След по ту сторону

– Не стоит, мисс Ника. Не думайте об этом, – Сэм отстранил девушку. – Вы знали, что у меня была дочь?

Она мотнула головой.

– Я не всегда жил один. Моя девочка, – голос старика приобрел неожиданную мягкость, – она была такой милой, с открытым сердцем ко всем без исключения. Но… теперь ее нет. У меня в запасе тоже хранится несколько историй, о которых не хочется вспоминать. Ты напоминаешь мне мою девочку, и я сделаю все, чтобы сберечь хотя бы тебя.

На глаза невольно навернулись слезы, такие неуместные и ненужные сейчас. Ника сердито стерла их и набрала полную грудь воздуха, чтобы успокоиться:

– Что там с этими «гостями», Сэм? – оттягивать сложный разговор дальше не имело смысла.

– Вы были правы, они ищут именно вас, – старик снова принялся мять и без того потрепанную кепку. – Но они не профи. Да, с армейским опытом в прошлом, но сейчас выполняют всякие мелкие задания и не более. Я прикинулся старым простачком, чуть не выжившим из ума в этой глуши: слово за слово, шутки и отеческое беспокойство. Кто всерьез будет опасаться такого, как я? Они быстро расслабились и принялись меня расспрашивать о новеньких в городе. Особенно интересовались, не приезжал ли кто несколько месяцев назад. Так что, мисс Ника, они высматривают и вынюхивают именно вас.

– Но они не знают, где я? – в сердце затеплилась надежда.

– Нет, – подтвердил Сэм. – Они просто идут по следу, прочесывая все вокруг. И они здесь не одни. Я услышал обрывки разговоров и быстро сложил два плюс два – такие же команды направлены в ближайшие к нам города.

– Это плохо, – Ника закусила губу. – Рано или поздно кто-то вновь выйдет к дому, увидит свет и…

Ей не хотелось даже думать о таком исходе. Малыш внутри толкнулся, будто напоминая о той ответственности, что легла на плечи его юной матери.

– Верно, мисс Ника. Оставаться вам здесь никак нельзя, – глаза Сэма блеснули, – мы вас спрячем.

– Куда еще дальше? Тем более я не могу уехать отсюда. Я жду… – она резко осеклась и постаралась подобрать другие слова. – Мне нужно дождаться определенного момента. Обязательно нужно, понимаешь?

– Чего же не понять? – Сэм впервые за время разговора робко улыбнулся. – Долго это не продлится, как я думаю. Они порыскают в округе и пойдут дальше в полной уверенности, что вас здесь и не было никогда. Думаю, это не затянется дольше, чем на месяц. Я все уже продумал.

– Где можно спрятаться так, чтобы ни разу не попасться, да еще и не уезжая далеко?

– В моем доме в городе. Прямо у них под носом

Ника от удивления вытаращилась на сияющего от произведенного эффекта Сэма, пытаясь разобрать, не сошел ли он часом с ума.

Глава 17. Николетта. Не так давно

Сознание вернулось беспощадным рывком и затопило Николетту эмоциями, чувствами и страхом. Барахтаясь во всем этом и пытаясь не захлебнуться окончательно, она не сразу ощутила, что сидит на чем-то твердом с завязанными сзади руками. Голова разрывалась от боли, настойчиво возвращая к воспоминаниям об ударе по затылку и последней увиденной ею картине.

Том! Там остался Том! Щемящая тоска смешалась с липким, ползущим по спине ужасом, и юркой змейкой вползла в сердце. Хотелось вскочить, закричать и заплакать! Но Николетта отчетливо понимала – она здесь не одна и чем дольше изображает безвольно висящую без сознания куклу, тем больше времени выиграет. Стараясь ничем не выдать себя, она потянула носом – где-то недалеко курили. Том никогда не увлекался курением и привил ей стойкое отвращение к этой вредной привычке, поэтому запах сигарет всегда ощущался очень остро. Не поднимая головы, слегка приоткрыла глаза, внимательно ощупывая взглядом окружающее пространство. Обшарпанные стены с высокими потолками, ни одного окна, отсутствие сырости, только один тип освещения – все это наводило на мысль о складском помещении. В который раз Николетта мысленно возблагодарила дядю, с малых лет развивавшего в ней внимательность к деталям и умение анализировать ситуацию. Конечно, с буйным и взбалмошным характером, делать большие успехи не получалось! Но сейчас… все навыки внезапно ожили, нашептывая в ухо то одно, то другое предположение и виртуозно сводя все факты воедино. Вот только ответа на главный вопрос никак не удавалось найти – кому все это понадобилось?

