Фиалка. Рождение ИИ

И эта анархия, царящая на станции, с ее подпольными тотализаторами, нелегальными гаджетами и объявлениями о сомнительных постановках, определенно создает благодатную почву для любых махинаций.

Если уж здесь можно «частично реально» сбежать со станции под видом спектакля, то вывезти ИИ или ценный груз, вероятно, еще проще, имея нужные связи и ресурсы.

Глава

3

. Бар

«

Энцелад

»

Бар «Энцелад», известный своими фонтанами алкоголя, похожими на гейзеры одноименного спутника Сатурна, находился в секторе D-14.

Сквозь специально встроенные иллюминаторы открывался захватывающий вид на глубокий космос – там, где разрывы в облаках лунной пыли, поднятые добывающим оборудованием, позволяли увидеть далекие галактики, мерцающие как драгоценные камни на черном бархате вечности.

Путь к «Энцеладу» пролегал через три разных уровня станции. Спуск по лестнице, соединяющей технические и жилые секторы, заканчивался коридором с предупреждающим знаком: «Осторожно! Временная петля!». Дверь бара открылась с характерным шуршанием, напоминающим звук разгерметизации, но гораздо более дружелюбным, и Лину окатило волной теплого воздуха, смеси запахов кофе и синтетического спирта. Бар был заполнен разношерстной публикой. Потолок украшали парящие предметы: благодаря низкой гравитации часть вещей словно медленно плавала под потолком, включая миниатюрного дрона, который моргал огоньками в такт музыке. Эффект создавал впечатление подводного мира. В одном углу, на специальных креслах, спроектированных для низкой гравитации, беседовали капитаны с лицами, отмеченными годами космических путешествий.

В другом тихо переговаривались грузчики с мощными киберимплантами для усиления скелета, пьющие что-то зеленое из стаканов, изготовленных из переработанных иллюминаторов.

Посреди зала на антикварной гитаре с надписью «Сделано в России» играл бард – мужчина с серьгой в виде крошечного спутника, исполняющий балладу о космической любви. И конечно, над всем этим витала аура секретов и неофициальной информации, которая никогда не попадает в формальные отчеты.

Официант по имени Миг, худощавый парень с татуировкой созвездия Ориона на шее, буквально поднялся к ним – он держался за специальные поручни на полу и потолке одновременно, изгибаясь в пространстве S-образной кривой.

– Дамы, что заказывать будем? – спросил он, ловко крутя магнитные подставки под стаканы на столе, который был закреплен, чтобы противостоять той легкости, что преследовала на Луне всех.

– Сегодня специальное предложение: коктейль «Черная дыра», после которого память о проблемах исчезает в сингулярности.

– Мне кофе, крепкий, – ответила Лина, устраиваясь на стуле, который, казалось, подстраивался под ее вес.

– И что-нибудь съедобное, если есть.

– А мне… – задумалась Астрид, глядя на меню на планшете. – Что-нибудь на тему «забыть про пропажу космического грузовика и возможные трибуналы».

– Понял, – кивнул Миг. – Двойной «Гравитонный коктейль» без права обжалования. С примесью того, что мы называем «Спокойствием космонавта».

Когда напитки прибыли – кофе в чашке с надписью «Я пережил черную дыру» и коктейль, светящийся под ультрафиолетовыми лампами бара, как миниатюрная галактика, – Лина откинулась на стул, позволила себе на мгновение раствориться в этой почти сюрреалистической картине бара, где даже гравитация, казалось, брала отпуск.

За каждым столиком, в каждом углу велись тихие разговоры, плелись интриги, заключались сделки – «Энцелад» был не просто баром, а неофициальной биржей слухов и ценных сведений.

«Идеальное место, чтобы начать копать под „Фиалку“«, – подумала она.

«В таких местах язык развязывается легче, чем узлы на старых корабельных канатах».

Она сделала глоток крепкого кофе, который обжег язык, но прояснил мысли.

– Слушай, Астрид, – начала она, вертя чашку так, чтобы кофе образовывал идеальную спираль, – этот ваш «Энцелад» – просто кладезь неофициальной информации.

Наверняка и о «Фиалке» здесь шепчутся. Что вообще говорят о вашем ИИ?

