Боевой маг в провинциальном училище

– Ну как, ты едешь с нами? – сходу поинтересовалась она.

Морейра разболтал уже?

– Слушай, зачем я там?

– Как зачем? – удивилась Валери. – За компанию. Тебе не интересно? Всю жизнь тут живешь и не знаешь, а там такое…

– Какое?

Морейра что-то в заключениях раскопал?

Но Валери только вздохнула.

– Скажи, какие такие важные дела тебе мешают поехать в лес на выходные? – и посмотрела на меня очень пристально. – Чего ты боишься?

– Я не боюсь…

– Ты прикрываешься делами и вообще ведешь себя так, словно тебе сто лет. Закрываешься. Лес прав, с щитами пора заканчивать. Они не только магию подавляют, но стремление к жизни в целом. Сначала апатия, потом снижение иммунитета, потом…

Потом сдохну, упав лапками кверху. Да, это я знаю.

– Лес говорит? – возмутилась все же. – Раньше без него все нормально было.

– Не нормально, Ив. Просто привыкаешь и перестаешь замечать. Тянешь, тянешь, но пора признать, что дальше тянуть некуда. Раздражительность, кстати, тоже симптом. Плохо спишь, устаешь, восстановление нормально не происходит.

– Нормально я сплю!

– Да? – она удивленно подняла бровь.

Я невольно лицо потянулась щупать. Что, все так плохо? Круги под глазами?

– Да все в порядке у тебя с лицом, не переживай, – вздохнула она, – выглядишь хорошо, все как обычно. Но все равно видно, что устала и не выспалась. Глаза немного красные.

Вот же… глаза.

– Это потому что полночи сидели с этим Морейрой, бумаги разбирали. А потом он меня еще кофе поил…

Валери сложила бровки домиком, словно: ну вот, я же говорила.

– Он тебя кофе поил. А теперь зовет на свидание в лес, в поход с палатками. И ты еще спрашиваешь, зачем тебе туда идти? Ив, разве не очевидно?

Вот тут я поняла, что начинаю краснеть. Хотя было бы с чего? Я ведь не девочка.

– Это не поход с палатками, – сказала я упрямо.

– А что? – удивилась Валери. – Серьезная научная экспедиция? Заброска отряда спецназа в тыл врага? Ив… Даже если там на нас из кустов внезапно нападет какая-то неучтенная нежить, твой боевой маг ее по щелчку пальцев спалит. И даже Тэд спалит, пусть и не по щелчку. Все, что нас реально там ждет, так это шатания по болотам и замеры. Брусника еще. Там брусника пока не сошла, можно пособирать. Вкусная! Как раз на студенческий поход на природу тянет, не более. Немного развеяться в хорошей компании, отдохнуть, посидеть вечером у костра, посмотреть на звезды, песни попеть. Я скажу Тэду, чтоб гитару взял.

Только гитары нам не хватает! И вообще!

– Я и так все лето отдыхала. И… он не мой боевой маг.

Валери засмеялась даже.

– А чей? Разве не видела, как он на тебя смотрит?

Вот прямо сейчас Морейра точно смотрел в карту, что-то Тэду рассказывая.

– Мне это не интересно, – буркнула я.

– Да? – удивилась Валери. – Это плохо, ты же понимаешь? Это вот как раз самый симптомный симптом потери интереса к жизни. У тебя за эти шесть лет вообще хоть кто-то был? Только не говори, что все рыжего козла забыть не можешь, он не стоит того.

Гарольда. Нет, дело уже давно не в нем. Хотя тогда, шесть лет назад, его уход чуть окончательно не добил меня. Но сейчас, пожалуй, я о нем почти не вспоминаю. И сейчас точно не в нем дело.

И все же… сейчас вдруг кольнуло больно. И даже словно вспышкой обожгло изнутри.

Валери тоже вздрогнула и как-то странно посмотрела на меня, пристально.

– Что? – осторожно спросила я.

