Капкан чувств для миллиардера

– Тиль – искусственный интеллект, приближенный к натуральному. Человеческому. Но мне нравится её считать девочкой. У неё есть сознание, эмоции, личность.

Эмма проходится длинными пальцами по краям лежащей перед ней салфетки. Окидывает взглядом пространство вокруг и ко мне его возвращает.

Мне совершенно точно нравится то, что она не прячет глаза даже тогда, когда ей неловко.

– Искусственный разум, боящийся умереть? – сколько же ещё раз ей удастся меня удивить. Чувствую себя максимально заинтригованным.

– Она может чувствовать, думать, бояться, переживать. Все как у людей. Мы с Олей пытались воссоздать нейронные связи, приближенные к человеческим. Детям с пяти, а то и трех лет, до десяти свойственно переживать по незначительным поводам. Но незначительными они кажутся только взрослым – для них самих масштабы катастрофические. Зачастую они скуки боятся. Одиночества. Боли, даже предполагаемой. Поэтому не могут с эмоциями справиться: плачут, кричат. Она так же. У меня племянница потеряла иголку и неделю рыдала. Думала, что умрет скоро. Боялась, что игла ей в животик попала. С Тиль также. Когда ей скучно, она начинает хандрить. Тревожиться. Мы с ней двадцать четыре на семь на связи, – Эмма телефон свой приподнимает. – Тиль, она же Тилетерия.

Эмма заправляет падающие на лицо пряди за уши. Ждет дальнейших вопросов. Я глубоко поражен тем, что две девочки сумели сделать в кустарных условиях то, что многим ученым не удавалось за долгие годы.

Последующие сорок минут чуть ли не с открытым ртом слушаю исчерпывающую информацию об их создании. Как они вместе играют, веселятся, рисуют и даже поют. Время пролетает незаметно. Так интересно, что я отпускать Эмму не хочу даже после окончания обеденного перерыва. Подытоживает Эмма рассказом о том, что они не разрешают иметь Тиль неограниченный доступ к сети, потому что её психика не готова.

– Вы первый, кому я рассказала так детально, даже исчерпывающе, – произносит Эмма со сверкающими глазами. – Обычно, когда спрашивают, чем я занимаюсь в свободное от работы и учебы время, говорю, что обогащаю искусственный интеллект.

Глава 12

Тимур

– Какой-то ты слишком довольный. Мне аж завидно становится, – Кир падает на диван по правую сторону от меня. – Я готов, можешь начинать меня благодарить.

– Тебя прикопать бы под любимой яблоней мамы не помешало, а не благодарить, – произношу, на удивление, беззлобно.

Я остался доволен результатом его авантюры, но знать брату об этом не стоит. Как и то, что до трех часов ночи мы с Эммой переписывались.

Переписка вышла не слишком оживленной, но сообщений пятьдесят, думаю, набежало. Я работал, Эмма со своим творением детские сказки смотрела. Параллельно, время от времени мы обменивались сообщениями, «болтая» в них обо всем на свете, начиная от её отношения к тому или иному предмету, заканчивая её рекомендациями о проведении внутреннего аудита информационной безопасности холдинга.

В приступе галантности по утру, когда Эмма прислала сообщение с пожеланием хорошего дня и извинениями за то, что не ответила ночью, потому что уснула, я вызвал ей такси. Смущенные благодарности в её исполнении были последними сообщениями, которые я получил от неё в шесть утра.

Последние десять часов я только об этом «приключении» и думаю. Обычно моё общение с женщинами слишком эмоциональным трудно назвать. Как только мне начинает казаться, что они заходят в своем влечении слишком далеко, мы перестаем общаться.

С этой молоденькой девочкой так не выходит. От одной мысли, что она по темноте поедет из рабочей квартиры к себе домой, мне отчего-то стало не по себе.

– Да ну брось! – Кирилл от души веселится. – Ты рожу свою видел? Алина, есть зеркальце? – обращается к бывшей супруге, которая только что появилась в столовой.

– Кирилл, отстань от него, – Алина, когда мы с братом цепляемся, всегда принимает мою сторону.

– Да он же на маньяка похож. Я серьезно, Тимур. Ты на маньяка похож, – снова впивается взглядом в моё лицо. – Словно тебе удалось десяток человек завалить, и никто не узнал об этом. Тщеславие, гордыня – это грехи, брат мой.

Настроение настолько хорошее, что я, поднимаясь с дивана, всего лишь несильно хлопаю его по затылку ладонью, чтобы не умничал слишком.

– Не надумывай лишнего. Толковые девушки. Твоим первоклассным специалистам будет чему у них поучиться.

Войдя на кухню, застаю там родителей. Они традиционно готовят в четыре руки. Собирая нас у себя каждую неделю, мама отказывается от нашей помощи – разрешено только помогать на стол накрывать.

