Холодная красота

– Тоже мне, фифа! Ставит из себя принцессу, – говорили девочки.

Ева слышала их, да они и говорили громко, чтобы она слышала. Что-то ей совсем расхотелось идти со всеми встречать зори, она поднялась и демонстративно пошла к выходу.

– Домбрович! Ты куда? Вечер только в разгаре, – спросила преподаватель химии, классный руководитель Евы.

– Домой. Надоело. Да и устала я, – ответила Ева и решительно прошла к ступеням, которые вели на улицу.

– Жаль… сейчас концерт начнётся, организованный силами учеников. Вот ты отказалась даже стихи почитать, так хоть посмотрела бы, как подготовились ребята, – сказала учительница.

– Спасибо, Любовь Валерьевна, наслушалась и насмотрелась. До свидания, – ответила Ева и вышла, наконец, на улицу.

Звёздное небо было чистым и необычным для этого времени года. Вздохнув, Ева хотела было уже идти, как перед ней появился Костик.

– А ты чего не остался? Сейчас концерт будет, – с сарказмом сказала Ева.

– Можно тебя проводить? Поздно уже, а ты одна… – произнёс парень, боясь даже смотреть на неё.

– А ты, значит, сможешь защитить, если что, да? – улыбнувшись, спросила Ева.

– А тебе, значит, совсем не страшно идти одной до дома? Вдвоём веселее, – ответил Костик.

– Да… вот веселья мне как раз и не хватает. Ладно, пошли, тут недалеко, – снисходительно ответила Ева.

Они медленно пошли по направлению к дому Евы, в район Рублёвки. Для Костика, этот район был, словно из сказки, сам он жил тоже недалеко от школы, только его дом был старой постройки, как говорили тогда, хрущёвка. Отец Костика часто болел, но на врачей денег не хватало. Диагнозы ставили разные, но для точного определения, нужно было пройти дорогое обследование. Но как только мужчине становилось лучше, он шёл на работу, он работал токарем на заводе. Мама Костика работала в столовой детского сада поваром и иногда приносила с работы продукты, хотя и было это довольно опасно. Возле ворот, ведущих во двор элитных домов, Ева остановилась.

– Ну, мы пришли, пока, – сказала она, посмотрев на Костика, глаза которого блестели от волнения.

– Может завтра увидимся? – с надеждой спросил он.

– Зачем это? – с удивлением спросила Ева.

– Ну… погуляем… – нерешительно ответил парень.

Ничего не ответив, Ева рассмеялась и зашла в ворота, которые ей открыл охранник. Костик долго стоял, провожая девушку взглядом, потом тяжело вздохнув, побрёл обратно, в сторону своего дома. Возвращаться в школу, ему не хотелось, он и на вечер пришёл ради Евы.

На следующий день, вечером, Костик купил букет цветов и коробку шоколада и пришёл к дому Евы. Лишь он знал, что это ему стоило, ведь он собирал деньги неделями. Его долго не пропускали, пока он объяснял, что пришёл к своей однокласснице.

– Мы должны готовиться, вместе в институт поступаем, – убедительно говорил парень.

Охранник позвонил в квартиру Евы и спросил, можно ли пропустить Константина Дубовицкого. Ева нехотя согласилась.

– Ладно, пропустите, раз он пришёл, – сказала она.

Костик протянул девушке цветы и коробку шоколада, которые Ева с безразличием взяла и бросила на столик.

– Проходи. Только не понимаю, зачем ты пришёл, – сказала Ева, пропуская Костика в большую, светлую квартиру.

– У нас гость? Здравствуй. Я бабушка Евы, зовут меня Татьяна Фёдоровна. – улыбаясь, сказала Татьяна Фёдоровна.

– Здравствуйте. Я учился с Евой в одной школе, в параллельном классе, – смущаясь, ответил Костик, не решаясь пройти в комнату.

