Любимый студент

Ката Риос

Любимый студент

Глава 1. Яр

– Вот это буфера! – выдыхаю я, едва слышно.

Девушка спускается по лестнице, и я открываю рот от изумления. Стройная фигура, милое личико, светлые волосы, забранные в строгий пучок на макушке, очки в тонкой оправе. Просто улет!

Мой внимательный взгляд скользит ниже, я подмечаю все детали образа.

Верхние блестящие пуговки на белой блузке расстегнуты, белая атласная ткань плотно обтягивает большую грудь. Буфера, действительно, зачет!

В вырезе блузки видна ложбинка между грудями, от одного ее вида можно кончить. Черт, до чего же хороша эта телочка!

Спускаюсь глазами ещё ниже. Талия – тонкая, стянутая широким черным поясом. Бедра же, наоборот, широкие, обтянутые узкой серой юбкой ниже колена. Лодыжки – стройные, соблазнительные, поблескивают лайкрой. Туфли на шпильке.

Я точно пришел правильно? Это точно филфак? Факультет вечных девственниц, скромных недотрог, фригидных тихонь и заумных ботаничек? Вроде да, и таких тут, действительно, полно!

К примеру, одна из них прямо сейчас стоит рядом со мной, внимательно изучает расписание. Одета в бесформенную вязаную кофту цвета детских экскрементов, на спине лежит толстенная коса русого цвета. Щеки – толстые, румяные, ресницы – густые, черные. Прям Аленушка из русской сказки.

То ли дело эта фифа на лестнице! Сто баллов из ста! Я смотрю на прекрасную девушку и тихонько присвистываю от восторга. Конфетка, да и только!

Она настолько привлекательная, настолько откровенно-сексуальная, что у меня в джинсах все моментально твердеет и набухает.

Высокие шпильки цокают по лестнице, и вот она уже совсем рядом со мной – встала у расписания, ищет свои пары, водит тонким пальчиком в воздухе. Я чувствую едва уловимый цветочный аромат, исходящий от нее. Что это? Ландыш? Или жасмин? Неважно! Как по мне – пахнет чистым сексом!

Я откашливаюсь и говорю, обращаясь к этой красоте.

– Привет, я Яр, новенький. Ты из какой группы? Может, увидимся вечером? Расскажешь мне все самое интересное об этом сраном вузе?

Она нехотя отвлекается от расписания, смотрит на меня строго поверх очков. Взгляд – дерзкий, высокомерный. Ммм… Люблю строптивых!

– Не любишь учиться? – спрашивает она.

Голос – низкий, с приятной хрипотцой.

– Угадала, не люблю. Я считаю, что молодость – это про тусовки, а не про учебу.

– Ясно. Значит, долго здесь не задержишься. Отправишься дальше тусоваться после первой сессии.

Она усмехается, снова смотрит в расписание.

– Хочешь потусоваться со мной? – спрашиваю я и легонько касаюсь ее руки.

Кожа у нее теплая и гладкая. Это мимолетное прикосновение возбуждает меня еще сильнее. Она вздрагивает, убирает мою руку. Я замечаю острые, алые ноготки. Маникюр совсем свежий, как будто она сделала его вчера.

– Не хочу, – резко говорит она.

Она как будто разочарована, уткнулась в расписание и больше на меня не смотрит. Неужели я ей не нравлюсь? Не может такого быть! Я – Яр Борисов, я нравлюсь всем!

Голос у нее – просто секс. А губы… Ммм… Пухлые, влажные, манящие. Так бы и засосал ее прямо здесь, у расписания, на виду у всех этих девственниц-ботаничек, особенно у этой румяной и толстощекой, которая так и стоит за моей спиной. Прижал бы эту красотку к стене, ухватился бы за ее круглую жопу и задрал бы кверху юбку. Она бы стонала от наслаждения в моих объятиях. О, да…

– Молодой человек! У вас тут течет!