– Не знаю, – задумчиво сказала она. – Мне что-то показалось, но я не поняла, что. А ты почувствовала? Вечерком зайди ко мне, надо все твои щиты посмотреть. Я мало смогу сделать, но посмотреть точно стоит. А вообще, заканчивать с этим пора.

Я вздохнула.

– Летом. Вот до лета доработаю, и там уже.

– Ты так третий год говоришь. Может, хоть маг твой заставит тебя что-то менять. Вообще, присмотрись к нему. Хороший ж мужик. Энергичный не в меру, но так это ему надо просто дело подходящее найти. А так – правильный. Кофе, опять же, варит. Подумай, мужик, который хорошо варит кофе по утрам, – в хозяйстве всегда пригодится!

Вот ж…

Я невольно на Морейру глянула. А он, словно услышал… А может и услышал даже, мы не так уж далеко сидим, и Валери не так уж тихо говорит. Улыбнулся. Кивнул, словно подтверждая, что брать надо.

Валери весело подмигнула ему. Вот не хватало еще, чтобы они сговорились за моей спиной.

* * *

А вот студенткам мои сомнения были чужды. Они решили взять Морейру с наскока – и правда, зачем такому мужику пропадать? Его нужно в дело пристроить.

Буквально на пороге столовой одна симпатичная девушка со второго курса ловко упала Морейре в руки. Испуганно вскрикнув и сразу обняв его за шею.

– Ой, моя нога! Как больно!

По мне, так безбожно переигрывает, но Морейра только весело ухмыляется.

Девушку он, конечно, поймал, да и сложно не поймать, если тебе на шею прыгают.

– Что случилось? – поддерживая игру, спросил он.

– Мне кажется, я ногу подвернула! На ступеньке. Так больно… ой… я не могу идти!

Конечно, он тут Стефана на руках таскал, так что девушкам завидно, они видят в этом несправедливость.

– Тогда вам срочно надо к врачу. Я сейчас позову мастера Бланше, он вас осмотрит. Посидите, вам нельзя двигаться.

И с этими словами усадил девушку на ступени. Она попыталась возмутиться было, но упираться бессмысленно.

– А, может, вы могли бы помочь мне добраться до аудитории? Не хочу пропускать занятие. Ничего, сейчас посижу, и все пройдет? – попыталась она.

Донести?

К слову сказать, Джери терпеть не может симулянтов.

– Что вы, как можно? – заботливо возмутился Морейра. – Обязательно к врачу. Вы разве не понимаете, какие могут быть последствия? А если перелом? Что вы! Сидите, я сейчас мастера Бланше позову.

И, главное, так разворачивается и идет в сторону медкабинета.

Девушка возмущенно поджала губы, что-то пробурчала под нос и все же вскочила на ноги.

– Не нужно, мастер Морейра! Мне уже лучше, благодарю вас.

– Вот и славно, – ничуть не удивляясь, широко улыбнулся он. – У нас сегодня полигон, жду вас.

Валери, наблюдая все это, тихо толкнула меня в бок.

– Вот! Смотри и учись! Видишь, как надо!

– Она переигрывает!

– Да? – удивилась Валери. – И кому какое дело? Если бы он хоть немного хотел поддаться, он бы сделал вид, что не замечает игры. Отнес бы ее в аудиторию, сделал бы чайку, даже ножку бы осмотрел. Потом, вечером, зашел бы узнать, как дела. И все. И вот, вместо своей деревни она уже едет в столицу. А ты? Он ведь тебе нравится.

– Нет! С чего ты взяла?

– Мне Михо подтвердил. А он эмпат. Так что, считай, у меня справка есть.

* * *

Третья пара у меня была свободной, я немного разгребла текущие дела и выглянула в окно. Отсюда полигона не видно, но если открыть – отчетливо слышны характерные звуки взрывающихся огненных шаров.

И хочется пойти посмотреть. Даже без какой-то особой цели, просто хочется.

