Зеркала Верньери

– Со мной, – задумчиво произнес Андрей. – Но я ничего не знаю о связи моей семьи с графами Орловыми.

– Возможно, связь не прямая, – предположил Фоскари. – В те времена у аристократов часто были внебрачные дети, которые носили другие фамилии.

Он встал и подошел к одной из полок, достал старинную книгу в кожаном переплете.

– Это копия трактата о венецианском стекле XVIII века. Здесь есть глава, посвященная зеркалам и их изготовлению.

Фоскари открыл книгу на заложенной странице и положил перед ними. На пожелтевшей от времени бумаге были изображения различных типов зеркал и описания процессов их создания.

– В те времена изготовление зеркал было не только сложным, но и опасным процессом, – пояснил он. – Для создания амальгамы использовали ртуть, которая чрезвычайно токсична. Многие мастера умирали молодыми от отравления парами.

Он перевернул страницу, показывая гравюру, изображающую мастерскую стеклодела.

– Но Верньери экспериментировал с другими составами. По слухам, он добавлял в стекло редкие минералы и вещества, привезенные с Востока. Некоторые считали, что он практиковал алхимию.

– И что особенного было в его зеркалах? – спросила Елена.

Фоскари помедлил, словно подбирая слова:

– Легенды говорят, что зеркала Верньери обладали… необычными свойствами. Они могли сохранять отражения, показывать события прошлого или будущего. Некоторые верили, что в них можно увидеть души умерших.

– Звучит как суеверия, – заметил Андрей.

– Возможно, – согласился Фоскари. – Но факт остается фактом: шесть из семи владельцев оригинальных зеркал Верньери умерли при странных обстоятельствах в течение года после приобретения. Включая самого мастера, который, как говорят, стал жертвой собственного творения.

– А седьмой? – спросил Андрей.

– Граф Орлов. Он получил все семь зеркал, но вскоре пять из них подарил своим приближенным, оставив себе два. Именно эти два зеркала сейчас находятся в Венеции – одно на выставке, другое в частной коллекции. И граф прожил долгую жизнь.

Фоскари закрыл книгу и внимательно посмотрел на Андрея:

– Но самое интересное в этой истории то, что перед смертью Верньери якобы наложил проклятие на свои творения. Он сказал, что зеркала принесут несчастье всем, кто владеет ими, кроме истинного наследника – того, в чьих жилах течет кровь и мастера, и заказчика.

– Кровь Верньери и Орлова? – удивленно спросила Елена. – Но как это возможно?

– У графа Орлова была связь с сестрой Верньери, Марией, – пояснил Фоскари. – Она родила ему дочь, которую назвали Анной. Эта история хорошо известна в кругах исследователей венецианского искусства.

Андрей нахмурился:

– И вы считаете, что я могу быть потомком этой Анны?

– Это то, что, возможно, обнаружила Изабелла, – кивнул Фоскари. – Она говорила о каких-то документах, подтверждающих родословную.

Он встал и подошел к старинному секретеру в углу комнаты. Открыв один из ящиков, он достал небольшой конверт.

– Изабелла оставила это у меня неделю назад. Сказала, что если с ней что-то случится, я должен передать это ее "русскому гостю". Полагаю, она имела в виду вас.

Фоскари протянул конверт Андрею. Внутри оказался ключ – старинный, массивный, с замысловатым узором на головке.

– Что это? – спросил Андрей, разглядывая ключ.

– Не знаю, – честно ответил Фоскари. – Изабелла не сказала. Но она была очень встревожена в тот день. Говорила, что кто-то следит за ней, что она боится за свою жизнь.

Андрей и Елена переглянулись. Подозрения Андрея о том, что смерть Изабеллы не была случайной, получали новое подтверждение.

– Синьор Фоскари, – осторожно начал Андрей, – вы сказали, что второе зеркало Верньери находится в частной коллекции здесь, в Венеции. Кому оно принадлежит?

– Джулиано Барбаро, – ответил Фоскари. – Он коллекционер, очень богатый человек. Его семья веками собирала венецианское стекло. Зеркало Верньери – жемчужина его коллекции.

– И где можно найти этого Барбаро?

– У него палаццо на Канале Гранде, недалеко от моста Риальто. Но он не любит посетителей и редко показывает свою коллекцию посторонним.

