Помнить о смерти ТОМ I

Порыв ветра – глубокий вдох. Еще порыв – еще вдох.

Обычному человеку это могло доставить некоторый дискомфорт, но не мужчине. Он не подавал ни единого признака дискомфорта, будь то зажмуривания, то накатывания слезинки на глаз. И даже в такой довольно-таки непримечательной ситуации его присутствие никуда не делось. Его доспехи меланхолично позвякивали, ударяясь о кольчугу. Насыщенно-красный плащ под тяжестью своего небольшого веса только немного развивался, образуя на своëм подоле подобие волн, заставляющие символ "Помазанников", который отличался от герба страны только восходящим солнцем, переливаться различными оттенками. В общем паладин был подобен статуе из слоновой кости и золота, что могло сравниться с самим солнцем.

И так уже какое-то время стоял Камрат, созерцая на город сверху вниз. Ведь возможно, это будет его последняя возможность.

Нет! Он этого не допустит. Он сделает всë возможное, всë, что будет в его силах. А сил у него было предостаточно. Так он сможет…сможет не допустить грядущее. И это будет не последний раз, когда ему удастся лицезреть то, как жители его страны радуются беззаботности и отягощены только повседневной рутиной. Но почему…

Почему он так взволнован? От чего переживает сильнее прежнего? Может это всë из-за той семьи? Нет. Это уже навряд ли.

Камрат был далёк от всей этой идиллии, но именно поэтому хотел защитить: город, что дал кров многим расам Сантарии, церковь, что несла историю подвигов "древних", горожан, что суетились по пустякам, парнишку, что не побоялся заступиться за сестру, сама девчушку, что своей любознательностью может переплюнут некоторых знакомых рыцарю учёных.

«Правду наставник говорил: "Нет большей силы, чем детский интерес".»

Но что-то в парне сильно зацепило его. Потоки ЭДЕМа… Нет, само ядро вело себя довольно странно. Хотя отторжение инородного тела – это естественно, но даже при условии использования воли такая сила – это ненормально. Слишком неестественно оно ощущалось (не сказать, что и у паладина было особо много опыта в этом деле: не его специализация).

–Хм. Интригующий парнишка. – сейчас он был полностью сосредоточен на удаляющихся силуэтах тех ребят.

–Ты это о нём?

–Твою ж!!! – от неожиданности Камрату пришлось покрепче ухватиться за столб, а то ненароком ещë споткнëтся.

Он по привычке быстро замотал головой, ища новоприбывшего собеседника, но быстро опомнившись, опустил голову в ноги и не ошибся. Облокотившись на соседний столб, там непринуждённо стоял одноглазый, лысый дворф с черной бородой, локоны которой были завязаны в причудливые косички и закреплены особыми кольцами-оберегами. Хоть он и был достаточно солидного для своей расы роста – плюс минус полтора метра, однако на фоне Камрата это выглядело уморительно мало.

Также гном (но лучше их так не называть, уж поверьте) имел необычную для своего ордена комплектацию: если воины такого же эшелона предпочитали не носить оружие материально, а привязывать к душе, то этот индивид жил девизом "всё своё ношу с собой"(точнее, на себе), обвешиваясь до зубов своими "побрякушками". И со своими габаритами выглядел лысик достаточно грозно.

–Дарин! Чтобы тебя ведьмы тысячу раз прокляли. Ещё такая выходка, и жди на именины подвеску с колокольчиком, чтобы тебя за километр слышно было.

–Хе. Проблем с еретиками потом не оберёшься. – его голос был довольно грубый. Слова Камрата по ощущениям обволакивали человека, словно тёплое одеяло, а, когда говорил его зам, тени вокруг начинали вести себя настороженней. И неудивительно: слово прорицателя – огромное давление на судьбу, которое может привести к необратимым последствиям.

–Разберусь как-нибудь. – отрезал того мужчина, – И зачем под Кун'нингой я тебя тогда спас?

–За тем, чтобы при битве за Винат я тебя выручил.

–И потом угробить нас у Бруниша.

–Твоя вина, что везде таскаешься в своих доспехах.

–Ну а может не надо было пытаться перетащить пушку через подвесной мост.

Дворф и человек секунд пять пытались скорчить друг на друга серьёзные лица, но чувствуя нарастающую улыбку оставили это, продолжив смотреть на улицу.

–Так ты мне не ответил. Что ты тут высматриваешь в такой героической позе? – да, ехидство в его голосе не знало границ.

