Королева яда и тьмы

Александра Торн

Королева яда и тьмы

© Торн А., 2025

© ООО ≪Издательство ≪АСТ≫, 2025

* * *

Глава 1

8 апреля 1866 годаЭсмин Танн, юг Риады

– Да, – сказал Рон Галлахер, – дела…

– Не прошло и пятидесяти лет, – фыркнул мистер Линн, – как мэрия наконец-то сподобилась выделить средства на ремонт!

Галлахер на всякий случай снял шляпу. Он очень уважал мистера Линна с тех пор, как тот, еще не такой седой и круглый, учил Рона, его братьев и прочих мальчишек Ан Сорны чтению и письму. С того времени минуло три десятка лет; и вот мистер Линн, свеженазначенный глава городской детской библиотеки, с жадностью коршуна смотрел на новое здание, которое мэрия отжалела для школьников и их книжек.

Это строение – массивный черный куб в три этажа с мансардой – давно уже нуждалось в ремонте, о чем красноречиво говорила дыра в крыше, через которую виднелись темные балки, похожие на обугленные кости. Двери и окна были плотно забиты досками, с крыльца свешивался дикий плющ, увивающий южную стену плотным ковром.

– Корчевать, стало быть, надо, – заметил Рон и указал на мощные корневища плюща. – А то снова вырастет, зараза такая.

Зеваки, которые в Эсмин Танн охотно собирались по любому поводу, оживленно зашелестели. Мистер Линн скептически оглядел плющ, словно сомневался, можно ли его удалить, не отрывая всю стену от здания.

– Давайте для начала войдем и проведем инспекцию. Дом, как мне сообщили в мэрии, не открывали последние десять, двадцать или тридцать лет.

– А ключи-то есть?

Мистер Линн развернул тряпицу и показал Рону связку насквозь проржавевших ключей.

– Да, дела, – задумчиво повторил Галлахер.

– Мэрия, как видите, щедра сверх всякий меры. Ваши люди смогут выломать дверь?

Зеваки оживились еще больше. Рон кивнул паре своих ребят, и те с опаской приблизились к зданию.

Говоря по совести, ни отец Рона, ни дед не помнили, чтобы этот дом кто-то строил. Он был тут как будто всегда – по крайней мере, когда сто с лишним лет назад семейство Галлахеров перебралось в Эсмин Танн с севера Риады, из Блэкуита, черное здание под двускатной темной крышей уже стояло посреди Ан Сорны. Дед, отец и сам Рон были строителями и видели его на старых планах, чудом уцелевших в огне революции.

– Осторожней там, – велел Галлахер. – А то еще рухнет чего…

Это предположение вызвало в рядах зевак некоторый ажиотаж. Толпа стала плотнее, из окон соседних домов принялись высовываться любопытствующие.

– А кто владелец-то? – спросил Рон.

– Никто, – пожал плечами мистер Линн. – В документах, копии которых мне передали в мэрии, указано, что здание находится в городской собственности.

– Рухлядь какая… – донеслось из толпы.

– Ничего не рухлядь, – проворчал Галлахер. – Стены вполне крепкие. Крыша вот… и что там внутри – надо смотреть. Может, не пойдете? Опасно.

– Гм. Вполне доверяя вашему мнению, я бы все же хотел осмотреть хотя бы первый этаж. Здесь потребуется снос стен, чтобы организовать читальный зал и прочее. Так что мне нужно хотя бы бегло взглянуть.

Выставив перед собой ржавые ключи, словно рыцарский щит, мистер Линн засеменил к зданию, и Галлахер поспешил следом.

Один из его ребят уже примеривался секатором к свисающим с козырька над входом ветвям плюща. Крыльцо в четыре широких ступени располагалось посередине южной стены и оставалось единственным просветом в сплошном зеленом ковре. Плющ опутывал две массивные квадратные колонны, на которые опирался козырек, крыльцо было густо усыпано листьями. Под козырьком царил полумрак и сильно пахло прелой листвой.

Галлахер сразу понял, что отпереть двери ключом не удастся. Во-первых, скважина оказалась забита каким-то мелким мусором, во-вторых, двери были заколочены досками. Но те уже почернели от времени и сырости, так что Рон свистнул своим и приказал взяться за дело с помощью лома-гвоздодера. Чтобы немного улучшить видимость, самый молодой из парней принялся срезать секатором ветви плюща; брызнул неожиданно густой сок с ядреным запахом, и Галлахер вовремя вспомнил, что плющи часто ядовиты.

