До последнего вздоха

Александр с энтузиазмом рассказал Мише о своих амбициозных планах по открытию нового филиала клиники пластической хирургии в Москве. Он уже получил поддержку от своего отца, Андрея Викторовича, который был не только обеспеченным человеком, но и обладал множеством полезных связей. Отец давно зарекомендовал себя в этом бизнесе, управляя двумя успешными клиниками в городе. В одной из них Александр работал ведущим специалистом, и к нему записывались пациенты за несколько месяцев вперед. Отзывы о его работе были исключительно положительными, и их количество переваливало за добрую сотню.

Эти достижения были результатом его упорного труда, таланта и стремления к обучению, а не простого знакомства или влияния «мохнатой лапы». Коллектив клиники высоко ценил Александра за его профессионализм и преданность делу. Несмотря на свои увлечения и репутацию ловеласа, он всегда оставался сосредоточенным на работе и заботе о пациентах, что не могло не вызывать уважение среди коллег. Александр продолжал развиваться, стремясь к новым знаниям и навыкам, чтобы обеспечить своим пациентам наилучший уход и результаты.

Михаил не смог скрыть своей радости за друга, когда услышал эту новость. Его эмоции были настолько искренними, что выглядел он, возможно, даже несколько комично. Саша давно хотел поделиться своими планами и мечтами с близкими, намереваясь сделать это во время предстоящего вечера, но не удержался и уже сейчас принимал поздравления от Михаила.

В разговоре о последних событиях и планах на выходные они почти не заметили, как подъехал Игорь. Его верная Нива Шевроле, с которой он прошел через множество приключений, издавала привычные, но тревожные звуки, намекая на возможные проблемы с двигателем. Несмотря на возраст машины, она всегда выручала его в сложные моменты, но сейчас казалось, что ей снова требуется внимание. Игорь вышел из автомобиля, хотя усталость давила на него, как тяжелый груз. Сутки без сна давали о себе знать, но улыбка на его лице говорила о том, что впереди его ждали друзья. Мысли о предстоящих выходных, полных общения и веселья, прогоняли сонливость. Усталость? Она не имела значения! Впереди были выходные, и Игорь был полон решимости провести их на все сто.

Глава 3 «Игорь Будников»

День у Игоря Будникова начался как часто бывало с полного аврала, и он уже по своим подсчетам просто неприлично опаздывал на встречу.

«Чёртова работа!» – выругался он про себя, чувствуя, как нарастает раздражение. В последнее время каждый раз, когда он думал о своих рабочих обязанностях, его охватывало чувство, что жизнь проходит мимо. Никакой личной жизни, ни отдыха, ни развлечений – работа поглощала его целиком. Расследования, допросы, бумажная волокита – все это отнимало не только время, но и силы и морально истощало мужчину. Игорь понимал, что так не может продолжаться вечно, но пока что ему приходилось мириться с этим ритмом.

Тридцать три года – возраст, когда, казалось бы, жизнь только начинается. Но для капитана полиции, это был возраст нарастающей усталости. Он был на хорошем счету у начальства, зарекомендовал себя ответственным и исполнительным сотрудником. Карьера шла в гору, и многие коллеги завидовали его успехам. Но за фасадом профессионализма скрывалась выматывающая реальность: времени катастрофически не хватало ни на что.

С каждым годом груз на плечах становился неподъемным. Моральная ноша давила все сильнее. Видеть людское горе, день за днем сталкиваться с жестокостью и несправедливостью – это не проходило бесследно. Каждая история, каждая сломанная судьба оставляла глубокий шрам в душе. Он чувствовал, как постепенно выгорает, как тускнеет та самая искра, что когда-то зажгла его, наполнив сердце стремлением защищать закон и справедливость. Теперь же оставалось лишь ощущение усталости и бессилия перед лицом вселенской несправедливости.

Времени не хватало на семью, на друзей, на простые радости жизни. Он мечтал о тихом вечере с книгой, о прогулке в парке, о возможности просто выспаться. Но вместо этого его ждали новые дела, новые преступления, новые жертвы. И с каждым новым днем он все больше чувствовал, как усталость накапливается, как давит на плечи непосильным грузом. С виду он был достаточно жизнерадостным человеком, но в душе все чаще ощущал себя просто уставшим и вымотанным, которому катастрофически не хватает времени на жизнь.