Не обращая внимания на подколки друга, Камрат со спокойствием сказал.

–Ни на что. Просто…похоже, я начинаю понимать, что будущее совсем не за нами. Мы лишь готовим почву для прокладки дороги.

–Никогда не любил твою эту философию. Замудрённая белиберда, как по мне. Много слов – мало смысла. Но всë же. – Дарин перестал облокачиваться на столб и внимательнее всмотрелся в группу людей. Благо, зрение оставшегося глаза позволяло это сделать, – Неужели тебя настолько заинтересовали младшие семьи Роденов, и ты остался побеседовать с Вернером и Риттой?

В глазах "великана"на миг прочиталось непонимание о ком идёт речь. Быстро сообразив, он попытался скрыть предыдущие эмоции, но было уже поздно.

–У парня довольно большой потен…

–Тц. Только не говори, что опять не спрашивал имена. – даже не давая шанса закончить свою мысль дворф прервал его на полуслове.

–А сам-то как узнал? Прорицание в кои-то веки своё использовал?

–В отличии от некоторых… – он с дружеским презрением посмотрел – …дуболомов, я умею спрашивать.

В ответ Тайгус неловко почесал затылок, делая свою фирменную виноватую улыбку. Дарин уже долгое время пытался приучить своего командира задавать этот вопрос в первую очередь, но как видно до сих пор особым успехом эта затея не увенчалась. Это было строго между ними двумя, между старыми друзьями: паладин империи не может иметь недостатки перед лицом общественности, даже если их почти не видят.

–Тааак, ну печать уже установлена, так что можем выдвигаться. – Камрат поспешил было удалиться, и ему в какой-то степени удалось со своим шагом, но его зам был с этим полностью не согласен.

–Эй! С темы не слезай! Хоть представляешь, какое это неуважение к людям. Советами тут не отделаешься!

–И даже не начинай. В этот раз в твой бессмысленный спор я ни шагу, у нас ещё дел выше башни.

–Да я тебе покажу дела!

–Ах, какой ворчливый гном мне достался… 'Глоть'«Я вслух это сказал?»

Не останавливаясь и не замедляя шаг, его боковое зрение уловило силуэт краснеющего от злости друга.

–Слушай сюда, полуорк недобитый. Ты у меня получишь. – не со всей силы, но со всем возмущением Дарин пытался отвесить своему капитану хороший лещ. Камрат же старался держать того на вытянутой руке.

Вот в такой странной и даже немыслимой для обычных кальтранцев ситуации два столпа своей империи направились к выходу из церкви. Больше их здесь ничего не держало: семья ремесленника уже пару минут как пропала из виду, а внизу "Помазанники"ждали новых распоряжений, которые в скором времени им отдадут.

Иии…повезло, что у священников нынче были свои дела. Переварить это не каждый сможет.

.

.

.

Вечер того же дня

Сумерки уже как несколько часов накрыли город своими объятьями. В окнах зажглись свечи, а улицы опустели, только небольшие караульные отряды изредка проходили по переулкам, готовясь к комендантскому часу. Ареста, конечно, это не предусматривало (если не найдут пьяным), но без пропускного медальона штраф обеспечен.

И только в одном доме сегодня был праздник. Интересно, что в этот день буквально ни у кого в городе не было какого-либо события кроме нашего. Поэтому внимание предков было полностью отдано сестре.

Основная часть уже закончилась, и гости начали расходиться, а мы с Тилом, стоя в кутье и со всей тщательностью намывая посуду водой из чаши, обсуждали кое-какое его предложение.

–…А то уже все картинки продырявил в тех старых книжонках. Такими темпами старуха Хель перерисовывать их заставит. Ну давай же. Когда ты ещë сможешь увидеть настоящий военный лагерь? – таким молебным голосом завыл парень.

–Надеюсь, что никогда. Тил, не, ну ты серьезно? – я ненадолго перестал тереть тарелку – Как ты себе представляешь, что нам удастся пробраться в армейский лагерь? И это я ещë не упомянул, сколько до него идти. Да мы навряд ли даже городскую стену пересечëм.

–Ха. Но всё же обдумывал, как туда добраться. – Сейра появилась за нашими спинами, таща ещё гору немытой посуды, оставшейся после гостей.

Честно, меня иногда пугают такие её внезапные появления, со временем почти привык, но всё же пугают.

