Медвежья дочь: Проклятие богини Судеб

Велес хмыкнул, взял в ладонь небольшой камушек и швырнул его в водяного.

– А ну брысь, нечистый, – смеясь, крикнул он.

Тот пригрозил кулаком и скрылся под водой, напоследок мелькнув зелеными ластами.

– Хорошо то, как, – вздохнул Велес и потянулся, хрустнув костяшками пальцев. – Неохота возвращаться.

В основном, Велес жил в Нави, в тереме вместе со своим учителем Вием. Важный старик учил его божественным и земным законам, колдовству, целительству. Он помогал душам переродиться, пропуская их через Пекло или заклинаниями прогонял навьих духов в мир людей.

– Пусть пакостят там. Нынче надоели уже под порогом крутиться, – ворчал он. – Развелось грешников окаянных.

Навь была скучна, темна, мертва. Черное солнце горело на небосводе и днем, и ночью. Его лучи не грели, не опаляли жаром, будто это не солнце вовсе, а морок.

Земля была серой, похожая на пепел после пожара. На ней не росла трава, лишь редкие колючие кустарники попадались на пути. Навь была похожа на пещеру или может, на старую могилу.

Человек не смог бы долго находиться в мире мертвых. Навьи духи по капле высасывали бы силы, превращая живого в пустую оболочку, а после в пыль под ногами. Время тут не текло, как наверху – его попросту не существовало в проклятом мире. Здесь всё застыло, умерло, почернело.

Духи сновали туда-сюда, заглядывали пустыми глазами в окна, кого-то звали или просто завывали, стонали. У любого смертного от подобного зрелища зашевелились бы волосы на голове, но Велес так привык к темному царству, что не обращал внимания ни на души усопших, ни на смрад реки Забвения, ни на серый небосвод, ни на жуткого старика Вия. Да и не человек он был, чтобы бояться Нави, а бог, часть этого жуткого мира и его будущий хранитель.

Велес хотел было поворачивать к лесу, чтобы там обратиться медведем и неспеша добраться до моста, ведущего к проходу в Навь, но в наступающих сумерках что-то вспыхнуло.

– Что за чертовщина? – нахмурился молодой бог.

По небу неслась колесница с вороными конями. Они перебирали копытами по воздуху, от их взмыленных спин шел пар, черные гривы развивались на ветру. Колесницей правила девушка.

Она летела с немыслимой скоростью к водам реки. Казалось, что еще немного и она нырнет в Белку. Может, это дочка речного царя или воинственная русалка?

– Вперед! – кричала девушка на коней и подстегивала их кнутом.

Колесница скользила по воде, как по земной дороге. Понятно, что девица непростая. Наверняка, ведьма.

Велес даже толком не успел ее рассмотреть, только черная коса мелькнула и подол зеленого сарафана.

Он так и остался стоять, словно громом поражённый. Скольких девушек он повидал, но такой необычной никогда не встречал. Перед глазами так и застыли бешеные кони, черная коса и тонкий кнут.

После возвращения в Навь, Велес никак не мог забыть таинственную незнакомку. Какое у нее лицо? А глаза какого цвета? Кто она вообще такая? Не боится перед людьми на волшебной колеснице летать.

Он сидел за столом и ковырялся ложкой в горячей каше. Вий сидел напротив и внимательно смотрел на ученика. Его густые брови то и дело сходились на переносице, тем самым показывая неодобрение.

– Чего задумался? – не выдержал Вий.

Велес взглянул на старика. Тот не любил секреты, поэтому всегда злился, когда что-то скрывалось от него.

– Да так, – уклонился от ответа бог и наклонился к каше, делая вид, что ест.

Вия не проведешь. Он покачал головой и усмехнулся в бороду.

– Девка что ли понравилась? Все вы молодые из-за любви страдаете. Насквозь вас вижу.

Велес покраснел, как наивный юноша, и поперхнулся.

– Ничего от тебя не утаишь, старый пень.

Вий сначала хотел обидеться на «старого пня», но передумал.

– И кто она? Неужели настолько хороша? – допытывался он.

Велес отодвинул тарелку и повернулся к окну, лишь бы не выдать свои глаза, блестевшие от непонятно откуда взявшегося волнения. За окном было серо и тоскливо, как и на душе.

– Да откуда мне знать, – ответил Велес и пересказал учителю про волшебную колесницу, черную косу и звонкий голос.

– Я даже лица ее не рассмотрел и где искать не знаю, – сказал он раздосадовано. – Она пронеслась, как стрела, и сгинула непонятно куда.

