
Полная версия
Алькатрас против злых Библиотекарей. Книга 1. Талант под прикрытием
Дверцы распахнулись сами собой. Дедуля Смедри выпорхнул наружу и ринулся навстречу заправщику, который уже шел к нам наполнять бензобак.
Я остался сидеть в машине, хмуро наблюдая за происходящим. Заправщик был облачен в грязный комбинезон, под которым не просматривалось рубашки. Он жевал соломинку, на голове красовалась соломенная же широкополая шляпа. Прямо не заправщик, а какой-то фермер из старого тихоземского фильма.
Дедушка Смедри приблизился к этому кадру, напустив на себя преувеличенно беззаботный вид.
– Здравствуйте, дорогой сэр! – воскликнул он, озираясь. – Мне полный бак, пожалуйста.
– Всенепременно, добрый господин, – ответствовал тот, приподнимая шляпу и принимая от старика пару купюр. Подойдя к машине, заправщик кивнул мне, потом взял бензиновый пистолет и прижал его к боку машины. Между прочим, я успел заметить, что там не было и намека на отверстие бензобака. Так что этот якобы заправщик просто стоял, неизвестно зачем держа пистолет у крыла «форда», и со счастливым видом что-то насвистывал.
– Идем, Алькатрас! – окликнул меня дед Смедри, направляясь к магазинчику. – Времени у нас только-только!
Делать нечего, я тряхнул головой и вылез наружу. Дед Смедри уже скрылся в магазинчике, и вращающаяся дверь захлопнулась у него за спиной. Подойдя, я потянул ее на себя, кинул отвалившуюся ручку через плечо и вошел следом за стариком.
За прилавком торчал второй такой же заправщик – соломинка в зубах и широкополая шляпа. А весь минимаркет состоял из единственного стеллажа с чипсами и орешками да здоровенного холодильного прилавка. Надпись обещала прохладительные напитки, но вместо пива и лимонада холодильник был набит канистрами машинного масла.
Я спросил:
– Может, объясните, чуваки, где вы посреди города берете соломинки, чтобы их жевать? Небось, по блату достаете?
– Быстрей! Быстрей! – Дедушка Смедри отчаянно жестикулировал из недр магазинчика. Вот он огляделся по сторонам и добавил уже в полный голос: – Возьму-ка я что-нибудь прохладительное…
С этими словами он распахнул дверцы холодильника, и я прирос к месту.
Тут я должен пояснить еще кое-что очень важное. Под конец этой книги вам предстоит убедиться, что я вовсе не тот герой, каким меня выставляет молва. Но чтобы каждый встречный-поперечный считал меня еще и придурком – вот тут я решительно против! Будь оно в самом деле так – можете вообразить, сколько страховок мне бы уже всучили?!
Так вот, сермяжная правда состоит в том, что даже очень умного человека можно застать врасплох и ввергнуть в полное остолбенение. Вот это со мной и произошло. Я потерял дар речи. По крайней мере, разумных слов я некоторое время не находил!
– Ык! – вот и все, что я смог выдавить.
Ну сами прикиньте. Поставьте-ка себя на мое место, тогда и будете судить. У вас на глазах спятивший старикан открывает холодильник, набитый – вы это отчетливо видите – банками машинного масла. Как по-вашему, что окажется внутри?
По всей вероятности, канистры, зачем-то поставленные охлаждаться.
А я вот увидел большущую комнату с очагом посередине, и в очаге весело прыгало оранжево-красное пламя. А по обе стороны двери еще и стояли на страже два типа в полном рыцарском обмундировании.
Не слабый видок вместо холодильника и канистр?..
Очень может быть, что вы тоже выдали бы «Ык!». Или что-нибудь еще менее вразумительное.
– Ы-ык! – повторил я.
– Хватит ыкать, парень, – обернулся ко мне дедушка Смедри. – Тем более что здесь нет ни одного Ыка. Понял теперь, на что нам столько соломы? Скорее за мной!
И он шагнул прямо в холодильник. То есть в комнату с очагом.
Я осторожно приблизился. Если смотреть сквозь стеклянные дверцы, внутри были видны полочки и канистры на них. Я глянул через порог. Я определенно насмотрелся больше, чем был способен осмыслить. Дверной проем был не слишком широк, двое рыцарей его практически полностью перегораживали. Между ними почти не оставалось прохода. И тем не менее дедушка Смедри вошел совершенно спокойно, не встретив препятствия.
