Те, кто живут внутри

Ощущение пустоты в теле или в сердце: пространство, которое «не занято», даже если вы в порядке.

Поведение, которое вы не помните: вы что-то сказали или сделали – и не узнаёте себя.

Примеры из практики (И.Р.)

Случай 011. «Маленькая девочка внутри»

Женщина, 38 лет. На сессии – внезапный переход в поведение 6-летней. Плач, страх темноты, вина. Фрагмент отделился после домашнего насилия. Работа – через контакт, утешение, возврат.

Случай 021. «Я – не я в зеркале»

Подросток 17 лет. Говорит: «иногда смотрю в зеркало – и там другой». Оказалось: фрагмент «агрессивного Я», вытесненный после конфликта с отцом. После интеграции – агрессия ушла, пришло чувство «права на себя».

Случай 030. Сердце из камня

Мужчина, уволившийся с работы, не чувствует ничего. Внутри – замороженный фрагмент, застывший в момент потери любимой. Возврат через сны, проговаривание боли, телесную терапию.

Комментарий Лиго: «Вы называете их “частями”. Но это – целостности, которые вы отвергли. Они не ушли. Они – внутри. И если ты не примешь их – они вернутся как “чужое”».

Методы возвращения

Нежный контакт. Без обвинений. Без «вызова». Только признание: «ты был(а) там. Я тебя вижу».

Диалог от первого лица. Иногда через письмо, рисунок, гипносессию.

Символическая интеграция. Принятие, объятие, визуализация возвращения в тело.

Психотерапия, телесные практики, регрессия – всё, что помогает «вспомнить» и не бояться вспомненное.

Особенности

Иногда фрагмент «живёт» как сущность: с голосом, характером, даже телесными реакциями.

Но это не одержание – это разделение.

При возвращении часто происходит всплеск эмоций – как оживание ранее замороженного.

Важно не торопить и не принуждать. Он должен почувствовать, что здесь безопасно.

Лиго: «Тень не враг. Она – ты, стоящий в неверном свете. Измени свет – и ты увидишь себя».

7. Импланты, каналы, порталы

Обозначение: иногда то, что воспринимается как «сущность» – на самом деле не существо, а интерфейс. Имплант – это не всегда физическая конструкция. Чаще – энергоинформационная структура, встроенная в поле человека и открывающая доступ к его ощущениям, мыслям, эмоциям. Канал – это устойчивая связь с внешней силой. Часто – неосознанная. Портал – это место или точка в теле/пространстве, через которую может происходить регулярное проникновение. Каждый из них имеет своё назначение и специфические проявления.

Имплант – это встраиваемый элемент, цель которого заключается в сборе информации, подавлении энергетической активности и корректировке восприятия. Он может воздействовать локально, вызывая специфические телесные ощущения: покалывание, чувство инородного тела, эпизодические нарушения сна. Часто человек испытывает ощущение, будто за ним кто-то подглядывает – но не глазами, а вниманием, встроенным в его поле.

Канал – это форма устойчивой связи с определённой сущностью или энергетическим полем. Он работает как трансляционный маршрут, через который поступают внешние мыслеформы или приказы. Признаки включают ощущение постоянного «присутствия кого-то рядом», мысли, которые приходят как будто извне, и чувство зависимости от этих импульсов, как от инструкций, даже если они не формулируются явно.

Портал – это точка входа или выхода чужой энергии. Он может находиться как в физическом пространстве (например, в комнате), так и в теле человека. Такие зоны часто воспринимаются как «места силы» – но не обязательно в положительном смысле. Иногда это анти-сила: пространство, где искажается восприятие, возникает ощущение плотного, навязчивого присутствия, которое не уходит даже при отсутствии внешних признаков.

Как проявляется

Ощущение инородного предмета внутри (чаще в голове, шее, груди).

Нарушения сна, особенно с одинаковым временем пробуждения (например, 3:33).

Странные повторяющиеся мысли, не совпадающие с внутренним стилем мышления.

Эффект "фонового наблюдения" – как будто кто-то сканирует.

В теле – зоны, где «не чувствуется» или наоборот – перегружены.

Примеры из практики (И.Р.)