И не то, чтобы я согласна с подначками Валери, с «надо брать» вообще сложно. Вот если взять, то что с ним потом делать? Он ведь тут не останется, уедет, не сможет в деревне сидеть. А я не захочу уезжать. А затевать все ради мимолетного романа… Не знаю… Валери бы со мной не согласилась, сказала бы – лучше мимолетный, чем никакого, хоть взбодриться, главное, близко к сердцу не принимать. Но я не могу так. Не могу не принимать. Мне если роман, то всерьез, иначе я не вижу в этом смысла. Мне и так хорошо, без всяких посторонних магов.

Но взрывы огненных шаров похожи на праздничные фейерверки, и посмотреть-таки хочется. Он им представления устраивает там?

И все же, подошла уже ближе к концу пары, так, чтобы не отвлекать.

Представление, так и есть.

А у него там огненные вихри и цветные салюты, взмывающие высоко и падающие дождем, разбивающиеся о подставленный щит, словно о раскрытый зонт. Эффектно. Не все эффективно в настоящем бою, но все эффектно смотрится. Сам Морейра скачет, едва ли не сальто крутит, выпуская одни и ловя другие огненные стрелы.

Я стояла чуть в стороне, смотрела.

Интересно то, что программа простая, все это, конечно, производит впечатление, но буквально на уровне уличных представлений. То есть силы и опыта требует, но, пожалуй, даже наши студенты могут освоить практически все.

На то и рассчитано?

Не знаю, заметил ли он меня или было не до того, но намеченную программу точно отработал до финала, уж очень эффектный был последний огненный «бдыщ»!

– Ну, вот! – сказал, обращаясь к студентам, вытирая лоб тыльной стороной ладони. – К концу года большинство из вас сможет проделать все это самостоятельно, – сказал он. – Кто-то, возможно, уже многое умеет. Мистер Новак очень впечатлил защитой, мисс Камински – огневыми навыками. Потенциал есть, будем развивать. Завтра у нас теория, не забудьте повторить все, чему вас учили раньше, я сделаю небольшой опрос. Сегодня можете быть свободны.

И только потом махнул мне рукой, подошел.

Рабочая, защищенная часть полигона огорожена заборчиком из тонких реек, но скорее, чтобы обозначить безопасные границы. Морейра подошел, и так мимоходом через забор перемахнул. Красный слегка, взъерошенный, капельки пота на висках. Еще бы – так прыгать!

– Решили посмотреть, мастер Вранич? – широко улыбнулся он. – Сегодня чувствую себя цирковой обезьянкой!

– Любите производить впечатление на неокрепшие умы?

– На них произведет впечатление то, что они смогут все это сделать сами. Но усилия, конечно, придется приложить. Дисциплина и вера в себя – помогают достичь многого.

– То, что вы показываете сейчас, имеет мало общего с реальной боевой практикой. Это скорее девушек впечатлять.

Морейра засмеялся.

– Если с девушками поможет – это уже полдела! А то иногда не знаешь, как подступиться. Но тут не правы. Большую часть этих фокусов я реально использую в деле сам. Это мой личный опыт. В бою обычно не до сложных заклинаний. Нужна сила и точность. И скорость. Если ты не успел, то тебя. Поэтому – умение бить, не думая, на одних рефлексах. Так что им пригодится все. Но можете не волноваться, стандартную программу мы пройдем в полном объеме. Хотя большая часть этого как раз в программе есть.

Даже не знаю, что меня в этом шоу смущает.

– Вы так много говорили о дисциплине, а потом устраиваете шоу…

– Да, – согласился он. – Я работаю над мотивацией. А они пусть работают над своими навыками, а не шляются по полям. Вы когда-нибудь участвовали в тараканьих гонках?

Ох, я и забыла про это!

– Да, – невольно улыбнулась.

Мы искали дохлых тараканов по разным углам. Иногда изначально живых тараканов, но считалось, что самый шик – принести старого и засохшего, завалившегося где-то в пыли. Еще, конечно, желательно было, чтобы у таракана остались все лапки, иначе бегать ему будет сложно. Потом поднимали их, накачивали магией и устраивали гонки. Я даже побеждала пару раз.