Голос доносится сзади. Я оборачиваюсь, и встречаюсь с ярко-голубым взглядом краснощекой девицы с толстой косой. Она смущенно улыбается и показывает рукой куда-то вниз. Со всех сторон слышится звонкий женский смех.

Надо мной что ли смеются эти курицы?

Очнувшись от своих эротических фантазий, я опускаю голову и смотрю вниз. Бутылка с водой, которую я держал в руке, видимо, была плохо закрыта. Вода протекла сквозь крышку и потекла по моим джинсам на пол. Выглядит это так, будто я обоссался. Или еще хуже…

Я смотрю на девушку моей мечты и вижу, как ее губы дергаются в улыбке. Она разворачивается и быстро идет прочь, цокая своими высоченными шпильками.

– Вам помочь? – спрашивает краснощекая девица.

Кажется, она еще сильнее покраснела, теперь щеки ее не просто красные, они пунцовые!

– Да отстань ты! – огрызаюсь я.

Я ругаюсь отборным матом и бегу в туалет. Все взгляды благородных девиц устремлены на меня, а точнее – на то место, где под мокрым пятном находится мой член. Они хихикают, прикрывая лица руками, разглядывают меня, оценивают. Глупые курицы!

Хорошо хоть успел посмотреть, что первая пара – зарубежная литература в аудитории на втором этаже. Только как мне теперь идти на нее в таком виде?

Черт! Черт! Черт!

Гребаный филфак! Гребаные девственницы!

Как вообще меня угораздило оказаться среди них? Все из-за отца!

Забежав в туалет, я опираюсь на раковину и тяжело дышу от злости, которая переполняет меня. И тут вдруг дверь приоткрывается и я слышу тонкий, противный голосок:

– Яр?

Оборачиваюсь – толстуха с косой смотрит на меня, хлопает часто своими густыми ресницами. Лицо – то ли тупое, то ли растерянное. Скорее всего, и то, и другое разом.

– Да чего тебе от меня надо? Чего ты привязалась? Даже в мужской туалет не постеснялась зайти! Маньячка ты, что ли?

На ее пухлом лице – недоумение.

– Это женский туалет, – тихо говорит она.

И в подтверждение ее слов из кабинки тут же выходит худенькая, маленькая девушка. Я слышу звук смытого унитаза. Это капец какой-то. Лучше бы я вообще не приходил сюда!

Девица, вышедшая из кабинки похожа на мышь. Короткие русые волосы, вьющиеся как попало, большие карие глаза, маленький ротик. Груди нет, жопы нет – ничего, за что бы мог зацепиться мужской взгляд, нет. Одета в мешковатую толстовку и широкие штаны. Убогая серая мышь, я таких девушек в жизни даже не замечаю, они для меня – пустое место.

Увидев меня, мышь ничуть не смущается, осматривает меня с ног до головы и демонстративно подходит к умывальнику.

– Извини, неловко вышло, – небрежно говорю я.

Мышь даже не смотрит на меня. Подмигнув толстухе с косой, она говорит на удивление громким голосом:

– Василис, это новенький, что ли?

Толстуха кивает, бросая на меня смущенные взгляды. Оказывается, ее зовут Василиса. Василиса, епте! Имечко ей под стать!

– Ты его когда так напугать-то успела?

Мышь выразительно косит взглядом на пятно на моих джинсах. Я едва сдерживаюсь, чтобы не обматерить ее. Но вместо этого говорю, яростно сжимая кулаки:

– Да это не то, что ты подумала!

– Тась, он водой облился! – пытается оправдать меня толстая Василиса.

Тоже мне защитница!

– Ну-ну! – хихикает мышь.

Звенит звонок на пару. Мышь стряхивает капли воды с рук и выходит из туалета с ехидной ухмылочкой.

Все! Я невероятно зол и понимаю, что лимит моего терпения на этом сраном филфаке закончен. Уж лучше я буду бомжевать и спать в вонючих подвалах назло отцу, чем проведу здесь еще хотя бы полчаса.

