Папа против сказочных недоразумений

«Не бульдозеры, а экскаваторы, Нафанаил Никанорович, – поправила его откуда-то из-за дерева Алиса, которая вместе с Ясной и Бабушкой обеспечивала «группу поддержки». – И они, кажется, застряли у Чёртова болота. Говорят, там кикиморы сегодня особенно не в духе».

Хряков побагровел так, что стал похож на перезревший помидор. «Что-о-о?!»

«А ещё, – невинно добавила Ясна, – согласно недавно обнаруженным древним пророчествам, осквернение Волчьей Поляны приведёт к тому, что все инвестиции в недвижимость в этом лесу превратятся в… тыквенные семечки. Очень неликвидные, между прочим».

«Это возмутительно! – Хряков затопал копытцами. – Шантаж! Произвол! Я буду жаловаться… самому Главному Кабану Лесного Царства!»

«Обязательно жалуйтесь, – невозмутимо парировал Борис. – А пока суть да дело, вот вам официальное предписание от имени Хранителя: покинуть священную территорию в течение часа, иначе… – он сделал многозначительную паузу, – иначе мы будем вынуждены применить древнюю лесную магию отпугивания особо назойливых застройщиков. Она очень плохо влияет на пищеварение и курсы акций».

Магия, разумеется, заключалась в том, что Бабушка уже приготовила ведро особо пахучей смеси из чеснока, крапивы и чего-то ещё, от чего даже гномы начали подозрительно морщить носы.

Хряков, столкнувшись с таким организованным отпором, подкреплённым «древними» документами, пророчествами и недвусмысленными ароматами, понял, что его бизнес-план в этом конкретном уголке леса даёт серьёзную трещину. Подхватив под мышку ошарашенного Пыхтелыча (который всё ещё пытался сличить Печать Лесного Совета с отпечатком от картофелины на своей ладони), господин застройщик ретировался с поляны с такой скоростью, что только пыль столбом взметнулась. Остальные гномы, не дожидаясь команды, последовали его примеру.

«Кажется, сработало! – просияла Алиса, когда последний гном скрылся из виду. – Пушок, ты был великолепен! Настоящий артист!»

Пушок, скромно потупившись, стряхнул с себя остатки «образа». «Благодарю, юная леди. Хотя, признаться, перспектива превращения инвестиций в тыквенные семечки даже меня впечатлила».

Ясна и Бабушка обнимали своего спасённого Волка. Лес вокруг, казалось, вздохнул с облегчением. Даже солнце засияло как-то особенно умиротворённо.

«Ну что ж, – Борис аккуратно сложил «Охранную Грамоту». – Одно сказочное недоразумение, кажется, устранено. Хотя, чувствую, этот Хряков ещё попытается сунуть свой пятачок куда не следует». Он посмотрел на Алису, которая уже обсуждала с Ясной возможность создания «Общества Защиты Уникальных Сказочных Экосистем». В груди привычно потеплело. Может, эти вылазки в сказки и не так уж плохи, если в результате удаётся помочь кому-то хорошему и увидеть счастливую улыбку дочери. Хотя вслух он этого, конечно, никогда бы не признал.

Не успел он додумать эту крамольную мысль, как артефактная книга в его руках (он и забыл, что всё ещё держит её) снова вспыхнула фиолетовым светом. Страницы затрепетали, и знакомый вихрь, на этот раз с лёгким запахом морской соли и чего-то неуловимо пиратского, начал затягивать их.

«О нет, только не снова! – простонал Борис. – Я ещё от этих гномов не отошёл! Алиса, держись крепче!»

«Ура! Новое приключение! – обрадовалась Алиса, хватая отца за руку. – Интересно, там будут русалки или говорящие попугаи?»

Ответом ей был лишь удаляющийся вопль Бориса и шелест страниц, уносящих их навстречу очередному сказочному недоразумению. Приключения папы и дочки продолжались.