Позади раздались тяжелые шаги, принесшие с собой стойкий запах табака.

– Джим! Эта девка до сих пор в отключке. Ты уверен, что с ней все в порядке.

– Да что с ней будет! – голос приближался. – Я не так уж и сильно приложился. Она дышит, так что рано или поздно придет в себя.

– Лучше бы раньше. У меня нет никакого желания торчать здесь.

– Тебе за это платят. Сколько надо, столько и будем сидеть. Так что меня вполне устраивает, что она в отключке.

– Может и так, – шаги подобрались ближе, и девушка постаралась дышать через раз. – А она ведь ничего, Джим… может нам…

– Заткнись, Марк! Нам сказали привезти ее в целости и сохранности.

– Я просто поинтересовался.

Марк обошел Николетту и, судя по раздражающему запаху, снова закурил:

– Джим, а ты не знаешь, зачем она боссу?

– Нет и тебе лишних вопросов задавать не советую.

– А все же интересно. Девка-то не так уж и проста. Ты видел, как она Эла завалила. Это в темноте и почти на бегу!

– Случайность и не более. Хватить болтать, пошли лучше выпьем.

Марк обрадованно крякнул и мужчины, видимо, вышли в дверь позади Николетты. Шаги, гулко отдававшиеся в полупустых помещениях, вскоре затихли. Она еще немного подождала и попробовала пошевелить руками. Ожидаемо ничего не получилось! Тело взорвалось острой болью. Саднило запястья, неприятно ныло предплечье и сводила с ума тюкающая боль в затылке. Оставалось только ждать, отгоняя прочь то и дело подступающую панику. Девушка не заметила, как погрузилась в тяжелую и дурманящую дрему.

Сколько она провела в таком состоянии, понять было сложно – выдернули ее обратно голоса. Они приближались и явно сменили тональность.

– Босс, все как вы и говорили, – лебезил Джим. – Правда, возникли некоторые проблемы с тем мужиком, но мы их решили…

Монолог резко оборвался, как будто говорящему жестом приказали замолчать. Николетта напряглась, отчаянно вслушиваясь в происходящее. Ей показалось, что идут 3-4 человека, но уверенности не было.

– Вот видите, она в порядке, – инициативу попытался перехватить уже Марк, но и ему босс договорить не позволил.

– Почему она до сих пор без сознания? – сухой и режущий голос был настолько знакомым, что неожиданная догадка обожгла каленым железом. Сдержаться не удалось. Николетта резко вскинула голову и глаза в глаза встретилась с холодным и по-змеиному не мигающим взглядом… Мэйсона Итонсона. В полном изумлении она хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

– Да дайте же ей воды, она не в себе – почти взвизгнул кто-то рядом.

С большим трудом пленница повернула голову в ту сторону и в сердце расцвела надежда – рядом с отцом стоял Даг!

– Даг, – облегченно выдохнула Николетта растрескавшимися губами. – Забери меня отсюда, я не понимаю, что происходит.

Она боялась оторвать взгляд от жениха. Боялась, что он просто порождение ее уставшего мозга и сейчас исчезнет. Ведь что Дагу делать здесь? С чего бы ему стоять напротив связанной невесты и не делать даже шага навстречу? С чего? Секунда, другая… Реальность жесткой мочалкой методично и безжалостно стирала с нее все иллюзии и представления о своем будущем!

Даг старался не смотреть любимой в глаза, виновато опускал голову и переминался с ноги на ногу, как нашкодивший ребенок. Он и не думал помогать! Николетта презрительно сморщилась:

– Не думала, что у вас приняты такие семейные встречи.

– Милая, – парень покраснел и попытался оправдаться. – Ты только расскажи отцу то, что он хочет знать, и все будет хорошо.

–Что хорошо? – горечь разъедала и выжигала все внутри. – Ты сделаешь мне лоботомию, чтобы я все забыла? Вернешь мне дом, дядю и мою жизнь?

Она почти сорвалась на крик – истошный, горячечный и отчаянный. Не в силах выносить этого Даг отвернулся, крепко зажав уши руками, и тихонько поскуливая. Сейчас он вовсе не напоминал того красавца, внимание которого когда-то польстило Николетте.

