Ложное пророчество

Кое о чем Вардан умолчал, не желая, чтобы Кьяра догадалась, что и у него в главном храме имелись свои шпионы. Он уже сказал больше, чем следовало.

А судя по донесениям, в последнее время в столице было особенно неспокойно. Защита, отделявшая подлунный мир от Проклятой Ямы, истончалась. Сейчас все особенно сильно нуждались в верховной жрице, которая могла бы укрепить завесу, сдерживавшую кровожадных тварей.

Такое своевременное пророчество Ведателя не только дало людям надежду, но и серьезно увеличило его влияние. Что главный жрец не мог оставить без внимания.

И жриц, незнакомых с коварством столицы, ждало куда больше опасностей, чем они могли вообразить. Каждый хоть сколько-то честолюбивый человек непременно попытается использовать их в своих целях. Бедняжкам предстояло избегать не только покушений на убийство…

Некоторое время они ехали в тишине.

Кьяра поглядывала в окошко и изредка, забывшись, начинала увлеченно следить за дорогой. Она впервые за всю жизнь покидала пределы деревни, хотя в мечтах делала это уже сотни раз.

Лес, проплывавший мимо, казался ей все еще очень знакомым и через десять минут дороги, и через полчаса.

– Ты разве ничего не хочешь узнать? – Наконец не выдержал Вардан. Он ожидал расспросов, опасливого интереса, возможно, немного слез, и не был готов к такому равнодушному принятию происходящего.

– Хочу, – отозвалась Кьяра. Она все еще сидела в углу, поджав колени к подбородку и не выпуская из рук свою сумку, но выглядела немного расслабленнее. – Как мне научиться скрывать дар, который вы чувствуете?

– Для начала тебе следует самой его почувствовать. Закрой глаза…

Кьяра неохотно подчинилась, с опаской покосившись на Вардана, сидевшего напротив нее. Закрыв глаза, она услышала следующую инструкцию:

– А теперь почувствуй силу.

– Как?

В карете повисла тишина. Кьяра приоткрыла взгляд.

Вардан выглядел задумчивым.

– Вы не знаете?

– Дар Ишту не похож на силу Хаарта. – Ситуацию спас Йегош. – Это должно быть похоже не на ураган, а на теплый поток света. Попробуйте прислушаться к себе. Если исцеление уже доступно вам, значит, источник был открыт, что должно облегчить его контроль.

Кьяра закрыла глаза, попыталась сделать так, как велел Йегош, но ничего не почувствовала. Карета слегка покачивалась, ткань, пропитавшаяся ее кровью, сделалась жесткой и шершавой и царапала плечо, очень невовремя зачесался нос…

– Не выходит.

– Для начала тебе стоит успокоиться. – Сказал Вардан. – Не ерзай, когда пытаешься коснуться дара, и не отвлекайся. Ты должна быть расслабленна и собрана. Сейчас у тебя едва ли что-то получится. Попробуй вечером, перед сном, когда будешь не так напряжена.

Она кивнула, принимая его совет, и повернулась к окну. Успокоиться сейчас Кьяра не могла, как ни старалась. Ее жизнь так резко и безвозвратно изменилась, даже для нее, уже давно готовой к побегу, все произошедшее оказалось большим потрясением.

Кьяра выглянула в окно, стараясь не думать о том, что ее ждет впереди. Она не хотела становиться жрицей, ничего хорошего о храме Ишту наставница ей не рассказывала. Но умирать не хотела тоже, и если все, что сказал Вардан, было правдой, ей стоило для начала научиться скрывать этот дар, о котором она не просила.

Заметив, что Кьяра отвлеклась, Вардан скрестил руки на груди и, откинувшись на стенку кареты, задремал.

Из-за слишком поздно отправленного послания из главного храма, последние три дня выдались непростыми. Ему пришлось в сжатые сроки завершить все важные дела и распределить оставшиеся между помощниками. Он спешил как мог, благодаря чему девочка осталась жива.

Теперь, ощущая светлую силу Ишту, заполнившую карету, Вардан почувствовал, что все было не зря. У юной жрицы определенно был сильный дар. А у него время и возможность завоевать ее благосклонность до того, как главный жрец опутает ее паутиной откровенной лжи и опасной полуправды.

