Газовые глаза

– Я командир этого отряда! – прохрипел автопереводчик из динамиков на его скафандре:

– Моё имя Уэсшеракх.

– Майор Кедров! – представился я, полковник Белов тоже назвал своё имя и звание.

– Наши техники готовы оказать содействие.

– Капитан Семёнов! – позвал я начальника машинного отделения. – Принимайте гостей и помощников.

– Лично в мою задачу входит координирование и возможное боевое мероприятие против «газовых глаз»! – добавил Уэсшеракх.

– Пройдёмте в пункт управления. Сообщения поступают ежесекундно, потому, возможно, что-нибудь появилось.

 Его сопровождали два адъютанта с пистолетами, встречающиеся на пути наши люди оборачивались нам вслед, я сам чувствовал себя неловко в присутствии эльгров, их дыхание было громким, через скафандр доносился тягучий такт вдоха и выдоха.

 У радаров собрался весь командный состав, гам и разговоры прервались, как только появились эльгры. На одном из мониторов внутреннего наблюдения можно было видеть, как инопланетники копошатся в машинном отделении. Они выполняли всё в полном объёме, не пользуясь роботами. Офицеры удивлённо наблюдали за ними, Уэсшеракх объяснил: «Всю ответственную работу делают специальные солдаты – техники. Доверять машины машинам нам кажется неразумным поступком»

– Пока ничего нового, майор! «Глаз» нет уже около часа.

– Хоть бы их не было никогда! – вырвалось у меня в ответ.

– Майор! Конфедераты на связи. Срочно. Шифрованное видео послание!

 Я ввёл код и экран прояснился. Генерал смотрелся постаревшим и напуганным, с надеждой избавиться от своего страха в глазах.

– Вход в гиперпространство свободен! Мы провели разведку. Есть уверенность, что нам удастся уйти! В общем, оставьте свои планы. Готовьтесь к срочной эвакуации!

– Генерал. Нам необходимо время на ремонт.

– Торопитесь. У нас нет времени, через час наши шлюпы будут у вас, грузитесь, афро-арабский крейсер возьмёт всех на борт.

 Собрались все офицеры на командных должностях, говорили много. Возбуждённые голоса, дым сигарет, решили почти единодушно – нельзя доверять конфедератам. Эльгры молча сидели в углу в креслах, я оставил за себя полковника Белова и ушёл в свою каюту.

 Звук селекторов связи походил на треск сверчков в выращенном лесу на Центавре, такой же разнотонный. Дверь отъехала в сторону, Белов шагнул ко мне.

– Эльгр предлагает взять нас на свой корабль. Обещает высадить в любой колонии на наш выбор.

– Это невозможно! – я закурил, покачав отрицательно загаснувшей зажигалкой.

– Конечно. Это будет конфедеративная планета, но эльгры заплатят за наши истребители и амуницию миллионы. Каждому. С деньгами легче исчезнуть. – Белов тоже закурил, рассеянно глядя на меня.

– Согласись, воевать мы не сможем – ремонт двигателя займёт около месяца – хоть поживём, почеловечески?!

 Его слова ничего не тронули во мне. Представление о какой бы то ни было другой жизни, у меня исчезло.

– Я отдам приказ о сборе и  полной готовности к эвакуации?

– Хорошо! – согласился я.

 Он ушёл, оставив меня наедине с плющащей пустотой, всё показалось дурным гипнофильмом, развязка ожидалась с презрительным утомлением от предыдущего содержания.

Глава четвёртая

– Майор! – приёмник вспыхнул изображением одного из операторов. – Это срочно! Конфедераты вызывают, мы вас ждём!

 Комната была наполнена дымом сигарет и шумом голосов. Генерал занимал большой экран. Он был один.

– Должен с прискорбием известить вас! – прозвучал, дрожа, его голос, – только сейчас получен приказ о немедленном уничтожении и вас и эльгров, по средствам гиперпространственной связи. Я не контролирую обстановку! Приказ дан и на отстранение меня от командования! Пока исполняет обязанности командир афро-арабского крейсера, адмирал Хусейн. Ударная австралийская эскадра вот-вот будет здесь.

 Никто не успел ответить, экран погас, последним кадром высветив фигуру спецназовца, исполняющего приём рукопашного боя над генералом

– Что там, на радарах? – я нарушил тишину.

– Истребители атаковали корабль эльгров! Только что! К нам движется многочисленная группа, за звеньями истребителей шлюпы спецназа.

– Точное количество единиц?

– Сто восемьдесят машин истребительного крыла, пятьдесят шлюпов. Афро-арабы! Эльгры не успели ввести в бой своих истребителей, теперь им конец!

