Бывший. Снова бессовестно влюблен

– Вы – фантастически красивы, Кира! Все-таки, наши девушки самые прекрасные. Согласны?

– Да-да! – радостно кивает мой непосредственный начальник, хватая под локоток. – Шампанского?

– Мне бы раздеться! – шарю глазами по широкому холлу, в котором наблюдается большое скопление людей. Совершенно не представляю, куда мне идти. Ники и Макара и след простыл.

– Я Вас провожу! – галантно кивает Илья. – Следуйте за мной!

Немного смущаясь, двигаюсь за мужчиной, который ловко лавирует в плотном потоке. До официальной церемонии остается полчаса. От переживаний у меня во рту пересохло. Поскорее бы все закончилось, и я вернулась на работу. Все-таки, непросто пересекаться с бывшим мужем и его новой пассией.

– Анатолий Матвеевич сказал мне, что Вы тренируете девочек? – низким голосом интересуется Мезенцев.

– Да, все верно!

Мы проходим по широкому коридору. Здесь прохладно и людей нет совершенно.

– И как Вам, нравится?

– Вполне!

Я не настроена вести светские беседы, да и, признаться честно, совершенно не умею этого делать. При выборе второй жены, это был один из основных аргументов со стороны бывшего мужа. Я не умею вести себя в обществе, плохо знаю этикет и так далее. О том, что у меня неблагополучные родители, я тоже почему-то оказалась в ответе. А то, что по молодости два месяца танцевала гоу-гоу, вообще из меня сделали чуть ли не падшую женщину.

– Здесь будет Ваш кабинет, Кира Юрьевна! – гостеприимно распахивает он тяжелую дверь. – Еще не всю мебель привезли, но на днях обещали.

Я прохожу мимо молодого человека, в нос проникает приятный аромат мужского парфюма с нотками соли и морской воды. Обвожу взглядом просторный кабинет и сердце от радости сжимается. Здесь просто фантастически здорово. Светлые стены, высокие потолки, посередине стоит широкий стол, слева, у большого окна, банкетка. Мне здесь очень нравится.

– Ну как Вам? – заходя за мной следом, вопрошает Илья.

– Очень красиво! – выдыхаю. – У меня еще никогда не было кабинета.

– У Вас большое будущее, Кира! Я слежу за Вашими успехами.

– Даже так? – удивляюсь я, оборачиваясь к нему. Расстегиваю пуговицы на Сашином полушубке и кладу сумочку край стола. Мужчина тут же оказывается рядом, помогая мне снять верхнюю одежду и убирает ее во встроенный шкаф за дверью, который я даже не заметила. Какой галантный!

– Я присутствовал на последних соревнованиях, где Яровая взяла золото. Это было восхитительно. Признаюсь честно, мало кто верил в то, что. – он делает паузу и затем продолжает, не сводя с меня глаз. – Извините, я могу говорить прямо? Вы не обидитесь?

– Я не из обидчивых! – складываю руки на груди и вопросительно приподнимаю бровь.

– Вы же не из художественной гимнастики пришли?

– Да, – согласно киваю. – Художественная и спортивная – разные вещи.

– Поэтому, мало кто верил в Ваш успех. Все-таки, Ваши коллеги имеют больший опыт в этом виде спорта.

– Вы меня совершенно не обидели, – тепло улыбаюсь мужчине. – Я много раз слышала, что дилетантка. Меня это мало волнует, если честно. У меня есть свой план, согласно которому я действую, не взирая на общественное мнение. Спасибо, что проводили. Мне уже пора идти, с минуты на минуту начнется официальная часть.

– Да, конечно! Вы останетесь на фуршет, Кирочка?

– К сожалению, нет!

– Возможно, у Вас есть какие-то вопросы и предложения по работе. Финансирование, оснащение, условия труда? Готов обсудить в менее официальной обстановке, здесь очень многолюдно и шумно. Мы можем пообедать как-нибудь вдвоем?