– Не тронь пока! – крикнул он и стер пару капель сока с лица. Мистер Линн отступил от двери, завернул ключи в тряпицу и сунул в карман.

Доски поддавались туго, но в конце концов парни справились, распахнули или, точнее, с трудом растащили в стороны створки, которые изрядно повело от времени.

– Откройте нам окна, – велел Галлахер и первым ступил в будущую детскую библиотеку, предназначенную для учеников нескольких окрестных школ.

– Какое печальное запустение, – заметил мистер Линн. – А ведь раньше это был прекрасный дом! Взгляните на лестницу!

Большая лестница из некогда белого мрамора поднималась на второй этаж. На площадке она разделялась на два плавных изгиба, которые вели к галереям, обнимающим просторный холл. Все остальное терялось во мраке. Судя по толстому слою пыли, никто не ступал в дом десятки лет.

Галлахер протер перила. Это был красивый дуб, когда-то блестящий от полировки. Сейчас по перилам вились забитые пылью трещины.

Тем временем усилия парней увенчались некоторым успехом: они оторвали доски от пары окон на первом этаже, расчистили проемы от плюща, и неожиданно тусклый свет пролился в холл. Слева и справа Рон различил по двери – в одной стекло выбито, в другой пошло трещинами. Но черты изящного витража все еще угадывались в раме.

В холле было пусто – всю мебель давно вывезли прежние хозяева, а потому мистер Линн жестом предложил Галлахеру пройти дальше. Бывший учитель подошел к двери слева, повернул ручку и разочарованно заметил:

– Заперто!

Рон подергал ручку, приналег на дверь широким плечом, и замок с хрустом вывернулся из прогнившей рамы. Запах тут, конечно, был не из приятных.

За дверью обнаружилось просторное помещение с огромным камином, почти пустое, не считая трех или четырех теряющихся в полумраке стеллажей из темного дерева. Снаружи донеслись треск и хруст; парни наконец доломали все доски на окнах, и дневной свет впервые за десятилетия заполнил комнату.

– Вполне подойдет для читальни, – пробормотал мистер Линн. – Интересно, исправен ли камин?

– Едва ли, – покачал головой Галлахер. – Я видел полуразвалившуюся трубу над крышей.

Они покинули комнату, пересекли холл, в который работники уже заносили инструменты, и вошли в другой зал, за дверью с разбитым витражом. За ней оказалась комната поменьше, с дверью, которая вела в коридор, с одной стороны ранее освещавшийся узким окном, а с другой заканчивающийся лестницей на кухонный этаж.

Рон озадаченно почесал бакенбарды. Без малого двадцать лет, что он строил и ремонтировал дома вместе с отцом и дедом, обеспечили его достаточным опытом, чтобы заметить нечто странное. Особняк выглядел изнутри меньше, чем снаружи. Или так казалось? Может, очень толстые стены?

Галлахер проводил мистера Линна в холл, вышел из дома, обогнул его по кругу и вернулся обратно. Сомнений не осталось – особняк был слишком велик для холла и пары комнат.

– В доме есть скрытые помещения, – объявил Рон.

– Неужели? – встрепенулся мистер Линн; он все больше и больше входил в роль хозяина собственной библиотеки и поглядывал вокруг с видом деловитым и важным.

– Да. Видимо, предыдущие хозяева заколотили другие комнаты, когда не смогли больше содержать такой большой дом.

Во всяком случае, другой мысли Галлахеру в голову не приходило. Дом, хоть и выглядел довольно мрачным из-за черных стен и темной крыши, с виду мало отличался от прочих городских особняков.

– А вы можете найти и открыть эти комнаты?

– Конечно, – пожал плечами Галлахер. – С этого и начнем.

Единственное, что его смущало – это отсутствие окон. Одна из стен дома была совершенно монолитной, без единого намека даже на крошечное окно. Зачем кому-то в доме такое количество темных комнат? Может, тут был не особняк, а какая-нибудь лавка, и темные помещения предназначались под склады?

Даже с расчищенными от плюща и открытыми окнами света внутри было немного – может, из-за копившейся десятилетиями пыли, которую подняли в воздух шаги людей. Поэтому Рон велел принести фонари и лампы. Газа в доме не было – ни отопления, ни освещения.