Вий махнул рукой и сплюнул.

– Я так и знал, что ты дуболом недоделанный… Да не обижайся, я же любя, – поправился учитель, заметив обиду на лице Велеса. – Сейчас что-нибудь придумаем.

Вий, покряхтев, встал с лавки и направился к печке. Что он там надумал искать, одному Чернобогу известно.

Старик залез на табурет, чудом не свалившись с него, и принялся рыться в мешках. Велес следил за тем, как учитель, перебирал один мешок за другим и грязно ругался.

– Может, потом поищешь. Надоело тебя слушать, – не выдержал ученик.

– Нашел! – радостно воскликнул Вий и едва не упал вниз с качающегося табурета. Велес вовремя подскочил и поймал его.

Вий размахивал каким-то блюдом.

– Что это? – не понял бог.

– Спасение твое, дурень, – ответил старик и плюхнулся обратно за стол. – Яблоко подай.

Велес выполнил просьбу и подал учителю красное яблоко. Тот потер его об рукав и кинул на серебряную тарелку.

– Сторговался как-то давно с одной ведьмой, – поведал он. – Она жить хотела. Чего только не предлагала. Мне это блюдо приглянулось. Может показать и рассказать о ком хочешь.

– Надеюсь, ты за мной не следишь? – спросил Велес, но Вий замотал головой.

– Больно нужно силу расходовать. Сам найдешься.

Блюдо было небольшим, потертым, с выпуклым узором тонких веточек, на которых распускались маленькие пучки цветов, похожих на желтую сурепку.

Вий осторожно пустил яблоко на дно тарелки и приказал ему:

– Катись, катись, яблочко по блюдечку. Покажи ты мне ведьму на летающей колеснице.

Дно на тарелке стало превращаться будто в зеркальную гладь. Сначала ничего не было видно, только туман, но стоило ему рассеяться, как показалась горница. На лавке возле оконца сидела девушка с черной длинной косой. Ее губы шевелились и иногда появлялась улыбка. Может, девушка что-то пела? Или разговаривала с кем-нибудь? Может, у нее уже есть суженный, и она улыбается ему?

Столько вопросов вертелось на языке у Велеса, но он как будто забыл все слова и готов был лишь мычать, как слабоумный.

Девушка подняла глаза.

– Они такие зеленые, – выдохнул он и покраснел.

Вий расхохотался, схватившись руками за живот.

– Как у любой лесной ведьмы, – сказал он сквозь смех. – Ой, ну и рожа у тебя, Велес. Ты бы себя видел. Чуть слюнями стол не закапал.

Молодой бог хмуро взглянул на учителя.

– А ты смотри не лопни, бурдюк с кишками, – ответил он.

Вий погрозил ученику пальцем.

– Попереговаривайся тут мне.

Сердце в груди колотилось, как у пойманного воробья. Казалось, что оно застряло в горле. Мысли в голове путались. Да, он хотел узнать, что это за девушка, увидеть ее лицо. Только как теперь-то быть?

– Что мне делать, учитель?

Вий позволил сделать яблоку еще пару кругов, чтобы увидеть, где жила девица.

– Живет она в лесу, что стоит вначале реки Белки. В самой глуши живет, куда лапа дикого зверя не ступала. Заколдовано то место, но тебе легко будет преодолеть заклятия. Ты же бог. Ступай к ней, – велел Вий, хватая с блюда яблоко и с хрустом надкусывая его.

– Уфафи, – помахал старик.

– Ага, – коротко кивнул Велес и помчался за конем.

Велес стоял в лесу и размышлял в какую сторону идти. В лесу было тихо. Он не встретил ни одного зверя, ни птицы – только ветер напевал свою вечную песню среди верхушек деревьев.

– Мда, – протянул бог. – Надо успокоиться и почувствовать колдовство.

Велес откашлялся и закрыл глаза, пытаясь ощутить присутствие магии. Это оказалось не так сложно. Маленькие искры потянулись к нему немедля. Они петляли между стволами елей, путались в колючках можжевельника, прыгали по мху, как бусины с порванной нити.

Искры дружелюбно касались ладоней Велеса, кружили вокруг него.

– Вот какая ты, лесная ведьма, – улыбнулся он, и направился в том направлении, откуда явились отголоски чужого колдовства.

Бог ступал осторожно, почти бесшумно. Вдруг девушка испугается и проклянет его, но тут же посмеялся над этой мыслью. Попробуй прокляни бога – твое же зло вернется обратно.

