Триумвират. Нити прошлого

Девушка слушала молча, не перебивая ювелира, ей уже несколько лет снятся сны, как она покидает город – школу, сейчас заветная мечта исполнилась, но какой ценой?

Веконт снова указал на стенд с брошками, подталкивая робкую гостью, принять решение по выбору понравившейся драгоценности.

– Видно это не просто украшение…подумала про себя Элен. Таков мой билет на свободу….выбрав серебряное солнце с пятью красными камнями служанка долго любовалась им, плавные изгибы лучей аргентумного светила, точно острые языки костра расходились в разные стороны.

– Спасибо…только и успела обронить Элен, повернувшись лицом к искусному мастеру, прежде чем за ее спиной послышался характерный звон дверного колокольчика, издавшего протяжное дзинь.

– Аааа лорд Тарод, произнес радушно Веконт, не теряя своей сдержанности. –Пришли за ожерельем дочери! Прошу…проходите! Подарок готов и ожидает вас.

– Ступайте девушка, мне не нужны овощи…произнес искусный мастер обращаясь к Элен, создавая видимость их первой встречи, он явно торопился выпроводить гостью прочь. Склонив головку в знак прощания перед ювелиром, служанка встретившись с лордом Тародом лицом к лицу застенчиво опустила глаза, перед ней был нарядно одетый, крепко сложенный, рослый тэлаин с пышной черной бородой. Учтиво поклонившись ему, девушка подняв свою корзинку вышла на улицу, покинув ювелирную лавку, пряча от чужих глаз, в потайной карман платья, подаренную брошь – драгоценность ценой в хороший домик, с добрым участком, пригодным под фруктовые сады. Служанку еще долго не покидали мысли о собственном поместье, которое было обеспечено ей и ее семье, ценой – побега и молчания, хранить чужую тайну всю оставшуюся жизнь, прожив ее вдали от опостылевшей Столицы, в уединении, среди лесных угодий, зеленых лугов, бескрайних полей, уходящих за горизонт.

– Столица мой дом по праву, при этом чужое для меня место – чужое наследие. Думала про себя Элен, спеша вернуться в башню, дабы избежать поводов к подозрениям и лишним расспросам.

Глава 5: Ценою в жизнь.

– Мам? Пап? Элен перешагнув порог квартиры, захлопнув за собой входную дверь, поспешно вошла в гостиную – выходные дни она обычно проводила в семейном кругу, не застав родных дома, девушка торопливо обойдя все комнаты остановила взгляд на цветах.

– Мама снова забыла вас полить.. посетовала внимательная дочь, выйдя на узенький балкончик ограждений коваными прутьями, увенчанными бронзовыми вензелями, поливая цветы, радуясь минутам покоя, юная тэлэика смотрела на городскую суету сверху вниз, и первый раз за долгие годы, ей было интересно наблюдать за происходящим вокруг. На улице стояла жаркая погода, легкий морской ветерок доносил звуки прибоя, ясное синее небо глубокое и без крайнее приковывало к себе девичий взгляд. На рыночной площади то и дело мелькали разноцветные палатки торговцев, все они сливались в диковинный океан пестрых полотен.

Зеленый квартал, где арендовали себе квартиру семья Элен, располагался на юго-западе города. Здесь было просторней и спокойней чем в восточном квартале. Жилье арендовалось как студентами приехавшими “грызть гранит науки” так и бедными по своему достатку учителями, репетиторами и перебивающимися случайным заработком – наставниками.

В рассвет эпохи просвещения, когда город школа, представлял из себя тройку белых башен, зеленый квартал был самым “старинным” он был построен первым. Многие дома которые можно встретить прогуливаясь по здешним улица, украшены орнаментами, балюстрадами, в парках встречаются колоннады. Местная жизнь гармонична, поют птицы, много садов и скверов, а весной цветут яблони и вишни, превращая зеленый квартал в бежево – пурпурный, насыщенный обилием цветов и ярких красок.

В парках часто слышно выступление тэлаинских певцов, виртуозно изображающих голоса птиц и животных, звуки дикой природы.

Вечером множество поэтов читают свои стихи перед восторженной публикой. Актеры представляют на суд зрителей свои шедевры – пьесы и сценки, прибегая к усилению желаемого эффекта за счет множества талантливо выполненных художниками – декораций, запоминающихся костюмов, не стандартных сценариев.