Взяв по фонарю, Рон и мистер Линн принялись за осмотр. Однако ни в холле, ни в двух комнатах, ни в коридоре они не нашли ничего похожего на забитые досками или заложенные двери. Может, они скрывались под слоем старой штукатурки, обоями и панелями? На всякий случай Галлахер в одиночку спустился в подвал, из соображений безопасности оставив бывшего учителя наверху. В подвале располагалась кухня, которую когда-то освещало полукруглое окно под потолком, вровень с землей, но нигде не обнаружилось никаких дверей и лестниц, ведущих в другие комнаты.

«Неужели у них прислуга ходила по парадной лестнице?» – с сомнением подумал Рон.

Этот дом казался ему все более и более странным, но долго поразмышлять о природе этих странностей ему не удалось – в проеме двери, что вела в подвал, появился Роб Доннел и сказал:

– Все занесли в дом, сэр. Готовы приступать. С чего начнем?

– Начинайте простукивать стены холла, – приказал Галлахер. – Тут есть заложенные двери в другие комнаты.

– Хорошо, сэр.

Перед тем, как покинуть подвал, Рон поднял повыше фонарь и еще раз осмотрел его. Хотя света от одного фонаря не хватало, чтобы озарить все углы, подвал тоже не показался Галлахеру достаточно большим для такого дома. Жаль, что следов свежей кладки уже не найти – но, может, наверху удастся обнаружить что-нибудь путное.

Все окна первого этажа уже были очищены от плюща, доски вынуты, ставни распахнуты – но даже так из дома никак не выветривался затхлый, тяжелый запах. Пыль, поднятая ногами рабочих, медленно кружилась в лучах солнца, и Галлахер подумал, что хорошо бы еще удалить отсюда мистера Линна. Старику было уже под семьдесят, Рон не хотел, чтобы он надышался какой-нибудь дрянью или чтобы с ним еще что-то случилось, а то на стройке бывает всякое. Но будущий начальник библиотеки никуда не собирался и с растущим интересом следил, как бригада Рона методично простукивает стены холла.

«Ладно, пока пусть тут побудет, как начнем демонтаж – уведу», – решил Галлахер.

Он был прав, когда велел начать с холла – старшой Доннела, едва начав стучать по стенке под лестницей, радостно крикнул:

– Тут пустота, сэр!

– Отлично! – обрадовался Рон, у него почему-то отлегло от сердца. – Давай дальше! Вскроем сперва их, а потом прощупаем комнаты.

В стене под парадной лестницей они в итоге обнаружили три ниши одинакового размера, похожие на небольшие дверные проемы, спрятанные за деревянными панелями из темного дуба.

Мистер Линн осмотрел стенку и расстроенно спросил:

– А панели никак нельзя сохранить? Отличный дуб и такая резьба!

Рон провел рукой по панелям, смахнув пыль. Узор был довольно необычным и очень тонкой работы, да и сами панели, если их заново залачить, выглядели бы весьма недурно. К тому же узор на них складывался в красивый орнамент вдоль всей стены.

– Ладно, что-нибудь придумаем. Дон, панели снимайте аккуратно, чтоб не треснули.

Дон кивнул старшому Доннела, и они подступили к панелям с набором стамесок. Галлахер взял мистера Линна под руку и попытался увести из дома, но старичок заупрямился и присел на подоконник, хотя перед тем обмел его платком от пыли.

Панели были посажены на клей и тонкие гвоздики, так что с ними пришлось повозиться, но в конце концов парни их сняли и аккуратными штабелями сложили вдоль стен. За панелями обнаружилась тонкая кладка в один кирпич, которая при простукивании выдавала звуком некую полость.

– Ломайте, – решил Рон. Доннел, его сын и старый Кирк в несколько точных ударов пробили в кладке три дыры, подцепили кирпичи ломами и дернули. К некоторому удивлению Галлахера, который ждал большей прочности, кладка тут же развалилась, словно песочный домик: кирпичи рассыпались, и на пол хлынул поток обломков, пыли, раскрошившегося раствора.

– Матерь Божья! – заорал Кирк и шарахнулся прочь. Из ниш выпали три скелета, обмотанные ветхими тряпками. От удара об пол скелеты разбились, и кости покатились во все стороны. Рабочие замерли, словно кролики перед удавом.

– Все назад! – взвыл Рон, в голове у него почему-то вспыхнула картинка из журнала, где он читал про чуму, захороненную вместе с останками на старых кладбищах.

– О господи, – пролепетал мистер Линн, – откуда тут это?!

– Назад! Все вон из дома! Роб, гони за полицией! Все вон, оглохли, что ли?!

