Маркус

– Сейчас возьму такси и примчу, – коротко пообещала Эля.

***

Дверь в номер была не заперта. Эля на всякий случай постучала пару раз – вдруг козлина, как выразилась Лена, вернулся и теперь вовсю искупает вину перед своей королевой. Ответом ей послужил истошный вопль подруги:

– Живее давай, каракатица, я сейчас в штаны напущу!

Эля переступила порог. В номере царил полумрак, однако подругу, сидящую у изголовья, она разглядела сразу. Как и её руку, согнутую в локте и удерживаемую наручниками у кованой железной спинки.

– Ключ на тумбочке, – Лена ткнула обнаженной ногой в нужном направлении.

Мартынова легко нашла крошечную вещицу, с ногами забралась на разгромленную постель и на коленях подползла к любительнице экстрима.

– Если мы сохраним дружбу до глубокой старости, я непременно поведаю твоим внукам, какой распутной была их бабка в молодости, – проворчала она, на ощупь отыскивая замочную скважину.

Вместо ответа Лена лихо обняла её за шею свободной от оков рукой и защёлкнула браслет на запястье Эли. Не успела та поразиться, как точно такой же металлический обруч в чехле из пушистого меха сковал другую её руку. Соболева победоносно вскрикнула, и в ту же секунду вспыхнул ослепительно яркий свет.

В комнате их оказалось трое: Лена и Эля сидели на кровати, ну а Гена стоял напротив двери. Именно он щёлкнул выключателем, когда Лена успешно справилась со своей частью заранее спланированно спектакля.

– Вы чего? – Эля обалдело уставилась на свои руки, намертво зацепленные за стальной каркас изголовья. Дернула одну – тщетно, затем другую – с тем же отсутствующим результатом.

– Это вы чего? Поговорить не можете что ли? – явно обвиняющим тоном заявила Лена и отползла от подруги.

– С кем? – Эле никак не удавалось понять происходящее.

– С твоим Марком.

Гена безмолвно прошествовал к дивану, что стоял поодаль от кровати, и с комфортом развалился по центру, накрыв спинку длинной ручищей. Сегодня на нём были белая футболка, подчеркивающая стройную фигуру, и джинсы, которые добавляли образу расслабленной элегантности, характерной для плейбоя. Смена делового стиля делала его моложе лет на десять.

– Вот теперь и поговорите, – он расплылся в хитрющей улыбке. – Долго, обстоятельно и с наслаждением.

– Вы совсем того? – Эля грозно зыркнула на мужика, затем обратилась к подруге, которая стремительно теряла звание лучшей. – Отпусти меня немедленно.

– И не подумаю, – фыркнула Соболева и запахнула тончайший халатик, едва прикрывающий стройные бёдра. – Тебе плохо без него, ему – без тебя. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что вы просто обязаны быть вместе.

– Я и так собиралась ему звонить, дура ты этакая. Отпусти и дай телефон.

– Собиралась, да не собралась, – подал голос Самойленко. – Лен, ты когда-нибудь целовалась с девушками?

– Чего? – в изумлении спросила Эля.

– Однажды, – спокойно ответила Лена, перекинула идеально прямые волосы цвета кофейных зёрен через плечо и кокетливо улыбнулась любовнику. – Ты предлагаешь повторить?

Гена приблизился, сел рядом с подушками, прижался плечом к боку Эли. Та отодвинулась дальше на сколько позволяла прикованная рука. Мужчина вновь сократил расстояние между ними, выставил перед собой телефон со включенной камерой, навёл объектив на себя и Элю, хищно осклабился и сделал довольно провокационное фото.

– Нам же надо чем-то убить время, – милейшим тоном молвил он, отправляя снимок контакту с именем Марк. – Устроишь мне маленькое шоу, а, ведьмочка?

Долгие пару секунд они сверлили друг друга сумасшедшими взглядами, от которых за версту несло похотью в самом грязном её проявлении, затем Лена кивнула и прильнула к лицу подруги. Поцеловала скулу, кончик носа, спустилась к губам.