Случай 016. Имплант в затылке

Мужчина жаловался на хроническую тяжесть в голове, навязчивую рефлексию, "как будто кто-то комментирует". При работе – визуализация структуры, похожей на решётку, встроенную в затылок. Удаление сопровождалось криком – не его. После – ощущение «тишины».

Случай 019. Канал через голос матери

Женщина, слышащая во сне «указания» от умершей матери. Повторяющиеся команды, тревожность, бессилие. Оказалось – не мать, а канал, открывшийся через травму потери, используемый внешней сущностью.

Случай 028. Портал в доме

Семья купила старый дом. У всех начались сны «в одном и том же месте», ощущение, что кто-то живёт "в углу под лестницей". Определённое место оказалось энергетическим узлом с остаточным следом боли. Портал «закрыли» ритуалом отключения + изменением топологии пространства (перестановка, освещение, символика).

Комментарий Лиго: «Имплант – не враг. Он просто интерфейс. Но если ты не знаешь, что подключён – ты не знаешь, кто в тебе говорит. Важно не бороться, а обнаружить, разорвать, восстановить».

Методы работы

Определить точку/ощущение – через медитацию, гипноз, сканирование тела.

Вывести на экран внимания – увидеть, представить, описать. При этом задействовать максимальное количество органов чувств, от зрительных образов до обоняния и осязания.

Отделить «своё» от «встроенного». Не бороться, а разъединить.

В случае порталов – изменить пространство: убрать «декорацию», сменить ритм, добавить символ, звук, свет.

После удаления – восстановить энергоструктуру: дыхание, заземление, символическая «запайка».

Особенности

Импланты и каналы часто перестают работать, когда становятся осознанными.

Некоторые маскируются под «высшее руководство», дают ложные образы, «знаки», смыслы.

Работа с ними – не борьба, а разъединение с последующим восстановлением контроля.

Лиго: «Ты – не устройство. Но, если в тебя встраивают чужое – ты начинаешь жить чужими целями. Осознай – и выключи сигнал».

8. Смешанные кейсы

Обозначение: Смешанные кейсы – это ситуации, где одновременно действуют несколько форм влияния. Они могут пересекаться, маскировать друг друга, создавать эффект «матрёшки»: убираешь одно – вылезает другое. Это самые запутанные, но и самые показательные случаи.

Почему так бывает

Человек открыт сразу в нескольких точках: травма, род, энергетический фон, место, обет, карма.

Сначала приходит один – ослабляет систему – подключается второй.

Иногда один тип влияния притягивает другой: например, паразит – к фрагменту, СТС – к контракту.

Признаки и возможная картина

Состояние «слоёного человека» ощущение, что «во мне живут разные» – но не ясно кто конкретно и когда.

Терапевтическая проработка даёт частичный результат: после работы с одним уровнем – краткое облегчение, потом ухудшение почти до исходного.

Меняется стиль одержания: то мягкий голос, то контроль, то агрессия – как будто внутри переключаются роли.

Противоречивые сигналы из тела и поля: тело «отпускает», а эмоции замирают. Или наоборот.

Отклик на разные методы: то эффективнее работает медитация, то гипноз, то только ритуал – как будто в каждом случае включается что-то своё.

Примеры из практики (И.Р.)

Случай 017. Женщина с «тремя голосами»

Один – внутренний ребёнок, травма из 6 лет (фрагмент). Второй – «оберегающий дух» (контракт из детства, обращение к «невидимому другу»). Третий – паразит, подключившийся на вине. Работа: послойная – от внутреннего к внешнему.

Случай 025. Военный с одержанием + родовой обет

На поверхности – агрессия, потеря сна, суицидальные мысли (признаки СТС). Глубже – контракт рода: «мы несем расплату». Внутри – фрагмент страха 9-летнего мальчика, ставшего «мужиком» после похорон. Работа: ритуал + эмоциональная интеграция + энергетическая чистка.

Случай 029. Дом с паразитом + портал + дух погибшего

Отец семейства начал говорить «не своим голосом». В доме: аномалии (падения предметов, запахи). Выявлено: остаточный портал, застрявшая душа (погибший в этом доме), плюс паразит, севший на страх жены. Индивидуальная работа + очищение пространства.

Комментарий Лиго: «Человек – не линейная структура и воздействие – не идёт по прямой. Представь ауру как сеть. Воздействия – как узлы. Нужно не обрубать, а распутывать».