Иногда, глядя в зеркало, он не узнавал отражение – чужие глаза, уставшее лицо, потухший взгляд. Где тот человек, который когда-то мечтал о большем, чем просто выживание? Где тот, кто верил в добро и справедливость? Он боялся, что этот человек умер, погребенный под тоннами нераскрытых дел и невысказанных слов.

Он планировал выйти с работы около десяти часов утра, но, как всегда, задержался и покинул отдел только после двух дня. В голове уже крутились мысли о том, что ребята, скорее всего, давно собрались, а ему ещё нужно заехать домой, чтобы помыться, привести себя в порядок и закинуть в сумку сменную одежду. О сне не могло быть и речи – времени катастрофически не хватало. На всё про всё у него было всего сорок минут, и это с учётом пробок по дороге до дома. Он вздохнул, понимая, что снова опаздывает, и поспешил к выходу, стараясь не думать о том, как много дел ещё нужно успеть сделать.

Игорь тихо, но смачно выругался, но самое обидное, что ситуацию этим никак не исправишь, так что придётся делать все в привычном для него быстром темпе. И желательно закинуть в себя хотя бы один несчастный бутерброд, потому что до вечера далеко, а Игорь ещё даже не позавтракал. А ужинал мужчина еще часов в семь вечера. И желудок своим громким урчанием капризно напоминал о себе, требуя положить в него немедленно хоть какую-либо пищу.

После бодрящего контрастного душа, к которому Игорь приучал себя с трудом, он остановился перед зеркалом. Влажные волосы торчали в разные стороны, а взгляд был устремлен на собственное отражение. Мысли о том, как быстро летит время, пронзили его сознание. На висках уже начали появляться первые серебристые волосы, что заставляло его поддерживать короткую стрижку.

Тем не менее, Игорь не мог не удивляться, как хорошо выглядит его тело. Оно оставалось спортивным и подтянутым, словно годы, наполненные стрессом, неправильным питанием и недосыпом, не оставили на нем следа. Он даже усмехнулся, глядя на свое отражение: как так получается, что при таком образе жизни организм все еще в отличной форме?

Игорь всегда был критичен к себе. Его слегка раскосые карие глаза, казалось, смотрели на него с осуждением, а маленький шрам над бровью, оставшийся от юношеского увлечения карате, напоминал о бурной молодости. Он воспринимал эти черты как недостатки, которые портили его облик.

Однако на самом деле эти "изъяны" замечал только он. В целом, он выглядел довольно привлекательно. Его внешность притягивала внимание, а харизма не оставляла равнодушными окружающих. Женщины, казалось, не обращали внимания на его недостатки; для них он был просто обаятельным мужчиной, а его особенности лишь подчеркивали его индивидуальность и шарм. Он же, напротив, копался в себе, словно археолог, выискивая все новые и новые "артефакты" несовершенства.

Парадокс заключался в том, что именно эта внутренняя борьба, эта самокритика, возможно, и делала его таким интересным. В его взгляде читалась какая-то глубина, в улыбке – легкая грусть, а в движениях – некая неловкость, которая только добавляла ему человечности. Он был далек от идеала, но именно это и делало его настоящим.

Собрав вещи в спортивную сумку на скорую руку, Игорь отправил матери короткое сообщение, предупредив, что уезжает на выходные. Она, конечно, знала об этой давней традиции – выездах сына с друзьями в загородный дом.

В памяти всплывали картины из прошлого: мальчишки, шумной гурьбой влетающие с улицы, чтобы полакомиться любимым угощением Игоря – ломтем свежего батона с маслом и смородиновым вареньем. Варенье у Любови Владимировны получалось просто волшебным. Каждый, кто пробовал его впервые, уходил с маленькой баночкой и записанным на листке рецептом этого простого, но восхитительного лакомства.

Всю жизнь Любовь Владимировна посвятила школе, преподавая историю и обществознание. Она искренне любила свои предметы и умела заразить этой любовью учеников, пробуждая в них интерес к размышлениям и анализу. В школе её ценили и уважали, а выпускники часто навещали, делясь своими достижениями будучи уже совсем взрослыми.