Господи! Какая я наивная. Он что, клеит меня? От этого открытия я буквально выпадаю в осадок. Парадокс, но за три года жизни с Артуром, я совсем забыла, что могу быть привлекательной как женщина. Внезапно в дверном проеме возникает внушительная фигура Макара, он замирает на пороге и осматривается. Его взгляд метает громы и молнии.

– Вы долго еще, Кира? Моя помощница Вас по всему спорткомплексу ищет! – рявкает мерзавец.

– Уже идем! – хмыкаю я и направляюсь к выходу. Мою персону провожают две пары мужских глаз, и мне становится слегка не по себе.

– Проходите, Илья Викторович! – любезно пропускает Мезенцева вперед Макар. – Кстати, как поживает ваша жена и трое милейших детишек?

Глава 10. Кира

– Просто стойте и улыбайтесь! – напутствует меня Анита, организатор. – Как услышите музыку, берете поднос с ножницами и следуете за Макаром Денисовичем. Вы знаете, как он выглядит?

– Да! – коротко отвечаю, закусывая нижнюю губу. Не только знаю, но и помню в мельчайших подробностях все, даже маленькую родинку на левой ягодице.

– Сейчас слово возьмут высокопоставленные представители департамента спорта, затем Ваш выход. После – все отправятся в небольшой музей, где для вас проведут небольшую ознакомительную экскурсию, а затем юные гимнастки продемонстрируют свои спортивные номера. По окончании – будет проведен фуршет в Малом зале. Все понятно? Если есть вопросы, спрашивайте.

– Все понятно, спасибо! – киваю я.

На выходе из холла натянута алая ленточка, слева установлена небольшая тумба, где стоит серебристый поднос с красной подушкой и ножницы. Среди гостей я замечаю много знакомых лиц. Это представители СМИ, депутаты и спортсмены, в том числе олимпийские чемпионы. Мимо проходит официант, с подноса которого я захватываю бутылку воды и, открыв крышку, жадно пью.

Напротив меня стоит Раевский, придвинувшись вплотную, в ухо ему что-то жарко шепчет помощница. Он немного хмурится и бросает на меня взгляд. Бесит, блин. Пялится так, словно дыру во мне хочет прожечь. Я тоже не рада тебя видеть, транслирую в обратку, и мне не доставляет никакого удовольствия находиться рядом и улыбаться как идиотка. Макар не дурак, явно читает мой посыл и отворачивается. Так-то лучше!

Допив воду, выбрасываю бутылку в урну и возвращаюсь на свое место. Под торжественные фанфары начинается процедура открытия суперсовременного спортивного комплекса.

Ведущий приглашает произнести речь главу района, затем выступают какие-то официальные представители, а потом очередь доходит до нас.

– Красный цвет символизирует освобождение пути к победе, преодоление всех преград, символизирует полноту жизни. Разрезание ленты приносит приумножение всего перечисленного минимум вдвое! – разливается соловьем мужик с микрофоном. – Почетное право открыть наш замечательный спортивный комплекс по художественной гимнастике «Грация» предоставляется исполнительному директору Федерации Раевскому Макару Денисовичу!

Под яркие вспышки фотокамер мы подходим к красной ленте и я, широко улыбаясь, подношу бывшему мужу ножницы. Как вообще он тут оказался? Где нефть и газ, которыми он занимался всю свою жизнь, и где художественная гимнастка? Ника стоит в стороне, и не сводит восхищенного взгляда со своего любовника. Чем-то меня напоминает три года назад. Наивная и влюбленная дурочка.

– Тренерский состав и спортсмены получают уникальные условия для качественного роста своих достижений и результатов! Этот день дает старт в будущее, стремлению побеждать, быть в числе лидеров подрастающему, молодому и крепкому поколению! – продолжает ведущий, Макар режет ленту и передает кусочек мне на поднос. Миссия выполнена, звучат аплодисменты и напутственные вдохновенные речи. Затем всех приглашают отправиться в музей, а после его посещения я двигаюсь в направлении своего кабинета. С меня довольно!