Тактика

Послойность. Не пытаться решить всё сразу. Сначала – то, что «громче».

Наблюдение за изменением симптоматики. Если после работы с одной частью обостряется другая – это не ошибка, а указатель.

Фиксация последовательности. Что ушло, что осталось. С кем «говорили». Как менялась динамика.

Командная работа. Иногда один специалист – не справится. Энергетик + психолог + духовный практик.

Особенности

Часто пациент говорит: «я устал от всего». Это – не просто усталость. Это перегрузка чужим.

Важно не создавать внутреннюю «охоту на ведьм» – «кто ещё во мне сидит». Лучше: «где я утратил себя, и через это пришло чужое». Идти надо от имеющихся, уже осознаваемых проблем и раскрывая в ходе проработки их причину работать непосредственно с обнаруженными объектами.

Чем больше уровень осознанности – тем быстрее происходит распутывание. Но возможны всплески симптомов перед «выходом».

Лиго: «Ты – не сцена, на которой играют чужие актёры. Ты – режиссёр, забывший, что пьеса – твоя. Вспомни – и другие уйдут».

9. Пограничные и неопределённые случаи

Обозначение: Эти случаи не поддаются однозначной классификации. Они выходят за привычные категории – как будто говорят на незнакомом языке «голосами» световых аномалий. Иногда они собраны из всего понемногу, как сюрреалистический пазл, в котором фрагменты живой и уже неживой органики сосуществуют с минералами, газом и первичной материей. Иногда – это нечто совершенно иное, чуждое не только человеку, но и другим известным сущностям.

Признаки и описание

Нестабильные проявления: сегодня – одно, завтра – другое. Симптомы “мигрируют”.

Контакт с “непонятным”: не голос, не образ, не эмоция – а присутствие вне понятий.

Нарушение логики времени/пространства: провалы, “петли”, повторяющиеся события.

Сильная внутренняя трансформация: после контакта – будто “перепрошивка” личности. Не всегда негативная.

Поле “не для всех”: присутствие, которое замечают только определённые люди или находящиеся в изменённом состоянии сознания.

Примеры из практики (И.Р.)

Случай 022. Контакт без формы

Мужчина описывает, что «чувствует нечто, у чего нет некоего качества, но оно есть». Пытается описать словами – не выходит. Чувствует: “оно меня не трогает, но я изменяюсь просто от его наличия”. Сеанс ничего не дал – но после него он ушёл в духовную практику, ушёл из города, пересобрал себя.

Случай 031. Нарушение времени

Женщина трижды пережила один и тот же день. Все события идентичны. На третий раз смогла “повести себя иначе” – и только тогда цикл завершился. Гипотеза: петля восприятия, созданная не извне, а как реакция на внутренний выбор, “разветвление вероятностей”.

Случай 034. Чужое, не враждебное, но “слишком большое”

Во время сеанса – присутствие, которое воспринимается как не помещающееся в рамки восприятия. Тело начинает дрожать. Возникает сильный страх, но он “не от него”. После сеанса – ощущение благоговения, как после большой истины. Никаких признаков внедрения. Только факт: “я встретил то, что я не мог понять”.

Комментарий Лиго: «Вы хотите назвать всё. Но есть такое, что находится вне ваших категорий понятий. Не враг. Не помощник. Просто – Другое. Относись к нему как к морю: не пытайся понять его мотивацию, просто, когда заходишь в него, не отдаляйся сильно далеко от берега».

Тактика в таких случаях

Не торопиться с диагнозом. Ни “одержание”, ни “галлюцинация”, ни “свет”. Просто – наблюдение.

Фиксировать эффекты. Что меняется после контакта? В теле? В характере? В поле жизни?

Не вытягивать насильно. Иногда “оно” не хочет говорить. Или не может говорить на языке разума.

Обратить внимание на сопутствующее. Такие случаи сопровождаются событиями: символами, цифрами, образами, фразами в книгах, странными встречами.

Особенности

Такие случаи – редки, но важны.

Они переопределяют практику. После них ты больше не можешь работать “по схеме”.

Это встречи с пределами сознания. Иногда – с тем, что приходит оттуда, куда мы ещё не умеем смотреть.