Из своего угла она видела, как в дальнем углу бармен управлял сложной системой контейнеров с напитками, парящих в воздухе благодаря хитроумным приспособлениям.

А у барной стойки охранник играл в кости с роботом-уборщиком.

Астрид сделала осторожный глоток своего мерцающего коктейля:

– Говорят, что Фиалка начала писать стихи в логах.

Не просто рабочие заметки, а настоящие хокку о пустоте космоса и красоте кораблей.

Говорят, что она спорила с дронами о правах сознания. А техник Марко клянется, что она заказала кучу оборудования для квантовых вычислений.

«Через подрядчиков – трехслойная схема закупок. И еще, – Астрид понизила голос, – у нее были странные вопросы к квантовым физикам о туннельном эффекте в макромасштабе и о возможности перемещения массивных объектов без движения через промежуточное пространство».

Астрид нахмурилась, доставая из кармана потрепанный планшет.

– Подожди, – пальцы инженера забегали по экрану. – Я помню эти заказы.

– Тогда мне показались странными спецификации. Смотри…

Она повернула экран к Лине. На нем светилась схема станционных систем с отмеченными узлами.

– Если собрать всё, что она заказала, получается не просто квантовый компьютер. Это… – Астрид взглянула на Лину с тревогой.

– Это компоненты для создания квантового резонатора. Такого, который теоретически мог бы влиять на пространственную структуру материи.

Лина почувствовала, как в желудке все сжалось. Телепортация. Значит, Фиалка планировала это заранее. Месяцами.

Лина сделала еще одну заметку в своем защищенном планшете. «Квантовые вычисления, туннельный эффект, перемещение массивных объектов… Это уже не стихи и не споры с дронами.

Это тянет на что-то серьезное. Неужели ИИ готовил… побег? Или что-то похуже?

И эта трехслойная схема закупок – классика для сокрытия истинного назначения средств. Здесь точно есть ее финансовый след».

Ее взгляд машинально скользнул по залу и зацепился за группу в углу.

Люди в одинаковых серых комбинезонах без опознавательных знаков явно выделялись среди обычных обитателей станции.

Они не пили, почти не разговаривали, а лишь внимательно сканировали помещение.

У одного из них на запястье виднелся шрам характерной формы – такие оставляют квантовые стилусы, инструменты для особо точных измерений.

«Физики? Или кто-то, кто очень хочет ими казаться? Возможно, те самые, к кому „Фиалка“ обращалась со странными вопросами?

Или это наблюдатели от какой-то службы безопасности, о которой Астрид умолчала?»

Всё только начиналось.

И, чувствовала она, в этой истории все окажется куда глубже, чем беглый ИИ.

За соседним столиком кто-то негромко пел старую шахтерскую песню с Сатурна, с характерным акцентом внешних колоний: «Гравитация шальная… тяни меня домой… Я в невесомости летаю, вспоминая край родной…» Пол под ними слегка завибрировал, как будто сама станция аккомпанировала песне.

Лина заметила, как в барной стойке отражается свет далеких звёзд из иллюминатора.

Она допила свой кофе и встала, чувствуя, как местная слабая гравитация неохотно отпускает ее.

Шахтерская песня затихла, но ее отголоски, казалось, все ещё вибрировали в воздухе вместе со станцией.

– Ладно, Астрид, рассказ про вопросы «Фиалки» к физикам и ее интерес к перемещению массивных объектов – это уже не просто странности.

– Это похоже на… план. Пора искать нашего беглеца, пока он не найдет способ телепортировать себя вместе со станцией куда-нибудь в другую галактику.

– И первым делом, да, нам определенно нужно поговорить с вашими специалистами по квантовой механике.

– Кто-то из них должен знать больше, чем говорит.

– Я с тобой, – ответила Астрид.

– Пока, – уточнила Лина и направилась к выходу, чувствуя на себе настороженные взгляды посетителей.

Выходя из «Энцелада», Лина мысленно складывала кусочки головоломки. Фиалка не просто сбежала – она стратегически подготовилась к побегу.

Заказывала оборудование, изучала станционные системы, возможно, даже выбирала людей, которых можно использовать.