Фоскари помолчал, затем добавил:

– Есть еще кое-что, что вам следует знать о зеркалах Верньери. Согласно легенде, если собрать все семь зеркал вместе и расположить их определенным образом, они образуют… портал.

– Портал? – переспросила Елена. – Куда?

– Этого легенда не уточняет, – пожал плечами Фоскари. – В иной мир, в прошлое или будущее… Кто знает? Но именно поэтому граф Орлов разделил зеркала – он испугался их силы.

– Вы верите в эти легенды? – спросил Андрей.

Фоскари задумчиво посмотрел на него:

– Я мастер-стеклодел в шестнадцатом поколении, синьор Савин. За свою жизнь я видел вещи, которые трудно объяснить рационально. Стекло – странный материал. Оно не твердое и не жидкое, оно существует в промежуточном состоянии. Как граница между мирами.

Он подошел к одной из полок и снял небольшое зеркало в простой деревянной раме.

– Это копия зеркала Верньери, которую я сделал для исследований. Не точная – я не знаю полного состава стекла, который использовал мастер, – но близкая.

Фоскари протянул зеркало Андрею:

– Посмотрите внимательно. Что вы видите?

Андрей взял зеркало и посмотрел на свое отражение. Сначала ничего необычного – просто его лицо. Но чем дольше он смотрел, тем сильнее становилось странное ощущение, будто за его отражением скрывается что-то еще, какая-то глубина, которой не должно быть в плоском стекле.

– Оно… странное, – наконец сказал он. – Как будто смотришь не на поверхность, а в глубину.

– Именно, – кивнул Фоскари. – А теперь представьте оригинал, созданный по секретной формуле Верньери. Что, если его зеркала действительно были не просто отражающими поверхностями, а чем-то большим?

Елена взяла зеркало из рук Андрея и тоже посмотрела в него.

– Я что-то чувствую, – тихо сказала она. – Как будто… присутствие.

Фоскари забрал зеркало и аккуратно вернул его на полку.

– Изабелла была одержима идеей, что зеркала Верньери скрывают какую-то тайну. Она считала, что нашла ключ к разгадке в дневнике мастера. И что вы, синьор Савин, как потомок и Орловых, и Верньери, можете быть связаны с этой тайной.

– А теперь она мертва, – мрачно заметил Андрей.

– Да, – кивнул Фоскари. – И я боюсь, что ее смерть не случайна. Кто-то не хочет, чтобы тайна зеркал Верньери была раскрыта.

Он подошел к окну и выглянул на улицу, словно проверяя, не следит ли кто-то за ними.

– Послушайте моего совета, – сказал он, понизив голос. – Будьте осторожны. Особенно с доктором Орловым.

– Вы его знаете? – быстро спросил Андрей.

– Знаю, что он не тот, за кого себя выдает, – ответил Фоскари. – Изабелла упоминала о нем. Сказала, что он интересуется зеркалами Верньери так же страстно, как и она сама, но с другими целями.

– Какими?

– Она не уточнила. Но была напугана.

Фоскари вернулся к столу и сел, глядя на них серьезным взглядом:

– Есть еще кое-что, что вам следует знать о зеркалах Верньери. Они не просто отражают или запоминают образы. По легенде, они могут… влиять на реальность

– Что вы имеете в виду? – спросила Елена.

– Старые венецианские мастера верили, что зеркало – это не просто предмет, а граница между мирами. И что при определенных условиях эта граница может стать… проницаемой.

Фоскари понизил голос почти до шепота:

– Говорят, что Верньери нашел способ использовать зеркала как двери. Двери в другие места, другие времена… или в другие реальности.

– Это звучит как фантастика, – сказал Андрей.

– Возможно, – согласился Фоскари. – Но помните, что многие вещи, которые сегодня кажутся нам обыденными, в прошлом считались магией. Электричество, радио, телевидение… Кто знает, какие секреты могли открыть старые мастера, экспериментируя со стеклом и светом?

Он встал, давая понять, что разговор окончен:

– Я рассказал вам все, что знаю. Остальное вам придется выяснить самим. Но будьте осторожны. Особенно с зеркалами Верньери. Не смотрите в них слишком долго. И никогда не касайтесь поверхности голыми руками.

– Почему? – спросил Андрей.

– Потому что, согласно легенде, таким образом устанавливается связь между зеркалом и человеком. Зеркало начинает "видеть" вас, запоминает вас. И может… повлиять на вашу судьбу.

