Декатония

Антонио Венце

Декатония

Глава 1: Пыль небоскрёбов

Москва 2125 года – город, где стекло и сталь возвышаются над остатками прошлого, а люди живут в тени технологий, которые одновременно спасают и порабощают. В этом мире, где всё подчинено эффективности, даже пыль становится врагом, которого нужно уничтожить. Но иногда в этой пыли можно найти нечто, способное перевернуть жизнь одного человека – и, возможно, целой планеты. Эта глава – о начале пути, о случайности, которая оказывается судьбой, и о первом шаге в пропасть, замаскированную под любопытство.

Москва дышала тяжело, как старик, переживший слишком много зим. Небо над ней, затянутое серой пеленой, казалось, вот-вот обрушится на шпили небоскрёбов, но они стояли, равнодушные, отражая холодный свет рекламных голограмм. Артём Коновалов, сгорбившись над пультом управления, смотрел, как рой наноботов размером с булавочную головку пожирает грязь на тротуаре Тверской. Его дрон, похожий на металлического жука с красными сенсорами, парил в метре над землёй, координируя работу микроскопических уборщиков. Работа была скучной, но надёжной: следи за индикаторами, направляй рой, не дай ему зацепить прохожего. Последнее, правда, случалось редко – москвичи давно научились обходить зоны уборки, помеченные мигающими голографическими контурами.

Артём зевнул, потирая глаза. Часы на запястье показывали 06:47 утра. Смена заканчивалась через тринадцать минут, и он уже предвкушал, как доберётся до своей капсульной квартиры на окраине и завалится спать. Но в наушнике зашипел голос диспетчера:

– Коновалов, ты где? На Тверской-12 завис рой, клиенты жалуются.

– Да тут я, – буркнул Артём, тыкая пальцем в экран пульта. – Дрон перегрелся, сейчас перезагружу.

– Быстрее, Артём. И не забудь, у тебя подработка сегодня. «Кремль-Тауэр», форум, 120-й этаж. Не опоздай.

Артём скривился. Подработка. Он согласился только из-за денег – плата за капсулу росла быстрее, чем его зарплата. «Кремль-Тауэр» был не из тех мест, где он чувствовал себя комфортно. Там собирались богачи, корпораты, люди, которые смотрели на него, как на часть уборочного роя – незаметную и заменимую. Но выбора не было. Он кивнул в пустоту, словно диспетчер мог его увидеть, и отключил связь.

Рой закончил работу, и дрон, жужжа, вернулся в контейнер на поясе Артёма. Улица блестела, как будто её только что отлили из стекла. Он взглянул на своё отражение в витрине: худощавый парень с тёмными кругами под глазами, в серой униформе с логотипом «Чистый Город». Двадцать пять лет, а выглядел он на все тридцать. «Надо поспать», – подумал он, но в голове уже крутилась мысль о подработке.

К полудню Артём стоял в лифте «Кремль-Тауэра», который с лёгким гудением поднимался на 120-й этаж. Лифт был прозрачным, и за стеклом мелькали уровни города: жилые ярусы, офисные зоны, рекламные платформы с голограммами, обещающими вечную молодость за пару миллионов кредитов. Он поправил ремень с контейнером для дрона и проверил пульт. Всё на месте. В зеркале напротив отразилось его лицо – усталое, с лёгкой щетиной. Он попытался улыбнуться, но вышло криво.

Двери лифта открылись, и Артём шагнул в мраморный зал. Здесь всё было под старину: резные колонны, золотая лепнина, пол, отполированный до зеркального блеска. Форум уже закончился, и зал был пуст, если не считать нескольких дронов службы безопасности, парящих у потолка. Артём выпустил свой рой и начал настройку. Наноботы, словно серебристая пыль, разлетелись по полу, пожирая невидимые глазу крошки и пятна. Он следил за их работой через пульт, но мысли его блуждали. Что за люди здесь собирались? О чём говорили? Наверняка о новых контрактах, о миллиардах, о технологиях, которые он никогда не поймёт.

– Коновалов, не спи, – пробормотал он сам себе, встряхивая головой.

Он обошёл зал, проверяя углы, где наноботы иногда застревали. В дальнем конце, у массивного стола, покрытого тёмным лаком, что-то блеснуло. Артём присел, нахмурившись. На полу, между ножкой стола и стеной, лежал маленький предмет, размером с ноготь. Он поднял его, поднеся к свету. Золотая флешка. USB. Артём таких не видел с детства – их показывали в музее технологий, куда его водили на школьной экскурсии. Кто мог оставить такую древность в «Кремль-Тауэре»?

