Любимый студент

Что он здесь забыл? Ему бы фотографироваться для обложек журналов и сниматься в кино, а он пришел изучать языки и литературу.

– Не буду повторять вам скучные, однотипные факты, – продолжает Ярослав уверенным голосом, – Скукоту вы сами прочитаете в учебнике. Лучше я расскажу вам одну интересную историю из жизни Теодора Драйзера. Едва ли о ней знает хоть одна из вас.

Его взгляд становится загадочным. Он поворачивает голову и бросает на меня многозначительный взгляд.

– Так вот, когда Дразейр был так молод, как мы с вами сейчас, он учился в Индианском университете в Блумингстоне. И все бы ничего, да вот только он влюбился в преподавательницу, которая была немногим старше его.

Я вся напрягаюсь, услышав эту фразу. Но решаю слушать дальше. Девушки смотрят на Ярослава, точно завороженные. Разве только рты не пооткрывали!

– Девушка эта была красива, как ангел. И умна, как бес! Она так поразила юного Теодора своим острым умом, что тот потерял голову от любви. Он ходил за ней по пятам, как преданный пес, но молодая преподавательница не замечала его. А потом она и вовсе обозвала его щенком и сказала, что у нее, видите ли, любовь со стариком-деканом, и вообще, она никогда не опустится до отношений с нелепым студентиком!

На несколько мгновений в аудитории повисает неловкая тишина. А потом я тихо спрашиваю:

– Да вы что? Вот так и сказала?

Ярослав поворачивается ко мне, и в его взгляде я замечаю тоску. Он похож на грустного котенка.

– Не дословно, но смысл был именно такой, – тихо отвечает он.

Мы смотрим друг на друга несколько долгих секунд, и все это время я ощущаю горячий огонь в груди.

Зачем он появился здесь, этот маленький, избалованный мальчишка? Зачем свалился, как снег на мою голову? Чтоб терзать меня своим взглядом?

Я с трудом отворачиваюсь от него, подхожу к своему столу и сажусь на стул.

– Вы свободны, Ярослав. За доклад я ставлю вам “неуд”.

Он по-прежнему стоит около меня. Я поднимаю голову и снова встречаюсь с ним глазами. Вспышка-искра-огонь-безумие! Надеюсь, это ощущаю только я… А что, если он тоже это чувствует???

Я отвожу глаза, но успеваю заметить его ярость. Он подходит к своему столу, хватает рюкзак и выбегает из аудитории.

Несколько секунд я прихожу в себя, делая вид, что что-то пишу в своем ежедневнике. Сердце колотится, как бешеное. Потом я смотрю на девушек – у них удивленные и печальные лица. Ушел их единственный лучик света, их новый любимчик. Наверное, они все разом возненавидели меня. Особенно Ева Широких.

– Дана Игоревна, а за что вы поставили Яру неуд? История ведь интересная, – осторожно спрашивает Василиса.

– История интересная, но она не про Теодора Драйзера! Ярослав просто выдумал ее, чтобы скрыть то, что он не подготовил доклад, – спокойно отвечаю я, а потом добавляю: – А теперь, девушки, открываем методички на странице восемнадцать. Там есть несколько вопросов по пройденной теме, на которые вы должны написать ответы на листочках. Даю вам на это десять минут. После сдаем листочки. Я отлучусь ненадолго, мне нужно сделать важный звонок.

Девушки шелестят страницами методички, а я беру телефон и выхожу из аудитории.

Конечно, телефон – это только отговорка.

Я ищу Ярослава и нахожу его, сидящего на подоконнике в дальнем конце коридора. Я подхожу к нему, но он не смотрит на меня, сидит, уставившись в телефон.

– Признаю, задумка интересная. Вы очень находчивый и талантливый студент. Если вы добавите к этим качествам трудолюбие и старание, то закончите филфак с красным дипломом.

