Славные Владыки

– Да, совсем неравноценный обмен: один служка за Вия, Дир и Гама, – решил заговорить Хам.

– Фок обещал дать нам ещё двоих, когда отряд Рема вернётся из Нижней башни, – бросил Гер, не оборачиваясь.

– Нам бы пятерых, а не двоих, чтобы компенсировать то, как служка будет портачить дело.

– Сегодня он не будет ни портачить, ни помогать, а просто посмотрит, как наши операции проходят. Так что просто держись рядом, Кай, – Гер обернулся. Его лицо со шрамом в свете кристалла выглядело зловещим.

– Делать ничего? – Хам наигранно потёр подбородок, затем перевёл взгляд на Кая, снова задумчиво потёр подбородок и опять посмотрел на Кая. – Думаешь, он справится с таким сложным заданием.

– Хам, – вмешалась Рин. – Ты же сам на первом задании не победил всех решёток, не пнул по заду тирана, не подменил командира и не вынес остальной отряд на горбу, а просто об…

– Так мы идём взрывать святилище? – резко сменил тему Хам.

– Да. Взрываем кристаллы, сожжём алтари, освободим столько замурованных, скольких сможем, – ответил Гер.

– А люди там? – Кай сглотнул. – Мы ведь это сделаем в полдень, когда там будет меньше всего…?

– Ещё ради рабов тиранов нам время подбирать, – фыркнул Хам. – Их кровь – на Владыках.

– Искупитель простит, – добавил Гер, но мягче. – Он придёт, Кай. Разрушит ложь, уничтожит владык, искупит наши грехи. Мы готовим ему путь.

– Искупитель? – спросило любопытство Кая.

– Да он даже об искупителе не знает, – раздражённо бросил Хам.

– Откуда бы? Владыки же Eго боятся, как Света, – Гер понизил голос, туннель повёл наверх. – Истинный избавитель, в отличие от лжеискупителей. Они почти побеждали, но в решающий момент «прозревали». Владыки ломали их – страхом, шантажом, магией – не знаю, как именно.

Хам хмыкнул:

– Служка, прям как ты, только наоборот.

Туннель вывел процессию к люку на поверхность. Гор молча раздал из своей сумки всем мантии, пропахшие потом, и забрал сумку Кая. Кай натянул мантию, но всё равно остался во власти натирающего комбинезона. Безымянный ужасник сунул горсть ярких грибов себе в рот, и его глаза вспыхнули.

– Обучающий рейд? Тогда смотри на меня, служка, и учись, как надо! – закричал он шёпотом, поднимая руки с молотами. – Прольём сегодня реки крови служителей, чтобы до нашего дома долилось!

Гер осторожно приподнял люк и выглянул на свет. Убедившись, что всё в порядке, он повернулся к остальным и дал последние указания:

– Капюшоны вниз, смешиваемся. Рин, Гор – кристаллы. Хам, Ори – алтари. Кай, за мной. Эфирита не должно быть, но если заметите, то сосредоточьтесь на одной нейтральной мысли.

Когда отряд выбрался на поверхность, то Кай понял, как сильно соскучился по свежему воздуху. На улице лишь брели по чужим делам обезличенные, да вермидон о чём-то спорил со своим слизнекры. Кай натянул капюшон пониже и сосредоточился на спине Гера, который вёл их вперёд.

Кай понял, почему ужасники такие неуловимые – они использовали подземные туннели, которые вились под всем Городом. Но это открытие породило у него ещё больше вопросов: неужели люки никак не контролируются, и никто не замечает, как неизвестные группы пользуются ими? Сколько же свидетелей они убили, чтобы сохранить свою тайну?

Святилище Гласа высилось в центре закольцованной улицы, где здания не решались подступить ближе. При виде чёрного круглого храма, сияющего красными витражами, Кая впервые не захватил восторг, но холод. Толпа у входа – верующие в мантиях с детьми или ангелами наслаждения, а также была парочка вермидонов и крумбиров – медленно втекала внутрь. Литании звучали монотонно, кристаллы пульсировали в такт. Если на входе было так тесно, то внутри наверняка не осталось свободных мест.

– Отлично. Легко смешаемся в этой толпе, – прошептал Хам.

Проталкиваясь, отряд влился в толпу. Хам оказался прав – все были поглощены борьбой за личное пространство и не заметили группу безамулетных. Кай, из-за своего низкого роста, видел только чужие мантии, но Гер уверенно вёл их сквозь гущу толпы.

Встав между стеной и колонной, где тела не так сильно напирали друг на друга, ужасники разделились. Остались стоять лишь Гер с Каем.