– Хватит спектаклей, – невозмутимо оборвал ее Мэйсон. – Помнится, твой дядя был довольно деловым человек и что-то, думаю, сумел втолковать тебе. Поэтому сейчас я задам пару вопросов и только от твоих ответов будет зависеть мое дальнейшее отношение к ситуации.

Он властно кивнул своим подчиненным, мгновенно ретировавшимся из помещения, и повернулся к сыну, презрительно скривив губы:

– Подбери сопли, Даг. От тебя сейчас нет никакой пользы. Я взял тебя только потому, что понадеялся на твое влияние. Сейчас вижу, что ошибся, – старик раздраженно хмыкнул и сосредоточился на сидящей девушке. – Итак, девочка, я хочу знать только одно – где сейчас дневник?

– Какой дневник? – Николетта, уверенная в том, что больше ее пронять ничем не удастся, недоуменно вытаращила глаза.

– Я и не ожидал, что ты так легко сдашься, но все же надеюсь на твое благоразумие и повторю – где дневник?

– Я не понимаю, о чем вы! У меня нет никакого дневника.

– Не стоит упрямиться, – Мэйсон навис над ней, явно упиваясь своим положением, – твое колечко выдало тебя с головой.

– Причем здесь кольцо? Я ничего не понимаю.

– Понимаешь, понимаешь, девочка, – зашипел старик, нервно потирая руки. – Ты не могла вцепиться в это чертово кольцо без дневника. Ты точно знала, что искать и куда двигаться дальше. Поэтому давай оставим игры – ты не в том положении, чтобы отнекиваться.

Николетта смотрела в его пустые глаза и отчетливо понимала, что ей уже никто не поможет. Она даже не представляла, о чем говорил Итонсон, но старик вел себя как безумный и в его планы явно не входило отпускать ее. Живой. Паника прокатилась по телу и затихла подвывающим зверьком где-то внутри. Как-то нелепо все! Она же ничего не успела! Совсем ничего!

– Ну? – терпение точно не входило в список добродетелей Мэйсона. – Надумала?

– Нет, – устало выдохнула девушка. – Я ничего не знаю о том, что вам нужно.

– Маленькая дрянь! Ты никогда мне не нравилась! – старший Итонсон подошел почти вплотную, поднял ее лицо за подбородок и свободной рукой залепил звонкую пощечину. – Может это освежит тебе память?

– Отец! – Даг метнулся к родителю и схватил его занесенную для повторного удара руку. – Не надо, не бей ее. Дай мне попробовать поговорить.

От пощечины, в которую несостоявшийся свекр вложил всю свою силу, голова Николетта мотнулась в сторону, в ушах противно загудело. Она балансировала на грани потери связи с реальностью, но с большим трудом удержалась. Даг присел перед ней на корточки, обхватив за колени и едва не плача:

– Милая, не надо, не перечь отцу. Просто расскажи ему и все. Все закончится, я заберу тебя.

Девушка дернула связанными ногами, пытаясь скинуть ставшие совершенно чужими руки, и неожиданно для присутствующих громко и заливисто расхохоталась. Мэйсон дернулся как от удара и прищурился:

– Отойди от нее, сын! Она гораздо умнее тебя, что, признаюсь, неожиданно для меня, – желваки на лице Мэйсона выдавали степень его ярости. – Ты ведь поняла, что у тебя нет выхода отсюда? Странная девочка, но это твой выбор. Марк, Джим!

Видимо, те стояли за дверью, потому что появились молниеносно. Николетта впервые рассмотрела своих тюремщиков. Лысый и похожий на гориллу Марк, имел массу татуировок на огромных волосатых руках и маленькие масляные глазки. Он раболепно смотрел на Итонсона и явно был готов на любой приказ. Джим, наоборот, напоминал хищного дикого зверя. Во всем его поведении угадывался военный опыт – он был собран, сжат как пружина и деловит. Ростом он существенно уступал своему напарнику, но вызывал не меньшее отвращение холодным и даже несколько жестоким выражением лица. Оба мужчины замерли около Мэйсона, ожидая приказа.

– У вас есть 3-4 часа. Она должна рассказать мне о дневнике. Как вы это сделаете, меня не волнует.

– Любые методы? – облизнул губы лысый.

– Решайте сами, мне важен результат, – деловито распорядился старик и покинул помещение вместе с семенящим позади Дагом. Все внутри Николетты отчаянно взвыло! С каким удовольствием она бы начистила ему морду, но шансов не было. Искать ее не будут – полиция решит, что она взорвалась в доме вместе с дядей. А значит… значит это все!