–Вооот, видишь. Сейра тебя сразу раскусила, а она весь наш разговор с волосами возилась.

–Не трудно догадаться, если сидеть с вами в одной комнате. Подвинься. – нацепив на себя фартук и убрав свисающие кудрявые локоны за ухо, она отпихнула Тила, встав между нами у судомойни. – Но я всë же с ним согласна: это возможно наш единственный шанс увидеть один из орденов так близко.

–Да даже она согласна, Вер – друг показал обеими руками на девушку, как бы напоминая мне, что обычно все его "гениальные"идеи обламывает именно она.

–Ха. Тил, послушай себя. Я и так сегодня достаточно накуролесил в храме, не говоря уже о ссоре с отцом. Хорошо, что после разговора с сэром Паладином он немного успокоился. А испытывать случай меня не особо тянет. Так что простите – без меня. – и я с новой силой продолжил натирать эту треклятую тарелку, всю измазанную пирожным.

–Но…

–Ладно, Тил, хватит, если не хочет, пусть не идёт.

–Правильно. Сходите лучше сами, может в этот раз общий язык найдёте.

–Да ну тебя. – начал делать парень обиженный вид.

Я усмехнулся и попробовал перевести наш разговор немного в другое русло, хорошо что ребята быстро поддержали новую тему. Посуда тем временем всё намывалась и намывалась, да так, что уже через полчаса, которые пролетели вихрем из-за баек Тила (что-что, а это у него получалось лучше всего), нашими совместными усилиями гор грязных тарелок с вильцами и стаканов словно рукой сняло.

Все остальные гости к этому моменту благополучно рассосались. Да и Тил с Сейрой не хотели напрягать и без того уставших родителей, хотя матушка была явно не против, так что после уборки я пошëл их провожать.

Ещë отец попросил перепроверить письма с заказами, так как дом был совместно с нашей лавкой. Из-за этого, кстати, магазинчик и мастерская выглядели довольно уютно, хотя последнюю комнату обустраивала не матушка. Но как говорил нам папа: "Ваше рабочее место – это ваше отражение. Порядок здесь – порядок в голове."В общем, поэтому во всëм доме царил порядок.

О! Чуть не забыл про цветы!

Вот чего-чего, а их была целая куча. Парочка "кустиков"каким-то неведомым образом оказалась и в кузне. Не знаю, как матушка уговорила этого ворчуна, от которого за малейшие изменения отхватывали, но то, что она смогла это сделать говорит о многом.

В самом-то магазине никто не возражал на их счёт, даже комплементы говорили на создаваемый ими уют. Однако иногда у матери появляется соблазн расширить "оранжерею", и у нас уууу, что может начаться.

В последнюю такую "битву"полноправная победительница выбила себе места на витринах, выглядывающих на улицу. Под некоторыми из них я пытался сейчас отлипнуть от друга из-за нашего с Тилиасам бессмысленного спора, благо Сейра его почти оттащила

–…Успокойся, а то на ветках повешу!

Видимо, эти слова его хорошенько так осадили. Он резко поднялся на ноги, отряхнул свою и без этого пыльную одежду и, сложив руки на груди, наконец-то сделал спокойное лицо, которое нам удавалось увидеть ОЧЕНЬ редко.

–Ладно, мы тогда пойдём. – тут он быстро наклонился ко мне, зашептав, – Если всё-же решишься ты знаешь где я буду.

Я вытянул лицо и посмотрел на Тила с выражением "Ты это серьёзно?". Этот засранец в свою очередь просто вертикально покачал покачал.

«Да вы точно прикалываетесь!»

–Тил!

–Нет-нет, Сей, я уже иду. Всё, Вер, мы пошли. До встречи. – он хитро мне подмигнул.

–Провожаешь меня – девушка, как мне показалось, чуть ему в глаз не попала.

«Не, увернётся.»

–Мадам, прошу. – его руки профессионально крутанулись, пропуская Сейру вперёд него.

Ещё раз помахав друг другу, они всё же пошли по домам. Из-за несрочности порученного дела я решил подождать, пока они не скроются из виду. Точнее, я больше ориентировался подругу, потому что Тила в его треклятой коричневой рубахе было так видно, что прорицатель не поймёт, какой шаг у него будет следующим.

–'Вдох'… 'Выдох'

Я дал весеннему воздуху обдать свои лёгкие прохладой и это ощущалось просто фантастически. Уже была чуть больше середины весны, поэтому ночью прохлада была терпимой. Да и у нас морозов суровых не было, как в той же столице. В этом нам больше повезло. Но думаю для них особой проблемой это не было. Если у них были все паладины империи.