Вардан заключил соглашение с храмом, обменяв свое покровительство на одну из трех жриц. Все было сделано официально. И все же, он не был уверен, что соглашение будет выполнено. Подлые трюки были основным оружием главного жреца, благодаря которым он и занял свой пост в непозволительно юном возрасте.

Уже в тридцать лет он получил власть, способную склонить перед ним даже короля. Пусть только в церемонии и во время обряда…

Вардан нахмурился. Попытался выкинуть из головы неприятные мысли. Он был измотан и хотел немного отдохнуть.

– Ого!

Прерывистый, полный восхищения вздох Кьяры заставил его приоткрыть глаз.

Юная жрица, забыв обо всем, прижалась к стеклу, рассматривая реку, через которую они переправлялись.

Вид из кареты открывался довольно скучный, как казалось Вардану, но девочку он сильно увлек. Представив, в каком восторге она будет, когда окажется в столице, он весело хмыкнул.

***

К вечеру карета въехала на постоялый двор.

Кьяра, осоловевшая от впечатлений, едва стояла на ногах. Она все еще опасалась своих попутчиков, но слишком устала, чтобы продолжать быть настороженной. Последние ее силы ушли на то, чтобы отказаться от предложения Вардана ее вынести. Кьяра самостоятельно вывалилась из кареты, вздохнула свежий, вечерний воздух и потянулась, разминая затекшие мышцы.

Про арнов ходило много всяких слухов. Например, что они могли лишить человека разума одним прикосновением.

Кьяра в это почти не верила, но все равно старалась не давать себя трогать. Быть может, отнять разум они и не могли, зато жизнь – вполне. Она сама видела, как утром Вардан забрал сразу три жизни.

Постоялый двор недалеко от границы с Медемом оказался местом запустелым. Старое одноэтажное и длинное здание с открытой верандой и устрашающего вида решетками на окнах. Кьяра не могла понять, почему они ее так напугали, но при одном виде стальных решеток появлялось стойкое ощущение, что служили они не для того, чтобы защитить тех, кто будет спать в комнатах. Скорее, наоборот, решетки повесили, чтобы постояльцы не могли сбежать через окно…

Это предположение казалось настолько непонятным и диким, что Кьяра не рискнула им делиться. Все в деревне ее считали полубезумной, она не хотела, чтобы так же думали и арны.

Комнат было немного, но постояльцев и того меньше. Поэтому на каждого из отряда Вардана нашлось спальное место.

Полуразвалившаяся конюшня находилась за постройкой. Конюха не было.

Кьяру это удивило. Подъезжая к постоялому двору, она заметила небольшую деревню и не сомневалась, что уж кто-нибудь из жителей с удовольствием пошел бы сюда работать. Но никто из деревенских в этом месте не работал.

Постоялый двор держала семья, состоявшая из щуплого и тихого мужа, полнокровной, властной жены и шести их детей: четырех парней разбойничьего вида и двух болезненно бледных и истощенных девушек.

Раздав указания подчиненным, Вардан в последнюю очередь негромко велел Йегошу выбрать место недалеко от постоялого двора, развести костер и вытаскивать припасы.

За несколько минут до этого он отказался от ужина, который предлагала ему хозяйка, хотя заплатил за постой щедро. Того, что Вардан дал, хватило бы на проживание в этом месте с полным содержанием в течение месяца.

– Что здесь не так? – негромко спросила Кьяра. Ей и самой хозяева показались подозрительными, но она списала все на свою мнительность. Людям она никогда не доверяла.

– Пока не понял. Но не думаю, что хорошей идеей будет столоваться здесь. – Он озабоченно хмурился. Вардан привык доверять интуиции, она еще ни разу его не подводила. И сейчас нашептывала, что им всем стоит быть осторожнее. И дело было не только в том, что хозяева никак не отреагировали на отряд арнов, въехавший на их двор…

Кроме новоприбывших, переночевать здесь остановился один купец. Дела у него шли плохо, и его обоз был скромен. Несколько полупустых телег, два воина в охране и еще два слуги, следивших за товаром. И супруга без служанки или сопровождающей.

Они поселились в правом крыле. Левое отошло отряду Вардана.

Хозяева быстро заметили, что гости готовят себе еду на улице, и это их задело.

Хозяйка лично подошла, чтобы узнать причину:

– Неужели моя стряпня так плоха?

Она натянуто улыбалась, в ее низком голосе клокотала плохо скрытая злость. Можно было бы посчитать, что хозяйка обижена…

Но она слишком плохо притворялась.