 Уэсшеракх позеленел, глядя на картину боя. Прозвучал сигнал боевой тревоги.

– Вы погубите себя, если вступите в открытый бой! Советую занять круговую оборону среди обломков корабля.

– Разумно! – согласился я, отдавая приказ.

– Если бы корабль смог передвигаться по космосу, вместе мы отбили бы и не такую атаку! Может, мы сможем отбиться сейчас, но они – нет! В одиночестве не на что рассчитывать. Кроме как задать прощальную трёпку! – сказал эльгр.

 Я посмотрел на него: никаких эмоций, только стал резче.

 Бой был контактным, мы – группа старших офицеров – наблюдали за ним с экранов в отсеке полётов. Истребители маневрировали в многокилометровом радиусе среди выбоин в нашем корпусе и громадных осколков. Противник массированно атаковал, используя численный перевес.

 Афро-арабские истребители никогда не отличались повышенными боевыми качествами, пилоты руководствовались в бою компьютером, что говорило о низкой подготовке либо неопытности. Пехота афро-арабов лучше, я её видел в деле. Наши «асы» пока легко разделали авангард. Вторая волна была сильнее, и мы потеряли несколько машин.

 Триарии, очевидно, наиболее опасны. Но пока дело шло к ним, шлюпы с десантом пристыковались к корпусу, лавируя меж истребителей, прорываясь сквозь огонь. Абордажные команды проникли на корабль. Шли бои.

 Горящие машины разлетались ошмётками. Лучевой сноп вносил сумятицу, плазменный хаос новых разрушений, танцевал по космосу. Третья волна афро-арабов разбилась о нас, как о скалы.

 Они отступили, кончился запас ракет, иссякла энергия лучемётов, зияли бреши в строю, поредевшем до невозможности атаковать с постоянной амплитудой. Десант, был вышвырнут нашим спецназом в космос. Однако, эта победа была равносильна поражению: у нас погибла половина машин, выведены из строя последние из немногих бортовых орудий, спецназ не обошелся малой кровью.

– Майор Кедров! – на экране приёмника был Белов.

– Корабль эльгров уничтожен, через пять минут атака конфедератов продолжится, афро-арабов разбавят несколько эскадрилий американцев и русские десантники. Более трёхсот единиц. Они почему-то торопятся!

– Что поделать? Полковник?! – усмехнулся я зло.

– Можно было бы капитулировать, но они не принимают наши сигналы. Очевидно, их интерес – уничтожить нас.

 В суматохе в подготовке к отражению налёта мы провели минуты, я отдал приказ подготовить мне машину, эльгры последовали моему примеру.

 Вязкие лучи плескались в расплавленном металле, казалось, так было всегда. Космос, наполненный блестящими птицами, хищно ожил. Не иссякали ровные шеренги, испепеляющие всё на своём пути. Вокруг сыпались не перья, но брызги и клочья металла. Я ничего не видел, бортовую аппаратуру вывело из строя попадание ракеты, меня спасла система защиты, легкая контузия, сильная головная боль. Я вспомнил средство, способное помочь, хватило сил присоединить сорванную медпластину, и набрать правильный код. Обезболивающее. От любой боли.

Глава пятая

 Эльгр обхватил меня за плечи и встряхнул, он тронул медпластину. В результате я смог сфокусировать взгляд на нём. Сквозь стекло шлема увидел не человеческие глаза, я протрезвел, пустота в памяти бессмысленно шевелилась, её не заполнить!

– Как я здесь оказался? – мой голос прожужжал.

 Комнаты управления омертвели, радары, дрогнув, погасли, живых людей не было, трупы лежали на полу вперемешку, изъеденные бластерами, как ржавчиной. Тишина шипела, как змея, истратившая яд, но не утолившая жажду – жалить, и голод – глотать. Эта тишина была мёртвой и казалось, хотела всё сделать таким.

– Мы уничтожены, к кораблю движутся шлюпы конфедератов со спецназом. Сейчас кое-где в отсеках всё ещё идут бои, но они ведутся единицами. Нам удалось разгромить истребителей, уничтожить десантников, но больше не осталось сил и у нас. Последние сведения я получил минуту назад, когда радары ещё работали. Эскадра австралийцев прибыла. Это их спецназ, – эльгр замолчал, достав миниатюрный приёмник.

– Корабль разгерметизирован. Кто не успел одеть скафандр – погиб. Все системы выключились, возможно, несколько человек бродят где-то в недрах корабля, но нам их не найти.

– Так как я здесь очутился?