Я протянул руку и осторожно постучал пальцами по нагрудным латам одного из стражей порога.
– Пожалуйста, не делай этого, – прозвучал голос из-за опущенного забрала.
– Ой, извините, – сказал я и шагнул в комнату, еще не решив, как ко всему этому относиться.
Комната была очень просторная. Даже на первый взгляд – гораздо просторней, чем теоретически мог вместить плюгавый магазинчик при станции. На полу раскинулся ковер, а на нем, этак по-домашнему развернутые к огню, стояли кресла, смахивавшие на троны. По левую руку виднелся широкий длинный стол и при нем – такие же кресла.
Средневековый замок, да и только. Причем обитаемый. У кого-то явно был здесь дом.
– Пой! – заорал дедушка Смедри, и его голос эхом прокатился по коридору, открывавшемуся справа. – Пой!
Я аж съежился. «Ну, если он сейчас еще и запоет – удавлюсь. Точно удавлюсь!..»
– Лорд Смедри! – отозвался голос из глубины коридора, и входную арку заполнила здоровенная тень.
Если вам ни разу еще не попадался полинезиец в солнечных очках, плюс обтягивающие штаны, плюс средневекового вида камзол…
Полагаю, не попадался. Я вот тоже ни разу еще не видал огромных полинезийцев в солнечных очках, плюс обтягивающие штаны, плюс средневекового вида камзол.
Так вот, этот малый – судя по всему, его звали Пой – был здоровяком ростом футов этак шести с половиной[2], смуглым и темноволосым. Его легко было посчитать гавайцем, а может быть, уроженцем островов Самоа или Тонга. И он обладал физическими габаритами и весом «таранного» футбольного форварда. Да, вот бы кому носить доспехи для американского футбола, а вовсе не эти глупые тряпки (средневековый прикид до сих пор производит на меня, мягко говоря, странное впечатление). У Бастилии сохранились мои изображения в подобном наряде. Попросите ее, она вам покажет. Можете вместе похихикать над ними.
Правда, если вы так и сделаете, мне, вероятно, придется вас выследить и убить. Либо заставить нацепить такие же шмотки и сфотографироваться в них. Если честно, даже не знаю, что страшней.
Между тем дедушка Смедри обратился к здоровяку.
– Пой Синг, – сказал он. – Нам нужно будет совершить полномасштабное проникновение в библиотеку. Причем немедленно!
– Просачивание? – разволновался Пой. – В библиотеку?
– Да-да, – торопливо кивнул старикан. – Зови своего двоюродного брата, и давайте-ка переодевайтесь. Мне еще надо мои линзы собрать…
Пой Синг умчался куда-то по тому же коридору, из которого возник. Дед Смедри обошел очаг и направился к дальней стене. От нечего делать я последовал за ним и увидел, как он опустился на колени у большого ящика, сделанного – по крайней мере, он так выглядел – сплошь из черного стекла. Вот дедуля положил на него ладонь, зажмурился. И передняя стенка ящика неожиданно разлетелась.
Я невольно шарахнулся, но дедушка Смедри даже не обратил внимания на разлетевшиеся осколки. Сунув руку внутрь, он извлек что-то вроде подноса, обернутого алым бархатом. Поставил его на крышку ящика и развернул материю. Я увидел небольшую книжицу и не менее дюжины очков с цветными стеклами, причем оттенки были все разные.
Дедушка Смедри расстегнул свой смокинг и принялся рассовывать очки по внутренним кармашкам, пришитым к подкладке. Насколько я знаю, такие кармашки в ходу у нелегальных торговцев, толкающих часы и все такое прочее в прямом смысле из-под полы.
Я наконец собрался с мыслями и выдал:
– По мне, тут что-то очень странное происходит.
– Именно, парень, – продолжая рассовывать очки, отозвался дедуля.
– Так мы что, на самом деле будем просачиваться в библиотеку?..

Дед кивнул.
– Только, – сказал я, – это, должно быть, не библиотека, а в тыщу раз более опасное место.
– Да нет, это в самом деле библиотека, – сказал дедушка Смедри. – Просто пора тебе уже уразуметь, что в действительности все библиотеки – места куда более опасные, чем ты привык думать.
– И мы намерены вломиться туда, – задумчиво повторил я. – А там сидит уйма народу, и все как один жаждут меня застрелить.