Я улыбаюсь, но он не реагирует на мою шутку. Обиделся, малыш…

– Ярослав, прошу, вернитесь на занятие, иначе ваши одногруппницы четвертуют меня после звонка. Похоже, за один день вы успели очаровать их всех!

– Не вернусь! Отстаньте от меня, Дана Игоревна! – недовольно бубнит он, не глядя на меня.

– Я не отстану от вас, Ярослав! – отвечаю я.

Он поднимает голову, смотрит на меня пронзительно-грустными глазами цвета зеленой травы. Глаза у него – очень красивые, ресницы – длинные, черные. Я опускаю взгляд на пухлые, чувственные губы и…

И вдруг кладу ладонь на его затылок, притягиваю его к себе и… страстно целую эти манящие, сладкие губы…

Глава 10. Дана

Мысленно…

Конечно же, я поцеловала его мысленно…

Но, боги, как же все затрепетало внутри от этой безумной, мимолетной фантазии! Что со мной сегодня? Недостаток секса? Только флирта со студентом мне ещё не хватало!

– Ярослав, я от тебя не отстану, пока ты не вернешься в аудиторию, – повторяю я уже строже, – Что это еще за детские капризы?

Он соскакивает с подоконника и идет, но только не к аудитории, а к лестнице, сбегает вниз, скрывается из виду.

Упрямый! Глупый мальчишка! Мачо недоделанный! Ну и пусть обижается.

Цокая каблуками, я возвращаюсь в аудиторию. На моем столе уже лежат листочки с ответами. Хочется швырнуть их на пол, взять сумочку и уйти домой. Хочется быть такой же смелой бунтаркой, как этот Ярослав. Но… Мне почти тридцать, и я давно не девочка-студентка. Это им можно быть дерзкими и безбашенными, но не мне.

Я смотрю на притихших девушек и замечаю на себе пристальный и внимательный взгляд Василисы Егоровой. Ох уж эта Василиса! Наверняка, догадалась, что я бегала за ее подопечным. Слишком сильно она о нем заботится.

– Девушки, вы молодцы! – спокойным голосом говорю я, глядя в глаза Василисе, – А теперь, когда бунтари самоликвидировались, давайте продолжим разговор о Теодоре Драйзере.

После пар я сижу на кафедре. Передо мной – чашка с остывшим кофе и листочки с ответами группы Р-12. Мне нужно их проверить. Но вместо того, чтобы проверять, я смотрю, как за окном сгущаются осенние сумерки. Настроение – самое скверное и тоскливое.

Внезапно дверь открывается, и на кафедру заходит Петя. Раньше, когда я видела его, все внутри сжималось и трепетало. Когда это чувство прошло?

– Вот ты где! Звоню-звоню, ты не берешь трубку! – недовольно говорит Петя, встав возле меня и сложив руки на груди.

Я молчу. Не хочется говорить с ним после такого утреннего облома. Что он мне скажет? Наверняка, предложит поехать ко мне и заняться сексом, как будто я по-прежнему двадцатилетняя студенточка и только и мечтаю о сексе.

А потом он, как обычно, уедет к жене и будет весь вечер смотреть с ней в обнимку сериальчики. А то что я тоже хочу смотреть с ним сериалы – это его ничуть не волнует. Это мои проблемы! Я ведь должна входить в его положение! У него – семья, ребенок, а я всего лишь любовница.

Петя не понимает главного – любовницей может быть только молоденькая, на все согласная, дурочка, потом любая девушка умнеет, перерастает такие потребительские отношения. Каждая любовница мечтает стать одной-единственной для мужчины.

– Дана! Ты меня слышишь? – нервно произносит Петя.

Я смотрю на него усталыми глазами и говорю:

– Петя, так больше не может продолжаться. Извини, но, похоже, я окончательно перегорела. Ты не уйдёшь из семьи, а я больше не могу находиться на втором плане, не могу больше быть в статусе любовницы.

– Ты просто устала, Дана. Поехали к тебе. Обсудим завтра.