– Может чаю, коли конфеты принёс? Давай, милая, я цветы в вазу поставлю, – тон женщины был дружелюбный, но напряжение Костика не проходило.

– Бабушка, ты лучше сама чай попей, ты же любишь сладкое, а я не ем конфеты. Пошли ко мне в комнату, – сказала Ева и потянула парня за рукав.

Комната Евы была такой, как две комнаты в квартире Костика. Светлая мебель, богатые занавески, на столе компьютер, рядом музыкальный центр. Костик с интересом оглядывался по сторонам.

– Ну, чего встал, садись. Зачем пришёл? – спросила Ева.

– Тебя хотел увидеть. А родители твои где? – просто спросил Костик.

– Папа на работе, он почти дома не бывает. А мама, за много лет, поехала к себе домой, в Чебоксары. Решила свою мать, то есть, мою бабушку, перевезти в Москву. Старушка совсем одна осталась, болеет. Может с нами будет жить, а может папа ей здесь квартиру купит. Хотя и мама может ей это сделать. Ведь папа открыл ей два ювелирных магазина, чтобы она без дела дома не сидела. Так маме очень понравилось быть директором этих магазинов и зарабатывает она неплохо. Ну так что, увидел меня? Теперь можешь идти, – вдруг сказала Ева.

Костик, который только присел на стул, тут же встал.

– Понятно, у вас полный ажур, прости… тогда я пойду, – направляясь к выходу, ответил Костик.

Ева пожала плечами и ничего не ответила.

– Ты уже уходишь? А как же чай? – добродушного спросила Татьяна Фёдоровна.

– В другой раз. Спасибо Вам, но мне нужно идти, – ответил Костик, пытаясь открыть входную дверь. Но замысловатый замок не поддавался.

– Как жаль… ну что ж, в другой раз, так в другой раз, – расстроившись, ответила Татьяна Фёдоровна.

И так продолжалось почти всё лето. Чтобы заработать деньги, Костик устроился работать грузчиком на железную дорогу, и непременно покупал цветы и конфеты Еве. А она никак не могла понять, зачем ему это надо. Парень понимал, девушка не его поля ягода, но так сильно её любил, что не мог отказаться даже от коротких встреч с нею. Правда, Костик и не надеялся, что цветами и конфетами растопит холодное сердце Евы.

А в конце августа, даже не попрощавшись, Ева уехала в Англию. Костя понимал, что Ева его отвергла, впрочем и отвергать было некого, Ева относилась к нему с совершенным безразличием, иногда даже не замечая его присутствия.

Летом, с работой, он почти не занимался, но всё же решил поступать в институт. Он хотел стать программистом, компьютеры были его слабостью. И к своему удивлению, он поступил. Страшно скучая по Еве, Костик не знал, куда ей написать или позвонить. Ева училась в Англии, жила в снятой её отцом квартире. Училась она хорошо, но там ей было скучно.

Через год, она приехала на каникулы, Костик будто ждал её и в тот же вечер пришёл с цветами и конфетами. В доме у Евы было шумно, Алина привезла мать из Чебоксар, добрейшую старушку, привыкшую работать на земле. Свой огород, небольшой домик, но Алина настояла, чтобы мать продала дом, что та нехотя и сделала. Ведь жить одной на старости лет, тоже было тяжело.

При всей своей капризности и высокомерности, Ева очень любила бабу Таню и полюбила бабу Настю. А они души не чаяли в единственной внучке, потакая всем её капризам. Квартиру Алина матери пока так и не купила.

– Ну что ей одной делать в квартире? Пока Ева учится за границей, пусть живёт у нас, да и моей матери скучно не будет. Смотри, как она ожила с приездом тёщи, – сказал Павел, когда Алина предложила подыскать квартиру матери.

И баба Настя осталась, на радость Татьяне Фёдоровне, которая и правда преобразилась с приездом свахи. Они вместе готовили, баба Настя многое умела и учила сваху печь пироги и по-особому варить борщ.