– Ну что, красотка, повеселимся? – глаза Марка хищно блеснули, и он без предупреждения как-то лениво и нарочито медленно ударил ее кулаком по лицу. Она охнула от боли и полной дезориентации, но прийти в себя не успела – на нее методично обрушивался удар за ударом. Сколько это длилось, Николетта не могла сказать. Она чувствовала солоноватый вкус крови во рту, окружающее пространство покачивалось, то и дело устраивая безумные пляски, глаз начал заплывать и видеть им получалось сквозь мутную пелену. Она успела выхватить довольное лицо Марка, наблюдающего за ней с чувством садистского удовлетворения. Он придвинулся ближе и больно схватил за волосы, резко оттянув голову назад.

– Поговорим?

– Это вряд ли, – Николетта сплюнула кровавую пену, попавшую на рубашку мучителя. Тот грязно выругался и отпрянул от пленницы, пытаясь оттереть пятна.

Она едва держалась, норовя погрузиться в прохладную и спасительную темноту. Пожалуй, это был лучший выход! Но зарождающаяся внутри жгучая злость поддерживала силы, заставляя дышать и не соглашаться на меньшее, чем жизнь.

Что произошло потом, она не поняла. Откуда-то снизу послышались глухие выстрелы. Марк, как охотничья собака, навострил уши и потянулся за оружием. Выстрелы не стихали, то приближаясь, то отдаляясь, и лысый, предварительно кинув на девушку оценивающий взгляд, бросился на подмогу. Николетта попробовала еще раз пошевелить руками, растягивая узлы веревок. Сил не хватало! Она застонала от отчаяния и вдруг почувствовала, как чьи-то руки накрыли ее ладони. Холодная сталь аккуратно проскользнула между ними и веревки слетели вниз, даря долгожданное облегчение.

Таинственный спаситель придвинулся к ее уху и с безумно знакомыми интонациями прошептал:

– Тебя даже на несколько часов нельзя оставить одну, Николь.

Глава 18. Вел. Очень давно.

Умопомрачительный густой мясной аромат щекотал ноздри и бессовестно дразнил, заставляя желудок сворачиваться в узелок. Как же хочется есть! Вел потянула носом – к запаху мяса примешивались дурманящие пряные травы, овощи и еще что-то незнакомое, но безумно аппетитное. Рот непроизвольно наполнился слюной.

Почему так хочется есть? И почему ароматы кухни долетают до ее покоев? Вел заворочалась при мысли о том, что Мэри опять своевольничает и тащит ей с утра такое количество еды, которым можно накормить всех конюхов разом. Она потянулась, предвкушая новый день после вчерашнего праздника и… воспоминания о прошедшем ужасе накрыли с головой. Они накатывали как злые зимние морские волны на песчаный пляж, унося за собой не просто песчинки, а целые куски жизни. Каждая новая волна была все яростнее и сильнее, разбиваясь на сотни мельчайших воспоминаний, от которых просто невозможно нигде укрыться. Вел застонала и распахнула глаза – над головой под самым потолком висели пучки сушеных трав. Она попыталась встать с постели, но неожиданная слабость не позволила даже поднять голову с подушки.

– Хвала богам! – на лоб легла сухая женская ладонь. – Теперь, маленькая госпожа, ты в полной безопасности. Боги благоволят тебе – ты скоро встанешь на ноги.

– Где я? – каждое слово давалось с большим трудом.

– В моем доме.

Пока Вел обдумывала услышанное, обладательница суховатых морщинистых рук ловко поправила подушки и бережно усадила ослабшую девушку. Голова закружилась и к горлу подступил комок тошноты.

– На-ка, выпей отвар, – старуха поднесла к губам большую глиняную кружку с теплой ароматной жидкостью. – Пей, пей. Здесь травки для силы, сама собирала и мед вересковый. Даром ли без малого 10 дней в бреду пролежать!

– Сколько? – чуть было не поперхнулась Вел.

– Пей, – приказала хозяйка дома. – Все расскажу, нам теперь торопиться не к чему.

Она вложила уже наполовину опустошенную кружку в руки девушки и отошла греметь посудой, что-то приговаривая себе под нос. Питье оказалось довольно приятным на вкус – чуть терпкое с незначительной горчинкой и медовым послевкусием. Вел пила жадно, с удивлением отмечая вливающуюся в нее живительную силу. Тошнота отступила, как и глухой шум в ушах. Зато голод беззастенчиво напомнил о себе урчанием в животе. Она поудобнее устроилась в постели и с интересом огляделась.