Цокаю каблуками по полу, отделанному гранитной плитой и, наконец, выдыхаю. Все закончилось. Всего час присутствия, и можно ехать. Правда, не знаю, где моя машина, но писать Нике совершенно не хочется.

Поднимаюсь на второй этаж и подхожу к своему кабинету. Испытываю легкое волнение и радость, толкая дверь. Собственный кабинет. Фантастика! Но каково же мое удивление, когда за своим столом я наблюдаю по-хозяйски развалившегося Раевского.

– О, так и знал, что явишься! – лениво произносит он, слегка ухмыляясь правым кончиком губы.

– Что тебе надо? – плотно закрываю за собой дверь и становлюсь посреди кабинета. Чувствую себя так, словно нахожусь в клетке с хищником. Мы впервые оказались наедине за все это время, и мой воинственный настрой куда-то улетучивается. Остается обида и непонимание. А обида – очень плохое чувство!

– Поражаюсь тебе, Луневич! – делая акцент на моей фамилии, поднимается с кресла. Подходит ко мне, сбивая с ног мощной энергетикой и, ухватив за подбородок, задирает мое лицо, заставляя смотреть прямо в глаза. – Как можно быть такой сукой и еще и улыбаться как ни в чем не бывало?

– У меня к тебе такой же вопрос, Раевский? Как можно дел натворить и жить так, словно ничего не произошло в твоей жизни! – дерзко выпаливаю я. Кожа под его пальцами плавится, а сердце клокочет где-то в районе горла.

– Мы с тобой квиты, Кира. Разве нет? – в темных глазах бушует огонь, он кружит ими по моему лицу, словно видит впервые. – Ты – мне, я – тебе.

– Никто никому ничего не должен, – ладонями обхватываю его запястье и с силой отталкиваю от себя. Участок кожи, к которому он прикасался тут же словно коркой льда покрывается. – Каждый живет так как хочет.

– Ты счастлива с ним? – Макар меня больше не касается, но и не отходит. Я чувствую жар его тела и запах. Запах, от которого кружится голова.

– Разумеется! Каждый день бога благодарю, что отвел от тебя! Меня любят одну единственную и не ищут на стороне породистых кобыл для продолжения рода и построения мифической карьеры и огроооомных денег!

– Я тоже тебя любил, Кира. Одну-единственную!

Я не могу это слышать. Все-таки, оказалась совершенно не готова к нашей встрече. Тем более такой близкой. Была уверена, что ничего к нему не чувствую больше, проклинала и стирала в себе все воспоминания о нем. Маниакально воспроизводила в памяти фото с его второй женой и жаркий поцелуй на их свадьбе, чтобы убедить себя, что поступила правильно. Все к черту!

– Заткнись, Раевский! Ты не знаешь, что это такое. Ты любил всегда только деньги, а меня как приложение. Послушную спутницу жизни, которая безропотно ждала тебя дома и варила борщи! – голос срывается, и я держусь изо всех сил, чтобы не расплакаться. О какой любви он смеет говорить вообще?

– Ты бросила меня, оставив одного в пустой квартире! Я искал вас по всей стране, как последний придурок. От психиатра не вылезал. Ты мне не дала даже слова сказать и объясниться. После всего, что мы пережили вместе. Просто взяла и съебалась с моим водителем! Охуенно, блядь. А я думаю, что он с таким энтузиазмом принялся присматривать за моей женой?

Он выкрикивает мне все это прямо в лицо, жаля своим дыханием. Крылья носа раздуваются, а тело пробирает мелкая дрожь. Его слова действуют как провокация, а самообладание летит к чертям.

– Артур меня любил все эти годы! В то время как ты трахал Лейлу, не предохраняясь! Что я должна была сделать? Сидеть и дальше ждать тебя как ни в чем не бывало? Пошел ты, Раевский! Я о тебе забыла давным-давно. И отпустила. И нечего за мной таскаться!