Кай чувствовал, как тошнота подступает к горлу. Воздух был тяжелым, а глаза застилала тьма от множества темных мантий. Дети цеплялись за родителей, амулеты шуршали в тканях мантий. Знакомый служитель, наставник, сжимал амулет и что-то шептал о Тьме. Кай отвернулся, осколок сна гудел в шее, вторя толпе.

– Помни, Кай. Ни шагу без меня. Мы – тени, не герои, только глашатаи, – прошептал Гер.

– А если что-то пойдёт не так? – так же тихо спросил Кай.

– Тогда мы быстро об этом узнаем, – криво усмехнулся Гер.

И они действительно узнали об этом быстро. Крик «ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?» разорвал привычный шум. За ним последовал звук удара о что-то (вернее сказать, во что-то) мягкое и влажное, но с чем-то твердым и хрупким внутри. Крики, не сулящие ничего хорошего никому, разнеслись по святилищу живым эхом. Гер с Каем переглянулись.

В другом конце толпы вспыхнул новый очаг ужаса, и волны криков встретились и разбились друг о друга, но не заглушились, а усилились. Началось безумие. Каждый в толпе захотел оказаться на улице неважно, какой ценой. Гер схватил Кая за шкирку и потащил, защищая от напирающей толпы. На глазах Кая крумбира смели и затоптали, что уж говорить о более мягких людях. Дым и запах гари заполнил помещение.

Из толпы, размахивая окровавленными молотами, выскочил хохочущий Ори. От него пытались отдалиться, но было слишком мало места, а в спину толкали другие паникующие. Изуродованные тела валились вокруг безумного ужасника, забрызгивая его форму.

Ноги Кая резко оторвались от пола, и он полетел спиной вперёд, увлекаемый Гером через витраж. Стекло не выдержало напора и разбилось на мелкие осколки. Один из них полоснул по мантии Кая, сильно разрезав её. Гер и Кай рухнули на красные части витражей на улице, пока ещё спокойной, что резко контрастировало с хаосом внутри святилища.

Ори выскочил вслед за ними и принялся крушить молотами людей, рвавшихся спастись через новый проход. Лицо ужасника блестело от выступившего пота, смывающего чужую кровь.

Время для Кая замедлилось, вокруг головы возник вязкий туман, размывающий всё вокруг. Звуки мира с трудом прорывались к его ушам. У выхода из святилища царила настоящая зона смерти, устроенная самими людьми. Тела лежали друг на друге, словно сброшенные статуи. Кто-то ещё шевелился, кто-то кричал, но звуки были будто из подводного мира – глухие, беспомощные. Кровь текла словно из дракона. Кая наконец вырвало.

Гер покинул Кая и повалил Ори на землю, пытаясь скрутить ему руки. Хам, прекратив сражаться с Ори через разрушенный витраж, выбрался наружу и пнул Ори.

– Тупой грибоед, – злобно сказал Хам.

Кая продолжало выворачивать наизнанку, когда к ним подошла Рин. На вопросительный взгляд Гера она печально покачала головой. Гор мёртв. Гер с Хамом подняли обессилевшего Ори, и тут произошёл взрыв. Кая и ужасников отбросило от здания. Все витражи лопнули, стены рухнули на оставшихся внутри людей, пыль, благослови её Тьма, скрыла большую часть бойни.

Кай упал на мостовую и решил остаться лежать. Осколок сна бился в конвульсиях. Крики глохли, или Кай просто привык к ним. «Это драконий сон, Кай. И ты его сооснователь», – безжалостно вынес вердикт голос разума, прорвавшись сквозь тугой туман.

Кай заметил рядом жертву его ужасания, которая ползла по земле, но всё равно сжимала амулет в одной руке. Кай всё же решил подняться на шатающихся ногах. Он успел сделать только один шаг, но Гер схватил его.

– Уходим! – рявкнул он и потащил Кая за собой.

На пути ужасников встал только один страж гармонии, его меч уже пылал. Рин ударила его красным молотом в район лодыжки, и когда тот упал, Хам рубящим ударом смял ему шлем.

Гер тащил Кая за руку, но тот еле переставлял ноги, хоть и смотрел только на них. Его била дрожь, а в ушах все еще звучали крики из святилища. Каждый шорох заставлял его вздрагивать. В голове была пустота, лишь изредка всплывали образы раздавленных тел.

Когда ужасники и Кай скрылись в канализации, Гер обратился к шатающемуся Ори:

– Сдерживайся, дурень! Но алтари сгорели, кристаллы разбиты. Хорошая работа.

Ори ухмыльнулся, слизывая кровь с молота. У Кая закончилась еда внутри, и он просто начал задыхаться, как будто его тело хотело вырвать воздухом. Перед его внутренним взором лица родителей стали ещё чётче.