– Что вы, – Вардан улыбнулся, казалось, вполне искренне. – Мы прибыли слишком поздно и не хотели вас утруждать.

Кьяра с подозрением покосилась на него. Она видела три анхеля, что он оставил на липкой стойке в маленьком темном помещении, которое считалось здесь столовой. За такие деньги Вардан без стеснения мог утруждать все их семейство хоть целую ночь.

Хозяйке пришлось отступить. Сделала она это с большой неохотой.

После сытного ужина Кьяра заперлась в комнате, которую выделили для нее, и не собиралась покидать ее до самого утра. В этом месте она не чувствовала себя в безопасности.

Дом казался ей странным и ненадежным. Ноги холодило тянувшим из-под пола сквозняком, будто внизу находился погреб.

Наскоро смыв пыль с лица холодной водой из таза, заботливо оставленного для нее на шатком, грубо сколоченном столе у окна, Кьяра забралась под одеяло, положив рядом с подушкой свою сумку. Она попыталась по совету Йегоша нащупать свой дар, но никакого света или тепла не было, только свалявшийся матрас под спиной и темноту перед глазами. Уже засыпая, Кьяре показалось, что она нащупала что-то горячее и мерно бьющееся в такт ее сердцу, но было ли это на самом деле или только приснилось, она не знала.

Все потрясения, что пришлось пережить за день, полностью ее вымотали, и она рассчитывала проспать до самого утра. Крепко и без сновидений…

Но была разбужена посреди ночи настойчивым стуком.

Дверь Кьяра перед сном заперла, но старый замок казался совсем ненадежным, поэтому для собственного спокойствия она заклинила дверную ручку спинкой стула. И похвалила себя за предусмотрительность.

В дверь стучали деликатно и монотонно. Кьяра не могла даже предположить, как долго ночной гость пытался добудиться ее, не потревожив при этом постояльцев в соседних комнатах.

Выскользнув из постели, она прокралась к двери, прислушиваясь к тишине в коридоре. Никаких других звуков, кроме стука, слышно не было. Несколько секунд Кьяра размышляла, а стоит ли вообще отвечать?

Но стук изматывал. И она всерьез опасалась, что звук не затихнет, пока она не сдастся и не подаст голос.

– Что случилось? – смирившись, осторожно спросила Кьяра.

На мгновение в коридоре повисла тишина.

– Госпожа, – мягкий и жалобный женский голос просочился в комнату сквозь щели в двери, – это Милла, дочь хозяйки. У меня к вам срочный разговор. Вы не могли бы открыть?

– Говори так, – велела Кьяра. Ни за что на свете этой страшной ночью она не стала бы открывать двери незнакомым людям… Да и знакомым тоже. – Если разговор настолько срочный, что ты не можешь подождать до утра, значит, и дверь для тебя не станет помехой.

Еще ненадолго по ту сторону воцарилась тишина.

Кьяра поежилась. Ей показалось, что от двери потянуло могильным холодом.

– Госпожа, – голос девушки задрожал от слез, – я боюсь говорить о таком под дверью. Вдруг нас услышат?

– Значит, расскажешь утром. – Решила Кьяра, уже возвращаясь в постель. – Уходи.

Вся эта ситуация казалась ей странной. Она никогда не боялась ночи и еще в детстве, бывало, убегала в лес после заката, спасаясь от гнева матери или ее мужа. Тогда в доме ей было куда страшнее, чем среди лесных шепотков и шорохов в темноте. Но сейчас все, чего хотела Кьяра, – спрятаться под одеялом и как-то переждать оставшееся до рассвета время. Открывать дверь и уж тем более переступать порог сейчас было слишком опасно, так говорила интуиция. А к ней Кьяра привыкла прислушиваться.

Там, в узком и темном коридоре без окон и толкового освещения, сейчас притаилась смерть.

Построено здание было странно. Окна у него шли только с одной стороны. Из них было неплохо видно последние лучи закатного солнца – когда Кьяра только вошла в свою комнату, имела возможность в этом убедиться. А противоположная стена, выходившая на восход, была глухой. Когда-то окна были и там, но после их заложили и попытались замаскировать. Из-за постоянного полумрака их было почти незаметно.

До этого момента Кьяра никогда не видела дома, в которых так сильно не ценилось естественное освещение.