– Так вот, – сказал Морейра. – Вы же знаете, что изначально эти гонки профессор ванн Фламме придумал как учебное упражнение для некромантов? А потом уже это пошло в народ. И отличное упражнение, надо сказать! Студенты с таким рвением прокачивают свои навыки, что диву даешься, куда там подготовке к экзаменам. Я предлагаю развлечение попроще, но все же.

– Вы превращаете боевую магию в представление и игру.

– Да, – радостно согласился он, ничуть не смущаясь. – Для того, чтобы быть хорошим магом, свою силу надо воспринимать не как тяжелую ношу, мудреную науку, а как естественную часть себя. Магия – наша кровь. Вся наша жизнь. И колдовать так же естественно, как петь или танцевать. В игре это проще осознать. Нужно ощутить силу, как дыхание. Все приходит с опытом, но многим студентам, особенно если их возможности невелики, стоит научиться легкости и…

Магия наша кровь.

Все так, и я даже согласна. И даже меня, в целом, учили так, я ничего нового не слышу от него.

Просто…

Наша кровь, наша жизнь. Сжимается сердце. А я-то думала, что уже давно привыкла и смирилась, но вот именно он сейчас что-то задевает в этом.

И Морейра, думаю, видит это в моих глазах и осекается.

– Простите, – тихо говорит он, и от этого вдруг становится совсем паршиво. Словно я ущербная, со мной и поговорить нельзя. – Я не хотел.

– Все нормально, – почти через силу говорю я, пытаюсь даже улыбнуться. – Но я пойду… меня еще Валери ждет.

Где-то в груди жжет и чуть нарастает. И это ведь не в первый раз, но последнее время все чаще, так что Валери стоит посмотреть, на самом деле. Мне говорили когда-то, что эмоции могут дестабилизировать… но в моей жизни были эмоции и посильнее, чем сейчас. Сейчас вообще ничего особенного не происходит. И мне это не нравится. И я не готова с Морейрой обсуждать.

Отворачиваюсь, собираюсь уйти.

– Ива! – Морейра неожиданно догоняет и касается плеча. – Подождите. Простите. Я не хотел, иногда я не думаю, что говорю…

– Ничего, – я стараюсь говорить ровно. – Дело не в вас. У меня что-то… голова кружится.

Удивительно, я вижу, как у него щеки бледнеют, и глаза… зрачки расширяются. Панику вижу. Он ведь некромантов боится, а у меня сейчас явно какой-то всплеск, и он ощущает тоже. Но удивительно, даже не отдергивает руку.

– Ива, если нужно… у меня есть знакомые, есть связи, родственники… Я не люблю этим пользоваться, у меня с отцом сложные отношения, но если нужно – никто не откажет помочь. Хорошие специалисты… Так ведь нельзя, вы же понимаете?

Понимаю. Поэтому киваю просто. Нет сил спорить.

– Благодарю. Не сейчас, хорошо?

– Вы к Валери сейчас? Давайте я провожу.

* * *

– Так! Ну-ка иди сюда! Сядь, – велела Валери.

Она сначала заулыбалась, увидев нас вместе, но потом глянула на меня внимательнее и улыбаться перестала.

Я послушно зашла и села.

– Ну что, красавчик? Довел девушку до нервного срыва? – это она Морейре уже.

– Я… не хотел… – он шепотом, почти испуганно.

– Еще бы! Если бы ты хотел, я бы с тобой сейчас иначе разговаривала. Так. Сядь тоже. Чего бледный такой?

– Ничего. У меня хорошо все.

– Хорошо у него! – возмутилась Валери. – Я сейчас Михо позову! Он расскажет, чего тут у вас обоих хорошо, а чего нет.

Удивительно, как при всей внешней мягкости и женственности, легкомысленности даже, Валери может быть такой. Вот как до дела – так Валери не нежная барышня, а суровая тетка.