О том, что поступил в институт, Костя Еве говорить не стал. Парень и сам не знал, почему не стал говорить, но ночами он работал на товарной станции, выгружая вагоны, ещё успевал между учёбой и работой ходить в спортивную секцию по каратэ. За год, его плечи округлились и стали крепкими и сильными, Еве показалось, что Костик даже немного вырос и она видела в нем изменения, но делала вид, что не замечает и по-прежнему была с ним холодна и безразлична.

Глава 4

Лето прошло быстро, Ева опять уехала, надо было отучиться последний год в колледже, но поступать в институт, она хотела непременно в Москве. Павел ей постоянно говорил, что она у него одна наследница и банк он когда-нибудь передаст именно ей. Поэтому, решение учиться в финансовом институте, пришло само собой. Да и заграницу Ева не любила. Ни с кем она там так и не подружилась, в силу своего характера, но в совершенстве выучила английский язык и подготовилась для поступления в ВУЗ.

Год длился для неё очень муторно и долго, она с нетерпением ждала весну, чтобы тут же уехать в Москву. В аэропорту, Еву встречал водитель отца, Ева была готова обидеться, когда из машины выпорхнули две её бабушки и мама. Ева кинулась их обнимать.

– Вернулась, наше солнышко, – ворковала Татьяна Фёдоровна.

– Дитятко ты наше, свет очей наших, – вторила за ней баба Настя.

Оно и понятно, двум старушкам, Ева, единственная внучка и была светом в окошке. Каким-то неведомым Еве образом, Костик стоял у ворот её дома. Она даже не удивилась этому, но и не обрадовалась. Костика в дом пригласила Татьяна Фёдоровна, баба Настя махнула рукой, чтобы он заходил следом.

– Ну что же ты с ним так строга, Ева? Такой хороший мальчик. Добрый, воспитанный… – начала говорить баба Настя.

– Да ну его, слюнтяй, – фыркнула тогда Ева.

Татьяна Фёдоровна недовольно покачала головой. Костик действительно нравился старушкам, ведь он иногда приходил и их навестить, даже когда Евы в Москве не было и непременно приносил цветы и конфеты, вызывая восхищённые реплики со стороны старушек.

Костик, наверное, замечал, что Ева совершенно безразлично относится к нему, но что было делать? Он очень любил её, наверное, такую любовь называют наваждением. Он грезил Евой, не смея дотронуться даже до её руки, хотя часто в мыслях представлял, что страстно целует её, от чего у него кружилась голова и сердце готово было выскочить из груди.

О том, что приезжает Ева, в доме знали, поэтому баба Настя и Татьяна Федоровна постарались приготовить разные вкусности. А готовить было из чего. Водитель Павла приносил каждый день свежие продукты, чем очень расстраивал бабу Настю. Она просто не понимала, зачем нужно так тратиться, когда два холодильника стоят полные, забитые продуктами.

Баба Настя часто складывала в пакеты еду и носила далеко от дома Павла, где в старом доме, который готовили на снос, жили бомжы. Она по себе знала, что значит голодать. Старушку в старом доме уже хорошо знали и даже ждали, зная, что она принесёт еду. В первый день её встретили недружелюбно, на её тихое, испуганное воркование, несколько мужчин и женщин готовы были прогнать старушку в шею. Теперь же, она была вроде, как своей. Она с умилением смотрела, как жадно они ели, потом нехотя вставала и уходила, обещая прийти ещё.

Ева, бросив вещи в прихожей, прошла в душ, там она пробыла с полчаса, слышалось её пение, от которого Костик просто застыл, прислушиваясь.

– Какой у Евы красивый голос, – восхищённо произнёс он.

– Это в душе акустика такая. Голос у Евы и правда неплохой, но поступать она будет в финансовый институт, где учился её отец, – деловито сказала Алина.