Вся моя боль вырывается наружу. Ничего я не выплакала в подушку в той старенькой квартире в Кеми. Сердце болезненно сжимается, словно в него вонзаются мелкие пики, которые рвут его, рвут на маленькие кусочки. Меня колотит от переполняемых эмоций, а из горла вырывается судорожный всхлип. Боль заполняет мое тело, пронзая каждую клеточку, растекается ядом, не давая вдохнуть.

Сквозь пелену слез его фигура становится размытой и мутной, я прикрываю веки, чтобы не видеть его. Представить, что его нет. Как в детстве, когда я пряталась под столом, в то время как папа с мамой скандалили. Мечтала, когда я открою глаза, будет все хорошо. Никогда не помогало, но я всегда отчаянно верила. Глупая!

Закрыв ладонью рот, тихо всхлипываю, и разворачиваюсь, чтобы бежать прочь из своего кабинета. Лишь бы его рядом не было.

– Кира!

В ту же секунду он меня догоняет и разворачивает к себе, крепко прижимает к широкой груди.

– Как же я тебя ненавижу! – шипит Раевский, а затем накрывает своими губами мои.

Глава 11. Кира

Макар накидывается как голодный зверь, вжимается в рот и с силой толкается языком, расталкивая мои зубы. От неожиданности я поддаюсь, он мгновенно наполняет меня своим вкусом и слюной. Требовательный язык тут же находит мой и облизывает его, ласкает жадно и нежно одновременно. Это начинается так быстро, что я не сразу понимаю, что вообще происходит. По щекам катятся слезы, а Макар прижимает меня к своему торсу так сильно, что кажется, сломает меня пополам.

Бывший муж тяжело дышит, хрипло стонет в мой рот, хочет меня. Я это чувствую, он упирается каменной эрекцией мне в бедро, нетерпеливо шарит горячими ладонями по моей спине, жмет ягодицы. По телу растекается тягучий сироп, расползается медленно под кожей и концентрируется внизу живота, вызывая томление. Слава богу, остатки разума сосредотачиваются в моей черепной коробке, а перед глазами флэшбеками мелькают кадры его поцелуев с другой женой и ее тест с двумя полосками.

– Стоп! – кричу я, пытаясь увернуться от его настойчивых ласк. – Прекрати сейчас же!

Ловлю осоловелый взгляд из-под темных ресниц, в глазах плещется похоть и страсть. Господи! Отталкиваю мужское тело так сильно, как только могу и выставляю перед собой сумочку, как щит. Понимаю, что это безумно глупо, но мне так легче.

Грудь Макара рвано вздымается под деловым костюмом, он поправляет стояк в штанах и шумно выдыхает.

– Убирайся отсюда! – тихо, но твердо говорю я, глядя прямо перед собой. – Сейчас же!

– Кира!

– Пошел вон, Раевский! Ты что себе позволяешь вообще? Я – замужняя женщина!

– У тебя клоун, а не муж. Даже тачку нормальную купить не может!

– По крайней мере, от него не рожают негритят! – жестко выплевываю обидную реплику. Макар дергается, словно я ему оплеуху отвесила, сжимает челюсти до хруста и потирает квадратный подбородок.

– Твои ключи от ржавого ведра! Не вяжется твой внешний вид с корытом. Позаимствовала где-то Гуччи, чтобы мне пыль в глаза пустить? – достает из кармана и кидает на мой стол брелок от машины и окидывает меня ледяным взглядом. – Всего хорошего, Кира Юрьевна.

С этими словами широким шагом покидает мой кабинет, и оглушительно хлопает дверью.

Я закусываю свою ладонь и без сил опускаюсь на пол. Зажмурившись, чувствую, как из глаз брызжут горячие слезы. Меня колотит от шока и потрясения. Что это было вообще? Зачем он меня поцеловал? Зачем я так отреагировала? Невольно проникаю ладонью между ног и стону от бессилия, ластовица трусов насквозь мокрая. Я влажная как течная сука. Ненавижу себя!