– Ты, что с Ивой, скажи, – буркнул Морейра.

Да у меня тоже уже вроде ничего, отпустило.

Валери подошла, вглядываясь, покачала головой. Потом положила руки на плечи.

– Закрой глаза и расслабься, – сказала она. – А то помехи мешают.

Я постаралась. На самом деле, пока шла, уже и так успокоилась немного. Ничего, это просто переживания и недосып, все наладится. У меня бывали такие всплески, но, правда, слабее.

– Так, ну, что я могу сказать, – Валери сделала шаг назад, задумчиво глядя на меня. – Сейчас все более-менее пришло в норму. То есть в обычное состояние. Но явно выброс силы был, он ударил изнутри по щитам, и поскольку дальше вовне сразу было не уйти, он ударил по тебе. Сила твоя собственная, поэтому особого вреда не нанесла, у тебя к ней иммунитет. Но в голове, думаю, ощутимо зазвенело. С одного раза вреда не будет, но если долбить так регулярно – последствия неизбежны.

– А из-за чего выброс? – спросила я, хотя и сама понимала. Но, наверно, мне нужно было услышать это.

– Тебе виднее, из-за чего, – фыркнула Валери.

– То есть стоит избегать волнений и сильных эмоций?

Валери вздохнула тяжело.

– Ив… что ты хочешь тут услышать от меня? Конечно, куда безопаснее лечь, перестать дергаться и перестать жить. Ни эмоций, ни желаний, ни переживаний, как у поднятого покойника. Так безопаснее. Только не выйдет ничего. Нужно работать с причиной, а не со следствием. Восстанавливаться нормально надо. Вон, на Леса посмотри. Бодр, весел, никаких эмоций не боится. Да, потерял пару лет жизни на восстановление, зато теперь вернулся к нормальной жизни. А ты в итоге теряешь больше. Я понимаю, после войны сложно было, хотелось не упустить, и деда поддержать, и училищу нашему дать шанс. Но теперь все успокоилось, и пора.

Я все понимаю, но сделать этот шаг невероятно сложно. Оставить их надолго, может быть вообще на несколько лет. Я не могу… Решиться не могу. Пока не припрет, видимо.

– А для окружающих эти выбросы опасны?

– Пока нет, – сказала Валери, но ей это точно не нравилось. – Щиты хорошо держат и гасят. Это хорошие щиты.

– Но… какой-то прорыв был? – осторожно сказал Морейра. – Я ведь почувствовал.

– Потому что щиты гибкие, – сказала Валери. – Орвин ставил, он действительно мастер. Для длительного ношения и высокого уровня собственной силы простые жесткие щиты не подойдут. При действительно сильном выбросе их разорвет давлением, да и внутренняя отдача куда жестче будет. Эти щиты гасят волну, распределяют по всей поверхности и тихо, постепенно испаряют силу вовне. Это не опасно для окружающих, фон небольшой. Тем более в нашей среде магов, где у всех есть личная защита. Конечно, если жить среди обычных людей, особенно где маленькие дети, то им навредить может, да и то при длительном воздействии. Тебе точно не навредит.

– Да я не о себе, – он даже немного смутился. – Мне вообще сложно навредить.

– Это ты зря, – Валери скептически ухмыльнулась. – Навредить можно всем, просто надо знать, как.

Он кивнул, но тут же… я прямо увидела, как глаза вспыхнули.

– Испаряют слабым ровным фоном? – сказал он, глядя то на Валери, то на меня. – Это вот так же, как в овраге. Слабый фон по всей поверхности. Если там – то же самое?

– Что-то, накрытое сильными щитами? – сказала я. – Но тогда бы все равно источник прослеживался. Что бы ни было накрыто щитом, оно все равно имеет границы.

– Все подземелья полностью? – Морейра едва руки не потирал. – Объект очень большой сам по себе, да еще и под землей, значит, грунтовыми водами размывает.

