Идеальный дуэт. Кода

– Бет.

Она не ответила.

Когда я наконец дал своим конечностям разрешение двигаться, то подался вперед и поскользнулся на размазанной крови, мои ботинки протестующе скрипнули. Я восстановил равновесие, шагнув в смежную комнату, и моя рука приземлилась на кровавый отпечаток ладони.

Тогда я и увидел ее.

Ее ноги торчали из-за деревянного обеденного стола. Рядом с ней лежал опрокинутый стул, одна из ее туфель на шпильке под странным углом лежала возле ее лодыжки. Ее мобильник выпал из ее руки, экран треснул и покрылся мелкими брызгами крови.

Я не мог этого осознать. Я даже не мог дышать.

Моя жена лежала в луже крови, ее любимый брючный костюм был покрыт дырками от ножа и пропитан пятнами крови.

Я не помню, чтобы я шевелился, но вдруг обнаружил, что стою на коленях рядом с безжизненным телом женщины, которую я любил, прижимая ее обмякшую руку к лицу. Из меня вырвался утробный рев, что-то кошмарное, что впиталось в смеющиеся стены и выжгло себя в самих костях этого стерильного дома. Всякий, кто сюда войдет, почувствует эту боль.

Мою боль.

Тени продолжали смотреть, как я сгребаю Бет в объятия и утыкаюсь лицом в ее пропитавшиеся кровью волосы. Она была холодной. Она была неподвижной.

Она была мертвой.

Ничего теперь не будет так, как раньше…

Глава 2

Челси

Я сидела в своем офисе и вводила в систему информацию о пациентке, когда в дверь ворвалась Энн. Ее темно-каштановое каре подскакивало, пока она подпрыгивала вверх и вниз на обеих ногах с совершенно безумным взглядом.

– Челс, ты должна пойти посмотреть!

Оторвав глаза от ноутбука, я нахмурилась, мои очки для чтения примостились у меня на переносице.

– Все в порядке?

– Просто… доверься мне. Быстрей!

Энн мелодраматично замахала рукой, ее ореховые глаза умоляли меня пойти с ней. Я закусила зубами нижнюю губу, мой взгляд переходил с сияющего экрана компьютера на мою взволнованную подругу и обратно. Должно быть, дело серьезное, так что я встала со своего вращающегося кресла и поправила лямки горчичного топика.

– Ну ладно, я иду.

– В приемную. – Энн жестом велела мне выходить за дверь, ее сарафан вихрем обернулся вокруг коленей.

Вслед за бойкой брюнеткой я вышла из офиса, и мы направились к главному входу. Четверг был загруженный. Подступали дедлайны, на следующей неделе в приют поступало множество новых пациенток, а через три часа должна была прийти зарплата. Пока мы быстрым шагом шли по коридору, мимо нас проносились сотрудники, и я принялась гадать, чем же вызвана эта суматоха.

– Энн, что происходит?

Энн схватила меня за запястье и протащила остаток пути.

– Ты должна это увидеть.

Когда мы завернули за угол, открылось невероятное зрелище.

Джон стоял на одном колене перед потрясенной Мэгги. Ее ладонь была прижата ко рту.

Ох, чтоб меня.

– …И теперь, когда я это сказал, мне бы больше всего на свете хотелось, чтобы ты стала моей женой. Ты выйдешь за меня, Мэгги Милз?

– Да!

Джон вскочил на ноги, и свежеобручившаяся пара схлестнулась в эмоциональных объятиях. Со стороны любопытных зрителей раздался рев аплодисментов. Я хлопала в ладоши, губы расплылись в улыбке. Я была рада за своих друзей. Они встречались уже год, и любовь у них была такая, какую можно увидеть в слащавом любовном романе или на канале Hallmark. Были и пикники под ивой во время обеденных перерывов, и поцелуи украдкой в коридорах, и свежие цветы, доставлявшиеся в качестве особенного сюрприза по меньшей мере дважды в месяц.

Я была рада за них. Правда.

А еще немного завидовала.

Как может двум людям быть так легко любить друг друга? А где же боль и разбитое сердце? Где драматичные хлопанья дверями и пылкие слова? Как же у них это получается так… просто?

Как-то днем я согласилась на уговоры Джона попить с ним кофе. Это было через несколько недель после того, как я вернулась из Нью-Йорка после поминок по Девону. Он был очень настойчив, но в очаровательном смысле, и я ощутила, что готова попытаться начать новые отношения. По меньшей мере, я была готова открыть свой разум такой возможности.

Мы мило побеседовали, немного посмеялись, и Джон оказался настоящим джентльменом. Я решила сходить с ним еще на несколько свиданий, чтобы прощупать почву. Было приятно. Джон был приятным. Джон был всем тем, что я искала в мужчине. Он страстно рвался помогать людям, и он лучше всех на свете умел слушать. Он был по-своему красив с его хрустально-голубыми глазами и долговязым телом, но… был у него один существенный недостаток.

Джон не был Ноа.

Однажды вечером я разрешила ему меня поцеловать. Это был мой первый поцелуй больше чем за три года, и я помню, как сидела на его кожаном диванчике с вспотевшими ладонями и отчаянно колотящимся сердцем. Мои внутренности скрутило от нервов и волнения.

Поцелуй вышел неловкий, какое-то месиво мельтешащих рук и трусливых языков. На вкус Джон был как церковь воскресным утром.

Когда он попытался перевести наши неумелые обжимания на следующий уровень, я запаниковала.

– Мне… мне так жаль, Джон. Кажется, я не могу это сделать.

Джон отстранился, облизнув губы и задержав дыхание.

– Я сделал что-то не так?

– Наверное, я просто еще не готова. Дело не в тебе, – сказала я ему.

А только в том, кто ты такой. Или… кем ты не являешься.

И вот так все вернулось к нашей околонормальной рутине. Джон стыдливо вжимал голову в плечи, когда мы пересекались на работе. В конце концов нашим консультантом заинтересовалась Мэгги, и я предложила им сходить на свидание.

– Я не могу, Челси. Это против девичьего кодекса, – упиралась Мэгги.

– Чушь, – отмахнулась я. – У нас с Джоном не было ничего серьезного. А из вас двоих выйдет милая парочка.

Перематываем на год вперед – и вот они. Джон и Мэгги были обручены.

Это было разом сладко и горько.

– Боже, они даже слаще, чем те домашние брауни в комнате отдыха, – сказала Энн, хлопнув в ладоши и вскинув кулак в воздух с громким «Вуууу!». – Ты молодец, что тогда свела этих двоих.

Мои губы сжались в тонкую линию. Наверное, я и правда молодец.

Наверное, у меня гораздо лучше получалось устраивать счастливый конец для других людей, чем для себя самой.

– Они идеально друг другу подходят, – пробормотала я.

Томас, один из инструкторов по плаванию, подкрался ко мне сзади и схватил за плечи. Я вздрогнула и развернулась к нему лицом.

– Ты меня напугал, – отчитала его я, хотя на губах играла призрачная улыбка. Томас выглядел как парень с плаката в духе «высокий, темноволосый и красивый». У него были черные волосы и загорелая кожа, а еще такой сказочный британский акцент, что все женщины-сотрудницы дружно по нему вздыхали.

– Прости, красавица. Не хотел тебя злить.

Он сверкнул в мою сторону своей жемчужной улыбкой, пока я стояла и наматывала на указательный палец прядь золотистых волос. Можете считать меня одной их тех сотрудниц.

– Все супер. Ты супер.

Ты супер? Вау.

Томас сунул руки в карманы, мышцы на его плечах заиграли под футболкой из полиэстера. Он кивнул в сторону двух голубков, которые все еще обнимались и что-то шептали друг другу на ухо.

– Малость сомнительно, тебе не кажется?

Я наморщила нос, взглянув на Мэгги и Джона, которые на вид были безумно влюблены друг в друга.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну ты знаешь. Только псих станет делать предложение спустя какой-то жалкий год, так ведь? Да мне год нужен, чтобы понять, хочу ли я на второе свидание сходить.

Тихо усмехнувшись, я содрогнулась.

– А мне нужен год, чтобы понять, хочу ли я идти даже на первое.

В темно-карих глазах Томаса промелькнул игривый флирт.

– Шесть лет, если уж точно.

Я моргнула, к щекам прилил жар.

– А вы любопытная пташка, мисс Комбс, – сказал он, подмигнув. – К этому времени вы уже должны бы знать, что нравитесь мне.

Мои горящие щеки начали пылать. Я прижала ладонь к груди, будто смогла бы так скрыть тот румянец, что подползал к шее.

– Ох… – Томас всегда флиртовал со мной. Между нами с первого дня была некая дружелюбная химия.

Но я закрыла свой разум для всякой мысли о мужчинах, и Томас это знал.

Все это знали.

– К черту все, – сказал Томас. Он шмыгнул носом, вставая на цыпочки. – Сходи со мной на свидание.

– Ох, – повторила я, с трудом сглотнув. Мой мозг отключился, когда я впилась ногтями в ключицу. Я жевала свою нижнюю губу, глядя куда угодно, но не на Томаса. – Я… Я не знаю. У меня не очень хорошо получается ходить на свидания.

– Чтоб тебя, женщина. Ты слишком ослепительна, чтобы умереть одинокой. Позволь мне сводить тебя на нормальное свидание.

Ослепительна.

Томас во всем был полной противоположностью Ноа. Уверенный в себе, сексуальный, настойчивый. Я почувствовала, как моя решимость начинает ослабевать под его стальным взглядом, и была уверена, что отказа он не примет. Это меня несколько заинтриговало.

– Ладно, – согласилась я. – Одно свидание.

Томас заулыбался, запуская пальцы в свои угольно-черные волосы.

– Вот и славно, красавица. Тогда сегодня. Ужин в «У Маккензи» в восемь вечера? Если только ты не предпочла бы нализаться и лизаться.

Мои брови озадаченно сошлись на переносице. Его смех вихрем закружился вокруг меня.

– Я не вполне поняла, что это значит, но еду я люблю. Ужин – это здорово.

Томас потянулся ко мне и нежно взял меня за руку. Он поцеловал костяшки моих пальцев, и от его теплого дыхания все у меня внутри затрепетало. Это ощущение казалось таким незнакомым.

– Жду не дождусь, красавица, – прошептал он.

Его прикосновение задержалось еще на миг, а потом он выпустил мою руку и отвернулся, неторопливым шагом направившись прочь по длинному коридору и насвистывая себе под нос. Мои глаза прожигали его удаляющуюся спину, а голова гудела разом от неуверенности и возбуждения.

– Нет, ну вы только посмотрите. – Рядом со мной, скрестив руки на груди, нарисовалась Эльза. Ее губы растянулись в знающей улыбке, когда она повернулась ко мне, приподняв бровь. – И потребовалось-то всего полдесятка лет.

Я не удержалась и закатила глаза.

– Никаких комментариев или «Я же тебе говорила» и слышать не хочу. Спасибо и доброго дня. – Я взглянула на свою подругу и наставницу, и мы дружно рассмеялись.

Эльза чуть нагнулась, с теплотой сжав мою ладонь.

– Ты поступила правильно. Тебе это нужно, – заверила она меня.

Я оценила ее поддержку, но все равно испытывала полнейшую неуверенность.

– Надеюсь, что ты права. Я понятия не имею, что делаю.

– Да никто не имеет, – сказал Эльза, взмахом руки разогнав мои опасения. – Никто не имеет ни малейшего представления. Я была замужем трижды, а до сих пор не разобралась.

Я присмотрелась к стоящей справа от меня женщине. Ее светло-рыжие волосы под флуоресцентными лампами казались золотыми. Она немного постарела за прошедшие шесть лет; морщинки и пигментные пятна на ее коже рассказывали тысячи историй. Гусиные лапки стали более выраженными, когда она улыбнулась, делая глоток холодного чая из кружки, которую держала в руке. Кубики льда тихо бряцали, задевая в своем танце стекло.

Эльзе было немного за сорок. На самом деле она была мне, скорее, сестрой, чем подругой.

Она находилась рядом в самом начале моего нового пути на юге Флориды. Она была рядом, когда Девон умер, а я вернулась из Нью-Йорка в виде скорбящей, эмоциональной размазни.

Я провела в доме Эльзы ту первую ночь по возвращении, и она держала мне волосы, пока я уродливо рыдала в диванную подушку и пинту сливочно-орехового мороженого. Был один темный и пугающий момент, когда я пожалела обо всем – пожалела о своей жертве.

Я жалела, что бросила Ноа и Сэма. Я жалела о том, как все закончилось с Девоном. Я жалела о том, что отказалась от того единственного, чего на самом деле хотела… настоящей любви.

Я жалела, что вообще влюбилась.

– А что, если я сделала ошибку? – рыдала я. Мои слезы смешались с тающим на коленях замороженным десертом. – Что, если я просто сбежала, потому что испугалась? Что я наделала, Эльза?

Эльза успокаивающе приглаживала пальцами мои сырые волосы.

– Мы обе знаем, что ты не сбежала. Ты сделала сложный выбор во имя собственного благополучия. И не смей сомневаться в себе. Это лишь приведет тебя к тому, с чего все начиналось… и вот тогда действительно окажется, что все было впустую.

Я хныкала у Эльзы на плече.

– А может, я сделала все не так. Может, я была эгоисткой.

Эльза схватила меня за плечи и глубоко заглянула в мои глаза и уязвленную душу.

– В тебе нет ничего эгоистичного. Ты – самый неэгоистичный человек из всех, кого я знаю.

Ох, Эльза. Ее слова всегда были мудрыми и проницательными. Она всегда знала, что именно нужно сказать.

И вот темное облако прошло, а я вспомнила, что все идет именно так, как и должно. Эльза напомнила мне о моих достижениях и отваге. Она напомнила мне о том, что мое решение открыло новые двери и проложило дорогу к глубокому самопознанию. Она напомнила мне обо всех тех жизнях, что я изменила благодаря моему приюту.

Я была счастлива. Ноа был счастлив. Сэм был счастлив.

Жизнь была хороша.

Сожалениям не было места.

Пока стояла посередине приемной, я вновь отыскала глазами Томаса. Он болтал с пациенткой, его руки рассказывали какую-то запутанную историю. Мне не терпелось узнать, какие истории он расскажет мне на нашем свидании.

– Ты сегодня здорово проведешь время, – сказала Эльза, будто прочитав мои мысли. – Томас – хороший мужчина. Он долго ждал, прежде чем пригласить тебя на свидание.

Я вздохнула.

– Уверена, он просто страх как меня боялся. Оба мужчины, с которыми я встречалась в жизни, мертвы. А третий, с которым я почти встречалась, чуть не умер от рук одного из моих мертвых бывших. – Я умолкла и моргнула. – Кажется, я только что подписалась на реалити-шоу.

Эльза залпом выпила остатки своего чая.

– Этот чай и близко не содержит такого количества алкоголя, который мне нужен, чтобы уложить все это в голове.

Наш разговор слушала Энн. Она с драматичным возбуждением вскинула руки вверх.

– Я это буквально вижу: Челси Комбс – черная вдова с золотым сердцем. Любит кошек и «Гражданина Кейна».

Я решила, что должна посмеяться над своей горькой судьбой. Уж лучше так, чем плакать.

– Бедный Томас, – вздохнула я, побежденно опустив руки. – У него нет ни шанса.

– Ой, хватит. Ты отлично проведешь время, – сказала Эльза. – Почему бы тебе не выйти уже сейчас, чтобы у тебя была фора? А с начислением зарплаты я сама закончу.

Я уставилась на нее с отвисшей челюстью.

– Мне же еще…

– Я об этом позабочусь. – Эльза улыбнулась. – Иди отдохни и повеселись сегодня вечером. Я сниму телефон с беззвучного режима, буду ожидать от тебя все сочные подробности.

– Ты уверена? Я…

– Иди! – хором вскрикнули Эльза и Энн.

Я заулыбалась, несмотря на комок нервов в животе.

– Ну ладно… спасибо. Увидимся завтра.

Когда несколько минут спустя я летела через приемную, в моей походке появилась какая-то новая легкость. Я оглянулась на Джона и Мэгги, сидевших у фонтанчика и глядящих друг на друга влюбленными глазами. Мои губы тронула улыбка.

В конце концов, быть может, и для меня еще была надежда.

* * *

В «У Маккензи» тем вечером я вошла, чувствуя разом ужас и предвкушение от своего свидания с Томасом.

«У Маккензи» – это маленький ресторанчик с баром и телевизорами с большими экранами. Там было шумно и оживленно, а еще в дальнем углу имелось два бильярдных стола. Здесь было на что отвлечься, так что это место идеально подходило для первого свидания. Мне не нужно было переживать из-за изысканного столового этикета или неловких пауз в разговоре.

Когда я толкнула двойную дверь и вошла, играла песня «Стоп-кадра», из-за чего я тут же застыла на месте. На миг я закрыла глаза, погрузившись в воспоминания, но быстро отбросила их в сторонку.

– Чтоб меня.

Передо мной возник Томас, неимоверно красивый в небесно-голубой рубашке с воротником на пуговицах и новеньких джинсах. Входя, я ослепительно ему улыбнулась.

– Ну привет.

– Ты выглядишь… сногсшибательно, – сказал он. Его глаза пили меня, как элитный ликер. – В данную секунду я – самый везучий парень в этой комнате.

Под его взглядом я покраснела. Я чувствовала себя особенно красивой в черном коктейльном платье с открытыми плечами и низким вырезом, волосы были завиты, лицо накрашено. Я уже много лет никуда не наряжалась.

– Присядем? – предложил Томас, протягивая руку к ближайшему столику.

Кивнув, я крепко стиснула сумочку нервными пальцами, а затем опустила на нее глаза и увидела, что внутри светится мой телефон. На экране мигало имя Лизы.

Придется ей потом перезвонить.

Мы уселись в кабинку напротив друг друга, и нам принесли меню. Я подняла свое меню к лицу, скорее, чтобы спрятаться за его пластиковыми страницами, чем чтобы на самом деле читать список предлагаемых блюд. Еда – это последнее, о чем я могла думать, пока в животе бушевал комок нервов.

– Тебе здесь нравится? – спросил Томас.

Я слегка опустила меню, выглянув поверх него, и прочистила горло.

– Собственно, я здесь впервые. Я не то чтобы часто выбираюсь из дома.

Смешок Томаса был хриплым и соблазнительным.

– Да, полагаю, что так. И это мне в тебе нравится. Это… освежает.

– Или нагоняет скуку, как решили бы в некоторых культурах, – содрогаюсь я.

– Чепуха. Ты – глоток свежего воздуха, красавица. Как только ты перестанешь прятаться за своим мучительным прошлым и этим чертовым меню, ты увидишь то же, что вижу я. Что все видят, собственно.

Я чуть не задохнулась.

«Я вижу то, что видит Сэм. И Девон. И, наверное, каждый человек, с кем пересекался твой путь. Я никогда не пойму, почему ты этого не видишь».

Слова Ноа врезались в меня, как удар в живот, и я положила меню на стол. Я ковырнула отслаивающийся пластик, пытаясь собраться с мыслями. Повисло тяжелое молчание.

– Я что-то не так сказал, красавица?

Я вскинула голову, сглотнув выступивший на языке осадок вины.

– Вовсе нет. Это был впечатляющий комплимент. Спасибо.

Он улыбнулся.

– Напитки?

– С удовольствием.

Когда подошла официантка, Томас заказал нам напитки.

– Ром с колой для леди, пожалуйста. Я буду виски со льдом. Будьте душкой, принесите нам еще ту закуску «луковый цветок».

Я провела языком по зубам.

Виски. Ну почему именно виски?

Прошло шесть лет. Шесть чертовых лет, а от меня все еще разило Ноа Хейзом.

Он преследовал меня.

Моя сумочка начала вибрировать, когда официантка поставила перед нами напитки. Снова звонила Лиза. Я перевела телефон в беззвучный режим и потянулась за своим коктейлем. Может, крепкая выпивка убьет мои нервы, а заодно и все следы Ноа Хейза.

– Ну так что же именно привело тебя во Флориду? – спросил Томас, пока его взгляд бродил по меню. – Мы шесть лет проработали бок о бок, а я вдруг понял, что ничего о тебе не знаю. – В его глазах вспыхнули искорки, когда он проговорил после паузы: – Кроме того, что ты мастерски играешь в недотрогу.

Я опустила голову, мои щеки начали розоветь.

– Мне просто требовались перемены, – сказала я. – Новое начало. Мои родители жили во Флориде.

– Продолжай, – подбодрил меня он.

Я сжала в руке холодный стакан и отпила через соломинку. Коктейль сладостью скользнул вниз по моему горлу, подарив каплю отваги.

– Ну…

Внезапно меня охватили сомнения. Что-то заставило меня умолкнуть посреди фразы. Сглотнув, я встала и вышла из кабинки, все еще крепко сжимая напиток в руке.

Это имя.

Его имя.

– В чем дело? – озадаченно спросил Томас.

Я его едва слышала. Мой взгляд упал на один из телевизоров, висящих над баром, и я двинулась к нему, как будто диктор на экране захватил полный контроль над моим телом. Я чувствовала себя загипнотизированной. Одержимой. Я отсеяла грохот музыки и смеха, слышала лишь репортаж «Экстренных новостей», кадры которого сменяли друг друга на экране.

«Трагедия произошла этим вечером здесь, в Джерико, Нью-Йорк. Бет Хейз, жена известного соло-музыканта Ноа Хейза и риелтор, была найдена этим вечером мертвой в доме одного из своих клиентов. Предположительно ее обнаружили после того, как она не вернулась домой с показа этого дома на Прейджер Корт».