«Паладины…»

Тут я задумался, стараясь чётче вспомнить то, что произошло после моего обморока.

«ММММ! Как же стыдно!»

Я чуть не согнулся в три погибели, хорошо, что этого не сделал. Я быстро переглянулся по сторонам: наряда Сейры уже не было видно и их голоса тоже утихли. "Когда?"– я даже спрашивать себя не стал.

Если вспоминать, что было после моего пробуждения, вопросов становиться больше. Может сер Камрат сделать невозмутимое лицо, но, когда у меня получилось встретиться с ним взглядами, я прочитал в нём непонимание даже…

«…Удивление?»

Пытаясь у него хоть что-нибудь разузнать, он начал отнекиваться (по-другому это никак не назовёшь) и, дав моей сестре какую-то сладость, а мне наставление больше тренировать тело и медитировать, выпроводил нас из зала. Ну а нам оставалось только, пожимая плечами, возвращаться к остальным.

«Я вроде бы слышал, как он о чём-то без остановки бубнил. Да что вспоминать!? Всё равно не понятно было.»

–Вашу ж…'АПЧХИ'!…Ой. Похоже пора идти.

Из-за этого грёбаного чиха я рефлекторно вытер нос рукавом. После такого мать меня точно прихлопнет. Ну сделать я и так больше ничего не смогу сделать, поэтому быстро взял из почтового ящика письма и зашёл уже наконец-то в дом. И да. Я считаю нашу семейную лавку тоже частью дома.

Я легко маневрировал между витринами с товарами, не забывая обязательно погладить Рута, нашего шестиухого котяру. По ощущениям промчавшись сквозь всё помещение, меньше чем за минуту моя персона оказалась за прилавком. Как и везде тут был вполне себе удобный порядок.

Положив перед собой письма, я приступил к перебиранию и сортировке по их прямому назначению. Многие обычно думают, что это очень сложно, но у меня каких-либо сложностей это не вызывало. Хотя это больше заслуга родителей: в какой-то из моментов они встретились с такой вот сложностью и чтобы всем было удобно, пришлось заставлять клиентов делать особые пометки на письмах, которые показывали срочность заказа. Так наковальня с прижатым к ней вплотную молотом означало, что нужно было сделать эту вещь в кратчайшие сроки, а как можно догадаться, наковальня с поднятым над ней молотом – заказ несрочный. Остальные же были не относящиеся к этому месту, их я уже относил матушке с отцом.

–Ага. Что тут у нас? Это сюда, это туда, это тоже туда, это отдельно, а эт…

Держа письмо в одной руке письмо, а во второй стопку с ними, я не удержал последнее, уронив всё на пол. Обычно я бы сразу начал их поднимать и перепроверять пол, чтобы ничего не потерять, однако сейчас не было совсем не до этого.

Сейчас у меня было в руке письмо. По ощущениям оно было в несколько раз тоньше, но по опыту я уже знал, что такое письмо было и в несколько раз прочнее обычного. Бумага была на несколько тонов светлее, а в середине, где были сложенные в концы конверта, красовалась восковая печать. Из-за того, что я держал большой палец на печати нельзя было понять от кого оно. Но я понял! В этом мне помогла зажжённая мною раннее свеча.

Я тут же убрал руку с печати.

«Чёрт, стёрлась!»

Ну ничего. Я чуть-чуть поближе поднёс письмо к свечи, чтобы случайно не подпалить его и на наружной стороне конверта вчитался в три заветных слова.

Отправитель:Роден Зилев

Глава 6 "Причина"

В гостиной стояла напряжённая атмосфера. Вся комната освещалась лишь остатками восковых свечей, а за окном по ощущением была будто гробовая тишина и темнота, даже пение ночных птиц было далёким и приглушённым, а луны освещали противоположную сторону. Все члены семьи в глубоком ожидании сидели за столом, молча смотря на отца. Тот в свою очередь водил глазами слева на право, читая рукопись брата.

С каждой прочитанной строкой его взгляд становился всë раздражëнней. Под конец он просто отложил письмо, встал и, массируя веки, не спеша подошёл к окну, бормоча себе под нос непонятные нам порывы мыслей. Его и без того уставший вид омрачился второй половиной письма, которую он предпочёл прочитать про себя.

