное ощущение – иметь рядом с собой кого-то, кто так открыто стремился учиться, и он обнаружил, что наслаждался новизной этого.

– А теперь, – пророкотал он, когда потянулся за небольшим пучком зелени в соседней с прилавком вазе. – Последний штрих – немного свежести, чтобы скрыть стебли и добавить яркости. Мне нравится использовать что-нибудь с небольшой текстурой, как салал. Но ты можешь использовать все, что больше нравится.

Он начал раскладывать зелень вокруг основания цветов, его большие руки работали с удивительной деликатностью. Создавая, он непрерывно давал инструкции, его глубокий голос звучал успокаивающим шепотом в тишине павильона.

– Помни, ключ к хорошей композиции – это баланс. Ты хочешь, чтобы цветы были звездой шоу, но зелень и ваза должны дополнять их, а не затмевать.

Он отступил на шаг, оценивая работу своих рук критическим взглядом. Это была красивая композиция, белые лилии потрясающе контрастировали с зеленью салала. Он не мог не испытывать чувства гордости за то, как они работали вместе, за то, как Леда выполняла его инструкции с таким рвением и вниманием.

– Неплохо, – сказал он с ноткой одобрения в голосе. – Очень неплохо. Еще немного практики, и ты будешь составлять букеты, способные соперничать с моими.

Он повернулся к Леде, его фиалковые глаза светились теплотой, которую редко можно было увидеть.

– Скажи мне, – мягко попросил он. – Есть ли у тебя еще какие-нибудь таланты, спрятанные в твоей маленькой упрямой головке? Потому что у меня такое чувство, что ты полна сюрпризов, мисс Хадзис.

– Оу-у-у… Нет, скрытых талантов нет. Я просто сотрудник мечты, которого вы искали, – смущенно с легким сарказмом протараторила Леда.

Она критически оценила получившийся букет и сложила рамку из пальцев, чтобы глянуть общую композицию.

– Я бы добавила акценты, чтобы разбавить двухцветность, – наконец сказала она, опустив руки и повернув голову к Гадесу.

– Что-то маленькое. Возможно, сухоцветы, – она оглядела россыпи цветов в вазах. – Кстати, что насчет… цветов? Есть какой-то справочник с общими характеристиками, журнал самых популярных букетов? Или здесь создаются только авторские композиции? – она приподняла брови, честно посмотрев на Гадеса.

Он приподнял бровь от внезапного порыва уверенности Леды, в уголках его рта заиграла ухмылка. Он не привык, чтобы его сотрудники разговаривали с ним так фамильярно, так… нахально. Но в этом было что-то подкупающее, грубая честность, которую он находил освежающей.

– М-м-м? – пробормотал он с теплотой в голосе, когда проследил за взглядом Леды, устремленным на различные вазы и корзины, выстроившиеся на полках и полу магазина. – Справочник, ты говоришь?..

Он повернулся к ней, в его фиалковых глазах блеснул озорной огонек.

– Полагаю, я мог бы одолжить тебе пару томов, – сказал он с ноткой поддразнивания в голосе. – Но у меня такое чувство, что ты из тех людей, которые предпочитают прокладывать свой собственный путь, а не следовать за инструкциями в книжке.

Он шагнул ближе к Леде, его высокая фигура нависла над ее маленькой фигурой.

– Здесь, в нашем маленьком царстве, мы гордимся тем, что создаем единственные в своем роде произведения, – сказал он тихим шепотом. – Каждый букет – шедевр, отражение уникальной личности и вкусов клиента.

Он протянул руку и взял маленькую веточку "Дыхания младенца" из ближайшей вазы.

– Но, – добавил он, подмигнув. – Нет ничего плохого в том, чтобы добавить несколько классических штрихов, если это отзывается в твоей душе.

Он протянул веточку Леде с вызовом в глазах.

– Скажи мне, – мягко попросил он. – Как ты думаешь, у тебя есть для этого способности? Талант создавать что-то по-настоящему захватывающее?

Гадес знал, что у Леды действительно был талант, потенциал стать чем-то действительно особенным. Он видел это по тому, как загорелись ее глаза, когда она осматривала магазин, по тому, как уверенно работали ее руки, когда она следовала его инструкциям. Он хотел развить этот талант, помочь ей достичь вершин в должности флориста, о которых она наверняка даже не помышляла.

– Вода камень точит, Лорд Гадес, – обращение "Лорд Гадес" на ее языке еще пока ощущалось чужеродно, но чувство неловкости Леда быстро подавила, потому что ей была нужна эта работа – по счетам нужно платить.

Отвлекаться на мысли о бедственном материальном положении было печально, и тем более было печально сознавать тот факт, что ей было просто-напросто стыдно после великодушных мастер-классов Гадеса выплатить ей аванс в первый же рабочий день. Леда отложила эту мысль в дальний ящик, решив, что пока можно пожить на воде.

– Вы будете здесь, со мной весь день? – она неловко прокашлялась, смотря на Гадеса снизу-вверх, как нашкодивший кот. – Или… Мисс Салея к нам присоединится? – конечно же, ей не хотелось, чтобы злобная Салея пришла и начала веять повсюду свое раздражение: у Леды сложилось первое впечатление, и оно было не совсем нарядным – будто Салея изначально была настроена против нее.

Глупая маленькая букашка еще не знала, что оказалась в присутствии бессмертного бога подземного царства и нимфы – если б Леда знала, возможно, она бы… не пришла сюда?..

Она выдохнула, ее глаза были невинно-честными, она смотрела на Гадеса в ожидании ответа, ничего не подозревая.

Гадес почувствовал вспышку веселья от внезапной официальности Леды, кривая улыбка тронула уголок его рта. Действительно, Лорд Гадес. Он не привык, чтобы к нему обращались с таким почтением смертные сотрудники, но было что-то очаровательное в попытках Леды соблюдать приличия, несмотря на явный дискомфорт в ее голосе.