– Столько училась за границей, пусть пару месяцев отдохнёт, бедная, – сокрушаясь, сказала Татьяна Фёдоровна.

– Ой, не говори, Танюша. Аж круги под глазами, – качая головой, ответила баба Настя.

Ева вышла из душа, без стеснения завернув голову полотенцем и обернувшись простыней, да так, что плечи были оголены.

– Боже ж ты мой… Ева! Иди, надень платье. Не будешь же ты так за столом сидеть, да ещё перед Костиком, – сказала Татьяна Фёдоровна, укоризненно посмотрев на внучку.

– А сегодня что, праздник, что ли? И при чём тут Костик? – удивлённо спросила Ева.

Тут она, наконец, посмотрела на Костю.

– А ты что так вырядился? Надо же, у тебя и новый костюм есть? – будто издеваясь, говорила Ева.

Костя молчал, он не смог ничего ей ответить, парень просто с восхищением смотрел на девушку.

– Ева? Перестань. Что ты такое говоришь? – стараясь говорить мягко, спросила баба Настя.

– Да ладно. Шучу я, шучу, – засмеявшись, ответила Ева, оторвала виноградинку из вазы и прошла в свою комнату.

Все уже сидели за столом, даже Павел пришёл пораньше, зная, что дочь вернулась, а Ева всё не выходила из комнаты.

– Что-то она долго… может посмотреть? Надо бы её позвать… – неуверенно произнесла Татьяна Федоровна.

– Я сам её позову, – сказал Павел и прошёл в комнату Евы.

В комнате тихо играла музыка, а Ева преспокойно спала на своей широкой кровати. Павел сел рядом и нагнувшись, поцеловал Еву в щёчку. Она медленно открыла глаза и увидев отца, приподнялась и обняла его.

– Папуля! Как я соскучилась по тебе, – прижимаясь к отцу, сказала Ева.

– Я тоже очень соскучился, крошка. Что же ты лежишь? Там ради тебя стол накрыли, а ты тут спишь, – улыбаясь, сказал Павел.

– Ты же знаешь, как я не люблю все эти посиделки, папочка. А этот ещё здесь? – спросила Ева, скривив пухлые губки.

– Ты о Косте? Ну да, здесь. Давай, детка, одевайся и выходи к нам. Не обижай своих бабушек, они так тебя ждали, – поднимаясь и направляясь к двери, сказал Павел.

Ева соскользнула с кровати и прошла в гардеробную, которая находилась за дверцей в спальне. Не выбирая, она схватила коротенькое платье и сбросив с себя банный халат, в котором так и легла, надела его. Полотенце упало с её тяжёлых волос, она закрепила их заколкой и вышла в зал.

Когда Костик уходил, Алина попросила дочь его проводить. Ева нехотя пошла за парнем до дверей. Костик не стал говорить девушке, что учится в институте и перешёл уже на третий курс, да она и не интересовалась.

Сказав у двери короткое:

– Пока!

Ева тут же закрыла за парнем дверь. Костик и сам не понимал, как терпит такое отношение к себе со стороны Евы, но она будто сковывала своим взглядом все его движения. Он просто робел перед ней, как мальчишка. А Ева относилась к нему… мягко говоря, как к мебели, ну как к парню из параллельного класса. Он её совсем не интересовал. Да её никто не интересовал. Нет, фригидной она, конечно, не была, она замечала восхищённые взгляды парней, хотя никогда не отвечала на их реплики, типа:

– Девушка, можно с Вами познакомиться?

– Девушка, а как Вас зовут?

Ева просто надменно фыркала и уходила своей красивой походкой. Только Костик всё равно приходил, правда, из-за вечерней работы, которая длилась до полуночи это удавалось очень редко, но даже замечая полное равнодушие Евы, он приходил опять и опять. Ему достаточно было просто увидеть её, услышать её голос, иначе, как он думал, он умрёт. Бабушки его обхаживали, угощали и практически весь вечер он и общался с ними. Павла почти никогда не было дома, его бизнес процветал, что требовало много времени, Алина допоздна была в своих магазинах и это ей нравилось больше, чем сидеть с бабушками дома. Ева ходить куда бы то ни было не любила, дискотеки и шумные тусовки, были не для неё, хотя ей звонили и приглашали.