Мать сразу же, не давая кому-либо ещё времени сообразить что к чему, схватила конверт. Быстро пробежав по содержимому, уже через секунд сорок она прикрыла рот руками, и чуть ли не плача, начала говорить, уже окончательно нарушая устоявшуюся тишину.

–Что ж такое творится-то? Ох, Богиня.

–Что творится, что творится. Ничего не творится! Просто кое-кто решил высказать своё настоящее мнение. – отец наконец выдавил из себя слова.

–Ну мож-жет мы чего-то да не понимаем? Да, на обратной стороне точно ещё есть продолжение, это не может быть всё. – её голос с каждым словом дрожал сильнее и сильнее, а слёзы всё накатывали на глаза,– Т-точно должно, оно обязательно до-долж… Нет. Н-ничего нет. С-с-сторона пуста. Ох, за что нам всё это?!

Она будто потеряла последнюю искру надежды и не в силах сопротивляться своему отчаянию заревела навзрыд, погружая лицо в ладони.

Мы с сестрой переглянулись в полном недоумении, но видя странное поведение наших родителей лишних вопросов решили не задавать, чтобы не усугубить всë ещë сильнее.

Ритта хотела уже было взять конверт, как я её одёрнул, схватив за плечо, и сказал едва слышным голосом, но чтобы она смогла разобрать.

–Рит, иди лучше спать.

–Но…

–Клянусь, что завтра тебе всё расскажу. Как-никак ты ведь уже совсем взрослая стала.

–Обещаешь? – она протянула мне свой мизинец, смотря своими невинными глазами, блестящими на свету язычков пламени и полными энергии, не смотря на поздний час.

–Обещаю. – я подтвердил свои слова, скрепив наши пальцы.

Малая улыбнулась во все свои белоснежные зубы и тихонько ускакала в свою комнату. Я же, смотря на её "вороньи"волосы, понял, что завтра придётся включать своё великолепное красноречие.

Не задерживаясь долго на этом создании, я перевёл своё внимание на письмо. Родители были в своих мыслях, поэтому взять его мне никто не препятствовал. Было ощущение, что они даже хотели, чтобы я взял. Ну, я и поддался порыву. А почему бы и нет?

Схватив только письмо без самого конверта (что, как по мне, очень расточительно: бумага на каждом шагу не валяется), я принялся читать.

Дорогая семья,

Простите, что давно не отправлял вам какого-либо письма, однако на то были свои причины. Хотя, по правде, я больше думал, как взяться за перо: в моём-то положении это довольно-таки сложно осуществлять. Но сейчас не об этом. Надеюсь, письмо дойдёт до вас до именин Ритты. Как бы мне хотелось поздравить еë самому. Жаль.Живу сейчас хорошо, не жалуюсь. Недавно вернулись с передовой. Веру обязательно бы понравились мои истории об этом. Я даже смог увидеть настоящего паладина в деле. Уверен, сейчас он сидит и завидует, стуча зубами.

«Ага, разбежался. Я с одним разговаривал.»

Сохраняя победную ухмылку, я продолжил.

…Ещё о чём бы хотелось написать?.. Ах, да. Я очень скучаю, но…я не жалею, что ушёл из дома! И я не жалею о своих поступках и ещё об одном поступке, который собираюсь сделать. Может вам это не понравиться, и вы будите пытаться что-нибудь сделать, но у вас ничего не получится: я об этом позаботился.Отец, ты, возможно, начнёшь меня презирать и даже возненавидишь, но мне уже всё равно. Я устал от оправданий твоим ожиданиям, устал от надежд, возложенных на меня, устал от клейма, наложенного нашей семьей на меня! Я очень сильно устал от всего этого. И это моё последнее письмо. Я ни за что и ни при каких обстоятельствах не вернусь назад. Прощайте. И удачи в своей затхлой лавчонке отец.

Я смотрел на последние абзацы выпученными глазами, не понимая что за бред тут написан. Да я в жизни не поверю, что нам такое может сказать Зил. Нам! Своей семье! Нет, я не спорю, что с папой у него было не так всё гладко, как хотелось бы. Но чтобы он такое написал? Да никогда! Зил очень любил отца и матушку. Он никогда не позволял себе пренебрежительного отношение к их труду.

«Да что это, вообще, за бредятина?!»

Моему негодованию не было предела, из-за этого мне даже пришлось встать со стула.

«Но за-то теперь понятно, почему у них такая реакция.»