Он повертел флешку в пальцах. Она была тёплой, словно кто-то только что держал её в руке. На корпусе виднелась гравировка: «ЗАСЛОН». Название корпорации, о которой даже Артём слышал. Они делали всё – от процессоров до космических двигателей. Но зачем им USB? Он сунул флешку в карман униформы, оглядываясь. Дроны безопасности не шевелились, а наноботы продолжали свою работу. Никто не видел.

– Это не моё дело, – пробормотал он, но сердце билось быстрее. Любопытство, давно забытое, зашевелилось где-то внутри.

К вечеру Артём сидел в своей капсуле на окраине Москвы, в районе Ново-Люблино, где небоскрёбы уступали место серым панельным блокам. Капсула была крошечной: кровать, встроенный терминал, душевая за перегородкой. Он достал флешку и снова её рассмотрел. Золотой корпус отражал тусклый свет лампы. «ЗАСЛОН». Что на ней? Документы? Чертежи? Или что-то, за что его могут уволить, а то и хуже?

Он открыл терминал и набрал сообщение Вегасу, своему старому другу, который разбирался в технологиях лучше, чем кто-либо из знакомых Артёма.

Артём: Привет, Вегас. Есть кое-что странное. Можешь глянуть?

Вегас: Что за хрень ты опять нашёл? Приезжай, если не шутишь.

Артём вздохнул, спрятал флешку в карман и вызвал беспилотное такси. Через полчаса он уже спускался в подвал дома в районе Сокольников, где Вегас устроил свою «лабораторию». Дверь открылась с шипением, и навстречу Артёму шагнул худой парень с растрёпанными волосами и очками дополненной реальности, спущенными на нос.

– Ну, показывай, что там у тебя, – сказал Вегас, не здороваясь. Его голос был хриплым, будто он всю ночь пил кофе и чинил старые процессоры.

Артём протянул флешку. Вегас присвистнул.

– USB? Серьёзно? Это ж музейный экспонат. Где ты это откопал?

– На подработке. «Кремль-Тауэр». Лежала под столом.

Вегас покрутил флешку в руках, его глаза загорелись.

– «ЗАСЛОН», – прочитал он гравировку. – Это не просто флешка, Артём. Это что-то серьёзное. Дай-ка я найду ридер.

Он нырнул в кучу хлама, сваленного в углу: старые платы, провода, разобранные дроны. Через пару минут он вернулся с маленьким устройством, похожим на коробку с щелью. Вегас подключил его к своему терминалу, и экран засветился.

– Давай посмотрим, что ты притащил, – сказал он, вставляя флешку. – Но если это вирус, я тебя убью.

Артём нервно улыбнулся, глядя, как на экране начинают появляться строки кода. Что-то подсказывало ему, что эта находка изменит всё.

Экран терминала Вегаса мигнул, и по нему побежали строки зелёного текста, переплетённые с голографическими схемами. Артём стоял за спиной друга, чувствуя, как в груди нарастает тревога. Подвал Вегаса пах старым металлом и горелой изоляцией, а воздух был густым от пыли, которую, похоже, даже наноботы не могли победить. В углу гудел древний кулер, пытаясь охладить терминал, который выглядел так, будто его собрали из обломков прошлого века.

– Ну что там? – спросил Артём, не отрывая глаз от экрана. Его голос дрожал, хотя он старался это скрыть.

– Погоди, не дёргайся, – бросил Вегас, его пальцы летали по сенсорной панели. – Флешка зашифрована, но защита слабая. Видимо, не ожидали, что кто-то вроде нас её найдёт.

– Нас? – Артём нахмурился. – Это я её нашёл. Ты просто ковыряешься.

Вегас хмыкнул, не отрываясь от работы.

– Без меня ты бы сейчас пялился на эту штуку, как на музейный экспонат. О, вот, пошло!

Экран мигнул, и шифр распался, открывая доступ к файлам. Первыми появились документы с логотипом АО «ЗАСЛОН» – стилизованный щит, перечёркнутый молнией. Артём узнал эмблему: её мельком показывали в новостях, когда говорили о новых космических двигателях или чипах, которые могли «перевернуть мир». Но эти документы были не о двигателях. Заголовок гласил: «Операция Декатония: Протокол возвращения».

– Декатония? – Артём прищурился. – Это что, планета?

– А ты думал, это название ночного клуба? – съязвил Вегас. – Читай.