Еще несколько раз Милла пыталась уговорить ее открыть дверь, но Кьяра игнорировала все мольбы. В конце концов девушке пришлось отступить.

Зло ушло от порога комнаты, вот только сон последовал за ним. Кьяра долго ворочалась в кровати, пока наконец не смогла уснуть.

А проснулась она непозволительно рано от громких криков в коридоре.

У купца, разместившегося в правом крыле, оказался удивительно тонкий голос. Он плохо его контролировал, из-за чего часто срывался на визг. На его фоне спокойный и низкий голос Вардана казался отдохновением для ушей.

Некоторое время Кьяра просто лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к шуму за дверью, стараясь вникнуть в причину спора.

Причина казалась до смешного нелепой…

– Эй, как можно кричать до завтрака? – мрачно спросила она, распахнув дверь. – Откуда у вас силы?

Купец запнулся, ошалело глядя на Кьяру. Потом указал на нее дрожащим пальцем и взвизгнул:

– Одной девки вам мало? Отдайте мою жену! Порченное племя не заслуживает человеческих женщин.

Вардан поморщился.

– Как я уже неоднократно повторял, никому из моих людей не нужна ваша жена. Почему бы вам не взять себя в руки, пока вы не натворили глупостей? Будет крайне прискорбно, если я потребую компенсацию за нанесенное оскорбление. Насколько помню, у людей разрешено брать плату жизнью.

Купец с опаской посмотрел на Вардана, который больше не улыбался. Он запоздало сообразил, что перешел черту, но не мог пойти на попятную.

– Э… это действительно только при дуэли. Но я никогда не приму вызов от грязного арна!

– У вас пропала жена, и вы не придумали ничего лучше, чем устроить скандал? – Спросила Кьяра. – А поискать ее вы не пробовали? Вдруг она и не исчезла вовсе, а просто куда-то вышла?

Получив возможность отойти от опасной темы, которая вполне могла закончиться его смертью, купец охотно ответил на вопрос:

– Это невозможно! Моя жена всегда предупреждала меня о том, что собиралась делать. Я ее муж и хозяин…

– Даже если хотела облегчиться? – перебила Кьяра. Ей казалось, что в ухе стало звенеть после этого дрожащего, тонкого голоса, и не хотела слушать купца дольше необходимого.

Она не поняла, почему купец посмотрел на нее с таким ужасом и отвращением и прошептал что-то о диких нравах арнов. И ответа не получила.

Кьяра еще не знала, что среди аристократов и людей, мнящих себя приближенными к ним, бытовало мнение, что настоящей леди чужды все эти низменные телесные слабости. А купец, несмотря на свой неопрятный вид и финансовые проблемы, из-за которых он поехал по всеми богами забытой дороге, вместо того, чтобы держаться торгового пути, подразумевавшего уплату пошлины, считал себя очень приближенным к аристократам. Его дед как-то имел счастье вести дела с каким-то бароном, что и позволяло ему так думать…

– Всем известно, что арны – похотливые животные, которые только и ждут момента, чтобы похитить наших женщин. – уверенно произнес купец.

Кьяра прикрыла глаза, не в силах справиться с его глупостью.

– Уверен, моралисты в главном храме меня не осудят, – сказал Вардан, демонстративно закатывая рукава.

Его рубашка за ночь помялась.

Приметив это, Кьяра удивилась. Он, как и она сама, предпочел спать полностью одетым, чтобы в случае беды не тратить драгоценное время на сборы. И если ее мнительность легко объяснялась годами жизни с матерью, то осторожность мужчины, который голыми руками расправился с культистами, казалась Кьяре тревожным знаком.

Купец отшатнулся, затравленно глядя на Вардана. Он еще не знал, как сильно ему повезло, что остальные арны сейчас находились на улице и готовили завтрак. Окажись его собеседником Йегош, и несчастный уже давно заливал бы пол кровью из распоротой глотки.

Но Вардан старался быть терпеливым и не давать главному жрецу повода отказаться от их соглашения.

– Ночью ко мне приходила одна из дочерей хозяйки. – Подала голос Кьяра. – Хотела что-то сказать.

– Что? – спросил Вардан.

– Понятия не имею. Я не открыла дверь. Но, возможно, она приходила не только ко мне. – Кьяра посмотрела на бледного купца. – И что, если ваша жена ей открыла? Почему бы вам не поговорить с хозяйкой?