Когда они покидали мастерскую Фоскари, Андрей заметил, что стеклодел выглядит встревоженным, словно сказал больше, чем собирался.

– Еще один вопрос, синьор Фоскари, – остановился Андрей у двери. – Вы сказали, что второе зеркало находится в коллекции Барбаро. А где третье? Вы упоминали, что оно было найдено в России.

– Насколько мне известно, оно сейчас находится здесь, в Венеции, на реставрации, – ответил Фоскари. – Изабелла говорила, что его привезли для выставки, но оно было повреждено при транспортировке. Реставрацией занимается Лаура Морозини, лучший специалист в городе.

– И где можно найти эту Лауру?

– У нее мастерская недалеко от площади Сан-Марко. Но я не уверен, что она согласится говорить с вами о зеркале. Она очень щепетильна в вопросах конфиденциальности.

Фоскари проводил их до двери, крепко пожал руку Андрею и сказал:

– Будьте осторожны, синьор Савин. Помните: в Венеции не всё так, как кажется, особенно во время карнавала.

***

Выйдя из мастерской, они медленно пошли по набережной Мурано. День был ясным, солнце отражалось в водах лагуны, создавая тысячи бликов.

– Что ты думаешь обо всем этом? – спросила Елена. – О зеркалах, о возможной связи с Орловыми?

Андрей задумчиво вертел в руках ключ, оставленный Изабеллой:

– Не знаю. История звучит фантастически, но смерть Изабеллы вполне реальна. И этот ключ… От чего он?

– Может быть, от сейфа или шкатулки, где хранятся те самые документы, о которых она говорила?

– Возможно, – кивнул Андрей. – Но где искать этот сейф?

Они остановились у небольшого кафе на набережной и сели за столик с видом на лагуну. Заказав кофе, Андрей достал телефон и начал искать информацию о Джулиано Барбаро.

– Вот, – сказал он через несколько минут, показывая экран Елене. – Джулиано Барбаро, 62 года, коллекционер и меценат. Один из богатейших людей Венеции. Его коллекция венецианского стекла считается одной из лучших в мире.

– И как мы попадем к нему? – спросила Елена. – Фоскари сказал, что он не любит посетителей.

– У меня есть идея, – ответил Андрей. – Но сначала нужно найти доктора Орлова. Он явно знает больше, чем говорит.

В этот момент телефон Андрея зазвонил. Номер был незнакомым, с итальянским кодом.

– Pronto? – ответил он.

– Синьор Савин? – раздался мужской голос с легким акцентом. – Это комиссар Морелли из венецианской полиции. Мне нужно, чтобы вы приехали в участок. У меня есть несколько вопросов относительно смерти синьоры Контарини.

– Конечно, – ответил Андрей. – Когда вам удобно?

– Как можно скорее. Я буду ждать вас в центральном управлении полиции, рядом с вокзалом Санта-Лючия.

Андрей закончил разговор и посмотрел на Елену:

– Полиция. Хотят поговорить о смерти Изабеллы.

– Думаешь, они что-то заподозрили?

– Возможно, – кивнул Андрей. – Или кто-то направил их внимание на меня.

Они расплатились и направились к причалу, чтобы сесть на вапоретто до Венеции. Пока они ждали лодку, Андрей заметил мужчину в темном пальто, стоявшего в стороне и, казалось, наблюдавшего за ними. Когда их взгляды встретились, незнакомец быстро отвернулся и ушел.

– За нами следят, – тихо сказал Андрей Елене. – Мужчина в темном пальто, только что ушел.

– Ты уверен?

– Нет. Но после всего, что мы узнали, лучше быть осторожными.

Вапоретто причалил, и они поднялись на борт. Пока лодка отходила от Мурано, Андрей смотрел на удаляющийся остров и думал о странных зеркалах Верньери, о загадочной смерти Изабеллы и о тайне, которая, возможно, связывала его с семьей Орловых.

Ключ, оставленный Изабеллой, тяжело лежал в его кармане, словно напоминая, что разгадка где-то рядом. Нужно только найти замок, к которому он подходит.

И Андрей был полон решимости сделать это, даже если для этого придется заглянуть в глубину зеркал, хранящих тайны прошлого.