– Очень может быть, – отозвался дед безмятежно. – Ну а что еще нам остается? Либо мы проникнем туда, либо допустим, чтобы они переплавили твои Пески и сделали линзы.
До меня постепенно начало доходить: а ведь старичок-то не шутит!.. И крыша у него не то чтобы совсем набекрень. А если и набекрень, то не у него одного. За всем этим явно что-то кроется.
Некоторое время я стоял молча, обмозговывая увиденное и услышанное.
– О’кей, – сказал я наконец. – Что ж, приступим.
…На минуточку. Жители Тихоземья вполне могут решить, что я больно уж лихо справился со всем, что на меня обрушилось за одно короткое утро. Правда ведь, не всякий день тебя пытаются убить, после чего ты обнаруживаешь древнерыцарский зал – причем где? – за дверцей холодильника на зачуханной автозаправке. Что же… Сделайте поправку, прикиньте, что прожили, как я, тринадцать лет с этой сверхъестественной способностью все портить. Может, это подготовило бы вас, как меня, к правильному восприятию нежданно разразившихся обстоятельств. Даже таких.
– Держи, парень. – Дедушка Смедри выпрямился, поднял последнюю пару очков и вручил ее мне. Стекла были красноватые, вроде тех, что он сам постоянно носил. – Это твои. Я их для тебя берег.
Я помедлил. Потом сказал:
– Я, вообще-то, и так вижу нормально. Зачем они мне?
– А затем, парень, что ты – окулятор, – прозвучало в ответ. – Очки будут тебе нужны постоянно!
– Может, мне просто темные очки надеть? Ну, как у Поя?
Дедушка захихикал:
– Мальчик мой, Линзы Воина тебе ни к чему. Тебе доступны гораздо более могущественные средства! Держи! Это линзы окулятора…
Я спросил:
– Кто такие окуляторы?
– Мальчик мой, это мы. Ты их просто надень.
Я скривился, но очки все-таки взял. Надел. Осмотрелся кругом.
– Не вижу большой разницы. – Если честно, я был разочарован. – Комната даже красноватой не стала.
– И не должна была, – невозмутимо ответил дедушка Смедри. – Оттенок линз происходит от Песков, из которых они сделаны, и помогает прохождению света. Линзы вовсе не предназначены для того, чтобы искажать вид вещей.
– Я… ну, я типа надеялся, что очки… что-нибудь сотворят…
– Именно это и происходит, – пояснил старик. – Они показывают то, что ты должен увидеть. Это очень сложно, парень, в двух словах не объяснить. Поноси их некоторое время, чтобы привыкли глаза. Скоро сам все поймешь.
– Ну ладно. – Я оглянулся и увидел, что дедушка Смедри снова встал на колени и запихивает поднос обратно в ящик. – А книжка зачем?
Старик вскинул глаза.
– Хм… эта?
Он протянул мне книжицу. Я открыл первую страницу и увидел каракули, ни дать ни взять оставленные детской рукой.
– Это забытый язык, – сказал дед. – Вот уже много столетий мы пытаемся его расшифровать, но пока все тщетно. Твой отец еще до твоего рождения работал с этой книгой. Он полагал, что там заключены тайны, способные привести его к Пескам Рашида.
– Никакой это не язык, – сказал я. – Курица лапой нацарапала.
– Всякий непонятный язык сперва кажется филькиной грамотой, парень.
Я перелистнул странички. Они были заполнены совершенно беспорядочными кругами, зигзагами, петлями, загогулинами. Ни толку, ни порядка, ни смысла. На некоторых листках виднелось по одной-две пометки. Другие пестрели почеркушками густо до черноты – так ребенок мог бы выразить свои впечатления о торнадо.
– Нет, – сказал я. – Все равно не верю, что это язык. Если язык, то должны быть закономерные повторения, а здесь что?
– Вот в том-то и тайна, парень, – вздохнул дед Смедри, забирая у меня книжечку. – Как ты думаешь, почему за многие столетия попыток ни одной живой душе так и не удалось взломать этот код? Инкарнаты – народ, писавший на этом языке, – владели невероятными диковинами. К сожалению, написанного ими никто не может прочесть. А сами инкарнаты вымерли много веков назад.
Я наморщил лоб, силясь переварить эту новую информацию. Дедушка Смедри тем временем встал и отошел прочь от черного ящика. И вот что странно: разбитая стенка немедленно начала плавиться и вскоре вновь заблестела гладким стеклом.