Он берет меня за запястье, тянет к себе, заставляя встать из-за стола. Я подхожу к нему и отчетливо вижу все морщинки на его красивом лице. Я знаю все его родинки и шрамы. За десять лет мы успели сродниться, крепко переплестись жизнями и судьбами.

Но теперь я реально готова разорвать нашу связь. Пусть это будет так же больно, как ножом по живому. Пусть! Я готова!

– Нет, Петя. Мы больше не поедем ко мне. Между нами все кончено.

– Опять двадцать пять! – вздыхает он.

Перед тем, как уйти, он топчется у двери, а потом все же говорит:

– Если честно, мне и самому все это уже изрядно надоело! Все эти твои капризы, истерики, бесконечные ссоры и выяснения отношений. Это утомляет знаешь ли.

– Да что ты? – ехидно говорю я, – Ну прости, раз так! На этом и закончим!

Петино лицо краснеет от напряжения. Он невероятно зол. Если бы мы были дома, он мог бы ударить меня. Но здесь он не посмеет этого сделать.

– Дана, может, тебе и вправду замутить роман с каким-нибудь студентиком? Будете на пару выносить мозги друг другу! Ты присмотрись к этому новенькому аборигену!

– Я присмотрюсь! – огрызаюсь я.

Теперь я тоже злюсь. Да так сильно, что готова запустить в него стулом. Хоть бы он скорее ушел!

– Удачи тебе! – зло говорит он.

– И тебе! Привет жене! – кричу я, пытаясь сделать свой голос максимально радостным и беззаботным.

Едва за Петей захлопывается дверь, я роняю голову на стол и начинаю рыдать, заливая слезами ответы на вопросы группы Р-12. Меня словно прорвало – слезы льются потоком, из груди рвутся истеричные всхлипывания. Давно я так не рыдала!

И тут дверь снова открывается. Наверное, снова Петя – как всегда передумал и пришел просить прощения. Вечно он сначала вспылит, а потом извиняется.

Я продолжаю рыдать, не поднимая головы. Пусть видит, до чего он меня довел!

Он подходит и кладет ладонь на мое плечо. Какое-то странное прикосновение. Вовсе не Петино, слишком нежное.

– Дана Игоревна… Кто вас обидел?

Я вздрагиваю. Голос тоже вовсе не Петин, а…

Я мгновенно замолкаю,поднимаю опухшее, красное заплаканное лицо с черными разводами от туши на щеках и встречаюсь взглядом с Ярославом Борисовым.

Глава 11. Яр

После того, как я ушел с практики по зарубе, я решил устроить себе выходной и пропустить все оставшиеся пары. Пошло все на х*й!

Сходил в спортзал, потом позвонил приятелям и встретился с ними в баре, выпил бокал пива с и рассказал парням о моих сердечных делах.

– Слушай, может и нам на филфак поступить? Судя по твоему рассказу, там полно безотказных телок!

– Да иди ты! – смеюсь я.

Парни начинают ржать.

А меня будто переклинило. Внутри стало жечь от желания еще раз увидеть Дану Игоревну. Не получается у меня найти к ней подход. Даже общего языка найти не могу! Все не так, как должно быть! И я дурак, и она упрямая стерва!

Но вот когда она утром подошла ко мне в коридоре, встала от меня очень близко, я чуть не офигел от этой близости, сидел, как дурак, не мог даже взглянуть на нее, а потом и вовсе сбежал.

Какой же я дурак! А ведь она права – веду себя, как мальчишка. Нет. Как недоразвитый, тупой мальчишка!

Надо извиниться перед ней. Реабилитироваться, так сказать. Может, она еще в универе?

Я бросаю парней и еду в универ, бегом поднимаюсь на второй этаж и сталкиваюсь у расписания с Василисой. Место встречи изменить нельзя!

– Эй, братуха, ты что здесь забыла? Пары-то давно кончились! – весело говорю я и кладу руку на пухлое плечо Василисы.

Она тут же сбрасывает мою руку, сверкает зло своими голубыми глазами и отвечает:

– Я была в библиотеке, готовилась к коллоквиуму. А ты что тут?

– Коло… Что? – непонимающе спрашиваю я, а потом машу рукой и спрашиваю, – Не подскажешь, белобрысая стерва еще тут?

Василиса хмурится.

– Ты про Дану Игоревну?

– Ага, про нее.

– Видела ее недавно, она вроде бы еще на кафедре.

– Спасибо, брат! Увидимся завтра!

Я звонко целую Василису в щеку – безобидно, по-братски, но она краснеет до корней волос.

– Ну и дурак ты, Яр! – бубнит она.

– Ага, конченный придурок! – кричу я ей через плечо, направляясь к кафедре зарубежной литературы.

Подойдя к заветной двери, я слышу сдавленные рыдания и, не задумываясь, распахиваю дверь. Дана Игоревна сидит за столом, сгорбившись, и плачет так, что у меня сердце готово тут же взять и разорваться.

– Дана Игоревна… Кто вас обидел? – спрашиваю я.

Она поднимает на меня свое лицо, и у меня екает в груди. Она кажется мне маленькой девочкой, которую нужно непременно защитить от зла.

– Что случилось? – с беспокойством спрашиваю я.

А сам наклоняюсь к ней и вытираю ладонями ее слезы. Это вполне естественно – утешить горюющего человека и вытереть ему слезы. Даже если этот человек – твой препод.

Дана Игоревна вся дрожит и начинает снова рыдать. Я замечаю в углу кулер с водой, подхожу к нему, наливаю воды в пластиковый стаканчик и подношу к ее губам. Она делает несколько глотков, а потом роняет голову на мое плечо.

– Я не могу больше! Не могу! – сквозь слезы шепчет она.

Я ставлю стаканчик с водой на стол и, поколебавшись, обнимаю ее, глажу по мягким, распущенным волосам, как маленькую девочку. Сердце неистово бьется в моей груди. Она рядом! Она в моих объятиях! Я дышу ее запахом и не могу надышаться…

– Ну все, тише-тише, не плачь, – говорю я.

Ей требуется десять минут, чтобы прийти в себя. Когда она перестает всхлипывать и отходит от меня к окну со смущенным видом, я говорю:

– Вы можете не объяснять мне ничего. Я в душу лезть не буду. Сделаю вид, что не видел вас здесь. Но, прошу, позвольте мне сейчас довезти вас до дома. Клянусь, я ничего никому не расскажу, все останется между нами.

Она поворачивается ко мне – растрепанная, заплаканная. Обычная земная девушка, уже не далекая небесная богиня. Но от этого она для меня становится еще более желанной. В ее глазах столько печали! Как бы я хотел сделать так, чтобы она улыбнулась…

Дана Игоревна смотрит на меня долго и пристально, а потом тихо говорит:

– Хорошо, Ярослав. Отвезите меня, пожалуйста, домой. Только вы идите прямо сейчас, а я подойду через пять минут. Тут еще не все разошлись… Нас не должны видеть вместе.

Я киваю с самым серьезным видом и выхожу с кафедры. Выйдя из универа, я бегу к своему джипу, завожу двигатель и включаю радио. Внутри все ликует. Сейчас она сядет в машину, и около получаса мы будем очень близко друг к другу, все это время я буду вдыхать ее чудный запах…

Я вижу, как Дана появляется в дверях универа. Она несколько секунд стоит на месте, будто думая, принимать мое предложение или нет, но потом смотрит в сторону парковки. Я моргаю фарами, и она спускается с крыльца и идёт ко мне.

Сев рядом со мной, она пристегивается и говорит адрес. Голос ее звучит спокойно.

Она успела привести себя в порядок – лицо уже не красное, а волосы собраны в аккуратный хвост..

Мы едем молча, и я прибавляю громкость радио, чтобы молчание не давило на нас обоих. Ее запах сводит меня с ума, а руки еще чувствуют тепло ее тела. Я безумно хочу ее…

– Ярослав, – вдруг говорит Дана Игоревна, не глядя на меня, – а зачем ты заходил на кафедру?

Я снова убавляю радио.

– Хотел извиниться перед вами. Глупо вышло утром. Я виноват, не подготовил доклад. Заслужил “неуд”. Но повел себя с вами, как дурак. Извините меня.

– Я не поставила “неуд”. Сделаешь доклад к завтрашнему дню, – тихо говорит она.

И я так же тихо отвечаю:

– Спасибо.

Ее дом не далеко от универа, и уже через десять минут я паркуюсь возле подъезда.

Она не выходит, сидит и смотрит в лобовое стекло. Я глушу двигатель, выключаю фары. Все вокруг погружается в темноту. Атмосфера очень романтичная.

Я кладу свою ладонь на ее руку и слегка сжимаю ее.

– Ярослав, – тихо говорит Дана, – Мне нужно кое-что вам сказать.

Я весь напрягаюсь, поворачиваюсь к ней. Она смотрит на меня. В темноте ее глаза страстно блестят.

Я смотрю на ее пухлые губы, и все внутри ноет от желания. Я горю! Я пылаю! Она – самая прекрасная девушка в мире. Она – моя мечта. И она сейчас так близко, что сердце замирает от восторга!

Я наклоняюсь вперед и целую ее. Она приоткрывает губы навстречу поцелую, и я ласкаю их своими губами и языком. Время останавливается, я весь расвторяюсь в этих нереальных ощущениях. Я никогда не целовал таких сладких женских губ.

Но она вдруг отталкивает меня, прижимает ладонь к губам и хрипло произносит:

– Я хотела вам сказать, что не стоит на что-то рассчитывать. Я вижу, что вы проявляете ко мне повышенный мужской интерес и делаете знаки внимания, и хочу сказать, что они не уместны! Еще раз повторяю: вы студент, я – преподаватель. Никаких других отношений, кроме учебных, нас связывать не может.

У меня все внутри обрывается, летит вниз, в бездонную пропасть. Я готов поклясться, что она только что ответила на мой поцелуй! Это был самый потрясающий поцелуй в моей жизни! Почему же она говорит мне такое?

– Дана… Игоревна… – говорю я, и в голосе моем слышится отчаяние.

– Ярослав! – строго перебивает она, – Сегодняшний вечер должен остаться между нами. Вы просто появились не в том месте не в то время и увидели лишнее. Я прошу вас – оставьте свои попытки приударить за мной! Иначе я приму меры. У вас есть девушка, направьте свое внимание на нее.

После этой гневной тирады она выходит из машины и смотрит на меня с укором.

– И еще… – она на секунду замолкает, но потом договаривает, коснувшись пальцами своих удивительных, сладких губ, – Больше никогда так не делайте!

После этого Дана Игоревна уходит, а я остаюсь сидеть в темноте. Сижу и смотрю в одну точку, сжав кулаки.

Чертова стерва! Да как же мне сейчас забыть-то о ней???

Глава 12. Дана

Неделю спустя

Я сижу за столом, смотрю поверх очков на Ярослава. Он сидит за первой партой, прямо напротив меня, сосредоточенно пишет что-то на листе бумаги. Он такой милый в эту самую минуту!

У группы Р-12 сегодня коллоквиум, поэтому все склонились над своими партами: вспоминают пройденный материал, думают, пишут.

Я смотрю на Ярослава, рассматриваю его смуглое лицо. Кожа на щеках – такая бархатистая, ресницы – длинные, изогнутые, брови – густые, черные. Сегодня он не побрился, мне хочется коснуться рукой жесткой щетины.

Он что-то шепчет себе под нос, а я смотрю на его губы и таю. Губы у него – сладкие, пухлые, чувственные. Я с трудом отрываю от них взгляд. Волосы – темные, вечно в беспорядке, как будто он только что встал с постели после бурной ночи, но это ему идет.

Мачо!

Мачо на филфаке!

Мачо, который сводит меня с ума. Мне все сложнее скрывать это. Я влюбилась в него, как юная дурочка! В кого?! В этого мальчишку!

Смешно! Но едва он заходит в аудиторию, как я тут же чувствую приятное напряжение во всем теле и вибрацию в низу живота. Недавно он защищал доклад по Драйзеру. Мои трусики стали мокрыми, пока я слушала его голос, не понимая смысла слов.

Ярослав. Яр.

Господи… Мне почти тридцать лет, а я влюбилась в студента, которому еще двадцати нет! Чую, ни к чему хорошему это не приведет…

Поэтому я, как могу, глушу в себе эти чувства, убеждаю себя в том, что все это – блажь, прихоть, временное помутнение рассудок.

Но мне так хочется еще раз почувствовать вкус его губ… Тогда, в машине, я едва не потеряла разум от его поцелуя. Вовремя опомнилась! Но позже, в своих фантазиях, я несколько раз представляла наш секс на заднем сиденье. Каждый раз приходилось доводить себя до оргазма вибратором, потому что я так сильно возбуждалась, что не могла ни о чем думать.

Ярослав Борисов стал моим наваждением! Я признаю это…

Я пыталась избавиться от мыслей о нем и даже по глупости переспала со старым приятелем Львом. Лев тоже был филологом, он работал несколько лет на нашей кафедре, а потом уволился. Вроде ничего – высокий, красивый мужчина, с чувством юмора, а главное – мой ровесник, причем не женатый!

Так вышло, что мы случайно встретились с ним в супермаркете, прогулялись, поболтали, потом зашли в ресторан, поужинали, выпили вина за встречу. А потом, пьяненькие, поехали к нему и занялись сексом. Вялым, скучным, третьесортным сексом. Четыре минуты в одной позе. Мда… Неудивительно, что он не женат! Я даже не кончила!

Когда Лев, тяжело дыша, слез с меня, мне стало противно от себя самой.

“Да уж, Дана, докатилась! Спишь с кем попало. Это и сексом-то назвать сложно!” – презрительно подумала я.

Лев же был в восторге и уже строил совместные планы на наше с ним будущее. Пообещав позвонить ему, я поспешила поскорее сбежать из его неуютной холостяцкой квартиры.

К моему удивлению, разрыв с Петей прошел спокойно. Мы видимся с ним каждый день, но общаемся только по рабочим вопросам. Меня это более чем устраивает. Вот только… Я слишком хорошо знаю Петю. Успела изучить за десять лет! Он проявит себя позднее, когда соскучится по мне и поймет, что может потерять меня навсегда. От таких, как он, абьюзеров, сложно отделаться! Но пока даже не хочется думать об этом…

Я сижу перед Ярославом, смотрю на него и понимаю, что сойду с ума, если не заполучу его. Ярослав, будто почувствовав мои вибрации, поднимает голову и смотрит на меня. Несколько секунд я выдерживаю его пристальный взгляд, но потом отворачиваюсь, чувствуя, как в лифчике напрягаются, твердеют соски.

После того, как я отшила его в машине, он больше не подходит ко мне, даже не смотрит почти в мою сторону. Обидчивый малыш!

Я перевожу взгляд на ссутулившихся за партами девушек и внезапно встречаюсь со злым взглядом Евы Широких. Маленькая кудрявая блондинка смотрит мне прямо в глаза, сурово сжав губы.

У ревнивых женщин хорошо развита так называемая “чуйка”. Видимо, Ева видит во мне потенциальную соперницу, хоть я и не давала повода предполагать, что имею виды на этого красавчика, на которого, кстати сказать, запала половина студенток филфака. Я прекрасно вижу, как девушки смотрят на него, когда он идет по коридору – высокий, стройный, с накачанными руками.