Купец не очень поверил ее словам, но с удовольствием сбежал, воспользовавшись предлогом. Очень скоро в коридоре остались только Вардан и Кьяра. Она старалась не смотреть ему в лицо. Света катастрофически не хватало, и в зыбком полумраке глаза арна устрашающе светились, побуждая ее поскорее бежать и спасаться.

– И ты ничего не скажешь? – спросил Вардан.

– О чем?

– Этот… – он тяжело вздохнул, проглотив ругательство, – достойный сын человеческого рода, назвал меня арном.

– И что? Я уже давно поняла, что вы не человек. – Кьяра помахала ладонью, указывая на его лицо. – Достаточно было вас хорошенько рассмотреть.

– Но ты не боишься. – Вардан отодвинул ее в сторону и принялся деловито осматривать дверь. Казалось, отсутствие освещения его нисколько не беспокоит.

– А чего мне бояться? – удивилась она. – Если вы хотите мне навредить, то сможете сделать это в любом случае. Я не в состоянии оказать сопротивление. И сбежать от вас тоже не могу, потому что не знаю, правда ли за мной охотятся какие-то культисты или тот случай в лесу был разыгран специально для меня… И что вы там так пристально рассматриваете?

– Скажи, ты запиралась ночью? – поинтересовался Вардан. – Я не слышал, чтобы замок открылся. Знаешь, они довольно неприятно скрипят, когда проворачиваешь ключ…

Кьяра почувствовала, как зашевелились волосы на голове. Она так спешила выяснить причину скандала, разразившегося прямо у нее под дверью, и совсем не обратила внимания, что перед тем, как открыть дверь, ей понадобилось убрать только стул.

Вернувшись в комнату, она нашла у неудобно высокого порога ключ, который специально оставила в замочной скважине, чтобы сквозь нее нельзя было просмотреть комнату.

Дверь хотели открыть и проникнуть внутрь, пока Кьяра спала, а когда этого сделать не удалось, попытались заставить ее саму впустить их.

– Когда мы только въехали на двор, я почувствовал в воздухе странный запах. Какая-то лекарственная смесь… Тогда я не понял, что это. – признался Вардан, по праву гордившийся своим тонким нюхом. – Но сейчас мне кажется, это вполне могло быть снотворное. Ромашку и звездоцвет я определенно уловил.

– Думаете, постояльцев усыпляют, а потом похищают? – уточнила Кьяра.

– Вероятно, похищают только женщин…

– Хозяева вряд ли сразу признаются, что промышляют таким. Может, сходить в деревню, порасспрашивать местных? Они-то должны знать?

Вардан странно хмыкнул.

– После завтрака мы отправляемся в столицу. Беды людей – не наша забота. Сейчас главная задача – сберечь твою жизнь.

– Но ведь пока завтрак не готов и время есть. – с намеком произнесла Кьяра.

Одна она ни за что бы не отправилась в деревню, даже за правдой. Но Вардан, после недолгих раздумий, согласился, что время у них еще и правда есть…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Проклятый

В отсутствии конюха имелись свои плюсы: некому было увидеть, как подозрительная парочка из арна и человеческой женщины пробралась в конюшню и быстро оседлала одного из лоснящихся, пышущих жизнью и здоровьем коней.

Для Кьяры оставалось загадкой, как Вардан смог различить среди табуна вороных лошадей одного конкретного, на котором собирался ехать в деревню. А в том, что он целенаправленно кого-то искал, она не сомневалась.

Молодой конь стоял смирно, пока Вардан быстро его седлал, но с откровенным любопытством косил карим глазом в сторону Кьяры и задорно фыркал.

– Погладь его. – предложил Вардан, затягивая подпруги. И отвлекся, чтобы похлопать коня по холке. – Он ласковый, но хозяин ему попался не чуткий.

Кьяра опасливо приблизилась. В их деревне лошади были не такие тонкие и резвые. И ей никогда не разрешали к ним приближаться. Боялись, что ученица ведьмы что-то сделает и их неповоротливые и неторопливые тяжеловозы заболеют.

Конь сам ткнулся бархатным носом ей в ладонь, фыркнул, обдав горячим дыханием. Кьяра тихо рассмеялась от переполнившего ее восторга и уже смелее погладила его по морде.