Я иду к двери, но толстуха внезапно бросается мне наперерез с раскинутыми в разные стороны руками.

– Стой, Яр! Не сдавайся так сразу! – говорит она с таким нелепым вдохновением, как будто я на ринге или на поле боя бьюсь с врагом, в два раза сильнее меня.

– Чего? Отвали! Я домой, спать! Давайте как-нибудь сами, без меня, – говорю я, грубо отталкивая ее в сторону.

– Если ты пропустишь первую пару по зарубе, Дана Игоревна тебе этого не простит. Завалит на экзамене, как пить дать.

Заруба. Мне уже нравится это сокращение от “зарубежная литература”. Но идти на пару в сырых джинсах – не вариант.

– Да насрать мне на твою Дану Игоревну, – раздраженно говорю я.

Толстуха скидывает свой рюкзак, расстегивает молнию и, порывшись, достает из темного нутра, какой-то скомканный ком.

– На, переоденься.

– Чего? – рявкаю я и отталкиваю ее руку.

Совсем дура. Предлагает мне женские шмотки. Совсем бак потек у толстухи! Так и дал бы ей по башке.

– Это мужские штаны. Брата моего! Адидас, три полоски. Я их на физкультуру беру. Переодевайся быстрее! Если мы задержимся еще на минуту, нам обоим кабздец!

Она кладет мне в руки темно-синий ком и распахивает дверь.

– Давай, Яр! Шевелись! Двести пятая аудитория! Штаны вернешь после пары!

Она убегает, я даже ничего не успеваю возразить ей. Толстая, а такая прыткая! Василиса прекрасная блин! Вот что мне делать с ее штанами? Может, оставить здесь? Найдет потом, не дура же.

Я разворачиваю темно-синий ком. Штаны – адидас, галимая паль.

– Ну ладно, курицы. Хотите поржать? Давайте поржем! Сейчас я вам покажу вайб Яра Борисова!

Я снимаю джинсы, сминаю их, запихиваю в свой рюкзак и натягиваю толстухины спортивные штаны. Надо отметить, что размер подходит идеально. Подогнув их снизу, я выхожу из туалета и не торопясь, вразвалочку, иду к двести пятой аудитории. Толкнув дверь плечом, я вваливаюсь в кабинет и обвожу сидящих девушек дерзким взглядом. Пусть знают, что Яр Борисов – не тот, над кем можно смеяться.

– Ну что, курочки, познакомимся? Я – Яр, новенький на курсе. Кто тут хочет потрахаться со мной сегодня?

Они смотрят на меня с серьезными лицами, переглядываются. Но их странные взгляды устремлены куда-то за меня. Я оборачиваюсь, и нахальная улыбка сходит с моего лица.

Передо мной стоит та самая сексапильная красотка, к которой я подкатывал у расписания. Она смотрит на меня строго сквозь свои очки, буравит взглядом. В руках у нее – последний айфон и папка с бумагами.

“Ну зашибись, че! Будем учиться вместе!” – мысленно радуюсь я.

– Дана Игоревна, это наш новенький студент. Ярослав Борисов, – торопливо говорит толстуха Василиса, глядя на красотку преданным взглядом.

Дана Игоревна?

Эта грудастая чика с высокомерным взглядом – мой препод по зарубе?

Да как так? Ебануться…

Вот это я попал!

Глава 2. Яр

Дана Игоревна, значит?

Ну-ну.

Всю лекцию я ничего не пишу, только пялюсь на ее буфера, обтянутые тонкой белой тканью. Я сижу на первой парте, прямо перед ее столом. У меня лучшее место в этом кинозале! Эти ботанички, видать, бояться садиться к ней близко. Еще бы! Наверняка, их слепит ее красота.

Я же глаз не могу отвести от нее. Когда она дышит, мягкая округлость груди то вздымается вверх, то оседает вниз. Я молюсь, чтобы пуговки на блузке при каком-нибудь глубоком вдохе разлетелись в стороны, и мягкие округлости вывалились наружу.