Глава 3: Карнавальная маска

Центральное управление венецианской полиции располагалось в неприметном здании недалеко от вокзала Санта-Лючия. Внутри царила обычная для полицейских участков атмосфера – деловитая суета, звонки телефонов, запах кофе и бумаг. Андрея проводили в кабинет комиссара Морелли – невысокого коренастого мужчины с проницательными темными глазами и аккуратно подстриженными усами.

– Синьор Савин, благодарю, что пришли, – сказал комиссар, пожимая Андрею руку. – Присаживайтесь.

Лена осталась ждать в коридоре, и Андрей был этому рад – меньше вопросов и объяснений.

– Чем я могу вам помочь? – спросил Андрей, садясь в кресло напротив комиссара.

Морелли открыл папку, лежавшую перед ним на столе:

– Я просмотрел отчет о смерти синьоры Контарини. Официальная версия – сердечный приступ. Но есть некоторые… несоответствия.

Он внимательно посмотрел на Андрея:

– Мне сказали, что вы бывший следователь из России.

– Да, это так.

– И что вы заметили что-то странное в обстоятельствах смерти синьоры Контарини.

Андрей напрягся. Откуда комиссар узнал об этом? Он никому не говорил о своих подозрениях, кроме Елены и Фоскари.

– Я не уверен, что понимаю, о чем вы, – осторожно ответил он.

Морелли улыбнулся:

– Не беспокойтесь, синьор Савин. Я не собираюсь обвинять вас в чем-либо. Напротив, мне нужна ваша помощь. Видите ли, я знал Изабеллу Контарини. Мы были… друзьями.

Он помолчал, словно подбирая слова:

– За неделю до смерти она приходила ко мне. Говорила, что боится за свою жизнь. Что кто-то следит за ней из-за ее исследований, связанных с зеркалами Верньери.

– И вы ей поверили? – спросил Андрей.

– Не совсем, – честно признался Морелли. – Изабелла была страстной натурой, склонной к преувеличениям. Я подумал, что она просто увлеклась своими исследованиями и начала видеть заговоры там, где их нет.

Комиссар вздохнул:

– А теперь она мертва, и я не могу избавиться от чувства, что должен был отнестись к ее страхам серьезнее.

Он достал из папки фотографию и положил перед Андреем:

– Это было сделано при осмотре тела. Вы заметили это?

На фотографии был крупный план шеи и уха Изабеллы. За ухом отчетливо виднелась маленькая красная точка – та самая, которую заметил Андрей.

– Да, я видел это, – кивнул он. – Похоже на след от укола.

– Именно, – подтвердил Морелли. – Патологоанатом обнаружил следы странного вещества в ее крови. Оно вызвало остановку сердца, но не относится к известным ядам. Что-то редкое и необычное.

– Значит, это было убийство, – констатировал Андрей.

– Похоже на то, – кивнул комиссар. – И я хочу знать, что вам рассказала Изабелла перед смертью. О зеркалах, о вашей семье, о чем угодно, что могло бы пролить свет на мотив убийства.

Андрей задумался. Стоит ли доверять комиссару? С другой стороны, если Изабелла действительно была его другом, и он искренне хочет найти ее убийцу…

– Она не успела рассказать мне многого, – наконец сказал Андрей. – Только упомянула, что я каким-то образом связан с семьей Орловых, для которых были созданы зеркала Верньери. И что у нее есть документы, подтверждающие эту связь. Мы должны были встретиться на следующий день, чтобы обсудить детали.

– Понимаю, – кивнул Морелли. – А что вы знаете о докторе Викторе Орлове?

– Почти ничего. Встретил его впервые вчера, когда обнаружили тело Изабеллы. Он сказал, что врач.

– Он действительно врач, – подтвердил комиссар. – Но не совсем обычный. Специализируется на редких токсинах и их воздействии на организм. И, что интересно, он тоже интересуется зеркалами Верньери. Фактически, он консультировал Изабеллу по некоторым аспектам ее исследований.

Морелли наклонился вперед:

– Сеньор Савин, я не могу официально расследовать это дело как убийство без более веских доказательств. Но я могу… неофициально копать глубже. И мне бы пригодилась помощь опытного следователя, особенно того, кто каким-то образом связан с этой историей.

– Вы предлагаете мне участвовать в расследовании? – удивился Андрей.