За еловыми ветками вдали показалась избушка. Ее фасад венчал красный резной конек. Из печной трубы шел дым. Вероятнее всего, хозяйка готовила обед или колдовала. Больше ничего нельзя было рассмотреть из-за высокого частокола, на котором громоздились глиняные кувшины, старые сапоги и козлиный череп.

Велес в нерешительности остановился. Его охватило смущение. Что он скажет незнакомке? Если она прогонит и не ответит взаимностью? Стало душно.

– Велес, ты бог, – напомнил он себе. – Ты сильный, красивый. Хватит ныть.

И похлопал себя по лицу, приводя в чувства. Поправив красную рубаху и затянув пояс потуже, Велес шагнул вперед. Будь что будет.

Девушка суетилась возле печки, проверяя, готова ли каша. Она обожгла себе пальцы заслонкой, неаккуратно схватив ее рушником, чтобы прикрыть горнило.

– Перун, тебя возьми! – прошипела ведьма и начала дуть на обожжённую руку.

Она с досадой бросила рушник на стол и побежала на улицу, умыться прохладной водой из бочки.

Пальцы перестали пульсировать болью стоило только окунуть их в воду. Девушка облегченно вздохнула, провела мокрой ладонью по лицу, смывая вместе с золой раздражение из-за готовки.

– Плохая из меня кухарка, – сдувая прядь с влажного лба, призналась ведьма.

Она осмотрелась по сторонам. В лесу стояла привычная тишина, но что-то все равно беспокоило.

Девушка вытерла руки о подол поневы и решила снова вернуться в дом, но тут протяжно заскрипела калитка.

Ведьма настолько удивилась, что у кого-то получилось проникнуть на ее земли, и не смогла, от скрутившего в миг страха, сотворить ни одного заклинания. Слова рассыпались в пыль. Она вообще забыла, как говорить и ходить. Может, ее уже успели заколдовать?

Показалась темно-русая голова незнакомца. Он взглянул на ведьму карими глазами и широко улыбнулся.

«Юродивый что ли?» – галопом пронеслась мысль.

– Здравствуй, лесная ведьма, – произнес молодой парень, ступая во двор. – Не напугал?

«Да уж, не напугал. Я чуть душу в Навь не отдала», – хотела закричать девушка и пинком прогнать этого молодца, но ее накрыло странное предчувствие.

Чувство, будто так и должно быть. Словно пришедший человек судьбой ей был уготован. Она закрыла глаза и увидела, как он сажает ее на коня, и они вместе несутся куда-то. К чему-то страшному, неминуемому. И противиться тому лесная ведьма не в состоянии, потому что так Макошь-пряха сплела их жизни. Навсегда. Даже если смерть вскоре разлучит ее с этим человеком.

– Кто ты? – хриплым голосом спросила ведьма.

Во рту пересохло от увиденного пророчества. Было страшно и интересно. Ее влекло к незнакомцу, как мотылька на огонь костра.

Он сделал несколько шагов навстречу к ней.

– Я Велес. Бог.

Значит, бог. Тогда понятно почему противиться судьбе бесполезно.

– Что тебе нужно, бог? – снова задала вопрос девушка. Глаза ее продолжали недоверчиво осматривать Велеса.

Высокий, статный, красивый. Завидный жених мог бы получиться, но он бог. Это многое меняло.

– Я хотел с тобой увидеться, – начал он свой рассказ, но споткнулся о валявшийся на земле горшок и едва не растянулся перед девицей.

Ведьма прыснула от смеха, а Велес покраснел, как мальчишка. Он быстро вскочил на ноги и подошел к девушке почти вплотную.

– Ты мне понравилась, – выдохнул он. Его глаза горели от волнения, губы стали алыми. – Выйдешь за меня замуж.

Лесная ведьма подняла глаза на бога. Она не знала, что ответить и просто молчала. Его любовь могла погубить ее, но и без любви этой, которая так внезапно ворвалась через скрипучую калитку, она умрет. Чувствовала нутром.

Велес наклонился вперед, чтобы поцеловать ведьму. Только ветер донес запах гари, и девушка вспомнила.

– Каша! – спохватилась она и побежала в избу. Велес за ней.

Она распахнула дверь, и ее окутал черный дым. Девушка закашлялась, тут же закрыла нос и рот рукавом рубахи и понеслась к печке, открывать заслонку и вынимать кашу.

Велес распахнул окна и махал полотенцем, прогоняя дым.