Однако в личной жизни Любови Владимировны не все было так безоблачно. После двадцати лет брака муж неожиданно подал на развод. Этот удар стал для неё полной неожиданностью. Инициатива исходила именно от него, и причины его поступка так и остались для Любы неразгаданной тайной.

После развода она словно поставила на себе крест. Никаких романов, никаких интрижек. Вся её энергия уходила в работу и заботу о сыне, хотя тот уже стал вполне самостоятельным молодым человеком. Она боялась снова открыться кому-то, опасаясь повторения прежней боли. Школа и сын стали её миром, её семьёй, единственной отдушиной.

Сегодня она рано утром отправилась на продуктовый рынок за припасами на предстоящую неделю. Игорь каждый раз предлагал ей заказать доставку через приложение, чтобы не тратить время и не таскать тяжёлые сумки. Но Любовь Владимировна не считала это пустой тратой времени. На рынке все продавцы давно стали ей знакомы, всегда предлагали свежие продукты и делали приятные скидки. Она приходила к ним, как к старым добрым друзьям, с которыми можно было поделиться новостями и послушать сплетни.

Однако на такси от рынка до дома она согласилась с удовольствием. Здоровье уже не то, что в молодости: сердце иногда подводит, а суставы дают о себе знать. Но, в отличие от своих ровесниц, мама Игоря была продвинутым пользователем смартфона и мобильного интернета. Она с лёгкостью заказывала такси через известное приложение, чем изначально удивила своего сына.

Игорь все еще жил с матерью, хотя их совместное проживание скорее напоминало формальность. Его дни проходили в бешеном темпе: он почти не бывал дома, забегая лишь ненадолго, чтобы принять душ, немного поспать, если повезет, и снова умчаться по делам. Время, проведенное в родных стенах, было ничтожно мало, и даже полноценный обед редко вписывался в его плотный график.

К счастью, заботливая мать всегда приходила на помощь. Она заранее собирала ему контейнеры с едой, наполняя их не только вкусными блюдами, но и частичкой своей любви. Игорь хватал пакет с провизией и, словно супергерой, вылетал из дома, оставляя за собой лишь легкий шлейф парфюма. Если бы не материнская забота, он, вероятно, перебивался бы на работе одними бутербродами и печеньем, что неминуемо привело бы к гастриту и другим проблемам с пищеварением.

Игорю было девятнадцать, когда отец ушел из семьи. Это не стало неожиданностью, скорее, давно назревавшая буря наконец разразилась. Отец всегда был другим – свободным художником, музыкантом, человеком, живущим в своем собственном ритме. Творческая натура, немного не от мира сего. К сожалению, эта творческая натура плохо сочеталась с ответственностью и бытом. Практически вся финансовая нагрузка год за годом ложилась на плечи матери.

Люба работала учительницей в школе, но скромной зарплаты катастрофически не хватало. Чтобы выжить, она брала учеников и занималась репетиторством. Эта тяжелая подработка отнимала все свободное время, но позволяла сводить концы с концами. И вот, когда Матвей ушел, бросив Любу с сыном Игорем, произошло неожиданное: вопреки ожиданиям, им стало даже легче в финансовом плане. Любе больше не приходилось содержать взрослого мужчину, совершенно не заинтересованного в благополучии семьи. Парадоксально, но уход Матвея стал для них облегчением.

Игорь, будучи студентом, всегда искал возможности подработать. Он понимал, что финансовая независимость – это не только возможность тратить деньги на свои нужды, но и способ порадовать любимую маму. Ему удалось найти несколько небольших подработок, и он зарабатывал достаточно, чтобы покрывать свои карманные расходы, покупать модную одежду и даже делать маме хорошие подарки на праздники.

Характером и отношением к жизни Игорь совершенно не походил на своего отца. Матвей, человек беззаботный и немного чудаковатый, жил легко и непринужденно. Ему прощали все: забывчивость, детскую непосредственность, странные причуды и даже мелкие, но регулярные промахи. Игорь же, напротив, с самого детства казался собранным и целеустремленным, словно рожденным для серьезной жизни, в которой не было места отцовской беспечности.

В один прекрасный день он пришёл и сказал жене и сыну прямо за семейным ужином, что уходит от них потому что встретил другую женщину и влюбился в нее словно несмышлёный мальчишка. И что та дама признает его неоспоримый талант, и его неординарная личность вызывает у нее только искреннее восхищение, а не снисходительность, как у членов его семьи. Что только с ней он смог начать дышать полной грудью и почувствовал себя впервые в жизни настоящим мужчиной.