Папа против Сказочных Недоразумений

Часть 2: Спящий Принц, Маркетинговый Гений и Бунт Принцесс

Глава 1

Вихрь, пахнущий морской солью и почему-то дорогим парфюмом с нотками озона, выплюнул Бориса Вадимовича и Алису не на палубу пиратского брига, как можно было бы ожидать от морского аромата, а на брусчатку просторной площади. Площадь была бы совершенно обычной, если бы не одно «но»: прямо по курсу возвышался замок. И не просто замок, а Замок с большой буквы «Зет» – башенки, флюгеры, горгульи (подозрительно похожие на карикатуры на известных политиков), и всё это в таком количестве, будто архитектор решил использовать все сказочные клише разом, да ещё и с запасом. Перед замком, однако, вместо рыцарского турнира или хотя бы ярмарки мёда, наблюдалось нечто совершенно иное.

«Пап, это что, забастовка? – Алиса с энтузиазмом коллекционера редких бабочек оглядывала толпу. – Смотри, какие плакаты!»

Толпа, преимущественно женская и одетая с вызывающей элегантностью, действительно потрясала плакатами. «ЭЛАРИОН, ХВАТИТ ДРЫХНУТЬ – ПОРА СТРАНУ ТРЯХНУТЬ!», «ИСТИННЫЙ ПОЦЕЛУЙ – НАШ ПРОФСОЮЗНЫЙ ТУЗ!», «СКАЗКА ТРЕБУЕТ ФИНАЛА, А НЕ ФИНАНСОВОГО КАНАЛА!». И всё это – с блёстками.

«Ну вот, из лесной глуши да на столичный митинг, – пробормотал Борис, пытаясь нашарить в карманах несуществующие капли для успокоения нервов. – Нас что, по всем горячим точкам сказочного мира решено прокатить? Где мой путеводитель по локальным конфликтам?»

Воздух вокруг был странной смесью аромата старинных роз, которыми, видимо, были усажены замковые клумбы, запаха свежеотпечатанной типографской краски (от плакатов, не иначе) и чего-то неуловимо… делового, как в приёмной очень крупной корпорации перед годовым отчётом.

К ним решительно двинулась дама в безупречно скроенном деловом костюме цвета утренней зари над бизнес-центром. Её туфельки (одна из которых была хрустальной и сверкала так, что могла бы работать небольшим маяком) цокали по брусчатке с уверенностью человека, привыкшего заключать многомиллионные сделки до завтрака.

«Граждане, вы по какому вопросу? – голос у дамы был мелодичный, но с металлическими нотками, способными, кажется, резать стекло. – Если на экскурсию к Спящему Объекту Нашего Негодования, то касса – третья палатка слева, сразу за лотком с «сонными» леденцами. Если желаете присоединиться к нашему справедливому протесту – анкета у секретаря Снежной Королевы, она сегодня дежурит по приёму жалоб на замороженные пророчества».

«Э-э-э… мы, собственно, не совсем… – начал Борис, чувствуя себя первоклассником, попавшим на собрание акционеров. – Нас сюда… занесло. Случайно».

Дама смерила их оценивающим взглядом. «Случайно? В наше время случайности – это плохо спланированные закономерности. Я – Золушка Маусовна Тыквина-Шпилькина, председатель Профсоюза Спасённых Принцесс и Других Сказочных Личностей, сокращённо – ПСПДСЛ. А это, – она кивнула на внушительную блондинку в очках, деловито что-то строчившую в планшет, украшенный логотипом в виде надкусанного яблока, – наша пресс-секретарь, Белоснежка Гномовна Эпплвайт».

«Очень приятно, – пискнула Алиса, совершенно очарованная. – А Рапунцель здесь? Можно у неё автограф? И спросить, каким шампунем она пользуется, чтобы волосы так блестели?»