Спустя час сижу на уютной Сашкиной кухне и пью чай. Вообще, у меня запланирована тренировка, но я ее перенесла на два часа. Я не могу сейчас поехать на работу, физически не вывезу. Мне срочно нужно выговориться.

– Накинулся на тебя в кабинете? – ахает подруга, выпучив глаза от удивления.

– Да, Саш! – закрываю глаза дрожащими ладонями. – Как дикий просто.

– А ты? Что ты испытала?

А об этом я говорить боюсь. Сама для себя боюсь признаться, что скучала. Боже, как же я скучала! Тело мгновенно откликнулось, это как две половинки пазла совпали воедино.

– Я потекла, Саша! Меня размотало! – шепчу я. – Я так испугалась своей реакции. Мне противно от самой себя.

– Ты все еще любишь его, Кира! – авторитетно заявляет подруга, не может сидеть на месте. Соскакивает со стула и начинает наматывать круги вокруг кухонного острова.

– Я не люблю его! Я его ненавижу!

– Конечно ненавидишь. Разумом. А тело любит и тянется к нему. Трусы мокрые были?

– Насквозь! – стону беспомощно.

– Вот! – торжественно поднимает палец будущая мамочка. – И не чеши мне, что это от недостатка секса.

Конечно, это тут ни причем. Хотя, я и не вспомню, когда у нас с Артуром была близость последний раз. Может, после Нового года, когда он брал себя в руки и не пил. Я стала фригидная, даже сама себя удовлетворяю крайне редко. Голова забита проблемами и непроходящим безденежьем. А это кого угодно вымотает.

– Я выгнала его вон! – гордо задираю нос.

– Потому что испугалась. Еще минута – и он трахнул тебя прямо на столе твоего кабинета.

– Нет. Я бы не позволила! Еще и девка эта в моей шубе и кольцо на пальце. Я в шоке, Саш!

– С девкой все не ясно. Мало ли что. Сдал ее на благотворительность, а она прихватила. Чего же добру пропадать? Может, простишь его?

– Ни за что в жизни! – грозно свожу брови. Нет. Он растоптал нашу любовь, пустил по ветру клятвы и обещания, поддавшись соблазну. Нет. Нет. И нет!

– Вот как ты заговорила! – уперев руки в круглые бока, ворчит Сашка. – А что ты мне говорила, когда Егор объявился? У Таи будет отец! Прости его!

– Егор просил прощения, и хотел быть вместе с вами! – напоминаю я ей. – А этот ни слова, ни полслова. Даже про Ярославу не обмолвился. Не спросил, как она вообще? Единственное, что его интересовало, это моя задница!

– А как он прибежал за тобой, выдворив похотливого Илюшу? Или как его?

– Илья Мезенцев! – обреченно вздыхаю. – Очередной кобель! Сто сообщений мне написал с предложением встретиться. Где только номер взял?

– Он ревнует. И его на части рвет. Я уверена. Пытался себя в руках держать, да не смог. Особенно, как увидел, что на тебя все пялятся. Еще бы, ты просто богиня, Раевская!

– Я – Луневич!

– Хуевич! – тут же отбивает Сашка, сложив руки на груди. – Что делать будем, Кира?

– А что тут делать? – хмыкаю я, делая глоток чая. На столе стоят угощения, но мне и кусок в горло не лезет. – Живу дальше, работаю как раньше. Все идет своим чередом. Надеюсь, я его больше не увижу.

– Артуру не расскажешь?

– Нет конечно! Что ты?

– Кира. Мне кажется, у вас в браке не все в порядке. Ты мне что-то не договариваешь?

– С чего ты взяла? – пытаюсь скрыть растерянность за улыбкой. – Артур меня безумно любит и боготворит.