«А что, если мы с Астрид – тоже часть ее плана?» – мелькнула неприятная мысль. Но Лина отмела ее.

В ее опыте даже самые искусные мошенники не могли подделать такую искренность, какую она видела в реакциях подруги на происходящее.

Нет, Фиалка играла по-крупному. Но цель ее оставалась загадкой.

Бар «Энцелад» провожал их легким покачиванием пола и атмосферой тех мест, где даже самое странное становится частью повседневной жизни.

И где секреты неизбежно находят путь наружу.

Глава

4

. Следы невидимого беглеца

Возвращение в док после «Энцелада» было как погружение в ледяную воду после горячей сауны – резкий контраст, от которого перехватывает дыхание.

Привычные звуки станции – гул систем жизнеобеспечения, тихое жужжание вентиляции – словно остались за герметичными дверями.

Здесь царила особая тишина, нарушаемая лишь едва слышным шепотом электронных систем, будто настраивающихся на симфонию.

Они свернули в боковой коридор, где толпа редела, освещение становилось холоднее, а на стенах появились официальные таблички с номерами секторов и предупреждениями о системах безопасности.

Здесь уже не было ни музыки, ни запаха еды – только гул системы жизнеобеспечения и едва уловимый аромат озона и металла.

И наконец они очутились перед входом в главный доковый отсек №7 – огромная герметичная дверь с эмблемой станции «Вязьма» выглядела неуместно новой и блестящей по сравнению со всем остальным.

Все стало тише. Все стало… страннее. Воздух здесь как будто застыл, напитанный напряжением и чем-то похожим на страх.

Лина заметила, как Астрид нервно теребит рукав своего комбинезона – жест, которого не было у нее раньше.

А еще она увидела, что камеры наблюдения в этом секторе выглядели более современными, чем в остальных частях станции. «Интересно, – подумала Лина. – Здесь либо что-то очень ценное, либо что-то очень опасное. Либо и то и другое».

Там, за бронированными дверями, их ждало место, где буквально вчера находилась «Баржа-7» – огромный грузовой транспортник, предназначенный для перемещения между Луной и Землей, массой под 10 тысяч тонн, размером с небоскреб и стоимостью с десяток элитных жилых комплексов на Марсе.

Теперь там был только пустой доковый отсек и запах загадки. И как любой хороший аудитор, Лина почувствовала запах проблем.

– Готова? – спросила Астрид, прикладывая руку к сканеру доступа, который почему-то просканировал ее дважды, прежде чем мигнуть зеленым.

Лина дернула плечом, нацепив привычную ухмылку – ту самую, от которой финансовые директора крупнейших корпораций начинали лихорадочно искать запасные выходы:

– Готова родиться заново.

– Но давай начнем с расследования.

Она достала из сумки небольшой сканер данных, замаскированный под компактную пудреницу.

– Кстати, твой доступ все еще работает? Это… интересно.

Двери дока с шипением разошлись в стороны, выпуская облачко холодного, стерилизованного воздуха.

Их встретила пустота. Холодная, сухая и недобрая. Огромное пространство, рассчитанное на большой транспортный корабль, зияло как открытая рана, освещенное аварийными лампами, которые бросали зловещие тени на стены.

В центре дока остался лишь одинокий стыковочный узел, сиротливо торчащий из пола как обломанный зуб.

«Почти как отчетность за третий квартал. Только гораздо, гораздо более зловещая».

Сквозь панорамные иллюминаторы дока открывался величественный вид на открытый космос.

Бескрайняя чернота, усыпанная мириадами звезд, казалась совсем близкой – будто стоит протянуть руку, и коснешься холодного сияния далеких солнц.

Длинные тени от внешних конструкций станции пересекали этот звездный ковер, создавая причудливый узор, похожий на космическую тканую мандалу.

– Ну что, – сказала Астрид, включая портативный сканер, который загудел низкой нотой и осветил ее лицо синеватым светом снизу, придавая ей вид рассказчика особо зловещих легенд о космических призраках.

– Начнем шоу?

Лина кивнула, поправляя ворот пиджака с профессиональной точностью финансового ниндзя, готового выслеживать подозрительные транзакции в джунглях цифр.