Золушка Маусовна строго кашлянула. «Автографы – после победы. Сейчас у нас серьёзное дело. Принц Эларион, этот безответственный наследник престола, уже полгода как должен был проснуться от поцелуя истинной любви! Сто лет истекли! А он что? Превратил своё проклятие в доходный аттракцион и отказывается пробуждаться! Это подрывает основы сказочной экономики! Фьючерсы на «долго и счастливо» падают! Бонусы за исполнение пророчеств не выплачиваются! Репутация института «истинного поцелуя» катится в тартарары!»

«То есть, – уточнил Борис, пытаясь ухватить суть, – он спит, ему хорошо, а вам от этого плохо?» Ему почему-то даже стала понятна позиция принца. В конце концов, кто откажется от вечного оплачиваемого отпуска?

«Не «хорошо», а «выгодно»! – поправила Белоснежка Гномовна, не отрываясь от планшета. – Его Канцлер, этот проходимец Тыквальон Подковёрный, устроил из замка Диснейленд для богатеньких романтиков. А страдают честные сказочные труженицы, чьё благополучие напрямую зависит от стабильности нарратива!»

«Понятно, – кивнул Борис. Профсоюз принцесс, требующий пробуждения принца из меркантильных соображений… Это было даже похлеще гномов-экологов. – И что вы от нас хотите?»

«Пока ничего, – Золушка Маусовна снова окинула их взглядом. – Если вы не шпионы от Канцлера. Мы тут как раз собираемся на переговоры с этим самым Тыквальоном. Хотим в очередной раз потребовать доступа к Спящему Объекту для проведения независимой экспертизы его… э-э-э… сонливости. Можете пойти с нами, если не боитесь бюрократических баталий. Заодно и на замок изнутри посмотрите. Только не трогайте экспонаты – они все застрахованы».

Алиса восторженно закивала. Борис только вздохнул – выбора, как обычно, не было. Приключения находили их сами, даже если они просто стояли на площади и пытались понять, за какие грехи их сюда занесло.

Замок изнутри оказался ещё более помпезным, чем снаружи. Бархат, позолота, гобелены с изображением подвигов предков Принца Элариона (в основном, побед на турнирах по поеданию пирогов и конкурсах на самую длинную зевоту). В приёмной Канцлера их встретил сам Тыквальон Подковёрный – личность с такой елейной улыбкой, что от неё сводило зубы, и глазами, бегающими с проворством тараканов на кухне коммунальной квартиры.

«Ах, какие люди! – пропел он, простирая руки к Золушке. – Сама госпожа Председатель ПСПДСЛ! Какими судьбами? Уж не за новым ли абонементом на «Поцелуй Надежды»? Сегодня скидка на групповые посещения!»

«Тыквальон, прекратите ваш балаган! – отрезала Золушка. – Мы требуем немедленного доступа к Его Храпящему Высочеству! Наши эксперты-сомнологи готовы подтвердить, что его сон имеет все признаки… коммерческой симуляции!»

«Что вы, что вы! – Канцлер картинно всплеснул пухлыми ручками. – Принц спит сном праведника, утомлённый вековым ожиданием! А увидеть его… это, знаете ли, эксклюзивный опыт. У нас как раз есть новый пакет «Сонное Царство Platinum DeLuxe». Включает аудиогид с записью тридцати семи видов его уникального королевского храпа, одну сувенирную бархатную подушечку (малую) и право на одно благоговейное прикосновение к его августейшей пижаме. Недорого, для членов профсоюза – скидка три процента!»

Борис почувствовал, что его только что обретённое сочувствие к спящему принцу начинает таять под напором этого коммерческого гения. А вот Алиса, кажется, была готова купить пакет «Platinum DeLuxe» немедленно, особенно если бы он включал селфи с храпящим принцем.

«Мы пришли не за сувенирами, Тыквальон, – процедила Белоснежка, сверкнув очками. – А за правдой. И мы её получим. Так или иначе».