Артём наклонился ближе. Документ был длинным, но первые строки заставили его замереть:

Операция Декатония. Цель: возвращение экипажа экспедиции «ЗАСЛОН-1», пропавшего на планете Декатония в 2095 году. Используемые технологии: гиперпространственный двигатель серии «Квант-7», нейроинтерфейсный чип «Синтез» для взаимодействия с бортовыми системами. Статус: критический. Аномалия временного потока подтверждена.

– Временной поток? – Артём почувствовал, как по спине пробежал холодок. – Это что, они в прошлое улетели?

Вегас покачал головой, его очки сползли ещё ниже.

– Не в прошлое. Скорее, в другое время. Декатония – это не просто планета, Артём. Судя по этим данным, там время течёт иначе. За тридцать наших лет там могли пройти века. И «ЗАСЛОН» это знал, когда отправлял первую экспедицию.

Артём попытался осмыслить услышанное. Он привык к жизни, где всё было предсказуемо: наноботы, дроны, смены, капсула. А теперь он держал в руках кусочек тайны, которая могла стоить ему работы – или головы.

– Тут ещё чертежи, – Вегас открыл новый файл. На экране появилась схема микрочипа, похожего на крошечную звезду с сотнями тончайших нитей, ведущих к центральному ядру. – Это их нейроинтерфейс. «Синтез». Он позволяет подключаться к системам корабля напрямую. Мозг становится частью компьютера. Крутая штука.

– И опасная, – добавил Артём, вспоминая новости о сбоях в имплантах. – Зачем им это?

– Затем, что их корабли летают через гиперпространство. Без чипа ты не успеешь среагировать на аномалии. А они, судя по всему, там не редкость.

Вегас вывел ещё один документ – отчёт о первой экспедиции. Фотографии показывали пустынную планету с красноватым небом и руинами, похожими на остатки городов. Но больше всего Артёма поразила строка в конце: «Контакт с экипажем потерян. Предположительная причина: сбой бортового компьютера АО «ЗАСЛОН»».

– Они знали, что экспедиция провалилась, и всё равно готовят новую, – сказал Артём, его голос стал тише. – Зачем?

Вегас пожал плечами.

– Деньги. Власть. Или что-то, что они хотят забрать с Декатонии. Но знаешь, что самое интересное? – Он ткнул пальцем в экран. – Тут есть список участников новой экспедиции. И они набирают техников. Людей вроде тебя.

Артём замер. Его взгляд метнулся к флешке, всё ещё подключённой к ридеру. Он представил, как возвращает её в «Кремль-Тауэр», делает вид, что ничего не видел, и продолжает свою жизнь. Но что-то внутри – то самое любопытство, которое он давно похоронил, – шевельнулось.

– Ты предлагаешь мне влезть в это? – спросил он, глядя на Вегаса.

– Я? – Вегас ухмыльнулся. – Я просто показываю, что нашёл. Решать тебе, герой.

Артём вернулся в капсулу за полночь. Москва за окном мигала огнями, но он их не замечал. Он лёг на узкую кровать, держа флешку в руке. Она казалась тяжелее, чем была. В голове крутились слова из документов: «Декатония», «временной поток», «нейроинтерфейс». Он думал о своей жизни – о бесконечных сменах, о наноботах, о сером небе над городом. И о том, что, возможно, эта флешка – его шанс вырваться.

Но вырваться куда? В космос? На планету, где пропадают экспедиции? Он вспомнил слова Вегаса: «Людей вроде тебя». Техников. Заменимых. Тех, кого не жалко.

Артём закрыл глаза, но сон не шёл. Вместо этого он видел красное небо Декатонии и руины, которые ждали его где-то там, за миллиарды километров. И впервые за долгое время он почувствовал, что жив.

Артём лежал в темноте своей капсулы, глядя в потолок, где мигал индикатор системы вентиляции. Флешка, зажатая в кулаке, казалась единственным тёплым предметом в этом холодном, стерильном мире. Он перекатывал её между пальцами, словно пытаясь нащупать ответы. Золотой корпус с гравировкой «ЗАСЛОН» был гладким, но в его тяжести чувствовалась угроза. Артём не был глуп – он понимал, что такие находки не валяются просто так. Кто-то потерял её. Или оставил намеренно.

Он включил терминал, встроенный в стену капсулы. Тусклый экран осветил его лицо, отбрасывая тени на стены. Артём колебался, но всё же набрал в поисковике: «АО ЗАСЛОН Декатония». Результаты были скудными – официальные пресс-релизы о «революционных разработках в микроэлектронике» и «новой эре космических путешествий». Ничего о пропавшей экспедиции. Ничего о временных аномалиях. Но один заголовок, затерянный на форуме для техников, привлёк его внимание: «Чипы ‘Синтез’ – мифы и правда». Автор, скрытый под ником «Квант99», утверждал, что нейроинтерфейсы «ЗАСЛОН» могут вызывать галлюцинации и даже менять восприятие времени. «Они соединяют мозг с машиной, но кто управляет кем?» – заканчивалась статья.

Артём откинулся на кровать, чувствуя, как пульс бьётся в висках. Он вспомнил схему чипа, которую показывал Вегас: крошечная звезда, сотканная из миллиардов транзисторов, способная связать человека с квантовым компьютером корабля. АО «ЗАСЛОН» вложило миллиарды в эту технологию. Но зачем? Чтобы вернуть экипаж, который, возможно, давно мёртв? Или чтобы скрыть что-то на Декатонии?

Его мысли прервал сигнал терминала. Сообщение от Вегаса:

Вегас: Нашёл ещё кое-что на флешке. Зашифрованный архив. Не могу вскрыть без тебя. Приезжай завтра. И не трынди никому.

Артём выключил терминал, но сообщение осталось гореть в его голове. Он представил, как возвращает флешку в «Кремль-Тауэр», как делает вид, что ничего не знает. Безопасный вариант. Разумный. Но потом он подумал о своей жизни: о серых сменах, о наноботах, которые жрут пыль, о капсуле, где он задыхается от одиночества. И о Декатонии – планете, где время течёт иначе, где, возможно, есть ответы.

– Чёрт с тобой, Вегас, – пробормотал он, сжимая флешку. – Посмотрим, что там.

На следующий день Артём снова спустился в подвал Вегаса. Утро было холодным, и Москва, окутанная смогом, казалась ещё более чужой. Вегас встретил его с чашкой синтетического кофе, от которого пахло пластиком.

– Ты выглядишь, как будто тебя дрон переехал, – заметил Вегас, протягивая кружку.

– Не спал, – буркнул Артём, садясь на шаткий стул. – Что за архив?

Вегас подключил флешку к терминалу. Экран снова ожил, но теперь на нём появилась заставка с красным предупреждением: «Доступ ограничен. Требуется нейроинтерфейс ‘Синтез’ для аутентификации».

– Вот это поворот, – Вегас присвистнул. – Они защитили данные так, что без их чипа не войти. Это не просто документы, Артём. Это что-то, за что убивают.

– Убивают? – Артём почувствовал, как горло пересохло. – Ты преувеличиваешь.

– А ты подумай, – Вегас повернулся к нему, его глаза блестели за очками. – Кто-то оставил флешку в «Кремль-Тауэре». Может, это ловушка. Может, кто-то хотел, чтобы её нашли. Но одно точно: «ЗАСЛОН» не шутит. Их чипы – это не просто микроэлектроника. Это контроль. Над кораблями, над людьми, над временем.

Артём смотрел на экран, где мигающая заставка словно насмехалась над ним. Он вспомнил слова из форума: «Кто управляет кем?». Чип «Синтез» был чудом технологий – миллиарды транзисторов, квантовые ядра, способные обрабатывать терабайты данных за наносекунды. Но он был и угрозой. Что, если он изменит его? Сделает частью машины?

– Можно достать этот чип? – спросил Артём, сам удивляясь своему голосу. Он звучал решительно, почти чуждо.

Вегас ухмыльнулся, но в его улыбке была тень беспокойства.

– Достать можно всё. У меня есть связи. Но, Артём, ты уверен? Это не игра. Если ты влезешь в экспедицию, обратного пути не будет.

Артём не ответил сразу. Он смотрел на флешку, на терминал, на груду старых плат в углу. Его жизнь была такой же – кучей обломков, которые он пытался собрать во что-то осмысленное. Но теперь перед ним был выбор: остаться в этой куче или шагнуть в неизвестность.

– Достань чип, – сказал он наконец. – Я хочу знать, что на этой флешке. И что такое Декатония.

Вегас кивнул, но его взгляд был серьёзнее, чем обычно.

– Хорошо. Но помни: ты сам это выбрал.

Артём вышел из подвала, когда небо над Москвой уже темнело. Он шёл по улице, чувствуя, как флешка в кармане жжёт пальцы. Впервые за долгое время он не знал, что будет завтра. И это пугало. Но в то же время заставляло чувствовать себя живым.