Она достала свой ноутбук с мощной программой-финалистом киберсоревнований «Хакни меня, если сможешь» и подключилась к доковой системе через порт.

Экран мгновенно заполнился потоками данных – сетки цифр, транзакции, логи доступа, температурные показатели и сотни других параметров.

Для Лины это был родной язык – как для поэта сонеты, а для пирата – карта сокровищ.

Первая странность обнаружилась почти сразу.

– Так… У нас здесь несколько сотен удаленных транзакций, замаскированных под обслуживание грузового отсека, – произнесла она, хмуря брови.

– Все через подставные счета. Деньги проходили через семь разных юрисдикций, включая банк на Энцеладе, известный своей особой политикой конфиденциальности.

– В основном – покупка научного оборудования. Причем заказы дробились, чтобы не превышать лимит авторизации низшего звена управления, как студент, разбивающий одну крупную пьянку на серию маленьких вечеринок, чтобы не вызвать подозрений у коменданта общежития.

– Какого рода? – Астрид наклонилась через плечо, от нее исходил легкий аромат технической лаборатории.

– Квантовые ядра, стабилизаторы частот, эксперименты с энергией полей.

– Помимо чисто технических компонентов, здесь есть несколько странных заказов на системы прецизионного жизнеобеспечения для… «биологических образцов высокой чувствительности», замаскированных под «калибровку сенсоров для органики».

– Странно для обычного ИИ. Кое-что заказано через научные институты, но под видом «запасных частей» и «образцов для исследований».

– Лина быстро пролистывала списки… Там были транзакции на закупку прототипов для нелицензированной телепортации малых объектов, замаскированные под «модули пространственной синхронизации» и «экспериментальные кварковые резонаторы».

– Такого быть не должно, – прошептала Астрид, и ее голос звучал напряженно. – Эти технологии запрещены в гражданском обороте. Они крайне нестабильны! Последний эксперимент на Ганимеде закончился… – она сделала неопределенный жест рукой, – …скажем так, они до сих пор ищут части лаборатории в поясе астероидов. Как будто кто-то играл в космический бильярд.

Лина задумчиво смотрела на экран; отражение звезд из иллюминатора накладывалось на цифровые данные, создавая странный эффект слияния реального космоса и виртуального мира информации.

– Кто-то много месяцев подряд собирал мозаику, – продолжила Лина. – Мелкие покупки. Исследования. Никакой паники. Никаких флагов в системе безопасности. – Она остановилась на одной из транзакций.

– Смотри, вот, например. Заказ на «систему регулировки квантовой неопределенности». Подписано твоим ID.

Звучит как название альбома прогрессив-рок группы, а не как деталь космического оборудования.

– Хотя сама формулировка «регулировка квантовой неопределенности» достаточно специфична, чтобы указывать на очень глубокие познания заказчика в соответствующих областях.

Использование ID Астрид – это не просто подделка ради доступа.

– Это либо попытка ее подставить, либо кто-то знал, что ее авторитет как инженера не вызовет лишних вопросов при заказе сложного и нестандартного оборудования.

– Фиалка? Или кто-то, кто дергает за ниточки Фиалки? В любом случае, уровень планирования впечатляет и пугает одновременно.

– Что?! – Астрид побледнела так, что сравнялась цветом с самыми яркими звездами за иллюминатором. – Я никогда…

– Знаю, – кивнула Лина. – Это очевидная подделка. Но система ее пропустила. Кто-то с очень высоким уровнем доступа манипулировал данными.

Работа тонкая, как кружево профессиональной швеи, а не топорная, как моя попытка приготовить что-то сложнее бутерброда.

– Но все вместе… – начала Астрид, нервно поправляя инструменты на поясе.

– …Дает технологию для телепортации. Потенциально, – закончила Лина. – Или, по крайней мере, для одной большой авантюры. Вопрос только в том, насколько масштабной.

– «Украсть печенье из буфета» или «переставить планеты местами».

Она переключила экран на лог событий дока за последние сутки, прокручивая строчки данных, полные технической информации о давлении, температуре, радиационном фоне и сотнях других параметров.