– Ты чего, Соболева, рехнулась? – воспротивилась Эля.

– Да ладно тебе. Впервой что ли? – Лена снова попыталась поцеловать её в губы.

Подруга протестующе дернула головой и отвернулась.

– То есть вы уже это делали? – с лёгкой хрипотцой в голосе уточнил Гена.

– Ага, и не только это, – многозначительно сказала Лена.

– Шутишь!

– Нам было по семнадцать, мы напились и хотели просто научиться целоваться.

– Соболева, я тебе сейчас язык откушу.

– И увлеклись?

– О, ещё как, – безо всякого смущения призналась Лена и оседлала ноги подруги. Взяла её лицо за подбородок и повернула к себе. Эля снова отвернулась, яростно запыхтела. – Это сейчас она монашку из себя строит. Лет десять назад была ого-го.

Тут разразился задорной мелодией смартфон Гены. Не сводя любопытного взгляда с девиц, он ответил:

– Привет тебе, о мудрейший.

– Ты какого чёрта творишь? – заорал Марк. – Почему она с тобой, да ещё и прикована к чему-то наручниками?!

– Ты сам сказал, она тебе не нужна. А мне сгодится, мы как раз обсуждаем скромный тройничок.

Марк витиевато выругался.

– Когда это я говорил, что Эля мне не нужна?

– Когда выбрал пассивное бездействие агрессивному настрою и заперся в спортзале. Ты извини, у меня тут две горячие девчонки целоваться собираются. Некогда болтать. Скину тебе адрес, чтобы знал, под какой дверью караулить, – Гена нажатием на красную трубочку завершил разговор, отправил другу геолокацию и как ни в чём не бывало повернулся к девушкам.

– Итак, на чем мы остановились?

Лена в очередной раз предприняла провальную попытку поцеловать подругу.

– По-моему, она не хочет с тобой целоваться, – с грустью заключил Гена. – Может, пустишь меня попробовать?

Эля ощутила себя лицедейкой в театре абсурда. Он, что, и вправду?..

Тело отреагировало раньше. Она сама впилась в губы предательницы и запрокинула голову, помогая углубить поцелуй. Лена игриво прижалась своей грудью к её и с тихим стоном переплела их языки.

Эле не верилось, что это происходит на самом деле. Сон, дурной кошмар, странная фантазия в духе её полоумной подружки, но только не действительность.

Она первой отстранилась. Лена разочарованно заворчала, но слезла с ног.

Они с Геной вновь принялись играть в гляделки, улыбаясь друг другу столь широко, что вполне могли вывихнуть челюсти. Эля втайне надеялась, что так и будет.

– Сколько у нас времени осталось? – спросила Лена у кавалера.

– Минут пятнадцать, – Гена сверился с часами на телефоне.

– Разденем её? – в пылу азарта предложила Соболева.

– Спасибо, что не обсуждаете меня, – язвительно выступила Эля.

– Пожалуйста, – добродушно сказал Гена и пояснил для своей девушки. – Если бы речь шла о нас с тобой, я бы поддержал твою идею. Но нам нужно беспокоиться за сохранность моих яиц. Ежели Марковник подумает, что я хоть пальцем к ней прикоснулся, – сама понимаешь.

– Хорошо, будем беречь тебя, – Лена села, опершись спиной на изголовье, между Элей и Геной, и потерлась носом о заросшую темной щетиной щёку, что-то шепнула на ухо любовнику. Оба захихикали, как подростки.

Мартынова покосилась на сладкую парочку с явным неодобрением. Одному под пятьдесят, вторая разменяла четвертый десяток, а ума у обоих, как у пятилетки.

– Два сапога – пара, – пробурчала она себе под нос.

– Мы хотя бы не загоняемся из-за ерунды, – парировала Лена.

– Да, подумаешь, соврал насчёт бывшей жены. У кого её нет? – высказался Гена, и по его тону становилось ясно, что истинную причину разрыва Соболева не знает.

