Единождый

Это было занятно до определённого момента – вычленять в собственной психике различные рефлекторные цепочки, начиная от образов-различений, работающих как спусковой крючок для последующих реакций организма. Или доводить себя до психической невменяемости и, если повезёт, до сумасшествия. Тогда психике обеспечен небольшой условный отдых, скорее не отдых, а отвлечение на время. Во-первых, состояние сумасшествия не длилось слишком долго. А во-вторых, окружающая, надоевшая реальность никуда не исчезала, а лишь гипертрофировалась всё теми же образами, которыми была наполнена психика.

Может снова попытаться забыться? Взять расчленить что-нибудь пополам на две несовместимые противоположности и уверить самого себя, что две несовместимые половинки могут сосуществовать вместе и одномоментно. И шизофрения готова. Но это просто в теории, на практике слишком сильно выдрессированное логическое мышление – крайне редко позволяет опрокинуть психику. Перед игрищами в собственной психике этот логицизм следует изолировать, а это уже задачка совсем нетривиальная. Хотя иногда у него что-то и получалось.

– Йозеф, зачем ты опять надел этот коричневый костюм? Ностальгия мучает?

– Ну, судя по твоей реакции – ностальгия мучает скорее тебя.

– А ты надел, чтоб её вызвать. Очередной бессердечный приступ?

– Почему бессердечный? После стольки лет мои действия больше походят на акт милосердия. Ты бы лучше в собственных поступках бесчеловечность выявлял.

Не поспоришь. Трудно подобрать критерии для отнесения наших действий к какой-либо категории. Они вообще, похоже, стали внекатегорийными в метафизическом плане.

Опять в текущую реальность ворвался недавний флешбэк.

Вражеские дроны прочесали окрестности, но совсем не спешили покидать поле. Они заняли периметр и продолжили сканировать местность. Пока наши замаскированные позиции обнаружены не были… либо ещё не поступил сигнал к уничтожению.

– Ну и чего ждём? – Йозеф нервно постукивал каблуком о пол. – Мы воспитали наших бойцов героями. Они лучшие! Они немедленно расправятся с этой небольшой кучкой, пусть даже если ими управляют хорошо натасканные выкормышы из твоей школы.

– Выпускники школы – это вряд ли. У них иные задачи. Да и маловероятно, что они справятся лучше обычных операторов.

– Я категорически настаиваю. Нет, я требую поднять наш флот и немедленно атаковать. Когда мы так близко к цели – достаточно рукой протянуться и взять, что должно принадлежать нам. Никаких возражений, ни от кого. Пора пустить в дело Комплексную Ракетную Автономную Квази Единую Нейросеть.

Вот он – ницевшский сверхчеловек. Что характерно – как раз таки эти сверхчеловеки и производят на свет «маленьких» людей в большом количестве, в конечном итоге мельчают и сами… а может быть и изначально являются такими же «маленькими», что тщательно скрывается за ширмой показушной амбициозности. Стремящиеся к сверхчеловечности стремятся к сверхничтожности – такое себе вполне диалектическое противоречие.

И если в обществе образуется некое критическое количество таких особей, то под действиями этих незримых садоводов, «маленьких» людей пышным цветом «сам по себе» распускается цветущий сад всех оставшихся четырнадцати умбертовских признаков фашизма. И источник этих признаков получается в «маленьких», обрезанных по целеполаганиям, людях, а не наоборот – признаки формируют неполноценные общества.

Да к тому же такие общества сваливаются в инфернальность5 и зацикливаются внутри себя, не способны без внешних воздействий разорвать этот порочный круг.

– Когда я наверху, я нахожу себя всегда одиноким. Никто не говорит со мною, холод одиночества заставляет меня дрожать6, – он внимательно разглядывал маленького человека в коричневом костюме, приступившего к беснованию.

– Что, прости?

– Ты не ощущаешь холода одиночества?

– Это у вас холод одиночества, в этой вашей недосягаемой высоте духа, этики или не знаю, что там у вас ещё вкладывается в головы.

– Йозеф, ты идёшь по той же тропинке. Остановись.

– Ты не понимаешь. Они годами, десятилетиями, тысячелетиями истязали нас или таких, как мы. Мы были бесправны, у нас ничего не было… порой даже цепей.

– Но мир меняется. И его меняем мы.