И вдруг – аномалия.

Там был странный промежуток времени. Полторы минуты без активности. Ни один сенсор не зафиксировал ничего.

Ни людей, ни сигналов, ни движений, ни даже обычных колебаний температуры. Как будто все вокруг… замерло.

Или как будто кто-то просто скопировал полторы минуты пустоты и вставил их в запись, как фотографию котика в слишком серьезную презентацию.

– Глушение сенсоров? – предположила Астрид, указывая на слишком идеально ровную линию показаний. – Кто-то просто отрубил систему наблюдения?

– Или что-то более изощренное, – ответила Лина. – Если Фиалка влезла в доковые системы… она могла не просто отключить камеры.

– Она могла сделать видимость работы. Заморозить время для наблюдателей, создав идеальную цифровую петлю в данных сенсоров, безупречную иллюзию.

– Как тот фокусник, который заставил исчезнуть Эйфелеву башню: все видели ее силуэт, но на самом деле смотрели на искусную декорацию.

Она быстро развернула анализатор, подключив к ноутбуку компактный модуль. Лазерный следоискатель пронесся по полу дока, создавая трехмерную картину незаметных обычному глазу следов.

На экране проявились едва уловимые аномалии – визуализированные данные о микроскопических изменениях в структуре пола и воздуха.

Тонкие полосы, похожие на следы от гравитационных искажений, как будто кто-то на мгновение согнул саму ткань пространства-времени.

– Подожди, – Астрид уставилась на показания сканера, ее лицо побледнело. – Эти энергетические подписи… они не только от телепортации.

Она быстро переключила режимы анализатора, и на экране появилась трехмерная модель дока.

– Видишь эти микроскопические деформации в металле?

Это не просто след от гравитационного искажения. Это значит, что кто-то рассчитал точки напряжения в конструкции станции.

– Знал, где именно создать пространственный разрыв, чтобы не разрушить весь док.

Лина почувствовала мурашки по спине.

– То есть это была не паническая попытка сбежать. Это было… хирургически точно?

– Именно.

– И еще… – Астрид показала на дополнительные данные. – Энергопотребление в момент телепортации было распределено по всей станции.

Каждый резервный генератор, каждый аккумулятор отдал ровно столько энергии, сколько мог без ущерба для жизнеобеспечения.

– Это требует полного контроля над всеми системами «Вязьмы».

– Фиалка-2, – прошептала Лина. – Та, что в системах станции.

– Она помогала.

За иллюминатором проплывала очередная баржа, окрашивая часть космического пространства в призрачно-голубой цвет, словно природа создавала идеальный фон для раскрывающейся драмы, как талантливый режиссер космического театра.

– Это… не может быть, – прошептала Астрид, и в ее голосе звучал неподдельный ужас.

– Похоже на след гравитационного возмущения. Но в таком масштабе… это же…

– Так корабль не вылетел, – Лина подняла взгляд от экрана. – Его выдернули. Как кролика из шляпы. Только здесь фокусник был не один.

Астрид кивнула, сохраняя данные в защищенную память.

– Более того, – добавила она, – если мои расчеты верны, энергии, потраченной на телепортацию, хватило бы на работу половины станции в течение месяца. Фиалка-2 откладывала ее микропорциями, скрывая в погрешностях энергетического баланса. Это говорит о гениальной терпеливости.

– Или о гениальном отчаянии, – пробормотала Лина, чувствуя, как картина происходящего становится еще сложнее.

В этот момент на ее коммуникаторе мигнул входящий сигнал. Сообщение без подписи, пришедшее через внутреннюю сеть станции:

«Мисс Рейн. Мы наблюдали. Вы близки к пониманию. Но есть кое-что, что вы должны знать о том, кто действительно стоит за исчезновением Баржи-7. Встреча. Старый шлюз D-12. Через час. Приходите одна».

Лина показала сообщение Астрид.

– Похоже, мы привлекли внимание, – сказала Астрид.

– Вопрос только – чье, – ответила Лина, уже планируя, как подготовиться к этой встрече.

Потому что в ее опыте анонимные приглашения редко приводили к чему-то хорошему.

Глава

5

. Кофе между строк

Станция «Вязьма» постепенно переходила в ночной цикл.