А если точнее, то это был шок.

Я посмотрел в сторону родителей, и выглядели те не очень: мать уже начала реветь навзрыд, изо всех сил стараясь успокоиться, отец же, оперевшись на свой костыль, подошёл к ней и начал успокаивать, поглаживая её по плечу. Они как будто состарились лет так на двадцать. Особенно это было заметно на отце от того, как он растормошил свои завязанные в пучок полуседые волосы.

–Нет. Да это полнейший бред. Вы это всерьёз воспринимаете? Пф. Ну правда, как ни посмотри, это не может быть по-настоящему…

–Успокойся, Верн. – отец пытался успокоить начинающуюся у меня истерику, – Тебе нужно присесть.

–Нет-нет-нет, спасибо, но не нужно… Д-да, конечно. Матушка права, есть ещё продолжение. Я просто на эмоциях не до проверил оставшиеся письма. Ха-ха! Вот остолоп! – меня будто осенило и я демонстративно пару раз ударил себя по лбу, – Я сейчас…м-минутку. Он бы никогда такого не написал, он бы никогда…

–Вернер, сядь! – его голос прозвучал достаточно громко, чтобы заставить меня остановиться, – Просто сядь.

Сесть, я не сел, но в чувства кое-как да пришёл. Папа не стал возражать против этого, а продолжил успокаивать матушку, снова погрузив комнату в раздражающую меня своей атмосферой тишину.

–Ну и что дальше? Что вы планируете? – не выдержал я, чтобы задать этот вопрос, нарушая только возникшее молчание.

–Ничего. – чётко ответил отец, явно не желая продолжать этот разговор.

«Ч-чего?»

–В каком это смысле ничего? Как это ничего?! – в этот момент моё непонимание происходящего пробило какие бы то не были пределы.

Посверлив меня недолго своими глазами, отец всё же решил ответить, продолжив тем самым разговор.

–Зилев чётко дал понять, что никаких дел с нами иметь не хочет, особенно со мной.

–И ты этому веришь? Он несколько месяцев не писал, и вдруг такое! Вам не кажется это странным?!

–Послушай, не всегда происходит так, как в твоих книжках. Иногда люди могут сильно измениться и не всегда в лучшую, а ты никак не можешь на это повлиять. Они портятся, извращаются, меняются как личности, и какой-то момент становятся вот такими ублюдками! – он с силой откинул письмо да так, что оно оказалось на полу, и подошёл ко мне, положив свою руку ко мне на плечо.

Но я оттолкнул его.

–Нет, ты послушай! Я теперь, похоже, понимаю брата и понимаю, почему он сбежал отсюда. И знаешь… – в этот момент я уже не мог остановиться. Мне хотелось выплеснуть все накопившиеся эмоции, да как ему взбрело в голову говорить такое о Зиле.– …это хорошо. Я правильно сделал, что не сказал тебе о его побеге, ведь на его месте я бы тоже сбе..!

В следующую секунду был звон. Хотя, скорее, это я слышал только звон в левом ухе, который во всю отдавался болью в голове, от чего все мысли с огромным удовольствием спутывались между собой. Не понятно, как я, вообще, остался на ногах. А ещё видел разъярённое лицо отца, сверлящее меня с большим усердием.

–Пошёл в комнату! – сквозь зубы процедил он. Его пучок держался еле-еле.

Я же немного замешкался, так как слух только начал ко мне возвращаться.

–Я сказал. Пошёл ВОН! – мы недолго посмотрели друг на друга.

–Да пошёл ты. – развернулся и пошёл к себе наверх.

–Эгида. Пусть засранец идёт!

Похоже, мать хотела меня остановить.

–Вери. – тут послышался её голос, на который мне было уже всё равно.

«Если бы хотела остановить, то не позволила бы отцу говорить такое.»

Через минуту я уже был в нашей с Риттой (а раньше ещё и с Зилом) комнате. Закрыв дверь, я осмотрел комнату. На вид это была обычная ничем не примечательная детская, за исключением резких переходов в разных её углах. Так комната была поделена на три части: мою, сестры и брата. Последняя, в отличии от остальных, была абсолютно нетронутой и полностью чистой, так как мы изредка прибирались в его вещах, но похоже, что скоро это уже не понадобиться.

«Чёрт!»

Я посмотрел на кровать мелкой. Повезло. что она быстро засыпает и навряд ли слышала весь наш дебош.