– Я видел, как ты ввел горящий истребитель в шлюз, и последовал за тобой. Ты выбрался из кабины, весь в пене огнетушителей, и направился к лифтам. Вовремя – тут же туда попала атомная ракета. Я находился в кабине, поэтому жив, все погибли. Выбравшись из обломков, я решил добираться сюда, – эльгр дышал с отчаянным свистом.

– Необходимо попасть в аварийный отсек, возможно, там найдётся годный для полёта спасательный шлюп.

 Мы долго искали исправный лифт, нашли, тесный, предназначенный для ремонтных работ. Створки разъехались: длинный коридор, с включенной запасной системой освещения.

 Окоченевшее тело у дверей оружейной комнаты пришлось передвинуть, он был офицером. Вооружившись, тяжёлыми лучемётами и пополнив запасы кислорода, мы двинулись дальше.

– Воздуха нам хватит максимум на сорок часов. Запасов питания вовсе нет! Интересно, подойдёт мне ваша людская пища? Дышим мы одним и тем же, – эльгр достал из кармана скафандра маленький передатчик.

– Это секретный прибор! – сказал он.– Но теперь незачем таиться, мы умрём – это понятно. Я смогу определить местонахождение всех биосуществ в радиусе ста километров, даже увидеть их изображение. Так, дела наши не очень! Шлюпы австралийцев пристыковались. Они прочёсывают отсек отдыха, личные каюты и анабиозные камеры. Очень удивляются, что корпус корабля выдержал бомбардировку.

 Соты со спасательными шлюпами были разворочены, стартовая площадка усыпана истерзанными частями. Датчик готовности к старту был неисправен. Одинокий шлюп в дальнем соте вдруг засветился габаритными огнями. Люк приоткрылся, и человек в скафандре вышел нам навстречу.

– Майор Кедров! Я лейтенант Ковин, пилот шлюпа крейсера «Сокол Галактики». Вы помните меня? Мы встречались на Прометее – 7, крейсер стоял в доках, нужно было срочно эвакуироваться, и вы были командиром группы сопровождения, мы общались по средствам видеосвязи.

– Да, – проговорил я. – Лейтенант, это Уэсшеракх, эльгр. Кажется, больше никого не осталось.

– Пожалуй, что так! – согласился он.

– Мой шлюп исправен, там есть запасы, необходимые для жизни, нам хватит надолго.

 В шлюпе я поднял стекло скафандра, закурил, приборы жужжали вокруг. Странно, что они остались в сохранности и, по-видимому, в рабочем состоянии. Словно отгадав мои мысли, лейтенант заговорил:

– Это усиленный модернизированный шлюп. Конфедераты не засекут его на радаре! Ещё он снабжён «переменной» бронёй! Силовое поле поглощает энергию любого вида оружия, оно сконцентрировано в одном месте и вращается по всей наружной площади со скоростью света, только несколько одновременных попаданий могут её повредить, но за ней ещё и обычная, считайте – нам повезло!

 Эльгр удивленно оглядывался, лейтенант продолжил:

– Во время той стоянки на Прометее-7 один местный умелец за деньги капитана Шульгина обустроил шлюп по образцу новейшего разведывательного шлюпа «ботик». Капитана убили! – он улыбнулся, раскуривая сигару.

– Я был его личным пилотом. Переменная броня спасёт от поисковых волн, нас воспримут как кусок железа или метеорит. Мы сможем наблюдать за ними, и, улучшив момент, улетим!

– Куда? – проворчал эльгр.

– В командный пункт конфедератов на «Корделии». Там тысячи гектаров с флорой и фауной. Еда и воздух, нам обеспечены! – лейтенант ободряюще улыбнулся.

– Вот план корабля! Тёмные точки – это люди.

– Так ты видел нас?

– Конечно!

 Оставалось удивляться. Подозрительность исчезла, хоть и не нравился мне этот лейтенант, от усталости слипались глаза, и я уснул на добрых пятнадцать минут.

– Мы уже в космосе! – улыбнулся лейтенант.

– Они заминировали корабль и убрались восвояси, мы летим за ними.

 Я вновь курил, эльгр поглядывал на экраны, морщась от дыма.

– О Боже! – вскричал лейтенант.

– Что там?! – прошептал я.

– «Газовые глаза»! Они начали щёлкать шлюпы австралийцев

– «Переменная броня» поможет? – бесстрастно поинтересовался эльгр.

– Не знаю! – отрезал лейтенант. – Летим тем же курсом, готовьтесь, ребята! Ко всему!