– Разве возможно держать щит такой площади? – не поверила я. – Мои щиты держатся, по сути, на моей собственной силе, запитаны на меня. А там?

– Мощный артефакт?

– Настолько мощный? Чтобы на пятьсот лет хватило, при таком расходе.

– Возможно, сам артефакт тянет некротическую энергию из могильников. На месте сражения это возможно.

Я задумалась. Интересная теория, на самом деле.

– А почему таких выбросов не было раньше?

– А, может, были? – пожал плечами Морейра. – Просто никто внимания не обращал. Они же слабые, без выраженного источника, расходятся туманом. Вероятно, выветриваются относительно быстро. Если бы студенты не решили в овраге заночевать… и, вероятно, почти сразу после такого выброса, а то и во время, никто бы даже не узнал. Может быть, это происходит давно. Замеры раз в три месяца просто не попадали на периоды активности, которые, вероятно, не слишком частые. К тому же местные в овраг не ходят, боятся. Так что, вероятно, у них есть основания.

– И никто не знал?

– Ну, почему? – Морейра вдруг заулыбался. – Ваш дед, думаю, что-то знал. Иначе зачем ему вызывать специалистов? Ну, и те специалисты, соответственно, знали тоже. Надо посмотреть, кто этим занимался, может быть, удастся поговорить.

– Джон Фланаган, – сказала я.

Морейра чуть нахмурился, вспоминая.

– Он умер, кажется. Но точно не скажу. Вообще стоит, думаю, поискать в этом направлении. Потому что рекомендации не трогать завалы есть, а вот четких указаний на природу угрозы – нет. Почему запрет – неизвестно. Может быть, эти указания шли свыше, и находку… что бы там ни обнаружили, в этих подземельях, решили засекретить. А, может быть, секретность есть уже давно. Может быть, у вашего деда, мастер Вранич, есть еще какие-то записи по этому поводу? Что-то более старое, возможно, сделанное еще до вашего рождения. Наверняка что-то было.

– Но если все действительно серьезно, то лучше не лезть? – осторожно предположила Валери.

Наивная. Морейра, вон, руки уже потирает.

– Но ведь запрета нет, – удивился он. – А рекомендации могут быть нарушены, если есть повод.

– А он есть?

– Найдем! – оптимистично заверил Морейра. – Разве вам не хочется знать, что там скрывается?

– Зачем мне лишние неприятности, мастер Морейра?

– Если вы не хотите лишних неприятностей, мастер Вранич, сейчас самое время отправиться на реабилитацию. Как раз тоже есть повод. Никто не придерется, вы будете на лечении. Только надо своего надежного человека временно на место директора назначить, чтобы не прислали со стороны.

Вот сукин сын! Тебе лишь бы нос сунуть.

– Сукин сын! – озвучила Валери мои мысли. – Если Ива не хочет неприятностей, то ей стоит написать на тебя докладную в Дорнох!

– Да пусть пишет, – согласился Морейра, хотя губы все же чуть виновато поджал. – Пока докладная дойдет в Дорнох, пока будет какая-то реакция, я успею изучить подземелья.

– И что потом?

– Откуда я знаю, – пожал плечами Морейра. – Потом будет видно. Смотря, что там.

О чем он думает только?

Спокойно. А то у меня сейчас опять какой-нибудь выброс будет.

Морейра упрямо смотрел на меня, не желая сдаваться. Ведь полезет же еще! И кто знает, что натворит там?

Любую дурь надо брать под контроль. Не можешь бороться – возглавь.

– Мастер Морейра, – холодно сказала я, поднимаясь на ноги, – я пойду с вами в выходные к оврагу. Но вы пообещайте мне, что будете ставить в известность по поводу каждого шага. Что никуда не полезете, не известив об этом предварительно. Вот да, чтобы я могла передать комиссии, где искать ваши кости.

Морейра заулыбался снова. Сначала очень осторожно, потом довольно и широко.