Через несколько секунд она уже самозабвенно обнимала мощную шею и похлопывала коня по лоснящейся шкуре, быстро сообразив, как ему больше нравится.

Отношения с животными у нее всегда складывались куда лучше, чем с людьми.

Завершив приготовления, Вардан погладил коня и обернулся к Кьяре.

– Подсадить или сама справишься?

Она посмотрела на подол своего простого серого платья, вымазанный в земле. Верхом ездить ей еще не доводилось, из-за чего теперь предстояло делить одну лошадь с дружелюбным, но все еще подозрительным арном, помощь которого принимать не очень хотелось…

– Я сама. Вы только объясните, как мне забраться.

Вардан тяжело вздохнул и легко запрыгнул в седло, после чего протянул ей руку и кивнул на стремя, которое освободил для нее.

Мгновение Кьяра сомневалась, но желание понять, что не так с этим постоялым двором и его хозяевами, оказалось сильнее страха. Она была слишком любопытной, из-за чего в детстве свалилась в берлогу к медведю. Найдя странный проход в снегу, Кьяра заинтересовалась и попыталась рассмотреть, что там внизу, но снег у нее под ладонями обвалился, увлекая ее в темное и душное нутро берлоги. На ее счастье медведь не проснулся и Кьяра сумела выбраться на свободу без повреждений…

Ошибкой было рассказывать об этом наставнице, которая не оценила приключение своей воспитанницы и наказала ее. Не за то, что упала, но за то, что не вынесла из этого никакого урока и рассказывала о случившемся почти с гордостью.

Тогда она пообещала наставнице сдерживать любопытство и даже успешно держала слово целых шесть лет.

А потом ей сказали, что она жрица и по ее следу идут убийцы и оставаться осторожной просто не имело смысла.

Кьяра крепко ухватилась за широкую ладонь, вдела ногу в стремя, неловко подпрыгнула и сдавленно охнула, взмыв в воздух. Вардан легко поднял ее и удерживал, будто она ничего не весила.

– Перекинь ногу через круп. – велел он и Кьяра подчинилась.

Оказалась за его спиной. Поправила сумку, с которой не планировала расставаться. И прерывисто выдохнула от неожиданности, когда конь тронулся.

Поездка заняла не больше двадцати минут, но Кьяре показалось, что прошла вечность. Не замечая ничего вокруг, она цеплялась за плечи Вардана, не посчитавшего нужным одеться соответственно статусу, на опрос местных жителей он отправился в помятой рубашке. Что было хорошим решением. На черных штанах и ботинках из мягкой кожи не было золотых нашивок, благодаря чему он чуть меньше походил на арна, чем мог бы.

Черный и золотой были традиционными цветами Медема и среди людей в таком сочетании никогда не использовались.

Плохая дорога, изрядно заросшая сорняком, вывела их к небольшой деревне. Разместилась она на поляне среди леса.

От основного тракта к деревне вела совсем уж узкая тропка.

Вардан не стал подъезжать верхом. Спешился на распутье и помог Кьяре сползти с коня. Ноги ее дрожали. Пальцы свело судорогой. Она уже очень давно не чувствовала себя настолько беспомощной и, кажется, никогда в жизни не ощущала, что ситуацию полностью контролировал другой человек… не человек. Арн. Что ее положение лучше не делало.

Верховая езда теперь представлялась ей чем-то ужасным. А ведь ее ждал еще путь назад.

Кьяра тихо вздохнула. Права была наставница, от этого ее глупого любопытства одни проблемы.

– Пойдем. – сказал Вардан и первый ступил на тропинку. Кьяра направилась за ним. Конь вынужден был оторваться от сочной травы, росшей по обочине, и отправиться следом.

Легкий ветер шуршал в кронах деревьев, ерошил волосы и приносил с собой свежий запах воды. Где-то рядом протекала широкая река.

Деревня была огорожена забором с грубо вырезанными на дереве причудливыми символами. Ворота были распахнуты. На траве недалеко от них уже играли дети. Но заметив незнакомцев, они быстро убежали.

Через несколько секунд стало понятно, что дети не просто убежали, они отправились за взрослыми.

Когда Вардан и Кьяра подошли к воротам, их там уже ждали. За старостой деревни собралось с полдюжины мужчин. Самых сильных и представительных, которые могли бы одним своим видом укротить любые дурные намерения непрошенных гостей.