Назревала очередная битва. И Борис с тоской подумал, что скалка Бабушки здесь была бы очень кстати.

Глава 2

Тыквальон Подковёрный, столкнувшись с объединённым фронтом принцесс, чьи взгляды могли бы заморозить лаву (особенно взгляд Снежной Королевы, которая, как выяснилось, была в ПСПДСЛ главным юрисконсультом по вопросам «необоснованного продления сроков проклятий»), несколько сдулся. Его елейная улыбка дала трещину размером с хороший такой овраг.

«Дамы, господа, ну что вы так сразу… – заюлил он, как уж на раскалённой сковородке. – Его Высочество очень… э-э-э… чувствителен к резким звукам. И к угрозам тоже. Это может нарушить его… э-э-э… вековой метаболизм сна».

«Наш коллективный иск за нарушение условий публичной оферты проклятия нарушит ваш бюджет куда сильнее, Подковёрный, – холодно отрезала Золушка Маусовна, постукивая хрустальной туфелькой по мраморному полу так, что у канцлера, казалось, задергался глаз. – Доступ. Немедленно. Или наш следующий митинг пройдёт не перед воротами, а непосредственно на августейшей кровати Принца. С привлечением прессы из «Сказочного Вестника» и блогеров-тысячников из Тридевятого Царства».

Упоминание прессы и блогеров, видимо, возымело действие. Тыквальон вздохнул так, словно прощался с годовой премией, и махнул рукой в сторону массивной дубовой двери, охраняемой двумя лакеями в ливреях, расшитых золотыми храпящими смайликами. «Только, умоляю, недолго. И не дышите на Его Высочество. У него аллергия на… на чужое бодрствование».

Покои Принца Элариона превзошли все ожидания Бориса по части помпезной безвкусицы. Представьте себе спальню очень богатого, но совершенно одинокого коллекционера подушек, который решил украсить её остатками королевской сокровищницы. Огромная кровать под балдахином из парчи цвета «взбесившаяся фуксия» занимала центр комнаты. Вокруг неё, за алыми бархатными канатами, как в музее, были расставлены столики с «личными вещами» принца: инкрустированная бриллиантами ночная ваза (для чего, если он спит?), золотой рожок для обуви (зачем, если он не носит обувь?) и хрустальный графин с «сонной водой» (вероятно, просто вода с завышенным ценником). У стены тихонько тикал механизм, похожий на гибрид старинных часов и телетайпа, изредка выплевывая узкую ленту с какими-то цифрами.

На кровати, под атласным одеялом, расшитым спящими дракончиками, возлежал сам Принц Эларион. Красив он был – спору нет. Классический сказочный красавец: волосы цвета расплавленного золота художественно раскинулись по подушке, ресницы длинные и пушистые, на губах – лёгкая, загадочная полуулыбка. Спал он так… профессионально, что Борису на мгновение даже стало завидно.

«Его Высочество просит соблюдать благоговейную тишину, – прошелестел магический голос из ниоткуда, когда Золушка слишком громко кашлянула. – Каждое ваше неосторожное слово может отдалить момент его чудесного пробуждения… и повысить стоимость билетов на следующий сезон».

«Ага, щас! – фыркнула Белоснежка Гномовна. – Борис Вадимович, Алевтина…»

«Алиса», – поправила Аля.

«…Алиса Борисовна, – невозмутимо продолжала Белоснежка. – Попробуйте вы. Может, на вас, как на «незаинтересованных лиц новой формации», он отреагирует».

Борис подошёл к бархатному канату, чувствуя себя участником какого-то дурацкого реалити-шоу. «Эм… Ваше Высочество? Принц Эларион? Понимаете, тут такое дело… королевство в запустении, налоги не собираются, драконы не приручаются, принцессы бастуют… В общем, пора бы вам, того самого… на работу».