– Скажем так, я предлагаю нам обмениваться информацией, – улыбнулся комиссар. – Вы рассказываете мне, что узнаете, а я делюсь с вами тем, что обнаружу сам. Неофициально, конечно.

Андрей задумался. Это было неожиданное предложение, но оно давало ему больше возможностей для расследования.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Я согласен.

– Отлично, – кивнул Морелли. – Тогда первый обмен информацией. Что вы знаете о ключе, который оставила вам Изабелла?

Андрей удивленно поднял брови:

– Откуда вам известно о ключе?

– Фоскари рассказал мне, – пояснил комиссар. – Он позвонил сразу после вашего визита. Беспокоится о вашей безопасности.

Андрей достал ключ из кармана и положил на стол:

– Я понятия не имею, от чего он. Фоскари сказал, что Изабелла оставила его для меня неделю назад.

Морелли взял ключ и внимательно осмотрел его:

– Старинный. Такие использовались для сундуков или секретеров в XVIII-XIX веках. Видите этот узор на головке? Это герб семьи Контарини.

Он вернул ключ Андрею:

– Возможно, он от какого-то семейного хранилища Изабеллы. Я попробую узнать больше.

Комиссар встал, давая понять, что разговор окончен:

– Будьте осторожны, синьор Савин. Если Изабеллу действительно убили из-за ее исследований, вы можете быть следующим. Особенно если вы действительно связаны с зеркалами Верньери так, как она предполагала.

– Я буду осторожен, – заверил его Андрей. – И еще кое-что… Что вы знаете о Джулиано Барбаро?

– Барбаро? – переспросил Морелли. – Богатый коллекционер, влиятельный человек в Венеции. У него одна из лучших частных коллекций венецианского стекла. Почему вы спрашиваете?

– У него есть одно из зеркал Верньери, – пояснил Андрей. – Я хотел бы с ним поговорить.

– Это будет непросто, – покачал головой комиссар. – Барбаро редко принимает посетителей. Но сегодня вечером в его палаццо будет прием по случаю карнавала. Маскарад для избранных. Если бы у вас было приглашение…

– Которого у меня нет, – закончил Андрей.

Морелли улыбнулся:

– У меня есть. Как представитель закона я получаю приглашения на все значимые мероприятия в городе. И я могу взять с собой гостя.

Он достал из ящика стола конверт и протянул его Андрею:

– Приходите сегодня в девять вечера в палаццо Барбаро. Не забудьте маску – это обязательное условие.

– Спасибо, – сказал Андрей, принимая приглашение. – Но почему вы помогаете мне?

Морелли серьезно посмотрел на него:

– Потому что я верю, что Изабелла не умерла от сердечного приступа. И потому что я чувствую себя виноватым, что не воспринял ее страхи всерьез. Если вы поможете мне найти правду, я буду вам благодарен.

***

– Маскарад у Барбаро? – удивленно переспросила Лена, когда Андрей рассказал ей о разговоре с комиссаром. – Это же идеальная возможность поговорить с ним о зеркале!

Они сидели в маленьком кафе недалеко от полицейского управления. Венеция готовилась к вечерним карнавальным гуляньям – на улицах уже появлялись люди в масках и костюмах, звучала музыка.

– Да, но я не уверен, стоит ли тебе идти со мной, – сказал Андрей. – Если Изабеллу действительно убили из-за этих зеркал, там может быть опасно.

– Я не собираюсь отпускать тебя одного, – решительно заявила Елена. – Кроме того, я искусствовед. Я могу задавать Барбаро вопросы о его коллекции, не вызывая подозрений.

Андрей знал, что спорить бесполезно. Когда Елена принимала решение, переубедить ее было невозможно.

– Хорошо, – сдался он. – Но нам нужны костюмы и маски. Настоящие, не те простые, что мы надевали вчера.

– Я знаю отличный магазин рядом с площадью Сан-Марко, – улыбнулась Елена. – Но сначала давай посетим мастерскую Лауры Морозини. Хочу узнать больше о третьем зеркале Верньери.

Мастерская Лауры Морозини располагалась в тихом переулке недалеко от площади Сан-Марко. Это было небольшое помещение с огромными окнами, пропускавшими максимум естественного света – необходимое условие для работы реставратора.