Ярослав любит женское внимание, он привык купаться в нем. Еву это ужасно злит. Не знаю, какие отношения их связывают, спят ли они, но в универе они всегда вместе, Ева всегда держит за руку своего мачо. И правильно. Пусть держит крепче. А не то уведут.

– Дана Игоревна, я написал. Можно мне уйти пораньше? – говорит Ярослав, и я слегка вздрагиваю от звука его низкого, бархатного голоса.

Я подхожу к нему и беру исписанный листок. Наши пальцы на мгновение соприкасаются, по мне проходит волна жара, кажется, даже на щеках выступает румянец.

– Идите, Ярослав, – тихо говорю я.

Ева тут же вскакивает со своего места. Проходя мимо моего стола, она бросает листок и у двери догоняет Ярослава. Я вижу, что он сам берет ее за руку, и чувствую острый укол ревности. Маленькая сучка!

Ярослав вдруг оборачивается и спрашивает:

– Дана Игоревна, а вы ходите в клубы?

Я поднимаю на него удивленные глаза.

– Почему ты спрашиваешь?

– Мы сегодня идем в новый, недавно открывшийся клуб “Грязный лис”, отмечаем мой день рождения. Приходите тоже. Повеселимся!

Ярослав смотрит на меня с хитрым прищуром, и я не могу понять, реальное это приглашение или просто стеб. А потом Ева с едким смешком замечает:

– Дана Игоревна уже не в том возрасте, чтобы ходить по клубам.

А потом она смотрит на меня и говорит:

– Простите его, Дана Игоревна! Он дурак! Не принимайте всерьез!

Смеясь, они выходят из кабинета. Девушки перешептываются, узнав, что у главного мачо универа сегодня день рождения.

– Девочки, тише! Дописываем побыстрее! Скоро конец пары, – строго говорю я и опускаю голову, делая вид, что проверяю сданные работы.

Вечером я хожу по квартире и не нахожу себе места от волнения. Неужели у него сегодня и вправду день рождения? Сколько ему уже? Двадцать? Уже лучше! Разница в возрасте сокращается!

Чтобы удостовериться в этом, я открываю соцсети, ищу его в строке поиска по имени и фамилии. И нахожу… Сердце неистово колотится в груди. Его страница переполнена фотографиями, несколько из них я сохраняю на телефон. Но дата рождения скрыта. Черт!

Я еще какое-то время мечусь по квартире, а потом хватаю телефон и набираю номер Лейлы.

– Лейла, овца моя ненаглядная, привет! Что ты делаешь сегодня вечером?

Лейла звонко щебечет мне в трубку о том, что затеяла у себя ремонт, шпаклюет и красит стены днями и ночами. Якобы, выслушала у какого-то продвинутого психолога, что новый ремонт привлекает в дом новую энергию, а эта новая энергия, в свою очередь, притягивает нового мужчину.

Я, не в силах больше слушать этот бред, кричу в трубку:

– Лейла, вот как раз, чтобы проверить эту гипотезу, мы сегодня с тобой идет тусить в клуб “Грязный лис”. Вспомним молодость!

Лейла что-то возражает в ответ, но я обрываю ее тираду резким, строгим голосом училки:

– Возражения не принимаются. Через полчаса я жду тебя у себя дома. И еще… – я приглушаю голос и говорю загадочно, почти шепотом, – Захвати с собой свой рыжий парик! Не забудь!

Спустя два часа мы с Лейлой выходим из такси у “Грязного лиса”. Народу тут – тьма, судя по очереди у входа. Мы с Лейлой обе – в коротких платьях, ярко накрашены. Выглядим на все сто!

– Если бы я встретила тебя на улице в таком виде, я бы тебя на узнала. Ты похожа на шлюшку! – шепчет мне на ухо Лейла.

Мой образ – часть большого плана. Все дело в том, что никто из моих студентов не должен меня сегодня узнать.