Всё лето почти не занимаясь, она с лёгкостью поступила в финансовый институт, как захотел её отец. Училась она хорошо, ничего не зубрила, просто знала. Костика она попросила больше к ним не приходить.

– Я не понимаю, какое тебе удовольствие приходить к моим бабушкам, ты что, полоумный, со старушками общаться? – спросила она его однажды, когда он пришёл в очередное воскресенье.

– Почему бы и нет? Милые старушки. Только… я ведь к тебе прихожу, Ева, – промямлил Костик.

– Ко мне? Хм… но ты мне не нужен, – ответила Ева, повернулась и ушла в свою комнату.

Дверь девушка перед ним не закрыла, но Костик в этот раз не зашёл, он прикрыл входную дверь и спустился вниз.

Глава 5

Домой к Еве Костик перестал захаживать. Но каждый день, незримо для неё, он провожал её с учёбы домой. Так, однажды, дождавшись, когда она выйдет из института, прячась, он пошёл за ней. Вдруг он увидел, как двое парней, перешли дорогу и подошли к Еве, что-то стали ей говорить, она что-то ответила, Костик мешать не стал, просто наблюдал.

Молодые люди как раз проходили мимо жилого дома, когда один из парней схватил девушку за плечи и насильно втолкнул в подъезд. Ева закричала и стала сопротивляться, но парней было двое и одна она с ними бы не справилась. Костик, перебежав дорогу, влетел в подъезд и как раз вовремя. Второй парень, разорвав на девушке кофточку, повалил её на ступени и расстёгивал молнию на джинсах. У Кости потемнело в глазах. Так обращаться с предметом его обожания!

Схватив того, который буквально лежал на Еве, Костик ударил парня кулаком в лицо, тот, отлетев от удара, стукнулся головой о стену, медленно сполз по ней и сел на ступени. Второй поднял руку, чтобы ударить Костика, но парень левой ногой, сильным ударом в грудь, уложил и второго.

Ева истерично плакала и прикрывала дорогой бюстгальтер порванной кофтой. Костя подал ей руку и поднял с пола. Тут пришёл в себя первый парень, который так бесцеремонно лежал на Еве и двинулся на Костю. Костя рукой отодвинул Еву за свою спину и одним ударом левой руки по шее парня, вновь уложил его.

– Пошли отсюда, – сказал Костик, на ходу снимая с себя ветровку и подавая Еве.

Ева, надев ветровку, молча бежала за Костей.

– Ой, там сумка моя осталась, – вдруг остановившись, сказала Ева.

– Стой тут, я принесу, – ответил Костя и побежал обратно в подъезд.

– Осторожнее, их же двое! – крикнула вслед Косте Ева.

Костя вошёл в открытую дверь, парни уже пришли в себя и тупо смотрели друг на друга, потом, увидев Костю, быстро поднялись и двинулись на него.

– У меня пояс по каратэ, зря вы это, ребята. Шли бы отсюда, пока целы, – спокойно сказал Костя, глазами высматривая сумку Евы. Слова Кости вроде возымели действие, уже поднявший кулаки парень, опустил их.

– Нас двое, а он один. Давай уложим его, – не намереваясь отступать, сказал второй парень, вытаскивая из кармана нож. Костик спокойно перевёл взгляд на нож.

– Жаль, просто хотел, чтобы вы ушли целыми. Придурки, – произнёс Костя и ударом ноги выбил нож из руки парня и не опуская ноги, ударил того в шею, от чего парень, просто взмахнув руками, отлетел метра на три к двери квартиры и ударившись головой, притих. Второй лезть на рожон, кажется, не захотел, он мирно поднял руки.