Игорь с матерью были в шоке от услышанного, отговаривали и пытались вразумить отца и мужа. В итоге отец все равно ушёл, как потом оказалось к весьма обеспеченной женщине старше его на четырнадцать лет. С тех самых пор Игорь отношения с ним не поддерживает, да и Матвей Александрович не особо пылает отцовской любовью и жаждой общения с единственным сыном. И когда Любовь Владимировна заводит разговор об отце и сообщая последние новости, услышанные от общих знакомых, Игорь всегда грубо прерывает мать и говорит, что не желает ничего слышать об этом предателе. Сын просто вычеркнул родителя из своей жизни и совершенно об этом не жалеет. Так как духовной связи отец – сын между ними никогда и не было.

Жизнь идет и время летит незаметно, и вот ему уже тридцать три года. Пора, наверное, и правда задуматься о своей семье. Все чаще Игорь ловит себя на мысли, что хочется не просто вечеров в компании друзей, а чего-то большего, настоящего. Да и мама… Ох, уж эта мама! Каждый раз, когда она рассказывает о внуках своих подруг, ее вздохи становятся все более картинными и многозначительными. Кажется, она уже мысленно вяжет крошечные носочки и выбирает имя для будущего внука или внучки.

Он всегда мечтал о семье, о том, чтобы вернуться домой к любимой женщине, разделить с ней радости и трудности, создать уютный уголок, где царит любовь и понимание. Но реальность была иной. Работа поглощала его целиком: постоянные командировки, отчеты, расследования. В этом бесконечном круговороте он не замечал, как проходят дни, месяцы, годы.

Семья – это основа счастья, но где же найти ту единственную? В окружении Игоря было много знакомых, но ни одна из них не вызывала в его сердце того теплого чувства, которое он искал и которое помнил. Он понимал, что с таким графиком жизни сложно завести отношения, а тем более построить что-то серьезное.

Девять лет назад, в молодости, Игорь чуть было не обзавёлся супругой. Он встречался с девушкой два года, и их отношения были душевными и можно сказать идеальными. Они быстро и «безболезненно» притерлись характерами, и Игорь понял, что пора делать предложение. Но, к сожалению, невеста внезапно бросила его ради одного из его лучших друзей всего за три недели до свадьбы, когда заявление в ЗАГС уже было подано, а гости выбрали наряды для праздника.

Этот удар стал для Игоря настоящей трагедией. Он любил её безумно, всем сердцем и душой. Девушка вызывала в нём одновременно море нежности и страсти; он был готов боготворить её и заботиться о ней, словно о хрупком цветке. И, что скрывать, он до сих пор её любит. Эта невысказанная, ноющая любовь, как старая рана, время от времени дает о себе знать. Возможно, именно поэтому он до сих пор один. Не то чтобы он не пытался – просто ни одна другая женщина не смогла занять то место, которое когда-то принадлежало ей. Место в его сердце, давно разбитом на осколки, но всё еще хранящем её образ. Он ждет, сам не зная, чего, или, может быть, просто не верит, что сможет полюбить кого-то так же сильно.

Он простил. Простил друга и её. Не потому что Игорь был святым, а просто не умел долго держать злобу. Не умел и не хотел. Но прощение не стирало боль. Время шло, годы сменяли друг друга, а каждый случайный взгляд, каждое пересечение на общих праздниках отзывалось в сердце острой, ноющей болью.

Видеть её… Боже, какая мука! Видеть и знать: всё кончено. Больше не будет нежных прикосновений, ласковых слов, объятий, в которых мир казался тихой гаванью. Больше не вдохнуть этот неповторимый аромат, не ощутить тепло её кожи, не раствориться в глубине её глаз.

Он простил, но сердце продолжало помнить. Эта память, как заноза, саднила при каждой встрече, напоминая о потерянном счастье, несбывшихся мечтах и о том, что могло бы быть, но никогда уже не станет реальностью. По началу, в тишине ночи, она разрасталась до размеров огромной, кровоточащей раны, отравляя сном и терзая душу. Игорь пытался заглушить ее работой, новыми знакомствами, даже мимолетными увлечениями, но ничто не помогало. Он носил ее в себе, как проклятие, как невидимую цепь, сковывающую его движения и не позволяющую вдохнуть полной грудью. Иногда ему казалось, что единственный способ избавиться от этой боли – вырвать ее с корнем, даже если это оставит шрам на всю жизнь. Но страх перед неизвестностью, перед тем, что останется после, удерживал его. Он продолжал жить, прощая и помня, обреченный на вечное хождение по кругу воспоминаний.

Годы ей к лицу. Юношеская угловатость сменилась плавной грацией. Прежняя красота, яркая, но немного наивная, обрела глубину и изысканность. В её облике появился утонченный стиль, подчёркивающий достоинства, тот самый лоск, которого, как ей казалось, всегда не хватало провинциальным красавицам. И больше не стремилась доказать свою привлекательность – она излучала уверенность и внутренний свет, делая её неотразимой. Она стала символом уверенности и внутренней силы, и каждый, кто встречал её взгляд, чувствовал, что рядом с ней можно быть собой, без масок и притворства.

Раньше её длинные русые волосы струились по плечам или собирались в косу. А теперь… Теперь её голову венчал огненно-рыжий вихрь стильного удлиненного боба. Игорь, признаться, в женских прическах разбирался, как свинья в апельсинах. Модные веяния проносились мимо его сознания, не оставляя следа. Но, увидев её в новом образе, он почувствовал, как что-то внутри него дрогнуло.

– Тебе очень идет новая прическа, – искренне сказал он, и в её глазах зажглась искорка неподдельно восторга.

– Спасибо большое, Игорь! Это удлиненный боб, – ответила она, кокетливо поправляя прядь волос у лица.

Игорь не знал, почему, но это название – «удлиненный боб» – запомнилось ему на долгие годы. Он не понимал, что в нем такого особенного, но, возможно, дело было в том, как она произнесла эти слова, с гордостью и уверенностью. Или, может быть, просто в том, как этот новый образ преобразил её, сделав ещё более привлекательной и запоминающейся.

Уже больше десяти лет она не покидает его мысли, сердце и душу. И вот, всего через пару часов он снова увидит её. Любовь всей его жизни зовут Лида. Сегодня она будет в загородном доме вместе со своим мужем Михаилом, туда, куда сейчас направляется Игорь. Последний раз они виделись пару месяцев назад, и эта встреча, хоть Игорь и не склонен к сентиментальности, никак не выходит у него из головы.

После болезненного разрыва он словно поставил блок на серьезные отношения. Глубокие чувства, обязательства, совместное будущее – всё это казалось ему неподъемной ношей. Он больше не стремился к длительным романам, предпочитая легкие, ни к чему не обязывающие связи. Короткие интрижки с коллегами стали его привычным способом отвлечься, а когда одиночество становилось невыносимым, он прибегал к случайным встречам на одну ночь. Это был его способ контролировать ситуацию, избегать уязвимости и не позволять никому снова завладеть его сердцем. Возможно, он просто боялся повторения той боли, которую когда-то испытал.

Работа в МВД, безусловно, меняет людей. Это как отпечаток, который со временем проявляется на каждом, кто служит в органах. И Игорь, как и многие другие, не избежал этой трансформации. Погружение в мир преступности, постоянный контакт с человеческим горем и несправедливостью, хочешь не хочешь, делают тебя жёстче. Порой кажется, что цинизм и равнодушие становятся профессиональной необходимостью, защитной реакцией на поток негатива, который ежедневно приходится пропускать через себя. Это не значит, что люди в МВД становятся монстрами, просто их восприятие мира неизбежно меняется под влиянием обстоятельств.

И эта опасность подкрадывается незаметно, словно туман, окутывающий сознание. Сначала ты просто отстраняешься, чтобы не принимать чужую боль слишком близко к сердцу. Потом перестаешь замечать детали, нюансы, которые делают каждого человека неповторимым. И вот уже перед тобой не сложная, многогранная личность, а просто "объект", "случай", "задача".