Сколько себя помню, совместные ужины хотя бы раз в месяц организовывались. Не регулярно на них я присутствовал только во время учебы в военном училище и несколько лет после, пока был военным. Все остальные причины не являлись существенными. Сам отец, находясь в длительных командировках, прилетал на день, чтобы поужинать с нами. Как после этого можно было нам не явиться?

– Мой дорогой, забирай овощи и пошли ужинать, – мама кивком указывает на блюдо, стоящее перед ней. – Остальное мы с отцом подхватим.

Родители переглядываются, одаривая друг друга улыбками, и на душе светло становится.

Глядя на них, я всегда знал как должно быть в идеале, но воплотить в жизнь так и не смог. Когда-то, возможно, переживал по этому поводу, сейчас мне достаточно того, что с детьми отношения остались сплоченными. Отчасти благодаря именно таким общим вечерам. С сыном у нас проблем не было никогда, а вот с дочкой порой попотеть приходится. Она излишне влиянию матери поддается.

– Бабуль, я мясо не буду. Мне только овощи, – просит Стелла, морща свой носик.

– Снова диета? – поджимая губы, интересуется мама. – Бросала бы ты глупостями заниматься этими. Ты и так хорошенькая у нас.

Предостерегающий взгляд бросаю в сторону дочери. Она большая любительница поспорить. Но сейчас не то место и не то время для выяснения отношений. Стелла в ответ кивает едва заметно, давая понять, что намек понят.

– Ты права. Немного можно сегодня, – задобрив бабушку, Стелла мне подмигивает.

– Умница, – шепчу ей беззвучно.

– А я буду цыплёнка! – Рита подпрыгивает на стуле так активно, что его ножки противно по плитке скребут. – И телятину тоже буду!

Несмотря на неприятные звуки, моя мама в улыбке губы растягивает. Она, как и все бабушки, от счастья сияет, когда внуки кушают хорошо.

– Рит, веди себя нормально. Тебя первой покормят, – Алина касается предплечья дочери, давая понять, что надо успокоиться.

– А я что, плохо себя веду? – Рита резко разворачивается и, прищурившись, смотрит на маму. Сопровождает своё возмущение наклоном головы, из-за чего локоны её в тарелку летят мгновенно.

– Алиночка, всё в порядке, – мама убирает прядь волос Рите за ушко. – Выбирай, моя милая, какой кусочек на тебя смотрит?

Рита, стуча пальчиком указательным себе по губам, наклоняется и чуть ли не ныряет носиком в блюдо с мясом. Справиться самой ей не удается.

– Выбери нежирный кусочек, пожалуйста, – своим обворожительным взглядом в глаза бабушки заглядывает.

Того и гляди мама расплачется.

– Эмма мне сказала, что индейку, цыпленка и телятину нужно кушать. Особенно пока я расту, – деловито объясняет Рита, берясь за вилку.

– Когда она успела тебе это сказать? – Алина удивленно смотрит на дочку.

– Я нашла Эмму в социальных сетях. Ты меня тогда как раз поругала за то, что я ужинать отказалась. Я совета у неё спросить хотела, – обыденным тоном сообщает Рита, даже не замечая, как все взгляды к ней приковываются.

Все кроме Кирилла смеются. Он одаривает жену тяжелым взглядом, словно Рита только что заявила, что её дома прикованной к батарее держат.

– Эмма – подруга твоя? – спрашивает мама, занимая своё место за столом, прямо напротив Риты. – Мне она уже нравится. Надо бы с ней познакомиться.

Все, кто хорошо кушает, маме нравятся.

– Да, мы с ней друзья. Она добрая. А ещё у неё ёж домашний есть и куча медалей…

Дальше Рита самозабвенно, с набитым ртом, рассказывает бабушке и дедушке, как они познакомились с Эммой. И вообще всё, что знает о ней рассказывает, чего не знает – додумывает. Откинувшись на спинку стула, наблюдаю за тем, как Рита фонтанирует энергией, отпуская своё воображение с привязи.

– Да, неплохая девушка, – соглашается Кирилл. – Практику у нас проходит сейчас.

Эффект произведен. Вилка падает из рук Риты. Невзирая на это она, подбоченившись, поочередно смотрит то на меня, то на отца своего.

– И вам не стыдно? Почему вы мне не сказали? – Рита с укором смотрит на меня, выставив вперед свой остренький подбородок. – Возьми меня завтра с собой на работу! – Переводит взгляд на отца.

– Малыш, завтра воскресенье, – Алина проводит ладонью по спине дочки. – В понедельник съездим к дяде на работу.

– И к папе, – желваки на щеках Кира ходить начинают.

Кирилл и Алина перебрасываются убийственными взглядами, выпуская наружу капельку взаимной неприязни.