По ночам улицы освещают “парящие фонари” это одно из изобретений тэлаинской эпохи. Два винта закреплены так что вращаются в разные стороны на одинаковой скорости, в центре их закреплен продолговатый цилиндр высеченный из “светового” камня. Этот кристалл впитывает солнечные лучи днем, освещая ночью улицы. Фонари работают без шумно, паря вдоль дорог, плавно маневрируя в воздухе, покачиваясь точно поплавок удочки, погруженный в безмятежные воды реки.

Зеленый квартал преимущественно жилой, поэтому мастерских, музеев и театров тут – нет. Все они находятся рядом с кварталом ремесленников, расположенном на северо западе.

С южной стороны зеленый квартал граничит с морским трактом – это южная дорога ведущая из центра города прямиком к морю, через “Окольный путь” – второе название южных ворот. Дорога “околица” огибает столицу с восточной стороны, пролегая близь опушки восточного Холмолесья, отсюда следуя песчаному берегу путник легко доберется к “тихой бухте”, приближаясь все ближе к восточному хребту гор.

Долгой дорогой – следуют редко. Народ все больше приходит в город и покидает его через восточные ворота, путешествуя по большаку, до перекрёстка с указательным камнем, когда желанная для одних и ненавистная для других – столица, оказывается как на ладони.

Другие кварталы, коих в городе всего четыре, следует так же перечислить по порядку: ранее упомянутый “зеленый квартал”

“Квартал ремесленников” – оплот всех мастеров: ювелиров, портных, сапожников, кондитеров, художников, изобретателей и скульпторов – всеми любимый, от бедняков до богачей, от детей до стариков. Здесь представляют свои новые разработки инженеры (изобретатели). На ярмарках бесплатно угощают всех желающих вкусными и изысканными блюдами. Местные франты, в дорогих костюмах сопровождают кокетливых дам, прогуливаясь с ними под ручку. Много детей, которых отгоняют от стеклянных витрин сердитые смотрители, сетуя на то что им потом стирать со стекла следы сладкой ваты и карамели.

Шум и смех, радость и без забортная жизнь….

Следом за кварталом ремесленников идет рыночная площадь, она охватывает две трети земли у подножия восточной белой башни. Окружая ее с севера множеством лавок, шатров, павильонов и палаток, всех цветов и орнаментов от которых порой рябит в глазах. Рыночная площадь – место постоянных обсуждений, переговоров, споров и обмена. Жизнь здесь затихает только ночью, зато с первыми лучами солнца, снова наполняется шумным потоком покупателей и купцов предлагающих свой товар на право и на лево.

Крупные торговцы на рыночной площади появляются редко. Они как правило в разъездах, всем здесь заправляют исполняющие обязанности: дяди, братья, сестры, тетки, двоюродные родственники по материнской линии дядькиного шурина Бог знает кого еще.

Оставляя свое дело на родню, торговец спешит на север, в сельскую глубинку, где вереницы из караванов предприимчивых дельцов скупают у крестьян излишки урожая, после чего груженые телеги, возвращаются в Столицу с очередной партией поставок, дабы продать купленный товар по доходной цене.

Для селян давно придуман особый подход, все кто приезжают торговать на рыночную площадь города – школы, должны получить разрешение от капитана стражи. Избегая бумажной волокиты, селяне некоторое время торговали за городом, с намереньем избежать лишних затрат, так как оплата разрешения, пошлины, вгоняла их в минус, лишая элементарной прибыли. Когда столичные купцы стали нести убытки они позаботились о решении проблемы с конкурентами. Крестьянам вот уже на протяжении пол века, запрещено приближаться со своим товаром к столице и торговать близь нее, любой сельский житель, попавшийся со своим товаром и продукцией, патрульным из Столицы, рискует отправится домой с пустыми руками, а его имущество конфискуется в пользу столичной казны.

В прошлом, еще при правлении Аретфолла некие лица стали массово скупать крестьянские земли, расположенные близь города, вынуждая поселенцев покинуть обжитый край.

Используя при оплате поддельный аргентум, не имеющей рыночной ценности, нечистые на руку дельцы нажили себе врагов, спровоцировав недовольства местных жителей. Так пол века назад, началась война, именуемая современниками как “Противостояние Трех Просторов.”