Парни наконец очнулись и бросились наутек. Галлахер схватил своего старого учителя за локоть и поволок к дверям, но вытолкнуть наружу не успел. В дом вошел невысокий, худой юноша в черном, захлопнул двери, словно был тут хозяином, направился к скелетам и присел перед ними на корточки. Покатав череп по полу туда-сюда, юноша повернул голову к Галлахеру и недовольно бросил через плечо:

– Ну и зачем вы это сделали?

– Мальчик, – после долгой паузы осведомился мистер Линн чуть дрожащим фальцетом, – а ты кто?

«Мальчик» его полностью проигнорировал, потому что все его внимание внезапно приковали к себе глубокие ниши, в которых лежали скелеты… тела… трупы.

Галлахера затошнило, ноги ослабли, и он прислонился к стене. И тут же отшатнулся. Вдруг и там тоже?!

Юноша же, стоя на колене на полу, пристально смотрел вглубь ниш, переводя глаза с одной на другую. Затем он достал из кармана блокнот, карандаш и принялся что-то писать или рисовать, невнятно бормоча себе под нос.

– Молодой человек! – возвысил голос бывший учитель. – Соблаговолите встать, когда с вами беседуют старшие, и ответить на наши вопросы!

– Вас кто просил туда лезть? – строго спросил юноша. – Заняться больше нечем, что ли?

Мистер Линн задохнулся от возмущения, а Рон хрипло пробормотал:

– Мы это… ремонт же… мэрия оплатила, чтобы детская библиотека…

– Где, здесь? А получше места не нашли?

– Молодой человек!

– Еще бы в склепе на кладбище ее обустроили, – проворчал юноша, и Галлахер был с ним от всей души согласен. Но все же…

– Вы кто? Вы что-то об этом знаете?

– Пока нет, – юноша поджал губы и некоторое время изучал тела и ниши. – Но надеюсь узнать побольше, прежде чем…

Он замолчал и хмуро уставился в блокнот.

– А это… это все? Ну, таких, – Рон потыкал пальцем в скелет, – таких в доме больше нет?

– Может, и есть. Вам что за дело?

– Ну, ремонт же…

– Вы что, собираетесь продолжать?

Вот уж это было последнее, чем Галлахер согласился бы заниматься. Он сглотнул и выдавил последний вопрос:

– А они не заразны?

– Кто?

– Ну эти вот…

Юноша задумчиво погрыз карандаш и наконец изрек:

– Не уверен в их инфекционной опасности. Но я, конечно, возьму образец. Вам, надеюсь, ясно, что здесь ничего нельзя трогать и никого нельзя сюда пускать?

Галлахер закивал.

– А насчет выпускать – об этом я сам позабочусь, – чуть слышно добавил молодой человек.

– Я хочу знать, по какому праву вы мешаете проведению ремонта в моей библиотеке! – с истеричной ноткой выкрикнул мистер Линн. – Где ваши родители?

– Умерли, – ровно ответил юноша. Он подошел к нише и наклонился, рассматривая что-то внутри. Затем перелистнул страничку и быстро набросал в блокноте план расположения ниш.

– Есть чертежи дома? – спросил странный мальчик. Или юноша… он был такой невысокий и худой, что Рон дал бы ему лет семнадцать от силы. Хотя, может, он был и постарше, потому что так обычно одевались секретари важных господ. Не будет же важный господин брать секретарем мальчишку семнадцати лет?

– Чертежи утеряны, – сказал Галлахер, который уже справлялся об этом у мистера Линна. – Есть только документ, что дом принадлежит городу, и связка ключей.

Юноша протянул руку, но мистер Линн не захотел сотрудничать:

– По какому праву вы позволяете себе такое отвратительное поведение?! Кто вам разрешил сюда вламываться и… и…

– Документ и ключи, – оборвал его молодой человек.

– Я предоставлю их только полиции!

Юноша вздохнул и указал карандашом на лестницу:

– Верхние этажи осматривали?

– Нет. Только этот этаж и подвал. Дом изнутри меньше, чем снаружи, – осмелился добавить Рон; бесстрастный взгляд молодого человека внушал ему некоторый трепет. – На этом этаже только два помещения, холл и коридор, а по площади должно быть больше. Поэтому мы и стали искать заложенные двери и входы в другие…

– А то, что с одной стороны нет окон, никак вас не насторожило?