Я аж попятился. Потом поднял руку и сдвинул с глаз очки. Ящик стоял у стены все такой же целенький, словно и не у него только что разлетелась в мелкие дребезги передняя стенка.
– Самовосстанавливающееся стекло, – пояснил дедушка Смедри, указывая в ту сторону. – Только окулятор может его разбить. Но стоит ему отойти на достаточное расстояние, как стекло принимает свою первоначальную форму. Несравненные сейфы, скажу тебе, получаются… При правильном использовании оно даже крепче строительного стекла!
Я снова нацепил очки.
– Ты вот что скажи, парень. – Дедушка Смедри положил руку мне на плечо. – Зачем ты спалил кухню своих приемных родителей?
Я даже вздрогнул. Вот уж не ждал, что он спросит об этом!
– Откуда вы знаете?
– Как откуда? Я же окулятор!
Я недоуменно свел брови.
– Так зачем? – повторил он.
– Несчастный случай, – проворчал я.
– Ой ли?
Я отвел глаза, испытывая необъяснимый стыд. «Ну конечно, это вышло случайно! С какой бы стати мне делать это нарочно?»
Дедушка Смедри внимательно смотрел на меня.
– Ты обладаешь талантом к порче вещей, – сказал он. – По крайней мере, сам так говоришь. Тем не менее поджечь занавески и закоптить кухню дымом – как-то мало это напоминает применение таланта такого уровня. Тем более что ты дал огню погореть некоторое время, вместо того чтобы затушить его сразу. Это уже называется не порчей, а разрушением.
– Я не разрушаю, – проговорил я тихо.
– Так почему? – спросил дед.
Я пожал плечами. На что он пытался намекнуть? Он что, думал, мне нравилось ломать все, что попадало в руки? И каждые несколько месяцев переезжать в новую семью?..
У меня создавалось впечатление, что всякий раз, когда я уже был готов кого-нибудь полюбить, – вот тут-то они и решали, что мой так называемый талант их уже слишком достал.
Я вдруг почувствовал себя невыносимо одиноким, но сумел загнать это чувство поглубже.
– Ну ясно, – сказал дедушка Смедри. – Ответа, похоже, я не дождусь. Но хоть поудивляться можно? Не пойму, зачем мальчику разносить дом таких славных людей. Тут, право, попахивает извращением Таланта. Да, именно так.
Я не ответил. Дедушка Смедри улыбнулся мне, потом поправил галстук и сверился с наручными часами.
– Горбатые Гринсы, да мы же опаздываем! Синг!.. Квентин!..
– Готовы, дядюшка, – отозвался голос из коридора.
– Ну и отлично, – сказал дедуля. – Идем, мальчик мой. Пора представить тебя родне!
Глава 4

Тихоземцы, позвольте пожать вам руку за то, что читаете эту книгу. Я вполне представляю, через что вам пришлось пройти, чтобы заполучить ее. Вряд ли вам ее посоветовал какой-нибудь Библиотекарь. Еще бы – при тех-то разоблачениях этой секты, которые она содержит!
А если совсем честно, у меня такое ощущение, что ее не рекомендуют к чтению не только Библиотекари. Она для этого слишком интересна. Вам кто-нибудь когда-нибудь советовал прочесть ту или иную книгу? Быть может, друзья, учителя или родители что-нибудь подсовывали с комментарием, мол, ты просто обязан это прочесть? И эти книги, скорее всего, объявлялись нужными и важными, что в переводе на общедоступный язык означает, что они непроходимо скучны (синонимами скучной книги могут являться также эпитеты типа «очень умная» и «заставляющая задуматься»).
Если в подобных творениях присутствует мальчишка, вряд ли он отправится сражаться с Библиотекарями, бумажными монстрами и одноглазыми Темными окуляторами. Скорее всего, он вообще никуда не отправится и не станет наживать себе врагов. У него вместо этого собачка помрет. Или, если «умная» книга классом повыше, – мама скончается. А совсем уже высший пилотаж – когда испускают дух и собака, и мать.
Такое впечатление, что большинство авторов имеют здоровенный зуб против собак и мамаш.
Я в этой книге не лишусь ни собаки, ни матери. У меня подобные истории уже вот где сидят. По моему скромному убеждению, все эти надуманные побасенки, где мальчишки живут в горах, семейства трудятся на фермах и при этом еще некоторым боком присутствует Великая депрессия[3], способствуют разжижению мозгов. Так вот, с целью противостоять подобному оболваниванию я и написал томик, который вы сейчас держите в руках. В нем – история из жизни, без выдумок и вранья.
Надеюсь, она поможет вам выработать трезвый взгляд на окружающий мир.
Короче, когда вам попытаются втюхать книжонку, обложка которой украшена блескучей нашлепкой престижной премии, – храните вежливость и достоинство, но постарайтесь твердо отклонить подобные поползновения, сообщив гражданину, что фэнтези вы не читаете принципиально, предпочитая реалистическую литературу. После чего возвращайтесь к моему произведению, чтобы углубиться в изучение культа злых Библиотекарей – тайных правителей мира!
– Познакомься, – дедушка указывал мне на здоровяка по имени Пой, – это твой двоюродный брат Пой Синг-Синг Смедри. Большой специалист по старинному оружию!
Пой Синг-Синг скромно кивнул. Он успел сменить древний камзол на нечто вроде кимоно, но темных очков так и не снял. Кимоно было шелковое, глубокого и красивого синего цвета. Сидело оно на нем как влитое, но… все в целом оставляло впечатление некоей неправильности. И дело было даже не в том, что кимоно ну никак не назовешь самой обычной одеждой для американской улицы. Может, так казалось оттого, что богатырская грудь Синга стремилась раздвинуть полы шелкового балахона, а широкий пояс прятался под выпуклостью обширного живота?
– Рад встрече, Синг… Синг, – сказал я.
– Зови меня просто Пой, – ответил верзила.
– Спроси, что у него за талант, – шепотом подсказал дедушка.
– Ой, да, – спохватился я. – Какой у тебя талант, Пой?
– Я здорово спотыкаюсь и падаю, – был гордый ответ.
Я невольно моргнул:
– Ничего себе талант…
– Знаю, он не такой грандиозный, как у некоторых, – потупился Пой. – Однако мне хватает.
– А… кимоно зачем? – спросил я.
– Мы с твоим дедушкой происходим из разных королевств, – ответил Синг-Синг. – Я из Мокии, а они с Квентином из Налхаллы.
– Ага, – кивнул я. – Ну и что из этого следует?
– А то, что моя маскировочная одежда обязана отличаться от вашей, – объяснил Пой. – Это поможет мне привлечь как можно меньше внимания. Если я буду выглядеть как иностранец, здесь, в Америке, меня практически перестанут замечать.

Я некоторое время молчал.
– Ну… допустим, – проговорил я наконец.
– Все очень разумно, можешь поверить мне на слово, – сказал дедушка Смедри. – Мы все тщательно изучили. – Он повернулся и указал на второго мужчину. – А это еще один твой двоюродный брат Квентин[4] Смедри, прошу любить и жаловать.
Квентин Смедри был невысок ростом и жилист. Он был облачен в смокинг наподобие дедова, плюс темно-красная гвоздика в петлице. У него были черные волосы и бледная кожа, усеянная веснушками. Как и Синг-Синг, он выглядел лет этак на тридцать.
– Привет юным окуляторам, – сказал Квентин, разглядывая меня сквозь темные стекла. – Весьма польщен.
Я поинтересовался, не дожидаясь подсказки:
– А твой талант в чем состоит?
– Я порой изрекаю нечто совершенно бессмысленное.
Я не удержался и заметил:
– По мне, этим талантом обладают все, кто здесь находится.
Никто не засмеялся. Как правило, мои шутки с трудом доходят до уроженцев Свободных Королевств.
– А еще, – добавил дедушка Смедри, – Квентин у нас до ужаса вкрадчивый.
– Отпад, – сказал я. – А ко всему прочему вы еще и эти… окуляторы?
– Да нет, конечно же нет! – ответил Синг-Синг. – Мы же двоюродные родичи Смедри. Куда нам до наследников по прямой.
– Ты обратил внимание на очки? – осведомился дедуля. – Они носят линзы воина. Это практически единственная разновидность очков, которую могут надевать не-окуляторы.
– Э-э… ну да, – сказал я. – Ясное дело, обратил. И на смокинги обратил. Наверно, есть веская причина, почему вы так одеваетесь? Я к тому, что, если мы отправимся в подобном прикиде, на нас же все зенки вылупят?
Синг-Синг потер подбородок.
– Возможно, – сказал он, – юный лорд кое в чем и прав.
«Юный лорд, – повторил я про себя. – Во дела!» Кто бы еще знал, что мне с этим титулом делать?