Тогда обманутый торговцами народ родом из Приграничных земель разделился на три части, первые стали разбойниками – решив вернуть себе родной дом силой и избавиться от гнета наглых дельцов.

Вторая часть обманутых селян, не принявших разбойничий уклад жизни – спешно перебрались за реку “Разлучницу” заняв ее северный берег, ныне они вернулись в Приграничные земли, объединились с соседними просторами под единым знаменем Сереброграда, так в мирную пору, между двумя Столицами, Юго – Западной “Столицей белых башен” и Северно – Восточной “Сереброградом”, установился негласный мир.

Стоит так же упоминать о третьей части жителей, еще до начала войны, они массово стали покидать, граничащий с низинами Ветроломья простор, перебираясь на постоянное место жительства в столицу Белых Башен, ныне их потомки трудятся в торговых лавках и квартале ремесленников – для всех переселенцев, в прошлом был выделен и отстроен, юго-восточный квартал, он стал самым большим и густо заселённым во всем городе – школе.

О минувших пол века назад событиях, Элен знала только из рассказов своего отца, участника войны. Будучи ребенком ее мало заботили беды мира, она не стремилась запомнить все истории прошлого, для нее казалось странным и не понятным, зачем телеины сражались друг против друга в кровопролитных схватках, каковы были их цели? добились они их? Или нет?

До минувших бед, канувших в прошлое, сейчас не кому нет дела, в спокойное время, когда оружие встречается только в руках стражников, глупо терзать себя страхами, и мрачными ожиданиями. Так казалось юной Элен, ей хотелось верить в мирное небо над головой, в вольный простор, бескрайних земель, зовущие покинуть Столицу Белых Башен – приевшуюся снобизмом и высокомерием.

Возвращаясь к юго-восточному кварталу и рассказу о нем, следует отметить что местные селяне перебирались кланами, общинами, большими семьями, родители будущих студентов, охотно продавали свои земли, с намереньем избежать грядущей войны, и помочь своему сыну или дочери получить важное “верховное образование”! Грезя наяву о золотой грамоте для своих чад (золотая грамота – это тэлэинский документ о верховном образовании). Переселенцы не теряли надежды таким образом выбраться из нищеты и пустить корни в столичном просторе, желая обрести финансовую состоятельность, а вместе с тем положение в обществе.

Самобытный восточный квартал был обеспечен тэрмами (банями), трактиром “Хмеле вара” так он должен был называться, но когда отвалились две первые буквы “ва” в слове “вара” какой то умелец перепутал и приколотил их так что трактир теперь называется “Хмеле рава” Кто такой Рава, и почему его так зовут? Со временем всем стало на это безразлично, не которые и вовсе, стали гордится допущенной ошибкой. Называя за глаза трактир “Хмельная орава” так в народе прижилось новое название.

– Куда идешь?

– В хмельную ораву! С завидной периодичностью звучал ответ из уст работяг, возвращавшихся вечером шумной толпой к родным домам, после очередного трудового дня.

Часто на улицах восточного квартала хозяйки вывешивали сушиться одежду и прочие вещи, да так что веревки тянулись над всей улицей, от одного дома к другому напоминая множества парусов громадной флотилии.

Дети частенько прогуливая занятия пинали мяч, возвращаясь домой лишь к закату, убеждая своих родителей в безответственности преподавателя забывшего провести урок для юных сорванцов. Идеальный обман – это тот в который верит даже сам обманщик. Уж и не сосчитать, сколько розг прошлись по мягкому месту каждого из лгунишек, а им все одно, гуляй пока молодой, живи пока нет забот, и каждый день проводи так – точно он в твоей жизни последний.

Тэлэинские дети отличаются друг от друга, как и во все времена, одним учеба нужна для самоутверждения, всегда приятно быть умнее остальных, другим для реализации не иссекаемого желание совершить новое открытие, которое изменит жизнь народов к лучшему, а оставшимися – образование воспринимается как трата лучших лет жизни.