– Конечно, мастер Вранич, я обещаю! Если вы поедете, конечно. А то, как извещать?

Весело ему.

Мало того, Валери тоже улыбаться начинает.

– Сдается мне, Ива, он именно этого и добивался. Но сукин сын – все равно!

И не поспоришь!

– А вы, мастер Вранич, – вдруг говорит Морейра, – обещайте, когда все закончится, отправиться на реабилитацию. Вам это действительно необходимо, и не стоит тянуть. Вот как закончится, и если я выживу, – тут он криво ухмыляется, – то вас из рук на руки передам хорошему специалисту. У меня знакомый есть.

– А если не выживете? – поинтересовалась я.

– Тогда только рекомендации будут.

– С того света дадите?

– Ну, вы же некромант! – и руками развел. – Разве это проблема? – А потом все же чуть серьезнее: – Я заранее напишу. Обещаете?

Мне его на месте убить хочется, а Валери ржет.

Глава 5. О данных обещаниях

– Лес, вон те две сумки – ваши, берите, – Тэд Саливан кивнул Морейре. – Там крупа, сыр, колбаса… в общем, все нам на обед и ужин. Вы, кажется, сами предлагали готовить?

Чуть ухмыляясь. Раз предложил, деваться некуда.

– Конечно, я все сделаю.

И на меня глянул.

Для меня.

Так-то дел всем хватит.

Утром в выходной мы собирались к оврагу.

И каждое утро, надо признать, Морейра ответственно приносил мне кофе. Я так привыкну скоро. А у него какой-то свой сорт, здесь такого не купить, и скоро закончится. Не бесконечно же? Но Морейра сказал, что уже отправил письмо и заказал еще, так что привезут. Я снова осторожно предположила, что, может, не нужно? Но Морейра сказал, что это небольшая компенсация за причиненные неудобства и беспокойства. Вот тут я и согласилась, потому что за такое беспокойство компенсацию разумно бы и куда больше содрать.

Сегодня утром он вместе с кофе еще письмо принес. Для Эйдана Ноэля, с просьбой поработать со мной. Реабилитолога. Те самые рекомендации, которые обещал. Я, как увидела, кому адресовано, – вздрогнула даже.

– Серьезно? А вы уверены, что это имеет смысл? – спросила с сомнением. – Вряд ли он берет каких-то случайных пациентов.

Слышала о нем, светило с мировым именем, едва ли не лучший в своей профессии. С императорским домом работает. Помню его книги в библиотеке… А тут я. Деревенский некромант.

– Случайных, конечно, не берет, – улыбнулся Морейра. – Это мой дядя, брат моей матери. С мамой они очень дружны, а на меня он поглядывает… ну, как на балбеса, снисходительно, без особого одобрения. Но отказать – не откажет. Если все будет нормально, я вас сам к нему отведу, сам поговорю с ним. Но если вдруг меня какие твари сожрут, то тут он тоже, в память обо мне, не откажет.

– Ваш дядя?

Ни хрена себе! Но вот теперь я понимаю, как он в Гринбей попал. С такими родственниками куда угодно попасть можно.

– А что такого? – удивился Морейра.

Конечно, родственники у него не вдруг, а всегда такие были, он привык.

– Чего еще я не знаю о вашей семье? – мне даже чуть не по себе стало.

Он пожал плечами.

– Мой отец служит в императорской службе безопасности. Там такая работа, что про него вы вряд ли что-то слышали, они шума не любят. Оба моих старших брата тоже. Это семейное. Мой дед служил тоже, приехал из Эстелии по приглашению императора. У меня эстелийские корни, это и очевидно, но сам я, как и мой отец, родился здесь. Мама, соответственно, из Нораншира, и она тоже старается быть не на виду, ведет некоторые исследования для короны… А я, как вы сами понимаете, для государственной службы непригоден, характер у меня не тот. Не вышел. Вначале еще думали, что, может быть, Гринбей со своим подходом к дисциплине,это исправит. Но не помогло.