Шуньята

Дожевывая очередной бутерброд, Фина подошла к книжному шкафу и вытащила здоровенный медицинский атлас мозга. Из корешка тут же выпала продолговатая коробочка – старый аккумулятор начала 50-х. Подключив его к сети, Фаина дождалась, пока на чёрной матовой поверхности не загорится зелёная шкала. С легким щелчком из корпуса выдвинулись два гибких контакта на пружинных катушках с силиконовыми липучками на конце.

Удобно расположившись на диване, Фина вытянула контакты, облизала их и закрепила один на лбу, второй на затылке под волосами. Раскрыв атлас, она запустила простейший чернильный терминал на форзаце. Книга зажужжала, как принтер, разогреваясь.

Атлас был замусоленный, некоторые страницы слиплись, но Фина его любила. Хоть книга и не обладала мощностью современных устройств, для академических целей или домашней диагностики этого было достаточно. Получить подробное сканирование с такой штукой было невозможно, но вот «почувствовать» инсульт, сотрясение мозга или допотопную лоботомию очень даже можно.

Прокрутив ползунок программы, минуя разделы об истории имплантирования, Фина добралась до приложения. Пиксели на терминале неровно замигали, предлагая подождать. В местах крепления контактов к голове разлилось тепло, в следующий миг в ушах тихонько зазвенело.

Спустя пару минут на матовом терминале, выводимая незримой рукой, проступила надпись:

Повреждения мозга: не выявлено. Гипоксия: не выявлена. Внутричерепное давление: в пределах нормы. Целостность синаптических связей: 99, 87 %.

Отложив атлас на диван, Фина задумалась, липучки контактов, тут же слетевшие на пол, превратились в ярый интерес Миши. Она не помнила конкретный промежуток времени, но день до, утро, часть перестрелки и смерть Артёма Фина ворочала в голове как методичку по использованию пульсосканера – она помнила всё до буквы.

Шок мог спровоцировать временную потерю памяти, если ранение было. Сама перестрелка также могла надломить процесс запоминания, и кратковременная память не консолидировалась. Сработал какой-то механизм защиты? Нейрохимический сбой? Нет, нет, нет! При всём ужасе случившегося, Фина была крепка духом.

Логичным казалось единственное объяснение – внешнее вмешательство. Её пробрал ледяной озноб. Её память стерли, забрали или заблокировали? Химически или физически? У неё голова пошла кругом. Манипуляции с памятью без согласия… Тот, кто это сделал, нарушил сотни законов страны и мира.

Сканирование нейронной активности проводили только в авторизированных центрах. Оно занимало не меньше суток, не говоря уже о распознавании конкретных воспоминаний. Если человек до этого не носил накопитель, то процедура могла занимать и несколько недель. А в её голове покопались меньше чем за час.

Фина вернулась к рабочей форме, сваленной в прихожей. Вертела её и так и сяк, распорола подкладку, вывернула карманы, пытаясь распознать следы собственного огнестрела в живот. Всё цело. Её форма, не новая, но такая же, как и всегда.

В попытке остудить пыл, Фина схватила плед и вышла на балкон. Несмотря на плотную застройку района, с её тридцатого этажа открывался неплохой вид в сторону Шуваловского парка. Тот клочок земли, который ещё не отдали на растерзание парковке и человеческим ульям, летом сверкал зелёным бархатом. Здесь даже иногда было видно закат, зажатый, как мяч в пасти, между клыков зеркальных небоскрёбов.

Холод не помог, и после обильной еды её начало клонить в сон. Фина вернулась в квартиру и села за лэптоп, решив напоследок проверить новости по утренней перестрелке. Ничего дельного.

– Миша!

Кот, иногда пугавший своими странными выходками собственную хозяйку, решил забраться на комод, свалив оттуда игровую приставку и корзинку со всяким барахлом.

– Бесстыжая морда, – Фина бросила ноут и принялась собирать вещи.

В руки ей попался доисторический женский журнал, который она, кажется, читала ещё в старших классах школы. Из банального любопытства Фина распахнула его на случайной странице и уставилась в рекламу тестов на беременность.

Счастливая блондинка несла тест над головой, подобно олимпийскому огню. Вокруг нее толпились, по всей вероятности, счастливые родственники, засыпавшие девушку цветами.

Швырнув журнал в сторону, Фина бросилась к комоду и, выдвигая ящики, принялась искать что-то, разбрасывая вещи по сторонам. Миша, не испытывая угрызений совести, тем временем силился скинуть на пол VRочки.

– Да где же… – Фина отбросила под ноги сплетшийся, как змеиный клубок, ком зарядок и еще каких-то проводов.

Наконец в руке у нее оказалась длинная баночка из коричневого стекла с этикеткой, покрытой разноцветными квадратиками. Это были тест-полоски для экспресс-анализа мочи.

Если у нее действительно было ранение, да еще такое серьезное, невозможно, чтобы в организме об этом не осталось следа. Никакая медицина все еще не в силах обеспечить настолько быстрое восстановление. Хоть какие-нибудь параметры в анализах должны указывать на недавнюю травму.

Чудес не бывает, думала Фина, ожидая, пока тест-полоска изменит цвет. Притоптывая ногой и скрестив пальцы, она перебирала в голове все возможные параметры, от лейкоцитов, билирубина и белков до ферритина.

За эти пару минут она неоднократно возвращалась в памяти к Гору и Максиму Реклину. Последний даже показался ей симпатичным. Не везло ей – все мужчины на пути, которые ей нравились, часто были в каком-нибудь пагубном состоянии или вовсе без сознания.

Полоска переменила цвет. Фина задержала дыхание. Даже кот притих, оставив шлем в покое. Бинго!

Кровь в моче – ++, белок – 4+, лейкоциты – 500+, кетоны – 3+.

Да тут полный букет! Фина победно сжала кулаки. Она не сумасшедшая, и ей это не приснилось. Значит, действительно, она была ранена. Тяжело ранена.

Валясь с ног от усталости, она упала на кровать. Зарывшись в одеяло и подушки, Фина закрыла глаза и тут же увидела Артёма. Когда она засыпала, по её лицу текли слёзы. Миша, верным стражем, примостился у хозяйки в ногах и довольно затарахтел.

Всю ночь Фаине снились кошмары. Автоматоны с лицами Игоря Демидова, террористы, не раздумывая, пристрелившие подполковника Реклина.