Ммм…

Интересно, какого цвета ее сосочки? Она блондинка, наверное, они светло-розовые. Хотя… Глаза у нее темно-карие, может, и соски тоже коричневые.

В штанах снова все напрягается. Как с ней, такой секси преподшей, можно учиться? Я даже не могу понять смысла слов, глядя на пухлые, алые губы, которые очень сексуально двигаются во время разговора. У нее ровные, белые зубы и розовый язычок. От одного ее бархатного голоса можно обкончаться! Я еле сдерживаюсь, можно сказать.

Сладкая конфетка…

Страстная, наверное. Горячая. Опытная.

Сколько ей? Чуть больше двадцати пяти?

Красивая. Откровенная сексуальность из нее так и прет!

Я протяжно вздыхаю. Тело горит огнем.

Зуб даю, она будет моей!

В лепешку разобьюсь, но завоюю ее.

Тем не менее, в конце пары, эта сладкая конфетка строго спрашивает меня, глядя в глаза поверх очков:

– Я смотрю, Ярослав, вы ничего не пишите. Видимо, у вас отличная память? Запоминаете лекцию на ходу?

– Да, память у меня идеальная! Помню наизусть рецепты всех известных алкогольных коктейлей и фамилии всех порноактрис! – с нагловатой ухмылкой отвечаю я, – Кстати, зовите меня Яр, так привычнее.

Девственницы сзади шепчутся, охают и вздыхают. Видимо, я не на шутку оскорбил их благородные чувства.

Дана Игоревна вскидывает брови, уголки алых губ едва заметно вздрагивают. Открыв толстый ежедневник, она делает какую-то пометку. Потом снова смотрит на меня. Ну и взгляд у нее! Испепеляющий! Мне становится жарко.

– Отлично, Я-рос-лав – говорит она, нарочно чеканя по слогам мое полное имя и не сводя с меня глаз, – Тогда к завтрашней практике вы подготовите для нас небольшой доклад про Теодора Драйзера. Думаю, с вашей памятью это будет очень легко сделать! Напомню – никаких листочков. Только живая речь.

Уголки ее губ поднимаются кверху, и лицо озаряет улыбка. Вот только улыбка не добрая, а ядовитая и насмешливая.

Я разочарованно вздыхаю.

Сучка… Это жестоко!

Чего она агрится на меня? Недотраханная, что ли? Если так, то это мы быстро исправим. Я трахаюсь, как бог. Нужно лишь правильно подкатить к такой высокомерной недотроге.

Ничего! И не к таким подкатывали! Прорвемся!

– Сделаю, Дана Игоревна, – уверенно отвечаю я, глядя ей в глаза, – Для вас – все, что угодно сделаю!

Улыбка ее слегка меняется, а потом и вовсе сходит с лица. Нахмурившись, она стреляет глазами в разные стороны аудитории – в те места, где раздаются шепотки.

А потом она встает из-за стола и говорит:

– Как видите, котятки, Драйзер прекрасен и не так прост, как кажется. Поэтому не тяните до экзамена. Читайте прямо сейчас. Поверьте на слово, “Сестра Керри” попадет вам в самое сердечко!

После этих слов Дана Игоревна захлопывает ежедневник, собирает со стола бумаги и, громко цокая каблуками, идет к двери. В это время звенит звонок, пара окончена, девственницы начинают копошиться за своими столами, собирая по сумкам ручки и тетради.

– Всем до свидания! – говорит Дана Игоревна и улыбается, обводя взглядом аудиторию.

Я впервые вижу ее искреннюю улыбку. Она прекрасна… Сердце тает, как ванильное мороженое на солнце…

Ее взгляд доходит и до меня, на секунду наши взгляды встречаются. Я чувствую, как мое сердце срывается и летит вниз со скоростью света. Ее ресницы вздрагивают, и уже в следующую секунду она выходит из аудитории.