Он не хотел быть здесь. Не хотел быть нигде. Он смотрел на руки и не видел крови, но знал: она там. Где-то под ногтями, внутри кожи, за глазами, растекается по его тёмной душе.

Внутренний голос шептал: «Ты знал, что хотят ужасники. Но ничего не сделал. Ты соучастник». Кай хотел возразить, сказать, что не убивал, не хотел этого, просто шёл за Гером. Но он помнил глаза того, кто полз, сжимая амулет. Никто не станет слушать такие оправдания. Даже он сам.

Литания пятая

Циклы слились в одну липкую серую массу. Дни текли одинаково, ночи – по-разному. Кай чувствовал, что становится пустым сосудом, как обезличенные, а по ночам он заполнялся кошмарами до краёв. Артефакт в позвонке пульсировал болью, словно плакал. Следующие миссии были не такими катастрофическими, но всё равно ужасными. Отряд Гера поджигал склады артефактов и гнёзда посланников, взрывал уличные кристаллы и разрушал говорящие стены. Горький чад прочно обосновался в лёгких Кая.

Хам и Ори, к досаде Кая, выживали, несмотря на свою безрассудность, словно светом хранимые. А вот Рин погибла —страж на нульроге рассёк её голову мечом. Кай видел это. Крови не было, только кожа почернела от жара клинка, словно моментально покрылась одной сплошной татуировкой.

К этому времени Кай заработал свой молот – тяжёлый, с вырезанной Литанией Ярости павших. Он использовал его для разрушения, но никогда не поднимал на живых. Хам списывал это на тонкие кишки Кая.

– Помни, служка, что это молот, а не соска, – напоминал Хам.

Однако Гер был более сдержан в своих суждениях:

– У каждого свой путь. Пока он не промахивается, я доволен.

Одним из заданий отряду досталась казнь предателя – осведомителя, который отказался сотрудничать. Сколько же шуток услышал Кай от Хама, что это репетиция судьбы Кая, когда они поднимались на паучьих перчатках по стене дворца людей. Ори разбил окно на нужном этаже, выпрыгнул в коридор и сразу же набросился своими молотами на говорящие стены. Их Мантры затухали, а люди разбегались. Гер и Кай присоединились к нему, а Хам сразу же направился к нужной двери и выбил её молотом. В комнате, похожей на бывшую комнату Кая, человек защищал от осколков пятиосеннего ребёнка.

– Ой-ёй, – сказало отражение предателя. Хотя он стоял спиной к зеркалу, оно показывало его перед. – Кажется, день у тебя неудачный, Саюшка.

– Оставьте дочь, – сразу же понял ситуацию предатель.

– Пусть уходит, – разрешил Гер.

Но ребёнок не захотел покидать родителя, и тому пришлось прикрикнуть на неё. Девочка, всхлипывая, вышла из комнаты, но не ушла далеко, а осталась наблюдать за происходящим из-за разбитой двери. Судя по звукам, Ори разобрался со всеми говорящими стенами и перешёл на окна. Хам схватил предателя за грудки и швырнул на пол. Заинтересованно смотрящему на происходящее отражению тоже пришлось упасть, скрывшись за краем зеркала.

– Ну что, служка? Я нашёл противника, с которым даже ты справишься, – сказал Хам, довольный своей задумкой.

– У нас нет времени! Решётки прибудут в любой момент, если не Гидра, – возразил Гер.

– Наступают такие моменты, когда дети должны выбираться из-под юбок своих мамаш, даже таких заботливых, как ты, – ответил Хам и, повернувшись к Каю, издевательски вежливо показал двумя руками на Сая. – Ты слышал свою мамашу, время не ждёт. Или ты хочешь опять увидеть красивые лица Гидры?

Кай посмотрел на напуганного родителя, почувствовал, как его молот тяжелит руку. Но перед Каем не стояло выбора, а если и стояло, то это был самый лёгкий выбор в его жизни. Он развернулся и вышел из комнаты. Ребёнок с удивительной силой разрушила и без того повреждённый дверной косяк своими пальчиками. Её слёзы свободно капали на пол.

– Вы не Свет! Вы…! – закричал Сай, но Хам звуком размозжения головы прервал его.

Ребёнок завопила и бросилась в коридор.

Они вернулись на базу в молчании. Каждый из них знал, что каждый думает о своём. Кай размышлял о побеге. Он понимал, что не может вернуться во Тьму Владык, и ужасники, как он только что убедился, не отпустят его. Может, он сможет сбежать в природу и там жить как отшельник? «Ты же знаешь, что это пустые мысли, Кай. Где ты, а где решительность? Точно не в одном месте», – пытался отговорить его его внутренний голос. Как всегда, разумный.