– Всё, сдаюсь. Хватит, – тихо произнёс он.

Костик нагнулся, поднял сумку Евы, поднял нож и вышел из подъезда. На улице он отбросил нож в сторону, в траву и зашагал к Еве. Девушка беспокойно поглядывала на подъезд дома и когда Костик появился, она улыбнулась.

– Тебя долго не было. Я очень испугалась, – сказала Ева.

– Они тебя больше не тронут, не бойся, – сказал Костик.

– Спасибо. Я за тебя испугалась, их всё-таки было двое. Чёрт, откуда они взялись? Как хорошо, что ты появился. А ведь папа говорил, чтобы водитель возил меня в институт и обратно. А я отказалась, – на ходу говорила Ева.

А Костик думал, что же сказать Еве, если она спросит, откуда он здесь появился. Но так ничего и не придумал, он просто не умел врать. Но Ева почему-то его не спросила, просто поблагодарила возле ворот своего дома, попрощалась и ушла.

После того случая, она ездила в институт с водителем отца, впрочем, Павел нанял ей нового водителя, предоставив новый автомобиль. Более-менее спокойно проходили дни, а когда Ева училась на втором курсе института, Павел заявил дочери, что её руки просит известный в Москве нефтяной магнат, для своего сына.

– Его сын довольно красив, амбициозен и далеко пойдёт. Он наследник большой империи, так что подумай, дочка, надеюсь, ты не откажешься, – сказал Павел.

– Но ведь я его совсем не знаю, – ответила Ева.

– Вот поэтому, Дмитрий Владиславович устраивает фуршет, чтобы познакомить тебя со своим сыном, – сказал Павел.

– Аххха… очень интересно. А если я откажусь? – спросила Ева отца.

– Если ты откажешься, он просто разорит нас, – как-то задумчиво ответил Павел.

– Хорошо, я пойду на фуршет, но больше ничего не обещаю, – ответила Ева, вставая из-за стола и бросая на стол салфетку.

Для вечера знакомства дочери с сыном влиятельного человека, Павел заказал для Евы вечернее платье, цвета слоновой кости, облегающее, с открытым верхом и попросил Еву надеть бриллиантовое колье матери, зная, как дочь не любит украшения. Ева молча подчинилась. Алина тоже была неотразима в чёрном платье, с глубоким вырезом, драгоценности она очень любила, но что и куда носить, женщина знала.

Гостей было не так много, но все из высшего общества нуворишей, так сказать. Дмитрий Владиславович первым подошёл к Павлу, который стоял с дочерью и женой под огромной люстрой зала. Мужчина пожал руку Павлу и посмотрел на Алину.

– Добрый вечер. Алина, Вы очаровательны. А кто же эта прекрасная фея рядом с Вами? – слащаво говорил Дмитрий Владиславович, целуя руку сначала Алине, а потом и Еве.

– Наша дочь, Ева, – ответил Павел, тогда как Алина молча улыбалась, соблюдая этикет, который, впрочем, не был никому знаком.

Тут к ним подошёл приятный молодой человек, высокий, широкий в плечах, с приятными чертами лица… но что-то в нём отталкивало, что ли… это и заметила Ева.

– Мой сын и наследник, Максим, – с гордостью и пафосом сказал Дмитрий Владиславович.

Максим учтиво поцеловал руку Алине и пожал руку Еве. Кажется, отец здорово поднатаскал сына, или Ева и правда понравилась Максиму, но он подошёл к ней и взяв под руку увёл танцевать. Ева не отказалась, только чтобы угодить отцу. Но и отвращения к Максиму она не чувствовала, он даже понравился ей. Максим много говорил и говорил умные вещи. Об искусстве, о литературе, науке и космосе. Ева, положив свои красивые руки ему на плечи, танцуя с ним, внимательно его слушала. Казалось, Максим любил говорить, но не любил слушать.