Несколько долгих секунд я сижу, не в силах пошевелиться, будто она и вправду растопила меня своим взглядом. А потом соскакиваю со стула хватаю рюкзак и несусь к двери, расталкивая в разные стороны девственниц.

– Эй, ты чего?

– Новенький похож на обезьяну!

– Никакого воспитания!

Мне плевать на этих куриц. Моя любовь, моя мечта уходит от меня все дальше, и на меня накатывает страшная паника, что я вот-вот потеряю ее.

Я выбегаю в просторный коридор, который уже полон студентов. Судорожно оглядываясь по сторонам, я наконец-то вижу Дану Игоревну – она сворачивает по коридору налево. Я срываюсь с места, но тут кто-то хватает меня за руку. Обернувшись, я вижу растерянное лицо толстощекой Василисы.

– Яр, прости, мне нужны мои штаны, сейчас будет физкультура!

Я резко вырываю руку и ору на нее:

– Да подожди ты, блин, со своими дурацкими штанами!

Развернувшись, я бегу по коридору и сворачиваю в полутемный коридор, где скрылась Дана Игоревна.

Он заканчивается тупиком с тремя дверьми. На одной из дверей висит табличка: “Кафедра зарубежной литературы”. Я хватаюсь за ручку и без стука резко тяну дверь на себя.

– Дана Игоревна! – громко зову я, заглядывая в кабинет.

Я сразу же вижу ее – она стоит у окна с каким-то высоким усатым мужиком, ее руки с красными ноготочками лежат у него на плечах, а он своими лапищами обхватил ее круглые бедра.

Я замираю на месте.

Увидев меня, они резко расходятся по разным сторонам. Мужчина хмурится и отворачивается к окну. Дана Игоревна бросает на меня укоризненный темный взгляд.

У меня такое чувство, будто я умираю. Никогда я так мощно не разочаровывался в женщинах.

У моей прелести, у моей сладкой конфетки, у моей огненной красотки, оказывается, есть мужик…

Глава 3. Яр

– Ярослав? Ты что-то хотел? – строго спрашивает моя секс-бомба, глядя на меня сквозь очки убийственным взглядом.

– Хотел, – бубню я в ответ, бросая злые, пламенные взгляды в спину мужика в темном пиджаке, который только что лапал ее бедра.

Что за тип? Встречу один на один, не стерплю, врежу ему от всей души!

Я сжимаю кулаки от лютой ревности, которая жжет мое нутро. Вот ведь женщины! Выбирают себе каких-то старперов! Зачем он ей нужен такой? Ведь у него через пару лет писюн откажет, и что она тогда будет делать? Любоваться на его усы?

Моя прелесть подходит ко мне и нетерпеливо спрашивает:

– Какой у тебя вопрос, Ярослав?

Я снова чувствую божественный аромат ее духов. О боги, как же сладко она пахнет!

– Что именно мне готовить в докладе, Дана Игоревна? – зло спрашиваю я, – Только про жизнь и творчество этого самого Трайзера рассказать?

Дана Игоревна вскидывает брови вверх, ее губы расплываются в улыбке.

– Драйзера, – мягко поправляет она и спрашивает с насмешливым видом, – Мне интересно, Ярослав, как вы вообще оказались на филфаке?

– А чего такое? Не вписываюсь в ваше высшее общество?

– Да нет же, вписываетесь, и девушкам с вами будет повеселее! Уверена, что на завтрашнюю практику все они придут с новыми прическами и макияжем, – улыбнувшись, говорит она, – просто, обычно, такие брутальные парни к нам не попадают, у них другие жизненные интересы, не касающиеся гуманитарных дисциплин.

– Вы и вправду считаете меня брутальным, Дана Игоревна? – с нагловатой улыбкой спрашиваю я.

Она не отвечает, смотрит на меня пристально, а потом говорит:

– Можешь приготовить не биографию Драйзера, а доклад о чем-то интересном из его жизни, возможно, даже пикантном. Углубись в эту тему!

Углубляться я люблю, это она попала в точку!