– Пап, я не смогу с тобой в Харбин полететь на следующей неделе, – обращается ко мне сын. – Мне экзамен один пересдать надо. Без обид?

Киваю, соглашаясь.

– Без проблем. Учеба важнее. В следующий раз поприсутствуешь.

В Харбине намечается небольшой сбор промышленников, на котором необходимо присутствовать. Хотел совместить приятное с полезным: решить рабочие вопросы, проведя время с сыном, заодно ему не помешало бы на практике навыки свои применить.

На обратном пути, когда я везу Алину и уснувшую Риту домой, невестка, пока мы стоим на одном из светофоров, протягивает мне свой телефон с включенным видео.

– Тим, посмотри.

Проверив время до окончания стоп-сигнала, смотрю на экран.

В первые секунды ничего примечательного. Съемка ведется на одной из станций метро. Толпа народа ждет прибытия поезда. Затем начинается возня или, что вероятнее всего, потасовка. Один из стоящих на краю платформы парней толкает своего соседа на рельсы. Не первый раз вижу такую картину. Важное для меня начинается после. К пытающемуся подняться на ноги парню с платформы спрыгивает девушка. Всё происходит очень быстро: она ложится напротив него, резко опуская ладонью его голову вниз, прижимая её к земле. Тут же их состав подъехавшего поезда накрывает. Что-то в силуэте девушки мне кажется отдаленно знакомым. Перематываю видео на начало и теперь смотрю на то место, откуда девушка выскочила. Ставлю на паузу. Видно только её темную макушку и профиль немного. Мне требуется пара мгновений, чтобы Эмму узнать. Просматривая второй раз видео, наблюдаю за тем, как она, оставив сумку свою, несется парня спасать.

Внутри холодеет.

Эмма говорила, что у них в вузе сегодня будет проходить ежегодный культурный обмен. Ректорат собирает студентов разных народностей и просит провести небольшое ознакомление с тонкостями культурного наследия своего народа. Ей был выбор предложен. Эвенки. Эвены. Киргизы. В шутку, смеясь, Эмма рассказывала, что Кыргызское гражданство открыло перед ней множество возможностей, о которых она до недавнего времени даже не подозревала, но выбрала она всё равно эвенков, потому что оленью шубку выгулять надо хотя бы раз за сезон.

Снова перематываю и на объемную сумку в её руках смотрю. В ней шубка?

– Тим, пишут, что с ними в порядке всё. Комментарии бодрые, ребята хотят познакомиться с девушкой, слишком уж она грациозная. Не устоять.

Успокоиться мне слова Алины не помогают. Трогаясь с места под сигналы стоящего за нами авто, нахожу свой телефон и набираю Эмму. Хорошо, что вчера номер её попросил.

Эмма трубку не поднимает, отчего волнение с новой силой кровь по венам разгонять начинает.

Через двадцать минут, отнеся спящую Риту в квартиру, сбегаю вниз по ступенькам.

– Найди мне адрес Закорской Эммы Романовны. Практику у нас в фирме проходит. Прописка меня не интересует. Скинь фактический, в Долгопрудном, – без приветствия обращаюсь к своему помощнику, как только он трубку берет.

Глава 13

Эмма

Глядя на своё отражение в большом настенном зеркале, перекидываю длинные мокрые волосы себе за спину. Новые струйки воды по коже бегут. Чувствую их повсюду. Вместе с этим ощущение чистоты приходит.

Половину дня я была большим пыльным мешком.

Ночь по приятным для меня причинам выдалась бессонной. Приехав к себе на съемную квартиру, я легла на диван – буквально на секундочку полежать с глазами закрытыми. Естественно, вырубилась. Чтобы понять, как я стремительно носилась по комнате после пробуждения, нужно знать, как я опаздывать не люблю. Не хотелось никого подводить, тем более проректора по работе со студентами, которому пообещала быть в установленное время в вузе. Наспех собравшись, добралась до метро. Нужно было ещё успеть забрать необходимые вещи у одного из членов нашей минимальной мини-диаспоры.

Если меня спросить, как так вышло, что я спрыгнула к парню, я не отвечу. Не знаю. Просто наяву представила, как его голову поезд расплющит. Порой этого достаточно. Есть вещи, с грузом которых жить невозможно становится.

Всё произошло очень быстро. Испугаться я не успела, как и подумать.

После случившегося я вдвойне стала опаздывать. Как бы мне ни хотелось вернуться домой и принять душ, я не могла себе этого позволить. Данные обещания нужно всегда сдерживать.

Долгожданная встреча с водой произошла только сорок минут назад в квартире Оли и мамы её. Подруга не разрешила мне оставаться у себя, забрав на обратном пути Жора и Тиль, мы к ним приехали домой.