– Я думал, их заложили владельцы дома, когда разорились. Или что там склад, а в доме был магазин.

– Разве вы не знаете точно? – удивленно спросил юноша.

– Нет. Документов о прошлом владении не сохранилось.

– Ладно, – поразмыслив, решил молодой человек. – Пройдемся по дому. Покажете мне все, что вызвало у вас подозрения.

– Ни за что! – возмущенно вскричал мистер Линн. – Я не позволю какому-то юнцу, который даже не соблаговолил нам представиться, бродить по библиотеке. Да он даже не из полиции!

– Ну, полиция вам то же самое скажет, – себе под нос заметил юный незнакомец.

– К тому же, – с нарастающим негодованием продолжал глава библиотеки, – это ведь джилах! Может, все вот это они и устроили!

– А, – холодно сказал юноша, скрестив руки на груди, – быстро же вы к этому пришли.

Рон в некотором смущении подумал, что мистер Линн, вероятно, прав в отношении юноши. Галлахер из-за всех этих треволнений не сразу обратил внимание на характерные черты – крупную тяжелую челюсть, длинный горбатый нос, очень большие светлые глаза с необычным разрезом, угольно-черные волосы. В Эсмин была небольшая община джилахов – и находилась она неподалеку от этого квартала.

Гм…

– И зачем бы нам устраивать, как вы выразились, все это? – осведомился джилах.

– А зачем вы тысячи лет вредите людям – добрым христианам и…

– Так мы, значит, не люди, – подытожил юноша, и мистер Линн, смешавшись, пробормотал:

– Этого я не говорил…

– Ладно, – пожал плечами молодой человек, – тогда справляйтесь сами, – и направился к дверям.

Почему-то Рон с трудом подавил желание схватить его за рукав – этот дом не нравился ему все больше и больше. Тут, черт подери, с самого начала было что-то не то!

– Послушайте! – позвал он, однако юный джилах, не оборачиваясь, двигался к выходу. Но тут двери вдруг распахнулись, впустив солнечный свет, и на пороге появился высокий худощавый мужчина в сером пальто и котелке.

– Кто тут спрашивал полицию? – добродушно произнес новоприбывший. – Вот же она, – и помахал значком.

Элио отступил назад, с подозрением глядя на этого человека снизу вверх. Он был пронзительно медно-рыжим – волосы и бакенбарды, усы, брови и даже ресницы чуть ли не светились в полумраке холла. И одет к тому же слишком элегантно для полицейского – дорогое пальто светло-серого сукна и такого же цвета фетровая шляпа. Перчатки, брюки и сапоги для верховой езды явно куплены не в магазине для небогатого среднего класса.

– Вы кто? – строго спросил Элио.

– Реджинальд Скотт, детектив из отдела по особо тяжким преступлениям, – отвечал мужчина и наклонился, с добродушным любопытством рассматривая юношу. – А вы кто?

– Элио Романте.

– Иностранец? – удивился полицейский.

– Он джилах! – вякнул из-за спины Элио низкий круглый джентльмен.

– Вы должны знать о Бюро и его агентах, – быстро сказал Романте, прежде чем началось привычное представление с фырканьем, охами, вздохами и презрительным закатыванием глаз.

– А, так эта цидулька из министерства насчет сотрудничества с агентами, рекрутами и консультантами – правда? – со смехом воскликнул Скотт.

– Да.

– Однако! Но я не думал, что это ваше Бюро набирает в агенты детей.

– Я не ребенок, мне уже девятнадцать, – процедил Элио, привычно округлив в сторону увеличения.

На лице полицейского типа отразилось некоторое сомнение, но, помедлив, он сказал:

– Ладно, допустим. Что тут у вас?

Элио посторонился и указал на три скелета, россыпью лежащие на полу.

– Ого! – Скотт присвистнул. – Ну и ну! Кто их обнаружил?

– Мы, сэр, – вмешался другой мужчина, который командовал строителями и был (по крайней мере, выглядел) более здравомыслящим. – То есть моя бригада, сэр. Я Рональд Галлахер, строитель.

– Я знаю, – кивнул Скотт. – Ваш отец строил павильон в саду моего отца. А вы?

– Мистер Линн, – представился старичок. – Назначен главой большой детской библиотеки для нескольких школ. Здание передано в мое распоряжение мэрией, ремонт оплачен ею же, а тут такое!