Она подмигивает мне, и по моему телу бегут мурашки. Сладкая! Так бы и съел ее сейчас!

– Дана Игоревна, мы опаздываем! – подает недовольный голос из своего угла усач. Моя принцесса оборачивается и говорит:

– Уже иду, Петр Сергеевич!

Потом она снова поворачивается ко мне и говорит:

– Если это все, Ярослав, тогда всего хорошего! До встречи на завтрашней практике.

– До свиданья, – отвечаю я, – Кстати, если вы, действительно, хотите узнать, как я оказался на филфаке, то вам придется пойти со мной на ужин в ресторан, и там я вам все расскажу. Знаете, это очень занимательная история!

– Молодой человек, вы позволяете себе лишнее! Идите уже на пару, звонок для вас давно прозвенел! – внезапно рявкает усач.

Не глядя на него, я бросаю прощальный, полный тоски, взгляд на Дану Игоревну и выхожу с кафедры.

И тут же натыкаюсь на печальный взгляд толстощекой Василисы. Она стоит неподалеку, прижавшись спиной к стене. Увидев меня, ее лицо оживляется.

– Яр, – говорит она, чуть не плача,, – я из-за тебя на физкультуру опоздала! Препод – зверь! Опаздывающих не пускает. Что мне делать?

Я, вдохновленный разговором со своей богиней, подхожу к Василисе, кладу руку ей на плечо и говорю:

– Виноват, братан. Прости.

Она обиженно сбрасывает мою руку с плеча и идет по коридору, спускается по лестнице вниз и еще раз вниз – на первый этаж. Я торопливо иду за ней.

– Вот и помогай людям! Правду говорят – не делай добра, не получишь зла!

Всхлипывая, девушка вытирает ладонями мокрые от слез щеки. Мне становится неловко, что довел ее до слез. Все из-за чертовых штанов, которые до сих пор на мне!

– Эй, Василиса, брат, я, кажется, знаю, чем смогу загладить свою вину перед тобой!

Она оборачивается ко мне, смотрит с любопытством.

– Приглашаю тебя на обед! Прямо сейчас! Уж лучше жрать, чем реветь, как думаешь?

Я показываю рукой на прозрачную дверь, над которой висит табличка: Кафетерий. Нет, ну а что еще делать, в самом деле? Тем более сейчас, когда томления любви и страсти отпустили меня, я чувствую страшный голод. Василиса тоже не откажется от еды и парочки сдобных булочек – это видно по ее пухлым щекам.

– Пошли, брат, я угощаю! – говорю я и, положив руку на ее плечо, толкаю ее в стеклянную дверь, чтобы пропустить вперед, как даму.

Кафешка довольно ничего, я наелся до отвала и теперь сижу, откинувшись на стуле и смотрю, как Василиса уплетает уже вторую булку с джемом, запивая ее компотом из сухофруктов. Забавная девчонка. Сто пудов девственница. Эти ее деревенские косы, одежда, как из бабушкиного сундука, наивный взгляд…

“Извини, Васек, но ты не в моем вкусе, иначе помог бы тебе распрощаться с невинностью!” – думаю я, рассматривая Василису.

Василиса ничуть не смущается от моего взгляда, жует булку и одновременно рассказывает мне о девушках, которые учатся с нами в одной группе.

– Таська – хорошая девчонка, никогда не обманет и не предаст. Иногда бывает грубой, но уж лучше быть честной и грубой, чем ласковой лгуньей, как, например, Алена. С этой лучше вообще не общайся! Змея хитрая!

– Это та, у которой буфера лежат на парте? – лениво спрашиваю я.

– Нет. Это такая, с короткими светлыми волосами. У которой буфера – это Жанна. Вся такая из себя, фифа. Считает себя светской львицей, ко всем относится свысока.

– Колхозница она, а не львица! – ехидно замечаю я.

Василиса довольно хихикает и, откусив булку, продолжает:

– Зарина – она у нас самая красивая. А еще талантливая – и танцует, и поет. Нормальная девчонка. Кстати, у нее корни цыганские.