А Квентин обратился к дедушке Смедри:
– Может, нам и Алькатраса как следует переодеть?
– Нет, не стоит, – возразил тот. – Здесь считается, что носить костюм ему еще не по возрасту. Я, по крайней мере, не думаю…
Я поспешно вставил:
– Моя одежда в порядке.
Семейство Смедри согласно закивало.
Что-то подсказывает мне, что некоторые тихоземцы сейчас посмеиваются над тем камуфляжем, который избрали для себя мои новообретенные родственники. Не торопитесь крутить у виска пальцем, поспешно вынося им приговор. Учтите, что они были, прямо скажем, далеко не в своей родной стихии. Прикиньте – а если бы вас самих вдруг взяли и сунули в абсолютно иную культуру, чьи обычаи вы весьма смутно себе представляете, не говоря уже о модах? Готовы ли вы прямо с ходу отличить, скажем, раунсфилдский камзол от ларкианского? Разберетесь, когда следует надевать батолед, а когда – карфу? Сообразите, как и на какую часть тела повязывать карлфлогианский фитиль? Ну как? Сели в лужу? Теперь можно признаться, что все эти предметы одежды я выдумал, не сходя с места. Но вы-то с кондачка не догнали даже и этого, я правильно говорю?
В общем, вы поняли, что я имею в виду. А я имею в виду, что на самом деле, если подумать, Смедри справлялись очень даже неплохо. С тех пор я повидал немало других команд тайного внедрения, причем таких, которыми не руководил дедушка Смедри, общепризнанный лучший в Свободных Королевствах специалист по американскому обществу и культуре. Последняя группа, которая попробовала без него обойтись, пыталась проникнуть в банк Федерального резерва, переодевшись комнатными растениями. Комментарии нужны?
Если нужны – знайте, что их принялись поливать.
– Так мы готовы? – спросил дедушка Смедри. – Мой внук поведет нас в этом просачивании. Цель – центральная городская библиотека!
Синг с Квентином переглянулись, вид у обоих был удивленный. Первый из них хоть и слышал от деда о проникновении в библиотеку, но то, что имелась в виду центральная… Такой дерзости явно не ожидал даже он.
Я посмотрел на него и в который раз спросил себя: братцы, во что я ввязался?..
– Я в полной мере осознаю амбициозность предстоящей нам миссии, джентльмены, – проговорил дедушка Смедри не без торжественности. – Вот только выбора у нас нет. Наша цель – отбить у Библиотекарей легендарные Пески Рашида, коими наши враги завладели при посредстве весьма, отдадим им должное, хитроумной интриги. – Тут он повернулся ко мне и кивнул. – Пески по праву принадлежат моему внуку, поэтому главным окулятором в предстоящей миссии надлежит быть именно ему. Добравшись до цели, мы разобьемся на группы и будем искать. Мы должны собрать как можно больше информации и любой ценой выручить Пески. Вопросы есть?
Квентин поднял руку:
– А что конкретно делает этот мешочек песка?
Дедушка Смедри поколебался, но все же ответил:
– Конкретно это никому не известно. Дело в том, что до сих пор никто не сумел собрать Пески в достаточном количестве для изготовления Линзы. По крайней мере, в пределах нашей письменной истории этого не происходило ни разу. На сей счет существуют лишь смутные легенды, не более. Тем не менее линзам Рашида приписывают чудовищное могущество. Допустив, чтобы они попали в руки Библиотекарей, мы подвергнем народы Свободных Королевств страшной опасности.
В комнате воцарилась тишина. В конце концов Синг поднял мясистую руку:
– Не стоит ли понимать это так, что мне следовало бы прихватить с собой оружие?
– Конечно, – ответил дед Смедри.
Синг осторожно спросил:
– А много оружия взять можно?
– Все, что сочтешь нужным, Пой, – заверил его дедушка. – Ты же у нас специалист. Только поторопись, не то опоздаем!
Синг-Синг кивнул и умчался по коридору.
– А ты что скажешь? – обратился дедушка к Квентину.
– Я в полном порядке, – ответствовал коротышка. – Только, милорд, как по-твоему, нам не стоило бы оповестить Бастилию о том, что мы собираемся делать?
– Грозные Гордоны! Ни в коем случае! – отрезал дед Смедри. – Категорически запрещаю!
– Ох, не обрадуется она, – пробормотал Квентин.