Словом восточный квартал кардинально был другим, он не был похож на Столицу, на ее потомственных жителей всегда педантичных, самих в себе, занятых мыслями о высокой материи или доходном деле, на против, этот квартал жил мирским бытом, и все кто сюда перебрался, были скорыми на расправу. Если им весело то гулял каждый дом, они готовы были обниматься друг с другом, угощать первого встречного домашней выпечкой, накрывая пышные застолья целыми улицами. Грусть местные встречали так же сообща, помогая друг другу, обсуждая причины, грозя виновникам, поднимаясь на дыбы точно южный шторм. В этот квартал постоянно наведывались дозорные, они следили за порядком, удивительно как город обходился без массовых стычек, бунтов и драк. Даже сейчас, когда в нем жили столько разных тэлаинских семей и сословий.

– Странно, куда они могли пойти, думала про себя Элен. Как выяснилось позже родные готовили сюрприз, они в отличии от своей дочери помнили ее день воплощения. Только сегодня, вопреки ожиданию родителей, Элен пришла раньше задуманного времени, поэтому тайно устроить праздник для своей дочери, близким не удалось.

Мама принесла большой торт сделанный на заказ, будивший приятные воспоминания из детства, отец тяжело дыша погрузил на пол целый мешок подарков, в основном это была одежда, нарядные и повседневные платья аккуратно сложенные по коробочкам, несколько пар лакированной обуви, с характерным блеском, даже книга известного автора, со звучным названием “7 дней на восток” – сомневаюсь что написавший сей труд автор, целых семь дней скитался по пустыне, но все же это книга была не из дешёвых, похоже отцу подсказала мама, о моей тайной любви к приключенческим романам, ведь об этом я проговорилась только ей. Странно видеть такой размах, когда твоя семья еще недавно перебивалась с воды на хлеб, а сегодня закатывает праздничный фуршет. Думала про себя Элен.

– Зачем все это? Спросила дочь своих родных. –Я ценю ваши заботу, ценю внимание, любовь, не за подарки, не за эти тряпки, не за серьги….(о да, родители купили даже их)

– Тебе не нравятся? С грустью спросила мама.

– Мама, они чудесны…убедительно ответила дочь.

– Просто пойми меня правильно…за каких то три дня и три ночи, моя жизнь сильно преобразилась. Все изменилось, в отличии от вас…моих родных, которых я по – прежнему очень сильно люблю… Элен обняв одновременно маму и отца, поцеловала их по очереди.

Растроганная мама стирая слезы прятала глаза. Отец обнимая жену и дочь, довольно улыбался, в нем была гордость, за то что их семья не утратила былого единства, а дочь воспитана так как подобает. Ее убеждения и позиция правильные, а главное неизменные.

Семья собралась за столом, нарядная Элен, одев новое платье, сияла от радости, ее улыбка и взгляд выдавали веселый нрав, дома она могла быть собой, ей не приходилось скрывать неуемное волнение, за маской постоянного спокойствия, которая стала ее вторым я, в чертогах белых башен. Она рассказал близким про болтливую кухарку, испугавшуюся древней тэлэинской поговорки, вызвав улыбку на губах отца, и причитание матери, призывающей “Быть выше этого!” и не опускаться до уровня не воспитанных личностей.

– Ты расскажешь нам о причине перемен? О событиях произошедших с тобой? Спросил первым отец. Торт уже был разрезан, а пар от горячего чая клубился приятным ароматом смородиновых листьев.

– Рассказывать все нет времени, мы завтра же уезжаем. скупо ответила Элен, остужая чай, легким дуновением.

Родители с непониманием смотрели на дочь.

Элен, решив не скрывать цель своего столь скоро визита, выложила на стол подарочную брошь из лавки Веконта

– Великий Создатель! Откуда у тебя такое дорогое украшение? Запричитала мама, переведя свой взгляд на дочь, боясь худших предположений.

– Серебряное солнце – подарок, за мою помощь…я выручило кое-кого. Элен скрытничала, стараясь не раскрывать подробностей произошедшего.

– Весомая награда…подытожил глава семейства.

– Вероятно от того, о ком сейчас болтает каждый встречный?! Отец по-доброму улыбнулся, поняв без лишних расспросов о ком идет речь.

Мама сначала посмотрев на мужа, потом снова на дочку, а после произнесла шепотом: -Основатель, кто же еще! за кого можно получить столь ценную награду, значит на самом деле ему помогли покинуть город, и он не погиб как спорят все вокруг, или…

– Можно я сохраню все подробности в тайне, до тех пор, пока мы не покинем Столицу. Обещаю, я все вам расскажу, только не сейчас.

