Под грозой

Нельзя себя выдавать. Уходить нельзя. Трогать нельзя. Только присматривать. Маленькие шумные девчонки. Что в них такого особенного? Почему она должна нянчиться с ними?

Хочется протянуть руку, схватить ту, что постарше. Она наверняка застынет от страха, даже кричать не сможет. И глаза у неё будут напуганные-напуганные, большие, стеклянные. Младшая будет кричать, визжать, громко, раздражающе. Свернуть бы ей шею…

Девушка качнула головой, оставаясь сидеть неподвижно.

Нельзя. Нельзя. Нельзя.

Иначе Он сам ей шею свернет, голову оторвет и бросит на съедение другим. А другие церемониться не будут – растащат ее по кусочкам, ничего не оставят.

Тем временем девочки во всю уже играли, «шел урок». Саша повернулась, чтобы взять тетрадь с кровати, которую там оставили. Она столкнулась взглядом с незнакомой девушкой. Было в её облике что-то пугающее, до мурашек по коже. Среди гостей её не было.

– Здравствуйте?.. – произнесла Саша. Девушка молчала. Будто, не могла говорить. Или не хотела. От этого стало еще тревожнее. Неприятный липкий холод скользнул по позвоночнику. – А Вы кто?..

– Саш, что там?.. – Старшая сестра повернулась и увидела незнакомку. Затем повернулась Аня. Втроем они смотрели на девушку. Та лишь улыбалась. Глупо, пугающе— Эм… Вы кто? – повторила вопрос Саша. – Вы с кем-то пришли? Как Вас зовут? Почему Вы молчите?

Девочки задавались вопросом, откуда она могла взяться. Лицо было незнакомым. Раньше они не видели девушку в деревне. Ну или казалось, что не видели ранее. Как бы девочки не старались ее разговорить, все было тщетно. Она молчала, кажется, смотрела сквозь них и улыбалась. Не моргала. Совершенно.

Нельзя уйти прямо сейчас. Испугаются. Поднимут шум, гам. Потом Монах ей голову за это оторвет.

Девочки решили сходить в зал и тихонько рассказать обо всём бабушке. Глаза были большими, испуганными. Девушка, что была в спальне, решила уже «исчезнуть». Ее       цель была другой. Не нужно, чтобы её увидели взрослые. Тем временем три девочки дошли до зала и подошли к бабушке.

Обсуждение за столом не стихало ни на минуту. Голоса смешивались в пёстрый разговор, разбавляемый приглушённым звучанием телевизора.

– Ба. – Рита тихонько дернула бабушку за рукав, привлекая внимание. – Там кто-то сидит в комнате.

– Да-да, – тут же подхватила сестру Саша, закивав головой. – Девушка, странная, в белом вся.

Что-то мелькнуло во взгляде Галины Владимировны. Она сжала рюмку крепче, так, что пальцы скрипнули по стеклу. Вздохнув, она мотнула головой, отмахиваясь от внучек.

– Чего удумали? – спросила она с укором. – Скучно стало, вот и выдумаете всякое.

– Ничего мы не выдумываем, – заверила Саша. – Аня тоже видела. Ань, скажи.

Девочка лишь кивнула согласно. Рыжие кудри забавно качнулись вслед её движению головы.

Но Галина Владимировна осталась непреклонна. Она, скрывая свое волнение, привычно пробурчала:

– Привиделось, значит. У вас фантазия буйная, вот и видите всякое. Все, брысь, потом на чай позовём.

Девочки вернулись в комнату, не зная, что делать. Прабабушкина кровать была пуста. Как будто никакой девушки и правда не было, и им действительно все привиделось. Девочки нехотя играли, постоянно посматривая на кровать прабабушки.

Часам к семи гости разошлись. Сестры перебрались в зал. Они решили посмотреть телевизор, точнее любимый ими мультфильм, пока им разрешили. В прихожей раздался звонок стационарного телефона. Со стороны кухни послышались торопливые шаги бабушки. Она сняла трубку.

– Саша, Рита, вас. Мама звонит, – громко произнесла Галина Владимировна.

Раз зовут, значит, надо. Девочки направились в прихожую, где находился стационарный телефон. Прихожая была небольшая, но в ней много чего помещалось: шкаф-купе, где хранилась верхняя одежда, полотенца, постельное белье и многое другое; кресло, которое было старше девочек и их матери; «люк в неизвестность» – так девочки называли вход в подпол.

– Мам, у нас тут такое произошло днем… – начала рассказывать Саша.

– Вы уверены, что она действительно была? – спросила мама. В её голосе слышалось волнение.