Ответом ему был мелодичный, заранее записанный храп и снова магический голос: «Его Высочество глубоко тронут вашей заботой о государственных делах, но напоминает, что согласно пункту тридцать семь-бис его векового контракта со сном, пробуждение возможно только от поцелуя истинной любви, желательно с предварительной записью и полной предоплатой через нашего эксклюзивного финансового оператора, господина Канцлера».

«По-моему, его больше волнует курс акций «Заколдованный Хлопок Индастриз», чем судьба королевства, – пробормотал Борис, покосившись на тикающий аппарат у стены, который как раз выплюнул ленту с надписью: «Сладкие Грёзы Лтд. +5. Вечный Покой Инкорпорейтед – стабильно». – Прогрессивный монарх, ничего не скажешь».

Алиса подошла ближе. «Принц Эларион, – мягко позвала она. – А вам не скучно? Совсем-совсем? Столько всего интересного происходит! Новые сказки появляются, артефакты разные… Вот мы с папой только что одному волку-вегетарианцу помогали от гномов-бюрократов отбиться. Увлекательно!»

Принц на кровати не шелохнулся, но его губы чуть дрогнули, и он невнятно пробормотал: «М-м-м… волки… актив с высоким риском… не инвестировать… лучше в недвижимость… у Озера Сонных Лилий…»

«Кажется, он не совсем спит, – прошептала Алиса Борису. – Или у него очень деловые сны». Она заметила краешек какой-то книги, торчащий из-под атласной подушки. На обложке виднелось: «Как управлять королевством, не открывая глаз. Пособие для ленивых монархов».

«Так, всё ясно, – Золушка Маусовна решительно хлопнула в ладоши. Её хрустальная туфелька издала звук, похожий на треснувший бокал шампанского. – Это не сон, а хорошо организованный бизнес-проект. Господин Подковёрный, вы – мошенник! А вы, Ваше «Спящее» Высочество, – просто ленивый симулянт!»

«Я протестую против таких инсинуаций! – Тыквальон попытался изобразить оскорблённую невинность, но получилось так, словно лиса пытается убедить кур в своих вегетарианских наклонностях. – Его Высочество… он… он просто очень глубоко спит!»

«Мы это проверим, – стальным тоном заявила Белоснежка. – ПСПДСЛ даёт вам срок до следующего полнолуния. Если Принц Эларион не пробудится и не приступит к своим непосредственным обязанностям по оживлению экономики и выполнению пророчеств, мы объявляем всеобщий бойкот Королевству Сонного Блаженства! Ни одна принцесса не пойдёт замуж за ваших нецелованных рыцарей! Ни один гном из нашего профсоюза не поставит вам ни карата драгоценных камней для короны! И мы отзовём лицензию на использование бренда «Истинная Любовь» у всех местных трубадуров, композиторов и производителей поздравительных открыток!»

Угроза была серьёзной. Даже Тыквальон Подковёрный перестал улыбаться. Он быстро прикинул в уме возможные убытки, и его лицо приобрело оттенок прошлогоднего пергамента.

А Принц Эларион на кровати… едва заметно нахмурился во сне. Или, может, это Борису просто показалось. Но тикающий аппарат у стены вдруг тревожно пискнул и выдал ленту: «Рынок сказочных фьючерсов – паника. Курс «Спящей Красоты» – резкое пике».

Кажется, даже в мире коммерциализированных снов запахло жареным.

Глава 3

Ультиматум Профсоюза Спасённых Принцесс и Других Сказочных Личностей подействовал на Канцлера Тыквальона Подковёрного как ушат ледяной воды на раскалённую сковородку – с шипением, паром и явными признаками деформации первоначальной самоуверенности. Его лицо, ещё недавно лоснившееся от самодовольства, приобрело цвет залежалого пергамента, а руки так и порхали, словно пара испуганных бабочек, не знающих, куда присесть.