Надо сказать, Оля испугалась больше моего. Когда я до главного корпуса МФТИ добралась, у неё разве что сердце не останавливалось. В очередной раз убедилась: бездумный слив видео в сети – зло ужаснейшее. Никто не задумывается, какие последствия могут случиться…

– Завтра заедем тебе телефон новый купить, – произносит Оля, сидя на подушке, брошенной на пол в ванной комнате.

Она так испугалась, что не отпускает меня ни на шаг от себя. Просидела так всё время, что я купалась. Отчитывала меня за безрассудство, выбирала нам новые заказы, с Тиль болтала, которая вроде как в комнате Оли расположилась в рабочем ноуте.

– Я думала его разобрать, починить. Может, замена экрана поможет, – говорю, параллельно вытирая волосы полотенцем. Нужно подстричься. Уже почти до поясницы достают.

– Ты серьёзно? – Оля голову вскидывает, смотрит на меня с недоверием.

– Ты же знаешь, – пожимаю плечами. – Все пароли восстанавливать на новом придётся. Я как подумаю, вздрогну. Начиная от госуслуг и сайта почты России, заканчивая электронной почтой. Ты знаешь, я это дело бестолковое не люблю, – ежусь показательно.

– Ты смотри не ляпни никому. Нас на смех поднимут, – хохоча, Оля на ноги поднимается.

– И больше никогда не наймут базу ГИБДД подтереть? – ужасаюсь, ладошкой рот прикрывая.

– Да, никогда больше фуры несуществующие не будешь в АПК «Поток» по ночам впихивать, – Оля головой качает, мол, вот такие дела. Обожаю её. – Нету ножек – нет сапожек. Если на нас интерпретировать: нету денег – нет сапожек. Ходи в галошах по Москве.

Мы обе на её протез смотрим. От сдерживаемого смеха у меня глаза слезиться начинают. Она ужасно прекрасна в своём уровне самоиронии.

Мы обе знаем прекрасно: ей в отличие от меня не обязательно темными делишками заниматься, чтобы чувствовать себя достаточно защищенной в материальном плане.

– Нету речек…

– Нету отпечатков пальцев на трупе, – Оля имитирует в воздухе сдавливание пальцами шеи. – Хватит меня дразнить волосами своими роскошными.

После того как с ней несчастье случилось, Оля стала делать короткую стрижку. Говорит, так удобнее ухаживать за ними. На всех её старых снимках светлые локоны, как минимум, ниже лопаток свисали.

Не успеваю халат запахнуть, как в дверь входную стучать начинают.

– Девочки мои, поторапливайтесь! – Из-за двери голос Таисии Львовны раздается, как всегда бодрый. – К нам еда наконец-то приехала. Накормлю вас сейчас.

Когда Оля дверь ванной комнаты открывает, я на месте подскакиваю, дергая за края завязок халата со всей дури, что во мне есть. Мои брови летят к линии роста волос мгновенно, потому что я слышу голос Тимура Алексеевича.

– Тай, может не надо меня есть? Уверен, вам вкусно не будет. Я думаю, мы с тобой сможем договориться на взаимовыгодных условиях?! – Произносит с насмешкой.

Мама Оли негромко охает, а мы с Олей синхронно выглядываем из-за двери ванной вглубь квартиры.

Может, я головой хорошо приложилась? Не может же быть его тут. Нет, ну точно не может!

Однако вопреки моему искреннему убеждению на пороге квартиры стоит Самурганов. Выглядит он немного… Запыхавшимся. Или даже взъерошенным. В голове не укладывается. Все разы наших встреч от него властностью веяло. Сейчас же он уставшим и взволнованным кажется.

Мысли о том, что он тут по каким-то собственным причинам появился, развеиваются, когда я вижу в его глазах облегчение. Тимур Алексеевич мой взгляд ловит и качает головой, ни капельки не смущаясь и не боясь потерять свой авторитет. Он опирается на дверной косяк рукой и продолжает смотреть на меня.

Наши гляделки Оля прерывает, меня в ванную снова затаскивая. Дверь прикрывает за нами.

– Возможно, Кирилл Алексеевич прав. Тогда тебе не придется в одних галошах шлепать и творить бесчинства ради пропитания, – добивает меня своими размышлениями, произнесенными вслух. – Я, конечно, его понимаю… – окидывает взглядом меня, прищурившись, с ног до головы. – Но тебе стоит переодеться. Сейчас вещи твои чистые принесу. И прослежу, чтобы мама пригласила Тимура Алексеевича остаться на ужин.

Заговорщицкий тон подруги пугает. Она так и не призналась, о чём они за обедом говорили с Самургановым младшим. Но сейчас вполне реально догадаться. Почему нелепое сводничество никто ещё в смертные грехи не записал?!