– Нам давно следовало покинуть это место, слава Создателю наш путь предопределен, всегда легче идти зная зачем и куда ты направляешься. Отец допив чай, подмигнул дочери. –Он ведь сам ушел?

Элен молча кивнула.

– Значит последуем его примеру, покинем город, поселимся подальше от этих мест, интересно как сильно переменилась жизнь на северном берегу Разлучницы.

– Вы так говорите об этом словно все уже решено! -А я против! Вмешалась в разговор мама. У нее были основания так говорить, причина шла из детства, сиротой она была оставлена в этом городе, и похоже до сих пор ждет возращения своих родных.

– Мама, послушай меня…начала Элен, положив свои холодные ладони на руки матери. -Мы найдем их, я и папа, мы найдем их, только сидя здесь, в этом городе шансы ничтожно малы, тебя мы оставить не можем, а перебравшись отсюда у нас будет все, нормальная жизнь, своя земля, свой хлеб и достаток, мы сможем перевернуть каждый камень, обыскать каждую травинку, в поиске дедушки и бабушки и мы разыщем их, я обещаю тебе…мам?

Мама молча вышла из-за стола, покинув зал для приема гостей, выйдя на аккуратный балкончик, ей требовалось время все обдумать. Семья Элен жила на втором этаже одного из домиков зеленого квартала. Ночью тут было свежо, ветер доносил ароматные запахи цветов, а звездное небо над белыми твердынями сверкало завораживающим блеском сотнями тысяч огней, споря с центральной улицей и площадью ремесленников, где было слишком много искусственного света.

– Я столько лет жду вас…а вас все нет…слышался шёпот матери.

Обняв ее, Элен стояла за спиной мамы, крепко прижавшись к ней, дочь положила голову на родительское плечо.

– Помнишь, когда я была маленькой, папа будучи руководителем экспедиции, был вынужден отправится к Сереброградскому горному хребту, а ты постоянно ночевала возле моей кровати. Меня…пугала наступление ночи, я боялась что папа заблудится, не найдет обратной дороги домой, а ты постоянно подбадривала меня, говорила огни белой башни видно с любой точки мира, где бы ты не находился и все мои переживая напрасны, папа вернется, ведь мы ждем его, а он нас очень сильно любит. Элен уткнувшись лицом в мамины локоны сдерживала слезы.

– А ты Элен, просыпалась каждую ночь, хватала скатерть со стола, и собиралась в поход следом за отцом, помнишь? Ложки, вилки, хлеб, и книжки, много, много книжек, еще ты в первую очередь брала с собой чайник. –Ты убеждала меня что папу нужно обязательно поить горячим чаем. Лучше всего с варением.

– Да да! Я помню…голос Элен звучал нежно нарушая тишину ночи

– Может вы оба правы, и я напрасно хватаюсь за прошлое, боясь отпускать вас обоих, боясь потерять вас обоих. Мой эгоизм ужасен…подытожила мама. Прости меня Элен.

– Мам! Перестань! Мы начнем жизнь сначала, все изменится, я тебе обещаю, и не когда мы с папой тебя не оставим, он или я в перерывах между поисками наших родных, всегда будем с тобою рядом. Дедушка и бабушка не будут забыты, мы обязательно найдем их!

– Да.. согласилась со вздохом мама. Обязательно. –Слишком много грусти, как такое допустимо!? Сегодня праздник! моя дочь воплотилась на свет. Радость для нас, вечная радость матери, и гордость для отца.

– Мама ты меня смущаешь…

– Вернемся к отцу, он верно загрустил без нас! Не будим его заставлять ждать. Обе тэлэики покинули балкончик, возвратившись к праздничному застолью.

На следующее утро первой проснулась Элен. Она некоторое время постояла у входа в спальню родителей, где ее мама и папа уснули за чтением очередного приключенческого романа. Тэлэинские путешественники были мастерами своего дела, обыденности для них не существовало, поэтому даже самый скучный сюжет они переделывали настолько виртуозно, что тот становился новой легендой. У них давно было в привычке читать друг другу, они засыпали в обнимку, папа забывал снять очки, а мама отложить книгу.