Большая комната простого крестьянского дома выполняла несколько функций одновременно. Почти по центру стоял огромный деревянный стол с удобными стульями, сделанными рукой мастера, не чуждого чувству прекрасного. Значительную часть помещения занимал очаг, возле которого сейчас и крутилась хозяйка, что-то помешивая и добавляя. Потолок лишь чуть-чуть просматривался из-за подвешенных трав. Они были практически везде! На потолочных балках, столе и вместе с разномастными склянками с трудом умещались на многочисленных полках. Сама Вел лежала на добротной деревянной кровати, застеленной грубыми полотняными простынями с едва различимым сосновым ароматом. Выделенный для нее обособленный уголок можно было при желании сделать и более приватным – достаточно дернуть за веревку и опустить ткань, выполняющую роль ширмы.

В целом увиденное произвело на девушку приятное впечатление. Вокруг царила идеальная чистота, а сама старуха никак не напоминала злобную ведьму из детских страшилок. Невысокая и полненькая она была одета в простое платье из серой шерсти на манер крестьянского – без украшений и лишних деталей. Сейчас поверх него хозяйка накинула белоснежный фартук, чтобы ненароком не заляпать одежду густым мясным соусом, который с ее легкой руки быстро перекочевал из котелка в глубокую миску. На столе к ней добавились приборы и большой ломоть еще теплого хлеба, источающего такой аромат, что Вел чуть не захлебнулась слюной.

Женщина усмехнулась и подошла к ней, помогая подняться.

– Вот, отвар уже подействовал. Вижу, румянец на лицо вернулся. Теперь можно и поесть, – удовлетворенно отметила она, усаживая девушку за стол. – Ешь, ешь. Это именно то, что тебе сейчас нужно.

Уговаривать Вел не пришлось. Несмотря на многочисленные вопросы, крутящиеся на языке, она предпочла сначала утолить голод и схватилась за ложку. Еда оказалась превосходной! Мясо кролика, обожаемое ею самого детства, буквально таяло во рту, как и овощи, которыми хозяйка щедро сдобрила соус. Оторваться от тарелки не было никаких сил, и девушка сосредоточилась на еде, периодически бросая через спутанные и падающие на лицо локоны взгляды на сидящую напротив старуху.

У нее было довольно приятное и открытое лицо, пересеченное сеткой глубоких морщин. Светло-голубые глаза уже давно потеряли свой яркий цвет и блеск юности, но излучали добро. Крупный нос вовсе не портил впечатление, будто уравновешивая полноватые щеки, округляющиеся еще сильнее, едва губы изгибались в улыбке. Тяжелые и полностью седые волосы были убраны в аккуратный узел на затылке. Вел обратила внимание на руки женщины – привыкшие к ежедневному труду, суховатые, с растрескавшимися кончиками пальцев. Во многом хозяйка дома напоминала обычную крестьянку из тех, что жили на их землях, но девушка часто бывала в деревне и знала всех арендаторов – эту старуху она ни разу не встречала.

Когда миска опустела, девушка устало откинулась на спинку стула, выбирая, какой вопрос из витающих в воздухе задать первым, но так и не успела – через пару минут она уже сладко спала, уронив голову на плечо.

– Вот и хорошо, – улыбнулась старушка, отведя Вел к кровати и укрыв ее одеялом. – Спи маленькая госпожа. Боги свидетели, ты еще не готова.

Глава 19. Ника. Сегодня.

Тут же высказать сомнения в умственном состоянии Сэма Нике не позволило воспитание. Поэтому она молча сложила руки на груди и вопрошающе уставилась на него.

– Чего это вы, мисс Ника? – он довольно крякнул. – У меня большой дом, отдам вам второй этаж – самому мне места и не нужно столько. Если сейчас двинемся, то никто из соседей и не заметит вашего присутствия. Со мной эти уже общались и пришли к выводу, что я обычный старик, коих в нашем городе немало.

Слушая доводы Сэма, девушка невольно проникалась смыслом его идеи. Тем более, что другого варианта у нее не было.

– Сэм, а что мы будем делать с твоей женой?

– Так нету у меня жены. О чем вы, мисс Ника?

– О той, от кого ты сбегаешь в лесной дом даже посреди ночи.