– Да! – закивала Саша и мельком глянула на сестру, ища в её глазах одобрение.

– Да, мам, – Рита забрала у сестры трубку, подтверждая слова сестры. – Мы втроем ее видели.

– Хорошо, – вздохнула мама. Она помолчала немного, о чем-то думая. – Дайте бабушке трубку. Я поговорю с ней.

Девочки послушно передали трубку бабушке. Не совсем было понятно, о чем они говорили, но говорили очень долго. Минут двадцать, поэтому сестры вернулись к просмотру мультика.

Глава 3

Пасмурное утро. Клонило в сон. Тишина, разбитые дороги, деревья, покосившиеся заборы, пыльные окна домов. И не скажешь, что здесь кто-то живет. Рита натаскала воды из ближайшей колонки и поставила греться на плиту.

– Саш, ты хоть помоги, а то залипла в телефоне. Ты же знаешь, что здесь не ловит ничего, надо в центр идти.

– Да щас. Я просто галерею чищу.

«Ну хоть у кого-то ничего не меняется. Фото всегда были интересней», – подумала Рита. Недавно она пересматривала фотографии со своим бывшим молодым человеком, с которым встречалась два года. Рита все не решалась их удалить, а нужно было.

Рита училась по обмену в Лондоне. В университете познакомилась с Карлом. Они учились на разных направлениях, но иногда пересекались на некоторых занятиях. И как-то так вышло, что после обучения они съехались. Это была красивая история, сказка. Именно сказка, потому что девушка была погружена в эту прекрасную и замечательную картинку их отношений, игнорируя все происходящее вне. А потом она узнала об измене. И сказка закончилась.

Рита не пыталась узнать с кем Карл изменил ей и почему. Ей это было ненужно. Чем это знание поможет? Правильно, ничем. Поэтому Рита собрала вещи, ушла по-английски – весьма иронично – и вернулась в родную страну, родной город.

Завтра утром сестры собирались возвращаться в город, домой. Навряд ли они когда-нибудь еще раз сюда вернутся. Может, деревню скоро закроют, сотрут отовсюду, словно ее и не было никогда. Может, оно и к лучшему.

Рита поежилась. Окно на кухне было открыто. Прохладный ветер дул в дом, заставляя пыльные занавески мелко подрагивать. Небо хмурилось, затягивалось серой дымкой туч. Как бы не было дождя…

– Рит, а помнишь, как мы журналы расчерчивали? – Саша решила начать разговор первой. Почему-то это первое пришло в голову.

– Ну помню. Тетрадей пять мы испортили за все это время?

– Может и больше, но я нашла одну тетрадь, – ответила сестра. – Остальные выкинули, наверное.

Саша принесла тетрадь. И пока вода грелась они решили ее посмотреть. Обложка выцвела, похоже, что долгое время тетрадь лежала на солнце. Страницы пожелтели местами, где-то виднелись пятна, размывающие чернила. Пролистав пару страниц, они нашли «журнал». Вверху был написан предмет, карандашом, неровно, тянулись линии, расчерчивая лист на строки и столбцы. Ручкой были написаны фамилии и имена, а дальше шли оценки.

Рита невольно вздрогнула. Воспоминания о детстве, проведенном здесь, в этих стенах, были… неоднозначными. Счастливые беззаботные моменты вытесняла собой перманентная закостенелая тревога.

– А помнишь… – Голос Риты чуть дрогнул, и Саша повернулась к ней. – Тени по ночам?

Июньская ночь. Все уже сидели по домам. Кто-то лег спать, кто-то смотрел телевизор, у кого-то был поздний ужин. Обычно оживленная днем деревня с наступлением сумерек затихала, погружаясь в давящую тишину. Завтра воскресенье, дедушка с бабушкой собирались отвезти внучек в город. Нужно было потихоньку собирать девочек к новому учебному году.

– Рит, давай поговорим, – протянула Саша, смотря в потолок. Ей было скучно, спать не хотелось, а вот подонимать старшую сестру хотелось еще как.

– Давай спать, завтра вставать рано, – укутываясь еще больше в одеяло, проговорила Рита.

День выдался тяжелым: они собирали вещи, помогали убираться в доме и в огороде. Рано утром, часов в семь, они поедут в город. И была высокая доля вероятности, что заедут в несколько магазинов в районном центре. Саша, как обычно, начнет ныть, что устала и хочет как можно скорее оказаться дома.

– Ну, Рит, – заканючила Саша.

Рита ее игнорировала. Хотелось окунуться в разноцветный крепкий сон и проспать так до утра.

Тишина. Мягкая, нарушаемая лишь гудением старенького холодильника.