В лагере также царило мрачное, почти траурное молчание – отряд Фока понёс тяжёлые потери. Больше половины бойцов погибли, пытаясь захватить караван из пустошей. Как только Гер узнал об этом, он бросился к палатке совещаний, где Фок и оставшиеся командиры обсуждали план действий. Кай поспешил за ним, Хам и Ори потерялись.

– Отряд Рема так и не вернулся, Фок. А мне нужно больше людей для серьёзных операций! – Гер с ходу накинулся на Фока, который, положа руки на костяной стол, разглядывал грубо нарисованные карты Города.

– Надо было беречь своих людей, Гер, – холодно ответил Фок, что было крайне лицемерно, по мнению Кая.

– Тогда объединим все силы. Никаких отдельных рейдов. Только крупные операции, – предложил Гер.

– Какие операции? – с вызовом спросил незнакомый Каю ужасник.

– Придумаем какие… – неуверенно пробормотал Гер.

– Эм, могу я предложить…? – неожиданно для всех, даже для себя, заговорил Кай. Он не узнал собственный голос.

Все, кроме Гера, уставились на него, как на крысу, которая забралась на стол и начала двигать камешки, обозначающие отряды по картам. Гер смотрел скорее удивлённо. Кай почувствовал, как у него зачесалась спина между лопаток под грязной мантией. Ему хотелось почесаться, но тогда он точно стал бы вшивой крысой.

– Ну так говори, раз уж ты заслужил молот. Как там тебя? – процедил сквозь зубы Фок, не скрывая раздражения. Дерзость Кая ничуть не улучшила его настроения.

– Кай. Я же ходил в Институт, – напомнил Кай. Он испугал сам себя своей выходкой, но отступать было поздно. К тому же это надо было предложить. – У вахтёра там есть дальнохватские перчатки. Они не подходят для мелких манипуляций, но для того, чтобы быстро отбросить толпу от взрыва, они идеально подойдут.

Фок задумчиво смотрел на Кая. Остальные ужасники не знали, как реагировать на его предложение Кая, и следили за лидером, чтобы узнать.

– Мы не просто заберём перчатки, – наконец сказал Фок. – Институт – это кладезь артефактов. И у нас есть инсайдер, наконец-то сможешь пригодиться. Мы штурмуем Институт! – Фок искривил губы в улыбке, показав блестящие зубы. Кай и не догадывался, что лидер Сопротивления – грибоед, как Ори. Ужасники тоже заулыбались, поняв, что они одобряют план Кая.

– Я думал больше о скрытном проникновении, краже перчаток и быстром уходе… – пробормотал Кай.

– Любая дверь открывается лучше, если она пылает, – одарил присутствующих мудростью Фок.

Кай несколько часов помогал разрабатывать самую масштабную операцию Сопротивления, хотя это больше походило на допрос. Когда он вышел из палатки, большинство ужасников уже готовились ко сну.

– Идём, Кай. Я хочу поговорить с тобой, – сказал Гер, положив руку Каю на плечо.

Они отошли к алтарю, где им не могли помешать ни люди, ни шум от людей.

– Ты здорово придумал, Кай, – Гер встал напротив Кая, всё ещё не убирая руку с его плеча. – Ты не знаешь, где именно в Институте держат заключённых для практики?

– Только откуда их приводят. Скорее всего, из отдельной тюрьмы. Не знаю, какая там защита.

– Вот как? Ну, посмотрим… – задумчиво произнёс Гер.

– Думаю, нам лучше поспать, Гер. Завтра много дел, – сказал Кай, намекая на свою усталость.

– Постой, я хотел сказать тебе ещё кое-что. Я же вижу, как тебе не нравится быть оперативником. Но после этой миссии ты точно заслужишь доверие Фока. Можешь стать поваром, кузнецом или… – ужасник достал из кармана артефакт Арна и подбросил его на ладони. – Можешь стать нашим первым Артифайсером, чем Свет не шутит. Поймешь, что это такое, и как усиливать наши артефакты. И если у нас вдруг появятся пленные, то будешь читать их сны.

Кай представил себя копающимся в артефактах с утра до ночи, и ему понравилось. Гораздо лучше, чем участвовать в ужасаниях. А рано или поздно Ори с Хамом сдохнут. А Гер… А Гер более спокойный, он может пережить их, и тогда ему дадут хороший отряд. Благодарный за решение своей проблемы, Кай спросил:

– А ты? Неужели не хочешь спокойной работы в лагере?

– Я не могу, – с мукой в голосе произнёс Гер, глядя на свои ладони. – Пепел моих сына и жены до сих пор на моих руках. Мой сын… ему бы сейчас было столько же, сколько и тебе.

Кай посмотрел в глаза своего командира, и его сердце и осколок сна закололи так же, как если бы он смотрел на его жертву.