Он обдумал ее вопрос, в его фиалковых глазах блеснул озорной огонек. В обыденный день он бы оставил Леду на милость Салеи без раздумий, у нее был талант терроризировать новых сотрудников магазина своим острым языком и еще более острым взглядом. Но в Леде присутствовала искра решимости исследователя и художника, которую он хотел подпитывать, а не позволять погасить ее своей не слишком тактичной помощнице.

– Мисс Салея не присоединится к нам сегодня, – пророкотал Гадес. – Я обнаружил, что предпочитаю… наблюдать за твоим обучением сам. По крайней мере, на данный момент.

Он не смог удержаться, чтобы не добавить с дразнящей ноткой в голосе:

– Если, конечно, ты не предпочтешь ее компанию? Уверяю, она обладает обширными знаниями. Хотя, возможно, не так мягко преподносит их, как я.

Гадес знал, что рискует, предлагая обучать Леду самому. Но в конце концов это было веселее и продуктивнее, чем позволить растоптать под пятой неодобрения Салеи юный талант. У него было чувство, что Леда – необработанный бриллиант, и он хотел быть тем, кто поможет ей засиять.

– Не бойся, – сказал он, его голос смягчился, когда он протянул руку, чтобы нежно убрать выбившуюся прядь волос с ее лица. – Ты в хороших руках со мной. У меня… Твердая рука.

Конечно, о чем Гадес не упомянул, так это о том, что его твердая рука могла быть животворящей смерть.

Леда застыла, когда ладонь Гадеса коснулась ее волос – по спине пробежали какие-то странные, напряженные мурашки: прежде руководители на всех ее работах соблюдали субординацию, лишний раз стараясь к ней не прикасаться.

Она почувствовала себя странно – прикосновение Гадеса не было неприятным, просто показалось… Неуместным.

Она поджала губу, качнув головой.

– О, я, разумеется, предпочту Вашу компанию, Лорд Гадес, – кивнула она озадаченно, покусывая верхнюю губу, как пиранья.

Признаваться в том, что Салея вызывала в ней только самые негативные эмоции, Леда посчитала пока слишком скоропостижным – в конце концов, ей подумалось, будто Салее можно было дать время на раскрытие характера и своих уникальных черт. А может, даже это не спасло бы ее, и она все равно осталась бы сукой.

Леда выдохнула, неловко поправляя фартук на бедрах. Когда тишина между ними затянулась, в магазине звякнул колокольчик, стеклянные двери открылись, вошел первый покупатель.

– Здравствуйте, чем могу вам помочь? – тут же Леда выскользнула из-за прилавка и подошла к посетителю – это был молодой симпатичный парнишка в бейсболке.

– Мне нужен букет для мамы, – ответил он, заправив козырек кепки назад. Леда причмокнула губами, вмиг растеряв свой запал – она никогда не дарила матери букетов и, честно сказать, не знала, что можно посоветовать.

Ее взгляд упал на вазу с хризантемами – когда-то эти цветы любила ее бабушка. По правде говоря, любая женщина любит все цветы на планете – с этим трудно спорить. Дарят тебе сто одну розу или кактус в горшке, ты одинаково будешь с упоением наблюдать за раскрытием бутонов или ростом своего растения в нарядном кашпо.

– Могу посоветовать хризантемы – благородные цветы. Какой цвет любит ваша мама? – Леда обращалась к парнишке с теплой улыбкой – годами тренированный инстинкт от работы в продажах до школьных времен.

Гадес наблюдал, как Леда приступила к действию, ее прежний дискомфорт растаял, когда она переключила свое внимание на молодого человека. Он не мог не почувствовать укол гордости за ее естественную непринужденность и уверенность перед лицом клиента. Было ясно, что у нее есть талант к этой работе, умение заставить людей чувствовать себя как дома и непринужденно в ее присутствии.

Пока Леда и молодой человек обсуждали достоинства различных предлагаемых цветов, Гадес обнаружил, что его взгляд задержался на изгибе ее щеки, на том, как ее глаза искрились энтузиазмом, пока она говорила. Он мог видеть скрытую страсть, любовь к ремеслу, которая в первую очередь привлекла ее в этот магазин. И, он должен был признать, было что-то глубоко притягательное в этой искре, в огне, который угрожал поглотить его, если бы он позволил.

Он слегка тряхнул головой, пытаясь прояснить свои мысли. Вряд ли сейчас было подходящее время предаваться мечтам о достоинствах его новой сотрудницы. У него был бизнес, которым нужно было управлять, и Леда нуждалась в его руководстве, чтобы добиться успеха.

Наблюдая, как она завязывала последнюю ленточку на букете, собранный для молодого человека, он не мог не испытывать чувства удовлетворения. У нее был природный талант к этому, инстинктивное понимание того, как сочетать цвета и текстуры, чтобы создать что-то по-настоящему красивое. И он хотел быть тем, кто поможет ей использовать этот талант, наблюдать, как он будет расти и расцветать под его опекой.

– Молодец, Леда, – Гадес одобрительно кивнул, когда подошел ближе к паре. – У тебя природный нюх на это, который, я думаю, сослужит тебе хорошую службу в этом бизнесе. Продолжай в том же духе, и я не сомневаюсь, что ты в мгновение ока станешь одним из наших самых успешных дизайнеров.

Он повернулся к молодому человеку, легкая улыбка заиграла в уголках его рта.

Когда парнишка, расплатившись с довольной моськой, покинул магазин, заставив колокольчик снова звякнуть, Леда выдохнула. Она немного помолчала и повернулась к Гадесу, убирая с прилавка моток с лентой и ножницы.