Сон не шел. Рита перевернулась на спину, смотря на стену. Уличный фонарь тускло подсвечивал их комнату, оставляя причудливые пятна теней. Слабый ветер трепал деревья, и тень от их крон покачивалась на стене, изредка складываясь в жутковатые картинки.

Иногда Рите казалось, что тени складывались в силуэты. Мужские, женские, детские. Они застывали на стене, не двигаясь, не меняясь.

Не исчезая.

Рита поежилась и перевернулась на бок, укрываясь одеялом с головой. Это воображение, просто воображение. Это никак не связано с Ним.

– Рита, – дрогнувшим голосом позвала Саша. – Т-там что-то на стене.

– Саша, спи, тебе просто показалось, – недовольно сказала Рита. – Вечно тебе мерещится что-то.

– А ты всегда говоришь, что я в игры переиграла.

– Все верно. Спи, не обращай внимания. – Сама Рита старалась не смотреть по сторонам лишний раз и держать глаза закрытыми.

Снова тишина. На кухне щелкнул холодильник.

Саша попыталась уснуть, но сон не приходил. Она ворочалась, пыхтела недовольно, но все было бесполезно. Захотелось пить. Саша спустила ноги с кровати, поежившись от холода, и несмело шагнула вперед, осматриваясь по сторонам. Тени никуда не исчезли, казалось, их стало намного больше. Как будто они заполонили все стены, пол, потолок.

Они не собирались уходить.

– Рита, – позвала Саша достаточно громко, но та ее проигнорировала. – Рита!

– Да не ори ты, – буркнула Рита, открывая глаза. – Весь дом перебудить хочешь?

Рита села в своей кровати и нервно сглотнула. Она тоже видела тени. Силуэты прыгали, скакали, проходили сквозь сестер, а они стояли как оцепеневшие. Рита задвинула младшую себе за спину, словно пытаясь защитить, а сама дышала через раз. Воздуха не хватало, горло словно ледяной удавкой сдавило, не позволяя вдохнуть.

Теней становилось все больше и больше. Они заполняли собой все, пожирая предметы, пространство. Все. Еще немного и вязкая давящая тишина схлопнется, поглотив сестер целиком.

Загорелся свет. Дышать стало легче.

– Что кричите, как резанные? – спросила строго бабушка.

– Тут были тени, – протянула Саша, хватая ртом воздух.

– Спите уже, хватит. Поиграете в свои игры, потом всякая ерунда кажется.

Стук в окно вырвал сестер из воспоминаний. Они переглянулись между собой, нахмурившись. Гостей они не ждали. За окном стоял высокий мужчина в полицейской форме. Видимо, участковый. Саша открыла окно. Девушки снова переглянулись. Что нужно человеку в форме?

– Что-то случилось? – спросила Саша, смотря на мужчину с подозрением. Ну и что, что он в форме? Может, он вообще маньяк какой-то.

– Во-первых, здравствуйте. – Мужчина показал свое удостоверение. – Во-вторых, я к Вам по делу. Могу зайти в дом.

Мужчина поправил фуражку, из-под которой торчали короткие черные волосы. Взгляд карих глаз метался от Саши к Рите, задерживаясь почему-то на последней.

– Да, конечно, – кивнула Рита.

Хлопнула дверь веранды, после скрипнула дверь в сени. Железная дверь в дом с ужасным скрипом открылась.

– Проходите, садитесь. Может, чай или кофе? – предложила Рита, привычно суетясь.

– Спасибо, откажусь. Сидите. Я тут по делу. Оно не займет много времени. Вы знаете бабульку, что живет в доме напротив? – спросил мужчина.

– Может, Вы для начала представитесь? – поинтересовалась Саша, скрестив руки на груди.

– Константин Юрьевич, – представился мужчина. – Вчера Надежда Анатольевна позвонила и сказала, что в доме напротив, то бишь в Вашем, сильно шумят… – Начал мужчина, бросил мимолётный взгляд на Риту.

– Мы вчера выносили вещи из дома, ну и весь шум от нас. Надежда Анатольевна всегда жаловалась на всех, кто издавал хоть малейший шум. Вы видели, сколько коробок с вещами стоят во дворе, просто хлам?.. Конечно, будет шумно, – ответила Рита.

Константин тяжело вздохнул. Похоже, от сложившейся ситуации он сам был не в восторге, хотя, кто знает, может у него там какие-то личные проблемы или еще что-нибудь. Рита изучала мужчину взглядом. Темные брови в цвет волос, нос с небольшой горбинкой, тонкий шрам на щеке, цепкие карие глаза, смотрящие на нее в ответ.