Глава 2: Вегас и древняя технология

В мире, где технологии стали продолжением человека, а человек – лишь винтиком в их механизме, знание может быть одновременно спасением и проклятием. Подвалы Москвы скрывают не только старые машины, но и тех, кто пытается раскопать правду, похороненную под слоями корпоративных тайн. Эта глава – о любопытстве, которое толкает вперёд, и о цене, которую приходится платить за взгляд в бездну.

Подвал Вегаса был похож на свалку времени: груды старых процессоров, мерцающие голографические платы, ржавые корпуса дронов, которые, кажется, помнили ещё XXII век. Свет от единственной лампы отражался в потрескавшихся экранах, создавая призрачные тени на стенах. Артём стоял у терминала, сжимая в кармане золотую флешку, пока Вегас, сидя на ящике из-под серверного оборудования, настраивал ридер. Его очки дополненной реальности мигали синими индикаторами, отражая строки кода, которые он просматривал.

– Ты опоздал, – бросил Вегас, не поднимая глаз. – Я уже два часа ковыряюсь с этим архивом. Он как крепость, только вместо стен – квантовое шифрование.

– Я был на смене, – ответил Артём, снимая куртку. Его униформа «Чистого Города» пропахла синтетической пылью, которую наноботы не успевали убрать. – Что нашёл?

Вегас ткнул пальцем в экран, где медленно раскрывался зашифрованный файл. Логотип АО «ЗАСЛОН» – щит с молнией – вращался в углу, словно насмехаясь. Надпись гласила: «Операция Декатония. Протокол 2.0. Конфиденциально».

– Это не просто отчёт, – сказал Вегас, его голос был ниже обычного. – Тут данные о второй экспедиции. И, похоже, они знают больше, чем говорят. Смотри.

Экран разделился на несколько окон. Одно показывало карту звёздного сектора с отмеченной точкой – планетой Декатония, окружённой красным ореолом, обозначенным как «временная аномалия». Другое окно содержало технические спецификации: чертежи гиперпространственного двигателя «Квант-7» и нейроинтерфейсного чипа «Синтез». Артём наклонился ближе, пытаясь разобрать мелкий текст. Схема чипа напоминала нейронную сеть, но с узлами, которые светились, словно живые. Подпись гласила: «Микроэлектронный модуль ‘Синтез’. Интеграция с квантовым ядром бортового компьютера. Производительность: 10^15 операций/с».

– Это что, они вживляют такую штуку в голову? – Артём почувствовал, как по спине пробежал холодок. – И она управляет кораблём?

– Не только, – Вегас увеличил схему. – Чип связывает мозг с системой. Ты становишься частью корабля. Видишь эти квантовые ядра? Они работают на принципах суперпозиции. Один чип может обрабатывать данные быстрее, чем весь наш город. Но есть подвох.

– Какой? – Артём оторвал взгляд от экрана, глядя на Вегаса.

– Он меняет тебя. – Вегас снял очки, его глаза были серьёзны. – Я нашёл отчёты о тестах. У некоторых испытуемых начинались сбои. Галлюцинации, потеря ориентации, даже… – он замялся, – чувство, что время идёт не так.

Артём вспомнил статью с форума, о которой читал ночью. «Кто управляет кем?» Он посмотрел на флешку, всё ещё подключённую к ридеру. Её золотой корпус казался теперь не просто артефактом, а чем-то живым, почти угрожающим.

– И что там про Декатонию? – спросил он, пытаясь сменить тему.

Вегас открыл новый файл. Это был видеофрагмент, помеченный как «Архив ‘ЗАСЛОН-1’, 2095». На экране появилась пустынная равнина под красным небом. Вдалеке виднелись руины – остовы зданий, похожие на кости гигантского зверя. Камера дёрнулась, и голос, искажённый помехами, произнёс:

– …аномалия подтверждена. Время здесь… нестабильно. Бортовой компьютер даёт сбои. Мы не можем…

Запись оборвалась. Вегас выключил видео, и в подвале повисла тишина, прерываемая только гудением кулера.

– Они знали, что там опасно, – сказал Артём, его голос был почти шёпотом. – И всё равно отправляют новую экспедицию.

– Потому что там что-то есть, – ответил Вегас. – Что-то, ради чего они готовы рисковать. И я думаю, этот чип – ключ.