– У тебя нет, у нас обеих тоже, – подытожила Лена.

– Я бы завел для тебя жену, – Самойленко щёлкнул девицу по носу и поцеловал в шею. – Для нас обоих. Может, предложим твоей подруге?

– Господи, вы когда-нибудь успокаиваетесь? – не выдержала Эля.

Они снова рассмеялись почти в унисон.

– Ладно, отчаливаем. Разъяренный тайфун по имени Марк прибудет с минуты на минуту.

Гена встал с кровати, подхватил на руки свою пассию, чмокнул в губы и опустил на пол. Лена быстро похватала свои вещи, бросила на тумбочку ключ от наручников и напоследок дала мудрый совет:

– Не люби ему мозги, люби тело. Вам обоим пойдет на пользу.

Оставшись наедине со своими мыслями, Эля горестно вздохнула. Чокнутые, что с них взять? Однако она вынуждена была признать, что где-то глубоко в душе завидует их умению пользоваться свободой без оглядки на то, кто и что о них подумает.

С каждой минутой волнение набирало обороты. Дыхание участилось. Она покрутила бедрами, задирая скучную учительскую юбку и обнажая ноги выше колен, чтобы…

Дверь в номер распахнулась с такой резкостью, что ударилась в стену и отбила кусок краски. Марк влетел в номер разъяренным, как свора адских гончих, упустивших добычу. Сразу заметил её, чуть смягчился и в мгновение ока оказался рядом – влез на кровать вместе с обувью.

– Мне так жаль, – хрипло прошептал он, поднимая руку, чтобы погладить Элю по щеке, но в последнюю секунду остановил себя и тронул наручники на правом запястье.

О ключе он даже не спросил. Вынул из кармана джинсовой куртки компактный болторез, перекусил ими цепочку, соединяющую металлические обручи, проделал те же манипуляции с другой рукой.

– Где он? Он ничего тебе не сделал?

Эля во все глаза уставилась на столь любимое лицо. Отрицательно покачала головой. Отметила бледный цвет кожи и углубившиеся впадины глаз, проступившие скулы и ещё более острую линию подбородка. Он похудел. В глубине взгляда поселилась печаль, чёрная, как сама ночь, и мрачная, как непроходимое болото.

– Прости меня, – жалобно всхлипнула она, придвигаясь почти вплотную. – Я так сглупила.

Других слов она подобрать не смогла и в порыве отчаяния поцеловала Марка. Он замер на мгновение, а потом ответил ей с тем же голодом и неистовством. Швырнул инструмент куда-то на пол, обнял широкими ладонями её спину. Жадно провёл ими от плеч до самых ягодиц, которые сжал с такой силой, что Эля ахнула, но лишь теснее прижалась.

Он насилу оторвался от спелых губ и принялся осыпать короткими поцелуями всё её лицо, бормоча при этом:

– Это я виноват. Нужно было рассказать раньше, до того как мы сблизились. Я много раз пытался, но не знал, какие слова подобрать.

– Ответь только на один вопрос, – Эля обхватила ладонями его лицо и поймала взгляд. – Ты что-нибудь чувствуешь ко мне?

– С ума по тебе схожу, – честно признался Марк, боясь разрушить всё более откровенной фразой. Ему всегда казалось, что о любви нужно не кричать, её следует доказывать. Делами, а не болтовней.

Она отползла к центру кровати, не разрывая зрительного контакта, расстегнула блузку, сняла юбку и легла на спину, призывно прогнувшись в пояснице.

– Так покажи мне, насколько ты сумасшедший.

Марк оглядел её с головы до ног. Задержался взглядом на кружевных резинках чулок на бедрах, потом встал и направился к двери. Закрыл её на защёлку. Эля хихикнула, представив, какое занимательное шоу получилось бы, не вспомни Давыдов о незапертой двери.

Он вернулся, на ходу срывая с себя футболку, лёг рядом, подложив ей под голову свою крепкую руку, и прижался щекой к её макушке.

– Не убегай от меня больше, Пуговка.

– Никогда.