– И правда, – озадаченный старик утроил усилия по смятию кепки и вдруг хлопнул себя по лбу. – Бетси! Старушка Бетси! Она нам поможет.

– Кто это?

– Моя соседка.

– Но обо мне никто не должен знать! – Ника нахмурилась.

– О, мисс, вы не знакомы со старушкой Бетси. Она способна провести роту солдат во главе с иностранными шпионами. Не беспокойтесь об этом.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Ника вздохнула и отправилась собираться.

Уже через полтора часа она, предварительно оглянувшись по сторонам, скользнула в открытую дверь своего нового жилища. Сэм тщательно запер замок, поставил на пол сумки и быстро опустил жалюзи. Только после этого он кажется успокоился и включил свет, махнув рукой:

– Не стесняйтесь, мисс Ника. Теперь это и ваш дом тоже. Берите, что пожелаете. А ежели чего не найдете, говорите прямо – я прикуплю.

– Спасибо, Сэм, – девушка благодарно улыбнулась и прошла в гостиную.

К ее удивлению дом оказался очень уютным и милым. Бежевые диванчик с креслами, небольшой камин, сложенный из белого камня. Простая, но изящная кухня со всем необходимым, включая кофейный автомат, что вызвало бурю восторгов в ее душе истинного кофемана. Во всех интерьерах отчетливо прослеживалась женская рука и Ника подумала о том, что стоит обязательно расспросить этого удивительного человека о его жизни. Уж слишком не вязался ухоженный дом с кучей красивых мелочей с его образом одинокого отшельника.

Белоснежная лестница вела в комнаты на втором этаже, куда и направился Сэм. Он распахнул дверь одной из спален и пригласил внутрь уже клюющую носом девушку.

– Вам нравится, мисс? Если не очень, то давайте другую комнату посмотрим.

– Нет, нет. Здесь просто очаровательно!

Ника вовсе не кривила душой. Небольшая комнатка, выкрашенная в нежно-мятный цвет, казалась такой свежей и прохладной, что в ней хотелось остаться. Пустые стены некогда украшали картины или фотографии, но сейчас от них оставались лишь едва заметные глазу следы. Самое главное место в комнате занимала огромная кровать с покрывалом ментолового оттенка, возле нее устроились белые тумбочки. Шкаф для одежды на боковой стене и зеркало напротив кровати – вот и все, что здесь поместилось. Но Нике почему впервые за долгое время было хорошо и спокойно.

– Тогда вы располагайтесь, скоро рассвет и нужно отдохнуть, – только сейчас она заметила, насколько усталым выглядит Сэм.

– Конечно, конечно. Ты тоже ложись. Спокойной ночи или лучше сказать – доброе утро? – девушка вымученно улыбнулась, осознав, насколько им всем необходим отдых.

Закрыв дверь, она услышал, как Сэм спустился, а потом затих где-то внизу. Ника наскоро приняла душ и нырнула под пахнущее лавандой одеяло. Уже почти засыпая, она потянулась выключить ночник и резко распахнула глаза – на прикроватной тумбочке в широкой рамке стояло старое фото. На нем смеющийся Сэм обнимал за плечи молодого парня, в котором легко угадывался тот, чьего ребенка она носила под сердцем.

Глава 20. Николетта. Не так давно.

Еще не веря себе, она потянулась в сторону голоса, но его обладатель уже переместился и ловко снял опутывающие лодыжки узлы. Он присел на корточки и бережно, едва прикасаясь к покрытому ссадинами и синяками лицу, откинул с него спутанные испачканные кровью кудри.

– Как ты? Стоило мне отвлечься, и ты уже вляпалась в очередную переделку.

Перед измученной девушкой стоял Дэн Рейси собственной персоной. Затянутый в черные джинсы и водолазку с небрежно засунутым за ремень оружием он всем своим видом напоминал грозного Ангела Отмщения – если бы не широкая улыбка, адресованная Николетте и мгновенно преобразившая его резкие черты лица, придав им мягкость и нежность.

– Ты? Здесь? – девушка старательно моргнула здоровым глазом и даже дважды мотнула головой, отгоняя видение, и только тогда позволила встрепенувшейся было внутри надежде расцвести махровым цветом. – Почему, Дэн?

– А как же? – он задорно подмигнул ей, между делом профессионально ощупывая лицо, руки и ноги на предмет возможных повреждений. – Ничего не сломано? Идти можешь?

Получив на оба вопроса утвердительный кивок, мужчина снова улыбнулся.