«Бойкот! – причитал он, мечась по приёмной, едва не сшибая с пьедесталов фарфоровых пастушков, изображавших сцены из «идеальной сельской жизни королевства». – Это же крах! Полное фиаско! Акции «Королевской Дремоты Интернешнл» рухнут ниже плинтуса башни Тролльего Ущелья! Придётся продавать сувенирные ночные горшки Его Высочества по себестоимости! А то и вовсе устроить благотворительную раздачу!»

Золушка Маусовна и Белоснежка Гномовна наблюдали за этой паникой с холодным удовлетворением хорошо выполненной работы. «У вас есть время до полнолуния, Подковёрный, – отчеканила Золушка. – Либо Принц Эларион просыпается и начинает выполнять свои августейшие обязанности, включая пункт о «своевременном предоставлении материала для счастливых финалов», либо ваше сонное царство превратится в тыквенную плантацию. В лучшем случае».

С этими словами делегация ПСПДСЛ удалилась, оставив Канцлера наедине с его финансовыми кошмарами, а Бориса и Алису – с новой порцией сказочных ребусов.

«Пап, – задумчиво протянула Алиса, когда они вышли на площадь, где митингующие принцессы уже начали сворачивать плакаты и обсуждать, в какой таверне отметить первую тактическую победу, – а помнишь ту книгу у него под подушкой? «Как управлять королевством, не открывая глаз»? И как он там про акции бормотал? Мне кажется, он не столько спать любит, сколько… боится всей этой королевской суеты. Ну, знаешь, ответственность, драконы, дефицит бюджета, недовольные бароны…»

«Безусловно, моя юная специалистка по психологии спящих монархов, – кивнул Борис. – Управлять сонным царством, где главный источник дохода – это ты сам в роли перманентно храпящего экспоната, куда проще, чем ежедневно решать проблемы государственной важности. Но пророчество есть пророчество. Поцелуй, пробуждение, свадьба, полцарства… Классика жанра. Или уже нет?»

«Может, классику можно немного… осовременить? – предложила Алиса. – Ну, если он так любит финансы, может, ему найти… не принцессу для поцелуя, а… финансового директора с функцией пробуждения? Или назначить королеву-регента, которая обожает скучные заседания Тайного Совета, а он будет почётным председателем с правом решающего храпа?»

Борис хмыкнул. Идея была в духе Алисы – абсурдна, но с определённым шармом. «Боюсь, профсоюз принцесс такой креатив не оценит. Им нужен классический финал, иначе их «бренд истинной любви» пострадает».

В этот самый момент, словно услышав их разговор, воздух перед ними слегка заискрился, запахло озоном и почему-то лавандовыми шариками от моли, и из этого мерцающего марева материализовалась… фея. Ну, по крайней мере, она очень старалась быть похожей на фею. Платьице из лепестков незабудок (слегка помятое), крошечные крылышки (одно чуть-чуть надломлено и скреплено чем-то вроде пластыря) и волшебная палочка, которая больше напоминала обломок дирижёрской, украшенный обкусанной звездочкой из фольги.

«Ох, успела! – выдохнула фея, поправляя съехавшую набок диадему из росинок. – Фея Незабудка Пятая, к вашим услугам! Пра-пра-пра… ну, в общем, много раз пра-внучка той самой Феи Карабос… ой, то есть, Феи Сирени, которая наложила оригинальное заклятие сна на пра-пра… в общем, предка этого вашего Элариона! Ныне – сертифицированный специалист по корректировке устаревших проклятий и урегулированию сказочных споров во внесудебном порядке!» Говорила она быстро, с лёгкой одышкой, словно только что сдавала норматив по скоростному перелёту между мирами.

Борис и Алиса переглянулись. Кажется, это сказочное недоразумение становилось всё более многолюдным.