Когда гарь перестала резать глаза и горло, каша была выкинута вместе с горшком во двор, то Велес и ведьма опустились на скамью рядом с печкой. Посмотрели друг на друга и засмеялись.

– Извини, гость, угостить тебя нечем, – развела руками девушка.

– Обойдусь, – сказал бог, улыбаясь. – Ты скажи, как имя твое?

Лесная ведьма повернулась к нему.

– Ягиня, – коротко ответила она.

– Так ты станешь моей женой, Ягиня? – еще раз спросил Велес.

– Ты же не знаешь обо мне ничего, – сказала она. – Лесная ведьма и бог – странная пара.

Велес пожал плечами, будто для него все давно было решено. Будто он знал Ягиню всю жизнь. Может, правда знал? Он же бог. Боги ведают обо всем.

– Наоборот, бог и ведьма стоят друг друга, – возразил он. – Ты творишь магию. Ну и я что-то да умею.

Велес сделал движениями руками, показывая, как сплетаются заклинания. Ягиня весело рассмеялась.

– Ты еще и скромный.

Бог встал со скамьи, подошел к девушке и поднял ее на руки. Все было решено.

– Я знаю, что влюбился в тебя с первого взгляда. С того момента, когда ты летела над рекой в своей колеснице. С богами редко случается любовь. Обычно, просто увлечения, от скуки. Но сейчас я чувствую, что это навсегда.

– Навсегда, – откликнулась эхом ведьма и обвила руками шею Велеса. – Только ты будешь жить вечно, а я всего-то могу век протянуть.

Велес нахмурился.

– Мы что-нибудь придумаем, – пообещал он. – Я просто знаю, что никогда с тобой не расстанусь.

Они вышли из избы. Ягиня с печалью прикрыла калитку и оглянулась на избушку. Велес тем временем громко свистнул, призывая своего коня.

– Знакомься, это Яблочко, – хлопая серого жеребца по блестящему боку, сказал бог.

– Яблочко? – переспросила Ягиня. – Надеюсь, твой конь не обиделся на это прозвище.

Велес искренне удивился.

– Так он в яблоках, поэтому и Яблочко.

– Сам бог Велес скачет на Яблочке спасать мир. Забавно, – усмехнулась девушка.

Бог посадил ведьму на коня, а сам уселся позади, прижав ее к груди. Конь зафыркал, застучал копытом по земле. Ягиня погладила его, успокаивая.

– Куда ты повезешь меня? – спросила она, поднимая смущенный взгляд на Велеса.

– К себе домой. К матушке и сестре, – ответил он, ударив коня по бокам, чтобы они тронулись с места.

Глава 8

На дворе сгущались сумерки. Стало холоднее и собирался дождь. Тучи нависли над лесом. Казалось, что острые шпили елей проткнут их, и тогда польется вода на разгоряченную полуденным зноем землю.

Во дворе терема зажглись факелы. Их яркие хвосты Рада заметила через окна светлицы, куда ее отвели для подготовки к свадебному шествию.

Княжеская дружина горланила песни, видно уже приняли на душу горячительной медовухи. Собаки выли, скулили, вторя своим хозяевам.

Рада слышала, что за пределами детинца начались гуляния в честь свадьбы. Князь приказал раздать угощения, зажечь костры, водить шумные хороводы и воспевать его дочь, поклоняться богам и молить их о благосклонности к жениху и невесте.

Раду причесывали перед свадебным обрядом, заплетали косы, вплетая в них белые ленты и цветы. От волос и тела пахло травяной смесью из крапивы, душицы и шалфея.

Везде горели свечи. От них шел сладковатый запах, который обычно успокаивал Раду, но сегодня от приторного аромата тошнило. Девушка прикрыла глаза и слушала, как девицы молились богиням – Ладе и Мокоши. Только услышат ли они требы? Достойна ли Рада просить их о любви?

Перед этим ее омывали в темной бане несколько раз, как покойницу. Скоро она «умрет» для своей семьи и перейдет в собственность мужа. Больше никогда Раде не перешагнуть порог родного терема, не обнять родителей и сестру. Через несколько дней отплывут княжеские ладьи в Волчий Град и все забудут о ней.

Девицы-служанки тянули печальную песню о любви, плакали, отчего сердце Рады сжималось от плохого предчувствия.

Она вспомнила медведя на берегу озера, который звал ее за собой в лес к не знакомому хозяину и тут же в голове всплыл случайно подслушанный разговор батюшки с волхвом, изменивший всё, чем девушка жила восемнадцать зим.