Перебивая и дополняя друг друга, строитель и библиотекарь наконец-то рассказали о том, как они нашли останки в стенах. Общим их мнением было «тут какая-то чертовщина!», хотя более откровенно его выразил Галлахер. А выразив, почти умоляюще уставился на Скотта.

Полицейский опустился на колено перед скелетами и принялся их рассматривать, не трогая руками, что внушило Элио некоторую надежду на его разумность. К тому же детектив был довольно молод – на вид ему можно было дать лет тридцать или чуть больше. Может, он не такой замшелый, как его коллеги…

– Что скажете? – вдруг спросил Скотт у юноши.

– Скелетам не менее сорока лет. Даже если это убийство, то произошло оно довольно давно.

– Даже если? Полагаете, они добровольно замуровались в стенах сами, ради высокой цели?

– Я еще ничего не полагаю, – буркнул Романте. – Я не успел осмотреть останки детально.

– Но что-то все же заставило вас вмешаться? Ваши люди, как я понимаю, вступают в игру, если обнаруживают следы… эээ… м… н… ну вы поняли?

Элио ответил не сразу. Он не слишком-то хотел рассказывать об этом кому попало. Хотя полицейский вроде бы не кто попало…

Юноша достал блокнот и карандаш, написал под зарисованными знаками: «Только никому не говорите» и передал блокнот детективу.

Скотт с огромным интересом изучил рисунок и спросил:

– У вас нет вопросов к свидетелям?

– Пока нет. Возможно, появятся после изучения дома.

– Хорошо, – кивнул детектив и поднялся. – Господа, мы вас более не задерживаем. Но, надеюсь, вы не собираетесь уезжать из города в ближайшее время?

Оба свидетеля тут же заверили Скотта, что не только не собираются, но даже окажут всемерное содействие следствию, и поспешили покинуть дом.

Элио наконец-то с облегчением перевел дух. Мистер Линн косился на него так, словно подозревал, что юноша вот-вот начнет запихивать в карман ценные дубовые панели.

Кстати, о них.

Элио взял одну из панелей, которые рабочие сложили в углу, и сравнил узор на ней с узором на другой панели, а также – на тех, что оставались на стенах.

– Это магия, да? – спросил Скотт; юноша чуть дернул бровью. – Ну, эти значки – они магические? А что они делают?

– Пока не знаю, – буркнул джилах. – Позже выясню.

– То есть вас этому учили? – с жадным любопытством продолжал полицейский. – Учили, как их отличать от просто орнамента?

– Да. Видите, тут есть еще. – Романте наклонил панель так, чтобы свет упал на узор. – Вот на тех панелях на стене – просто резьба, цветочки-лепесточки, а тут в узор вплетены символы. Возможно, это защитные знаки. Не пропускают то, что за стеной, в эту часть дома. Или вовсе не выпускают наружу, – пробормотал Элио.

– Мы можем увезти скелеты?

– Я возьму образцы костей и передам в лабораторию, чтобы выяснить, нет ли на них какой-нибудь заразы, проклятия или еще чего-то. Если нет – то увозите.

– Но нельзя же оставить их просто валяться посреди дома!

– Почему?

– Ну, протокол, то-се…

– Запечатайте дом и выставьте вокруг него кордон.

– Но как я это объясню своему начальству?

Элио пожал плечами. Проблемы полиции его мало занимали – по сравнению со всем остальным.

– Мы ведь уже можем заразиться, да? – спросил Скотт. – Оттого, что стоим тут?

– Можем. Как и те люди, которые ломали стены. Поэтому лучше выяснить насчет скелетов побыстрее.

– Ладно, – поколебавшись, ответил детектив. – Я сообщу про риск инфекции. А как долго…

– Скажу, чтоб сделали побыстрее.

Романте достал из кармана конверт и контейнер для проб. Юноша обмотал руку платком и поместил внутрь контейнера кусочек ключичной кости, осколок черепа и выпавший зуб, а в конверт положил обрывок ткани, в которую был замотан скелет.

– А теперь, – сказал Элио, – осмотрим наконец дом.

Элио возвращался в дом гостеприимства в глубокой задумчивости. Он шел, хмуро опустив голову, не глядя по сторонам, не обращая внимания на снующих по улицам прохожих. Весть о «дурном доме» уже широко разнеслась по кварталу, и Романте был уверен, что к следующему вечеру все городские газеты запестрят заголовками в духе: «Секретные тайны проклятого дома!», «Они среди нас: призраки из библиотеки» или «Куда смотрит мэрия, отдавая ТАКОЕ детям?!!»