«Ох уж эти современные принцы! – всплеснула руками Незабудка Пятая, едва не выронив палочку. – Никакого уважения к классическим проклятиям! Раньше как было? Сто лет честно отспал, принцесса поцеловала, свадьба, пир на весь мир, полцарства в приданое. Просто, элегантно, по ГОСТу! А теперь что? То у них бизнес-план на собственном сне, то аллергия на ответственность, то, видите ли, «поцелуй не соответствует их гедонистическим вибрациям»! Я уже третий вызов за месяц по линии «нежелание объекта пробуждаться»!»

«Так вы можете… э-э-э… повлиять на ситуацию? – с надеждой спросил Борис. – Может, у вас есть какая-нибудь… аннуляция проклятия за истечением срока годности?»

«Аннуляция? – фыркнула фея. – Это вам не подписка на стриминговый сервис! Проклятие – вещь серьёзная, скреплённая магическими печатями и зарегистрированная в Межмировом Реестре Волшебных Воздействий! Но! – она подняла палец с обломанным ноготком, на котором блестела капелька клея «Момент». – В каждом уважающем себя проклятии есть… сноски. Мелким шрифтом. Для особых случаев. Например, «В случае форс-мажорных обстоятельств, включая, но не ограничиваясь, категорическим нежеланием объекта проклятия пробуждаться по стандартной процедуре путём лобзания представителем противоположного (или, по согласованию сторон, того же) пола, допускается альтернативный вариант расколдовывания…»»

Она извлекла из воздуха (или из складок своего платья, Борис не разобрал) длинный, пожелтевший свиток, от которого пахло пылью веков и немного нафталином. «Так-так… «…пробуждение путём добровольного принятия на себя полной ответственности за управление королевством, подтверждённого тремя подписями свидетелей из числа незаинтересованных магических существ или транзитных межмировых путешественников…» О! Или вот ещё: «…путём успешной сдачи экзамена по основам государственного управления и финансовой грамотности специальной пробуждающей комиссии»… Любопытно, – пробормотала она себе под нос. – Кажется, даже древние маги предусматривали наличие ленивых наследников, предпочитающих вечный сон скучным обязанностям».

Алиса просияла. «Так значит, его не обязательно целовать? Можно просто… заставить его сдать экзамен?»

«Или заставить его добровольно согласиться править! – подхватил Борис, чувствуя, как в голове начинает вырисовываться нечто, отдалённо напоминающее план. – Фея Незабудка, а если мы убедим Принца подписать… ну, скажем, «Декларацию о Намерениях Проснуться и Добросовестно Править», это сработает?»

«С тремя подписями свидетелей – вполне! – кивнула фея. – И, конечно, с моим официальным заверением корректировки проклятия. Но учтите, уговорить его будет непросто. Судя по досье, у него аллергия на слово «ответственность» и хроническая боязнь дебета с кредитом, если только это не его личный кредит доверия у избирателей… то есть, у туристов».

«Кажется, у меня есть идея, как совместить его любовь к финансам с необходимостью проснуться, – загадочно улыбнулась Алиса, и Борис понял, что их приключения в этом сонном царстве только начинаются. И что без валерьянки ему сегодня точно не обойтись. Опять.

Глава 4

«Идея у меня такая, – начала Алиса, и её глаза заблестели азартным огнём, предвещавшим нечто среднее между гениальным экспромтом и полным фиаско, – раз уж Принц Эларион так любит всё считать и планировать, мы не будем ему говорить «проснись и правь». Мы скажем: «Ваше Высочество, у нас есть для вас уникальное инвестиционное предложение – Королевство Сонного Блаженства! Высокорисковый, но потенциально сверхприбыльный актив, требующий немедленного стратегического вмешательства и грамотного управления портфелем!»»

Борис посмотрел на дочь с выражением, которое обычно бывает у людей, пытающихся понять инструкцию к шведской мебели, написанную на древнешумерском. «То есть, ты предлагаешь превратить пробуждение монарха в презентацию для венчурных капиталистов?»