– Концепция растущего сада. Как же, знаем. Только пока твой сад сам растёт – мы умираем. Тебе легко говорить – тебя эти смерти не затрагивают.

– Ещё как затрагивают.

– Не лично физически.

– Отнюдь, не настолько небесспорное утверждение.

– Красивая игра слов и не более. Ты не умираешь! А если кто-то остался в твоей памяти – его самого то уже всё равно нет.

– Если мы пойдём на штурм – жертв как раз может оказаться намного больше.

– Или намного меньше. Откуда тебе знать?

– Я вижу тенденцию развития мира.

Йозеф демонстративно рассмеялся:

– Ясновидящий что ли?

– Учась в школе когда-то, я знал, что придёт время, когда молитвы умолкнут. И тогда конец7. Неужели я упустил время?

– Ты помнил это, будучи правящим классом. А сейчас я не знаю, кто ты. С одной стороны помогаешь нам, с другой – не шпион ли ты.

– Про правящий класс – это ты перегнул. Точнее управленческий класс. Управленцы, не будучи собственниками – мало чем принципиально отличаются от остальных.

– Хуже остальных. Прислужливо исполняют грязную работу.

– Возможно. Тем не менее, сейчас твой правящий класс реально теряет контроль и управление.

– Нам то что до этих нюансов? Ну не они управляют. Передоверили твоим школьным сотоварищам по игре в бирюльки8.

– Ты не понимаешь. Сверхдлительное нахождение у власти приводит к деградации, ухудшению, а в конечном итоге и потере управления. Талант, интеллект, способности не передаются ни по наследству, ни инъекциями. А всё это равномерно распределено в обществе. Соответственно у небольшой прослойки власти в силу статистических закономерностей со временем падает качество управления, – ещё в школе им была выдвинута гипотеза основных причин сменяемости верхушки. Просто любая власть не отдаётся и не подпускает «новую кровь» в свои ряды, и из-за этой статистической равномерности распределения способностей в обществе постепенно деградирует до момента, когда её свергнут новые творцы. Этакий своеобразный защитный механизм для выживания всего человечества. – Попросту говоря, адекватных управленцев среди них становится всё меньше. Сверхдлительные несменяемости, как в нашем случае, только добавили краски. Кому надоело, кто устал, кто ушёл в распыл. Практически никто из твоего правящего класса уже не командует.

– И что? – Йозеф подтянул аккуратно подогнанный под его размер пиджак. – Ну, допустим. Управляют твои однокашники. Что это изменило?

Школа. Одноклассники. Когда-то он был отобран из множества детей со всей планеты в это тайное элитное заведение. Школа готовила слуг-управленцев. Ничто не ново под луной. Всё постоянно повторяется. Гениев среди реальных правителей крайне мало во всей известной истории человечества, просто талантливых или даже хороших управленцев и тех не так много. А имеющиеся ничего иного придумать не могут, как бесконечно повторять пройденное. И чем дольше власть этих «маленьких» людей, тем больше они мельчают. Становятся сначала творческими, а потом и интеллектуальными импотентами. И пытаются рабами заменить и эту сферу деятельности. Была в прошлом школа мальчиков-слуг, с отчётом о провале эксперимента с которой он ознакомился во время своей учёбы. Кажется, Герман Гессе оформил отчёт в виде фантазийного эссе. И даже название для ролевых управленческих игр в их школе взяли оттуда – «игра в бисер». Умнюки! Название совсем не соответствует цели, зато отражает внутренние противоречия школы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

метод трансперсональной психологии Станислава Грофа

2

выходящий за границы персонального и личного

3

14 признаков фашизма по Умберто Эко «Вечный фашизм»

4

– либидо, мортидо – основа-связка теории Зигмунда Фрейда;

– сверхчеловек – понятие, которым часто оперируют фашистские движения, ввёл Фридрих Ницше;

– теория архетипов Густава Юнга.

5

здесь, инфернальность понимается, как безвыходность, безысходность.

6

цитата из книги Фридриха Ницше «Так говорил Заратустра».

7

Видоизменённая цитата из книги Джона Стейнбека «Гроздья гнева».

8

Йозеф намеренно уменьшает значимость школы. Здесь речь идёт об эссе-отчёте о школе слуг-управленцев Германа Гессе «Игра в бисер».