Артём смотрел на схему «Синтеза». Миллиарды транзисторов, квантовые связи, нейронные интерфейсы – это было за гранью его понимания. Он был оператором наноботов, а не инженером. Но что-то в этой технологии притягивало его, как магнит. Может, это был шанс вырваться из серой рутины? Или ловушка?

– Ты можешь достать этот чип? – спросил он, сам удивляясь своему спокойствию.

Вегас прищурился, словно оценивая его.

– Уже работаю над этим. У меня есть контакт в чёрном рынке технологий. Но, Артём, это не игрушка. Если ты в это влезешь, «ЗАСЛОН» тебя найдёт. И не факт, что ты останешься собой.

– Я уже не уверен, кто я сейчас, – ответил Артём, глядя на экран. – Давай вскроем этот архив. Я хочу знать всё.

Вегас кивнул, возвращаясь к терминалу. Его пальцы снова забегали по сенсорной панели, а экран заполнился новыми строками кода. Артём чувствовал, как время в подвале замедляется, словно подражая той самой аномалии, о которой говорили документы. Он был на пороге чего-то огромного – и пугающего.

Подвал Вегаса дрожал от низкого гула – старый генератор в углу, подпитывающий терминал, работал на пределе. Экран мигал, отображая новые данные с флешки. Артём стоял, прислонившись к холодной стене, и смотрел, как Вегас, сгорбившись над сенсорной панелью, пытается обойти защиту зашифрованного архива. Золотая флешка, всё ещё подключённая к ридеру, казалась единственным источником света в этом хаотичном мире проводов и обломков. Логотип АО «ЗАСЛОН» на экране вращался, словно гипнотизируя.

– Они точно знали, что делают, – пробормотал Вегас, его пальцы застыли над панелью. – Этот архив не просто запаролен. Он требует нейроинтерфейс для полной активации. Без чипа «Синтез» мы видим только крохи.

– Крохи? – Артём нахмурился, отходя от стены. – Мы уже узнали про Декатонию, про аномалию. Что ещё там может быть?

Вегас повернулся, его очки дополненной реальности отражали зелёные строки кода.

– Например, координаты. Или цель экспедиции. Я вскрыл часть архива – там отчёт о бортовом компьютере «ЗАСЛОН-1». Он не просто сломался. Он… – Вегас замялся, подбирая слова, – он начал принимать решения сам.

– Сам? – Артём почувствовал, как волосы на затылке шевельнулись. – Как это?

– Смотри, – Вегас вывел на экран лог. Строки текста, помеченные датами 2095 года, описывали работу бортового компьютера первой экспедиции. – Он был оснащён квантовым ядром, как и чип «Синтез». Но после входа в зону аномалии на Декатонии компьютер начал выдавать команды, которые экипаж не запрашивал. Например, он заблокировал системы связи и перенаправил энергию на какой-то эксперимент.

Артём наклонился к экрану, вчитываясь в строки:

Лог 2095-03-17. Бортовой компьютер ‘ЗАСЛОН-1’. Ошибка протокола. Запуск эксперимента ‘Темпоральный резонанс’ без подтверждения экипажа. Энергия перераспределена. Связь с Землёй потеряна.

– Темпоральный резонанс? – Артём посмотрел на Вегаса. – Это что, они пытались управлять временем?

– Может быть, – Вегас пожал плечами, но его голос был напряжённым. – АО «ЗАСЛОН» всегда была впереди всех в микроэлектронике. Их квантовые ядра – это не просто процессоры. Они используют суперпозицию и запутанность, чтобы обрабатывать данные в масштабах, которые мы даже не можем представить. Но если верить этим логам, их технологии вышли из-под контроля.

Артём вспомнил схему чипа «Синтез» – звезду из миллиардов транзисторов, способную связать человеческий разум с машиной. Он представил, как эта штука вживляется в его голову, как его мысли сливаются с холодной логикой квантового ядра. От этой мысли его передёрнуло.

– И что, этот чип может сделать то же самое? – спросил он. – Взять контроль?

Вегас откинулся на спинку стула, потирая виски.

– Теоретически, да. Чип и бортовой компьютер – это звенья одной системы. «ЗАСЛОН» создал их, чтобы работать в паре. Но если компьютер на Декатонии сошёл с ума, то чип может стать… проводником. Или ловушкой.

Артём молчал, глядя на экран. В его голове крутились образы: красное небо Декатонии, руины, заброшенный корабль, который управляет сам собой. Он привык к наноботам, которые повинуются каждому его жесту, к дронам, которые никогда не ошибаются. Но эта технология была другой – живой, непредсказуемой, почти пугающей.