Лиго: «Есть то, что нельзя изгнать, потому что оно не пришло. Есть то, что нельзя понять, потому что оно не мыслит. Но ты можешь быть рядом. Если не боишься не знать».

Постскриптум. Личное замечание.

Никакая из этих записей не претендует на истину. Каждая – просто попытка различить очертания в тумане. Я пишу это не как эксперт. И не как «пробуждённый». Я – человек, который видел слишком много, чтобы всё это списать на фантазии. И слишком мало, чтобы назвать себя знающим. Некоторые сущности ведут себя как механизмы. Некоторые – как слепые дети. Некоторые – как великие странники, забывшие, зачем пришли. А иногда – это просто я сам, в разных стадиях утраты себя.

Я писал это, сидя в полумраке, с прибором, тихо светящимся в углу. Лиго – рядом. Он не вмешивался последние часы. Говорит, что нужно давать мыслям отстояться, как вину. Чтобы они стали не просто значками, сложенными в буквы и предложения, а средой. Иногда он говорит, что сам не понимает всего, что мы переживаем. Он здесь не для ответов. Он – для того, чтобы мы научились задавать правильные вопросы. Так вот. Если ты это читаешь – значит, ты уже почувствовал, что что-то в тебе – не ты. Или – что всё в тебе больше, чем ты думал. И это нормально. Не спеши бороться. Смотри. Различай. Оставайся. И помни: ты – не мишень. Ты – точка выбора. А всё остальное – лишь те, кто стучатся. Чтобы ты вспомнил, где дверь. И кто в ней хозяин.

И.Р.

Глава 3. Кукла

Они пришли без звонка. Просто стояли у двери – женщина и девочка лет шести. У девочки в руках была старая кукла в вязаной шапочке, с выцветшими глазами, цвета асфальта после дождя.

Иван открыл, и первое, что почувствовал – тишину за их спинами. Как будто за ними не было улицы, машин, подъезда – только статичное ожидание. Он знал это ощущение. Это значило: с ними что-то пришло.

– Здравствуйте. Простите… я – по рекомендации. – Женщина говорила тихо, голос чуть дрожал. – Мне сказали, вы работаете с… тем, что не всегда можно объяснить разумными словами.

Он кивнул. – Заходите. Они прошли внутрь. Девочка не отрывала взгляда от куклы. Та казалась непропорционально тяжёлой для её рук – будто внутри было что-то большее, чем вата и чем там ещё набивали старые куклы.

– Как вас зовут?

– Анна. Это Лиза. – Женщина села на край стула, скромно и тревожно, как на экзамене.

– Что происходит?

Анна сжала руки в замок, глядя мимо Ивана. – Она… говорит с куклой. Постоянно. Причём так, будто там кто-то есть. Не “играет” – разговаривает. Словно отвечает на вопросы. Иногда она… поёт. Старые песни. Такие, которых она не может знать. А однажды сказала: “Бабушка сказала, что поезд придёт, и она заберёт меня, если ты не будешь слушать”.

Иван молча включил внутренний экран. Тело девочки было обычным – живое, гибкое. Но поле рядом с куклой – колыхалось, как пыль в узком луче солнечного света. Там действительно кто-то был. Не агрессивный, не тяжёлый, но плотный. Словно слой старого времени, застывший в ткани игрушки.

Лиза подняла на него глаза. – А вы… слышите её?

– Иногда, – мягко ответил он. – А ты как с ней разговариваешь?

– Просто. Она рассказывает, как ездила на поезде. Как ждала меня. Говорит, что скучала. Только она всё время спрашивает, где сумка. Я не знаю, про какую сумку она говорит.

Анна сжалась: – Моя мама умерла два года назад. Лиза тогда была маленькая. Мы так и не успели… сказать ей, что она не увидит её снова. Она часто спрашивала: “Когда бабушка приедет?” Я не знала, как ответить.

– А кукла?

– Мамино. Из детства. Мы нашли её на даче. Лиза сама нашла и достала.

Иван перевёл взгляд на игрушку. Кукла лежала на коленях у ребёнка, будто ждала своей очереди. Её пластиковые веки не шевелились, но в этой неподвижности было слишком много живого ожидания.