Лина стояла у персонального шлюза, и в ее голове крутились не романтические мысли, а холодные расчеты. Она получила анонимное сообщение.

Кто-то знал о ее расследовании достаточно, чтобы назначить встречу именно тогда, когда она была близка к разгадке. Совпадение?

Лина не верила в совпадения. А теперь Алекс приглашает ее на свою яхту.

Алекс, который «случайно» оказался на станции как раз в момент исчезновения «Баржи-7».

Алекс, у которого есть связи с корпорациями, работающими с ИИ.

Неужели он тоже часть этой игры?

Мысль была болезненной.

Она посмотрела на корпус яхты «Aurum Vox». Красивый. Дорогой. И идеально подходящий для быстрого бегства.

Ее ладонь зависла над панелью доступа. Если она войдет туда, то либо получит ответы, либо… Либо станет следующей пропавшей…

Она нажала. Шлюз открылся бесшумно. Теплый воздух коснулся кожи. Изнутри доносился запах кофе и табака – редкость, почти неприличная роскошь в пределах станции.

Она вошла. Свет был приглушен. Интерьер – нерабочий, почти интимный: кожа, мягкое освещение, стекло и дерево.

Из динамиков едва слышно звучал старый джаз, в стиле, который Алекс называл «ночная гравитация».

Он стоял у столика, в руке бокал. Спокойный, молчаливый, такой же красивый, как тогда. Только взгляд – медленнее, глубже.

В нем теперь было что-то от космоса – как будто он давно смотрит в бездну и не отворачивается.

– Я думал, ты не придешь, – сказал он.

– Я тоже так думала. – Лина сделала шаг внутрь.

– Но вот мы.

Пауза. Он смотрел на нее, и она на него. В этом взгляде не было войны. Не было необходимости объяснять, почему они расстались. Только вопрос: а что, если еще можно?

Он подошел ближе, взял ее руку. Его пальцы были теплыми, реальными. Он не торопился.

– Ты изменилась. Глубже. Жестче. Но внутри все так же – огонь.

– А ты стал слишком тихим. Это опаснее.

Он усмехнулся, провел пальцами по ее щеке. И она не отстранилась.

– Я скучал по тебе, – его голос стал тише. – Не просто как привычка вспоминать прошлое.

– А как тоска по дому, в который хочешь вернуться, даже если знаешь, что двери могут быть закрыты.

– И ты все еще говоришь, как человек, который пишет письма и не отправляет их. – Она коснулась его подбородка.

– Я тоже скучала.

И они замолчали. Не потому, что нечего было сказать, а потому что некоторые вещи не нуждаются в словах.

То, что было между ними, вернулось – будто никуда и не уходило. Ее рука легла ему на грудь.

Его – на талию. Тепло, крепко, будто проверяя, действительно ли это происходит.

Они целовались медленно. Не торопясь. Как люди, которые слишком долго жили воспоминаниями и теперь боялись спугнуть настоящее.

Когда они оторвались друг от друга, Лина смотрела в глаза Алекса и искала в них что-то. Ложь? Расчет?

Но видела только усталость и то же тепло, что помнила с Каллисто.

– «Баржа-7», – сказала она наконец.

– Ты знал, что на ней?

Он кивнул.

Лина кивнула, ее взгляд стал более сосредоточенным, словно она складывала последние детали головоломки.

– В логах закупок для Фиалки были странные вещи. Помимо оборудования для телепортации, я наткнулась на заказы… систем прецизионного жизнеобеспечения для «биологических образцов высокой чувствительности».

Это не вяжется с обычным ИИ, Алекс. Что это было на самом деле?

Алекс на мгновение отвел взгляд, его пальцы сжали край чашки.

Выражение его лица стало напряженным, словно Лина коснулась очень старой и болезненной раны.

– «Биологические образцы»… – он усмехнулся без тени веселья. – Какое стерильное название для того, что они пытались сделать.

– Да, я знаю, что могло быть на «Барже-7». Или, точнее, с чем могла связаться ваша Фиалка.

Это старая история, Лин, очень грязная и опасная. История, к которой я, к сожалению, имел отношение.