 Шлюп подбросило, к счастью, мы успели закрыть стёкла скафандров, динамики шлемов звучали голосом лейтенанта:

– Спокойно, они не смогли пробить броню, но от температуры пострадал двигатель, ничего не могу поделать, сейчас последует взрыв, ложитесь, может и … – он не договорил – пламя вырвалось из машинного отделения, куски металла раздробили мой скафандр, зажгло в плече; К несчастью, медпластина была сорвана осколком, и боль пришлось чувствовать.

 Вентиляционная система заработала тихим шелестом, стало видно: лейтенант и эльгр лежали в разных концах кабины, панель управления напоминала решётку на шлюзе – скелет. Эльгр тяжело поднял голову, скафандр на нём висел лохмотьями, шлем раздробило, во лбу безобразно торчал кусок железа. Удивительно, но ему удалось принять сидячее положение. С лейтенантом было полегче – окровавленный бок, кровь сочится меж пальцев в перчатке на руке, зажимающей рану.

– Кажется, ничего не работает! – проворчал он, потрогав уцелевшие кнопки на панели, не замечая нас, поплёлся в машинное отделение. – Сейчас!

 Я подошёл к эльгру, нечеловеческие глаза исказились, это была неведомая боль.

– Это всё! – проклекотал он, акцент, даже трудно понять слова. – Я понял, мы – живые, всё иначе!

 Помочь ему я ничем не мог; санитар, стоявший в углу, тысячами деталей покрыл пол кабины, для эльгра, впрочем, бесполезный в любом состоянии.

– Хотелось много говорить, но не успею. Мне необходимо помолчать, почти ничего не осталось.

 С последней фразой глаза его замерли. Я закурил, вернулся лейтенант с померкшим взглядом и причудливо изогнутыми от боли губами.

– К счастью, сработала система защиты, шлюп движется на аварийном двигателе, повезло, как никогда! Наступило время, майор, вам не кажется?

– Нет! – попытался пожать плечами я.

– Скорость упала, к первой планете мы прилетим через полгода – то есть никогда!

– Я ранен в бок, медпластина немного угомонила ощущения, но, если не оказать помощи, я умру. Вы не обольщайтесь, сгорела большая часть кислорода, протянешь чуть больше. Мне терять нечего, как и тебе! – он неожиданно перешел на «ты», и я пристально оглядел его: это состояние можно назвать истерикой,  можно ещё как-то. Он был сейчас тем, кем лучше не быть. Скоро и я стану таким, только каким? Этого мне тогда не осознать!

– Знаешь, кто предал вас? – сардонически усмехнулся он. – Я!!! Что скажешь?!

 Я молчал, что мне было говорить? Закурив, я уселся в уцелевшее кресло, он  присел в скелет соседнего, рыдания со всхлипами прерывались смехом, почти счастливым. Если бы не моё оцепенение, я выстрелил бы в него – чтобы он замолчал.

– Я давно работаю на Землю! И шлюп этот они усовершенствовали. Помнишь долгую стоянку на Бернарде-5?  Мы там стояли больше года, и я был на Земле! Он мечтательно закатил глаза, стихли глумливые эмоции.

– Враньё! Там всё иначе! Тебе не объяснить! Ты биологический робот, только и умеешь убивать! Майор Алекс Кедров! О! Это ас! В общем, вы и есть отщепенцы, подлые, никчемные, прах! Теперь вас нет! И я рад! Рад, что приложил к этому свою руку! Я сообщил координаты этого гипер прыжка заранее! Я завербовал массу агентов среди вас, а знаешь, откуда появились эльгры?

 В ответ я  покачал головой, уставившись на единственный, чудом уцелевший экран.

– Полковник Лебедев – их агент! Я знал, но не думал, что он тоже добудет координаты и успеет предупредить.

– «Газовые глаза» ваши? – вяло поинтересовался я.

– Они чужие, это же ясно! – он терял силу.

– На Земле теперь всё иначе! Люди там совсем другие! И я рад, знаешь, как рад? Не знаешь! Тебе ли знать? Люди другие…

– Болван! – сказал я. – Помог устроить бойню.

– Я!? – он поднялся в кресле, кровь из дыр в скафандре капала на пол, и образовалась лужа. – Ты, что ты можешь… Твои слова…

 Он задохнулся, из уголка губ потекла тонкая струйка крови. Индикатор на медпластине погас, уведомляя – человека нет.

 Я опустил на глаза потресканное стекло его гермошлема, чтобы не видеть их – удивлённых и безумных.