– Яся с Таей играли в куклы сегодня, я с ними была в детской. Так вот, твоя дочь взяла пупса и ругала его за мокрые штанишки. А потом отправила стирать. Кукла так сильно плакала, что мне пришлось вмешаться. Яра сказала, что однажды папа ее наказал и она сидела одна в темной комнате. Я понимаю, что трехлетка еще и не такое может придумать, но очень сильно напряглась.

Я молчу, комкая в руках салфетку. Меня разрывает от обиды за дочь и саму себя.

– Кира, я понимаю, что тебе неприятен этот разговор. Расскажи мне все, пожалуйста! – Сашка обнимает меня за плечи, беременный живот упирается мне колени. – Яся сказала, что мама и папа сильно ругаются, а Артур прячет бутылки. И твоя дочь его безумно боится.

Глава 12. Кира

Я не могу больше сдерживаться, и всхлипываю. А потом обрушиваю поток информации на подругу. Она плачет со мной вместе и гладит по волосам.

– Господи, Кира. В каком аду ты живешь! Что ты строишь из себя великомученицу? Почему ты до сих пор еще не подала на развод? – Сашку просто трясет от злости. Она всегда была очень эмоциональная, а сейчас – особенно.

– Я подам, Саш. Разведусь. Займусь этим вопросом.

– А что же не сегодня?

– Ты права. Сегодня! И вообще, мне нужно найти жилье и порешать с детским садом и поликлиникой для Ярославы.

– Насчет зарплаты твоей у меня тоже большие вопросы. Помнишь, ты хотела развивать детское направление в наших фитнес-центрах?

– Когда это было? – сквозь слезы усмехаюсь я. Мне приходила в голову эта бредовая идея, когда я планировала уходить от Макара. Вариантов на что мне жить – у меня не было. Как и работы, образования и какой-либо финансовой подушки. После брака с Макаром – у Яры осталась просторная однокомнатная квартира, в которой мы ни дня не жили. А у меня – шикарный Порш Кайен, который так и стоит в паркинге нашей семейной квартиры. Ни тем, ни другим мы не пользуемся. Еще у дочери есть акции, туда я вообще не лезу.

– Какая разница? – заявляет Юмшанова. – Это направление так и висит у нас в разработке. Ты адски трудишься за копейки, зачем тебе это?

– А Тая? Я же из нее ращу чемпионку? – жалобно тяну.

– Ну и продолжай растить. Кто против-то? И Яровую свою тренируй.

– Я не справлюсь.

– Еще как справишься. Я прямо сейчас Егору позвоню! – заявляет Сашка тоном, не терпящим возражений, и хватает телефон.

– Алло, зай! – мурлыкает она по громкой связи. – Как дела?

– Привет, Киса! – отзывается низкий баритон. – Все хорошо. Как вы там, мои девочки?

– Отлично! Я приготовила обед, Тая с Ясей разнесли детскую, а сейчас сладко спят. Я их на дневной сон уложила.

– Умничка моя! Скучно тебе?

– Нет, ко мне Кира приехала. Заюля, помнишь, мы хотели запустить детское направление в наших центрах? Ну, типа, мама тренируется – ребенок занят. Секции там организовать, развивашки?

– Да, конечно. Ты же сказала, тебе пока не до этого, а потом мы забеременели.

– Кира хочет взяться! – со сверкающими глазами посматривает на меня подруга. А я закатываю глаза в потолок. Просто тайфун, сметающий все на своем пути.

– Я думаю, это классная идея! Давайте обсудим вечером или в субботу?

– Спасибо, любимый. Ты – лучший. Я договорюсь с ней.

– Окей. Люблю тебя, Кисуля.

– И я тебя, Егор!

С довольной улыбкой она кладет трубку и с победным видом смотрит на меня.

– Так, вопрос с работой решили. По деньгам договоримся. Осталось только квартиру найти и можете сваливать от злого дракона. И не надо его жалеть, Кира. Артур сам виноват. Мы тебе поможем во всем. Даже не сомневайся. Ух, как же я на тебя злюсь, Кира! Но люблю больше!