Рада чувствовала отчаяние в груди. Оно противно жгло, раздражало, как зуд. Ей уже казалось, что свадьба с Белославом опрометчивое решение.

Одна часть девушки рвалась к отцу, чтобы заявить о своем намерении прекратить ложь, не впутывать честных людей в грязные игры. Пусть батюшка признается перед всеми, что она не княжна, а что-то нечеловеческое. Пусть ее прогонят в лес или придадут огню. Не важно.

Другая часть твердила о здравомыслии. Если она раскроет правду, откажется от брака, то начнется война. Тогда никого не спасти.

Вдруг тайна происхождения Рады раскроется позже, когда она будет жить в Заволчье? Ее сразу убьют. И снова пути ведут к войне со Славолеском.

Раду разрывало внутри на части. Она не могла понять какой выбор верен. Любая развязка из всех возможных ситуаций не заканчивалась добром.

Князь Володар обманул всех – ее, Белослава, Забаву, всё Заречное царство. Рада не княжна. Она всего лишь подкидыш, рожденный непонятно от кого. Мокошь была права во всем.

После утренней рыбалки с Белославом, Рада торопилась к матери. Она ждала ее в книжной клети, чтобы посвятить в предстоящий свадебный уряд, поведать о тонкостях замужней жизни.

Рада мчалась так, что половицы громко скрипели и пружинили под ее ногами. Девушка все еще была под впечатлением от княжича – от его храбрости, красоты и чести. Девичье воображение уже рисовало его бесстрашным героем и восхищалось им.

– Скоро мы будем вместе навсегда. – Белослав нежно поцеловал ее в лоб на прощание и вложил в ладонь ромашку.

Его взгляд больше не был отстранённым и суровым. Скорее всего, княжич напоминал смущенного юнца, который неумело ухаживает за понравившейся девицей.

Рада остановилась возле гридницы, чтобы отдышаться и успокоить бешено колотившиеся сердце. В теле разливалось приятное тепло от последнего воспоминания. Губы растянулись в глупой улыбке. Неужели, Белослав нравится ей?

– Если кому-то поведаешь об этом, я прирежу тебя, как собаку, – донесся до Рады голос отца. Он был зол.

– Ты пытаешься обмануть Волкодара, – раздался второй мужской голос. В нем слышалась насмешка. – Обвести вокруг пальца всё Заволчье, выдав за их доблестного княжича ненастоящую княжну, а свою кровинушку оставить под боком.

– Хоть Рада неродная дочь, но она воспитывалась, как княжна. Она умна, красива и достойная пара Белославу.

Рада застыла. Она закрыла рот ладонью, чтобы не закричать. Еле сдержала себя, чтобы не ворваться в гридницу и потребовать всю правду. Ее трясло. Ярость, обида, боль – ядом расползались внутри и отравляя нутро.

– Но не княжна, – поправил мужчина.

Раздался грохот, будто что-то раскололось, отчего Рада вздрогнула и отпрянула от двери.

– Она моя дочь! – взревел князь. – Закрой свой рот, волхв, и проводи свадебный обряд как положено. Я заплачу тебе за молчание. Этот союз должен объединить Заречное царство и Заволчье несмотря ни на что. Если будет война…

Девушка услышала издевательский смех.

– С огнем играешь, князь, – предупредил волхв. – Если кто прознает твой секрет, то война все равно нагрянет с западной стороны. Еще и соседние княжества отвернуться от тебя и встанут за спинами преданных, обнажив мечи.

– Мне интересно, как ты узнал мою тайну. Кто тебе сболтнул? Я много зим назад убил всех, кто знал правду, – недоумевал Володар.

Я волхв, – ответил мужчина. – Со мной говорят боги. Они-то и поведали. И еще рассказали, что твой подкидыш навья тварь.

Отец молчал довольно долго.

– Не может быть, – донеслось до Рады бормотание князя. – Не может быть. Ведунья была права. – Володар откашлялся и коротко поведал то, что давно было забыто всеми. – Когда я привез младенца в терем после охоты, княжеская ведунья встретила нас на пороге и велела отвезти ребенка назад. Якобы девочка проклята богами. Но у нас с Ольгой не было детей, и девочка стала нашей последней надеждой на родительское счастье. Я не отдал ее и нарёк Радой. Радостью. Мы всегда любили девочку, как родную. Не может быть…

– Из леса можно принести что угодно, – хмыкнул волхв.