– Ну тогда все понятно, что танцует и поет. Наверное, и “цыганочку” с выходом сумеет изобразить и на картах погадать сможет, – усмехаюсь я.

Василиса снова смеется, а потом ее брови внезапно взлетают вверх, лоб при этом покрывается некрасивыми складками.

– Кстати, как тебе наш единственный парень-филолог? – спрашивает она, а потом торопливо добавляет, – Ну, точнее, он был единственным до твоего появления! До тебя он был нашей “звездой”!

Я с непониманием смотрю на Василису. Парней в их толпе девственниц точно не было! Парня среди женских юбок и бы точно заметил!

– Ну ты чего? – удивленно восклицает Василиса, – Он сидел недалеко от тебя – высокий, худенький, волосы до плеч и лицо прыщавое.

– Короче понятно! Значит этот самый Оскар не очень-то сильно от вас, баб, отличается. Наверняка, такой же благородный девственник.

– Ну уж нет! На первом курсе у него был страстный роман с Зариной!

Я удивленно хмыкаю.

– Надеюсь, они дошли в своих отношениях до главного…

Василиса хохочет, прикрывая рот рукой. На толстых щеках во время смеха появляются милые ямочки.

Нормальная она девчонка. На удивление! Оказывается, с толстухами тоже можно дружить! Я как-то всегда сторонился пышнотелых людей, особенно девушек. Зря. Ничего страшного в их жирке нет.

Василиса вдруг делает серьезное лицо и тянется ко мне через стол. Я по инерции пододвигаюсь к ней ближе, подставляю ухо к ее губам:

– Самое-то главное тебе не рассказала! – шепчет она.

Я морщусь, ее теплое дыхание щекочет мне ухо!

– Ева, наша топ-модель, в тебя втюрилась! Да-да! С первого взгляда влюбилась! Так мне и сказала в конце пары!

Она прищуривает глазки и хитро смотрит на меня:

– Хочешь, познакомлю?

Я пожимаю плечами, делаю скептическое лицо.

– А она хоть нормальная? Лицо? Фигура? Покажи хоть фото!

Василиса достает из кармана телефон, роется в фотографиях, а потом показывает фото, где запечатлена она сама в компании двух девушек. Она указывает пухлым пальчиком на ту, которая похожа на хрупкого ангела – белые кудри обрамляют бледное личико, груди небольшие, зато талия такая тонкая, как у Барби, и ноги – от ушей. Как я мог не заметить такую красоту?

У меня загораются глаза. Мммм… Первая поклонница! Да еще такая! Почему бы и нет? Дана Игоревна пока что все равно не доступна.

– Конечно хочу! Знакомь! – отвечаю я.

Василиса расплывается в широкой улыбке и, в знак одобрения, хлопает меня по плечу. Говорю же – брат!.

“Отлично! – думаю я, – Скоро на одну девственницу на филфаке станет меньше!”

Глава 4. Яр

Мы договариваемся с Василисой пересечься вечером в кафе неподалеку от универа. Я возьму с собой друга, своего верного Темыча, а она приведет свою ангельски красивую Еву.

Темыч – это мой кореш, мы знакомы с ним с детства. Мы с ним очень похожи, только я богатый, а он – бедный.

Мы подружились, когда его отец работал в нашем доме. Подружились, да так и не расставались больше. Как ни странно, в нашем случае деньги не стали препятствием для дружбы. Потому что дружба у нас самая что ни на есть настоящая, из какого только дерьма мы с Темычем друг друга не вытаскивали! Чего только не вытворяли вместе! И чего только вместе не пробовали!

Вот и теперь я надеюсь на его помощь и поддержку. Пусть пофлиртует немного с Василисой, пока я буду занят Евой. От него не убудет!

Переодевшись, наконец, в свои злополучные джинсы, я выхожу из универа и иду к своей машине. Ладно хоть машину отец у меня не забрал! На ходу набираю номер Темыча.