Я согласна с ней, но все равно ощущаю себя предательницей. Хотя, так дальше продолжаться не может.

Переодевшись в привычную одежду и пообедав, я отправляюсь на работу. Яся с радостью остается в гостях до самого вечера. Мне слегка неудобно нагружать Юмшановых, но Саша и слышать ничего не хочет.

После того, как я призналась ей, мне стало гораздо легче. Сама не понимаю, в каком напряжении я жила последний год. Когда на тебе словно бетонная плита лежит сверху.

– Как все прошло? – весело интересуется Маша, завидев меня в фойе спорткомплекса.

– Отлично. Новое здание нереальное. Очень красиво и просторно. А залы какие, закачаешься!

– Мне сказали, у каждого тренера свой кабинет будет? – устремляется она за мной в тренерскую.

– Ага, – киваю. – Типа того.

– А свой ты видела?

– Видела, Маш.

– Классный?

– Очень!

– Блин! – мечтательно тянет секретарь Анатолия Матвеевича. – А в директорской была?

– Не. Там не была. И твою приемную тоже не видела. Спроси у Рязанцева.

– Да какой там! – машет она рукой. – Он коньяка нахлестался на фуршете. На работе сегодня не появится. Позвонил мне, радостный такой. Машка, кричит, вот сейчас заживем!

Она так смешно передразнивает директора, что я хохочу в голос. Переодевшись в спортивную форму, провожу тренировку для малышек, а затем иду в зал, где тренируются девочки Сухоросовой.

Они уже довольно взрослые, и знают, что нужно делать, до посинения отрабатывая элементы. Я громко здороваюсь и присаживаюсь на скамейку для наблюдения. Татьяна Михайловна, помощник тренера по художественной гимнастике Валентины Сухоросовой, кратко вводит меня в курс дела.

Выездные соревнования для меня – это что-то новое и я, разумеется, волнуюсь. Хоть Анатолий Матвеевич и убеждал меня, что я нужна там буду для подстраховки, с головой окунаюсь в атмосферу, внимательно всматриваюсь и запоминаю программы девочек.

Следующий день – суббота. Она всегда максимально загружена. Чтобы не оставлять Ярославу дома с Артуром, веду ее с собой на работу. Это у нас иногда практикуется. Также хочу ее сегодня попробовать потренироваться с малышками. Они на год постарше, но Ясе интересно, и она пытается повторять.

– Никуся, тяни носочек! И животик втяни! Коленочки выпрями! – кричу я кудрявой девчушке. Ох, и тяжело ей будет, если она останется в этом виде спорта. Непослушные волосы так и норовят выскочить из хвостика. Девочки постарше используют для зализывания волос зубные щетки, которые сбрызгивают лаком для волос и тщательно зачесывают непослушные пряди.

Никуся пыхтит, но старается. Сегодня девочки тренируются с обручем, пытаются их крутить на ручке и зажимать подмышку. Где она находится, знают не все, и некоторых мне приходится щекотать, чтобы они запомнили.

– Умнички мои! – хвалю их в конце занятий. В обязательном порядке даю наклеечки со звездами, которые они тщательно клеят в специальный дневничок.

На дневной сон укладываю дочку в тренерской. Там у нас стоит небольшой диванчик, на котором Яся сладко засыпает. Я усаживаюсь рядом и поглаживаю ее по голове. Разумеется, это жутко неудобно, но другого выхода у меня нет.

Пока у меня небольшой перерыв, просматриваю новости спорта в телефоне, среди которых нахожу известие о вчерашнем открытии «Грации». Внимательно читаю текст и натыкаюсь на фотографии. В основном, на снимках улыбаются высокопоставленные гости, журналисты запечатлели музей и большой, светлый спортивный зал. А вот в самом конце статьи красуется наш совместное фото с Макаром. Причем снято с такого ракурса, словно мы стоим рядом и улыбаемся друг другу.