 Медленно приблизился к панели управления с хрупким каркасом, оплавленными кнопками, проводами и дистанционными передатчиками энергии. Долгие манипуляции всё же принесли успех – экран, дрогнув, озарился чернотой космоса. Кое- как наладился датчик запасов кислорода, это не обнадёжило – его было на три часа. Я прилагал усилия, но знания не позволили добиться большего. В отчаянии закурил, положив отяжелевшие руки на колени.

 Случилось невероятное! Экран дёрнулся, потух и загорелся. Возникла она, женщина с высокой грудью и повязкой вокруг бёдер.

– У меня очень жарко здесь, извините! пот стекал по ложбинке на живот, и она блестела щеками и лбом, покрытым крупными каплями.

– Ничего! – прохрипел я.

– У вас всего лишь оплавился проводок на конденсаторе связи. Я смогла его исправить, но мои возможности ничтожны. Я держу курс к вам, мой шлюп тоже выдержал атаку «глаз». Единственно повредили кондиционеры, пришлось снять скафандр, через полтора часа я буду у вас! – улыбнулась, её глаза тепло светились, на скафандре у пустующего второго кресла мерцали полковничьи звёзды на петлицах, она чувственно повела плечами, грудь шевельнулась, и я ощутил, что я не один! И что вторая – женщина!

 Закуренная сигарета быстро тлела

– Афро-арабский спецназ пытался захватить нашу базу, генерала убили, вы помните меня?

– Да!

– Мы отбились, но австралийцы накрыли базу ракетами, мне удалось спастись.

– Как вы наладили связь?

– Телекинез, влияние на предметы на расстоянии, конечно, даже эта мелочь стоила мне огромных усилий. Это, отчасти,  было причиной нападения на нас: мы – секретная часть русского планетарного корпуса. Теперь это не важно, я не смогла бросить вас в космосе умирать! – она сморщила гримасу и укуталась каким-то полотенцем.

– Что случилось с эскадрой австралийцев?

– Они все погибли. «Глаза» уничтожили их. Сейчас они исчезли. Мне безразлично, пусть появляются, есть парочка сюрпризов! – она взглянула на меня прямо, её глаза засветились алым, перед тем как исчезнуть, раствориться в мутной красной массе, вытеснившей всё.

 Клубящийся газ метался по кабине, шлюп замер и вдруг беспорядочно понёсся, увлекаемый куда-то. Гравитации не стало, в невесомости плавали все предметы вокруг; тела лейтенанта и эльгра подняло к потолку, меня что-то держало на кресле. Газ застлал красноватой пеленой глаза, я достал пистолет, сжал рукоять, вставил магазин. Не похожий ни на что запах резко ударил в голову, и всё вокруг меня начало улетучиваться розоватой дымкой.

Глава шестая

 Мир зажёгся тусклым сполохом, сознание шевельнулось, жизнь меркла и исчезнувшие красные клубы выплыли наружу. Я ничего не помнил, но было ощущение утраты, словно что-то отняли и уже не вернуть. Глаза смогли видеть нескоро, я вглядывался целую вечность в ничто.

 Серые стены комнаты, громадной, способной вместить тысячу таких, как я. Она напоминала пещеру с каменной, шершавой поверхностью стен. Одежды на мне, не было никакой, и рана в плече выглядела давно зажившим рубцом.

 Сухой треск, словно говор стен. Потолок раздвигается. Показались маленькие, алые, трепещущие цветом от розового, до бордового, «газовые глазки». Покружив, они удалялись, на смену им  прилетали другие. Я устал смотреть на них, опустил голову на грудь и тихо сидел, уставившись на стены. Чувство голода охватило меня, тут же передо мной воплотился стол с разнообразной едой, которой я не видел тысячу лет! Вкус хромал, но похожесть удовлетворяла.

 Так я и стал жить. Это напоминало зоопарк, ежеминутно Газовые глаза» тысячами пролетали надо мной. Они не прекращали этого, даже когда я спал. Снились сны, гораздо ярче, чем обычные, и фантастичней, чем галлюционные развлечения в гипнофильмах.

 Один раз в неопределённый промежуток времени меня куда-то уносили, я ничего не помнил, кроме долгого полёта, схожего с полётом во сне. Определить количество времени здесь не представлялось возможным. Я подумывал о примитивных палочках на стене – от сна до сна  – но не было ничего, что могло бы оставить хоть царапину на этой  на редкость прочной поверхности. Я – исчез, растворился, все мои действия стали машинальны, ничего не замечалось мной. Вскоре они разнообразили моё существование частой сменой помещений для моего содержания. Были и большие и маленькие, не говоря об обилии форм. Я воображал, что меня продают от одного хозяина к другому, или перемещают из зоопарка в зоопарк.