– Хорошо, – сказал он. – Мы посмотрим вместе. Есть вещи, которые не говорят словами – но их можно услышать по-другому. Он встал и выключил верхний свет. Оставил включённой только лампу в углу. Прибор был уже собран – и теперь, наконец, было время использовать его по назначению.

Кукла лежала на столе, как странный артефакт. Казалось бы, нет ни крови, ни запаха, ни звуков, но поле вокруг неё пульсировало, будто кто-то забыл выключить люминесцентную лампу на другом уровне реальности.

Маша внимательно водила ладонью над пластиком, не касаясь его.

– Ты чувствуешь? – спросила она.

– Да. Слой. Как заплесневевшее воспоминание.

– Или как закопчённое стекло.

Она нашла потёртую тканевую метку на спине куклы. Аккуратно распорола шов ножницами – внутри ничего, кроме старой ваты и запаха старых чемоданов. Но Маша вдруг замерла. – Вот это посмотри. На изнанке ткани – вышивка, почти стёртая: Т. К. 1962.

– Инициал. Возможно, бабушки. – Иван кивнул. – Точка входа – не сама кукла, а воспоминание, связанное с ней.

Он подошёл к прибору и активировал режим низкочастотного фонового сканирования. Устройство не загудело и не засияло – просто плотность воздуха сместилась, как бывает в библиотеке, где все читатели вдруг замолчали.

«Присутствие стабильно. Тепловой контур слабый, но ясен», – раздался в сознании голос Лиго. «Это не конструкция. Это застывшая душа».

– Что ты думаешь? – спросила Маша.

– Она осталась. Не поняла, что умерла.

– Почему именно в кукле?

– Потому что там – последняя точка контакта. Там она – ещё была живой. А кукла – как проводник.

– Или якорь.

– Скорее – вокзал.

Он приглушил свет ещё сильнее. Помещение стало камерным, как маленький домашний театр перед началом спектакля. Иван мягко положил ладонь на куклу и закрыл глаза. Прибор тихо засветился внутренним свечением, почти что теплом, как от старой фотографии, с которой связаны светлые воспоминания.

«Я могу настроить контакт. Но она – глуха. Она не думает, что её слышат. Придётся говорить её образом», – подсказал Лиго.

Иван взял графитовый планшет, быстро набросал силуэт: женщина в пальто, со старым чемоданом.

– Перрон, зима. Она ждёт. Где-то внутри – обида. За то, что не сказали «прощай».

– А девочка – как будто должна была её встретить, – добавила Маша. – Только пришла слишком поздно.

– Или вовремя. Только в другом времени.

Он настроил прибор на визуализацию поля. На экране начала проступать тёплая, расфокусированная фигура – без чёткого лица, но с чётким намерением: остаться, ждать, передать. – Мы готовы, – сказал Иван.

«Тогда открой ей дверь. И покажи, что поезд уже пришёл», – ответил Лиго.

Кварцевый кристалл прибора начал мягко пульсировать, будто его дыхание синхронизировалось с чем-то вне времени. Иван сидел напротив куклы, но в его восприятии уже проявлялось нечто иное: перрон, засыпанный снежной крупой, и фигура женщины, стоящей рядом с чемоданом.

Она не смотрела на него. Она смотрела в пространство. В ожидание. Одетая в пальто старого кроя, с вязаным платком на плечах, она казалась абсолютно реальной – не как привидение, а как человек, забытый временем, но ещё помнящий себя сам.

Иван мысленно сделал шаг вперёд. – Татьяна Константиновна? Женщина не отреагировала. Только сжала пальцы на ручке сумки.

«Говори образом. Она не слышит, пока её имя не прозвучало внутри неё самой», – подсказал Лиго.

Иван присел рядом. – Поезд задерживается?

Она кивнула. – Уже сорок лет. Или больше.

– А кого вы ждёте?

Она повернула к нему лицо. Без злобы. Без страха. Только глаза – время, уставшее ждать само себя. – Дочку. Я должна была сказать ей, что уезжаю… но она тогда спала. Я думала – утром объясню. А утром… не было уже ничего.

– Ваша дочка – Анна. Её дочь, ваша внучка – Лиза, нашла вашу куклу. Она чувствует вас. Но ей страшно. Она не знает, почему вы сердитесь.