И хуже всего, что эта деформация влияет не только на работу. Она проникает в личную жизнь, отравляет отношения с близкими. Ты начинаешь смотреть на мир сквозь призму цинизма и равнодушия, теряешь способность радоваться простым вещам, сочувствовать чужой радости. И однажды, посмотрев в зеркало, ты можешь не узнать человека, который смотрит на тебя в ответ. Человека, который когда-то искренне мечтал изменить мир к лучшему, а теперь просто боится почувствовать хоть что-то.

Это происходит далеко не из-за того, что в полиции работают только бессердечные, сволочи и жадные до денег коррупционеры. Просто если все и всех принимать близко к сердцу и впускать в свою душу, то можно запросто сойти с ума и отправится в специальные лечебницы для умалишённых. Психика любого здорового человека пытается обезопасить себя и своего носителя от перегрузки негативными и токсичными событиями.

По началу Игорь не мог спать ночами не только из-за отсутствия времени, а потому что перед глазами, словно назойливая кинопленка, снова и снова прокручивались жуткие картины с мест преступлений. К этому тяжело привыкнуть. Когда молодые, здоровые внешне люди лежат в неестественно позах, со всевозможными ранениями и зверскими увечьями – глядя на все это хочется плакать.

Но слезы не вернут мертвых, не сотрут кровь с асфальта, не залечат раны в душах тех, кто остался жить. Слезы – роскошь, которую он не мог себе позволить. Вместо этого он пил крепкий кофе литрами и пытался найти хоть какую-то логику в этом хаосе зла и насилия.

Игоря до сих пор преследовало одно дело: зверское убийство тринадцатилетней девочки. Её нашли изнасилованной, задушенной, с множеством ножевых ранений и вырезанными глазами. Он видел её фотографию при жизни – ангельское создание. Казалось, её место не на этой грешной земле, где люди давно озлобились и ведут себя хуже зверей, а на небесах, среди ангелов и херувимов. Белокурая, трогательная, с искренней детской улыбкой и умным, все понимающим взглядом.

Убийцу нашли довольно быстро – отчим, воспитывавший девочку с пяти лет. Он изнасиловал и убил падчерицу, а тело вывез на своей старой машине на пустырь и бросил, словно ненужный мешок с мусором. Труп обнаружили местные бомжи, обитавшие там в большом количестве. Преступник вырезал глаза жертве, потому что когда-то в молодости прочитал в журнале, что в глазах, словно на фотопленке, застывает лицо убийцы в момент совершения преступления.

Но самым страшным и невероятным во всей этой истории была реакция матери погибшей девочки. Несмотря на гору неопровержимых доказательств, на улики, кричащие о виновности, на выводы следствия, она отказывалась верить. Цеплялась за мысль, что её любимый муж не мог совершить ничего подобного. Твердила, что дело сфабриковано, что он – добрейшей души человек, который и мухи не обидит. Эта слепая вера, это отрицание очевидного, было, пожалуй, самым ужасным во всей трагедии.

На финальном заседании суда она проливала крокодильи слезы не по своей единственной и зверски убитой дочери, а по мужу-душегубу, которому дали всего двенадцать лет. После вынесения приговора женщина сыпала проклятиями, угрожала и кидалась с кулаками на представителей закона.

Вопли эхом отдавались в коридорах суда, пока конвой уводил осужденного. «Я отомщу! Вы все заплатите! Он не виновен, это ошибка!» – кричала она, захлебываясь в рыданиях. Адвокат, уставший и подавленный, пытался её успокоить, но тщетно. Женщина вырвалась и бросилась к клетке, где еще виднелась спина её мужа. "Я буду ждать тебя, любимый! Я докажу твою невиновность!" – прокричала она, прежде чем её оттащили. Ее могли бы и саму осудить, но пожалели, решив, что горе и безутешная скорбь помутили разум женщины.

Глава 4 «Ирина Маслова»

Пока все оживленно переговаривались, смеялись и делились последними новостями, Ирина тихо сидела в плетеной беседке, словно в коконе, отстраненно наблюдая за происходящим. Казалось бы, с ее профессией модели и яркой, откровенно сексуальной и притягивающей взгляды внешностью, она должна была быть душой компании. Но, как ни странно, Ирина больше всего ценила моменты уединения. Ей было гораздо комфортнее наедине со своими мыслями, чем в шумных, особенно малознакомых, компаниях. В этом тихом уголке она чувствовала себя по-настоящему свободной и расслабленной.