– Я люблю вас, очень очень…девичий голос звучал еле слышно, оберегая сон родных. Постояв рядом еще немного времени, дочь направилась собирать вещи. Многое ей было не нужно, но если это тебе подарили – хорошо, пригодится. Переезд из зеленого квартала дело обыденное, тут надолго задерживаются только преподаватели со стажем – ведущие лекции в белых башнях, или ученики – студенты, вынужденные снимать тесные квартирки ютясь в них по троя – четверо за раз.

Папа позаботился о найме повозки, как оказалось подарки куплены им за меры – аванса, он устроился на работу в Подгорск, для изучения новых месторождений аргентумных шахт, сегодня ему нужно было отправляться к западному хребту, это был крюк в несколько дней. Думала про себя Элен.

– Интересно можно ли там обменять брошь на сундук серебряных мер? Скоро я об этом узнаю! а затем вдоль Сереброградских гор, мы отправимся в северный край, раскинувшийся бескрайним простором, по другую сторону реки Разлучницы.

Повозку быстро заполнили множество мешков и сумок, несколько ящиков, пара сундуков, мама нервничала за всех, пока отец сохраняя холоднокровие аккуратно грузил пожитки, хорошо что он был не один, его давний приятель и по совместительству наш возничий повозки – охотно помогал нам с переездом.

– Элен у меня ощущение будто мы забыли важную вещь? Не находя себе покоя мама стала все проверять, когда повозка тронулись с места и привычный за долгие годы дом, скрылся среди узеньких улиц, оставшись позади.

– Утюг на углях? Предположение отца оказалось верным от чего мама только и успела ахнуть:

– Точно!

– Пусть там и остается! С веселой усмешкой отозвалась Элен, девушке не терпелось покинуть столицу, ведь впереди был огромный мир, который она представляла с детства, слушая подолгу рассказы отца.

– Разве можно так со своими вещами!? Элен! Нельзя быть такой расточительной?

– Купим тебе новый! Произнес устало папа. Маму удалось удержать в повозке, она не сорвалась за утюгом, и спокойно провожала взглядом город, его улицы, вечно спешащих по своим делам тэлаинских горожан. В дали виднелись разно этажные дома зеленого квартала, построенные тесно друг к другу, настолько что даже кошка между ними не пробежит.

Модные дамы желающие похвастаться новым нарядом, неторопливо прогуливались вдоль бульваров в сопровождении опрятных господ. Миловидные парочки обсуждали последние новости, будоражащие Столичную жизнь, под хриплые возгласы торговых зазывал, сбивающих цены и предложения друг друга, на потеху толпы.

Актерские сцены, где “не признанный гений” за скромный гонорар ставит свою пьесу, со звучным названием “ценою в жизнь” в чем смысл пьесы? О чем она? Элен было все равно, вскоре семья выехала за ворота, и город с его шумными улицами, мрачными дозорными, вечно грязными внутри и сверкающими с наружи башнями становился все дальше и дальше. Может быть именно по этой дороге Аретфолл покинул родной простор, даже – если он выбрал другой маршрут, то его сын точно шел этим путем. Сердце подсказывало Элен, горные прииски аргентума это место где может скрываться единственный наследник основателя. Оставил он прежнее имя? Или сменил его, готовый начать жизнь с чистого листа, порвав все свои связи со столичным прошлым, от которого желал скрыться. Ответов на эти вопросы Элен не знала. В голове все больше вспоминалось излюбленное сравнение, “мол яблоко катясь с горки, может укатиться от яблони, так далеко что днем с огнем не сыщешь”

Решив отвлечься от навязчивых раздумий, дочь подсела к маме, наблюдая как она тщательно перебирала мотки шерсти, перекладывая разноцветные клубки, из одной шкатулки в другую, вероятно она искала вязальные спицы. Хозяйка покидая “родной” дом должна быть уверена, что не чего важного ей не позабыто, и если утюг потеря второстепенная – с которой легко смерится, то спицы и вязание в долгой дороге, единственное утешение – поэтому их утрата станет невосполнимой потерей.

– Вот они…произнесла Элен. Найдя пропажу на дне второй шкатулки.

– Ох…спасибо Элен, я похоже сегодня буду весь день рассеянной. Робко посетовала мама.

– Все в порядке мам. Подбодрив произнесла дочь.