Сама Лаура оказалась молодой женщиной лет тридцати, с короткими темными волосами и внимательными глазами за очками в тонкой оправе. Она встретила их настороженно, но когда Елена объяснила, что они интересуются историей венецианских зеркал с профессиональной точки зрения, немного расслабилась.

– Зеркало Верньери? – переспросила она, когда Елена упомянула об этом. – Да, оно у меня. Но я не могу показать его вам. Конфиденциальность заказа.

– Мы понимаем, – кивнула Елена. – Нас интересует больше история этих зеркал, чем сам предмет. Вы много работаете со старинными зеркалами?

– Это моя специализация, – ответила Лаура, немного смягчившись. – Реставрация антикварных зеркал требует особых навыков и знаний. Стекло – капризный материал, особенно старое.

Она провела их в глубину мастерской, где на столах под специальными лампами лежали различные предметы в процессе реставрации – рамы, фрагменты стекла, инструменты.

– Работа с зеркалами Верньери особенно сложна, – продолжала Лаура. – Он использовал уникальную технологию, которую трудно воспроизвести даже современными методами.

– В чем особенность его техники? – спросил Андрей.

Лаура задумалась, словно решая, сколько информации можно раскрыть:

– Обычно старинные зеркала делались с использованием амальгамы – сплава ртути и олова, который наносился на заднюю поверхность стекла. Но Верньери экспериментировал с другими металлами и минералами. В его зеркалах обнаружены следы серебра, золота и каких-то редких элементов, которые трудно идентифицировать даже современными методами анализа.

– И что давали эти добавки? – поинтересовалась Елена.

– Особую глубину отражения, – ответила Лаура. – Когда смотришь в зеркало Верньери, создается впечатление, что видишь не плоское отражение, а объемное пространство за стеклом. Это потрясающий визуальный эффект.

Она подошла к запертому шкафу в углу мастерской:

– Зеркало, которое я реставрирую, было найдено в России, в старом поместье под Санкт-Петербургом. Оно сильно повреждено – трещина пересекает всю поверхность. Но даже в таком состоянии оно… впечатляет.

– Вы верите в легенды о сверхъестественных свойствах этих зеркал? – спросил Андрей.

Лаура улыбнулась:

– Я ученый, синьор Савин. Я верю в то, что могу измерить и проанализировать. Но должна признать, что в этих зеркалах есть что-то необычное. Что-то, что трудно объяснить с научной точки зрения.

Она помолчала, затем добавила:

– Когда я работаю с зеркалом Верньери, иногда у меня возникает странное ощущение… будто кто-то наблюдает за мной с другой стороны. Глупо, правда?

– Не обязательно, – задумчиво произнес Андрей. – Вы знали Изабеллу Контарини?

– Конечно, – кивнула Лаура. – Она и заказала реставрацию этого зеркала для своей выставки. Мы много общались в последние недели. Ужасно, что она умерла так внезапно.

– Она говорила вам о своих исследованиях? О связи зеркал с семьей Орловых?

Лаура напряглась:

– Почему вы спрашиваете?

– Потому что я, возможно, связан с этой историей, – честно ответил Андрей. – И потому что я не уверен, что смерть Изабеллы была естественной.

Лаура внимательно посмотрела на него, затем перевела взгляд на Елену:

– Вы не просто интересуетесь историей зеркал, верно?

– Мой муж – бывший следователь, – пояснила Елена. – И у него есть основания полагать, что Изабелла была убита.

Лаура побледнела:

– Убита? Но полиция сказала…

– Полиция не всегда говорит все, что знает, – мягко сказал Андрей. – Особенно если речь идет о возможном убийстве известного человека во время карнавала. Плохая реклама для туристического города.

Лаура подошла к двери мастерской и заперла ее на ключ, затем вернулась к ним:

– Послушайте, я не знаю, кто вы на самом деле и почему интересуетесь этими зеркалами. Но Изабелла была моим другом, и в последние дни она действительно была напугана. Говорила, что обнаружила что-то важное, что-то опасное.

– Что именно? – спросил Андрей.

– Она не сказала. Но упоминала дневник Верньери и какую-то формулу или схему, связанную с расположением зеркал. И еще она говорила о докторе Орлове, что ему нельзя доверять.

– Почему?

– Не знаю точно. Но она считала, что он не тот, за кого себя выдает.

Лаура помолчала, затем решительно подошла к запертому шкафу и открыла его ключом, который носила на цепочке на шее: