Ветер Вечности

– Или просто они нас боятся, – заметил Бен.

К Мортимеру подошел Тирин и что-то прошептал на ухо. Мортимер вздохнул.

– Все к этому шло, – ответил он Тирину.

Эстель выразительно посмотрела на отца.

– Эвклазы не будут присутствовать на встрече. Они теперь на стороне Роршарха. Они отдали ему Морскую волну. Он пообещал им «территории куда большие, чем они сейчас занимают, а, возможно, целый новый мир – где править будут Эвклазы», – пояснил Мортимер.

Эстель ощутила одновременно грусть, разочарование, злость и удивление.

– Итак… Что было после того, как вы улетели? То, чего никто из нас не ожидал. Пришли «Рожденные фойна». Их было много. Много больше, чем во все предыдущие разы. Роршарх был вынужден переключиться на них и отступить.

Брови Бенедикта взлетели вверх.

– Это потрясающе! – воскликнул он.

– Да, потому что именно они – причина, по которой на самом деле Роршарх не перешел к полноценному нападению. Рожденные прекрасно играют на его нервах в его собственном мире. Восстания, диверсии, саботаж…

– Мы знаем хоть что-нибудь о том, где он держит маму и Гвил? Не думаю, что он снова привел их в свою «замковую больницу», – спросила Эстель.

– По нашим данным – Роршарх держит их именно там, – ответил Мортимер. – Если вы закончили с едой, то Янар и Насаби уже ждут вас наверху.

Эстель улыбнулась. Она соскучилась по огненным тархам.

Некоторое время все же пришлось потратить на сборы, и вот они наконец-то в воздухе. Янар признал Тель сразу. Он скучал по ней ни капли не меньше, чем она по нему. Несмотря на то, что Эстель не сдала ни одних экзаменационных порогов из-за произошедшего, Мортимер позволил ей лететь на Янаре самостоятельно. Хотя именно сейчас ей было бы спокойнее рядом с Бенедиктом, она не стала противиться, Бен тоже слишком долго не виделся с Насаби.

Эстель охватило волнение. Не из-за самостоятельного полета, нет. Как раз это у нее получалось легко. Ее мучал другой вопрос – как Дренад, дворецкий Дар Хелина, знающий Мортимера и Нугура с детства, воспринял новость о смерти последнего?

«Мне одинаково дороги и Мортимер, и Нугур, дитя. Я видел, как росли эти сорванцы, и я не хочу этой войны. Все, чего я хочу, это чтобы они оба остались целы», – сказал он ей немногим раньше. Однозначно, это был для него удар. Почему-то сейчас слова Дренада казались Тель какими-то удивительно правильными.

Когда снизу, под ними, показались верхушки елей, Тель не удержалась и радостно воскликнула:

– Так вот о чем ты тогда говорил!

Те самые ели «Майгольд» сейчас открылись ей во всей красе. Настоящее золотое чудо, сошедшее со страниц сказок. Не имеющее абсолютно ничего общего с засохшей листвой, какими они показались Финарфину.

Нежные, пушистые, лимонно-золотистые молодые побеги манили к себе, и Тель направила Янара вниз. Ей хотелось прикоснуться к иголкам, которые светились золотом, даря ощущение теплого, солнечного света даже в пасмурную погоду.

Бен и Мортимер тоже спустились ниже, стараясь держаться поблизости и не упускать из виду Тель.

– Эстель! – окликнул ее Мортимер, и Янар подлетел к Мальбеку, тарху отца. – Я хочу попросить тебя не говорить о Нугуре при Дренаде. Он очень тяжело воспринял его смерть…

– Можешь не продолжать, пап. Я понимаю, – перебила Эстель.

– Спасибо! И ещё: тебе может показаться немного странным, но даже при таких обстоятельствах Дар Хелин начинает готовиться к Остаре сильно заранее. Но сейчас нам это только на руку: немного отвлекает Дренада от печали.

– Мне не терпится это увидеть! – воскликнула Тель.

Неужели сказочный Дар Хелин с крышами, выложенными фиолетовой черепицей, станет для нее еще большее волшебным и привлекательным? А ведь ещё совсем недавно она думала, что они проведут еще одну Остару в Вайлдине.

Увидев их, Дренад просиял и сразу же засуетился вокруг Эстель.

– Я разложил по всему замку корзинки с яблоками, – подмигнул он ей. – Сегодня нас посетит много пар. Признаться, я был настолько предан скорби, что даже не надеялся увидеть вас, принцесса. Но вы с принцем Бенедиктом здесь, и… – Дренад перевел взгляд на Бена, – в-общем, яблоки. Очень много красных яблок.

Эстель покраснела. Три года назад Бен обещал ей, что будет приносить по красному яблоку каждый день. Но сначала они попали к Роршарху, а потом – к эйгенграу, у которых красные яблоки – настоящий деликатес.

– Кажется, пришло время возродить традицию, – глаза Бенедикта блеснули, и Эстель ещё сильнее покраснела.

Удивительно, но как только они ступили на землю Дар Хелина, Тель ощутила, что в ее душу снова вернулась весна. Вопреки всему происходящему. Возможно теперь, она действительно найдет в себе силы на сопротивление и борьбу с королем темных эльфов.

Мортимер кинул понимающий взгляд на Бенедикта.

Сейчас Эстель очень не хватало Джона и Гвил. Они бы обязательно в один голос процитировали:

«Мортимер предложил Айлинель красное яблоко в знак своей любви».

Эстель еще больше раскраснелась.

– Хватит смущать деток, Дренад. Они сами разберутся, – посмотрел на Бена Мортимер. – Ее Величество королева Изабелла и Его Величество король Халатир скоро прибудут. Они выдвинулись следом за нами. Им также нужно подготовить достойный прием.

– Их Величества рода Александритов уже здесь, – Дренад сделал небольшую паузу и снова посмотрел на Бена. – Ее Величество королева Латона из рода Сапфиров также прибыла. Со своими сыновьями. Мы все ещё ожидаем Ее Величество Фаэллу и Его Величество Диаманта из рода Алмазов.

– Спасибо, Дренад. Бенедикт, ты, наверное, хочешь увидеться с матерью и братьями?

Бен с нежностью посмотрел на Эстель, а затем кивнул.

– Я бы тоже хотела до официального приема увидеть Талиона и Финарфина, – попросила Тель.

– Конечно, идите, – кивнул им Мортимер.

– Его Величество Сильверен вместе с Ее Величеством Латоной в башне, – предупредил Дренад. – Напоминаю, если что-то будет нужно, на тумбочках всегда лежит бумага. Сложите птичку или самолетик, и я найду вас.

Тель и Бен на некоторое время разделились: Бенедикт пошел к родителям, а Тель отправилась искать Фина и Талиона.

Пока она петляла по коридорам, то заметила не только уйму красных яблок, но и корзинки с раскрашенными яйцами. А также свечи, и много-много живых цветов в горшках и кадках: крокусов, примул и нарциссов.

Глава 4

Тель сделала шаг в малую гостиную и замерла. Фин и Талион сидели в креслах у камина и о чем-то тихо переговаривались.

Талион и сейчас, спустя год, выглядел точь-в-точь как Бен. Сейчас она ни за что в жизни бы не перепутала этих двоих.

Финарфин заметил ее первым.

– Боги, Эстель! Ты жива! Я уж думал, что Силы Хаоса забрали вас с Бенедиктом в качестве жертвы для пробуждения Древнего Зла! Или гномьи войска захватили вас в плен и удерживали в мрачных подземельях!

Талион встал и быстро сравнялся с Финарфином. Они оба обняли девушку.

– Не неси чушь! Вот я думал, что русалки утащили Бена на дно океана и Тель, как самая отважная героиня, отправилась за ним!

Эльфы улыбнулись, но в этих улыбках Эстель уловила тень беспокойства.

– А если серьезно, мы безумно рады, что ты цела и невредима. Но… вопрос, как говорится, напрашивается сам собой…

Тель прервала Талиона, прочистив горло:

– С Бенедиктом все в порядке. Он у ваших родителей.

– А где вы были весь год!? Ни единой весточки! – слова Финарфина прозвучали как обвинение, но в его голосе девушка услышала не столько гнев, сколько отчаянную тоску.

– Прости, – прошептала Тель.

– Они боялись из-за Роршарха, дурень, – перебил Финарфина Талион, задержавшись взглядом на лице Эстель чуть больше положенного. Его глаза потемнели. – Хоть вы и не были родными сестрами, но ты напоминаешь мне ее, – признался Талион.

– Естественно, – с вымученной улыбкой ответила Тель. – Я ведь годами училась копировать мимику Алисии, как это делают многие младшие сестры… Это нормально. О ней можно и нужно говорить.

Талион кивнул, отступая на шаг.

Эстель жестом указала им на кресла. Когда они удобно устроились, она кратко рассказала Финарфину и Талиону о том, как они с Бенедиктом провели год в землях Сумеречных эльфов.

– Надеюсь, мой брат не ударил в грязь лицом и хорошо о тебе заботился? – строго спросил Талион, когда Эстель закончила.

– Бенедикт делал все, что в его силах, – Эстель попыталась убедить Талиона в том, что все было на высшем уровне.

– Я уверен, что так оно и было, – попытался охладить пыл Талиона Финарфин, но Талион бросил на него суровый взгляд.

– И почему ты всегда в нем сомневаешься? – рявкнул Финарфин, и его брови сошлись на переносице.

– У него мое лицо, и я волнуюсь о том, чтобы Бен не испортил впечатление обо мне.

Эстель улыбнулась. Она не поняла, сказал ли это Талион всерьез или нет.

– И что теперь? Какой план? У нас ведь есть план? – затораторил Фин. – Меня постоянно оставляют в стороне и ни во что не посвящают.

Эстель пожала плечами.

– По правде говоря, никакого плана пока нет. Я хочу спасти маму, Гвил… И я до сих пор не закрыла проходы на Тельту потому, что я сомневаюсь в правильности этого. Поэтому и плана до сих пор нет. Мне просто ничего не идет в голову. Роршарх написал нам, что обменяет маму и Гвил на Ветер Вечности. А я спрятала его в Сумеречных землях, чтобы избежать соблазна отдать его ему. Ох, – Эстель прикрыла рот рукой.

– Что? – обеспокоенно спросил Талион.

– Роршарх написал, что обменяет маму на Ветер, но там не было ни слова о Гвил.

Талион помрачнел. Финарфин встал с кресла.

– Мне кажется, я знаю с чего начать. Подождите меня здесь пару минут.

– Надеюсь это не какая-нибудь ерунда. Иначе я заставлю тебя съесть тарелку овсянки, – подняв одну бровь, сказал Финну Талион.

Тот в ответ только отмахнулся.

Талион фыркнул.

Не успел Фин умчаться из гостиной, как на пороге появился Бен. Удивительно, как они только не столкнулись.

Финарфин окликнул его, убегая:

– Привет! Я рад, что тебя не взяла в плен гномья армия!

– О нет, Фин, не начинай! – застонал Талион.

Финарфин шикнул и исчез во тьме коридора.

Талион тут же взял Бенедикта в захват и принялся тереть ему по макушке кулаком.

– Я всегда знал, что слабоумие и отвага – твои главные черты, но ты превзошел себя! – закричал Талион на Бенедикта. – Как тебе вообще в голову пришло спрятаться в Сумеречных землях?

Скинув Талиона с себя, Бен пригладил рукой свои растрепанные волосы.

– Разочарую тебя: это не я, а Нить Ариадны и Сердце Феникса.

Талион потер виски.

Финарфин вернулся обратно, и торопливо «дал пять» Бенедикту, что было нетипично для двух эльфов, но они действовали синхронно, словно сговорились, словно бы для них и не прошел целый год.

А потом Фин повернулся к Эстель.

– Ты кое-что оставила здесь в прошлый раз. И Дренад взял на себя смелость показать это твоему отцу. Ну и естественно, я это видел, – Финарфин протянул Эстель ту самую книгу, на обложке которой была спираль, и которую она забрала из королевской библиотеке на Тельте. – Думаю, как раз с нее и надо начать. Ты вообще заглядывала в нее?

Эстель смутилась.

– Нет. Как-то не было возможности…

– Давай подумаем. На обложке – спираль. А когда я ее открываю – то в этой книге оказываются одни пустые страницы. Не значит ли это, что книга – зачарована?

Эстель моргнула, и Фин вкрадчиво продолжил.

– На ней спи-ираль… Понимаете, что это значит?

Бенедикт шумно сглотнул.

– Она может быть связана с Ветром Вечности, – озвучил Финарфин то, что все только что поняли.

– Мы не успели расспросить Лейану, но получается, что и она находила эту книгу в библиотеке. Что возможно, это и есть та самая книга, о которой она узнала о Ветре. Но почему ты видишь там пустые страницы? – спросила Тель.

Финарфин пожал плечами.

– Надо было показать ее мне, – заметил Талион.

Фин снова пожал плечами.

Тель взяла из его рук книгу и раскрыла ее посередине. Никаких пустых страниц. И множество заметок, написанных золотыми чернилами.

«Правило первого касания», – прочла Эстель про себя.

– Ты что-то видишь? – не выдержал Талион.

Эстель кивнула.

– Пока не знаю, верна ли теория Фина, но текст здесь определенно есть.

– И что там? – нетерпеливо подпрыгнул Финарфин.

– Ну, конкретно на этой странице написано: «Правило первого касания», – начала читать вслух Эстель. – «Ветер Вечности будет подчиняться лишь тому, кто первым возьмет его после появления».

Бенедикт пристально посмотрел на Тель. Эльфийка подумала о том, мог ли Улрой знать об этом правиле? Или он просто хотел, чтобы Ветер достался не Роршарху? К сожалению сейчас этого уже не узнать.

Эстель перевела взгляд на Финарфина, когда поняла, что его руки до сих пор не пусты. Она узнала эту баночку с неизвестным зельем. Ее дала ей Зангара, ещё когда они встретились в библиотеке на Тельте, и Эстель абсолютно забыла о ней.

– Что это? – спросил у нее Финарфин, протягивая склянку Эстель.

Тель пожала плечами.

– Ее дала мне Зангара вместе с зельями Тепла еще на Тельте. Я хотела спросить у Бенедикта, может быть он сможет распознать содержимое, но потом нам было совершенно не до этого.

Бенедикт взял баночку из рук Эстель и, вынув пробку, понюхал жидкость.

– Пахнет липовым медом, – констатировал он.

– Зелье из кодиеума? – удивился Талион.

– Это зелье предупреждает об опасности, – пояснил Бенедикт.

Эстель забрала склянку обратно себе.

– Думаю, нам это точно пригодится. Спасибо твоей тете. Обязательно выпью, когда…

– Стоп, нет, – прервал Эстель Талион.

– Не все зелья предназначены для того, чтобы принимать их внутрь, ты что, пропускала уроки травничества и зельеварения в Академии?

Эстель густо покраснела.

– Оно специфическое. Нужно создать Светинку и выплеснуть немного зелья в воздух, – пояснил Бенедикт. – Тогда ты ощутишь приближение любого поблизости, кто создавал Темнинки или Искринки в течение семи часов до применения зелья. Но если этот кто-то не создавал ни один из типов магических огней, то зелье о нем не предупредит.

– А как оно «предупреждает»? – полюбопытствовала Тель.

– Ты почувствуешь внутри себя тревогу и нечто вроде периодических толчков в спину, – пояснил Бенедикт.

– А как близко должны подойти… – начала принцесса.

– Зависит от того, сколько зелья ты используешь. Обычно выплескивают семь капель, чтобы дать себе фору в семь минут.

– Я думаю, что взрослые не пустят нас на совет. Особенно тебя, Финарфин, – констатировал Талион.

– Кстати, ваш отец здесь, а где Зангара и Элидела? – спросила Эстель, обращаясь к близнецам. – Сильверен говорил, что она не оставит мать, но она пришла с ним…

Эти вопросы уже давно вертелись у эльфийки на языке.

– Зангара продолжила посещать Академию. Элидела осталась в городе, они с отцом не посвящали нас в подробности. И несмотря на то, что мой отец убил твоего дядю, твой отец все равно не доверяет им до конца. Он и Сильверена-то позвал на совет с большой неохотой, но наша мама настояла на этом, – ответил Талион.

– Если нас не пустят на совет, то мы соберем здесь свой совет, – встрял Финарфин.

– Резонно, – откликнулась Эстель. – Но я думаю, что как минимум я буду присутствовать там, потому что я единственная знаю, где находится Ветер.

– Только если они бы собрались всерьез менять его на твою маму, – осторожно заметил Финарфин. – В ином же случае – нет. Взрослые всегда выбирают самые скучные варианты.

– Извините, что отвлекаю, – в малую гостиную вошел Дренад. – Я принёс вам булочек.

– Это очень заботливо с твоей стороны, спасибо! – поблагодарила дворецкого Эстель.

– Не забудь про яб-ло-ки, – прошептал он Бенедикту, подмигнув, и ушел обратно.

Бен шумно выдохнул, и Эстель пристально посмотрела на него. Бенедикт поймал ее взгляд, и посмотрел прямо в глаза в ответ. Щеки Эстель заалели.

– Та-ак, – протянул Талион. – И долго мы тут будем в гляделки играть? Я думал, вам времени наедине в Сумеречных землях хватило с лихвой.

Финарфин закашлялся в кулак.

– Мы пытались там выжить, – парировал Бенедикт.

Эстель взяла с тарелки булочку.

– Знаете, о чем я жалею? – спросила девушка, окинув всех взглядом.

Бенедикт удивленно вздернул брови.

– О том, что в суматохе не успела забрать Перо Пламени.

– Брось, Тель. Твоя голова была полностью занята Улроем, в тот момент ты просто не могла об этом думать, скорее в том, что Перо Пламени в итоге оказалось у Роршарха нужно винить нас, – приглушенно ответил Бен.

– Если бы я об этом подумала…

– Это бы особо ничего не изменило, – продолжил Талион. – Просто в записке от короля темных эльфов стало бы на одну строчку больше: «Ах, Эстель, принеси мне Ветер и Перо тоже, я мечтаю стать птичкой, как ты», – изобразил Роршарха Талион, начав махать руками, словно крыльями, и Финарфин прыснул.

Бенедикт строго посмотрел на них.

Глава 5

Через какое-то время в малую гостиную вновь вернулся Дренад.

– Ваш отец ожидает вас и Его Высочество Бенедикта в зале для собраний.

Эстель с Бенедиктом переглянулись. Значит, все-таки, они будут присутствовать на обсуждении?

– А нас с Талионом, значит, никто не ждет? – сердито насупился Финарфин, сложив руки на груди. – Опять. Снова. Как всегда.

– Финарфин, остынь, – сухо сказал Талион. – Думаешь, я не устал постоянно играть роль няньки для младшего брата? Уверен, когда Эстель понадобится наша помощь, она нас не оставит в стороне. А разговоры – это лишь разговоры. Секундное дело.

Эстель благодарно кивнула Талиону. Не хотелось раздувать ссору. Их сила – в дружбе. И пусть так и будет.

В этот зал в Дар Хелине Эстель раньше ещё не заглядывала. Высокие сводчатые потолки, украшенные кессонами, были окрашены в глубокий, насыщенный фиолетовый цвет, напоминающий летнее вечернее небо. Массивные каменные колонны, поддерживающие своды , наоборот, были светлого, почти кремового оттенка и создавали контраст с темным потолком. Пол был выложен крупными плитами из полированного камня оттенка слоновой кости, с вкраплениями фиолетового мрамора, которые образовывали изысканный геометрический узор.

Но первым взгляды приковывал к себе огромный камин из белого мрамора, украшенный резными фигурами различных существ, которые прятались среди сложного растительного орнамента. Его портал был обрамлен фиолетовым камнем, названия которого Тель не знала, а каминная полка, также богато украшенная резными элементами была выполнена из желтого оникса.

Эстель робко остановилась на входе, обнаружив, что в зале уже собрались все правители. В ее мысли закрались сомнения. Они ожидали только их с Беном или… начали обсуждать без них, и пришли к какому-то заключению, которое теперь готовы были ей огласить? Если, конечно, она играла во всем этом какую-то роль.

Эстель была рада, что перед тем, как идти сюда, она переоделась во что-то более подобающее принцессе Ирилисов и Рубинов. Она хотела, чтобы наряд отображал обе части ее эльфийской природы.

Верх ее платья, словно языки пламени, был выполнен из легкой, струящейся ткани, цвета расплавленного золота – яркого, солнечного желтого, с едва уловимым оранжевым отливом. А сама ткань украшена тончайшей вышивкой из золотых нитей, имитирующей трепетное движение пламени. Вышивка переходила в сложные, затейливые узоры, стилизованные языки пламени, которые мягко огибали декольте в форме сердца. Нижняя часть платья, начиная от талии, представляла собой каскад тяжелого, благородного фиолетового шелка, глубокого, как ночное небо, усыпанное звездами. Он плотно облегал фигуру, плавно расширяясь к низу в мягкие, струящиеся складки. Подол платья венчала тонкая кайма из золотых нитей, подобных тем, которые виднелись на лифе, но к тому же переплетающихся с нитями из темно-фиолетового бисера, будто тонкая паутинка, соединяющая пламя Рубинов и Ирилисов. В качестве акцента, на талии покоился широкий пояс из полированного черного оникса, инкрустированный золотом и аметистами.

Эстель обвела собравшихся взглядом. На массивных дубовых стульях, с инкрустациями из слоновой кости и желтого мрамора сидели, тихо перешептываясь, Эней и Мириада – король и королева Александритов; Изабелла и Халатир – король и королева Изумрудов; Фаэлла и Диамант – король и королева Алмазов; Латона – королева Сапфиров и мать Бенедикта, Талиона, Гвилвилет и Финарфина, Сильверен из рода Унакитов, и, конечно же, ее отец – Мортимер.

«Ты потрясающе выглядишь», – мысленно подбодрил ее Бен.

Кресла, на которые их посадили, подчеркивали статусность каждого собравшегося – кресла Эстель и Мортимера были с бархатной обивкой глубокого фиолетового цвета, а Бенедикт и другие правители, принадлежащие другим домам, были рассажены на светлые, солнечно-желтые.

Тель уже не только привыкла ко всем этим причудам знатных эльфов, но и сама старалась не ударить в грязь лицом в присутствии остальных.

Из узких стрельчатых окон на пол и стены лился закатный свет, окрашивая все в теплые, золотистые тона. От легкого вечернего ветра примулы и анютины глазки чуть покачивались в светлых античных кадках, наполняя зал тонким, едва уловимым ароматом цветов.

Напряжение в воздухе было почти осязаемым.

Отец посмотрел на Эстель взглядом, полным тревоги и отчаяния.

Первой начала говорить Мириада.

– К сожалению, обстоятельства таковы, что требуют решительных мер. Теперь, Эстель, все знают, где ты, а ты знаешь, где Ветер.

Эстель показалось, что она ослышалась. Мортимер уронил голову в ладони.

Мириада продолжила.

– Ты должна закрыть проходы на Тельту. Мы не можем больше впустую ждать, когда Роршарх решить напасть на нас.

– Там моя мама! Там – ваша дочь, – Эстель указала в сторону Латоны рукой.

Королева кивнула, наклонив голову в сторону Тель.

– Только из-за того, что Королева Рубинов и принцесса Сапфиров попали в плен, мы все готовы пойти на уступку и дать вам один шанс осуществить план короля Мортимера по их спасению, несмотря на то, что, надо признать, мы все сильно рискуем. Если Роршарх начнет атаку, пострадают тысячи мирных эльфов!

– Вы готовы пойти на уступку? – мигом вскипела Эстель. – Да, я здесь, но где спрятан Ветер – знаю только я. Не может быть никаких условий, пока моя мама и сестра Бенедикта там – я не закрою проходы на Тельту! Даже если первая, десятая или сотая попытка их спасти провалятся!

Бенедикт накрыл своей ладонью руку Эстель, и одними губами прошептал: «Спасибо».

– У вас нет такого козыря в рукаве, как у Роршарха, чтобы вы могли так же, как он, давить на меня.

– Это не мы давим на вас, Ваше Высочество, – пояснил Диамант, – а обстоятельства. Тысячи эльфов на одних весах с вашими близкими. Мы ответственны за жизни этих тысяч, и боюсь, наш выбор будет не в сторону вашего желания, даже если оно столь естественно.

– Я – не ваш инструмент, и не буду плясать под вашу дудку, – Эстель сжала губы.

– Давайте сейчас сосредоточимся на плане Мортимера. Мы предлагаем нашу помощь, взамен на закрытие проходов, – резюмировал Халатир.

Его длинные, серебристо-зеленые волосы, похожие на мох, играли в красках зари.

Эстель глубоко вдохнула.

«С ними у нас будет действительно больше шансов вызволить мою сестру и твою маму», – мысленно шепнул ей Бенедикт.

– И в чем заключается план моего отца? – Эстель испытующе посмотрела на собравшихся.

– Ты дашь Роршарху то, что он просит. Принесешь Ветер Вечности. Но до того, как он коснется его Пером, мы уничтожим короля темных эльфов. По сути, ты станешь нашим отвлекающим маневром. Не будет короля – и вы беспрепятственно заберете королеву Айлинель и принцессу Гвилвилет.

«Значит, мой отец все-таки поддался искушению обменять маму на Ветер», – в мыслях заметила Тель.

«Они все нас тоже слышат, так что можем перестать шептать, будем говорить открыто», – предупредил Эстель Бенедикт, и она покраснела.

– Я не понимаю, тогда зачем мы год прожили в Сумеречных Землях? Все было зря?

– Зря? Конечно нет. Вы не дали королю темных эльфов получить Ветер. Теперь он будет у нас, и это не просто преимущество, а, возможно, последняя точка в древней войне, – заметила королева Изабелла.

На столе начали появляться графины с разными напитками. Вероятно, это Дренад решил, что всем присутствующим нужно немного остыть.

– Завтра мы отправимся туда, где ты спрятала Ветер, – сказал Мортимер. – И да, твоя мать мне дороже, чем любой артефакт, пусть даже тот и может закрывать и открывать проходы между мирами. Увы, Дренаду не удалось уговорить меня «просто закрыть миры». Дренад, можешь войти.

Дренад откланялся.

– Я уже потерял вашего брата. Я не хочу потерять ещё и вас. Я глубоко сожалею, что ваша мечта о счастливой совместной жизни с королевой Айлинель опять оказывается неосуществимой… Но может быть, пора перестать бороться с судьбой? Может быть, стоит ее наконец принять?