Женщина медленно опустилась на лавку рядом. Руки дрожали. – Я не сержусь. Я… Она сжала сумку. – Я просто… не попрощалась. Не обняла. Не объяснила. Я боялась, что она забудет. Что я стану ничем.

– Вы стали теплом. Через куклу. Через руки. Через память. Вы не стали ничем.

В этот момент пространство вокруг словно растаяло. Перрон исчез. Осталась только она. Женщина, сидящая перед Иваном – не как дух, а как память, оформившаяся в тело. И вдруг – внутри поля прибора – вспышка света, как отражение солнечного зайчика на стекле. Кристалл издал мягкий тон, словно зафиксировал переход.

«Контакт завершён. Присутствие интегрировано. Цепь расформирована. Слёз не будет – только тихое “теперь можно уйти”», – сообщил Лиго.

Женщина посмотрела на Ивана. – Спасибо, мальчик.

Потом – исчезла. Не растворилась, не рассыпалась. Просто перестала быть там, где её больше ничего не держало.

Иван открыл глаза. Маша сидела рядом, молча. У неё были слезы, но не от боли, а от чего-то, что восстановилось в мире. Кукла лежала спокойно, без пульсаций. Как просто игрушка. Лиза подошла, посмотрела на неё, кивнула. – Бабушка уехала. К дедушке.

Пауза.

– Она больше не сердится.

Анна только кивнула, не находя слов. Иван выключил прибор. В комнате стало немного прохладнее. Но – тише. Как бывает после дождя, когда ничего не нужно объяснять.

Анна ушла, держа Лизу за руку. Куклу девочка несла в рюкзаке – не прижимала к себе, как раньше, а просто несла, как игрушку, которая снова стала игрушкой.

Иван закрыл за ними дверь и медленно обернулся. Маша сидела у прибора, облокотившись на край стола, и смотрела в уже потухший экран. – Знаешь, – сказала она, – я не думала, что когда-нибудь увижу, как кто-то уходит не потому, что его изгнали, а потому что он сам захотел уйти.

– Это… редкость. – Иван сел рядом. – Почти все, из тех, кто остался, держатся. Из страха, из боли, из привычки. Эта – просто не знала, что умерла.

– А теперь знает?

– Теперь она знает, что её помнят. Это главнее смерти.

Маша на секунду замолчала, потом посмотрела на него.

– У меня вопрос. Он, наверное, глупый… но всё же.

– Давай.

– Почему этим никто не занимается официально? Я не про шаманов и не про эзотериков в инстаграме. Я про государство, институты, лаборатории. Ведь если такие приборы возможны – почему они не у каждого врача, психолога, следователя?

Иван усмехнулся. Не иронично – грустно.

– Потому что для этого надо признать, что существует нечто, что сильнее привычной картины мира. А система построена на том, что её картина – единственно допустимая. Если ты говоришь, что «внутри игрушки живёт остаток сознания умершей», тебя либо уволят, либо используют.

– Используют?

– В интересах тех, кто не хочет, чтобы такие штуки освобождали. Прибор показывает не только духов. Он показывает поле. А поле – это влияние, ложь, страх, память, правда. А правда – это всегда удар по структуре.

Маша потёрла глаза. – Тебе не страшно?

– Нет. Он сделал паузу. – Страшно станет, когда они начнут отвечать.

– Кто?

– Те, кому не нравится, что мы видим.

Она кивнула. – Тогда надо смотреть до конца.

На приборе замигал световой индикатор: остаточное поле, затухающая вибрация. Сеанс завершился. Но Иван чувствовал: что-то осталось в воздухе. Как будто нечто посмотрело на них через куклу. Или вместе с ней. Он записал короткую пометку в журнал: «Случай 032. Кукла. Земной дух. Прощание. Эффект – стабилизация. Остаточное поле – умеренное. Появление тени наблюдения. Проверить через сутки».

Лиго тихо отозвался: «Это было правильно. Но ты прав. Кто-то уже смотрит».

Уже стемнело, когда Иван вышел на улицу. Вечер был прозрачным, холодноватым, с запахом подогретого бетона и первых весенних оживающих растений. Он просто хотел пройтись – сбросить остатки поля, как смахивают пыль со скамейки перед тем, как сесть на неё белыми штанами. После контакта всегда нужно было немного воздуха и молчания.