Женщина-репортер стояла перед широко раскинувшимся особняком, а вокруг нее вспыхивали и гасли красные и синие огни полицейских мигалок. Где-то на заднем плане в небе завис вертолет.

«Обстоятельства этой истории еще выясняются, власти пытаются установить, что произошло в ранние часы вечера этого четверга. Полиция настоятельно просит общественность сообщать любую информацию, способную помочь раскрытию дела. Я Жасмин Дельгадо, веду живой репортаж для ABC7 – из Нью-Йорка».

Стакан выскользнул у меня из руки и ударился об пол, разбившись на тысячу осколков.

Совсем как мое сердце.

Внезапно две сильных руки обхватили меня за талию, не давая упасть. Я даже и не сознавала, что падаю, пока мое обмякшее тело не выровняли и не подвели к барному стулу. Я села, словно в тумане, приглушенные голоса бессвязно бубнили у меня в ушах, а перед глазами возникло обеспокоенное лицо Томаса.

– Чтоб меня, Челси. Ты в порядке?

Нет. Я была не в порядке.

Меня обступили встревоженные посетители ресторана.

– Можно нам чертов стакан воды? – бросил Томас бармену. Затем вновь перевел внимание на меня. – Поговори со мной, красавица.

Я не могла говорить. Я могла лишь глазеть на экран, с которого на меня в ответ глядели фотографии Ноа и Бет. Глаза затуманили горячие слезы. Кожу закололо от невообразимого ужаса. Мое дико колотящееся сердце билось у меня в горле.

Я чувствовала тошноту. Головокружение.

Вокруг меня смыкалась тьма.

Ноа.

У меня возникло ощущение, что ничего теперь не будет так, как раньше…

Глава 3

Ноа

Ничто во всем свете не смогло бы как следует подготовить меня к тому дню, когда я нашел свою жену мертвой, лежащей в луже собственной крови.

Ничто не смогло бы подготовить меня к тому моменту, когда мне пришлось сказать своим детям, что их мама больше никогда не вернется домой.

Бет пырнули четырнадцать раз.

Четырнадцать гребаных раз.

Такое не забыть. Не будет ни исцеления, ни лучших времен. Оставалось лишь выживание.

А я должен был выжить. Теперь я был единственным родителем трех маленьких мальчиков. Я был всем, что у них осталось.

Прошло двадцать четыре часа с той секунды, когда я сделал кошмарное открытие, перевернувшее весь мой мир. Я сумел прожить двадцать четыре безжалостных часа. Сейчас я сидел на диване в своей гостиной, не в состоянии даже уложить в голове мысль о том, чтобы пойти в нашу спальню. Как я смогу спать на той кровати, зная, что Бет скоро навеки заснет под слоями голой земли? Простыни были пропитаны ее запахом. Ее подушка все еще пахла лилиями.

Мои глаза были сухими, а тяжелые веки царапали глазные яблоки при каждом вялом моргании. Я не спал уже больше тридцати семи часов, но сумел найти в себе силы принять душ. Я смотрел, как окрашивается красным вода, пока струи душа ошпаривали мою кожу. Засохшая кровь исчезла в сливном отверстии, и мне тоже хотелось исчезнуть. Мне хотелось просочиться в сырую подземную канализацию.

Там я буду к ней ближе.

Сэм свернулся калачиком на диване рядом со мной, а Кейден с Джереми лежали, укутанные одеялами, в своих кроватках наверху. Джереми был слишком мал, чтобы понять, что произошло. Кейден был сбит с толку и полон вопросов, на которые мне никогда не найти ответов, а Сэм был…

Ну Сэм был уничтожен.

Я не знал, как справляться с горем Сэма, потому что не мог справиться даже со своим собственным. Оно было слишком велико.

Почти двадцать четыре часа назад меня привезли домой два офицера полиции. Меня допросили на месте происшествия, но я этого совсем не помнил. Я даже не помнил, как набрал 911.

Но я помню, какое лицо было у Сэма, когда я ввалился в парадную дверь, лишь чудом держась на ногах. Моя одежда была заляпана кровью, руки покрыты следами того жуткого места преступления, которое я покинул.

Бет была… местом преступления.

– Пап? – спросил Сэм, на его лице был написан ужас.

Крисси вышла из кухни и ахнула, на ее бедре подпрыгивал Джереми.

– О господи, мистер Хейз! Что с вами случилось?

– Папочка весь грязный! – взвизгнул Джереми с невинным хихиканьем.

Кейден просто молча смотрел на меня.