Еве вечер наскучил, но просто уйти, она не могла, просто ждала, когда вся эта помпезность и наигранность закончится.

– Ты очень красивая, Ева. Кажется, наши родители хотят нас поженить, – в танце обнимая Еву за талию, говорил Максим.

– То, что я красивая, я знаю. И то, что наши отцы решили нас поженить, я тоже знаю. А что скажешь ты? – посмотрев в глаза парню, спросила Ева.

– А что я могу сказать? Ты мне нравишься, я, кажется, тебе тоже понравился, почему бы и нет? Это бизнес, детка. Знаешь, как выиграют наши предки от нашего союза? Да и мы будем в шоколаде. Разве ты этого не хочешь? – прижимая Еву к себе, спрашивал Максим.

Ева, уперевшись в грудь парня руками, держала дистанцию.

– Ты задаёшь очень много вопросов. Во-первых, не называй меня детка, во-вторых, ты мне совсем не нравишься, а в третьих, я и так живу в шоколаде, – надменно вскинув свою красивую головку, ответила Ева.

– А ты колючая, но мне такие нравятся. Надоели доступные, которые сами на шею вешаются, – улыбнувшись, ответил Максим и расслабил объятия, видя, как упорно отталкивает его Ева.

– Понятно… значит, ты привык, что все девушки твои. Я устала, пойдём за столик, – сказала Ева и Макс, остановившись, взял девушку под руку и повёл к столику.

– Какая красивая пара из них получится, Павел Юрьевич, Вы не находите? – спросил Дмитрий Владиславович.

– Вы правы, пара действительно красивая. Но принесёт ли эта красота счастье? – с сомнением в голосе ответил Павел.

– Если в доме достаток, это и есть счастье. Ну что Вы! Улыбнетесь, наконец, Алина Владиславовна, можно Вас пригласить на танец? – галантно встав перед молодой женщиной, спросил Дмитрий Владиславович.

Алина посмотрела на мужа и подав мужчине руку, встала.

– Думаю, мы уже можем обговорить детали свадьбы наших детей, – сказал Дмитрий Владиславович, обняв Алину за талию.

– Но они только познакомились, может быть им следовало пару месяцев повстречаться? Хотя, к такому серьёзному жизненному шагу, люди годами готовятся, – ответила Алина.

– Ну… нескольких лет у нас нет, а вот свадьбу мы назначим на весну и у наших детей как раз будет время лучше узнать друг друга. Уговорите свою дочь, Алина Владиславовна, этот брак принесёт много выгоды, как мне, так и вам, но больше вам, – нагнувшись к самому уху Алины, тихо говорил Дмитрий Владиславович.

Алине становилось не по себе от его объятий и от того, как он прикасался губами к её волосам.

– Ева – моя единственная дочь, я ради неё готова умереть. Поймите, Дмитрий Владиславович, неволить я её не буду. Если она согласится выйти замуж по собственному желанию, я буду только рада за них обоих, – так же тихо ответила Алина.

Женщина чувствовала руки Дмитрия Владиславовича на своей спине и как он бесцеремонно гладил её обнажённые плечи.

– Мне что-то плохо, я хочу сесть, – остановившись, сказала Алина.

Дмитрий Владиславович поцеловал ей руку и провёл к столу.

– А почему не видно Вашей супруги, Дмитрий Владиславович? – спросила Алина, посмотрев на мужчину снизу вверх.

– Карина в Италии, уехала отдыхать. А у меня дела, понимаете… а так иногда хочется всё бросить и уехать, на какой-нибудь остров, где мало людей и много живности. А Вам не хочется уехать, Алина Владиславовна? – присаживаясь рядом с ней, спросил Дмитрий Владиславович.

– Одной? Нет, не хочется. Мы, кстати, на будущее лето собираемся поехать на отдых в Египет. Сказочная страна. Давно хотела увидеть пирамиды, – ответила Алина.