Рада услышала чьи-то шаги. Возможно, ее поймают с поличным. Ну и пусть! Хотелось уязвить отца тем, что его обман раскрыт. Что он тогда сделает с ней? Убьет как тех несчастных людей причастных к истине?

Сердце бухало в груди, и девушке казалось, что его стук слышен за пределами терема.

Шаги смолкли прямо за дверью, и раздался голос волхва:

– За мое молчание ты заплатишь младшей дочерью.

– Ты смеешь глумиться надо мной? – взревел князь. – Не тронь Забаву! Она…

– Тогда все узнают о твоей лжи, – оборвал его волхв.

Рада так и не узнала, чем закончился разговор. Она сбежала. Слетела со ступенек вниз к сеням, а дальше рванула к широкому крыльцу, на выход.

Она прижалась лбом к резной колоне, прикрыла глаза, чтобы отдышаться и прийти в себя.

– Княжна, с тобой все хорошо? – к Раде подошла пожилая служанка. Она вытирала руки о передник и с тревогой поглядывала на девушку. – Аль заболела?

– Нет, иди куда шла, – велела Рада.

Она посмотрела на лес, который мирно шумел и словно говорил «иди ко мне, иди ко мне, здесь тихо, тут твой дом».

У Рады раскалывалась голова. Она беспомощно опустилась на пыльную ступеньку и склонила голову к тонкой балясинке на перилах. Ей было страшно.

Раду облачили в белоснежное платье. Рукава-долгорукавки украшали вышитые обережные узоры: свадебник с его открытыми кольцами, переплетающимися друг с другом, обозначающий объединение мужского и женского начала, одолень-трава, символизирующая защиту от злых духов.

Длинный подол расшили женскими знаками – роженицы, олицетворяющей плодородие и солнце.

Вышитые узоры отделали драгоценными камнями, которые так манко сверкали от теплого света свечей, притягивали взгляд.

Шею увесили жемчужными нитями, голову украсили дивным очельем из лунных камней.

Матушка, присутствующая на сборах, тихонько охнула и прижала руки к груди.

– Ты так прекрасна, дочь моя, как лебедушка, – прошептала она, поправляя выбившуюся прядку из косы Рады.

«Я навья тварь!» – хотелось выкрикнуть девушке названной матери в лицо. – «Меня прокляли боги».

Но вместо этого Рада позволила вывести ее из ложницы и повести к гостевому дому, где проживал Белослав. Сначала она должна встретиться с женихом, принять подарки от родственников и после отправиться на обряд к капищу на реке.

Летний вечер сегодня не был ласков и приветлив, поэтому встретил Раду резким порывом ветра, едва не скинув ее плат с головы. Будто боги давали знак, что союз обречен.

Раду окружили служанки, осторожно ведя ее через шумный, в этот момент, княжеский двор. Девушка чувствовала суету подданных, тревогу княгини. Не такой она себе представляла свадьбу в детстве. Не было того радостного волнения в груди от предстоящей встречи с суженным, красивое платье и драгоценности не восхищали, а ожидание поцелуя жениха вовсе поднимало в пустом желудке тошноту. Ничего не было, кроме постоянной тревоги и жалости к себе.

Гридни, увидев невесту, заулюлюкали, засвистели. Они отправились следом за женским шествием, чтобы защитить молодую княжну и заодно попасть на пир перед обручением.

Рада и Белослав сидели за длинным столом. Голова невесты была укрыта белым покрывалом, скрывающим ее от злых духов. Она не видела, что творилось вокруг, но по пьяному смеху и разговорам, понимала, что веселье в самом разгаре.

В горнице окна оказались закрыты, опять же из-за страха перед злыми чертями, которые могли вселиться в Раду в любой момент.

Она горько усмехнулась. Черт из Нави сидел перед ними. Благо никто не видел этой усмешки, иначе точно сочли бы девушку одержимой.

– Потерпи немного, – попросил Белослав. Рада ощутила его горячее дыхание через плотный платок. Он сжал ее ладонь.

– Все хорошо, – ответила княжна. – Только душно.

Гусляр играл свадебную музыку, а гости дружно подпевали, пускались в пляс, хлопали в ладоши. Какофония звуков, духота, страх перед обрядом сводили Раду с ума.

Ее бросало то в жар, то в холод. Голова продолжала болеть. Так хотелось вырваться из избы и вздохнуть прохладного летнего воздуха, спрятаться, как зверю, в темноте, чтобы никто не нашел. Ноги и руки ломило, как от начинающей хвори.